***
Закрывая ящик снова на замок, Стефан увидел, как доминирующий желтый цвет его ауры сменяется оранжевым. Пребывание на этом астральном уровне и впрямь сжирало «ману» с запредельной скоростью. Но зато теперь у него имелся хоть какой-то способ измерения сил, имеющихся в его распоряжении. Безусловно неидеальный, но в этом была сама особенность – проблема? – магии, в свое время принципиально разминувшейся с наукой и ее методами обработки информации, и не разработавшей поэтому ни полноценной теории, ни даже универсальной системы измерения, оторванной от конкретных, единичных предметов, личностей и ситуаций. И благодаря которой можно было бы легко оценить энергоёмкость того или иного заклинания. Асгардцы говорили, что для них магия и наука – стороны одной медали, но земные маги тут явно пошли своим путем, и оттого их магия больше напоминала искусство, чем науку. А «оцифровать», упорядочить искусство не только сложно, но и отдает кощунством. Последнее было вполне в характере Стрэнджа, и потому он сделал себе «зарубку» обязательно этим заняться, когда все это безумие закончится. Сейчас же приходилось довольствоваться тем, что он обнаружил в одной из столь неожиданно, но вовремя найденных книг. В частности, это благодаря полученным из нее сведеньям Стефан решил отразить на свое астральное тело проекцию своей ауры, доминирующий цвет которой позволял примерно понять, сколько полученной от секса «маны» у него оставалось в запасе. Цвет же ауры определялся тем, какая из чакр становилась наиболее активной, т.е. отдавала накопленную после близости энергию. Сама же книга представляла собой довольно поверхностный обзор практик ритуального секса у разных народов мира, но с предсказуемым сильным влиянием индуизма и буддизма. Большинство западных языческих культов не успели развиться до подобной у тех проработанности и сложности к тому моменту, как их народы попали в ойкумену Римской империи и под влияние авраамических религий с их приматом Творения мира умом и сознательным усилием воли, а не вульгарного Рождения. Рожать и кобыла может. Впрочем, даже развитые западные языческие народы – вроде древних греков – этого вопроса не то, чтобы не касались вообще, но их рефлексия, еще задолго до христианизации, быстро перескочила на «высшие уровни эроса». Что тоже было неудивительно – греки терпеть не могли страстей и крайностей, предпочитая во всем искать баланс и золотую середину. Судя по дионисийским культам - получалось это у них не всегда, но приличный мыслитель и философ должен был стремиться к идеалу и думать о высоком, а не о профанном. Поэтому используемые неизвестным автором куча терминов и иллюстраций, пришедших из восточных культов, Стефана не смутили. Как и название книги - «Яб-юм» - в честь типичного для буддийской иконографии изображения божеств в их любовном соитии со своими супругами. «Спасибо, что хоть шивалингам на обложке не нарисовали, как в копии из моего мира. Впрочем…», вспомнил он изображенный на здешней обложке еще и символ переплетённых вместе первой и последней букв греческого алфавита, - «…учитывая местные реалии, шивалингам мог показаться слишком узким понятием в этом плане. Яб-юм оставляет чуть больше возможностей для трактовки. Относительно места, через которое происходит, кхм, «единение». Самым ценным, что Стефану удалось почерпнуть из сего писания – то, что количество и качество получаемой от «ритуала» энергии было каждый раз различным и зависело от того, в каких отношениях состояли «две половинки мироздания». К некоторому его удивлению, оказалось, что наименьший «выхлоп» давал чисто физиологический акт с целью размножения или иными, внешними по отношению к сексу, целями. Тогда как секс просто ради удовольствия от самого этого незамысловатого процесса уже ценился выше. Энергия эроса возрастала прямо пропорционально испытываемым партнерами чувствам друг к другу, по семи основным чакрам, снизу вверх. Цвета чакр соответствовали цветам радуги и даже шли в таком же порядке, разве что высшая из них имела оттенок скорее розовый, чем фиолетовый. Если между любовниками была чисто плотская страсть, то и энергия, ими порожденная, оставалась на паре нижних чакр. Были они друг другу небезразличны уже как люди – то подпитывались еще парочка, манипура и анахата. Ну и тот самый «высший эрос», идущий от разума, позволял прокачаться последним трем, то есть подсветить сразу все семь чакр. Процитированные в книге строки из «Ветвей персика» описывали эту «формулу любви» еще проще, но поэтичнее: «Тpи иcтoчникa имeют влeчeния чeлoвeкa: Дyшa, Рaзyм и Тeлo. Влeчeниe дyши пopoждaeт дpyжбy. Влeчeниe yмa пopoждaeт yвaжeниe. Влeчeниe тeлa пopoждaeт жeлaниe. Сoeдинeниe тpex влeчeний пopoждaeт любoвь». Итого: минимальный уровень энергии, окрашивающий ауру в красный оттенок, приносил механический секс без удовольствия, максимальный – близость между по-настоящему любящими друг друга людьми. Выше был только джекпот, когда последняя приводила к зачатию ребенка. Тогда на краткий миг в любви переплетались уже не две, а целых три души. Выглядело всё это и логично, и справедливо. Но то всё на бумаге, в жизни-то, конечно, до такого идеала дорастали единицы пар. Большинство оказывались в одной постели по супружеской необходимости, из выгоды, похоти, любопытства или жалости, «по дружбе», под веществами и по тому подобным поводам. При этом даже если один из партнеров был действительно влюблен в другого или его чувство было более высокого уровня, то порождаемая ими энергия все равно болталась на нижних чакрах. Или точнее не поднималась выше тех чакр, которые отзывались на эту близость у второй половинки. Разрыв в чувствах, их неполнота – например, чисто интеллектуальное уважение без дружеской нежности и теплоты, или последние без телесного желания – тоже подрубал весь этот энергетический столп. «Напрашивается вывод, что в таких случаях любовь можно вызвать искусственно, просто «докинув» недостающее чувство и этим замкнув всю цепочку». И Стефан явно не был первым, кому пришла в голову эта «светлая» мысль. По крайней мере судя по тому, что автор второй книги (которая представляла собой именно подборку любовных заклятий, а также средств по вспоможению беременности или охранению от нее), изрядную часть страниц отвел под подробное разъяснение, почему большинством данных заклятий пользоваться всё же НЕ стоит.***
Тут опять срабатывала диалектика. С одной стороны, все эти привороты-«присушки» считались одной из самых несерьёзных и примитивных форм магии, к которым прибегали обычно некрасивые девицы, скучающие домохозяйки или отчаявшиеся «разведенки». Иными словами - основной контингент клиентов для косящих под магов мошенников. И на деле это было к лучшему для всех участников, так как в этом случае обычно страдали только кошельки незадачливых дам. Потому что реальное влезание мага на подобный базовый уровень человеческой сущности, срабатывало как радиоактивное излучение на человеческую ДНК. Или разрушало ее, или уродовало. Насильно влюбленный человек всегда бессознательно чувствовал, что с ним что-то не так. И отсутствие зримого, ясного источника этой «неправильности» лишь вызывало чувство большего бессилия и взрывной, непредсказуемой агрессии. А также желание сбежать от такой – не своей – жизни. Через суицид или медленное убивание себя алкоголем, наркотиками, ожирением и неоправданным риском. Особо подло было влюбить человека в себя… а потом вдруг понять, что он тебе не нужен. Ни он, ни его любовь. И уйти куда-то в сторону моря, в надежде, что его чувство тоже как-то само «рассосется», или просто потакая мелочному пакостному эгоизму. Потому что было все равно, что оставить без дозы наркомана. Причем, наркомана без шансов на выздоровление. Даже смерть наложившего приворот или объекта навязанной любви не спасала жертву – та просто превращалась в живого мертвеца. Но самое главное то, что по своей сути, это было чистой воды… изнасилование. Только насиловали не тело, а душу человека напрямую. Ломали его волю и его судьбу. И делали это тайком, гнусненько и исподтишка. Не оставляя ни единого шанса для самозащиты.***
Отдельную проблему составляло то, что в отличие от большинства заклятий, которые цеплялись на человека как бы «сверху», а потому были легко заметны для чародеев, привороты успешно «маскировались» под естественную часть тонких тел. В которые не вносилось ничего нового, постороннего, лишь насильно активировалась работа одной или нескольких чакр. Поэтому «присушенный» сох и сгорал на глазах, а понять причину такой беды даже опытному и умелому магу удавалось далеко не сразу. После чего требовалось еще и разобраться, какая именно из чакр была искусственно «подкручена». «Вот оно - и решение проблемы с глазастыми Мордо и Ксавье, и месть в одном флаконе. Удобно. Было бы». Какое-то время Стефан позволил себе пофантазировать на тему, как это было бы прекрасно – влюбить в себя местного Старка, медленно терзая его этим заклятьем, и заставляя выполнять все свои прихоти. Но фантазии – фантазиями, а дураком Стрэндж не был. И чародеи прошлого были не глупее, раз вместо использования приворотов предпочли создать целый ряд иных заклинаний: по контролю чужой воли, стиранию памяти и прочему. Потому что вопреки популярному заблуждению человек под любовным заклятием не вел себя как прекраснодушный идиот, порхающий на крыльях Амура, и думающий лишь о том, как бы угодить объекту своих воздыханий. Он вел себя… как вел бы себя, будь он влюблен «естественным путем». А поскольку люди все разные: у всех у них разные темпераменты, таланты, привычки, профессия, жизненный опыт и все прочее – то и любовь у них часто принимала самые разнообразные, порой абсолютно непредсказуемые формы проявления. Общая схема любви из «Ветвей персика», конечно, работала. Но, как и любая модель, она описывала абстрактный идеальный процесс, не привязанный к конкретным людям и обстоятельствам. Уважение, дружба, желание – да, все так. Но любовь – это еще и канат, натянутый между двумя Самостями, двумя эгоизмами. Между желанием поглотить Другого и одновременно самому раствориться в нем. И никто не мог предсказать, где именно на этом канате примостятся сами влюблённые.***
«Что ж, для первой вылазки – не так уж и плохо», - попытался подбодрить себя этой мыслью Стефан, с тоской наблюдая как по ауре расползаются уже красноватые пятна. - «Маскировка воспоминаний обошлась дорого, но сделать это было необходимо. И у меня даже остается кое-что про запас!» Бросив последний взгляд вокруг, он еще раз отметил в памяти, что следует просмотреть при следующем визите. После чего, издав метафизический вздох, поплёлся обратно в свою золотую клетку. Свое физическое тело чародей нашел там же, где и оставил - в постели. Что неудивительно, так как в материальном мире за все время его тайных изысканий не прошло и минуты. Разве что ДЖАРВИС успел погасить верхний свет, оставив гореть только небольшой ночник над другой, пустой, половиной кровати. Здравый смысл требовал вернуться в тело и отдохнуть вместе с ним. Но, видимо, в какой-то из своих прошлых жизней Стефан был кошкой. Из тех, которых сгубило любопытство. Поэтому для экономии сил перейдя на астральный уровень, где время течет синхронно со временем в «обычном» мире, он устремился к двери, которой обычно пользовался Старк. «Нужно понять, как всё здесь устроено», - попытался убедить он свой законно возмутившийся рассудок. - «Всегда полезно ориентироваться на местности».***
Вопреки заявленным намереньям осматривать всю Башню и даже все личные комнаты Старка, Стефан не стал. Но даже первого взгляда хватило, чтобы понять, что эта жилая часть в некотором роде отзеркаливает «квартиру» Стрэнджа-838. Те же пара комнат под домашний кабинет, мастерскую и лабораторию (не настолько мощные и продвинутые, как те, которые Старк использовал при полноценных исследованиях и разработках, но достаточные на случай аврала или внезапного вдохновения). Те же отдельные гостиная и спальня для того, чтобы прикорнуть между делом или не спать на пресловутом диване в случае семейной размолвки. К тому же часть личности Старка обладала не меньшей тягой к независимости, чем Стрэндж, а потому обзавестись некоторой, только его территорией, куда всегда можно отступить, он тоже был не прочь. Но это всё Стефан мог скорее предполагать, так как, едва успев оказаться на половине Старка, отвлекся на знакомый голос, заставивший его вздрогнуть даже в бестелесном состоянии: - Что он делает, ДЖАРВИС? Одетый в мягкие домашние штаны, не-Старк примостился на краю кресла возле столика, на котором уже стояли стакан и откупоренная бутылка старого доброго «Джим Бим: Black Label». «Вот оно - преимущество быть богатым. Даже в депрессии травишь себя элитным виски, а не какой-то бурдой». - После вашего ухода мастер Стефан переместился на более удобную и чистую часть постели, - прозвенел ДЖАРВИС. – Снял перчатки и выпил два стакана воды. Сделал несколько дыхательных упражнений. В настоящее время он спит. — Вот как? Просто взял и уснул? Всегда завидовал крепости его нервов. - В какой-то момент у него наблюдалось стрессовое состояние, физические показатели предвещали возможность нервного срыва или панической атаки, но доктору удалось взять себя в руки. Он действительно отличается редкостным для человека уровнем самоконтроля. - Только такой и может меня терпеть… - проворчал Старк. Наполнил бокал и, не размениваясь на лед, звякнул им о бутылку, словно чокаясь с невидимым собеседником. После чего замер, о чем-то задумавшись. - Что-то пошло не так? – нарушил, наконец, эту тишину ДЖАРВИС. - То есть? Ты о чем? – отмер альфа, перестав сверлить невидящим взглядом чем-то безумно «интересную» стенку напротив. - Я помню, в каком предвкушении вы были несколько дней назад, перед началом эструса мастера Стефана. Как вы ждали этого брака. Как много сил и средств вложили, чтобы он состоялся. Однако, сейчас вы здесь, один и пьете крепкий алкогольный напиток. С самого утра. Фыркнув, Старк опрокинул виски в рот. Поморщился и налил еще один стакан: - И давно ты подался в психологи? - С того момента, как вы меня активировали? – вернул «шпильку» ИИ. Должен признать, вы представляете редкостный материал для наблюдения и анализа человеческого поведения во всей его противоречивости. На это заявление не-Старк закатил глаза и расположился в кресле поудобнее – точнее буквально растёкся по нему, вытянув вперед ноги и запрокинув голову. Какое-то время он грыз губы и крутил стакан в руках. Потом с обреченным видом прикрыв глаза, произнес, словно открывая заветную тайну: - Он не любит меня. Прозвучало это почти по-детски обиженно. Кажется, ДЖАРВИС на это заявление поперхнулся точно также, как и Стефан. Вот только его мысль «А ты ждал чего-то другого?!» ИИ выразил более завуалированно: - Насколько я могу сделать заключение из моих наблюдений за людьми, данное поведение мистера Стрэнджа укладывается в рамки нормы. - Ага, сделаю вид, что не понял, что это ты меня так вежливо послал. – Снова помолчав, Старк добавил. – Не знаю, чего я ждал. Чуда? Все же он волшебник. На это заявление Стефан мог только страдальчески возвести очи горе. Сделав еще глоток, Старк вновь откинулся в кресле: - Стеф меня любил. Теперь я это знаю точно. Но не знаю, что теперь с этим знанием делать. Думал, что его ко мне тащит омежье нутро. А всё обстояло прямо наоборот… «Любовь зла», - мог только посочувствовать двойнику Стефан. - Он всегда умел напустить тумана по этому поводу. Но в минуты вязки, когда его броня еще была содрана, но омега уже не столь полно владела разумом, я чувствовал, что он со мной. Не только как омега, но и как Стефан Винсент Стрэндж. - Стиснув пальцами переносицу и быстро поморгав, альфа продолжил. - А этот далек и холоден как звезда. Смешно – я могу сделать с ним всё, что хочу. То, что мог лишь в самых диких фантазиях представлять сделать со Стефом. Но от него я никогда не получу того, что мне нужно на самом деле. Потому что это, черт побери, дается только добровольно. — Человеческий опыт рекомендует во всем находить положительные стороны, - заговорил ДЖАРВИС с какой-то особой мягкостью, что ли? – Быть может, вы и не можете получить от него нужных вам чувств, но само его присутствие уже сказалось на вас самым положительным образом. За эти 6 месяцев вы сделали для мира больше, чем за 6 лет вашего вдовства. Вашему здоровью это тоже пошло на пользу. - Вот как? О да! В кои-то веки я стал похож на Железного человека, лидера «Иллюминатов», опору армии и правительства. И просто на человека, а не на пропитую развалину. Которой, впрочем, даже под похмельем хватало сил навести шороху. Какую там сумму Пеп, как главе СтаркИнд, потребовалось потратить на адвокатов и компенсации? Но… вот ты знаешь обо мне больше, чем другие. Знаешь все мое грязное белье. И тебя ничего в моем поведении в последнее время не смущало? И не отнекивайся – я иногда прямо затылком чувствую твое осуждение. - Ваши вкусы в определенной сфере жизни стали более специфичны, - выкрутил дипломатичность на максимум ДЖАРВИС. - Но, если судить по эффекту, оказанному ими на качество вашей жизни и качество жизни окружающих, нынешняя ситуация представляется более оптимальной, чем то в норме неприсущее вам, пренебрежение к сексу, которое вы выказывали эти 6 лет. Ваш темперамент требует подобной близости, особенно в условиях длительного стресса после травмирующего события. Я пришел к данному заключению, анализируя другой тяжелый период вашей… - Заткнись, - коротко и емко приказал Старк. Допил виски и с громким стуком поставил бокал на столик. - Как бы то ни было, для нормального функционирования вашему организму нужен… - Я в курсе, что мне нужно хорошо и регулярно трахаться! И ты в курсе, что я пытался решить этот вопрос. - Но почему-то отказались от этих попыток. Старк побагровел. Отвернулся в сторону – как если бы у ДЖАРВИСа было лицо и этот жест имел какой-то смысл, - и процедил сквозь зубы так, как выдают самое сокровенное и самое ненавистное: - Отказался, потому что не смог. Ну…. Я думал, что люблю его только как… как всех. Но после его смерти и мое тело отвергло других. Если бы Стефан не был в астральном теле, то в этот момент комнату бы сотряс грохот его упавшей челюсти. До этой минуты в его уме «Старк» и «проблемы с потенцией» представляли собой два принципиально непересекающихся множества. Похоже, ДЖАРВИС тоже не сразу смог подобрать слова: - Квалифицированный психотерапевт… -… идет на хрен. Мне более, чем хватает мозговыносящего «головняка» от вас двоих. Поскрипев своими электронными мозгами, ИИ все же решился давить до конца: - Итак, вы способны вступать в интимную близость только с мастером Стефаном. Или его вариантом. Но это не объясняет ваших изменившихся вкусов. Старк с долгим стоном прикрыл лицо ладонями: - Ты заткнешься? - Нет. Потому что ВЫ этого не хотите. Не хотите быть этим утром одни. «Да, ДЖАРВИС определенно не преувеличил, говоря, что знает Старка, как никто другой. И что только ему тот доверяет абсолютно». - Что здесь рассказывать? – глухо, сквозь пальцы, пробормотал Старк. – Он меня не хочет. А как говориться «хорошо зафиксированный партнер в предварительных ласках не нуждается». - Дело только в этом? - Нет, – альфа убрал руки, открывая лицо. – Мне нравится так с ним обходиться. Он улыбнулся. Привычно, чуть кривовато. Той самой улыбкой, которая вызывала у Стефана дрожь во всем теле. Как будто момент искренности и раскаянья прошел, и то, что Старк произносил сейчас его, Старка, уже не пугало и не тревожило. - Даже не знаю, смог ли вообще обходиться с ним как-то иначе. В смысле не в течку. В неё все по-особенному. - Вам что-то мешает получать от него удовольствие в более приемлемой форме? - Да. Но хватит - больше разговоров на эту тему у нас не будет. Не сегодня, во всяком случае. Просто думай о нем, как… о девице, которую скармливают дракону, чтобы тот не спалил все королевство. Девочке, конечно, придётся несладко, но думаю, Вселенная пойдет на эту маленькую жертву ради своего же благополучия?