Брат ты мне, или не брат?
Или ты — враг? Мысли в овраг.
Я — плагиат, а может быть, даже и хуже…
«Ideya Fix» — Thomas Mraz
Диме нравилось смотреть за тем, как Оксана бережно тыкалась носом в лепестки подсохшей герани и двигала горшок по подоконнику, будто где-то вечернее солнце припекало меньше. Мысли девушки пребывали в ином мире, о чем свидетельствовал туманный взгляд и запоздалая реакция. «И почему Стас не взял ее в особняк? Она тут чахнет» — Позов окинул глазами офис, который сейчас больше походил на тюремную камеру. — Прости, что задаю такие вопросы, но мне больше не у кого узнать, — от прежнего звонкого тембра Оксаны остался лишь тихий отголосок, — Как ребята? — Не очень, если ты хотела честности. Бегают, суетятся, носятся, кричат, а пользы никакой, — Дима снял очки и принялся натирать стекла о край футболки, — Уехали разбираться с дочкой Попова. Стас пока не звонил, поэтому не представляю, во что выльется сырбор. — Вернуться в Москву сам решил? Сложно было сказать, была ли фраза Оксаны вопросом или утверждением. Суркова мягко улыбнулась и присела на краешек дивана, устраиваясь на приличном расстоянии от Позова. — От меня мало толку во время таких гонок. Хотел быстрее вернуться к семье и поработать с комфортным для меня человеком, — Дима пожал плечами и скосился на девушку, — Я ведь по тебе тоже очень скучал. — У тебя самая светлая головушка в команде! — Суркова озарилась счастьем. — Не светлее, чем у Арса. Или у той журналистки, — Позов принял отчаянное решение закурить прямо в офисе, — Они как две половинки одной задницы, ты бы знала! Соревнуются, кто более абстрактно ответит на вопрос и кто скосит более загадочный взгляд. — И чем она занимается?.. — перемена в лице девушки не скрылась от Димы. — Сложно понять, — мужчина задумчиво затянулся, — Ходит с записной книжкой по пятам, словно живая тень. Рыскает в биографиях, запоминает разговоры. Отшивает Арсения и иногда с Антоном хихикает. Странная особа, но до чертиков к себе располагающая. — С Антоном?.. — Суркова рвано передернула плечами и встала с дивана. — Мне показалось, они мало общались. Но Яна проявляла к Шасту неумолимое сочувствие и понимание, как и ко всем остальным. Несколько секунд молчания прервались лишь сбивчивыми шагами девушки, которая теперь наворачивала круги по офису. Мгновение подумав, Оксана откинула волосы назад и шумно фыркнула. — Антону не нужно сочувствие. Я хорошо его знаю, — Суркова снова прервалась и добавила, — За каждую попытку жалости получала словесный пинок. — Сочувствие нужно всем, Окс. Даже таким, как Шаст, — Позов вздохнул, вспомнив холодно-серое и безучастное лицо друга, — Кто знает, вдруг Янковская сможет помочь ему. — Мне бы не составило труда записывать в блокнот разговоры и жалеть по вечерам… Дима ощутил неправильность витающей в воздухе атмосферы и принялся постепенно собирать в голове кусочки раскиданного пазла, подозрительно посматривая в сторону собеседницы. — Да ты ревнуешь, — выпалил Позов на одном дыхании. В мыслях возник первый вечер воссоединения с командой, ядовитый голос Антона и град поручений, сыплющийся на Оксану. Ее глаза, полные надежды и верности, ее искреннее горе остаться одной в ночном офисе и быть отлученной от поездки в особняк. Ее недоверие к Янковской, ее желание присесть ближе к Антону. И даже сейчас — речь о светловолосом актере выбила Оксану из колеи. — Ты ревнуешь Антона! — уточнил фразу Дима, подводя итог. Суркова продолжала оставаться администратором Шастуна все эти долгие годы, и Позов точно не мог знать, что успело произойти и переклинить в чужих головах. Но элементарные навыки построения причинно-следственных связей были мужчине под силу. — Чушь не пори, — рыкнула Оксана и отвернулась к окну. — Окси, окси… — Позов довольно потянулся и подавил подкатывающий смешок, — Ты же замужем. — Развелись. Полтора года назад, — девушка говорила тихо и сдавлено. Ухмылка сошла с лица актера, и он уставился в пустоту, раздумывая над следующей репликой. — Когда долго работаешь в мужском коллективе, невольно начинаешь выделять одного среди других, — Суркова вновь подвинула горшок с геранью, — Тоша всегда мне нравился. Только у него Арсений был, Ира была, а теперь Шеминов заменяет отца, мать, друга, врага, начальника, мозгоправа. А меня Антон не видит, не любит… Девушка взяла паузу, вздохнула и развернулась к Диме, словно убеждаясь, что ее действительно внимательно слушают. — Я для него соль на раны, понимаешь? По логике вещей должна была кануть в лету со всей командой после развала шоу, но почему-то осталась. И теперь лишь чешусь, мешаю, раздражаю — такая мерзкая блоха прошлого. — Антон ценит тебя, я уверен, — Позов обеспокоено вглядывался в лицо Оксаны. — Он — уже другой человек, которого ты не знаешь, — отрезала Суркова, — Я почти уговорила Шеминова подписать Шасту отпуск. Почти сдвинула лед, веришь? Хотела ему наилучшего, а что взамен… Яд под кожу, презрение, холод. А потом вышла статья, и на выяснение отношений не осталось сил. — Думаешь, глава про Антона выйдет? — Дима прервал собеседницу. — А как же. Выйдет. И думаю, совсем скоро, — Оксана красноречиво протянула раскрытую ладонь Позову, желая одолжить сигарету, — Он самый популярный среди четверки. Странно, что начали с Арсения. Наверное, давали время подготовиться. — Подготовиться к чему, Окс? — мужчина поежился. — К игре, разумеется. К затмению… В такие мелодраматичные моменты обычно гаснет свет, опускается занавес или кадр переключается на другую локацию. Но ничего из этого для Димы не случилось. Он лишь губкой впитал обыденный выпад Сурковой, словно и не было до этого разоблачающего диалога и откровения. — Чем займемся? — девушка припала губами к бутылке с водой. — Наведаемся к одной персоне, которую крайне не люблю я и, как оказалось, не любишь ты, — Позов динамично поднялся на ноги. — Прошу, только не говори… — Оксана страдальчески закатила глаза. — Да, заедем к Кузнецовой. Сто лет ее не видел. Суркова отпила еще воды, принимая свою неминуемую участь, и погрузилась в экран телефона.***
Девушке хватило пяти минут, чтобы задымить салон каршерингового джипчика, нервно втягивая сладкий пар электронной сигареты. Оксана переживала, и этот мандраж передавался прямыми импульсами Диме, ведущему машину. Сегодняшний вечер знаменовал бездонный омут диалогов и рассуждений, потому что горами вопросов располагали обе стороны. И каждому не терпелось вербализировать кипящие мысли. — Что случилось с Сережей? — Уехал сразу после публикации главы про Арса, да еще и на мерседесе Шеминова, — Дима крепче сжал руль, — Никакого инстинкта самосохранения. Стас ему башню снесет, как только увидит. — Решил переждать бурю… — Ребята боятся, что он пойдет на сделку. Об этом разные разговоры ходили, будто Матвиенко стал уязвимым, нервным. В таком состоянии легко совершить ошибку. — О какой сделке речь? — Да черт знает. Янковская бубнила об этом Стасу еще в особняке. Вероятно, он пойдет в издательство торговать информацией, — Позов провел рукой по лбу, стирая легкую испарину, — Но в один момент навалилось столько проблем, что Матвиенко по приоритетности оказался последним. — А какую информацию он может знать? — Оксана говорила вкрадчивым голосом, вытягивая вопрос за вопросом. — Окс, я без понятия! Как видишь, я не особо погружен в темные делишки моих коллег и предпочитаю с тобой кататься. — Я это ценю. Девушка замолчала на несколько минут, вглядываясь в окно и наблюдая, как в городе постепенно зажигались уличные фонари и подсветки домов. — Стас вернул ваше расположение? — Ты о чем? — Позов действительно не смог понять нового вопроса. — В первый вечер вы нахохлись, как ежи. Выпустили иголки, стрелы и копья в него, чтобы показать, как сильно против его командования. — Он был нашим руководителем очень давно, Окс. Сложно было повиноваться с первого слова. Многие лелеяли обиды и злость. — Сейчас по-другому? — Дурные привычки возвращаются быстрее всего. Мы притерлись, я бы сказал. — Даже та журналистка? — Суркова поборола подкатывающий к горлу неприятный комок презрения. — Даже Яна. Я заметил странное поведение у обоих. Стас ее рассматривал, словно музейный экспонат. А Янковская вилась вокруг, стараясь показать себя со всех сторон. — Может, он ей симпатичен, — Оксана все же фыркнула. — Не думаю. Там что-то иное… Перебрасывание короткими репликами закончилось, когда машина въехала в знакомый двор и остановилась у нужного подъезда. «Часто я тут гостил» — подумал Позов и окинул взглядом привычные места антоновского дома. В голове сразу всплыл номер квартиры, этаж, расположение общих балконов и лифтов. Такое не забывается даже спустя три года. Или спустя вечность.***
Пришлось четыре раза вдавить кнопку звонка, прежде чем послышались вялые, неспешные шаги и дверь открылась. На пороге стояла Кузнецова, закутанная в покрывало по самую макушку, с выразительно припухшими глазами, нечесаными локонами и недовольной гримасой вместо гостеприимной улыбки. — Привет, Ира, — Дима приподнял брови и невесомо покачал головой, подтверждая свои догадки о состоянии девушки. — Позволю себе не делать вид, что рада встрече, — Ира вздохнула и молча пропустила незваных гостей в квартиру. Первое впечатление от увиденного наталкивало на разного рода размышления. Море женской одежды, разбросанной невпопад, туфли, мешки, косметика, висящий в воздухе запах потушенных сигарет. И лишь какими-то неправильными пятнами виднелись мужские кроссовки, несколько колец на комоде и старая куртка. «Как будто Антон здесь и не живет вовсе, а заезжает на выходные» — Позов не представлял, насколько был близок к правде. Кузнецова не замечала растерянных и осматривающихся Оксану и Диму. Девушка была похожа на настоящего призрака, укутанного в простыни и плывущего в сторону кухни. Чиркнула зажигалка, и Ира устало затянулась очередной сигаретой, кашляя и разгоняя дым рукой. — Сделаю чай, — Суркова погрузилась в изучение содержимого кухонных шкафчиков. — Где Антон? Почему вы не вместе? — Кузнецова сухо обратилась к Диме, усевшемуся напротив, — Он не отвечает на звонки. — Они все, вероятно, в дороге. Попробуй позвонить позднее, — Позов не нашел ничего лучше этого оправдания. — Я с ума скоро сойду, — Ира накрыла лицо руками, — Давно пора было с этим покончить. Уйти, расстаться, начать с чистого листа, забыть. А я сижу, как дура, и все еще чего-то жду. — Мне очень жаль это слышать, но сейчас нам требуется твоя помощь, — Позов осторожно выудил из кармана телефон и открыл заметки, собираясь записывать, — Нам нужно знать, к чему готовиться, когда выйдет глава про Антона. — А что я могу рассказать? — Кузнецова страдальчески улыбнулась, — Про свои контракты? Про то, как у Антона крыша поехала? Про мое отношение к дерьмовому шоу? — Подойдет все, — строго ответил Дима, пропуская мимо ушей оскорбление бывшей программы. — Я знаю гораздо меньше, чем вам кажется, — Ира закинула ногу на ногу, — Если раньше я и была «девушкой» Шастуна, то последние три года — нолик с дыркой. Он ничем не делится со мной. Только использует для публичных выходов в свет и трахает иногда. Последние слова утонули в грохоте фарфора. Суркова выронила кружку прямо в раковину, и посуда чудом уцелела. Дима многозначительно кашлянул и перевел взгляд на Оксану, которая сейчас судорожно прятала глаза. Кузнецова так же незаинтересованно повернула голову в сторону девушки. — Мной занимаются стилисты, менеджеры, а Шеминов раз в месяц приглашает на закрытую планерку, чтобы обсудить будущие мероприятия и мое поведение на них. И я смогла с этим свыкнуться, уж поверьте, — Ира собрала копну волос в небрежный хвостик, — Все ради Антона. Фальшь ради него, улыбки ради него, лишения, слезы, одиночество — ради него. Я вся — для него. Позов отметил, что язык девушки слегка заплетался, будто она уже выпила один или два бокала вина. — Я так малого хотела взамен! — голос Иры задрожал, — Любви! Всего лишь любви! Благодарности! — Любовь — это сложно, порой невыносимо и опасно. Поэтому слова «всего лишь» не могут стоять рядом с этим понятием, — Позов взялся за электронную сигарету, — «Всего лишь любви» не бывает. И «любви в благодарность» тоже. Речь Димы оказала эффект не только на печальную Иру, но и на Суркову, которая теперь зависла и рассматривала пустоту перед собой. — Вернемся к вашим взаимоотношениям позже, — актер поправил очки, — Расскажи о том, как видишь события трехлетней давности. Как вел себя Антон? — Вероятно, вы уже знаете про аварию, — Кузнецова постаралась успокоить дыхание, — И ничего нового я не расскажу, но… Девушка взяла паузу и отпила горячего чая, который вынесла Оксана на стол. — Это дело полностью взял на себя Шеминов. Антон тогда ходил к нему, подолгу пропадал в офисах и его квартире. Доверял только ему. Или Стас заставил Антона доверять, я не знаю, — Кузнецова резко наклонилась вперед и коснулась руки Димы, — Антон бы не смог избежать тюрьмы без криминальной помощи. — Что значит «криминальная помощь»? — Позов старался не дышать. — Мало было откупиться от ментов, мало было сослать акт преступления в архив, — Ира перешла на полушепот, — Нужно было что-то делать с той девушкой. Чтобы не пошла в органы, чтобы не встряла с компенсацией, чтобы не додумалась до шантажа. Чтобы не мешала, проще сказать. — То есть Антон и Стас… — О, нет, нет! Это самое интересное, — Ира заговорщически скрепила руки в замок, — Шеминов решил оградить Шастуна от потрясений, от лишних забот и мыслей. Никто ведь тогда не знал, что шоу прикроют, поэтому никакие действия не должны были помешать работе. Кузнецова оценила, какое сильное впечатление уже успела произвести на сидящих за столом гостей, поэтому снова прервалась на чай. — Стас знает, кто она, — Ира выдала финальный аккорд, — Знает, кто эта девушка, что с ней случилось и где она сейчас. И только ему доступна эта информация. Поэтому, если хотите правды, ступайте к продюсеру. — Почему спустя столько времени он не поделился с Антоном? Парень ведь страдает от чувства вины, борется с психосоматикой. Шаст должен знать, что все хорошо. — А откуда ты знаешь, что все хорошо? — ухмыльнулась Ира, — Может, Шеминову просто известно место ее могилы. — Всяко лучше, чем неведение… — ошарашенный Позов склонился над горячей кружкой. — Мы можем как-то достать это дело? — Суркова подала голос. — Можете, — Кузнецова сбросила с плеч покрывало, — Но все равно ничего не узнаете. Любая информация про пострадавшую была изъята. — Хотя бы прочитаем первоисточник. — Дело хранится в Центральном государственном архиве Москвы. Случайно увидела этот адрес в истории запросов навигатора Стаса, пока он подвозил меня до дома. Но вряд ли вы получите туда доступ, только если не взломаете онлайн-сервера. — Автор «Затмения» бы посмеялся над нашими стараниями… — безысходно протянул Дима. — Если он захочет написать про это в новой главе, то даже у него возникнут сложности, — протянула Ира, — На этом все. Больше мне нечего сказать. Девушка встала, напрочь забыв про присутствие чужих людей в доме, зашла в спальню и наглухо закрыла за собой дверь. — По-моему, разговор окончен, — вздохнул Позов и направился в прихожую. — И куда сейчас? — Оксана принялась натягивать кроссовки. — Я домой, к жене и детям. Ты же слышала Иру, доступ закрыт. Попробуем съездить туда завтра, — Дима вышел на лестничную клетку, — А ты? — Вернусь в офис и пороюсь в компьютере Шеминова. Может, найду подсказку. Вместе они спустились на лифте и вышли на улицу, расходясь в противоположные стороны. «Две женщины, которые любят Антона. Ира любит «официально», а Оксана — исподтишка. Но между ними обеими нет никакой разницы» — Дима обернулся, провожая удаляющуюся Суркову взглядом — «Потому что Антон не любит ни одну». Мужчина глянул на часы. «Ребята, наверное, уже приехали в Люберцы».