«Просыпайся, мне есть, что тебе рассказать. Когда-то, давным-давно…»
***
Наследие телекинеза: «Выжженная земля и выжженные сердца». Услышав сочащиеся ядом слова Намджуна, Чонгуку до безумия захотелось притвориться глухим и мастерски сделать вид, что на Тэхёна ему абсолютно плевать. Кто в здравом уме станет менять свои планы ради малознакомого человека? Чонгук бы точно не стал. Раньше не стал бы. Сейчас же… он не уверен. Ни в чём не уверен. Слишком многое стало влиять на твёрдость принятых им некогда решений. Закрыть бы глаза на все ненужные мысли и мстить, мстить, мстить! Только вот почему-то не выходит… Слабость. Да, это именно она. Гук так долго боролся с этим постыдным чувством и вот, после всех приложенных усилий собственноручно вырыл себе могилу, доверившись Тэхёну. Это было глупо. Крайне глупо. Он это знает. Но… Чонгук старался никогда не забывать тот день, когда впервые мысленно умер. Тогда он заморозил и отторг все воспоминания, касающиеся его неудачной первой любви. Цветок его сердца зачах и увял. Навсегда. Он правда довольно долго так считал. Но в один «прекрасный» момент всё изменилось. Перевернулось с ног на голову. И из-за чего?! Добродушного и даже чуточку глупого Тэ! Мог ли Чонгук проигнорировать это? Если быть до конца честным, то да. Жизнь больше не имела для него прежней огромной ценности. Когда бы всё закончилось, Гук мог бы просто забрать медбрата туда, где прах однажды был человеком. Это был бы идеальный вариант. Им никто не был бы указом! Но почему тогда он сомневается? Неужели захотелось вновь почувствовать себя живым? Подобное открытие не столь шокировало Чонгука, сколько озадачило. Он давно уже начал замечать, что рядом с Тэхёном меняется в лучшую сторону. Он дал Тэ обещание не убивать Чимина и собирался его сдержать. Подобное было нехарактерно для него. Некогда близкие люди научили его, что никому в этом мире веры нет. Дать слово ещё ничего не значит, ведь его так просто забрать обратно. Но даже несмотря на это, Чонгуку хотелось верить Тэхёну. В этом проклятом мире обязательно должен быть тот, кому он действительно небезразличен. Гук будет крайне рад, если этим человеком действительно окажется Тэхён. Мысленно усмехнувшись, Чонгук призвал себе собраться и, напрягшись, попробовал почувствовать Тэ. В здании больницы того точно не было. Как и во дворе. Медбрат словно под землю провалился. Гук поискал бы и там, но Чимин при всём желании не смог бы вырыть яму так, чтобы Гук этого не заметил. Выходит, от этого варианта можно смело отказаться. Тэхён спрятан где-то на территории клиники. Но вот где? И почему он его не может «увидеть»? Раздосадовано цокнув языком, Чонгук нехотя признался сам себе, что один он не справится. Юнги. Только он мог ему помочь. Но чтобы тот пошёл навстречу и не сдал его Чимину, того нужно было чем-то заинтересовать. Кивнув, соглашаясь со своими мыслями, Чонгук, не без усилий отыскав Мина недалеко от клиники, написал тому СМС: «Зря ты уехал». Услышав писк мобильного, Юнги, не ожидая ничего хорошего, нахмурился и припарковал машину на обочине. Медленно достав из кармана мобильный и без особого интереса прочитав сообщение, он, больно закусив нижнюю губу, проговорил: — Мне неохота играть в твои игры. «А кто сказал, что сейчас я играю?» — пришло в ответ спустя минуты две. — Чего ты хочешь? «Тэхён в опасности. Вернись и помоги ему», — перешёл сразу к делу Гук, прислав сообщение через четыре минуты после фразы Юнги. — Зачем мне это делать? «Поможешь мне — я помогу тебе», — через семь минут мелькнуло на экране. — И как ты мне поможешь? — обратив внимание на интервал между приходом сообщений, чётко и громко осведомился Юнги. «Устраню того, кто отравляет тебе жизнь», — спустя целых десять минут, СМС таки долетело до телефона Юнги. — Убьёшь Намджуна? А куда мне труп-то девать? Нет, спасибо, слишком геморройно. «Труп прятать не придётся. Обещаю», — двенадцать минут спустя. — Даже не знаю… — задумчиво произнёс Юнги. — А что будет, если я откажусь? «Ты заплатишь за это», — тринадцать минут спустя. — Ты меня здесь не достанешь. Наш милый кролик не всесильный, — злорадно рассмеялся Юнги, окончательно убедившись в том, что на таком расстоянии от клиники от силы Гука нет никакого толка. Скорость его ответов с каждым СМС становилась все медленнее. Подобное промедление в критической ситуации говорило куда красноречивее слов. «Тебя — нет, а вот Чимина — очень даже да». — Ты умеешь убеждать, — быстрее, чем хотелось бы, сдался Юнги. — Проверь машину с рефрижератором, что стоит в саду. Намджун всё утро крутился возле неё. Устало прикрыв глаза, Юнги, несколько раз глубоко вздохнув, кинул беглый взгляд на телефон и, не увидев там сообщений от Чонгука, завёл машину и поспешил вернуться в клинику. То, что Тэхёну больше ничего не угрожает, не вызывало у него никаких сомнений, — не окажись медбрата в том авто, Гук не оставил бы его в покое, — а вот безопасность Чимина всё ещё была под большим вопросом. Но вот только кого главврачу стоило опасаться больше? Чонгука или же самого Юнги? Получив от Юнги нужную информацию, Чонгук тут же ломанулся в сад. Вышеупомянутый автомобиль сиротливо стоял в тени большой старой яблони и громко гудел. Отключив морозильную камеру и убедившись в том, что теперь с Тэхёном всё будет в порядке, Гук переключил рубильник в режим обогрева и, решив пока не выпускать медбрата из рефрижератора, мысленно засучил рукава и неторопливо приступил к реализации первого пункта своего так долго вынашиваемого плана.* * *
Просматривая отчёты о медикаментах, Чимин, попутно отмечая, какие препараты нужно заказать у провизоров, только было отложил ручку в сторону, как та резко метнулась в воздухе и ровным красивым почерком вывела на титульной странице одного из отчётов: «Чимин-и, ты веришь в некрократию?» Титаническим усилием воли оставшись внешне невозмутимым, Чимин, помедлив с ответом, задумчиво заправил прядь волос за ухо и тихо проговорил: — Ну, как тебе сказать, кролик… нет ничего невозможного. «Хочешь проверить, так ли это?» — Мне стоит начать бояться? — с вызовом осведомился Чимин, внутренне каменея. «Тебе стоит начать предвкушать развязку нашей с тобой истории». — А лирическое отступление будет? Мне бы так хотелось послушать историю твоей жизни из первых уст, — откровенно издевался Чимин, сам до конца не понимая зачем. «И что конкретно ты хочешь услышать?» — Что-то вроде «она не знала от господа её дар или от дьявола, и теперь вдруг, когда поняла, что ей всё равно, её охватило почти неописуемое чувство облегчения, словно упал с плеч тяжеленный груз, который она носила всю жизнь», — с выражением процитировал Чимин, кусочек из любимой книги Кинга. — У тебя было что-то подобное? «Она совершила опасный, неуправляемый поступок — сняла свою маску и обнажила лицо», — решив подыграть Чимину, так же процитировал «Кэрри» Гук. — «Я не совершу подобную ошибку». — Как забавно… Сохранишь интригу до конца? «Как знать», — сдержанно ответил Гук и спустя пару секунд поджог стопку бумаг на столе Чимина. Мелочь, а всё равно приятно. Невесело усмехнувшись, Чимин медленно поднялся из-за письменного стола и, достав из шкафа огнетушитель, погасил пламя. Продолжать разговор смысла не имело. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что в кабинете сейчас он один. Чонгук, словно второсортный актёр, пришёл к нему и, для полного антуража продемонстрировав чуток своих возможностей, ушёл в закат, на прощание помахав рукой. Проверять камеры смысла не было. Гук не настолько глуп, чтобы позволить им хоть что-то записать. Вот вроде он и стал свидетелем телекинеза, но толку с этого? Послевкусие осталось весьма горькое. Он ждал нечто грандиозное, а что получил? Пару записок и надпись на двери. И это всё, на что способен Чонгук? С чувством выполненного долга, переместившись из кабинета Чимина в коридор, Чонгук, прекрасно понимая, как сейчас расстроен главврач, едва ли мог устоять на месте. Да, именно неудовлетворённости Чимина он и добивался. В таком состоянии люди весьма предсказуемы. Его персональный кат хотел грандиозное шоу, а получил лишь небольшой спектакль. Немного придя в себя, главврач обязательно попытается вновь спровоцировать своего любимого кролика. Но вот только крушить стены и вырывать из земли деревья вместе с корнями Гук был не намерен. Слишком много чести зажравшемуся психопату. Чимин и без этого своё получит. Подарок, который приготовил для него Чонгук, останется с ним навсегда. А пока пускай Чимин тихо сидит в своём мягком кресле и наслаждается их игрой, ведь с первыми лучами заходящего солнца правосудие настигнет его.***
После сорока минут бессмысленного околачивания в коридоре, Чонгук почти уже был готов забить на всё и вернуться к себе в подвал, перед этим, наконец, выпустив Тэхёна из заточения. Единственное, что останавливало его, так это данное Юнги слово. Глупо было бы сейчас ссориться с тем, кто был способен воплотить в жизнь все его хитроумные планы. Услышав, как скрипнула дверь, ведущая на лестницу, Гук, слегка оживившись, посмотрел на понурого Юнги и, радостно, словно ребёнок, захлопав в ладоши, подошёл к тому со спины, плотно прикрыв глаза, буквально проник астральной сущностью в тело Мина. Именно в этом момент на телефон Юнги пришло очередное заранее заготовленное СМС. Почувствовав слабость во всём теле, Юнги опёрся рукой о стену и, несколько раз тряхнув тяжёлой головой, потянулся за телефоном. Подобная игра уже порядком начинала его раздражать. Сколько ещё таких сообщений для него приготовил Чонгук? Два? Три? Двести? Нельзя ли прислать их общей кучей и оставить его, наконец, в покое? С такими ежедневными «подарочками» он и сам скоро станет пациентом их клиники. Переборов стойкое желание удалить голосовое сообщение, Юнги нажал на воспроизведение и приложил аппарат к уху. Первые пару секунд ничего не происходило, затем же мир вокруг пошатнулся, и Юнги переместился в ванную комнату. В доверху наполненном джакузи сидел обнажённый Чимин и, соблазнительно прикусывая пухлую нижнюю губу, с игривой улыбкой по громкой связи слушал целый поток пошлостей, который изливал на него явно возбуждённый Намджун. Юнги так хотелось громко выругаться, но он, как назло, не мог произнести ни слова. А тем временем налив себе шампанского, Чимин, склонившись над телефоном, томно проговорил: «Да, детка, сделай это! Юнги спит как сурок. Нам никто не помешает». В тот момент, когда Мин уже, словно закипевший чайник, был готов взорваться паром праведного гнева, видение резко прекратилось, и он вновь оказался в коридоре. Хватая ртом воздух, он, чуть не рухнув на пол, резко вскинул голову и упёрся взглядом в неприлично довольного Намджуна, прогулочным шагом прохаживающегося по коридору. Подойдя к нему, тот, натянув на лицо обеспокоенный вид, заботливо поинтересовался: — Друг, с тобой всё хорошо? — Да, немного голова закружилась, — сквозь зубы выплюнул Юнги, из последних сил держа себя в руках. — Не стоит беспокоиться. — Ясно. Ты поэтому вернулся? — Нет, забыл кое-какие документы. — Тогда бери их скорее и поезжай в город, а то Чимин разозлится, — просиял Намджун. — Так и сделаю. — Ну, удачи. Помахав Юнги рукой, Намджун неотрывно глядя на него, нажал на кнопку вызова лифта и, едва услышав, как отворились створки дверей, не глядя, сделал шаг вперёд. Джун не успел даже толком ничего сообразить, как в его голове чётко прозвучали слова, сказанные донельзя хриплым голосом: «Знаешь, какой подарок я тебе приготовил? Это как раз то, о чём ты всегда мечтал. Тьма. И твой бог, который живёт в этой тьме». Всё его тело резко пронзила сильнейшая боль, а сознание, словно ловкий вьюн из подсака, ускользнуло от него. Люди не становятся лучше — только умнее. К коматозникам это тоже относится. Как жаль, что Намджун не узнал об этом раньше. Испуганно охнув, Юнги подбежал к лифту и, на свой страх и риск, глянул вниз. Намджун лежал в луже крови и не подавал никаких признаков жизни. Тонкая струйка из его головы медленно поползла по стене вверх и на уровне лица Юнги преобразовалась в сообщение: «Я всегда держу своё слово, Мин». Прочитав послание, Юнги, широко раскрыв глаза, почувствовал, как липкая паника сковывает его горло, не позволяя вдохнуть. Удушье, в голове, словно летучие мыши, роятся воспоминания о недавнем разговоре с Чонгуком в машине. Это он покалечил Намджуна. Это всё из-за него… Как теперь быть? Что сказать Чимину? И нужно ли вообще что-то говорить? Послания ведь больше нет на стене… Мигом уняв панику и собрав все свои мысли воедино, Юнги неожиданно для себя улыбнулся и, прокашлявшись, громко крикнул: — О, боже, Намджун! Доктор! Кто-нибудь, позовите доктора! Услышав шум в коридоре, Чимин, скривившись, поставил изящную чашку с кофе на блюдце и, выйдя из кабинета, поинтересовался у белого, как стена, Юнги: — Что случилось? — Намджун упал в шахту лифта. — Что? Как? — подвис на секунду главврач. — Сам не знаю. Всё произошло слишком быстро. Исподлобья наблюдая за обеспокоенным Чимином, срывающимся голосом раздающим указания подоспевшим врачам и санитарам, Юнги, сам того не желая, задался одним непростым вопросом: а любит ли его Чимин на самом деле? Или же просто использует? Быть может, сердце его милого главврача принадлежит как раз-таки Намджуну? А если вдруг так? Что тогда? Едва Юнги задумался об этом, как в его памяти, словно по волшебству, всплыла палата Чонгука. Кролик не может сбежать из своей клетки. Как бы он ни старался. А что, если посадить в такую клетку хитрого и юркого кота? Станет ли он его единственным владельцем?