Хрустальные

Любой здравомыслящий на моем месте взял бы и убежал куда подальше, но я смиренно стою и с замершим дыханием наблюдаю за тем, как терзают чужое прекрасное нагое тело, подвешенное на тросах к потолку вычищенного до блеска подвала, стены которого все равно нагоняют страх. Вокруг темно, приглушенный пучок света едва касается носков моих стареньких потрепанных сапог, а в узкой щели неприкрытого дверного проема разворачивается сцена на грани чьей-то чужой боли и удовольствия человека, за которого я очень сильно переживал. Заметно, что нравится обоим, только не понятно, как они могут такое допускать друг для друга. Почему один терпит, а другой продолжает вырезать тонкие узоры острым лезвием, пуская мелкие ручейки горячей крови по обнаженной спине? Кровавое искусство? Оба с завязанными плотной красной тканью глазами, но лишь привязанному перекрытый взор мешает ориентироваться. Господин не видит уже давно, ослепленный чем-то таинственным и неподдающимся объяснению. Я для них часть тьмы, но он может услышать мое дыхание и колотящееся от шока сердце. Он может почувствовать мой запах старого мыльного порошка, которым я стираю одежду и который он терпеть не может, заставляя обрызгиваться экстрактом перечной мяты. Сейчас я пахну порошком. Хотелось бы, чтобы все было всего лишь сном, очередным кошмаром моей воспаленной фантазии, но стоны реальны, звук рассекающейся от лезвия кожи тоже, а запах сандала, мускуса и кровавого возбуждения забивается в ноздри странным букетом. Я делаю бесшумный шаг назад, говоря каменному полу спасибо за тишину. Полоска света отдаляется, а картинка за деревянной дверью уменьшается в размерах, но навсегда будет гореть в памяти жертвенным костром. Искренне надеюсь, что незнакомец останется жить, потому что сам убедиться в этом уже не смогу. Пока Господин не почувствовал мое присутствие, я должен уйти. Сбежать! Вообще не должен был сюда так поздно приходить. Уже в холле огромного особняка, торможу, вспоминая, что я здесь за чертежом, который все еще на кухне. В том месте, что точно выдаст с потрохами неожиданный ночной визит. Половицы скрипят, а снизу происходит то, что я не должен был видеть. Только вот без зачетной работы меня выгонят из института — повод весомый, а желание отчислить велико. И как только я оказался в такой неоднозначной ситуации? Ах, да…