***
Дорога до клуба пролетает почти в одно мгновение: мыслями Чонгук уже там. Ему не терпится узнать, действительно ли Ли Со Ён заплатила взнос за него. Если да, то по какой причине. А ещё не терпится снова оказаться рядом с ней. Не говоря уже о теплящейся надежде на что-то большее. Чону тяжело было признаваться самому себе, но он действительно жаждал продолжения с того вечера. Около особняка успевает собраться приличная толпа из гонщиков, фанатов и просто зрителей. Богачи, расположившись в лаундж зоне в ожидании гонки, неторопливо ведут светские беседы, вальяжно потягивают шампанское. Гук, оставив Намджуна на парковке разговаривать с кем-то из сотрудников, только подходит к поляне, уже вертит головой в поисках одного-единственного человека, обводя внимательным взором присутствующих. Несмотря на огромный опыт, среди такого множества тёмных одеяний с яркими вставками, которые пестрят в глазах, найти сразу необходимое не так-то просто. — А это наш новый объект всеобщего обсуждения? — чей-то голос раздаётся совсем рядом, прорываясь сквозь громкую музыку. Чон, повернувшись, видит перед собой молодого парня. — Тот герой, который смог подобраться вплотную к нашей Королеве, но увы и ах… — незнакомец разводит горестно руками в стороны, а потом широко улыбается квадратной улыбкой. — Ви, — представляется и протягивает руку для приветствия. — Джейкей, — отвечает Чонгук, дёрнув бровью. Значит, это тот самый парень, который в прошлый раз отсутствовал, и чьё место Гук тогда занял. Однако он единственный из всех членов клуба, кто не скрывает своё лицо за маской. Совсем не боится потерять анонимность? Чон принимает рукопожатие, чувствует чересчур крепкую хватку и с ответной силой сжимает чужую ладонь. Он уже по привычке оценивающе сканирует внешний вид гонщика. Глаза того улыбаются, но в тёмных зрачках Чонгук видит недобрый блеск. — Наслышан о твоём подвиге. Ты, конечно же, смелый парень. Это похвально. Но на будущее: её ещё никто не обошёл, — шепчет заговорщицки Ви, придвигаясь ближе. Чонгук ничего не отвечает. Повторно окидывает взглядом парня с головы до ног. Не нравится Чону, как на него смотрят эти глаза напротив, словно сжигают в огне. Осталось понять, какова причина этой неприязни: непозволительная наглость Гука занять чужое место или же его почти победа в том заезде? — Кого я вижу! Джейкей к нам всё-таки вернулся! — отделившись от одной из компаний, к молодым людям приближается Хоуп. — Я знал, что ты не удержишься. Добро пожаловать в узкий круг гонщиков, парень! — он хлопает Гука по плечу и обращается к Ви, игриво подмигивая. — Будет тебе ещё один достойный конкурент. Как думаешь, справишься? — Ты меня так сильно недооцениваешь, хён? — некогда съедающий взглядом соперник мгновенно превращается в очаровашку. — Тебе лучше побеспокоиться за моральное состояние новенького. Проигрывать всегда нелегко. Не в обиду, Джейкей. Чонгук еле сдерживается, чтобы не фыркнуть насмешливо. Этот пацан его на понт сейчас берёт, что ли? Зря старается. — Ты его в деле-то видел? Я знаю, о чём говорю, — Хоуп продолжает подтрунивать над младшим, и тот вскидывается оскорблённо: — Как насчёт тестового заезда, Джейкей? Один на один. Попробуем друг друга на зубок… — О-о-о! Назревает что-то интересное, — старший радостно хлопает в ладоши, переводя взгляд то на одного, то на другого. — Вы пока решайте, а я побеспокоюсь об остальных. Чон, проводив взглядом возбуждённого гонщика, переключает внимание на Ви: — Не интересует, — отрубает категорично. Молодой человек не успевает ничего ему ответить: недалеко от них ревёт мотор одного из мотоциклов, заглушая музыку и отвлекая их. Ви, сверкнув глазами, разворачивается в сторону звука. Чонгук тоже бросает взгляд на источник шума и видит наконец её: королева уже стоит у своего железного коня, выкручивает понемногу ручку газа, а вокруг собирается толпа восторженных фанатов. Наглый парень, совершенно забыв про разговор, покидает компанию Чона по-английски, ни говоря ни слова, и прямиком направляется к главной звезде клуба. Гук следует за ним. Раз он теперь официально телохранитель, то его работа, походу, теперь стала круглосуточной. А значит, стоит оставаться бдительным. — Рад приветствовать вас, моя королева, — подойдя ближе, Ви вдруг театрально опускается на одно колено перед женщиной и, взяв её кисть в свои руки, прижимается к ней губами. — Я скучал, но не имел возможности присутствовать на прошлом заезде, — он словно извиняется за своё отсутствие и заискивающе смотрит в глаза Со Ён. Та, протянув руку, небрежно заправляет прядь волос парню за ухо, и Чонгук видит, как улыбаются её глаза. Он сжимает кулаки, больно впиваясь ногтями в ладонь, стискивает с силой челюсть. Он лично такого взгляда не удостаивался. Маленький укол ревности застревает где-то между рёбер и свербит неприятно острым шилом, пока женские пальцы приглаживают волосы этому нахалу. А тот и рад стараться: ластится к ней, как преданный щенок. Чонгук чуть было не срывается с места, видя, как Ви поднимается и, склонившись ниже, что-то шепчет ей на ушко, порывисто делает шаг вперёд, дёрнувшись навстречу. Но Ли Со Ён бросает такой жгучий взгляд на Гука, что парня обдаёт кипятком: она смотрит, не отрываясь, выгибает бровь. От этого внутри всё сжимается, и непонятный холодок пробегает по позвоночнику. Госпожа Ли утыкается наманикюренным пальчиком в грудь смельчака и, отодвинув от себя, отрицательно качает головой из стороны в сторону. Ви нарочито драматично кривит лицо в мольбе, будто просит разрешения, но ответом снова служит отказ. Глядя на эту немую сцену, Чонгука так и подмывает поставить настырного гонщика на место. — Согласен, — вдруг громко выпаливает он, и все устремляют на него своё внимание. — Давай заезд один на один, — обращается к Ви, пока тот внимательно на него смотрит. «И что это, солдат? Твоя детская ревность проснулась? Гормоны взбунтовались? Совсем рехнулся, что ли?» — Чон только сейчас понимает, что поступает безрассудно, что Со Ён всё поймёт, но уже поздно. Слишком много свидетелей вокруг, чтобы давать заднюю. Значит, надо идти до конца. Гуку претит мысль, что он, будучи взрослым человеком, не в состоянии обуздать свои чувства, но он отмахивается от неё, как от назойливой мухи. — Хорошо, — лёгкая улыбка трогает губы Ви, и он, повернувшись к Ли Со Ён, склоняет голову в церемониальном поклоне. — Эта победа будет для вас и ради вас, моя королева. Чонгук кипит как чайник. Что этот выскочка о себе возомнил? Такой самоуверенный, ты гляди! Думает, что может с ним тягаться? Внутренний голос вопит о благоразумии, но Чон не в силах унять ураган эмоций после брошенных соперником слов. И почему он так разозлился? Из-за задетого самолюбия? Нет. На подобные самцовые провокации Гук не ведётся. Наблюдая за тем, как Со Ён провожает лукавым взглядом самоуверенного гордеца, молодой человек неожиданно ясно осознаёт, что всё дело в ней. Он не хочет ни с кем делить свою начальницу. Ко всему прочему в душу закрался крохотный червячок сомнения: что, если такое фривольное поведение со стороны Ви может означать кое-что ещё? Этот вопрос звучит сиреной в голове, бьёт по глазам красными сигнальными вспышками: в каких на самом деле они отношениях? Насколько близки? Вполне может быть, что… Чон упрямо встряхивает чёлкой. Плевать! Он сделает так, что она забудет об этом хлыще. Но тут же тушуется под пронизывающим и недовольным взглядом госпожи Ли. Идиот. Он просто вырыл себе яму своей глупой несдержанностью. Надо вовремя придерживать свой длинный язык за зубами. Теперь последствий не миновать…***
— Ты уверен в этом? — пока мотоциклы проходят проверку, Намджун стоит рядом с другом. — Ви отличный гонщик. Да и вообще, — заглядывает ему вдруг в лицо, — ты не из тех, кто так легко поддаётся на такого рода приёмчики. Что это было? — Ничего, — Чонгук не собирается распространяться о причине своей выходки. Пусть думает, что хочет. — Просто решил вспомнить былые времена, — врёт и не краснеет. — Ну да, конечно. Сто лет не мог тебя вытащить на такого плана тусовки, а тут вспомнить он решил. На Королеву глаз всё-таки положил, что ли? Чонгук втягивает в себя воздух. Медленно выдыхает. «Знал бы ты, хён, правду, удивился бы не по-детски», — думает он, но молчит. — Ха, я знал, что она тебе понравится, — довольно взгоготнув, друг хлопает Гука по плечу. — Ну удачи тогда! Пойду займу место на трибуне. Адреналин зашкаливает перед стартом. Чонгук знает, что Со Ён не сводит с него глаз. Он лопатками чувствует её взгляд на себе. Моторы двух единственных у стартовой линии мотоциклов ревут в ушах в унисон с бешено колотящимся сердцем. Для кого он старается? Зачем ему вообще нужна эта гонка? Что он хочет доказать? На эти вопросы Чонгук не очень хочет отвечать. Просто необходимо показать своё «я». Просто необходимо отстоять свои права на эту женщину, и неважно, что ему никто этих прав не давал. Он прекрасно знает, что Со Ён не из тех, кто будет мириться с таким. Но не может ничего с собой поделать: если это способ устранить конкурента или держать его на расстоянии, то он его использует. И не имеет значения то, что ему потом влетит за это, а влетит стопроцентно. — Решил включить альфа-самца, солдат? — говорит молодой человек сам себе, пока крутит движок, подогревая азарт зрителей. — Ну посмотрим, каким боком тебе это выйдет, придурок. Звучит сигнал приготовиться. Взмах флажка, и мотоциклы срываются с места. Чонгук отпускает волнение, сосредотачивается на трассе. Сейчас всё отходит на второстепенный план: перед ним только дорога и маячащая впереди победа. Он должен выиграть, и всё равно, что будет дальше. Чонгук наклоняет мотоцикл к земле, плавно входя в поворот. Выпрямляет его, тут же выжимая газ на рукоятке. На втором повороте он замечает Ви. Тот, обгоняя его, делает первый выпад: подрезает опасно, вынуждая Гука вильнуть и чуть сбросить скорость. Мудак. На третьем круге Чону удаётся снова вырваться вперёд. Он, завершая его, почти трётся коленом о землю, укладывая мотоцикл на бок. Остаётся совсем немного. Скоро покажется на горизонте клетчатый флаг. В груди Чонгука вспыхивает невероятная смесь предвкушения приближающейся победы и гордости за своего внутреннего мужика. Пусть и огребёт за такие выкрутасы, но он покажет Со Ён, что тоже достоин её внимания. Однако в следующую секунду Чон понимает, что мотоцикл начинает значительно перевешивать, тот вот-вот завалится плашмя на землю. На этом моменте отключаются все мысли и включаются рефлексы: Гук упирается коленом и локтём в асфальт, стирая защитное покрытие куртки. Делая усилие, отталкивается и каким-то чудом выравнивает байк. Он улавливает боковым зрением силуэт противника справа. Ви нагнал его и идёт почти вровень, но фора у Чонгука всё ещё есть. Поддав газу, он мчит к финишу, и всё-таки пересекает прямую первым. Проехав несколько метров, Чон тормозит, заскрежетав шинами. Развернув мотоцикл на девяносто градусов, останавливается и рывком снимает шлем с головы, оглядываясь назад. Трибуна ревёт. Такого зрелища никто не ожидал. Ви, встав совсем недалеко, стучит кулаком по рулю в ярости. А Чонгука захлёстывает эйфория. Он смог! Он победил! На трассу выбегают техники с медицинским персоналом. Гук уже и забыл на радостях, что находился в опасном положении и мог пораниться. Он наскоро оглядывает себя, ощупывает плечо и локоть: защита сработала как надо и всё же уберегла от серьёзных повреждений. Синяк, разве что, останется возможно. Он даёт отмашку подбегающим медикам, извиняется за испорченную куртку. Краем глаза замечает приближающуюся к нему фигуру. Ви, подойдя вплотную и сняв перчатку, протягивает руку. Пожимая ладонь, он вынужденно принимает сегодняшнее поражение, но в глазах его Чон видит протест и неприятие. Нет, этот парень упёртый и так легко не сдастся. Соперник первым покидает трек, ни разу не обернувшись. Гук, сдав мотоцикл механикам и помахав бушующей толпе, уходит следом за ним. У выхода с трассы его уже встречают восторженные зрители, окружают, галдя наперебой: — Какой невероятный сейв! Давненько в нашем кружке не появлялось таких самородков! Просто фантастика! Вот это поединок! Чонгук с благодарностью и поклонами принимает комплименты и овации, продираясь сквозь плотное кольцо. Хотя, положа руку на сердце, всё это его сейчас совсем не волнует. Он ищет глазами Ли Со Ён, опасаясь того, что она могла покинуть трибуну задолго до конца гонки и снова исчезнуть, растворившись в воздухе, но облегчённо вздыхает, когда всё же видит её неподалёку. Госпожа Ли тёмной тенью стоит в стороне от всех, почти полностью теряясь в вечерних сумерках. Гук нутром чует беду, когда подмечает скрещенные на груди руки, напряжённую спину и сощуренные глаза, что буравят насквозь. Она разгневана. Начальница, многозначительно дёрнув бровями, одаривает молодого человека красноречивым взглядом, а после удаляется никем не замеченной в сторону особняка. Чонгук понимает её без слов: его только что вызвали на ковёр, а значит, предстоит серьёзный разнос. За что боролся, на то и напоролся. Сам виноват. Теперь бери на себя ответственность за свои действия, солдат. Спустя некоторое время, получив все почести от возбужденных членов клуба, Чон, оправдываясь тем, что нужно переодеться, уходит следом за госпожой Ли. Он наизусть помнит дорогу в её личную комнату: второй этаж, двадцать шестой номер. Остановившись перед нужной дверью, он вздыхает и коротко стучит. Получив холодным тоном разрешение войти, открывает её нараспашку. Со Ён, закинув ногу на ногу, сидит на стуле возле стола, пересматривает по небольшому монитору, подвешенному к стене, повтор сегодняшнего гоночного поединка. Облачённая в одну лишь белую рубашку длиной до середины бедра, с распущенными волосами, она совсем не напоминает сейчас лихую гонщицу или бизнес-вумен. Гук закрывает за собой дверь, тихонько щёлкает замком и остаётся стоять у порога, ожидая дальнейших указаний. Госпожа Ли выключает телевизор, швырнув пульт на стол, обращает наконец своё внимание на парня. — Значит, теперь мы позволяем себе спорить на меня, как на трофей? Я правильно поняла? — стальной голос не обещает ничего хорошего. Чонгук смело встречает её пронизывающий взгляд. Начальница хмыкает. — Ты ведь не чувствуешь себя виноватым? Чон молчит, насуплено глядя исподлобья. Нет, не чувствует. Он готов осадить любого, потому что его место рядом с ней. И только он будет там. — Моя задача держать от вас подозрительных личностей на безопасном расстоянии, — отвечает молодой человек. Да, пусть думает, что это связано с его обязанностями. — Вы же для этого внесли за меня членский взнос, разве нет? — Вот значит как, — госпожа Ли угрожающе поднимается с места. — Подвергая самого себя опасности? Какой толк тогда от твоей работы, случись что с тобой? — пригвождает к месту своим вопросом. Гуку нечем крыть. Она права. Чертовски права. Это было безрассудное ребячество с его стороны. Но в то же время в животе что-то грузно переворачивается и, плюхнувшись вниз, разлетается тысячью бабочками: она за него волновалась! Впившись в парня пылающим взглядом, Со Ён сокращает расстояние между ними до минимума. Её карие озёра метают гром и молнии, и Чону кажется, что он вот-вот утонет в них. Причем добровольно. — И позволь напомнить тебе, что твой трудовой график имеет чёткие пределы, — язвительно шипит она и внезапно командует. — Раздевайся. — Что? — Чонгук, всё это время терпеливо сносящий выволочку, оказывается застигнутым врасплох. — Снимай всё, говорю. Куртку, майку, штаны… — невозмутимо повторяет госпожа Ли. Развернувшись, она открывает шкаф и достаёт оттуда аптечку. Парень смиренно проходит в комнату, послушно стягивает с себя куртку и футболку, обнажая торс. Оставшись в одних боксерах, он скидывает одежду грудой на пол и замирает, когда Со Ён снова оказывается рядом. Она, придвинувшись опасно близко, внимательно изучает небольшую ссадину на локте, осторожно её ощупывая. Склонившись, рассматривает синяк на колене. А Чонгуку кажется, что сердце сейчас вот-вот вырвется из груди, проломив рёбра. Сердито выдохнув и цокнув языком, начальница начинает рыться в аптечке. — Я бы по-любому выиграл, — Чон морщится от того, каким смехотворным оправданием звучат эти слова. Чёрт возьми. — Мне нравятся уверенные в себе мужчины, Чонгук-щи, — госпожа Ли поворачивается к нему лицом, — но не слишком ли много ты себе позволяешь в нерабочее время? Молодой человек долго смотрит на неё, а после делает шаг навстречу. Подойдя вплотную, шепчет пылко: — Тогда накажите меня за дерзость…