***
Шумный Стахес встретил Эрена, как незванного гостя — парню тут все было чуждо. Особенно то, за чем они пришли. В голове до сих пор не укладывалась противная мысль о том, что помимо него — первого человека-титана — есть кто-то ещё с такими же особенностями. А больше всего волновало то, что этим человеком он дорожил и считал другом. Идущие рядом Армин и Микаса оглядывались по сторонам, проверяя слежку. Никого. В пустынном переулке вряд ли будет кто-то из Военной полиции. — Я слышал голоса.— предупредил Арлерт, накидывая капюшон на голову.— Останемся тут, пока они не пройдут. Йегер чувствовал себя ужасно — во-первых, он скучал по ней. Прошел только день, а время тянулось, словно резина. А во-вторых, цель самого его визита в столицу не радовала. На каменной дороге показалась пара — молодой человек лет восемнадцати и с ним под руку девушка в белоснежном платье. Девушку шатен узнал. Селестрия. На секунду он даже опешил, так как был поражен прекрасному виду. Всегда парень видел ее только в грязных штанах и в ремнях, поэтому увидеть подругу в белом, словно пёрышко, платье было приятной неожиданностью. Но самообладание почти сразу вернулось к нему. Как и гнев, который заменил радость столь неожиданной встречи. Кто этот парень и почему находится рядом с Селестрией? На вид, аристократ. Может года на два старше их. Может, если бы этот незнакомец держался от Сели на расстоянии, то это не сильно взбудоражило его. Но нет — он шел с ней за руку. — Я запросил все нужные документы. Нужно подождать пару дней, чтобы их получить. — Я понимаю. Но у меня нету столько времени. Поэтому нужно поспешить.— Смит кивнула головой и неожиданно замерла. Поняла, что кто-то есть. Возможно, по зелёной форме она сразу и не догадается, ведь помимо Разведчиков такую носят и полиция. Девушка напряглась: осмотрела стороны, прислушалась к постороннему шуму. Йегер понял, что она засекла их. — Пойдем. Время поджимает.— резко выдала она, потянув за собой своего напарника. Когда пара, наконец, ушла, разведчики вышли из своего укрытия. Армин выглядел озабоченным, Эрен — отчужденным, и только лица Микасы не коснулась ни одна эмоция. — Надо искать Энни. Пойдёмте.***
Бродя с матерью по вечерним улочками крупнейшего города, Селестрия чувствовала себя просто ужасно. Голова раскалывалась так, будто ее дубиной бьют, еще и раны, не до конца зажившие, покалывали в левом боку. Людей было много — центральная площадь каждый вечер собирала на себе кучу молодых семей и пожилых пар. И все же, Стахес был слишком дик для нее, словно джунгли для домашнего котенка. — Скоро будем возвращаться домой, Ри-ри.— осведомила ее мать.— Не хочешь еще куда-нибудь зайти? — Мне ничего не нужно, чтобы это покупать. Поэтому давайте быстрее поедем обратно в особняк.— сдерживая эмоции, проговорила Смит. Ее бесило буквально все — от заходящего солнца до лепестка, упавшего с цветка в руках маленькой девочки. Сейчас ей просто хотелось лечь и заснуть, лишь бы только скрыться от посторонних глаз. — Придется подождать карету. Пошли в сторону набережной. — и что же она там нового увидеть хочет? Воду, рябеющую от движений рыбы? Или камнями решила побросаться? Нехотя пришлось пройти с Миленой на мост. Он был многолюдным — всем хотелось посмотреть на отблески алого солнца, мерцающих в водной глади. Всем, но не Рии. — Здесь мы впервые поцеловались...— мечтательно протянула женщина, забираясь на ограждение. Честное слово, почти сорок, а ведет себя как пятилетка какая-то.— Твой отец служил еще просто рядовым. И был таким застенчивым, что мне приходилось первой звать его на свидания.— Гарднер рассмеялась. Похоже, она еще не до конца забыла Эрвина.— Единственный раз, когда он проявил свою отвагу в наших отношениях, стал днем нашей с ним помолвки. И произошло это тоже здесь. На этом самом месте. В это время. В тот момент я и не думала, что когда-то стану матерью такой прекрасной девушки, как ты, моя Ри-ри. Ты злишься, понимаю. Но ты многого не знаешь. Я расскажу, когда придет время, а сейчас лучше живи с ненавистью ко мне, чем с правдой. Ведь иногда то, на что мы идем ради близких, причиняет нам огромную боль. Но если ты действительно любишь человека — стерпишь. Такой урок я поняла для себя, когда шла на этот путь. Прости, доченька. Во всем виновата только я сама. Для Селестрии ее мать открылась с совершенно другой стороны. Эта женщина умеет любить, умеет помнить о чем-то важном. Она впервые поговорила с Сели, как мать с дочерью. Впервые извинилась за прошлое. Впервые она стала настоящей мамой, которая любит своего ребенка и заботится о нем. Милена еще раз посмотрела в глаза дочке — они снова те же. Золотые и яркие. Она еще обижается, но больше не ненавидит. Потому что их с Эрвином девочка — настоящее солнце, которое обжигает своей чистотой и добротой. Этот Эрен настоящий счастливчик, чего ж говорить. Раздался гул. По земле прошлась ударная волна, больно уж похожая на ту, которую Смит уже ощущала пару раз. В городе объявился титан. Север стены, предположительно рядом с воротами. Общество подняло панику — люди метались, теряли детей, падали, но все равно продолжали куда-то бежать и от чего-то спасаться. Они еще даже не осознали угрозу, а уже были готовы делать ноги. Инстинкт самосохранения играл свою роль в человеческом разуме. Рия сразу для себя определила, что будет сражаться. Неважно, как и с кем — будет. Не в ее манере отступать при малейшей опасности. И все равно, платье на ней или форма. Ведь солдатская честь всегда превыше всего. Но для начала нужно отделаться от матери. — Побежишь спасать мир?— с горечью в голосе спросила Милена, так и стоя на мосту. Ей было все равно на то, что люди сбивают ее с ног. Она просто смотрела в воду, крутя на пальце обручальное кольцо.— Не буду тебя останавливать. Ведь это все равно бесполезно. Будь аккуратна, пожалуйста. Первый раз мать не стала ее отговаривать от боя. Отпустила, хоть и не хочет. Не время думать о родителях. Надо идти. Ведь превратиться может только один человек — Эрен. И если он тут, то будет и она. — Прости, мама. Я обязательно вернусь, и мы договорим. — уходя с моста, проронила блондинка. Почему-то сейчас ее совесть проснулась невовремя. Отступать уже некуда — такая ее участь. Ведь отец предупреждал, что выбранный путь будет забирать у девушки все: семью, любовь и саму себя. Но она уже тут и должна следовать это кровавой тропе до конца. Какой из нее тогда солдат, если она будет сидеть в стороне и не спасать людей? Улицы города оживились до противного — все кричали, убегали. Шум стоял невыносимый. Чтобы добраться до ближайшего штаба Военной полиции, пришлось расталкивать людей, которые иногда бросали на нее странные взгляды. Но пробиться сквозь затяжную толпу все-таки удалось, однако и в самом здании была полнейшая неразбериха — бежали кто куда мог, и этим шансом воспользовалась Селестрия. В конце концов учет количества УПМ и баллонов не ведется. И пока её не замечают — она ничего и не брала. С формой пришлось тяжелее — нигде не было лишних брюк и рубашек. — Ты кто такая? — спрашивает какая-то девушка, застукавшая Смит за копанием в шкафах. — Ааа, форму ищешь. Личико у тебя знакомое...Мы нигде не встречались? Да без разницы. Могу дать, если пообещаешь вернуть. Ты не пойми, просто одежда тоже денег стоит. И я честно их зарабатываю. — не умолкала незнакомка с полиции, но все-таки взяла со своего шкафчика одежду и протянула Рии. — Спасибо. — поблагодарила командирская дочь, уходя из комнаты. — Я верну. — Ты с Разведки? — неожиданно спросила благодетельница. Селестрия остановилась. — Удивлена? У тебя на лице написано, что ты отбитая, раз лезешь в бой. Я Хитч. По имени потом найдешь меня. Смит не назвалась. Потому что не нужно посторонним знать ее имя и фамилию. Ведь самым сокровенным не делятся направо и налево. Кое-как удалось узнать, где именно произошел взрыв. Все были напуганы и толком не соображали, что происходит. Именно из-за этого путь занял время. На месте она увидела, что подземный город, который был в проекте, развален в крошку. Везде кровь и трупы. От отвращения Смит закрыла рот, лишь бы только не вырвать. Что тут вообще произошло? — Какого...черта...— еле выдавила из себя Селестрия, когда увидела вдалеке ту самую титаншу. Убийцу ее друзей. Ту, которая чуть не украла Йегера. Какого хрена она забыла здесь? — Селестрия?! — заметил ее Арлерт.— Что ты делаешь тут? Разве ты не у своей мамы? Взгляд парня заметался — он не знает, что ему делать. Командир дал четкий приказ не вмешивать сюда его дочь. Но Рия уже тут! Выхода нет, ложь только усугубит все. — Армин! Объясни мне все! Быстро! — переходя на крик, девушка кинулась на блондина, трася его за плечи. — Что эта тварь тут делает?! И где Эрен? Голубые глаза парня метнулись в груду камней. Сели проследила взглядом и увидела... То, что предпочла бы никогда не видеть. Вот почему ей было так плохо. Вот почему ее не покидало это чертово предчувствие. — Эрен! — Смит бросила Арлерта и побежала в сторону заваленных камней.— Держись! Я помогу! Все будет хорошо! Эрен, ты меня слышишь? Я тут, я пришла. Подожди, сейчас я помогу! — Армин, какого черта тут Селестрия забыла? — возмущался у нее за спиной прилетевший Жан. — Как ты мог такое допустить?! Нам же теперь крышка! — Заткнитесь! Помогите мне достать Эрена! — взбесилась девушка, чьи руки уже были истесаны в кровь. Камни навалились на деревянные балки, так ничего не выйдет. Груда слишком большая, своими силами она ничего не сделает. — Сели...— послышалось из-под камней. Йегер еле говорил, его грудная клетка сжалась под большим весом завалов, но он все равно пытался позвать ее. — Уходи... — Прекрати, Селестрия, и уходи отсюда! Ему ты уже не поможешь! — не отставал Кирштайн, хватая ее за руку и пытаясь увести от места, где лежал ее драгоценный друг. Сердце словно упало в пятки. Как...как можно его бросить и уйти... Это же не по-человечески! Он её друг! Сколько раз Эрен ее спасал, только из-за него она до сих живет. И если он умрет, то как Смит жить будет?! — Нет, не уйду! Я не брошу его тут! — кричала девушка, все также кровавыми руками пытаясь поднять обвалы. — Я и не спрашивал. — Жан резко схватил однокурсницу за руку и увел оттуда. Он был сильнее её раза в три, и особого труда ему не составило перекинуть дочь Эрвина через плечо. Рия брыкалась, била его по спине, по голове, но парень не отпускал. — Армин, пошли. Нам надо к Ханджи. — Конеголовая ты скотина, Жан! — возмущалась Селестрия, не переставая барабанить по его спине.— Верни меня к Эрену! — А ты тупая дура, раз думаешь, что поможешь ему!— переключая УПМ, ответил светловолосый.— Прекращай страдать хренью и просто спокойно жди! Твоя безопасность важнее любого Йегера. И у меня приказ от твоего отца! Я не могу его ослушаться! Конечно, отец. Как она вообще могла забыть, что это он тут всем заправляет? Чертов старикашка, какого черта? — Куда мы летим? — К Ханджи и командору. Надо отправить тебя туда, откуда ты не полезешь в бой. — А я полезу, где бы не находилась. Поэтому поставь меня на ноги. — пригрозила ему блондинка. Напугала, да, конечно. Где Жан и где Селестрия. Он ее кулаком по голове вырубит на раз-два. — Заткнись. Я не бью девушек, но ты уже напросилась. Поэтому ради своей безопасности просто помолчи. Никто не воспринимает ее всерьез. И все из-за отца, который слишком уж слишком печется о дочери. И почему родители всегда такие настырные?! — Я ни за что не прощу тебе этого, Киртштайн. — успокоившись, сказала девушка. — Если бы не ты, Эрен уже сражался. — Сели, я поступил так не из-за собственного мнения о нем. Как ты не понимаешь, что твоя скромная особа — ключевое звено нашего корпуса? Правительство обозлилось на нас всех, в частности на командира. И теперь, чтобы хоть как-то его уговорить к сдаче поста и отступлению обратно за стены, они могут использовать тебя. Ты будешь королевой на их шахматной доске, которая загонит короля в тупик. Поняла теперь? Эрен тоже важен, я не спорю. Но вспомни, что он титан. А их убить не так-то и просто. Поэтому давай, прекращай эту истерику и веди себя нормально. Она понимала это, и именно поэтому напрягла Клода в поиске документов, которые могли бы отвлечь внимание Военной полиции и Правительства от семьи Смит. Ведь после суда новость о том, что у командора Разведки есть дочь, разлетелась по всему королевству. Рия сама в этом виновата, потому что на Верховном суде объявила свою фамилию, но стоило ли это того?***
Шел второй год обучения в кадетском корпусе. Была зима. В этом году она вышла намного снежнее и холоднее, чем была в том году. Селестрия снег не любила — это же просто замерзшая вода, что в нем может быть красивого? Деревья, покрытые ледяной коркой, спокойно стояли за окнами класса; небо было на противность чистым и лазурным. Погода, в целом, была хорошей. На лекции по титановедению Робин спала. Живя с Ханджи больше пяти лет под одной крышей, девочка знала строение своих врагов наизусть. И это касалось не только титанов — из-за того, что дед раньше был учителем истории, блондинка и эту дисциплину знала хорошо. Больше ей, конечно, нравилась практика, но зимой её особо не давали — подростки были сконцентрированы на умении проходить зимние обвалы и спасаться в ледяном лесу. Вообще, Сели учиться не любила — это скучно. Куда интересней девчонке было летать на УПМ и резать макеты, чем сидеть за столом и писать скучные конспекты. А вот Армину больше нравился умственный труд, нежели физический, из-за чего учителя часто ставили этих двоих в пару: Арлерт продумывал, Робин выполняла. И это, зачастую, не устраивало одного молодого человека. — Я тоже могу стать с тобой в паре, Сели. — возмущался Эрен на одной из практик. — Мне удобно работать с Армином. Я не хочу менять пару. Мы с тобой и так много работаем вместе. — ответила ему девушка. — Армин тихий, спокойный и милый, поэтому мне и нравится с ним работать. А ты как дикий зверек, все время куда-то бежишь. Ну, ближайшую неделю Йегер не разговаривал ни с Рией, ни с Арлертом. Потом они, конечно, помирились, но то, что «Армин милый, а ты как дикий» шатен вспоминал еще месяца три. Эрен всегда старался быть рядом с Робин, чтобы та не делала. Даже есть он старался недалеко от нее. Почему? — Мне просто нравится находиться рядом с тобой. Разве это странно? Ты добрая, умная, почему мне надо держаться в стороне? Частыми были и конфликты с Микасой. Аккерман открыто ревновала, ее ревновал Жан и все это выходило в то, что девушки ругались между собой, а парни разбирались почти каждый день. Как Селестрия вообще стала участницей этой «любовной драмы трех подростков»? Имир и Криста часто смеялись над ней из-за того, что подруга становится козлом отпущения злюки-Аккерман, а Армин старался успокаивать её тем, что это с возрастом пройдет.***
Не прошло. Даже сейчас эта сука пытается сожрать ее взглядом. — Ри-ри, почему ты не у Милены? — серьезным тоном спрашивает Эрвин, когда дочь становится перед ним уже не на плече у Кирштайна. — Я же сказал тебе оставаться там ближайшие две недели. — Мне больше интересна причина, по которой ты решил от меня избавиться? И почему скрыл то, что Женская Особь находится в Стахесе? — Жан, ты не говорил ей? — удивленно спрашивает Зое, на что подросток отрицательно машет головой. — Понимаешь…дело в том, что у нас была одна теория. И…она подтвердилась. Мы не хотели тебе говорить, потому что побоялись, что ты сразу побежишь убивать ее. — Кого? — Энни. Энни и есть Женская Особь… Леонхарт? Титан-женщина? Ушам не верится. Хотя, от нее это можно было ожидать. Она всегда казалась странной и не от мира сего. — Мне нужна эта тварь. — процедила сквозь зубы девушка, направляя взгляд прямо туда, где сейчас Энни в облике титана убивала Разведчиков. — Сама лично ее порежу на кусочки. — Не спеши. — задержал ее отец. — Сама ты с ней не справишься. Поэтому я и хотел оставить тебя подальше от всего этого. — Командир, Женщина-титан направляется в сторону центральной площади! — осведомил Эрвина какой-то солдат. Площадь? Почему именно туда? Там же должны быть люди…и мама! — Нельзя пускать ее на площадь! — закричала Селестрия, обращаясь к отцу. — Там должна быть мама! Её карета до сих не пришла! Смит понимала, что времени терять нельзя. Ни секунды. Она выпустила крюк УПМ, улетая в сторону площади. Что случилось? Почему она так беспокоится о своей матери? Она же ненавидит ее всей своей душонкой, так почему же… Когда она родилась — с ней была мать. Когда она была на волоске от смерти — голос матери разбудил ее. Дал ей веру в будущее и жизнь. Их семейные узы оказались крепче, чем могла подумать Рия. Именно они заставляют ее сейчас лететь на всех парах спасать Милену. Отец тоже придет, прометнулось в голове у блондинки, ведь он до сих пор её любит. Оказывается, у Селестрии тоже есть семья. Настоящая семья. Гарднер так и стояла на мостовой, не сдвинувшись с места. Женщина запрокинула голову и устало взглянула на титана недалеко от себя. Её лицо не поменялось с того момента, как дочь ушла — сейчас, тут, стоя на этом мосту, где когда-то она стала женой и матерью двух самых смелых и лучших людей во всем мире, Милена не хотела ничего менять. Ей просто хотелось впервые за последние шестнадцать лет снова очутиться на этом месте, в закатное время, с легким послевкусием губ Эрвина у себя на щеке. И она все знает. Они уже тут и убьют ее. Смерть, на удивление, не пугала ее. Вслед за Селестрией послышались огромные и быстрые шаги. Титан Эрена бежал, словно хищник за своей добычей. Его глаза светились изумрудно-темным цветом — сейчас парень не контролирует себя. — Мама, надо уходить. — схватив женщину за руку, Смит попыталась утянуть ее с собой, чтобы спрятать где-то…где-то далеко. — Они уже тут, Ри-ри. Я обречена…— как-то безразлично ответила шатенка дочери. Значит, они — это титаны. О них мать говорила в своем письме, предупреждая Сели об опасности. Но каким боком «я обречена»? Милена что-то знает о титанах, чего не знают все? — Матушка, аккуратнее! — блондинка успела отбросить мать в сторону. Титаны вели бой, камни летели, как дождь, и находиться здесь было слишком опасно. — Хватит, пошли отсюда. Я отведу тебя к папе. Но Гарднер не слушала. Она уже была готова попрощаться с жизнью, но все равно оставалась в центре событий. Церковь рухнула, когда на нее упала Женская Особь. Опять трупы, опять кровь. Как же это уже все надоело! — Сели! Убирайтесь оттуда! — горланил Армин. Будто она сама не знает, что надо делать! Это все Милена! — Мама, пошли! Она только испугано посмотрела за спину дочери. — Ри-ри! — крикнула Гарднер, за руку откинув дочь в сторону. Огромный камень, прилетевший из-за схватки Эрена и Энни, раздавил всю верхнюю часть туловище женщины. Раздался вопль. Рия кричала и пыталась убрать валун с тела матери, хотя ее мозг уже понял, что матушка не выжила. Скорость и масса слишком большие, чтобы оставить без повреждения хрупкое тело бывшей жены Эрвина. Голова девушки буквально в один момент будто заполнилась чьими-то воспоминаниями. Она видела все – от начала истории племени Имир до его конца.