Президент Студсовета — Горнич... Бог Войны!???

      Фэн Синь стоял у окна и с подозрительным лицом осматривал друга, задумчиво почесывая подбородок. Рядом на подоконнике, скрестив голени, восседал Му Цин. — С каких пор ты ходишь в школу вместе с этим уебком? — угрожающим тоном завел диалог Фэн Синь. Тут же ему прилетело по плечу ладонью товарища. — Нормально разговаривай, — Му Цин прикрикнул и скривил лицо. Уголок его рта недовольно дернулся вниз. Фэн Синь тут же ударил его по голени. — Перестаньте, — согнутым пальцем Се Лянь почесал переносицу. — Не нужно ругаться, когда мы в школе. Му Цин, не сиди на подоконнике, — паренек послушно спрыгнул. Кончик его длинного хвоста хлопнул по лицу Фэн Синя. Тут же в его глазах загорелась злость, но, напоровшись на строгий взгляд президента школы, тут же утихла. — Так вышло, мы с ним переночевали у него дома, — Се Лянь неловко поднял глаза. Непонимание в лицах ребят медленно переходило в бешенство. Староста поспешил оправдаться: — Не подумайте лишнего, мы просто с ним немного выпили, и… — тут Се Лянь понял, что закопал себя еще глубже. — Вы сделали что?! Ты хоть понимаешь, что ты сделал и с кем?! — Фэн Синь негодовал все громче и громче. — Ребят, ничего между нами и правда не было… Я же не…       Президента школьного совета перебил звонок. Се Лянь в тихой панике оглянулся по сторонам и поспешил на занятия. — Еще встретимся, удачи вам на учебе!       Кажется, пока он уходил, глаза этих ребят прожгли в его спине настоящую дырку.       После уроков за неимением с собой документов Се Лянь вызвался в библиотеку помогать с учетом книг. Секция украинской классики никогда не была популярной среди учеников, так что ветхие образцы высокой культуры долгое время скучали на полках. Юноша провел пальцем по одному их них. — Ну и пыль…       Се Лянь, стараясь не делать резких движений, вытаскивал книги и складывал их в стопки. Их требовалось рассортировать, описать, протереть и поставить в алфавитном порядке. А затем сверить свежий список с прошлогодним. Работа закипела. От пыли и запаха старины кружилась голова.       Се Лянь не мог не думать о новом друге. Почему же такой отъявленный хулиган так прикипел к нему? Неужели ему больше не с кем делиться душевным теплом? Хотя его мать показалась очень хорошей и заботливой, так почему? В этом человеке все больше загадок.       Староста разобрал уже половину одного стеллажа, когда на его плечо опустилось что-то тяжелое и горячее. Се Лянь замер. — Гэ-гэ, — жалобный тихий голос прозвучал у самого уха. — Давай я помогу тебе?       Се Лянь поспешил обернуться. Его встретили грустные глаза и чуть надутые от обиды губы. — Что с тобой случилось? — обеспокоенно спросил староста. — Уроды из другой школы портят настроение, а гэ-гэ запретил драться, — Хуа Чэн вздохнул и снова опустил лоб на плечо Се Ляня. — Я им сказал, что о них думаю, — гроза школы фыркнул. Се Лянь в растерянности похлопал друга по спине. Возможно именно из-за беспокойства за товарища сердце президента школы стало биться чаще.       Долгие несколько секунд Хуа Чэн напряженно дышал, а Се Лянь не решался сделать толком ничего. Вскоре староста почувствовал, как его кофту по бокам сжимают чужие руки. По спине пробежали мурашки. — Гэ-гэ, пожалуйста… — Хуа Чэн поджал губы и тихо, как будто бы отчаянно, прошептал. — Ты… гэ-гэ, пожалуйста, обними меня?       Се Лянь на миг опешил, но через мгновение все же положил ладони на юношеские плечи. Все люди иногда нуждаются в утешении, верно? — И что же они сделали, чтобы тебя так довести? — теплые руки старосты утешающе ползали вниз-вверх.       Хуа Чэн в гордом молчании придвинулся к другу, все еще пыхтя от злости и обиды. Се Ляню было искренне непонятно, почему этот человек в расстроенных чувствах пришел именно к нему, ведь школьного хулигана никогда не обделяли вниманием красивейшие девочки школы. Се Лянь вздохнул и погладил взърошенную голову. — Вне школы драться можно, но только не сильно, чтобы никого не травмировать и не пораниться самому. — Я их в щепки разнесу… — Сань Лан, — ласково пожурил староста, чуть сжимая чужие локти. — Лучше подумай о будущем, тебе не нужны ни травмы, ни учет полиции. — Да почему… — К старости заросшие переломы болеть будут, — Се Лянь растрепал волосы Хуа Чэна, после чего тот, цокнув, отодвинулся от него. — Давай книжки разбирать.       В компании друга работа шла быстрее и веселее. — Гэ-гэ, открой любую страницу и прочитай любую строчку, это будет предсказание, — лукаво посмотрел на друга Хуа Чэн. — Случится, ночью выйдешь за чем-нибудь из хаты, вот так и думаешь, что на постели твоей уклался спать выходец с того света. - Се Лянь сложил губы тробочкой и втянул воздух. — Слушай, а звучит жутко. — Ага… — задумчиво протянул Хуа Чэн. — А у тебя что? — Боретесь — поборете, Вам Бог помогает! За Вас правда, за Вас сила И воля святая! — Хуа Чэн произнес это очень бодро и артистично, чем вызвал смех Се Ляня: — Хорошие слова!        Хуа Чэн, единственным глазом нежно глядя на старосту, мягко улыбнулся, подперев щеку ладонью.        Вечером Се Лянь с легкой тревожностью добрался до дома. А когда он открыл входную дверь, то был удивлен тишине. — Мама? — ответа не последовало. Юноша наспех разулся и побежал к родительскую комнату. — Мама!       На застеленной кровати в свитере и джинсах, свернувшись калачиком, спала миниатюрная женщина. — Се Лянь? — Ты не отвечала, мама… — Прости, пожалуйста, я уснула после работы… Ты писал? — женщина взяла телефон, а когда увидила время, ее глаза округлились. — Сколько же я спала… На работу уже завтра! — она поднялась и посмотрела на сына. — Хорошо, что с тобой все в порядке, Се Лянь, маме очень стыдно, что она не может быть на ногах почаще. — Мама, ты устала… Я приготовлю еду, а ты иди в душ и приходи на кухню.       Женщина грустно посмотрела на своего выросшего мальчика и, поблагодарив его, вышла из комнаты. Се Лянь вздохнул. Сегодня все было хорошо.