«Нет сердца — нет боли, нет шрамов — нет стыда, нет любви — нет страха. Конец близок».
***
Не так давно Чонгук начал замечать, что мир вокруг него постепенно начал становиться всё холоднее и темнее. Все кроваво-красные цветы его смертельно больного воображения медленно окрасились в серые тона и начали увядать. Он больше не видел романтизма в своём одиночестве. Трагизм окружающего мира и собственной судьбы утратили для него былую актуальность, тем самым безмолвно призывая к действию. Гуку давно уже хотелось узнать, что находится там, за гранью его собственноручно сооружённого замка. Окажись он на свободе, испытает ли сладость облегчения? С самого детства все кругом внушали Чонгуку, что в этом мире он посторонний. Он так долго и самозабвенно терялся в воспоминаниях, которые окружили его, словно высокие горы маленькую речушку, что почти утонул в потоке своего греха. Вода заклеймила его кожу и волнами обрушилась на мутное сознание, медленно добивая. Он видел опасность, слишком реальную для вымысла. Его чёрная, как ворон, душа, питала внутренних демонов, делая их с каждым днём всё сильнее и сильнее. Для него больше не было важным держать себя в руках. Обуздывать свою силу. Пытаться защитить… от себя. Раз он смог вознестись над глупыми людьми и обернуть своё поражение победой, значит настала пора перестать скрываться. Час пробил. Он почти восстал, словно феникс из пепла. Сказка внутри персонального кошмара. Прийти в себя после долгого сна оказалось куда сложнее, чем изначально рассчитывал Гук. Поместить громадную, трудно контролируемую силу в хрупкое слабое тело вышло не сразу. Ещё и Чимин со своим побегом спутал все карты и заставил его вместо плавного пробуждения резко вырваться из лап забвения и, подобно молнии, поразить свою материальную оболочку. Дыхание… как это оказывается сложно. От всего можно отвыкнуть. Как правильно двигать руками? Как ходить? Как говорить? Неужели он всё это забыл? Нет. Это просто шок. Нужно собраться. Отступать нельзя. Мечты уже прожиты, а маски изношены, как только клятва была произнесена, дорога назад автоматически разрушилась до основания. Теперь только вперёд. Медленно сев на кровати и вырвав из вены иглу капельницы, Чонгук закрыл глаза и с первой попытки отыскал Чимина. Если главврач думает, что расстояние — залог его спасения, то он наивен, как малолетняя барышня. Гук никогда не демонстрировал своей истинной силы. Он хранил интригу именно для этого момента. Он сейчас, как разгневанная Кэрри, вот только в отличие от неё Чонгук не умрёт, а прогнёт под себя весь огромный мир. Он достаточно силён для этого. Осознай он всё это раньше, комы можно было бы избежать. Хотя… а нужно ли это? Кома подарила ему нечто особенное. Точнее сказать — кое-кого особенного. От такого приятного бонуса грех отказываться. Чонгуку так нужно было совсем немного ветра, чтобы прогнать тяжёлые грозовые тучи над головой, ему так нужно было чуточку солнца, чтобы осушить дождь в душе, ему так нужно было немного усердия, чтобы разбить цепи вчерашнего прошлого, ему так был нужен шторм, чтобы убить боль. Тэхён всё это ему дал. Дал и ничего не попросил взамен. Это подкупило и окончательно покорило Гука. Цель была достигнута. Из-за нового начала, из-за поворота на 180° он, наконец, окончательно убедился в правильности своих действий. Лёгкий взмах руки — и Чимин больше не опасен. Осталось лишь дождаться, пока того доставят в клинику. Вон тот случайный водитель-дальнобойщик прекрасно подойдёт для роли курьера. Довольно оскалившись, Чонгук прислушался к окружающей его тишине и, почуяв за дверью Тэхёна, внутренне содрогнулся. Предвкушение. Гук сделал всё, чтобы оградить Тэ от внешнего зла. Теперь он станет его личным телохранителем. Больше никто никогда не обидит его милого медбрата. Чонгук всегда будет рядом. Он не уйдёт, даже если Тэхён этого захочет. Ведь отныне Тэ для него подобен бескрайнему океану, что уносит мечты к дальним берегам, а он в ответ станет для того ветром, который будет неумолимо тревожить его воды. Шепчущий бриз и ревущий шторм. Чем не идеальная пара? Когда-то давно, стоя напротив палаты Гука, Намджун сказал Чимину: «Поведай мне, о чём твои сны, и мы сможем сделать их воспоминаниями. Поведай мне, о чём твоя ложь, и я буду верить в её истинность». Тогда Чонгук лишь рассмеялся, сейчас же переосмыслил это откровение по-новому. Такое предложение было весьма заманчиво. Он может сделать для Тэхёна то же самое. Внушить то, что будет удобно. Ему. Немного подло. Но кто об этом узнает? Этот секрет навсегда останется с ним. Как и тот, что Намджун разделял бред не Чимина, а Юнги. Одержимость того Паком передалась и Намджуну. Вот только в отличие от Джуна, Мин о своей болезни до сих пор не знает… ну или искусно делает вид, что не знает. Краем глаза заметив, как тихонько открылась дверь и в палату медленно, даже немного осторожно вошёл Тэ, Чонгук, собрав все свои силы воедино, посмотрел на медбрата и, мягко улыбнувшись, проговорил: — Привет, Тэхён. — П-привет, — тихо проблеял Тэ в ответ. Чонгук прекрасно видел и осознавал, как ошарашен и удивлён медбрат, поэтому он старался не делать никаких резких движений и не говорить ничего необдуманного. Тэхён должен сначала осознать и свыкнуться с мыслью, что он больше не тень самого себя, а вполне себе дееспособный человек. Теперь они смогут поговорить, глядя друг другу в глаза, съездить в город, чтобы выпить пива, и даже заняться любовью. Но не всё сразу. Они начнут пока с малого. С лёгкого ненавязчивого знакомства-сближения. — Ты в порядке? — чуть наклонившись вперёд, осведомился Гук. — Это мне нужно спрашивать о подобном, — спустя минуту, хрипло отозвался Тэхён, всё ещё не веря своим глазам. — Нужно было предупредить о своём пробуждении? — Желательно. Я бы был готов, — честно признался Тэ. — Прости, я не был уверен, что всё получится, — слукавил Гук. Как же, не был он… — Это… так странно, — подойдя к кровати впритык, негромко проговорил Тэ, не сводя с Гука растерянного взгляда. — Вот так говорить с тобой. — По правде сказать, мне тоже, — попытался пошутить Чонгук. — Всё хочется подчинить себе твой мобильный. — Твои силы. Они по-прежнему с тобой? — зачем-то решил уточнить Тэхён, присаживаясь на постель. — Да, — не стал врать Гук и, дабы исключить последующие вопросы, силой мысли поднял стул в воздух. — Я даже стал сильнее. — Не знаю, поздравлять тебя с этим или же лучше промолчать, — замер на месте Тэхён, боясь лишний раз пошевелится. — Как тебе будет удобно, — пожал плечами Гук, опуская стул на место. — И что теперь? Как ты будешь жить? — Ещё год я не смогу уйти отсюда, а затем… пока не думал. — А что будет через год? — понемногу приходя в себя, поинтересовался Тэ. — Закончится моё тюремное заключение, — ответил Гук, внимательно наблюдая за реакцией Тэхёна. Ну же… — Ты заслужил новую жизнь, — уверенно проговорил Тэ. — Я помогу тебе всем, чем смогу. — Просто останься со мной. Большего мне не нужно, — шёпотом промолвил Гук и, немного помедлив, встал и положил голову на плечо Тэ. Затаив дыхание, Тэхён несмело поднял руку и, едва касаясь, погладил Чонгука по волосам. Ему было так боязно осознавать то, что подобная просьба Гука совсем не претила ему. Он сам всей душой желал остаться рядом. Только пока ещё не совсем понимал, в какой роли. Друга? Любовника? А должен ли он самостоятельно делать этот выбор? Время — справедливый судья. Оно само расставит всё по своим местам, а пока он просто будет наслаждаться компанией Чонгука и с каждым прожитым днём узнавать его с новой стороны. А там… будь что будет. Дома его всё равно никто не ждёт. Собственно, как и Гука. Да они почти идеальная пара! Как бы странно это не звучало. — Хорошо. Уговорил, — посмотрев Гуку в глаза, прошептал Тэ, неожиданно окончательно успокаиваясь. Так странно и резко. Ну и ладно. — Ура! — тихонько засмеялся Чонгук, стараясь слишком сильно не давить на сознание Тэхёна. Нельзя подавлять волю целиком. Безвольный овощ рядом ему ни к чему. — А сейчас забери меня отсюда. Эта палата набила оскомину. — Как скажешь, — заметно оживился Тэхён, чувствуя приятное тепло внутри. — У меня в комнате есть вкусное печенье и пачка чая. — Мне сегодня определённо везёт! Хотя… жаль, что не бутылка виски. — Чонгук! Какой алкоголь в твоём состоянии? — Не бузи. — Ладно, не буду.***
Чимину было непривычно холодно. Он не чувствовал ни ног, ни рук, ни тела. Кругом была лишь кромешная тьма. Складывалось такое впечатление, будто его больше не существует, будто он растворился в потоке времени. Вот только своего ли? Он тонул в вязкой пучине боли и никак не мог понять, почему ему так одиноко. Он ведь никогда не сторонился людей… Это всё из-за предательства Юнги? Ему поэтому так плохо? Неужели тот для него так много значит? Да. Глупо это отрицать. Юнги всегда был для него особенным. Был и будет. Он сам виноват, что затеял столь опасные игры за его спиной. Но что делать теперь? Просто сдаться? Попытаться дать бой? Вот только кому? Себе? Чонгуку? Юнги? Столько вопросов в голове, а ведь он даже не уверен, что жив. Чимин всегда знал, что люди — это препятствие, которое ломает волю. Чем больше сталкиваешься с этим препятствием, тем больше разочаровываешься. Как жаль, что он решился забыть про это и впустил в свою жизнь любовь. Разрушение и созидание — как две стороны одной медали. В чём-то он преуспел, в чём-то нет… Раньше без особого интереса наблюдая за тем, как умирают глупцы, он радовался тому, что управляет их трагичной судьбой. Его безвольные жертвы практически всегда громко плакали, а он с размахом праздновал своё величие. Сейчас же всё было совсем наоборот. Глупец он. Управляют им. Узнать бы ещё кто… Резкий и такой знакомый запах нашатырного спирта безжалостно вернул Чимина на бренную землю и заставил расфокусированным взглядом упереться в недовольное лицо Юнги. Впервые Чимин не знал рад ли он видеть своего любовника или же всё совсем наоборот… Страх. Почему он боится? И вообще, как тот оказался рядом с ним? Ведь он… уехал из клиники. Так ведь? Медленно припоминая события последних часов, Чимин мрачнел всё сильнее. Сбегая из собственного царства, он попал в аварию. Явно же Чонгук постарался. Но что было после? Кто его нашёл? Не Юнги же… — Сколько пальцев видишь, — громко и чётко проговорил Юнги, демонстрируя Чимину три пальца. — Три, — равнодушно ответил Чимин, напрасно пытаясь пошевелится. — Голова болит? — Да. — Это скоро пройдёт. Ты долго был без сознания. — Почему ты сразу не привёл меня в чувства? — не без оснований возмутился Чимин. Здесь, что-то не так… Юнги всё ещё злится? — Твои жизненные показатели были в норме, — выкидывая ватку с нашатырём в мусор, спокойно проговорил Юнги. — Не было нужды спешить. — Да что ты говоришь! — громко возмутился Чимин, внимательно оглядывая своё тело. Погодите. Что? Почему так давит в груди? — У тебя сотрясение мозга, сломаны два ребра и правая нога, — со скучающим видом перечислил все травмы Юнги. — Других повреждений нет. — Будто этого мало! — начал терять терпение Чимин. Сотрясение мозга и сломанные рёбра — это плохо. С такими травмами о какой-либо активности можно напрочь забыть. Как не вовремя! — Чёртов Чонгук! Как же я его недооценил. — Ты же сам хотел узреть телекинез. Чем сейчас недоволен? — устало осведомился Юнги, присаживаясь на стул напротив койки Чимина. — Я не хотел, чтобы он демонстрировал его на мне! — Уже ничего не изменить. — Нужно поскорее уехать отсюда, — прикрыв глаза, выдохнул Чимин. — Тут опасно. — Зачем? — вяло потёр переносицу Юнги. Слишком много событий для одного дня. Отдохнуть бы. Отдохнуть и не думать. Ни о чём. — Гук-и не успокоится, — словно дураку пояснил Чимин. — Он будет мстить. — Он уже отомстил, — усмехнувшись, горько промолвил Юнги и одним уверенным движением отдёрнул одеяло в сторону, демонстрируя Чимину железные путы вокруг его стопы, а затем сдвинул в сторону ширму, тем самым открывая тому вид на бывшую палату Чонгука. — Тебе больше никогда отсюда не выйти. — Это что такое? Ты с ума сошел? — едва не онемел от шока Чимин. — Быстро сними это! — И не подумаю. Ты только мой. — Юнги, ты чего? Я и так твой. Зачем всё это? — попытался вразумить любовника Чимин. — Я люблю тебя. — Я не верю ни единому твоему слову. Ты такой искусный манипулятор, детка. — Я признаю, что сделал многое, чего теперь стыжусь… Нет, неправда. Большей частью я горжусь, — не стал юлить Чимин. — Но тебе я никогда не лгал. Лишь слегка не договаривал. — Намджун и является этим слегка? — прыснул Юнги, стараясь не смотреть на Чимина. Слишком больно. — Как занятно. — Я не спал с ним! — уверенно проговорил Чимин, стараясь слишком очевидно не паниковать. Это же Юнги! Он никогда ему не навредит. Правда же? — Целовался пару раз ради дела и бурно делал вид, что меня возбуждают его пошлости, сказанные по телефону. Это всё. Поверь! — Не стоит, мой милый Чимин-и, это всё в прошлом, — медленно поднимаясь на ноги, проговорил Юнги. — Теперь ты от меня никуда не денешься. Это место станет твоим домом. Принести тебе телевизор? — Юнги, послушай… — Если тебе интересно, то Намджун жив. Правда, не помнит ничего и не говорит. Я великодушно перевёл его в другую больницу. Как ты и хотел. Ты доволен? — Юнги, это всё из-за Чонгука? — чуть понизив голос, осведомился Чимин. Доволен ли он? Юнги сейчас издевается же? Да? — Он тебя заставляет? — Нет, он просто выполнил мою просьбу, — не стал лгать Юнги. — Какую это? — Вернул тебя. — Это всё неправильно! Ты не можешь меня запереть! Меня станут искать! — Не станут. Гарантирую. — Ты издеваешься? — уже в открытую запаниковал Чимин. — Чего хочешь на ужин? Мясо? Рыбу? — Юнги! — Ладно, выберу на свой вкус, — сам себе кивнул Юнги, двинувшись в сторону выхода. — Увидимся чуть позже. — Юнги, стой! Юнги! Оставшись в гордом одиночестве, Чимин, всё ещё до конца не веря в происходящее, с трудом сел на кровати и, игнорируя боль, огляделся по сторонам. Подвал. Сомнений нет. Это теперь и в правду его дом? Каморка для кролика? Не слишком ли сурово? Чем он это заслужил? Своими амбициями? Юнги же несерьёзно? Перебесится и отпустит? Да? От созерцания подобного серого интерьера он же за считанные дни сойдёт с ума! И что значит это его «не станут искать»? Это же невозможно! Как Юнги объяснит пропажу главврача? Неужели… нет же… переведёт его в разряд пациентов? Конечно. Важно же не то что показано на холсте, а какое влияние оно оказывает на зрителя. При грамотном подходе и совершенно здорового человека можно выдать за душевнобольного. Ох, лучше бы Чонгук его убил. Впервые в своей жизни Чимин был так растерян и испуган. Впервые у него не было запасных планов и путей к отступлению. Он был предоставлен самому себе. Один. Скрытый в подвале ото всех. На что он мог надеяться? На то, что Юнги быстренько образумится и отпустит его? Очень вряд ли. Чего скрывать, он давненько уже начал замечать некие проблески безумия в его глазах. Замечал и ничего с этим не делал. Был слишком занят пытками Чонгука. Надежда поднимает выше только для окончательного падения. Как иронично. Сколько не трепыхайся, толку не будет. Нет смысла. Он заперт в клетке. В клетке, которую соорудил для другого… Как прозаично. Несмотря на панику, Чимин всё же прекрасно понимал, что нужно держаться и быть сильным, несмотря ни на что. Но понимать и делать — это две совершенно разные вещи. Неужели он так сильно устал? Неужели настолько сильно шокирован? Столько лет посвятил телекинезу и, убедившись в его существовании, оказался у разбитого корыта. Возмездие, ты ли это? В мире Чонгука смерть — это закон, который никто не должен нарушать. Интересно, почему же сам Гук отошёл от им же установленных правил и сохранил ему жизнь? Счёл смерть слишком лёгким наказанием? Да, вероятнее всего. Теперь же Чимин в красках испытает на себе всё то же, что и Чонгук. Око за око? Засмеяться бы, да что-то не смешно… Человеческая любовь к справедливости идёт рука об руку с желанием творить ужасные вещи. Чимин раньше никогда не задумывался о своём возможном финале. Он свято верил, что всегда будет в рядах победителей. Собственно, как и Чонгук. Вот только в отличие от «кролика», у него не было таких обширных ресурсов для подавления недовольных его режимом. Он — павший тиран, а сместил его тот, кто просто оказался терпеливее. Тот, кто умел выжидать. Если бы Чимин хоть немного унял свои амбиции и действовал более сдержанно, — исход мог бы быть совсем иным. А так… вместо правления, ему теперь придётся стать темнее и чернее самой тьмы, дабы защитить себя, дабы не потерять себя… Дабы выбраться на свободу. Как там сказал Чонгук? Даже закованного в цепи вам не остановить меня? Что ж… Ещё не всё потеряно. Определённо не всё. Он сильный. Он всё сможет.