***
Когда Инанна и Цицерон добрались до Рорикстеда, день уже перевалил за полдень. Они остановились в деревне, потому что у Слышащей совершенно не было сил, и там она впервые за долгое время смогла выспаться. Ничего не могло вернуть Габриэллу, но она хотя бы смогла за нее отомстить. На следующее утро они выдвинулись в Маркарт. Еще в Рорикстеде Инанна пошарила по своей сумке и не нашла в ней свой красный шарф. Неужели она могла потерять его? И где? Инанна хорошо помнила, что забрала шарф, когда они убегали из дома Олавы, и выслеживала отряд Гая Марона она тоже в нем. Но куда он запропостился потом? Неужели из-за этого переодевания в имперскую форму она потеряла свой любимый шарф в том злосчастном форте? Это очень опечалило Инанну. - Подумаешь, - сказал Цицерон по дороге, весело обхватит девушку за плечи и легонько тряхнув. – Это всего лишь шарф, моя милая Слышащая! Вещи рвутся, изнашиваются, теряются! Разве стоит об этом переживать? - Я любила его, - хмуро произнесла Инанна, чувствуя себя очень необычно и уязвимо без шарфа на голове. – Мне его подарил Бранд-Шей. Цицерон внимательно взглянул на данмерку, и его лицо вмиг изменилось. - Что еще за Бранд-Шей? – недовольно спросил он, и это снова немного развеселило Инанну. - Брандил Телванни, - ответила девушка, улыбнувшись. – Он был единственным в Рифтене, кто относился ко мне по-человечески. Мы с ним даже и друзьями-то не были, но он был добр ко мне и ко всем вокруг. Цицерон поморщился, но ничего больше не сказал. Инанна поймала себя на мысли, что ей уже во второй раз приятна его ревность, и вспомнила свое дикое желание поцеловать его. Сейчас, когда все ее чувства улеглись, Инанне было стыдно вспоминать об этой своей сиюминутной слабости. Хорошо, что она все-таки не сделала этого. Некоторое время они шли молча, и девушке подумалось, что, может, это было бы не так уж и плохо и все же стоило попробовать. Еще через какое-то время она внезапно осознала, что все еще хочет поцеловать Цицерона, или хочет, чтобы он опять поцеловал ее так, как тогда в убежище – и от этих мыслей к лицу Инанны прилила кровь. Но… каковы были бы последствия этого? Какими были бы их отношения после пересечения этой запретной черты? Данмерка смутно понимала, что не смогла бы запросто вернуться к тому, что было, Цицерон не такой человек, с которым можно играть в игры. Она до сих пор не знала, чего от него можно ждать. Инанна осторожно покосилась на Цицерона, и по ее коже пробежали мурашки. Ей захотелось поцеловать его еще сильнее. Когда они увидели далеко впереди в скалах возвышающиеся башни и стены Маркарта, солнце почти скрылось за горизонт. - О, как интересно, - восхищенно произнес Цицерон. – Древний двемерский город! Наконец-то я на него посмотрю! - Там особо не на что смотреть, - пожав плечами, сказала Инанна. - Ну, тогда мы хотя бы повеселимся с Антоном Вираном! – не переставая радоваться, сообщил Цицерон. Инанна улыбнулась. - Тебе не хватило веселья в форте? – спросила она добродушно. - О, там было очень увлекательно! – Глаза Цицерона снова наполнились знакомым страшным огоньком. – Но Цицерон хочет больше! Больше веселья! Больше крови! Город приближался медленно. Подходя к одному из многочисленных в Пределе мостов, Инанна разглядела в полумраке опустившихся сумерек перевернутую телегу и сидящую рядом неподвижную фигуру в капюшоне. Девушка напряглась: такие встречи на дороге редко были приятными. Она заметила, как оживился Цицерон, и это было неудивительно после того, что он сказал про веселье. У телеги сидел человек, который при приближении путников, сразу воскликнул: - О, добрые странники, помогите несчастному торговцу! Меня ограбили и бросили тут умирать! Помогите мне добраться до моей фермы! Инанна с подозрением взглянула на незнакомца. Голос несчастного показался ей каким-то странно знакомым, но она не поняла, где могла слышать его раньше. Цицерон задержал Инанну, взяв ее под локоть, и, склонившись вплотную к ее уху, прошептал: - Это ловушка, моя драгоценная Слышащая, такие разбойники часто орудуют по дорогам. Инанна прижалась ближе к Цицерону. Незнакомец снял с себя капюшон – он был совершенно лысым, и добрая половина его лица была уродливо обожжена. - Не бросайте меня здесь, добрые господа! – жалостливо протянул он. – Я не смогу протянуть… Вдруг его лицо изменилось. Не сводя глаз с Инанны, он внезапно зашипел, словно змей: - Ты! Мерзавка! Это ты! Данмерка похолодела от ужаса. Она узнала его. Это был тот самый огромный лысый разбойник из банды Алена Дюфона. Его глаза налились кровью. Стремительно поднявшись, он достал спрятанный в складках одежды топор и кинулся по направлению к Инанне. Цицерон выхватил кинжал и оттолкнул девушку в сторону – он двигался намного быстрее, чем разбойник. - Бьорн! – еще один голос раздался откуда-то со стороны телеги. – Бьорн, твою мать, что ты творишь! Цицерон увернулся от удара лысого разбойника с удивительной легкостью и, быстро развернувшись, всадил кинжал в его спину. Тот закричал так, что его голос эхом отразился в мрачных скалах Предела. Он упал ниц; Цицерон, упершись ногой о его спину, достал кинжал. - Кажется, ты чем-то его разозлила, - возбужденно и радостно произнес бывший Хранитель, широко улыбнувшись. Вдруг Инанна увидела у телеги еще одну темную фигуру. - Цицерон! – вскрикнула она и схватила топор из рук лежащего на дороге Бьорна. Второй был быстрым и мелким, Инанна увидела, как он натянул тетиву лука, и стрела просвистела в нескольких сантиметрах от нее. Ее сердце бешено заколотилось. Лучник – это было очень плохо. Прятаться было совершенно не за чем, поэтому Инанна, закрываясь топором, бросилась вперед. Она заметила, что Цицерон сделал то же самое, и, поскольку он был быстрее, то неизвестный выпустил вторую стрелу, целясь именно в него – бывший Хранитель не успел отскочить полностью, и стрела попала в его плечо. У Инанны было всего несколько секунд, пока он не натянет тетиву еще раз. Находясь примерно в метре от него, она в ярости бросила в него топор – разбойник упал, уронив уже почти выпущенную стрелу и лук. Достав на бегу кинжал, она полоснула им перед собой, попав по рукам незнакомца, которыми он пытался поднять упавший рядом топор. Инанна ударила его в шею. Он захрипел. Она нанесла еще удар, еще и еще, пока разбойник не затих окончательно. Только тогда она увидела знакомое лицо босмера, обезображенное гримасой смерти. Сделав над собой усилие, чтобы успокоиться, девушка бросилась к Цицерону. Тот уже достал стрелу из плеча, и из его раны сочилась кровь, заляпавшая всю серую рубашку Йервара. - Смешно, что из форта нам удалось уйти без единой царапины, а тут в меня попал какой-то глупый разбойник! – недовольно фыркнув, сказал Цицерон. - Давай сойдем с дороги, и я перевяжу тебе рану, - взволнованно произнесла Инанна. Цицерон отмахнулся. - Это лишнее, - сказал он. – Стрела не вошла глубоко. Мне просто не очень приятно. - Это необходимость! – настойчиво объявила Инанна, взяв Цицерона за руку. – Ты будешь делать то, что я тебе говорю! Цицерон повиновался. Они отошли подальше от трупов и разместились на земле в хвойных зарослях. Инанна стащила рубаху с Цицерона и, промыв специальным раствором его рану, принялась забинтовывать его плечо. - Что это были за люди? – спросил Цицерон, пока девушка сосредоточенно перевязывала его рану. – Тот с ожогом явно тебя узнал. - Это были бандиты из шайки Алена Дюфона, - ответила данмерка. – Видимо, больше никто не выжил. - А-а-а, Цицерон помнит, - протянул он, и его лицо помрачнело. – Тот самый Ален Дюфон, которого ты поцеловала. Инанна посмотрела на Цицерона с нежностью. Она снова ощутила жгучее желание поцеловать его, прижаться к нему, но ее сковал страх. Чего она боялась? Явно не того, что Цицерон ее отвергнет. Такого просто не могло быть. Когда рана была перевязана, Цицерон снова надел рубашку Йервара, и они продолжили путь к Маркарту. Уже совершенно стемнело. Вскоре Инанна поняла, что все-таки что-то было не так. Цицерон пожаловался, что не может идти быстро и почему-то очень устал, и Слышащая заметила, что он слишком бледен. Ее поразила страшная догадка, что стрелы проклятого босмера могли быть отравленными. Инанна быстро пошарила в своей сумке. - Выпей это немедленно, - сказала она, доставая маленький флакончик, который постоянно носила с собой. – Тебе должно стать лучше. Цицерон снова послушался, но особенно лучше ему не стало. Во всяком случае и хуже тоже. Инанна начинала сильно волноваться и, как только они вошли во врата Маркарта, поняла, что они должны делать. Девушка быстро нашла нужную металлическую дверь и постучала в квартиру Муири.***
Муири очень тепло встретила Инанну и, уложив Цицерона на свою каменную постель, быстро осмотрела его рану. - Ты давала ему что-нибудь? – спросила она у Инанны. - Да, противоядие из снежных ягод, - тревожно ответила та. - Это хорошо, - заметила Муири. – Во всяком случае это остановит симптомы. Здесь в Пределе яды часто делают из живицы можжевельника, и это отравление похоже на то, что я уже раньше видела. Яд действует медленно, но я бы не сказала, что он особо опасен. Хотя может, конечно, сильно подпортить жизнь. Сейчас я приготовлю зелье, которое точно должно помочь. Цицерон был бледным и тяжело дышал, будто они снова только что перебили целый форт солдат. Он улыбнулся взволнованной Инанне и приподнялся на кровати Муири. - Видишь, моя дорогая Слышащая, ничего страшного со мной не случится, - сказал он, сохраняя удивительно веселый настрой. Инанна не была так спокойна. Она заставила Цицерона лечь обратно и принялась помогать Муири варить зелье. - Он тоже из ваших? – тихо спросила девушка у Инанны, и та кивнула. – Вы можете жить у меня, сколько потребуется. Ты же знаешь, я очень благодарна тебе. После смерти этого негодяя я как будто заново родилась. Мне даже дышать стало легче. Инанна опустила глаза, размельчая в ступке цветы пушицы. - На нас как раз напали люди из его банды, - сказала она негромко. Муири подняла на девушку красивые удивленные глаза. - Надеюсь, вы убили их? - Разумеется, - ответила Инанна. Наверно, она мало изрезала этого босмера. Покосившись на Цицерона, чья кожа была еще белее, чем обычно, данмерка с ненавистью подумала, что надо было превратить лицо проклятого разбойника в фарш. - Вы здесь по какому-то заданию? – спросила Муири, немного помолчав. – Если что-то нужно, говори, может, я смогу помочь. Инанна задумалась. - Как возможно попасть в Подкаменную крепость? – спросила она. Муири прикусила губу. - Насколько я знаю, туда часто носят продукты с рынка или, например, неместные торговцы приходят предложить свои товары. В Подкаменной крепости живут многие знатные господа, помимо ярла: его таны, его придворный маг, талморцы. Там наверняка не такая дыра, как весь остальной Маркарт. - Что ж, спасибо, это уже что-то, - ответила Инанна. - Не за что, - с улыбкой отозвалась девушка. После зелья Муири Цицерону стало лучше. Поскольку уже была ночь, Инанна настояла, чтобы Муири не уступала им свою кровать и постелила на полу – в конце концов все в Маркарте было из камня, поэтому неважно, где коротать ночь. Но Инанне почти не удалось поспать. Всю ночь она прислушивалась к дыханию Цицерона, боясь, что ему может стать хуже. Заснула она только под утро, и вскоре услышала сквозь беспокойный сон, как встала Муири. Цицерон тоже проснулся рано, и это растревожило Инанну окончательно. - Как ты себя чувствуешь? – спросила она, приподнявшись на своем ложе. - Лучше, моя дорогая Слышащая, - отозвался Цицерон. Он все еще был бледным. – Тебе не нужно так переживать из-за скромного Цицерона. Муири хихикнула. Видимо, ей показалась забавной манера нового знакомого ассасина говорить о себе в третьем лице. - Инанна, я пойду на рынок, а то у меня дома нет ничего съедобного, - сказала она данмерке. – Не хочешь сходить со мной? Инанна приняла предложение Муири, и вскоре две девушки вышли на залитые солнцем улицы Маркарта. Инанна чувствовала себя практически голой без своего шарфа, ей казалось, что все теперь будут смотреть на нее, рассматривать ее лицо, а для ее работы это было просто неприемлемо. Муири взяла данмерку под руку, и они отправились по каменным улицам города. - Почему он называет тебя Слышащей? – негромко поинтересовалась Муири. – Можешь, конечно, не отвечать, но мне просто очень интересно все, что связано с вашей… организацией. Глаза Муири заблестели, и Инанна улыбнулась. - Ну, это долго объяснять. Скажем, это особая должность и особый статус в Братстве. - О, так ты не просто ассасин, - восхищенно произнесла Муири. – А этот Цицерон такой странный. Она усмехнулась. Инанна не поняла, что именно Муири имеет в виду, потому что уже привыкла ко всем странностям Цицерона. Она не нашла, что ответить. Муири заметила ее замешательство и, понизив голос, лукаво произнесла: - Между вами что-то есть, не так ли? Инанна растерялась и почувствовала, как краснеет. - Возможно, - неуверенно ответила она. - Возможно? – усмехнувшись, переспросила Муири. – Я видела, как ты на него смотришь, и как он на тебя. В чем тогда проблема? Инанна задумалась. Действительно, в чем была проблема? Что ей мешало, что так пугало? Она никогда не задавала себе этих вопросов. - Да я просто не знаю, что мне делать, - опустив глаза в пол, проговорила Инанна, доверительно схватившись за руку Муири. – Однажды он… как-то раз он меня поцеловал, но это было давно, и я тогда так этого не ожидала, что отвергла его. Теперь я не знаю, что делать. Я на самом деле даже не умею целоваться, не говоря уже ни о чем другом. Лицо Инанны пылало, но она ощутила, что ей стало легче, когда она откровенно рассказала кому-то о своих переживаниях. Возможно, в какой-то момент девушка решилась бы открыться Габриэлле, но ее больше не было. Муири таинственно захихикала. - О, как я скучаю по себе невинной и юной! – мечтательно произнесла она. – Думаю, что тебе совершенно не о чем беспокоиться. Ты знаешь, что он отвечает тебе взаимностью. Просто прояви к нему немного внимания, признайся словами или действиями, а дальше ни о чем не думай – любой мужчина, даже самый неопытный, от рождения знает, что ему делать с женщиной. Сердце Инанны затрепетало. Она попыталась представить, как говорит Цицерону… говорит что? Что она хотела сказать, в чем признаться? Что хочет его поцеловать? Долго же это до нее доходило. Муири, словно прочитав ее мысли, добавила: - Скажи, что раньше не была уверена в своих чувствах. Поэтому не хотела его обнадеживать. А сейчас убедилась. Эти слова были разумны, но Инанна вообще не хотела говорить о таких вещах с Цицероном. Она представила, как целует его, это представлялось ей уже не раз, сначала во снах, а теперь в мечтах, но в ее фантазиях не было никакого продолжения, потому что она не знала, чего хочет. Нет, конечно, Инанна знала, как мужчины и женщины утоляют свое желание, она же не была идиоткой. Она знала, как мужчина и женщина соединяются, как физически дополняют друг друга, но это знание было лишено каких-либо деталей и подробностей. Этого, что ли, она так боялась? - Меня все же пугает, что я знаю так мало, - произнесла данмерка. Муири поняла, о чем она говорит. - Ну, я могу рассказать тебе то, что знаю сама, - сказала девушка, улыбнувшись. – Но сначала давай сходим на рынок и приготовим что-нибудь поесть. А потом нам нужно будет найти укромное местечко без лишних ушей. Днем Инанна перевязала рану Цицерона. Все было нормально, она не загноилась и не потемнела, и Цицерон, кажется, был уже не таким бледным и слабым, как накануне. Вдруг Муири пригласила девушку сходить в Маркартские бани. - Бани? – удивился Цицерон, вопросительно взглянув на Слышащую. - Да, в Маркарте большие бани, - ответила Муири. – Их построили еще двемеры. Не бойся, Цицерон, там есть помещение только для женщин, и никто Инанну там не съест. Данмерка почувствовала, как запылали ее уши. Цицерон посмотрел на нее с подозрением. - Хорошо, пойдем, - отозвалась Инанна, пытаясь не обращать внимания на его недовольство. - Слышащая! – воскликнул он. – Ты не забыла, зачем мы здесь? Девушка попыталась беззаботно ему улыбнуться. - Я помню. Но у нас есть время. Да и тебе лучше пока набраться сил. Когда Муири и Инанна вышли из дома, девушка снова взяла данмерку под руку. - Хорошо подумай, надо ли это тебе, - усмехнувшись, произнесла Муири. – Вы еще не вместе, а он уже считает тебя своей собственностью. Если ты позволишь ему больше, он станет контролировать каждый твой шаг. Инанне стало тревожно, но она не смогла это представить. Она вообще не могла вообразить, что будет дальше, какими будут их отношения. Девушке очень хотелось верить, что почти ничего не изменится. Муири рассказала Инанне все, что знала о мужчинах и более близких отношениях с ними. Данмерка невольно поразилась тому, что знала она немало – видимо, Ален Дюфон был далеко не единственным ее любовником. Больше всего Инанну удивило, что она не все знала о самой себе. Оказывается, у каждой женщины было особое тайное место, спрятанное над «вратами», прикосновение к которому приносило огромное удовольствие. Муири показала ей, где это место находится. Когда девушки вернулись, Цицерон заявил, что плохо себя чувствует. Разволновавшись, Инанна опустилась рядом с его ложем и потрогала его лицо. Он был уже не так бледен, как вчера. - Что именно тебя беспокоит? – спросила девушка. Цицерон поморщился. - Мне просто плохо и все, - недовольно ответил он. – Плечо болит. И голова кружится. Муири повернулась к очагу, делая вид, что ее здесь нет. Инанна внимательно посмотрела на Цицерона и поняла, что он врет. Он просто злится и пытается по-детски привлечь ее внимание. Инанне показалось это забавным, и она решила подыграть Цицерону, заботясь о нем весь вечер. Спустя какое-то время она заметила, что его злость прошла, и он снова начал вести себя как обычно. Ночью Инанна снова не могла заснуть, но она уже не беспокоилась за здоровье Цицерона. Слышащая ощущала, как ее гложет неведомое доселе чувство, не дающее спать и думать о чем-то другом, оно захватило ее целиком и заставляло все ее тело гореть. Цицерон был близко, и ей до безумия хотелось его поцеловать, но рядом в тесной квартирке находилась Муири, и это было единственным, что останавливало Инанну. Она прислушивалась к мерному дыханию своих соседей по комнате и лежала с открытыми глазами в кромешной темноте. Предупреждение Муири о том, что Цицерон станет совершенно невыносимым, если Слышащая перейдет эту черту, быстро стерлось из ее разума. Что бы он сделал, если бы она сейчас прижалась к нему? Был бы он с ней нежным или таким, как тогда, на лестнице? Мысли об этом так разгорячили данмерку, что ее сердце тяжело и громко забилось в груди. Приподняв подол своего платья, Инанна нащупала то самое место, о котором рассказала ей Муири. Ей снова представилось лицо Цицерона, залитое кровью солдат, вспомнилось, как он наносил удар за ударом по бездыханному телу. Они были едины. Они должны были стать едины полностью. Инанна подумала на миг, что он, возможно, тоже не спит и слышит ее тяжелое сбивчивое дыхание. Сладкая истома захватила ее тело, и Слышащая шумно выдохнула.***
Следующим утром Инанна начала следить за Подкаменной крепостью. Разные люди действительно часто проходили в крепость, неся большие корзины и ящики с продуктами, сами же слуги крепости выходили из нее редко. Стражники не останавливали тех, кто приносил продукты: они даже не всегда дежурили у врат Подкаменной крепости, и это было очень на руку Инанне. Цицерон заметно скучал один дома у Муири. - Как ты? – спросила данмерка, вернувшись вечером. - Мне уже намного лучше, - протянул Цицерон. – Что ты выяснила, моя дорогая Слышащая? Цицерон не может больше сидеть и ничего не делать! - Мне надо осмотреть твою рану, - скомандовала Слышащая. Цицерон послушно стащил с себя серую рубашку, и Инанна снова ощутила, как ее охватывает это горячее чувство. Она осторожно разбинтовала плечо Цицерона, осмотрела начавшую заживать рану и помазала ее мазью. Цицерон поморщился. - Больно? – удивившись, спросила девушка. - Нет, просто неприятно. Инанна задрожала. Он был очень близко, Муири еще была на работе в аптеке. Девушка подняла на него взгляд, полный восхищения и гнетущего желания – видимо, это было слишком заметно, слишком неприлично и красноречиво, потому что Цицерон вдруг замер и вмиг посерьезнел, присмотревшись к Инанне. - Что такое, моя милая Слышащая? Выражение его лица стало жутким. Инанне снова показалось, что он смотрит на нее, как на жертву, что сейчас он опять пригвоздит ее к стене, и эта мысль была такой сладостной и желанной, что внутри у девушки все скрутило, и жар запутанным клубком опустился в низ живота. Инанна подалась вперед, чтобы поцеловать Цицерона, но вдруг металлическая дверь скрипнула, и на пороге появилась Муири. Данмерка сразу отпрянула и смущенно опустила глаза вниз. Заметил ли Цицерон то, что она собиралась сделать? Она побоялась поднять глаза и посмотреть на него. Муири увидела ее замешательство, но уже ничего не могла сделать. - В общем, в Подкаменную крепость заходят очень многие, - сказала наконец Инанна, осторожно подняв глаза на Цицерона. – Там даже не всегда есть часовые. Думаю, мы не вызовем ни у кого подозрений, если, скажем, принесем корзины с фруктами. - Отлично! – воскликнул бывший Хранитель. – Нам как раз нужно на кухню! Следующим утром они так и сделали. Муири купила им фруктов и достала корзину; на всякий случай Инанна и Цицерон затаились, ожидая, пока стражники у Подкаменной крепости не отвлекутся на что-нибудь другое – лишнее внимание было ни к чему. Когда один из стражников куда-то отлучился, им удалось проникнуть в крепость. Подкаменная крепость была очень высокой и напомнила Инанне те двемерские руины, в которых она убила Алена Дюфона. - Кухня – туда, - сказал им проходивший мимо слуга, даже не взглянув на них. Девушка чувствовала себя обнаженной без шарфа, но делать было нечего. Они с Цицероном дошли до кухни и услышали громкий разговор, отражающийся эхом в каменных сводах крепости. - Бестолочь! – восклицал мужской голос. – Сколько раз я тебе говорил не трогать мясо хоркера? Что в моих словах тебе непонятно, а? Дурачина! Быстро на рынок за новым куском! Купишь его на свои деньги, понял? - Да, Антон, - ответил второй человек. – Извини, я не хотел все испортить. - Да катись ты в Обливион, не хотел он! Что мне теперь сказать ярлу? Как объяснить задержку? Быстро, быстро! Не хочу больше ничего слушать! Из кухни выскочил взволнованный слуга и пробежал мимо Инанны и Цицерона, не обратив на них внимания. Девушка осторожно заглянула на кухню. У стола крутился мужчина с пышными бакенбардами в белом переднике. Казалось, что больше в помещении никого не было. Инанна кивнула Цицерону, и они вошли в кухню. - А это что? – прищурившись, спросил Антон. – Кто еще чего заказал? Цицерон поставил корзину на пол и закрыл дверь изнутри. Повар замер и посмотрел на них удивленно. На его лице промелькнул короткий испуг, но он быстро взял себя в руки. - Вы кто такие? – строго произнес он. – Я сейчас стражу позову! Инанна достала кинжал. - Это тебе не поможет, Антон Виран, - сказала она. – Разве ты никогда не слышал о Темном Братстве? Повар побледнел и отшатнулся от стола. Он примирительно поднял руки, задрожав от ужаса. - Темное Братство? – повторил он, заикаясь. – Я… давайте договоримся! Я не бедный человек! Я заплачу больше, чем дали за мою голову! Не надо меня убивать! Цицерон хищно умехнулся и тоже достал кинжал. Вдруг в дальнем углу кухни послышались шаги: за шкафом оказался маленький вход в подсобку, из которого показалась молодая служанка. Увидев, что происходит, она замерла, вперив стеклянные глаза в незнакомцев. Ее губы задрожали. Это было плохо. Инанна бросила быстрый взгляд на Цицерона, и они поняли друг друга без слов. Девушка кинулась к служанке – та коротко вскрикнула, и Инанна всадила кинжал в ее сердце по самую рукоять. Антон Виран бросился к выходу, пытаясь кричать, но Цицерон быстро оттолкнул его, повалил на землю и закрыл ему рот рукой. Тот начал дергаться, словно в конвульсиях, и мычать, пытаясь вырваться, но Цицерон был намного сильнее. Он жутко расхохотался. Инанна подбежала к Вирану. - Мы не за тобой пришли, - пытаясь сохранять спокойствие, проговорила она. – Если будешь сохранять благоразумие, останешься в живых. Ну что? Будешь кричать и сопротивляться или послушаешь, что тебе говорят? Около минуты Антон Виран все еще что-то мычал, но, осознав свое безвыходное положение, постепенно затих и, испуганно глядя в глаза Инанны, нервно кивнул. Цицерон осторожно убрал руку от его рта и поднес лезвие кинжала к его горлу. - Только дернись, - с наслаждением протянул Цицерон. Виран в ужасе покосился на бывшего Хранителя. Он действительно был сейчас таким жутким, что по коже Инанны пробежали мурашки, и она почувствовала, что снова воспламеняется. - Нам нужен Гурман, - сказала данмерка. – Скажи нам, кто он и где его найти, и мы не причиним тебе вреда. Ты видишь, что мы не шутим. Глаза повара округлились еще больше. - Гурман? – растерянно переспросил он. – Зачем он вам? Это его заказали Темному Братству? Цицерон склонился над лицом Антона Вирана и провел лезвием по его щеке. - Ты слишком много говоришь, - прорычал он. – Если не назовешь имя Гурмана, мне придется немного украсить тебя моим ножичком. Ты же знаешь, как это делается? Ты же знаешь, как очищается кожура с овощей? Цицерон засмеялся. Инанна увидела, как капли пота выступили на перепуганном лице Антона Вирана. - Я скажу, я скажу, - быстро проговорил он, зажмурившись. – Уберите от меня этого психа! - Говори! – строго воскликнула Инанна. - Его зовут Балагог гро-Нолоб, - проговорил повар, тяжело дыша. – Это орк! Он живет и работает в таверне «Ночные ворота», что в Белом Берегу, на севере от озера Йоргрим! Это правда! Пожалуйста, не надо меня убивать! Инанна посмотрела на Цицерона. Тот хищно усмехнулся ей, и девушка снова поняла его без слов. Она кивнула, и Цицерон быстрым движением перерезал горло Антону Вирану. Тот захрипел. Его теплая кровь брызнула на лицо Цицерона. Инанна поднялась на ноги, чувствуя себя пьяной. Нужно уходить, пока не подоспели стражники или слуги. Девушка осмотрелась: на полу кухни лежали два окровавленных трупа, и Цицерон, снова залитый чужой кровью, рассмеялся. Нельзя было уходить вот так. Сорвав белый передник с тела Антона Вирана, данмерка вытерла им лицо Цицерона. Его взгляд, направленный на Слышащую, стал таким пугающим и серьезным, что Инанна не вытерпела и, быстро подавшись вперед, поцеловала его в губы. Она ощутила солоноватый вкус крови убитого повара. Цицерон обхватил Инанну руками, жадно впившись в ее губы, она почувствовала его язык и, тяжело дыша, яростнее прижалась к Цицерону. Ей хотелось больше, ей хотелось всего. Но назойливая мысль, что пора уходить, остудила ее пыл и вернула девушку на землю. Она так же разко отпрянула назад. - Пора бежать, - прошептала она. Цицерон, растрепанный и сбитый столку, кивнул. Они открыли дверь и быстро направились к выходу. Больше оставаться в Маркарте было небезопасно. Инанна зашла в аптеку, чтобы попрощаться с Муири, они забрали свои вещи из ее квартирки и вышли за врата города, решив теперь двигаться по северной дороге.***
Спустя несколько часов Инанна и Цицерон достигли деревни Картвастен, но решили в ней не останавливаться. Тела двух несчастных уже наверняка нашли в Подкаменной крепости, и на случай, если кто-то запомнил двух входящих в крепость незнакомцев, лучше было покинуть Предел как можно скорее. - Понятия не имею, где эта таверна «Ночные ворота», - сказала по дороге Инанна. – Но знаю, где озеро Йоргрим. - О, Цицерон тоже знает! – весело воскликнул он. – Цицерон хорошо изучил Белый Берег и знает, где мы там можем спрятаться! Инанна посмотрела на него удивленно. - Ты был в Белом Берегу? – спросила она, услышав об этом впервые. Цицерон кивнул. - И непосредственно в самом Данстаре, - ответил он. – Даже довольно долго. Цицерон долго не мог решиться ехать в убежище, поняв по письмам Астрид, как там обстоят дела. Это очень удивило данмерку. Сколько всего она еще не знала о своем спутнике? - Ну, до Данстара несколько дней пути, - наконец заключила она. – Пожалуй, нам придется остановиться в Морфале. Слышащая боялась поднимать тему внезапного поцелуя на кухне Подкаменной крепости. Иногда она осторожно косилась на Цицерона, пытаясь угадать, что он об этом думает, но бывший Хранитель вел себя на удивление спокойно. Он снова делал вид, будто ничего не случилось, и это задевало Инанну. Почему он никак на это не отреагировал? Ведь теперь это была ее инициатива, она сама поцеловала его и сделала бы это снова. Как же ей хотелось сделать это снова! А что он? Чувствовал ли то же самое? На это у Инанны ответа не было, поэтому она решила пока не возвращаться к этой теме. До Морфала они добрались только глубокой ночью. В городе, расположенном у болот, было сыро и прохладно, и Инанна снова невольно с тоской подумала о своем потерянном шарфе. В таверне к ним вышел заспанный немолодой норд. - Есть только одна комната, господа, - сказал он. Сердце Инанны забилось сильнее. Ей подумалось, что это был знак. - Подойдет, - сказала она и заплатила хозяину таверны. В тесной комнатке были только стул, стол и кровать у стены. Цицерон зажег свечу на столе и устало опустился на стул. - Хотелось бы знать, как там наша дорогая Мамочка, - вздохнув, произнес он. – Ухаживает ли кто-нибудь за ее священными мощами? Боюсь, что наши братья и сестры не особо ей интересуются. Инанна села на кровать. - Я не думаю, что Фестус или Бабетта оставят ее на произвол судьбы, - заметила девушка. Цицерон хмыкнул. - Я бы хотел в это верить. Инанна подняла на него несмелый, полный тайного желания взгляд. Несмотря на усталость и на то, как болели ее ноги и спина после долгого путешествия по каменистым холмам Предела, она вспомнила в этой опьяняющей тишине, как кровь Антона Вирана забрызгала лицо Цицерона, и это снова наполнило ее сладким трепетом. Теперь рядом с ними не было Муири, и никто им не мешал. Цицерон осмотрелся. - Пожалуй, моя дорогая Слышащая, я постелю себе на полу, - сказал он. Сердце Инанны приятно заныло. - Я думаю, мы поместимся на этой кровати и вдвоем, - сказала она, ощущая знакомый жар внизу живота. Цицерон посмотрел на нее. Было в его взгляде что-то пугающее и волнующее, что невозможно выразить словами, от чего девушку бросило в краску. Он встал и подошел к кровати, на которой сидела Инанна, взглянув на нее сверху вниз. - Слышащая решила поиграть с Цицероном? – произнес он необычайно серьезно. Эти слова были похожи на угрозу. Инанна не отвела взгляда. - Никогда даже не думала играть. Ей не хотелось делать шаг первой, ей хотелось снова почувствовать эту беспомощность, как на трижды проклятом лестничном пролете. Цицерон смотрел на нее, ничего не предпринимая, и это ожидание было таким сладким и волнительным, что девушке перестало хватать воздуха. Цицерон сел на кровать рядом с ней, и их лица оказались очень близко. Инанна подумала, какие же у него были жуткие выразительные глаза; в который раз она поймала себя на мысли, что не имеет ни малейшего представления о том, на что Цицерон способен, всякий раз его кровожадность поражала и возбуждала ее все больше. - Иногда Цицерон теряется в догадках, чего хочет от него милая Слышащая, - медленно растягивая слова, проговорил он. Инанна опустила глаза, тяжело дыша. Ей не хотелось говорить об этом, тем более в такой момент, но видимо он хотел от нее что-то услышать. Кровь прилила к ее лицу. Данмерка подняла на него взгляд, полный страсти и желания. - А ты разве не видишь? – прошептала она. – Я хочу, чтобы ты поцеловал меня снова. Цицерон провел рукой по ее лицу, по губам, спустился ниже – к ее шее, и в то мгновение Инанне показалось, что сейчас он схватит ее за шею, будто пытаясь задушить. Это заставило ее затрепетать. Но почему? Почему намеки на насилие доставляли ей такое странное наслаждение? Цицерон резко убрал руку. - Раньше тебе этого не хотелось, - сказал он, и его лицо стало мрачным. О, Ситис! Неужели он сейчас отвергнет ее из-за этого? - Ты что, не веришь мне? – растерянно произнесла девушка. – Раньше я боялась. Я и сейчас боюсь. Я никогда не была с мужчиной. Но теперь хочу. Инанна не могла поверить, что говорит это вслух. Бровь Цицерона удивленно изогнулась. Не сводя с нее глаз, он вдруг хищно улыбнулся. - Боишься? – переспросил он, усмехнувшись. – Чего же ты боишься, моя дорогая Слышащая? Он подвинулся ближе к Инанне, взял ее за плечи и властно прислонил к стене. - Тебя, - слабо улыбнувшись, ответила Инанна. Она опять почувствовала себя слабой и беспомощной, и это почему-то было невероятно приятным. Цицерон поцеловал девушку, яростно впившись в ее губы. Сердце Инанны сладостно затрепетало. Он прижал ее к стене, как в тот первый раз, не позволяя ей двигаться, но сейчас данмерка и не думала сопротивляться. Она вся обомлела от пьянящего и жуткого ощущения, что Цицерон может сделать с ней все, что угодно. Целуя ее, он становился все свирепее, и в какой-то момент Инанна почувствовала резкую боль в нижней губе. Данмерка застонала и дернулась, но Цицерон не отпустил ее. Девушка ощутила соленый вкус своей крови и осознала, что он укусил ее – это встревожило Инанну, но никак не повлияло на ее жгучее желание. Она заерзала на кровати, понимая, как стало влажно между ее ног. Цицерон вдруг отпрянул. Его губы были в крови, а взгляд – диким и горящим, от чего по телу девушки пробежали мурашки. Она беспомощно приподняла руки вверх. Цицерон грубо стащил ее чуть пониже на кровать и нетерпеливо приподнял подол ее платья. Инанна, задрожав, быстро сбросила с себя ботинки и раздвинула ноги, задрав платье сильнее; Цицерон обхватил рукой одну ее голень и с вожделением провел по ней языком, поднимаясь выше. Девушка шумно выдохнула и заерзала еще сильнее. Цицерон миновал колено и, поднявшись, укусил ее за внутреннюю часть бедра. Инанна вздрогнула от неожиданности – это было больно. Она инстинктивно попыталась свести ноги, прижав их друг к другу, но Цицерон не позволил ей этого сделать и внезапно расхохотался, как тогда, на кухне Подкаменной крепости. Но тогда он убивал. «Что же я делаю», - быстро подумала Инанна, и в ней начала нарастать тревога, не дающая расслабиться. Цицерон снова прижал данмерку и жадно впился в ее рот. Инанна не смогла остановиться и ответила на его хищные поцелуи. В какой-то момент она услышала и ощутила шорохи рядом с собой, Цицерон продолжал целовать ее губы, впиваясь в них и кусая, но делал что-то еще, делал с собой. Инанне стало не по себе, и она, прижатая к стене, резко отвернулась от его лица, чтобы взглянуть, что происходит, и увидела, что Цицерон развязал свои льняные брюки и достал свой член – обхватив его, он проводил по нему рукой. Девушка вспомнила из рассказов Муири, что это приносит мужчинам такое же удовлетворение, как то волшебное место между ног женщины. Инанна завороженно засмотрелась на это: ей было стыдно сознаться, что она еще никогда не видела член. Цицерон, не медля, грубо взял ее разведенные ноги и вошел в нее. Инанна глухо зарычала от боли. Это было слишком быстро, слишком насильно, но все же она не стала просить его остановиться, смиренно приняв эту боль. Лицо Цицерона было безумным. Это пугало и возбуждало ее одновременно. Боль быстро утихла. Цицерон продолжал входить в нее толчок за толчком. Инанна рычала, стонала, извивалась, наполненная непонятными чувствами, и в какой-то момент бывший Хранитель вдруг замер, будучи внутри девушки, и с силой схватил ее за горло. Инанна ощутила, что не может дышать, и задрожала крупной дрожью. Ее охватила паника. Цицерон прижался вспотевшим лицом к ее уху и томно прошептал: - Теперь ты полностью принадлежишь мне, моя Слышащая! Он отпустил руку, и Инанна начала жадно хватать воздух ртом. Цицерон ускорился, он яростно входил в нее, потом схватил за ноги, опустил ниже на кровать и продолжил. Длинная рубашка Йервара постоянно норовила съехать и закрыть место их соединения, и вмиг разгоряченный Цицерон громко выругался и стащил ее с себя. Инанна, приподнявшись, расшнуровала на спине свое платье, и Цицерон, поняв ее намерение, помог снять с нее платье. Так Слышащая почувствовала себя свободнее. Извиваясь, как змея, она попыталась высвободиться из хватки Цицерона, но ей это не удалось. Он сильнее пригвоздил ее к кровати и прошипел ей в лицо: - Что такое, моя дорогая Слышащая? Хочешь сбежать от меня? Он рассмеялся, и по горячему телу Инанны пробежала приятная дрожь. Она сама не могла понять, что чувствует: с одной стороны, Цицерон был слишком грубым, а с другой – он был собой, и его смех, безумный огонек в его глазах, даже то, как он злобно шептал ей сейчас «моя Слышащая» - все это рождало больше влаги между ее ног. - Даже не думала, - ответила она, тяжело дыша и глядя ему в глаза. Вдруг Цицерон усмехнулся и перевернул ее животом вниз. Он заломал ей руки и раздвинул ей ноги своим коленом: это тут же напомнило данмерке, как он сделал нечто похожее, когда они тренировались с клинками Назира. Цицерон вошел сзади – Инанна сразу громко застонала. Она и подумать не могла, что эти ощущения могут отличаться в зависимости от ее положения. Цицерон не останавливался. Свободной рукой он вновь нащупал ее шею и сдавил ее. Инанна задрожала от распутного наслаждения. Она и думать забыла о боли, которая была в первые мгновения. Девушка не знала, сколько прошло времени, но казалось, что у Цицерона совершенно не заканчивались силы. Он был таким же свирепым; у Инанны начали так болеть ноги, что она съехала на кровать, прижавшись к ней, как подкошенная. Цицерон навалился на нее сзади, провел языком по ее спине снизу вверх, добрался до ее длинного пылающего уха и неожиданно укусил за него. Инанна вскрикнула. Цицерон ускорился и прижал Инанну к кровати сильнее. Ей стало трудно дышать, она попыталась приподняться и на удивление Цицерон не стал ее сдерживать. В тот же миг он остановился и, шумно выдохнув, вышел из нее. Девушка почувствовала, как по внутренней части ее бедер и по ногах полилось что-то теплое и вязкое. Цицерон отпрянул от нее, тяжело дыша. Инанна перевернулась на спину, вытянув болевшие ноги. Все ее тело ломило так, будто ее били. Бывший Хранитель поднялся и пригладил длинные мокрые волосы. - Хочешь чего-нибудь, моя дорогая Слышащая? – спросил он, как ни в чем не бывало. – Хочешь пить? Инанна осторожно посмотрела на него и прикрылась одеялом. Он – маньяк. Эта мысль впервые пришла ей в голову, хотя она давно понимала это. Разве не это как раз нравилось Инанне в нем? Разве не это делало их похожими? Разве не чужая кровь на его разъяренном смеющемся лице так ее заводила? Он относился к Инанне лучше, чем к кому бы то ни было, но даже с ней он не мог спрятать эту звериную сущность. Поэтому Цицерон и был с ней таким грубым. Понравилось ли ей это? Инанна не знала ответа на этот вопрос. Все это было слишком странно и дико. Ей нужно было хорошо об этом подумать. - Нет, не хочу, - ответила она. – Я хочу спать. Инанна завернулась в одеяло, не зная, повторится ли это снова.***
Это повторилось уже через несколько часов, под утро. Инанна проснулась от того, что рука Цицерона каким-то неведомым образом нашла то самое ее тайное женское место, и она не смогла ему сопротивляться. Она не могла понять, хочет ли этого, и Цицерон даже не стал спрашивать ее об этом. Инанна поняла, что означало предупреждение Муири. После второго раза девушка уже не смогла спать. Утром они наняли извозчика до Данстара, и Инанна предусмотрительно купила продукты, которые взяла с собой. - Ты говорил про какое-то место, где мы сможем спрятаться, - напомнила она Цицерону, пока они сидели рядом на скамье мирно покачивающейся повозки. Цицерон покосился на извозчика. Тот, кажется, их не слышал. - Говорил, моя дорогая Слышащая, и обязательно тебе его покажу, - весело ответил он. Он вел себя как обычно, а Инанне очень хотелось спать. У нее не было настроения из-за постоянного потока тревожных мыслей о том, что теперь с ними будет. В какой-то момент их путешествия Цицерон внезапно запустил свою руку ей под платье, и это стало такой неожиданностью для девушки, что она нервно вздрогнула и отодвинулась от него подальше. Цицерон глупо захихикал. - Что такое, моя милая Слышащая? – лукаво усмехнушись, произнес он. Инанна снова заметила в нем знакомую искорку и смущенно отвела взгляд. Нельзя же делать такое при людях! А если это увидит извозчик? - Никто не должен об этом знать, слышишь? – возбужденно прошептала Инанна. – Тем более дома! Она попыталась представить, что кто-то в убежище заметит перемену в их отношениях. Это испугало данмерку, но в то же самое время заставило ее тело сладостно заныть. И почему? Как это понимать? - Как скажешь, моя Слышащая, - все так же улыбаясь, отозвался Цицерон. Нет, он от нее больше не отстанет. Инанна сама выпустила из клетки зверя, а теперь не знала, что с этим делать. Ближе к вечеру они приехали в Данстар. В Белом Берегу уже кое-где высыпал снег, и данмерка поежилась. - Ну, веди, - сказала она, когда они отошли подальше от извозчика. - В город мы не пойдем, - объявил Цицерон. – Нужное нам место находится за городом, между скал на берегу. У холодного шумного моря Инанне стало еще более зябко. Она не имела понятия, куда они идут, но абсолютно доверяла своему спутнику. Наконец Цицерон указал на чернующую в сумерках скалу. - Нам сюда, дорогая Слышащая. Инанна подошла ближе и увидела черную дверь, точно такую же, как у их убежища. По ее коже пробежали мурашки. Она восхищенно осмотрела большой барельеф черепа и осторожно провела по нему рукой. - Это же черная дверь! – воскликнула она. – Это было убежищем когда-то? - Да, моя дорогая Слышащая, - довольно ответил Цицерон. – Сейчас я покажу тебе его. Он коснулся ручки черной двери, и из нее раздался знакомый неспешный голос: - Что есть величайшая иллюзия жизни? Цицерон хищно ухмыльнулся. - Невинность, брат мой, - ответил он, и дверь заскрипела, открываясь. - Добро пожаловать домой. Цицерон открыл дверь полностью, и Инанна увидела чернеющий проход, ведущий вниз. Ей стало так жутко и так трепетно, что она замерла на какое-то время. Цицерон уверенно шагнул в темноту. - Не бойся, моя Слышащая, тут нет ничего страшного. Когда дверь закрылась изнутри, и они оказались в кромешной темноте, Инанна выпустила искры из пальцев, которые неожиданно ярко разгорелись в ее руках. Цицерон и Слышащая спустились глубоко вниз по длинной каменной лестнице и оказались в зале. Инанна кое-как зажгла отсыревшие угли в жаровне, и огонь осветил небольшое помещение. Деревянная мебель, которая раньше была в убежище, почернела и разрушилась, все было покрыто толстым слоем пыли и паутины. Инанна рассмотрела следы от рук, которые касались всех этих вещей относительно недавно – она догадалась, что эти следы оставил Цицерон, когда был здесь. - И долго ты здесь пробыл? – произнесла девушка, завороженно осматриваясь. - Пару месяцев. – Цицерон пожал плечами. – Пойдем, я покажу тебе остальные комнаты. Бывший Хранитель привел данмерку к еще одной лестнице: зал ниже был просторнее. Это убежище больше напоминало древнюю крепость, а нынешний их дом в сосновом лесу был похож на естественную пещеру, внутри которой, не особо стараясь, вырубили комнаты. Цицерон быстро нашел свечи, которые оставил здесь на всякий случай, и Инанна зажгла их. Она рассмотрела очаг и попыталась зажечь дрова, но они полностью отсырели. - Здесь очень влажно из-за близости моря, - пояснил Цицерон. - Но здесь очень неплохо, - заметила Инанна. – Во всяком случае красиво и величественно. Девушке удалось поджечь какое-то тряпье, которого в убежище было достаточно: в прошлый раз Цицерон собрал все то, что когда-то было постелями и одеждой членов Темного Братства, чтобы сделать себе ложе, которое он расположил прямо напротив очага. Спустя какое-то время Инанна приготовила поесть и, немного согревшись, села на это ложе. Да, в таверне было бы комфортнее, но здесь они были дома. Цицерон сел рядом с ней. - Сколько лет это убежище заброшено? – спросила она негромко. Это место казалось ей почти священным. Какими были эти братья и сестры прошлого? - Насколько Цицерон помнит, оно действовало еще в до Четвертой эры, - ответил он. – Но Цицерон, конечно, может ошибаться. Воцарилась тишина. Инанна чувствовала себя неловко рядом с Цицероном, в какой-то момент ее сердце начало биться чаще и громче. Он был так близко, что девушка чувствовала его тепло. Но почему теперь это ее смущало? Казалось бы, после того, что было, ее ничего не сможет больше смутить. Инанна несмело опустила глаза. Нужно было срочно найти какую-то тему для разговора. - Ты не знаешь, где таверна «Ночные ворота»? – спросила она, хоть они уже говорили об этом. - Нет, - ответил Цицерон. – Когда мы пойдем ее искать? - Завтра, наверно, - отозвалась Инанна. – Нам нужно как-то убить этого орка, чтобы нас никто не увидел. А то нас, наверное, уже заметили в Маркарте. - Можно убить всех в таверне, - весело сказал Цицерон. По коже Инанне пробежали мурашки. - Возможно, это будет чересчур, - возразила она. - Кто знает, может, у нас не останется выбора, моя Слышащая. Инанна осторожно, исподлобья взглянула на Цицерона. Удивительно, что до того, как она увидела его убивающим, она не могла смотреть на него вот так. Он был для Инанны другом, братом, но не мужчиной. Они были так похожи, когда убивали! Казалось, он испытывает то же самое, ту же самую ненависть, идущую из самых недр существа, которую невозможно никак утолить. Инанна думала, что сможет утолить ее, убив Грелод, но это оказалось ошибкой. Девушка вспомнила, как мерзкая старуха перед смертью назвала ее маньячкой. Наверно, она была права. Инанне вспоминилось дикое смеющееся лицо Цицерона, залитое кровью, и от этого внизу ее живота снова затеплилось тягостное ноющее чувство. Цицерон заметил ее взгляд и усмехнулся. Инанна растерянно отвела глаза, захлопав ими, как ребенок. Ее лицо начало пылать. Вдруг Цицерон, ничего не сказав, двинулся ближе к ней, и Инанна, вздрогнув, попятилась. Бывший Хранитель рассмеялся, повалил девушку на импровизированное ложе и вцепился в кисти ее рук, чтобы она не смогла вырваться. - Что такое, моя дорогая Слышащая? – проговорил он, дыша ей в лицо. - Ты все еще меня боишься? Инанна ни на минуту не переставала его бояться. И хотеть тоже. - Отпусти, - неуверенно произнесла Инанна, тяжело дыша. – Мне больно. - Разве тебе это не нравится, моя Слышащая? Лицо Цицерона смеялось и было безумным. Инанна осознала, что снова хочет почувствовать его внутри себя, но боялась, что он снова будет обращаться с ней, как с вещью. - Нет, - более твердо ответила Слышащая. – Я не твоя собственность. Я не хочу, чтобы ты так вел себя со мной. Цицерон, все еще улыбаясь, стал серьезнее и отпустил Инанну. Он снова сел рядом с ней. - Хорошо, моя Слышащая, - сказал он. – А как ты хочешь? Инанна поднялась. Она не знала, что ответить. Воспользовавшись ее видимым замешательством, Цицерон подобрался ближе и с силой прижал ее к себе. - Просто не делай мне больно, - прошептала Инанна, когда их лица оказались очень близко. Цицерон выглядел сбитым с толку. Его рука поднялась к горлу девушки, обхватили ее шею, но уже не так грубо, как в прошлую ночь. - Так же скучно, моя Слышащая, - ответил он. Его глаза смеялись, и Инанна ощутила трепет от того, что снова добровольно входит в клетку со зверем, не зная, выйдет ли из нее живой. Между ее ног стало так предательски влажно, что она сама потянулась вперед и впилась в губы Цицерона. Тот ответил на ее поцелуй и, разгорячившись, снова повалил ее, пригвоздив к ложу. В этом холодном сыром убежище Инанне стало невыносимо жарко. Цицерон впился в ее шею, то ли поцеловав, то ли укусив ее. Инанна попыталась приподняться, чтобы расшнуровать свое платье, но Цицерон не дал ей этого сделать. Девушка начала сопротивляться и извиваться, но бывшего Хранителя это будто бы только повеселило, и он не ослабил своей хватки. - Отпусти! – глухо выкрикнула Инанна, и только тогда он отпрянул, ничего не понимая. Инанна приподнялась, тяжело дыша. - Я хочу, чтобы было по-моему, - выдохнула она. Лицо Цицерона медленно изменилось: удивленный, он принял ее игру и улыбнулся той своей жуткой улыбкой, от которой все в разуме Инанны начинало плыть. Цицерон примирительно поднял руки. - Как скажешь, моя милая Слышащая. Девушка быстрыми трясущимися руками расшнуровала платье и сбросила его с себя, словно ненужную тряпку. Прильнув к Цицерону, она не смогла сдержаться и поцеловала его еще раз. Инанна суматошно стащила с него рубашку и, горячо прижавшись к нему, потерлась своими горячими влажными «вратами» о его обнаженную кожу. Цицерон, послушно поддававшийся ей, посадил ее на себя, войдя внутрь – Инанна снова ощутила боль. Эта боль прошла так же быстро, как в прошлый раз. Данмерка, обхватив шею Цицерона, изо всех сил пыталась двигаться вниз и вверх, вперед и назад, как учила ее Муири, но у нее плохо это получалось. Цицерон двигался вместе с ней, но надолго его не хватило: в какой-то момент он зарычал и грубо перевернул Инанну, как куклу. Поняв его намерение, девушка решила не сопротивляться больше и опустилась на колени – он вошел в нее сзади. Инанна громко застонала, опустившись ниже к полу. Они были едины, как она того и хотела.***
День был морозный и солнечный, прямо как тогда, когда Инанна приехала в Виндхельм в поисках Алена Дюфона. Ей казалось, что с тех пор прошла уже целая жизнь, но от тех событий девушку отделяло только полгода. Затаившись в горах, Инанна наблюдала за озером Йоргрим, чьи воды ярко сверкали в лучах северного скайримского солнца. Нужная ей таверна скрывалась за горами, но зато ей прекрасно была видна другая, южная сторона озера, где в низине были спрятаны двемерские руины. Прислонившись к дереву, данмерка вспоминала все детали того контракта – все равно ей было больше нечего делать. Наконец она услышала шаги. - Я видел одного орка, моя Слышащая, - произнес подошедший Цицерон. – Он вышел из таверны и отправился к озеру ловить рыбу. Инанна закусила губу. - Было бы неплохо, если бы это был он, - сказала она. Девушка попыталась продумать их действия. Даже если они выяснят в ходе разговора с этим орком, что это не тот, кто им нужен, его все равно придется убить. Больше свидетелей им не нужно. Цицерон, кажется, понял, о чем она думает. - Не забывай, моя милая Слышащая, мы всегда сможем убить их всех. – Глаза бывшего Хранителя заблестели знакомым огоньком. – Цицерон не заметил, чтобы в этой таверне было много людей. - Веди, - сказала Инанна. Орк в теплом камзоле стоял на берегу озера, цепляя наживку на крючок. Это давалось ему с трудом, поэтому он не сразу заметил приближающихся к ним людей. Когда он поднял голову и увидел незнакомцев, то очень удивился. Вокруг не было ни души. - Таверна чуть выше по дороге, - сказал он, вернувшись к своему занятию. - Да нам не таверна нужна, - с милой улыбкой ответила Инанна. – Мы ищем орка по имени Балагог гро-Нолоб. Знаешь ли ты такого? Орк обратил более внимательный взгляд на девушку и прищурился, присмотревшись к ней. Видимо, он не заподозрил ничего плохого, потому что просто ответил: - Да, это я. Опять, что ли, письмо пришло? Инанна посмотрела на Цицерона, и тот хищно усмехнулся. - Пришло, но не письмо, - ответила данмерка. – Небольшой привет от Антона Вирана. Инанна и Цицерон подошли ближе, и, только когда между ними осталось меньше метра, орк почуял неладное и, уронив удочку, отшагнул назад. - Вы кто такие? – воскликнул он и, не дожидаясь ответа, развернулся, чтобы броситься бежать. Цицерон был быстрее, он выхватил свой кинжал с зазубринами и моментально догнал орка, ударив его в спину. Тот вскрикнул, но не упал, наоборот, Инанне показалось, что это придало ему сил. Гурман ринулся вперед, но Цицерон бросился на него, повалив на землю. Инанна кинулась к ним. Из спины орка все еще торчал кинжал Цицерона. Он начал кричать и пытаться вырваться, но Цицерон не давал ему встать; подскочившая Инанна рывком достала кинжал из его спины и нанесла еще один удар. Орк стал заметно слабеть. Еще удар и еще, и он наконец затих. Цицерон отпустил его, и данмерка, чувствуя, как снова разгорелось ее сердце, протянула ему кинжал. Тот принял его и начал быстро обшаривать карманы убитого Гурмана. - Ничего нет, - сказал он. Инанна опустилась на колени около трупа. Обидно, если они убили его просто так, а необходимую им грамоту проклятый орк спрятал в какое-то тайное место, о котором никто не знает. Цицерон с силой рванул камзол убитого, и Инанна заметила маленький внутренний карман с торчащим из него письмом. - Вот! – воскликнула она и выхватила конверт. Они встали. Это было то самое письмо, что им нужно. - Оставим его здесь? – спросил Цицерон, потрогав труп ногой. Инанна задумалась. - Нет, - наконец произнесла она. – Давай заставим его исчезнуть. Вскоре тело орка с привязанным к нему большим камнем скрылось в холодных водах озера Йоргрим, чтобы остаться в них навсегда.