Утро началось не самым лучшим образом. Как минимум потому, что голова невероятно болела, в висках отдавало слишком болезненной пульсацией. И каждая мысль, возникающая в голове, откликалась невероятной болью. Но в помещении хотя бы достаточно темно, и в него, благодаря плотно задёрнутым шторам, не попадали лучи солнца, светящие в лицо с самого рассвета. В дверь стучали уже достаточно долгое время, чтобы вернуться в реальность после долгого сна. Вало с огромным усилием открыл глаза, убеждаясь в том, что звук действительно доносится снаружи. Лаури всё ещё продолжал спать, в одежде и в той же позе.
— Слышь, ты не ах… — Вилле хотел было возмутиться из-за того, что к ним так упорно хотели попасть, но, увидев перед собой учителя, он на пару секунд замолчал, почти невозмутимо продолжив:
— Доброе утро. — Внешний вид Вилле заставлял желать лучшего. Он спал в одежде, поэтому сейчас она вся мятая, волосы взлохмачены в и торчат в разные стороны.
— И вам того же, — с явным недовольством ответил учитель, заглядывая в комнату, где открывался вид на Лаури, который спал на кровати, явно даже не планируя реагировать на окружающую обстановку. — Хотя, с учётом причины моего появления здесь, могу заверить, что для вас с вашим соседом по комнате оно не самое приятное.
— Я понимаю причину недовольства, но мы можем перенести обсуждение на более благоприятное время? — Вилле облокотился плечом на дверь, закрыв глаза. Он хотел застрелиться от того, как сильно болела голова.
— Через три часа я жду вас в коридоре около лифта вместе с Лаури, — почти приказным тоном произнёс преподаватель, оставляя в конечном итоге Вилле в покое. Он закрыл дверь, понимая, что им с Лаури нужно успеть прийти в себя. Но для начала нужно хотя бы выпить обезболивающее. С этим Вилле справился достаточно быстро, после чего решил быстро сходить принять прохладный душ, прежде чем «оживлять» Лаури.
— «Нас ждёт весёлый разговор». — Вало усмехнулся, скрывшись за дверью ванной, из которой вышел уже более свежим и в чистой одежде. Заказав еду в номер в виде горячего супа, он наконец начал тормошить Лаури в попытке привести того в чувство. Через какое-то время, когда у него это вышло, Лаури посмотрел на Вилле, осматриваясь по сторонам и пытаясь собрать мысли воедино. Выглядел он сейчас ещё хуже, чем Вилле, соображал, вероятно, тоже, поэтому Вало взял всё в свои руки. Он как минимум отвёл друга в ванную, где облил почти ледяным душем, оставив его предварительно только в футболке и джинсах, чтобы тот быстрее смог проснуться. Как только лицо Лаури сменилось явным недовольством, Вилле остановился, дав другу обезболивающее и приказав привести себя в порядок. Лаури никак не сопротивлялся, но делал всё слишком заторможенно, поэтому вернулся в комнату, где ждал всё это время Вало, минут через сорок. Выглядел он при этом чуть лучше, чем труп. Его всё ещё потрясывало, будто знобило, поэтому он, уже в чистой одежде, забрался под одеяло, чтобы провести так очень долгое время, если бы его планы не нарушил Вилле. Вало протянул поднос с тарелкой супа. Лаури в изумлении и удивлении изогнул бровь, продолжая взглядом втыкать в блюдо.
— Это поможет. Станет лучше, — пояснил Вилле, оставляя тарелку на тумбочке рядом с кроватью.
— Спасибо, — тихо произнёс Лаури, наблюдая за тем, как Вало вернулся на свою кровать и принялся смотреть в потолок.
— Ты, кстати, желание мне должен, — констатировал Вилле, повернув голову в сторону Лаури. Тот не переставал удивляться этому утру, которое совсем скоро должно было перетечь в день.
— И чего ты, собственно, хочешь в таком случае? — Только сейчас Лаури начал осознавать, что, при попытке вспомнить вечер, начиная с первого стакана виски и до пробуждения, у него это не особо получается. Как минимум, он не помнит, как они смогли добраться до отеля, во сколько и что происходило в самом клубе, кроме редких вспышек воспоминаний о том, как они ходили на танцпол, как Лаури таскал Вало за собой и как почти заснул на его плече.
— Не знаю пока. — Вилле пожал плечами, наблюдая за тем, как Лаури опускает растерянный взгляд, как его щёки покрываются румянцем. — Просто помни, что ты мне должен. И да, с нами будет крайне «серьёзный» разговор.
— Чёрт. Но как они нас могли увидеть, мы же…
— Я догадываюсь, конечно, хоть это и маловероятно. Так или иначе, нам придётся выслушать нравоучение о том, как глупо уходить куда-то ночью в чужом городе. — Вало усмехнулся подобной перспективе, после чего, наконец, снова оказался на своём излюбленном подоконнике.
Когда парни подходили к лифту, их уже ждали. Но прежде, чем их начали бы отчитывать, первым говорить начал Вилле, зная, что не сможет спокойно жить, если не узнает ответ на свой вопрос:
— Это ведь Кеяни вам сказал, что нас не было, правда?
— Вилле, не надо, — встрял резко Лаури, пытаясь не усугубить их предположительную участь, но, видимо, Вало уже не слышал ничего и никого, фокусируясь только на преподавателе, который несколько секунд лишь вопросительно смотрел на него, после чего всё же спокойно произнёс:
— Нет, Вилле, это не был Кеяни. — Дальше Вало уже не слушал, просто облокачиваясь на стену и пытаясь ничего не сказать, чтобы не усугубить их положение. Хотя, казалось бы, ничего такого особенного не случилось, но, так или иначе, он в это втянул ещё и Лаури. Поэтому нельзя допустить, чтобы влетело, как минимум, ему, если о подобном захотят сообщить родителям. Но, с учётом того, как Вилле умеет договариваться, они сошлись на том, что просто забудут об этом и продолжат спокойно жить, а Вало будет поступать умнее, когда захочет куда-то свалить. Желательно, конечно, незамеченным.
После разговора они все спустились на первый этаж для долгожданного завтрака. Конечно, большинство уже с этим покончило, поэтому из их класса оставалось не так много людей, и среди них, конечно, не мог не находиться Кеяни со своей компанией. Их взгляды с Вилле встретились всего на несколько секунд, но в этих карих, почти чёрных, глазах Вало видел тот огонь, которым они горели при виде его. И эта его ухмылка не давала покоя. Он будто всем видом показывал, что смог нагнуть Вилле, когда узнал, что его с Лаури не обнаружилось ночью в отеле. Постояв короткий промежуток времени на месте, Вало направился в сторону их стола, но слишком вовремя был остановлен.
— Не надо. — Лаури стоял прямо перед Вилле, смотря в его глаза, полные ненависти и ярости. Казалось, Вилле был готов уничтожить Кеяни, появись у него сейчас возможность до него добраться. Независимо от их местонахождения, от людей вокруг. Лаури. Вилле встретился с его умоляющим взглядом, и в его душе поселилось спокойствие. Странное для Вилле ощущение. Он тяжело вздохнул, чувствуя, как в душе поселяется умиротворение. Вилле постоял какое-то время, закрыв глаза, а после лишь коротко кивнул в знак согласия. Тогда Лаури выдохнул и увел друга за собой в сторону шведского стола под пристальный взгляд Кеяни, который решил разжечь огонь.
Поэтому, когда компания уже собирается уходить, он подходит к Вилле со спины, прижимается к нему слишком близко, соприкасаясь с его телом, отчего тот сразу же напрягается, поднимая взгляд, но не оборачиваясь назад. Кеяни нагибается ближе, шепча ему в самое ухо:
— Молодец, послушный пёс, знаешь
своё место. — Он сразу же отходит к парням, которые с ошеломлением наблюдали за всей этой картиной, лишь подозревая, что Кеяни мог сказать такого, что пробудило в Вало ярость, которую тот уже не собирался сдерживать. Вилле стоял несколько секунд, не двигаясь с места и лишь сжимая кулаки до следов от ногтей на ладонях.
— Не слушай, он этого… — Вилле не слышит. Ему плевать. Слишком сильно. На слова, на действия, им сейчас движут эмоции. Когда парни проходят в коридор, где никого нет, он их догоняет, пробирается через друзей Кеяни и резко разворачивает парня, ударяя его об стену спиной. Он прижимает его своим телом, чтобы тот не дёргался, смотрит на него почти с безумием.
— Чего ты, мудила, от меня хочешь? — Вало со злостью снова ударяет того об стену, когда на лице Кеяни мелькает ухмылка. Парень сначала пытается выбраться, но его останавливают. — Чего ты привязался ко мне? — Вало срывается на крик, желая получить ответ.
— Уходи, Вилле. Просто не мешай ты. — Кеяни не успевает договорить, получая слишком сильный удар в живот, от которого в лёгких сразу не хватает воздуха.
— Не смей лезть ко мне. Не смей. — Вилле не сдерживается в том, чтобы нанести пару ударов в районе скулы, продолжая при этом повторять:
— Не смей. — Вало ударяет в то же место, что и в первый раз, отпуская, наконец, Кеяни. Он смотрит лишь на Лаати, когда отходит в сторону, тяжело дыша. — И. Можешь не мечтать об изменении моего решения. — Вилле уходит слишком быстро, чтобы Кеяни мог успеть что-то сделать, даже если бы очень хотел и мог.
— Всё, развлёкся? — поинтересовался Лаури, когда Вилле подошёл к нужному столу и сел на свободный стул с другой его стороны.
— Что? — Вало перевёл на явно недовольного друга пустой взгляд, опуская дрожащие руки под стол, проводя подушечками пальцев по сбитым костяшкам и незаметно хмурясь от боли, возникающей при этом.
— Он получил того, чего от тебя добивался, ты потренировался на нём в очередной раз, все теперь довольны? — Явный сарказм в голосе вызывал в Вилле замешательство.
— Если ты привык, что с тобой так могут обращаться, то я подобное к себе не потерплю. И… — Вилле замолчал, осекая себя от последующих слов, которые он хотел сказать, замечая, как изменился взгляд Лаури. Чёрт. Парень хотел ответить, но просто не смог. Не смог просто находиться там, молча поднявшись со своего места и направившись в сторону лифта. — Лаури, я мудак, — тихо произнёс Вилле, опуская голову на стол в попытке собрать все мысли воедино и понять, что делать дальше со всей этой ситуацией.
— Кеяни? — Лаати постучал несколько раз в дверь, ожидая, когда ему откроют. Кеяни попросил его не тревожить, но он не мог сидеть в другой комнате с остальными и ничего не делать, пока его друг снова закрылся в себе. — Я поговорить хочу. — Кеяни, до этого сидевший на полу и втыкающий взглядом в тумбочку напротив кровати, перевёл взгляд в сторону выхода. Сначала он хотел просто сделать вид, что его нет или не услышал, но знал, что тот так просто не отстанет, поэтому поднялся и уже через несколько секунд стоял напротив Лаати. Тот попросился внутрь, на что получил лишь кивок и шаг в сторону, чтобы он смог пройти в помещение. Кеяни ничего не говорил, просто вернувшись на кровать и не смотря на друга, который при свете заметил на его скуле проявляющийся синяк и содранную кожу, с которыми Кеяни, кажется, ничего не собирался делать. Поэтому Лаати молча сходил в ванную, принёс вату и какую-то жидкость для обработки ран.
— Ну и зачем? — поинтересовался, наконец, Кеяни, когда друг аккуратно прижал пропитанную вату к его лицу. Кеяни почти не дёрнулся от неприятных ощущений, продолжая сидеть и просто наблюдать.
— А зачем ты полез к Вало? Мне казалось, тебе достаточно того, что между вами уже успело произойти с момента его появления, разве нет?
— Он меня раздражает. Бесит своим поведением и «правильностью». Лезет, куда его не просят, а потом удивляется, что в его сторону делают то же самое, — с возмущением произнёс Кеяни, на этот раз дёрнувшись, когда вата, снова пропитанная чем-то, коснулась его лица.
— Он просто защищает Юлёнена. — Лаати внимательно слушал друга, смотря в его глаза и пытаясь иногда отводить их в сторону.
— А дело не в том, что он его защищает. Нет, в этом, конечно, тоже, но… — Кеяни замолчал, переведя взгляд на тёмно-голубые глаза друга, которыми тот смотрел на него всегда с пониманием и заботой. — Неважно.
— Что-то уже успело произойти, я не понимаю? — поинтересовался Лаати, уходя в ванную, чтобы вернуть всё на свои места.
— Его существование, — со смешком ответил Кеяни, всё это время провожая друга взглядом.
***
В номер Лаури вернулся достаточно поздно после возвращения в отель, будучи уверенным, что Вало, который так и не появился на первом этаже к ужину, находился всё это время здесь. Но помещение пустовало. Казалось, Вилле сюда даже не заходил с самого утра: все вещи, которые были оставлены, находились на прежних местах. Как бы Лаури ни хотел написать другу, он не стал, придя к выводу, что тот всё равно не ответит.
Когда стрелки часов близилась к полуночи, Вилле, наконец, вернулся, взглянув на Лаури. Тот всё это время смотрел детективный фильм, не поднимая взгляд на Вилле, который молча разместился поперёк своей кровати. Тогда между ними повисло напряжённое молчание, которое прервать первым решил Вилле.
— Будем молчать? — поинтересовался он, открыв банку энергетика.
— Будем молчать, — подтвердил Лаури, снова зевнув.
— Ну потрясающе, — выдал резко Вало, что в душе Лаури отозвалось какой-то болью. Он не знал, почему Вилле себя так ведёт, но вида не подал, продолжая смотреть в экран.
Всё оставшееся время, пока Лаури не лёг спать, они провели в тишине. И следующие пару дней практически не разговаривали, хотя садились за один стол и были рядом, когда куда-то ходили всем классом.
***
— Как извиниться, когда обидел человека? — Именно с этой фразы начался разговор с Линде, пока Вилле ходил вечером по улице, выкуривая уже четвёртую сигарету подряд.
— Прости. Что? — Если бы только Вилле мог видеть Линде, то знал, с каким выражением лица тот сейчас прекратил подготовку к ночной смене.
— Ты слышал мой вопрос. Просто скажи, что нужно. Сделать или типа того, чтобы… человек перестал обижаться. — Вало тяжело вздохнул, понимая, насколько странно эта просьба выглядит, особенно от него.
— А с каких пор тебя волнует, что чувствует человек после. Ты что, с Лаури поссорился? — почти с возмущением поинтересовался Линде.
— Да. А теперь просто дай мне ответ на вопрос и всё.
— Скажи ему, что был неправ в том поступке, который совершил, и тебе жаль, что подобное случилось. Если что-то пойдёт не так, скажи, что тебе важно его общество, а в конце произнеси заветное: прости меня. — Линде, пока говорил это всё, представлял, как Вало собирается это применить на практике, почти смеясь от подобной картины в голове.
— А что смешного?
— Ничего, просто это самая странная просьба с твоей стороны.
— Да иди ты, — последнее, что ответил Вилле, после чего прекратил звонок, собираясь, наконец, направиться в номер.
***
— Не хочешь пройтись? — поинтересовался Вилле, стоявший рядом с входной дверью и смотревший на Лаури. Тот всё это время читал книгу, но всё же отвлёкся, переведя взгляд, полный безразличия, на парня напротив.
— Не хочу, — тихо ответил Лаури, возвращая внимание на текст, который уже не читал, но старательно делал вид, что увлечён только им.
— Мы так и будем игнорировать друг друга?
— А тебе так важно, чтобы мы
не игнорировали друг друга? — В этот момент Лаури понимает, что Вилле просто не знает, как себя вести. Он стоически молчит, пытаясь придумать ответ, который никак не будет соприкасаться с фактом извинений, но понимает, что Лаури ждёт именно этого.
— Просто пошли на улицу. Пожалуйста. — Вилле тяжело вздыхает. Щёки начинают гореть румянцем, который тот не показывает только благодаря тому, что выходит из номера и ждёт, когда выйдет Лаури. А он это сделает, Вилле в этом не сомневается. Лаури сначала лишь молча изгибает бровь в изумлении, после чего всё же через несколько минут выходит в коридор. На улице, где уже давно стемнело, они сначала молча ходят вдоль реки. Первым всё же не выдерживает Вало, который останавливается, несколько секунд смотрит в зелёные глаза друга, и, наконец, произносит:
— Я не должен был говорить того, что сказал тогда, ты… — Вилле замолкает, снова смотрит куда-то в сторону, собираясь с мыслями. — Прости меня. — Выражение Лаури меняется на явно удивлённое. Такое, пожалуй, он ожидал в последнюю очередь, но по телу разлилось приятное тёплое чувство, заставившее его улыбнуться, на что Вилле отреагировал примерно тем же.
— Ладно, — с явно скрываемой радостью произнёс тихо Лаури, отвернувшись в сторону с самой искренней улыбкой за последнее время.
Спустя ещё какое-то время их вечерней прогулки всё, казалось, вернулось в прежнее русло: Лаури что-то снова рассказывал со своей неизменной бурной реакцией на это, пока Вилле всё это слушал, по-глупому улыбался, периодически что-то отвечая, и курил сигареты, с которыми Юлёнен уже давно смирился.
