Несказанное

      — Смотри, как дикарь дерётся! На цепь его, как пса! — слушать такое мне было не впервой, тем более вовремя даже такой мелочной битвы. Нас окружили, не дав опомниться, правда Хэйтем был умнее - придя в себя, решил нападать первым. Я поддержал его идею, бросившись на наёмников, правда не с таким яростным желанием, как отец. Скорее, просто из необходимости. Ещё когда мы только шли сквозь мрачные коридоры, мне становилось не по себе. Здесь было темно, и мне едва удавалось лицезреть возле себя Хэйтема; его без того тёмный плащ и треуголку. Было странное предчувствие того, что не удастся уйти отсюда просто так, даже с пустыми руками. Что-то должно было случится, и я понимал это ещё при виде самого Чёрча. Который, кстати, им не оказался. Нас обманули. Липкая кровь заполнила деревянный пол и стены склада. Выпотрошенные тела и мгновенная вонь не позволяли мне прийти в себя; я чувствовал лишь отвращение. На фоне убийственной изощрённости отца, который с бесстрастием убивал людей Лжебенджамина, казалось, словно моими руками двигало что-то невидимое, ведь я далеко не жестокий человек. Но тогда это было неважным. Доставая томагавк с чужой плоти, я резко почувствовал движение за своей спиной. Практически сразу за ним последовал предсмертный крик. Тело рухнуло наземь, а рядом с ним стоял Хэйтем.       — Я бы успел среагировать сам, — произнёс я, практически сразу приметив осуждающий взгляд отца. Несмотря на темноту, мне всё-таки удалось заметить, как он спрятал окровавленную саблю.       — Но не среагировал. Даже не повернулся. Я ответил на его слова молчанием, подойдя к Лжебенджамину. Тот лежал на полу; наверняка он хотел сбежать, но такой возможности не появилось. Я наклонился.       — Где Чёрч сейчас?       — Пообещай, что оставишь меня в живых. Я всё скажу, честное слово! — он боялся, и лгать ему было незачем. Я посмотрел на отца, приняв его молчание за одобрение.       — Он отправился на Мартинику, ещё два дня назад. Груз там, с ним же. Торговый корабль «Приветствие». Но вы всё равно не... Он не договорил. Я дёрнулся, когда на моё лицо брызнуло немного крови - Хэйтем перерезал лжецу глотку скрытым клинком, отчего уже трупом тот рухнул пол, прямо перед моими ногами.       — Зачем ты убил его? Он же даже не договорил, вдруг было ещё что-то важное? — мне пришлось говорить сквозь стиснутые зубы. Не сказать, что я был полон возмущения - скорее, меня просто удивили такие резкие действия отца. Я знал, что он жесток и без труда может убить таких, как этот Лжебенджамин, но тогда у меня не появилось и мысли о том, что Хэйтем сделает это. Он же, как мне казалось, дал обещание?..       — Он сказал всё, что нам потребовалось. Нужно убираться. Я думал лишь о том, как бы не споткнуться об какой-либо труп. Многолюдность склада сменилась глухим молчанием и эхом, но вскоре и они оборвались; послышались шаги и речевые сигналы, которые я не мог понять. Это были стрелки. Непроизвольно схватившись за отца, я двинулся в сторону, чтобы укрыться от нежданных выстрелов. И мы не учли одного - в помещении находились бочки с порохом. Наёмники это приметили. Раздался грохот. Здание всполыхнуло. Я повернул голову, распахнув глаза. Практически сразу языки пламени коснулись злосчастного дерева бочек и коробок, вскоре воспламеняя и стены хрупкой комнаты. Помещение заполнилось дымом, которого я невольно глотнул, отчего я закашлял. Начался пожар. Это то, чего я боялся. Неужели все мои опасения и предчувствия, коим я не доверял раньше, касались именно этого? Того, что из-за дыма мы вряд-ли сможем найти выход, что нам перекроет путь упавшей горящей крышей? Я никогда не боялся смерти, меня неосознанно волновали другие люди. Одним из которых был отец. Я не успел отреагировать, как он куда-то ринулся. Здание начало рушиться, закрывая любые щели и проходы. Похоже, этого болвана ничего не волновало. Из-за чёрного дыма я еле уследил, куда он направился, вместе с этим вслушиваясь в его голос, полный гнева.       — Предатели! — этого было достаточно, чтобы понять, почему Хэйтем, полный озлобленности, двигался вперёд чуть ли не сквозь пламя. Его крик был громче треска огня. Я встал, пытаясь отдышаться. Моё тело дрожало в страхе и пришедшей слабости. Удивительно, как отец уже успел направиться к наёмникам на этажи выше. Ведь он не знает, какого это... Я презирал огонь, всегда отходил подальше, соблюдая безопасность. Подстраховывался. В пламени того же костра я часто видел расплывчатое и размытое лицо собственной матери. Её голос направлял меня, но сейчас замолк. Но я чувствовал - надо бежать, а самое главное осторожно, чтобы не подставить подножку самому себе.       — Надо уходить отсюда.       — Да что ты? В нос ударял запах гари, а ноги непроизвольно сгибались. Но я не должен был падать духом, несмотря на то, что паника не давала подумать разумно. Я направился вслед за Хэйтемом. Я думал, что мы непременно найдём выход. Я надеялся. Когда горящие куски дерева падали прямо у меня перед носом, я в очередной раз вздрагивал, пытаясь найти другой путь - и всегда находил. Мне приходилось в такие моменты задерживать дыхание, чтобы лишний раз не вдохнуть злосчастного дыма. Из мрачной серости всё превратилось в слишком яркую картину ужаса и безысходности. Я боялся сделать неверный шаг, боялся подойти к пламени слишком близко. Именно тогда мои мысли не были о том, что всё будет хорошо. Это был первый раз, когда в голове очень часто мелькали мысли о плохом. Я услышал резкий грохот, который эхом раздался и зазвенел в моих ушах. Кажется, упала крыша. Прямо перед носом. Я поднимался на поверхность с особой тяжестью, что было мне несвойственно. В этот раз на меня всё давило. Наконец встав на ноги, я оглянулся. С грохотом и резкими криками голос Хэйтема затих.       — Отец? — я растерялся. В голове была только одна мысль и надежда; чтобы все мои подозрения ушли на второй план. Сейчас стоял вопрос и смерти. Сердце бешено колотилось, пока я шёл к образовавшейся дыре в полу. Мой шаг был медленный; я был не в силах идти быстрее. В голове пропал треск огня. Затаив дыхание, я наконец опустил взгляд вниз. Мои ожидания подтвердились. Пол под моими ногами рухнул, словно я сам стою лицом к лицу с Хэйтемом. Я забыл про то, что вскоре могу сам стать жертвой пламени. Что-то внутри меня лопнуло - порвалось, отчего я застыл, не в состоянии двинуться. Словно меня парализовало. Я молча смотрел на то, как ткань чужой одежды начала возгораться, как стеклянный взгляд был направлен вверх и смотрел чуть ли не на меня, встал бы я в другое положение. Хэйтем был окружён огнём, как будто это место специально подготовлено для него; он лежал на выпирающих остатках упавшей крыши, что пронзили его грудь. Я не мог увести взгляда, между этим наблюдал, как пламя постепенно съедает его. Он горел заживо. Кровь на его одежде начала сворачиваться, кожа постепенно отслаиваться, перед этим покрываясь многочисленными ожогами. Это было ужасное зрелище, но в тот момент моя голова была пуста и я не мог двинуться вперёд или назад. Мой взгляд смотрел в одну точку, словно несколько минут назад я вовсе не боялся этого злосчастного огня. Время замедлилось. Я мог остаться в таком глухом молчании надолго, пока язык огня резко бы не коснулся меня. Человеческий инстинкт включился, и оставив умирающего от пламени и болевого шока отца, я ринулся в поисках выхода отсюда. Это же когда-то случилось и с мамой. Я оставил её. А сейчас оставил и отца. Мы не успели с ним сблизиться, и слава богу, - я не смог бы понести ещё одну жертву, которую забрал пожар. Мне пришлось справляться со всем одному. По всей видимости, сгорела дотла и идея о мире Орденов.

***

Я убил Чарльза Ли. И моей следующей жертвой должен был стать отец. Но огонь сделал всё за меня, оставив всё несказанное в стенах склада.