Театръ Демона

      Что чувствует человек, получивший желаемое? Радость? Опустошение? Большинство людей ответит, что радость, и будут по-своему правы. Юнги же ощущал лишь опустошение. Чимин теперь только его. Он никуда не уйдёт, больше никогда не станет флиртовать с другими мужчинами, дарить свои обворожительные улыбки окружающим… Это всё теперь лишь для него. Так почему же нет облегчения? Потому что он заставляет? Ответ очевиден. Раньше Юнги часто представлял себе идеальный мир. Мир, где ненависть была бы вылечена. Мир, где люди не страдали бы из-за войн. Мир, в котором он поистине был бы свободным. Как жаль, что его фантазиям не суждено сбыться. Он сам всё разрушил. Сам свернул не туда. Сам соорудил ад и запихнул туда того, кого любил больше жизни. Остановил бы кто его…       Шанса всё изменить Юнги уже не ждал. Он заключил сделку с дьяволом и теперь всецело зависел от него. Иногда украдкой поглядывал на «проснувшегося» Чонгука, ему начинало казаться, будто он, словно та Пандора, вскрыл запретный ларец и обрушил на головы обитателей клиники неисчислимые беды, принявшие облик человека. По легенде на дне ларца осталась лишь надежда… Но, похоже, достать её Юнги не под силу. Нужно смириться. Только сохраняя гармонию в отношениях с Гуком, он сможет сберечь жизнь Чимину. У него нет выбора. Он сделает то, на что подписался. Остальное его не интересует.       Остальные его не интересуют…       Открыв дверь кабинета главврача, Юнги уверенно зашёл внутрь и, сев за письменный стол, внимательно посмотрел на Чонгука, вальяжно развалившегося на диване. Хищно улыбнувшись, тот небрежно окинул его хитрым взглядом и негромко проговорил:       — Нравится быть главврачом?       — Не очень, — честно ответил Юнги, отводя взгляд в сторону. — Чимин справлялся лучше и быстрее меня.       — Это всего лишь дело времени. Всё приходит с опытом.       — Ты что-то хотел?       — Да, я выполнил последнюю часть нашего уговора.       — Оперативно, — зачем-то взяв в руки ручку, прохрипел Юнги. — Где нашёл жертву?       — В соседнем посёлке. Парень той же комплекции, что и наш Чимин, — весело промолвил Чонгук, наслаждаясь своей властью над Юнги. Управлять людьми так весело! — Лицо ему спалил, в кому ввёл. От настоящего фиг отличишь.       — А я смотрю, ты развлекаешься. Так нравится людей калечить? — раздражённо выдохнул Юнги, сам не зная на кой всё это говорит.       — Мне приходится, — наигранно схватился за сердце Гук. — И да, этот парнишка на твоей совести. Если бы не наш уговор, на его месте лежал бы Чимин.       — Я помню, — устало прикрыл глаза Юнги, решив больше не спорить. Смысла нет. — Не боишься, что Тэхён узнает? Он же по-прежнему считает тебя жертвой.       — А кто ему скажет? — опасно оскалился Чонгук. — Кроме тебя и меня никто не в курсе.       — Я бы сказал, что ты заплатишь за свои злодеяния, но из моих уст… это будет звучать странно.       — Весьма, — активно закивал Чонгук, по-прежнему не сводя с Юнги взгляда.       — Что-то ещё?       — Нет, как сделаешь мне новые документы, дашь знать.       — Хорошо.       — Пойду-ка я, Тэхён уже явно закончил с ужином, — резво поднимаясь на ноги, нараспев протянул Чонгук.       — Ваши отношения складываются весьма удачно.       — Сам в шоке, — прыснул Чонгук, не желая вдаваться в подробности. Весьма удачно? Ещё бы. ТэТэ полностью в его власти.       — Счастья желать не буду.       — И не нужно.       Отвесив Юнги шуточный реверанс, Чонгук прогулочным шагом вышел из кабинета и медленно направился к домику, где жили сотрудники клиники. Со вчерашнего дня он числился здесь одним из психиатров. Дабы сохранить Чимину жизнь, Мин предоставил ему полную свободу действий. Подобное тешило самолюбие Гука. Годы, проведённые в коме, хоть и были ещё слишком свежи в памяти, но больше неожиданно не тяготили его. Он предпочитал думать, что сделал вклад, положил свою жизнь на депозит и сейчас пожинал плоды в качестве процентов. Больница, служившая ему некогда тюрьмой, в одно мгновение стала его крепостью, обидчики превратились в послушных щенят, а главное зло навеки заточено в темнице. Если вдруг Юнги захочет расторгнуть их договор, Чимин тут же умрёт. Если вдруг Чимин надумает бежать, то тут же умрёт. Разве это не прекрасно? Всё, наконец, на своих местах. И все знают свои места.       Теперь для Гука имеет значение только милашка Тэхён. И судя по всему, сильно принуждать того к чему-то не придётся. Тэ и сам рад быть рядом. Пусть и пребывая в своеобразном неведении и сладком дурмане грёз. Кто Чонгук на самом деле, знает только он сам. Другим эта информация никогда не будет доступна. Но это и к лучшему. Меньше знают — крепче спят. А кто не спит, тот давно уже мёртв.       Ветер — божий вдох — пустой. Над холмом туман густой. Он стоит, стоит стеною, неприступною, сплошною, неподвижен и отчаян, знак и символ тайны тайн. Да?

***

Очередная пьеса сыграна. Занавес опущен.