***
Чимин уверен, что красотой природы он никогда не сможет прекратить восхищаться. Они в пути уже два дня, но для него время пролетает незаметно. Он не может оторваться от окна, а стоит им остановиться — сразу же убегает недалеко в лес, или идет собирать полевые цветы. Юнги каждый раз где-то находит для него любимые ромашки, который младший, словно ребенок, забирает с собой. Ничего поделать не может. Мочит небольшую тряпку, в которую заматывает стебли, чтобы цветы не умерли сразу. Они пересекли границу своего королевства, находясь уже на территории Востока, и от этого интерес только возрастает. Юноша думал, что эта поездка будет для него вечной, но все совершенно не так. Карета для таких дальних поездок намного шире, а на мягких скамейках можно даже спать. У них остается последняя остановка, после которой они доедут до Восточного Дворца. Чимин уже практически не нервничает. Приедут они почти к началу бала, при хорошем пути у них по приезде останется лишь пара часов до начала. На улице раннее утро и едва начинает светать. Ночью было решено не останавливаться, чтобы уложиться в срок, но кучерам нужен отдых. Советник вместе с королем выходит из кареты. Чимин успевает выскочить едва они остановились, сразу скидывая с ног обувь, ступая босыми стопами на влажную от росы траву. По полю тянется дымка тумана и Чимин, не теряя времени, идет прямо в него. — Не потеряется там? — Хосок смотрит ему вслед, пока выбирает место для костра. — Нет, — Мин тихо хмыкает, прекрасно зная, что младший сейчас вернется. — Я так ненавижу такие долгие поездки, — советник садится на постеленное покрывало, с довольным стоном вытягивая ноги. — Ближайшие сутки точно не сяду. — Ты просто не умеешь наслаждаться, — Юнги садится на свое покрывало рядом с ним, пока один из кучеров быстро разжигает им костер. — Смотри на Чимина, даже удивился, когда мы ему сказали о пересечении границы. — Он еще молод. — Скорее умеет получать удовольствие от жизни, даже в мелочах. — Я впервые вижу человека, который так зависим от природы. От окна не отлипал, — советник легко улыбается, ложась на спину, и смотрит в расцветающее небо. — Они бы с вашей матерью нашли общий язык. — Я тоже так думаю, — кивает, смотря, как младший снова собирает цветы в туманном поле. — Я его на пруд привел. Когда стоял там с ним, как наяву видел, будто мама вместе с ним за цветами ухаживает. — Отец бы тоже одобрил, — задумчиво произносит Чон и поворачивает голову к Мину, пристально смотря на него. — Вы уверены в принятом решении? — Да, — кивает, даже не раздумывая. — Диадема вместе с моей короной? — Да. — Прекрасно. Чимин возвращается с неизменным за эти дни маленьким букетом. Он садится рядом с Мином, аккуратно опуская цветы на покрывало. От костра приятное тепло, которое прогоняет утреннюю прохладу. — Мы долго будем отдыхать? — опускает голову на плечо старшего, расслабляясь, когда тот кладет ладонь ему на талию. — Несколько часов. Кучера должны поспать, моя драгоценность. Устал от дороги? — Не совсем. Просто хочу быстрее доехать. Я соскучился по Чонгуку. — Думаю, ты увидишь его с новой стороны, — тихо смеется советник, смотря на огонь. — Почему? — Пока у них с Тэхеном было все не так гладко, — задумчиво произносит Чон, переводя взгляд на младшего, — он был довольно подавленный. На самом деле Чонгук сам по себе не такой серьезный и нелюдимый. Когда он был маленький и приезжал к нам, поднимал всех детей на уши. Его ловили по всему дворцу, и он много шкодничал, потому что дома ему этого не позволяли. — Ты забыл упомянуть, что сам был не сильно старше и выступал вторым двигателем этого восстания, — король хмыкает, целуя Чимина в макушку. — Ну, тогда стоит упомянуть, что вы там тоже были, хотя вам и Тэхену было поручено следить за нами. — Наглая ложь. — Расскажите это своему военному советнику, которого вы топили в пруду. Чимин тихо смеется, чувствуя какой-то необъяснимый уют. Он вспоминает ту ночь, когда он впервые выехал из города. Его забрали прямо с рыночной площади на глазах у всех, и больше не вернули. Он вспоминает звездное небо, разговор с королем и приоткрывает глаза, улыбаясь. — Знаете, Ваше Величество, вы так и не ответили на мои вопросы, — он мягко касается руки старшего и переплетает пальцы. Хосока для чего-то зовут кучера, что сидят чуть дальше и тот уходит, оставляя их одних. — Какие? — слегка удивляется, сжимая тонкие пальцы. — Почему вы забрали меня тогда? К Намджуну, прямо с рынка. Многие, кто там был, решили, что я провинился в чем-то и вы жестоко казнили меня. Юнги только усмехается, вспоминая тот разговор. — Я до сих пор не знаю, зачем так сделал, — тихо произносит, смотря на языки пламени в слабом костре. — Но я с первого дня не забывал о тебе. Твои глаза, сначала я запомнил их. Там, в подземелье, ты не боялся, просто был готов, что накажу. За какие-то яблоки. Люди называют меня жестоким, когда я казню убийц, а ты готов был лишиться рук за кражу яблок, и даже видом не просил пощадить. Ты мог прийти и попросить у меня чего-то, что сделало бы твою жизнь лучше, но ты лишь приходил посмотреть на мои цветы. О тебе сложно было не думать, моя драгоценность. — Я не верил, что вы сможете мне помочь, — выдыхает, поднимая взгляд на короля. — Но посмотреть на дворец было слишком интересно. А в темнице тогда я боялся, ведь про вас столько рассказывали. Но когда увидел вас… Единственное, что почувствовал — безопасность. Мне потом хотелось вернуться во дворец, лишь бы вас увидеть. И Акио я тогда был очень благодарен, думал вернуться, чтобы отблагодарить. — Вы с ним стали много времени проводить вместе. — Да, — кивает, потянувшись вперед и легко, коротко целует короля. — Он очень занят последние несколько дней был, но я много узнаю от него. Мне бы хотелось научиться тому, что он умеет. — Тебе бы очень пошло быть лекарем, — улыбается от короткого поцелуя. — Так получается, я тебе в душу сразу залез? Чимин немного смущается, кивая, и снова опускает голову на его плечо, прикрывая глаза. В тишине, под едва слышный треск веток в костре, он засыпает. Настолько крепко, что не просыпается, даже когда через несколько часов Юнги берет его на руки, перенося в карету. Он почти не спал за все время пути, будучи слишком взволнованным или заинтересованным тем, что происходит вокруг. Поэтому, лежа головой на коленях мужчины, проспал до самого вечера, и никакая тряска, и тихий разговор советника и короля не смогли его разбудить. Просыпается он с тихим стоном от затекших мышц. Юноша садится, сонно хлопая глазами, и смотрит на короля. — Долго я спал? — Да, уже вечер. Солнце скоро сядет, а мы будем во дворце через пару часов, — кивает и тянется к полупрозрачной шторке, что закрывает небольшое окно кареты. — Но проснулся ты вовремя. Как только окно открывается, у Чимина в глазах чистое восхищение, потому что они неспешно проезжают вдоль бесконечного поля лаванды. Насыщенные фиолетовые полосы тянутся на многие километры, а запах витает буквально всюду. — Это невероятно… — выдыхает тихо младший. — Лавандовые поля — уникальная черта Восточного Королевства. На территории, что принадлежит дворцу, тоже есть такое. — Мы сходим туда? — Чимин с надеждой в глазах поворачивается к королю. — Сходим, когда бал закончится. Чимин довольно кивает, снова смотря на поле. Жаль только солнце заходит с другой стороны, закат выглядел бы потрясающе на фоне этой красоты.***
Во дворце невероятно много суеты. Гости прибывают один за другим, а слуги не могут постоять на одном месте и минуты. Чимин сразу же ощущает весь масштаб мероприятия. Их экипажи заезжают с одного из дополнительных входов, избегая большой очереди у главных ворот. Тэхен, несмотря на огромное количество дел, выходит встретить их вместе с Чонгуком. Намджун, который приехал еще несколько дней назад, ради них покинул свою тихую беседку в дальнем углу парка, где прятался от общего хаоса. Чимин, как только спрыгнул на землю, сразу же подбегает к Чонгуку, крепко обнимая друга, по которому успел соскучиться. Чон ярко улыбается — его волосы стали короче, едва прикрывая кончики ушей, но все также трогательно завивались. Старший действительно не выглядит подавленным и будто светится изнутри. — Ваши покои уже готовы, — Тэхен выглядит довольным, хоть и немного уставшим. — Для Чимина отдельные, но, я так понимаю, они не понадобятся. — Пусть в его комнату занесут только наряд. И мой тоже, я помогу ему одеться и убрать волосы, — Чонгук осматривает младшего, светлые пряди которого тоже стали короче, но все еще требовали того, чтобы их собрали лентой. — Хосок, твои покои не там, где обычно, в этот раз я поселил вас с Намджуном в дальнем крыле. Там тише и спокойнее. Советник на слова Восточного Короля удовлетворенно кивает. Они с военным обязаны присутствовать до самого конца праздника, но Тэхен всегда выставляет на охрану едва ли не половину своей армии, позволяя всем королевским советникам ослабить свой пост на одну ночь. Хосок с Намджуном невероятно благодарны ему за это, потому что оба долго не выносят такие мероприятия, быстро нуждаясь в тишине и покое. К Чону подходит один из кучеров, передав большую резную шкатулку. Внутри нее корона. — Мне нужно оставить ее в безопасном месте недалеко от зала, — Юнги смотрит на шкатулку и переводит взгляд на Кима. — В этом нет необходимости, Юнги, ты же выйдешь в ней, — Тэхен смотрит на него, как будто тот сказал большую глупость. — Тэхен, не задавай лишних вопросов. — Вы разбирайтесь, а я покажу Чимину дворец, — быстро уловив странную атмосферу, Чонгук обхватывает тонкое запястье Пака. Тот, полностью погруженный в разглядывание дворца, даже не слушает, о чем идет разговор. Когда оба младших уходят, Тэхен вновь непонимающе смотрит на Юнги. Мин только вздыхает, смотря чтобы никого лишних не было и забирает шкатулку у Хосока. Он медленно ее открывает, и Тэхен в удивлении округляет глаза. Рядом с Короной Юга лежит королевская диадема. Она похожа на переплетение стеблей растений и украшена изумрудами. — Я немного украду твое внимание на сегодняшнем празднике, — Мин хмыкает. — Не думаю, что слово «немного» подходит, — Намджун смеется, но совершенно не выглядит удивленным. Юнги смотрит на Тэхена и видит в его глазах какой-то разгорающийся огонь. — Почему у меня ощущение, будто благодаря тебе я стану первым, но далеко не единственным. — Поживем — увидим. Чимин восхищен красотой Восточного Дворца. Он больше, чем Южный — на территории, перед главным входом, огромный фонтан с великолепными скульптурами. Есть большой парк с, казалось, бесконечным переплетением аллей, и сад, который естественно привлек внимание юноши. Правда, после осмотра, он с гордостью делает вывод, что его сад все же красивее. Во дворце три этажа. На первом располагаются залы для приемов в одном крыле, а в другом живет прислуга и находится огромная кухня. Второй этаж отдан совету и является гостевым в период приемов и праздников. На третьем же живет король с личными слугами и советниками. Там же комнаты для королей, что гостили во дворце, и их слуг. По широким коридорам постоянно ходят люди. Гости медленно шагают по узорной плитке, кто-то тихо переговаривался у больших окон, обсуждая то, что происходит на улице. Слуги суетливо пробегают мимо, стуча маленькими каблуками на обуви, выполняя бесчисленное количество поручений. Ведь ровно в полночь начнется ночь, в которую был рожден их король, и день, в который его короновали. Поднявшись на третий этаж, Чимин немного расслабляется, потому что там намного меньше людей, тише и куда спокойнее. Чонгук заводит его в ответвление коридора, открывая дверь в небольшую, но красиво оформленную комнату. На кровати лежит его наряд, а рядом еще один, тоже черный — Чонгука. — Твоя одежда тоже черная? — юноша с интересом рассматривает костюм, лежащий рядом. Штаны и сапоги совершенно не отличались от его. Вместо блузки — рубашка, с узкими рукавами, на манжетах которой кружево теплого, желтого цвета. Вместо жилета корсет, украшенный такими же желтыми бусинами и камнями. — У всех личных слуг она черная, — улыбается, садясь на кровать. — Это правило, так нас отличают от других. Одежда обязательно черного цвета, с элементами цвета камней в короне короля. В твоем случае — зеленый, как изумруды. В моем — желтый, как сапфиры в короне Тэхена. У слуги принцессы севера — белые, как бриллианты в ее диадеме. На западе — розовый, как топаз. Короли и принцесса, в случае Севера, строго в белом, также с элементами цвета королевства. — Ого, — младший удивленно смотрит на него, пальцами аккуратно касаясь бусин на его корсете. — Я знаю, что зеленые изумруды Юга означают неувядающую природу, потому что наши края не знают зим. А что значат другие? — Алмазы Севера — льды, которыми покрыты их территории. Сапфиры Востока — солнце, что вечно начинает свой подъем в наших краях. Топазы Запада — небесные краски, которые каждый день дарит заходящее там солнце. — Красиво, — улыбается и смотрит на маленькие часы, что были в его кармане. До полуночи остается чуть больше часа. — Нам нужно собираться, иначе опоздаем. Чонгук поднимается, сразу подводя младшего к туалетному столику, усаживая на пуфик перед зеркалом. Гребнем он аккуратно прочесывает светлые пряди, собирая на затылке. Челка остается, обрамляя лицо, а небольшой хвост закреплен аккуратно черной лентой. Чонгук смачивает гребень в воде, проводя им по прядям у лица, чтобы те не пушились. Оба долго возятся с одеждой. Сначала переодевается Чимин, которому Чонгук плотно зашнуровывает жилет. Объемные рукава блузки, несмотря на тяжелый черный цвет, делают образ юноши воздушным, а туго затянутая жилетка подчеркивает стройность юного тела. Чонгук рядом с ним выглядит более серьезно и одновременно утонченно. Корсет подчеркивает подтянутое тело, как и строгая рубашка. Младший думает, что Чон выглядит как настоящий принц. Чимин снова волнуется. Он не верит, смотря на себя в зеркало. Ему бы так хотелось, чтобы бабушка увидела его таким. Счастливым, любимым, и будто героем историй, которые она ему рассказывала. Она бы гордилась своим маленьким Чимином, который не сломался и дождался своей сказки. — Ты готов? — Чонгук смотрит на него, видя, как младший нервно выдыхает. — Не переживай, Чимин, это все не так страшно, как тебе кажется. Просто будь рядом со своим королем, он подскажет и поможет. Я тоже буду приглядывать за тобой. К середине ночи всем будет абсолютно все равно, как ты себя ведешь, поверь. Многие под действием вина будут вести себя еще хуже. — Хорошо, — кивает, коротко сжимая ладонь Чона. Они оба выходят из комнаты и спускаются на первый этаж по широкой винтовой лестнице. Тронный зал огромен, невероятно красив и занимает два этажа. Чимин буквально видит в этом месте Тэхена — весь дворец отражает гостеприимную натуру Восточного Короля, который готов окунуть любого в королевскую роскошь. Слегка импульсивный, не всегда смелый, но серьезный. Возле центральной стены стоит высокий подиум в несколько ступеней, на котором королевский трон. Он уже занят Тэхеном, и Чимин впервые по-настоящему осознает, что он король. Весь его образ, взгляд, даже манера сидеть передают ту власть, которой он обладает. Пак уверен — как только он выйдет из-под опеки совета, у Востока начнется совершенно новая ветвь истории. Теперь очевидно, почему Чонгук ни разу не сомневался в своем короле. Чон легко улыбается Чимину, подталкивая того в сторону, а сам идет к подиуму, поднимаясь по ступеням и покорно становится рядом с Кимом, складывая руки за спиной. Юноша восхищен тем, как они смотрятся вместе. Их костюмы очень похожи, ведь на короле такой же жесткий корсет с тугой шнуровкой, только блузка под ним более торжественная и расшитая. — Красиво? — раздается знакомый голос позади, и Чимин оборачивается. Он резко выдыхает, но вдохнуть уже не получается. Юнги, в сопровождении Хосока и Намджуна. От них троих исходит давящая окружающих атмосфера. Вокруг шепчутся юные дамы, ведь перед ними — молодой жестокий Король Юга, его десница, взгляд которого пронизан холодом и опасностью, и военный советник, который посмел тронуть рукоять своего меча перед Королем Севера ради защиты слуги. Мин был прав: к Чимину также обращено много внимания, но сам юноша не замечает никого. Он смотрит лишь на Юнги, который красив настолько, что сложно дышать, он — будто что-то волшебное. Чимин смотрит в эти черные глаза, которые сейчас наполнены серьезностью, которые на всех сплетников смотрят с пренебрежением и только на него — с лаской. Юнги сам на несколько секунд забывает, где он находится, рассматривая младшего. Наряд для него он выбирал лично, знал, во что тот будет одет, но не мог даже на долю представить той манящей красоты, которую увидит. Его изумрудный мальчик поистине самое ценное, что он привез сегодня из своего королевства. — Вы… Так красивы, Ваше Величество, — сдавленно произносит, делая шаг к королю. На его поясе закреплен меч в белоснежных красивых ножнах, что определенно привлекает несколько секунд внимания. — Ты привлекаешь куда больше внимания, моя драгоценность. Я, признаюсь, даже представить не мог, каким невероятным ты будешь, — он пока сдерживает себя от лишних прикосновений, зная, что сегодня им и так достанется много внимания. Но как же ему хочется поцеловать эти розовые губы, что слегка дрожат от нервозности. — Что бы ни произошло сегодня, смотри только на меня. — От вас невозможно отвести взгляд, — кивает и впервые поднимает взгляд на корону. Он видит ее так близко. Тонкая, аккуратная, усыпанная камнями. Зелеными, точно его глаза. — Это и есть изумруды? — Да, — кивает, смотря в зеленые радужки, в которых эмоции сменяют друг друга неуловимо быстро. — Те самые камни, что проиграли в красоте твоим глазам. — Не правда, они очень красивые. — Прошу прощения, — рядом раздается мелодичный тонкий голос. Чимин переводит взгляд на девушку в пышном белоснежном платье, с диадемой в черных волосах. Алмазы сверкают на свету от десятка тысяч свечей, и юноша понимает — перед ним принцесса Севера. Он низко кланяется девушке. — Я очень хотела увидеться с вами, Ваше Величество, — она аккуратно приседает в реверансе, насколько ей позволяет платье. — И с вами, юный слуга, — она переводит взгляд на Пака, чем удивляет его. — Я очень рад вас видеть, Элла, — Мин едва заметно улыбается, беря хрупкую ладонь девушки, позволяя себе оставить на ней слабый поцелуй. — Я чем-то могу вам помочь? — Я бы очень хотела принести вам свои извинения за поведение моего отца. Я знаю все его действия, которые направлены в сторону слуг. Мы, с матерью и братьями, очень сожалеем, что вам приходится прятать своих людей. Перед вами, Чимин, я бы хотела извиниться в отдельности. Королева тоже хотела посетить этот бал по приглашению Его Величества Короля Востока, но не смогла приехать. Она также приносит вам личные извинения за поведение короля. Мы очень надеемся, что после смены власти наши земли будут в мире и благополучии существовать с тремя королевствами, — она снова приседает в поклоне. — Я принимаю ваши извинения, — Юнги кивает этой смелой девушке, которая явно извинилась перед каждым. Многие могут посчитать это унизительным, но она все делает правильно, не пренебрегая извинениями и перед слугами. — Двери моего дворца всегда открыты для вас, дорогая Элла. Вы и ваши честные братья одна из причин, почему с Севером ежегодно подписывается мир, несмотря ни на что. — Благодарю. Хорошей ночи, Ваше Величество. Чимин смотрит вслед удаляющейся девушке, от чего-то немного расслабляясь. Видимо, с ней в прошлый раз танцевал его король, и, возможно, в этот раз будет так же. Несмотря на расслабленность, в груди все равно сжимает ком волнения, и юноша даже не знает, от чего так сильно. Время неумолимо двигается к полуночи, все гости подходят ближе к середине, кто-то поднимается на балконы второго этажа, чтобы лучше видеть. Девушки неспешно передвигаются в своих пышных платьях, одно краше другого, крепко держась за локти мужчин, что сопровождают их, или стоят рядом с подругами, кокетливо строя кому-то глазки. Слуг четырех представителей королевств ставят по четырем сторонам, очерчивая своеобразный круг, в который не войдет тот, кому не положено. Юнги вынужден покинуть Чимина и на секунду младший впервые видит в черных глазах волнение, но спросить не успевает. Он только замечает, как Мин бросает взгляд на Тэхена, и тот мелко кивает, сидя на своем троне. Блондин смотрит на Чонгука, который улыбается ему, и подмигивает, призывая того просто наслаждаться. Он только сейчас замечает, что в черном лишь он, Чонгук, служанка Запада и совсем юный мальчишка с Севера. Музыканты сидят около всех стен, создавая акустический эффект, наполняя музыкой весь огромный зал. Первыми, как и рассказывал ему Хосок, выходят принцессы и принцы. Чимин удивляется не только тому, насколько разного возраста выходят люди, но и тому, что пары абсолютно разные. Девушка протягивает ладонь в шелковой перчатке девушке, приглашая на танец, а парень в элегантном жесте сжимает талию другого. Это выглядит действительно красиво, Чимин назвал бы это завораживающим. Все пары двигаются плавно и практически синхронно, двигаясь заученными движениями, только через некоторое время танцуя то, чему его учил советник. В этот момент в центр зала, через живой коридор, выходит самый старший — Король Запада со своей женой. В произведении, которое играют музыканты, сменяется часть, и вальсовый ритм становится более четким, но в тоже время более летящим. Следом, вдоль коридора танцующих младших пар, выходит Элла, держа за руку одного из Южных принцев второстепенной королевской семьи. У Чимина сердце начинает загнанно биться о ребра. Потому что Тэхен поднимается со своего трона, медленно спускаясь с подиума. Юноша смотрит на короткий живой коридор, по которому уверенно идет Юнги. Идет к нему, Чимину. Дыхание вновь останавливается, а пальцы мелко дрожат за спиной. Потому что его король останавливается перед ним, протягивая свою ладонь в белоснежной перчатке. Потому что в момент, кажется, все вокруг замирает. Потому что впервые во время первого танца сквозь живой коридор проходит человек в черном. — Смотри на меня, — шепчет Юнги, чувствуя, как сильно колотит младшего. Чимин не ощущает своего тела, ему кажется, что он не здесь. Однако он тут, где не имеет права находиться, но Мин Юнги дарит ему все возможные права этого мира. Юный слуга на автомате делает то, чему его учил советник, чувствуя, как крепко и надежно его держат за талию. Он не отводит взгляда от черных глаз, не ощущает тысячи взглядов на себе, не ощущает всеобщего удивления. Он видит перед собой одно — свое спасение, свою безопасность, свою окутывающую тьму, такую глубокую, которую с рождения искал. Его прижимают к себе, и он чувствует, как сильно бьется сердце короля. У них внутри мир новый рождается, один на двоих. Юнги не жалеет ни на секунду о своем решении. Ни об этом, ни о последующих. Его сила и слабость, его радость и печаль, его вечное лето, что только для него было создано. Внутри сердце сжимается, оплетается не острыми нитями, а нежными стеблями бессмертных цветов. Тэхен в это время делает глубокий вдох. Его друг и союзник проложил дорогу, ему осталось лишь пройти по ней. Где-то в спину устремлены прожигающие взгляды совета. Людей, которые пока еще могут сломить его, отправив в изгнание. С каждым шагом он ставит на кон все больше, совершенно не заботясь об этом. Глупый мотылек сознательно летит на смерть к согревающему свету. Чонгук, что удивленно наблюдал за своим другом, замирает, глядя на короля. Тот, так же, как и Юнги минуту назад, протягивает ему ладонь. Чон просил кусок меди, а получил слиток золота. — Ну же, мой Свет, — мягко выдыхает старший, глядя на того, с кем вырос и кого полюбил. Чонгук смотрит на него огромными глазами и будто становится еще на несколько лет младше. — Ты всегда был моей опорой, позволь теперь мне быть твоей. Чонгук вкладывает свою ладонь, позволяя вести себя в коридор, вызывая тем самым вторую волну удивления. Сначала непокорный Юг, а теперь и самовольный Восток рушат вековые традиции. — Я люблю тебя, Тэхен, — тихо шепчет младший, даря услышать имя, о котором его так долго просили. Король сильнее сжимает его пальцы, смотря в глаза, которые начинают блестеть от влаги. Чонгук не мечтал о таком. Даже видя, как Чимин идет в центр зала, он ни на секунду не рискнул представить себя на его месте. Не потому, что не верил в любовь своего короля, а лишь потому, что осознавал разницу в их с Юнги положениях. На глазах выступают слезы, увлажняя длинные ресницы. Король с нежностью гладит его ладонь. Держа в своих руках это сокровище, Тэхен четко осознает: во всем, что Юнги сделает сегодня, он будет первым, но не единственным. Оба короля выныривают из своих миров лишь на секунду, переглядываясь. Хосок, стоящий в первых рядах смотрит на невозмутимого Намджуна. Чон знал о намерениях своего правителя, но не касательно первого танца. У него даже гордость просыпается от вида, как Чимин танцует. — Ты знал? — тихо спрашивает у военного, чтобы слышал только он. — Догадывался, что Юнги пригласит его. — Поэтому встал перед Северянином? — Впервые он был в шаге от объявления войны, Хосок. Я изначально, с того вашего визита, подозревал, что Чимин не просто долгое развлечение. Ты же сам это знаешь. Люди называют мое решение импульсивным и говорят о нарушении правил, но сегодня в этом зале скрыта Южная диадема. Я не нарушил устав, просто опередил события, — Джун едва заметно улыбается, переводя глаза на вторую противоречивую пару. — Но Тэхеном искренне удивлен. Проблем не оберется. — Они справятся, — Хосок впервые в этом уверен. Даже сомнений не имеет в том, что совет не сможет совладать с Ким Тэхеном, не в этот раз. Он готов был прогибаться под них, но не прогнет Чонгука. — Идем, танец скоро закончится. Чимин отдаленно слышит, как затихает музыка, и медленно реальность начинает доходить до него. Удивленный шепот, что волной проскальзывает по гостям. Кто-то недоволен, кто-то восхищен, кто-то оскорблен. На Пака в момент начинает накатывать паника, когда он бросает взгляд на людей. — На меня, моя драгоценность, смотри только на меня, — Юнги видит, как расступаются люди, освобождая центр зала, и они с Чимином остаются одни. — Что происходит? — юноша доверчиво смотрит на старшего, а тот ласково проводит пальцами по его щеке. — Ни о чем не волнуйся, никого не бойся и никого не слушай. — Хорошо. По сторонам от Чимина останавливаются Хосок и Намджун, оставляя сторону короля незащищенной. В руках десницы королевская шкатулка. Юнги делает шаг назад и медленно опускается на одно колено, опуская голову. В зале замирает каждый, практически не дыша. Чонгук в неверии смотрит на своего короля, но тот лишь кивает, подтверждая догадку. Чимин видит, как Мин отстегивает ножны меча, опуская их на пол, к его ногам. Младший смотрит невидяще, чувствуя, как колени подгибаются, и его держат лишь какие-то невидимые силы. Горло сдавливает так, что дышать невозможно. Его тело парализовано, и он до последнего не верит в то, что видит. Не верит, пока Мин Юнги, стоя перед ним на одном колене, в окружении сотни представителей всех королевств, не снимает свою корону, опуская ее к мечу. К ногам Чимина. Без оружия и власти, без защиты за спиной. Он отдал Чимину все. Младший слышал об этом красивом обряде множество раз. Бабушка рассказывала ему только про него из королевских правил. Юнги просит разделить с ним жизнь, трон и королевство. — На суд королевского общества, я, наследный Король Юга, склоняю перед тобой голову. Не подверженный никаким болезням и в здравом уме, я прошу тебя сидеть рядом со мной на троне Южного Королевства, Пак Чимин. Разделить со мной власть и жизнь и идти рядом со мной, независимо от твоего статуса при рождении, — уверенно произносит Мин, не поднимая головы. Впервые он нервничает, потому что понятия не имеет о том, какая у младшего реакция. — Вся моя жизнь у твоих ног. Моя защита за твоей спиной. Мое сердце в твоих нежных руках. Моя сила и слабость заключены в тебе. Я был рожден сыном короля на землях, где вечное лето, и за всю мою жизнь, твое отсутствие — моя единственная зима. Чимин смотрит только на Юнги, как тот и велел. Видит перед собой человека, который за короткий срок не просто изменил его жизнь, а забрал в совершенно другой мир. Из мальчика, который никому не был нужен, который большую часть своей прожитой жизни не знал любви, он превратил его во что-то ценное. Ребенок, который убегал в темный лес, ища защиту, наконец нашел ее. Юнги — его ловец снов, что забрал все кошмары. Тот, для кого он сочинит бесконечное количество легенд. Тот, для кого научится всему, станет идеальным представителем своего короля. Тот, кому он отдал все то малое, но ценное, что имел: бескорыстную любовь и свою заботу. Тот, в жизнь которого он не позволит проникнуть зиме. Чимин делает маленький шаг на невероятно слабых ногах и опускается перед своим королем, копируя его положение. Юнги впервые поднимает на него взгляд и удивленно расширяет глаза. Его драгоценность плачет. Соленые капли мочат его щеки, стекая вниз неконтролируемым потоком. Это первый раз, когда он видит, что его мальчик так сильно плачет. На секунду он даже пугается, но потом видит счастливую улыбку на пухлых губах. Чимин смотрит на своего короля и легко кивает. Он аккуратно поднимает пальцами корону, и, не отводя своих искрящихся изумрудных глаз от черных омутов старшего, опускает её ему на голову. Король поднимается, чувствуя, что собственные ноги не слушаются. Хосок подходит к ним, с тихим шорохом открывая шкатулку, в которой лежит диадема. Кто-то сильно впечатлительный среди гостей падает в обморок, люди искренне поражены действиям Южного Короля. Юнги берет диадему с мягкой подушечки и опускает ее на светлые волосы своего изумрудного мальчика, едва сдерживая дрожь в руках. Чимин ощущает тяжесть украшения на голове и не сдерживает всхлип. Юноша возвращает королю меч и поднимается, поддерживаемый крепкими руками. Мин смотрит в его глаза, обнимая, и стирает слезы с мокрых щек. Подается вперед и ласково целует, чтобы больше ни у кого не осталось сомнений о реальности произошедшего. Сам Юнги пока эту реальность твердо не ощущает, как и Чимин. Парень совершенно позабыл о страхе, чувствуя только любимые губы, что в нежной ласке сминают его. Оба советника смотрят на это с искренним счастьем, едва сдерживая улыбки. Проблем будет много, но счастье друга им куда важнее. — Нам нужно уйти на время, и дать всем прийти в себя, — тихо выдыхает Юнги, на что Чимин только кивает. — Мы можем выйти на улицу? Я сейчас задохнусь, очень нужен воздух, — снова тихо всхлипывает, по-детски шмыгая носом. — Конечно, моя драгоценность. Чонгук крепко держит руку Тэхена, смотря вслед тем, кто стремительно покидает зал. Он не верит до сих пор и даже представить не может, как это осознает Чимин, который в последнюю их встречу вообще свои чувства к королю пытался отрицать. — А говорил мне, что не любит его, — Чон тихо хмыкает, переплетая свои тонкие пальцы с пальцами старшего. — Чимин? — Да, — поднимает на мужчину взгляд, улыбаясь. — Вам за ваши действия тоже знатно достанется. — Не важно, пока ты рядом, мой Свет — улыбается, притягивая за подбородок Чонгука к себе и легко целует. На них сейчас даже никто внимания не обращает, но Тэхен еще всколыхнет чужое спокойствие, как только станет независим от совета. Ведь у него во дворце тоже лежит прекрасная диадема. Чимин жадно вдыхает прохладный ночной воздух, не отпуская ладонь Мина. Непривычная тяжесть на голове ощущается как неподъемный груз, но он не жалеет. Ему будет страшно невероятно, он уверен, но ему помогут, подскажут. Он убеждает себя в этом, но страх постепенно все увеличивается. Младший даже не понимает, куда его ведут, пока не чувствует успокаивающий запах лаванды. Поле не такое яркое как днем или на закате, но все равно невероятно красиво в сочетании со звездным небом. — Ты напуган, — Юнги останавливается, вновь обнимая парня и прижимает того к себе, пряча в своих руках. — Очень, — признается, сжимая белые полы плотной ткани сюртука, и прижимается к старшему. Мин любуется аккуратной диадемой на светлых волосах. — Я же ничего не знаю, только недавно освоил дворцовый этикет и свое поведение как твоего личного слуги. А сейчас… Я поверить не могу в тяжесть диадемы на себе. — Ты можешь жить как раньше. От тебя нужно будет присутствие на важных мероприятиях, как это, на политических тоже. Ты можешь не брать на себя решение чего-либо, вообще не вникать в работу королевства, если не захочешь. Моя мама начала в это ввязываться только, когда отец заболел, потому что понимала, что останется на престоле одна в любой момент. Всю жизнь до этого она следила за дворцом, красиво преподносила себя на балах и иногда, по просьбе отца, помогала в решении дел, которые касались народа, — он целует младшего в висок и заглядывает в глаза, наполненные беспокойством. — Я бы не опустил такое бремя на твои плечи. Человек, с которым король себя связывает браком — поддержка. Крайне редко королевы брали на себя равную долю правления. Чимин немного расслабляется, но страх и беспокойство никуда не уходят полностью. — Моя драгоценность, ты не один, у тебя есть я. Я всегда направлю и подскажу. Тебе абсолютно не нужно переживать. Младший выдыхает, доверчиво кивая, и смотрит на своего короля, немного смущаясь. — А… Мне идет? — легко качает головой, намекая на диадему. Юнги проводит пальцами по переплетенным линиям и драгоценным камням. — Безумно идет. Ее делали для моей мамы, но, кажется, она ждала только тебя. — Я даже не разглядел, как она выглядит, — тихо смеется, отгоняя от себя постепенно лишние мысли. Юнги аккуратно снимает украшение и позволяет младшему увидеть, сделав небольшой шаг от него. Чимин восхищенно выдыхает, видя диадему, что похожа на венок. Твердые стебли словно настоящие, и, несмотря на ощутимый вес, она выглядит совсем нежной и невесомой. — Она невероятна, — улыбается и наклоняет легко голову, когда король возвращает ее на почти законное место. — Она не единственное, что теперь принадлежит тебе, — пальцами тянется во внутренний карман на одежде. Юнги берет левую небольшую ладонь парня в свою, и аккуратно украшает его безымянный палец кольцом. Оно, как и диадема, сделано в форме стебля, а маленькие изумруды — словно сочные листья. Чимин снова чувствует невероятную нежность внутри и неописуемое счастье. Он переплетает пальцы со старшим, смотря на него. — Я надеюсь, что на твой палец тоже надену кольцо, мой дорогой Мин Юнги, — улыбается, протягивая вторую ладонь к любимому лицу, накрывая прохладную щеку. — Когда будет коронация и церемония заключения брака, — кивает, притягивая его обратно к себе, и легко поворачивает голову, целуя ладонь юноши. — Коронация? — Конечно, моя драгоценность, ведь ты вступишь в законные права на престол. — Мне сложно в это поверить. — Придется. Юнги вновь обнимает чужую талию, притягивая Чимина к себе, и ласково целует. В этом прикосновении губ вся его любовь и нежность, весь скрытый страх остаться без него. Пак льнет к нему, прикрывая глаза и чувствует, как из-под прикрытых ресниц по щеке катится новая слеза. Как же он сильно любит, как невероятно в нем нуждается. Только с ним жизнь является полноценной. Он станет для него поддержкой и помощью, обязательно поможет понять простой народ, в котором вырос. Чимин пройдет с ним жизнь, не станет прятаться за него, как за щит. Спрячет сам, если понадобится. Он не сядет за ним, он станет рядом. Внутри уверенность в собственных действиях переливается через край. Потому что он не один. — Я люблю тебя, моя драгоценность, — мягкий шепот ласкает влажные мягкие губы. — Пока солнце освещает восток и окрашивает запад. Пока на севере господствует зима, а на юге — бессмертное лето. Я буду любить тебя. — Не оставляй меня, — выдыхает также тихо, не пытаясь сдержать хрустальные слезы. — Даже если солнце погаснет на востоке и очернит запад. Если на севере растают льды, а наши леса погребет снег. Я буду любить тебя так же сильно. Вопреки всему, Юнги. Юноша, у которого не было ничего, кроме желания жить и любви к природе. Король, у которого много грехов на плечах и множество осуждения за спиной. Им много предстоит пройти вместе, со многим справиться. Чимин переступит все свои страхи ради того, кто показал ему сказку. Окутанные ночью и успокаивающим запахом лаванды, они доверяют друг другу жизнь. Одну на двоих теперь.