Дикие лебеди

На холме пахло влажной землей, бурой прошлогодней травой, нагретой и высушенной солнцем, прелыми листьями. Кое-где под камнями еще оставались небольшие островки снега, но и они уже потемнели и подтаивали по краям. На серой, ровной как стол глыбе известняка лежала ажурная тень пока еще голых, но уже налитых почками веток единственного взобравшегося на вершину дерева. Впрочем, Джареда больше интересовал лежащий на том же камне бинокль. Красивая, новенькая «Седна», которую Майкл, скучая, наглаживал пальцами. — Что, думаешь, срастется сегодня? — озвучил общую мысль Роб, стаскивая форменный берет с темной, стриженой бобриком головы. Майкл небрежно пожал плечами, его собственный берет давно валялся рядом с биноклем, эмблема училища, попавшая в пятно света, рассылала солнечные зайчики, один из которых скользил сейчас по распахнутому воротнику его куртки. — Эй, Чаки, — Майкл развернулся, и заяц, сорвавшись, улетел в синее весеннее никуда, — как считаешь, срастется? Чаки преданно заглянул Майклу в лицо, забавно хлопая слишком светлыми ресницами. Брови у него тоже были светлыми и редкими, почти невидимыми на бело-розовой, пухлой как у младенца мордахе, то, что Чаки заломил их домиком, было видно лишь по складкам кожи на лбу. — Наверное... — наконец, протянул он. — Если Джаред не струсит. Майкл улыбнулся, краем глаза Джаред поймал его взгляд и отвернулся, пряча физиономию моментально расплывшуюся в ответ. Если верить Чаки, он должен был последовательно испугаться: самоволки, хотя в выходной их до обеда никто не хватится, переправы через забор по старому ясеню, потенциально кишащих в округе бешеных лисиц и, конечно же, таинственного дела, ради которого они все это затеяли. Невидимый за спиной Майкла фыркнул Роб: — Так как, длинный, не сдрейфишь? — С Чаки мне ничего не страшно, — пожал плечами Джаред, в который раз проглатывая висящий на языке вопрос. Парни держали интригу. Джаред до сих пор не понимал, зачем они с утра пораньше слиняли мимо ворот и КПП, что начинало уже слегка напрягать. Но в чужой монастырь, как известно, не лезут со своим уставом, и Джаред собирался сыграть по правилам. В конце концов, он даже не помнил, сколько дурацких школьных традиций, обрядов посвящения и прочей муры успел повидать за годы кочевой жизни, так почему бы не пережить еще один во имя невольно обретенной стабильности. Чаки надулся. Майкл, рассмеявшись, хлопнул Джареда по загривку, оставив острое ощущение прикосновения. Роб скупо ухмыльнулся из-за его плеча, но подходить не стал. Он вообще норовил постоянно оказаться подальше, не то недолюбливая Джареда, не то комплексуя из-за роста. После шестнадцати Падалеки поперло как на дрожжах. Здесь, в Берндорфе, он оказался едва ли не самым высоким в давно сложившейся группе. Широкий, основательный Роб Уорд занимал почетное место с конца, не удивительно, если длинный новичок его раздражал. Скорее странно, что не напрягал Майкл. Почти не уступая Падалеки в росте, Андерсен был еще и красивым. Широкоплечим, в отличие от тощего, как помойный кот, Джареда, с идеальной фигурой и осанкой пловца. Синеглазый, уверенный в себе и вечно позитивный, как образцовый курсант с обложки. С мрачноватым коротышкой Робом они составляли весьма комичную, но неразлучную пару, за которой хвостом бегал придурок Чаки Хейг, а теперь так получилось, что и он — Джей. Изначально Майкла запрягли присмотреть за свалившимся к концу года новичком, объяснить распорядок дня и правила, которые для не нюхавшего интернатов Джареда были в новинку. Правила Андерсен несомненно знал, хотя и обращался с ними весьма вольно, куда удивительней было, что они с Робом и правда заморочились объяснениями. Джаред поначалу не оценил, ждал подвоха. В большинстве виденных им школ издевательства над новичками были глубокой традицией, опознать их и дать отпор было важно сразу, если не хочешь, чтобы жизнь превратилась в ад. Джаред был уверен, что Берндорф не исключение, а избежать внимания местных заводил в этой закрытой коробке нечего было и думать, так что готовился, с тоской посматривая за чертов забор. За первые же пару недель он успел отбить несколько мелких подначек одноклассников и неудачно пересечься с капитаном местных футболистов, что, как ни странно, скорее сблизило его со своими. Короче, до чего-то серьезного дело так и не дошло. Школа как будто замерла, выжидающе глядя на него. Жить под этим взглядом было неуютно, но пока сносно. Постепенно Джаред вроде бы притерся к классу, особенно к колоритной парочке Уорд-Андерсен, жутко раздражая этим ревниво обожавшего Майкла Чаки. Парни Джареда не гнали, что обнадеживало, но и дружить в десны явно не собирались, виртуозно сваливая, если нужно, или напрямую общаясь между собой через его голову. Джаред одновременно чувствовал себя спутником на орбите и кем-то вроде пришельца, но терпел молча, надеясь, что со временем впишется. А когда вечером Майкл, таинственно подмигнув, предложил ему вылазку, согласился, не спрашивая подробностей. За ночь Джаред успел вообразить, что они пойдут вдвоем, мысленно посмеяться над собой же и заранее смириться с участием Роба. А вот появление придурка Чаки стало неприятным сюрпризом. В глубине души он даже обиделся, что парни уравняли его с Хейгом, но оставаться из-за этого в корпусе было бы чистым идиотизмом. В конце концов, Джаред решил, что Майкл просто не сумел отвязаться от Чаки, который мог быть приставучим, как клещ, и фанатичным, как долбанные Свидетели моря, рядом с которыми мать как-то по незнанию сняла дом. Джаред хмыкнул, представив, возглавляемую Чаки секту свидетелей Майкла Андерсена, чем заслужил еще один неприязненный взгляд из-под белесых бровей, и подумал, что секты бы не случилось. Своих последователей Чаки бы просто ел. Дразнить надутого Хейга было лень. Тот и так страдал, глядя, как Майкл и Роб вполголоса обсуждают что-то, как обычно забыв об их существовании. Сидящий на камне Андерсен рассмеялся, красиво откинув голову, поднявшийся ветерок шевельнул его русые волосы, забрался в распахнутый воротник куртки. Майкл поежился. Разгоряченные быстрым подъемом, сейчас они все начинали потихоньку остывать. Не переставая говорить, Андерсен застегнул пару пуговиц и машинально разгладил, словно приласкал, ткань. Очень четко, будто в замедленной съемке, Джаред видел, как он наклонился к Робу и ухватил за затылок, наводя на что-то внизу. Уорд фыркнув выкрутился из пальцев, пихнул Майкла в бок. Джаред вздохнул, отвернулся, поддернул вверх собственный, слегка коротковатый рукав и от души ущипнул себя за запястье. Боль отвлекала лучше всего. Джаред поморщился, нервно пригладил остриженные при поступлении волосы и, растирая руку, осторожно огляделся. На него никто не обращал внимания, что именно сейчас было очень кстати. Выдохнув, Джаред побрел по периметру плоской вершины холма, тоскливо думая, что по уму нужно было бы держаться подальше от Андерсена и от красивых парней вообще, иначе когда-нибудь его спалят просто по выражению лица и неизвестно, во что тогда превратятся оставшиеся два года в Берндорфе. Насчет двух лет сомневаться не приходилось. Перед отъездом дед каждый обед начинал с того, что оплатил учебу вперед и что внуку давно пора перестать болтаться по стране вслед за безголовой мамашей. Рассказывал, как договаривался, какие связи поднял, чтобы Джареда приняли прямо сейчас и почти без экзаменов. Мама молчала как школьница, опустив глаза в тарелку. Джаред знал, что за последнюю работу ей заплатили вполовину меньше обещанного, а серию морских пейзажей не приняли никуда кроме благотворительной выставки. Рядом возмущенным ежиком пыхтела Мег, демонстративно выходившая к столу в его старых рубашках вместо купленных по распоряжению деда платьев. Этот мелкий протест веселил и немного успокаивал всех троих. Писем от них не было уже неделю. На последнем мама забыла поставить обратный адрес, и теперь его собственное уже пятый день лежало в тумбочке, из-за дописываний постепенно превращаясь в подобие дневника. Джаред никак не решался отправить его в особняк деда и запрещал себе психовать, изо всех сил надеясь, что мать просто получила работу и сейчас занята очередным переездом, а не лежит в больнице доведенная до нервного срыва старым упырем. Вздохнув, Джаред спрятал в карманы подмерзающие ладони и, наконец, огляделся вокруг. Пейзаж с высоты открывался умопомрачительный, хотя вряд ли окупился бы в виде картины. Волнистая равнина всех оттенков серого и бурого пестрела пятнами черных по весне рощиц, сходившихся к горизонту в настоящий лес. В низинах между холмами виднелись все еще белые островки нестаявшего апрельского снега. Серой лентой лежала, прорезавшая холмы дорога, соединявшая Берндорф с цивилизацией в лице ближайшего городка. Тропинка, по которой они поднимались полчаса назад, сбегала по склону и раздваивалась, забирая к мостику через глубокий овраг, разделявший два пронзительно-синих на общей бесцветности озера. Идеально круглое левое и правое, похожее на длинную запятую, самым кончиком упиравшуюся в склон. Джаред подумал про Майкла с его биноклем, в который было бы круто посмотреть на получившийся водопад, но подходить не стал. Вместо этого он развернулся и окинул взглядом длинные выбеленные корпуса Берндорфа, казавшиеся с такого расстояния игрушечными, сосновые рощи и огибающую территорию реку. Над рекой в небе сияло уже теплое весеннее солнце. Джаред зажмурился, подставляя ему лицо, и отрешенно подумал, что интернат в принципе не самая плохая штука, если выбирать между ним и мрачным особняком Падалеки. Дед зря так злился на маму. Отец все равно удрал бы из дома, едва дождавшись восемнадцати лет, и ни один нормальный человек его бы за это не осудил. Солнце щекотно гладило веки, просвечивая оранжевым, щеки коснулся набегающий ветерок, в носу засвербело. Джаред чихнул, встряхнул головой и снова уставился на горизонт. Над утренней дымкой, прямо под солнечным диском кто-то словно нарисовал прочерк. Джаред прищурился. Парящая в синеве черточка как будто бы приближалась, постепенно превращаясь в опрокинутую галку, а через пару минут и она распалась на отдельные точки. Прикрыв глаза козырьком ладони, Джаред следил, как клин перелетной стаи плавно движется в безоблачной синеве. Очертания проступали все отчетливее. Точки постепенно превращались в крестики, вскоре уже можно было различить длинные, вытянутые шеи, хвосты и широкие "перекладины" крыльев. Околдованный зрелищем Джаред застыл, глядя, как стая подплывает всё ближе. Темные, словно вырезанные из картона силуэты, с каждым мигом набирали объем и жизнь. Семь гордых птиц, огромных словно дети легендарной Рух синхронно взмахивали крыльями, собираясь пролететь прямо над их холмом, и утреннее юное солнце сияло им в спины, то вытеняя до черноты, то ярко-ярко высвечивая белоснежные перья. Завороженный остротой момента Джаред даже умудрился забыть, что здесь не один, и чуть не подпрыгнул от раздавшегося за спиной возгласа. Парни шли быстро, почти бежали, синхронно запрокинув головы. Майкл на ходу поднимал к глазам бинокль, Чаки, размахивая руками, прыгал вокруг него. — Они? — расслышал Джаред вопрос Роба и окончательно перестал понимать, что происходит, когда Майкл сунул бинокль Чаки, кивком предлагая посмотреть вверх. Хейг стиснул «Седну», явно наслаждаясь не часто перепадающим ему вниманием, и с видом эксперта уставился в небо. Джаред подошел ближе, и теперь они трое ждали от Чаки неизвестно чего. Птицы, если бы не размер Джаред был бы уверен, что это лебеди, чуть снизившись, неспешно пролетали мимо. — Ну, что? — не выдержал Андерсен. — Не знаю, — Чаки, занервничав, подкрутил колесико, — вроде похожи. — Вроде? — скептически буркнул Роб. — Там спереди надо смотреть, на грудь, — тут же огрызнулся Хейг, — а они уже боком. Только крылья и лапы видно. Уорд хмыкнул и протянул руку. Чаки отдал ему бинокль и нахохлился. Роб сам полюбовался крыльями, лапами, а потом спинами, когда лебеди совсем снизились, и молча переглянулся с Майклом. Джаред подошел ближе, чтобы лучше видеть. Стая синхронно заворачивала к озерам. — Кто же знал, что они выскочат с востока, — снова подал голос Чаки. — Должны были с юга лететь. Если бы Падалеки не молчал, я б успел. — А я знал?! — Джаред аж задохнулся от возмущения. — А головой подумать?! — тут же завелся Чаки. — По-твоему мы просто так тут торчим?! Погулять вышли? Воздухом подышать? Джаред подумал, что Хейгу сейчас все-таки врежет, но Роб коротко бросил через плечо: — Завали, — и Чаки заткнулся, как выключенный. — Приводняются, — прокомментировал припавший к окулярам Майкл. Джаред почему-то ждал, что лебеди выберут правое озеро, но те один за другим опускались на воду левого, в широкой части запятой. Андерсен задумчиво взъерошил волосы на затылке и неожиданно протянул бинокль ему. — Глянь, Джей, похожи на обычных птиц? — Да я таких и не видел никогда, — признался Джаред, осторожно принимая «Седну». Чаки презрительно фыркнул, словно он сознался в этом на собрании орнитологов, но покосился на Роба и промолчал. Джаред поднял к глазам две увесистые трубы, с непривычки порыскал немного, но быстро отыскал стаю. Оптика у Майкла была, что надо — птицы скользили по воде, словно на расстоянии вытянутой руки. — Ну что? Джаред растерянно пожал плечами. Лебеди, похожие на большие белые двойки, спокойно плыли, изредка поглядывая по сторонам. Иногда кто-то из них нырял головой в воду и Джаред видел срывающие с клюва капли, один раз вроде бы мелькнул серебристый рыбий хвост, но вряд ли в этом было что-нибудь необычное для водных птиц. — Куда смотреть-то? — не выдержал Джаред и раздраженно опустил бинокль. — Что мы вообще тут делаем? Майкл таинственно улыбнулся. Джаред подумал, что если тот промолчит и на этот раз, он точно пошлет всех к черту. Пусть и обидно будет так и не узнать, в чем дело, он свалит чисто из принципа. До Андерсена, кажется, тоже это дошло. — Как тебе сказать, Джей, — протянул он, привычно переглядываясь с Робом. — Есть мнение, что каждая из этих птичек на самом деле горячая цыпочка. — Не понял, — помедлив, признался Джаред, с опаской думая, что может зря считал себя здесь единственным извращенцем. — Короче, — как всегда резко отрубил Роб, — один чувак видел, как такая стая вылезла из перьев и превратилась в девушек. — С вот такими сиськами, — мрачно добавил Чаки, обрисовав упомянутые сиськи на себе. Вид у него был такой, словно посвящение Падалеки в тайну нанесло ему личное оскорбление. — А что он перед этим скурил? — осторожно уточнил Джаред. В лебединые сиськи ему верилось с трудом, зато тут же вспомнился один прикольный дедок, которому мама два месяца разрисовывала гостиную. За давностью лет Джаред успел забыть, как его звали, зато отлично помнил заполненный восточными диковинами дом, полудикий сад, крутые, темного дерева лестницы, высоченные шкафы библиотеки, мансардную комнату, отведенную тогда им с мелкой, и разноцветный этнический орнамент, постепенно выходящий из-под маминой кисти. Под настроение дедок был не дурак завернуть косяк какой-то вонючей шмали, к которой пристрастился не то в Африке, не то в Индии, и погонять по дому зеленых чертей на розовых слонах. Мама таких загулов побаивалась и неизменно отправляла их с Меган наверх, но Джаред все равно умудрялся подсматривать. Страшно и любопытно было, когда хозяин дома ржал над какой-нибудь напольной вазой, воевал с невидимками или вдохновенно разговаривал с пустотой на незнакомом, странном языке звенящем и шепчущем одновременно. На следующее утро дедок бывал молчалив и мрачен, но к вечеру расходился. Джаред тогда не видел в этом ничего предосудительного. Наоборот, охотно слушал байки о бурной юности, трескал подаренные конфеты, катался по перилам лестниц и с замиранием сердца перелистывал тяжелые страницы альбомов, заполненных волшебными снимками дальних стран. Смех Майкла вернул его в настоящее, Роб ухмыльнулся тоже, зато Чаки смотрел на него, как на врага. — Совсем тупой? — прошипел он сквозь зубы. — Про лебединых дев никогда не слышал? — Допустим, — уже с сомнением протянул Джаред, снова глядя на невозмутимо плывущих птиц. — Но ведь они всегда вдоль побережья летят. Чтобы здесь, почти в горах... Сказки. — Сказки тебе пусть бабушка на ночь рассказывает, — рявкнул Хейг, некрасиво, пятнисто краснея, — а у меня брат это собственными глазами видел. — Так, ладно, — прервал зарождающуюся перепалку Андерсен, убирая «Седну» в чехол, — сейчас подойдем и посмотрим. — Не успеем, слишком далеко, — моментально сдулся и забыл про Джареда Чаки, затравленно оглядываясь на Берндорф. — Значит, быстро пойдем, — безмятежно улыбнулся Майкл, — а лучше побежим. Ты можешь обратно, если хочешь. Джей? Джаред кивнул. Тема сисек обостренная в Берндорфе до предела из-за тотального отсутствия их носительниц его не особенно волновала, но посмотреть на лебедей вблизи было интересно, даже если это самые обычные птицы. — Тогда погнали, — коротко резюмировал Майкл и, возглавляя их маленький отряд, первым шагнул на уходящую вниз тропинку. * Шли быстро. Не бежали, конечно, но экономить дыхание приходилось, чему Джаред даже обрадовался, иначе предсказуемо увязавшийся следом Хейг скулил бы всю дорогу без перерыва. Хотя минут двадцать спустя Джаред готов был признать, что Чаки ныл не совсем уж без повода. Обманчиво близкое с вершины озеро словно отодвинулось вдаль, а легкая волнистость равнины обернулась пересеченным рельефом, подъемами, спусками, зарослями высохших с осени колючек и расползавшейся в низинах землей, местами переходившей в снег, воду и непролазную грязь. Роб с Майклом, впрочем, не волновались, уверенно двигая вдоль вьющейся тропы, и Джаред не собирался выставлять себя паникером. В конце концов, не заворачивать же обратно с половины пути. К подвесному мосту через овраг они выскочили из-за очередного пригорка и не сговариваясь остановились. Вблизи мостик выглядел значительно хлипче, чем Джаред успел вообразить, а то, что сверху казалось узкой трещиной в земле, обернулось настоящей пропастью. Неровные склоны отвесно уходили вниз, где монотонно и зло шумел объевшийся талой воды поток. Роб, жестом остановив сунувшегося вперед Майкла, методично проверил вбитые в землю столбы основы, подергал веревки и, только ступив на серые от времени доски, махнул Андерсену рукой. Тот, фыркнув на эту перестраховку, шагнул следом. Джаред пристроился за ним. Мостик ощутимо подрагивал, поскрипывая под их весом. Было слегка страшновато, но почему-то весело. К середине Джаред совсем осмелел и свесился через перила, разглядывая вспененную, бурлящую воду внизу. За спиной тут же запричитал Чаки, и Джаред не отказал себе в удовольствии специально качнуть конструкцию. Нытье оборвалось испуганным вскриком. Джаред ухмыльнулся было, но тут же стух, увидев, как добравшийся уже до противоположной стороны Уорд крутит пальцем у виска. — Совсем мозгов нет? — мрачно уточнил он, едва Джаред сошел, наконец, на твердую, не раскачивающуюся землю. Джаред нахохлился. Сопевший сзади Хейг явно набирал воздуха для уничижительной тирады, но Майкл коротко постучал пальцем по запястью левой руки, где поблескивал циферблат часов, и молча двинулся дальше. Переглянувшись, они потянулись следом. Идти приходилось гуськом, разросшиеся по берегам озера кусты теснили к краю оврага, то отступая, то почти не оставляя пространства. В одном месте склон выело оползнем, и огибать его пришлось через заросли прошлогоднего чертополоха, с хрустом притаптывая сухие, ломкие стебли. Джаред молча сверлил взглядом широкую спину Уорда. Варианты ответа на "нет мозгов" всплывали один остроумнее другого, увы, озвучивать их сейчас было безнадежно поздно. Плюнув, Падалеки переключил внимание на воду. Птиц не было. Ну, или те плавали совсем близко к берегу, невидимые за растительностью. Поднявшийся ветерок шевелил метелки тростника и запускал рябь, раскачивая отражения незаметно собравшихся облаков. Просвет открылся внезапно. Майкл поднял руку, они остановились под прикрытием кустов ивняка и сгрудились, выглядывая сквозь ветки. Джаред раздвинул гладкие, зеленоватые, покрытые бархатными почками прутья и не сдержал изумленного вздоха — на берегу лежали крылья. Белоснежные, аккуратно расправленные и уложенные друг на друга, иначе они просто не уместились бы на узком клочке свободного пространства. На верхней, чуть съехавшей с горки, паре Джаред разглядел тонкий пушок внутренней стороны и четкий контур маховых перьев, четко обрисованных на буром фоне травы. Рядом небрежными кучками валялись какие-то тряпки, тоже белые и мохнатые, словно боа театрального кордебалета. Джаред даже поморщился от фантомного запаха пудры и сладких духов. Ни птиц, ни обещанных девушек видно не было. Поколебавшись, Роб первым шагнул на открытое пространство, Майкл не отставал от него, а Джаред от Майкла. Хейг подтянулся следом, лишь убедившись, что их никто не заметил, но вряд ли кто-то кроме Джареда обратил на это внимание. Парни по-совиному крутили головами по сторонам. — И где? — растерянным шепотом произнес Майкл. Вопрос был явно не к нему, но Джаред непроизвольно пожал плечами. Роб молча кивнул на воду. — В апреле? — озвучил общее изумление Андерсен. Словно в ответ над озером раздался заливистый женский смех, короткий шумный всплеск, а потом и ритмичные удары по воде, словно кто-то взял хороший темп кролем. Как по команде, они дружно развернулись вправо. — Вот гадство, — сообщил Майкл, сверля взглядом непролазные заросли ивняка. Даже сейчас, без листьев, кусты стали бы идеальным укрытием для всех четверых, если бы не одна маленькая деталь — до трети заливший их паводок. Роб сунул голову в заросли, на глаз оценивая глубину, но дальше не полез. Майкл, вздохнув, поднял ближайшее «боа», к удивлению Джареда, оказавшееся короткими пушистыми штанами. — А наши девочки знают толк в моде. Роб, зацени! Уорд не оглядываясь кивнул, все также изучая подступы к воде. Андерсен отпустил штаны и подошел к крыльям. Джаред уже давно стоял рядом, не решаясь первым коснуться белоснежных перьев и машинально прислушиваясь к возне невидимых отсюда «девочек». Что-то в этом купании казалось ему неправильным. Еще более странным, чем само желание залезть в воду в начале весны. Не то чтобы Джаред считал себя знатоком, но наблюдать за купающимися девчонками ему доводилось. Правда, те большей частью были или мелюзгой, если приходилось присматривать за Меган, или ровесницами, когда речь шла о школьных тусовках. Может быть, лебединые девы просто старше или суровее и он зря ожидал от них привычных визгов и брызганья. Майкл поднял верхнюю пару крыльев и те, словно полотнище повисли на его руке. — Легкие, — удивленно прокомментировал он и осторожно погладил белый пушок изнанки. — Смотрите, там рукава как будто. И пряжка. Джаред тоже рассмотрел цельные металлические полукружья, висящие по обе стороны оперенных «рукавов». Майкл повертел одну из половин в пальцах, но та была абсолютно простая, гладкая и никак не среагировала, когда Андерсен попытался соединить ее с другой. Не выдержав, Джаред поднял одну из свисающих до земли половин крыла и правда невероятно легкого для такого размера. Внутренняя поверхность была мягкая и нежная, как флисовый плед, с внешней прощупывались упругие ряды перьев, когда Джаред осторожно перевернул крыло, они блеснули на свету, словно лакированные. С другой стороны на крыло нацелился Чаки, и Джареду иррационально захотелось настучать ему по рукам. — Эй, Чаки, не твой размерчик? — ухмыльнулся Андерсен и, взявшись за середину крыльев, приложил их к груди Хейга, словно портной. — Примеришь? — Пусть Падалеки меряет, — Чаки попятился, по лошадиному мотая головой. Не отстававший от него Майкл задумчиво оглянулся и Джаред сжал одновременно зубы и кулаки. На руках словно еще оставалось фантомное ощущение гладкости и мягкости. — Боишься обрасти перьями, Хейг? — процедил он. — Или сиськами, — припечатал вынырнувший из кустов Уорд. — Хватит тут дурью маяться. Давайте с другой стороны попробуем подойти. Майкл сунул крылья Хейгу и посмотрел на часы. У Джареда часов не было. Строго говоря, их не было ни у кого, кроме Андерсена, так что остальные дружно задрали головы к небу. Помутневшее солнце тускло просвечивало из-за густеющей облачной пелены. — Ладно, — решил, наконец, Майкл, — Ищем. Минут пятнадцать, максимум, двадцать, потом сваливаем. То, что сваливать им придется в хорошем темпе, подразумевалось как бы само собой. Над озером снова заплескало, словно несколько невидимок плыли теперь брасом, шумно загребая воду. Раздался знакомый уже женский голос. Странно, что из семи девушек громко разговаривала и смеялась только одна. Джаред потер подмерзающие уши, с досадой думая о лежащем в кармане берете, который стремно было надевать первым, и собрался было озадачить странностью лебедей Андерсена, но успел разглядеть только его спину, исчезающую в кустах. Вот черт! Джаред бросился было следом, но притормозил, вспомнив про Чаки. И фиг бы с этим придурком, но у него же мозгов не хватит положить крылья на место и хоть попытаться замести следы. Развернувшись, Джаред сначала подумал, что недооценил Хейга, который уже стоял возле стопки, но потом, разглядев, что тот делает, потерял дар речи. — Ты что творишь, дебил? — прошипел он, в два прыжка оказавшись рядом. — Не твое дело, — окрысился Чаки и отбежал, волоча за собой крылья, из которых сосредоточенно выкручивал длинное маховое перо. — А ну живо отдай! — Отвали! Перо не поддавалось, и Чаки снова отступал спиной вперед, а Джаред гнался за ним, как недавно Андерсен, только сейчас это было совсем не весело. Крылья обиженно шуршали, цепляясь за сухие стебли травы. Джаред с тоской подумал, что будь на его месте Майкл, а еще лучше Роб, засранец послушался бы в два счета, но не бежать же ему за помощью, как пятилетке. — Ты тупой? Заметят же, — попытался он воззвать к разуму, когда Хейг, отступивший чуть ли не до оврага, увернулся от очередной попытки его поймать. Вероятно, Чаки собирался что-то ответить, но узнать, что именно, Джаред не успел, набравший было воздуху Хейг, посмотрел дикими глазами ему за спину, живо захлопнул рот и бросился бежать уже по-настоящему. Несчастные измочаленные крылья развевались за ним. * Ноги Джареда среагировали быстрее мозга. Оглянувшись уже срываясь с места, он увидел то, что в принципе какое-то время предполагал увидеть — к берегу, отчаянно ругаясь, подгребал здоровенный мужик. Еще двое почти не отставали от него, остальные пока не показались из-за кустов, но Джаред, само собой, не стал этого дожидаться. Оленьими прыжками он несся за удирающим, словно заяц Хейгом, быстро сокращая расстояние. Что-что, а бегать Джаред умел. Кто-то из лебедей умел тоже. Джаред не смотрел больше, но шкурой чувствовал приближение погони, даже когда тот сзади замолчал, экономя дыхание. Так, пожалуй, стало даже страшнее. Если бы идиот Чаки додумался бросить крылья, мужик наверняка гонится именно за ними. Напрягшись, Джаред догнал Хейга и толкнул в плечо. Чаки вильнул, затравленно оглянулся. — Отпусти, — прохрипел Джаред, в покрасневшее от бега лицо. — Брось, слышишь! Чаки не слышал. Испуганно хватанув ртом воздух, он припустил быстрее, словно кабан проломился сквозь заросли, обходя оползень, и бросился дальше. На бегу замечая обрывки белого пуха на кустах, Джаред подумал, что лебеди их убьют. Если догонят... Когда догонят... Впереди был широкий участок и Джаред рванулся изо всех сил, чтобы поравняться с Хейгом. Опасно приблизившись к оврагу, он подхватил болтающееся полотно крыла и рванул на себя, молясь, чтобы то оказалось покрепче и смогло это пережить. — Чаки, отпусти, чтоб тебя! Хейг в панике оглянулся и разжал руку. Слишком быстро. Неожиданно легко. Словно во сне Джаред почувствовал, как инерция рывка ведет его в сторону. Нелепо размахивая руками он балансировал на краю обрыва, медленно заваливаясь назад. Крылья выскользнули из пальцев и, кувыркаясь в воздухе, полетели вниз, пересохшее от бега горло сжало, будто стальным обручем. Бешено летящее время остановилось, замерло, словно растягивая момент. Шум крови в ушах мешался с яростным ревом несущегося по дну потока. Перед глазами мелькнула спина убегающего Хейга. Неожиданно четко, от белобрысого взъерошенного затылка, до последней складки на куртке и вцепившегося в штаны репья. В голове вдруг стало абсолютно пусто, только билась дурацкая, запоздавшая мысль, что надо было все-таки отправить маме письмо. Вероятно, эта мысль стала бы для него последней, если бы не резкий, едва не вырвавший руку из сустава рывок. С коротким воплем Джаред полетел в противоположную от оврага сторону. Всем телом впечатавшись в кусты, он едва успел хотя бы зажмуриться. Жесткие, безлистые ветки хлестнули по рукам и лицу. Из кустов его вытащили уже за шкирку, как щенка. Куртка удавкой впилась в шею. Мало что соображая, Джаред вцепился в ворот, задергался, пытаясь выкрутиться. Зрение подводило, мир рассыпался калейдоскопом. Детали, статичные и резкие, словно сфотографированные всплывали перед глазами, но не желали выстраиваться в систему. Кусок посеревшего неба, красная прошлогодняя ягода на лысой ветке, большая белая птица, камнем упавшая в овраг, чья-то перекошенная рожа. Летящего в челюсть кулака Джаред не заметил, только успел обрадоваться, что может, наконец, вдохнуть. Голову мотнуло влево так, что в шее, кажется, что-то хрустнуло, но боли не было, хотя тут же появился кровавый металлический привкус во рту. Джаред шатнулся, инстинктивно поднимая руки, и тут же согнулся от нового удара — поддых. Свежеобретенный воздух просто выбило из груди. По ощущению вместе с самими легкими. Джаред упал на колени, по-рыбьи открывая и закрывая рот. Когда-то в детстве его также лягнула необученная цирковая лошадь, у которой он попытался вытащить приставшую к хвосту колючку. Только тогда к нему с одной стороны бросилась мама, уронив недоразрисованный ящик фокусника, а с другой дрессировщик неблагодарной скотины. Сейчас же рядом был только злющий как сволочь лебедь. Неловко загребая ногами, Джаред отползал спиной вперед, пока не почувствовал упирающиеся в нее ветки. Прижавшись к ним, он съежился, прикрывая голову и живот. Ребра мелко, конвульсивно подергивались, постепенно восстанавливая дыхание. Рядом зашуршала трава, и Джаред напрягся, ожидая новых ударов, но их не было. Выждав еще немного, он решился приподнять голову и осторожно отвести руки от лица. Лебедь... Вернее, человек, который раньше был лебедем, не собирался на него набрасываться. Как был совершенно голый, он стоял спиной к Джареду на краю обрыва, с таким видом, словно готов был прямо сейчас туда кинуться, и, в самом что ни на есть прямом смысле, держался за голову. Короткие, русые, еще влажные после купания волосы иголками торчали сквозь пальцы. Джаред тяжело сглотнул перемешанную с кровью слюну, заторможено глядя на рельефные плечи, широкую спину, подтянутую задницу и крепкие ноги лебедя. Ноги почему-то вызывали особое и абсолютно идиотское удивление. Длинные и мускулистые, но совершенно по человечески волосатые, слегка кривые, исцарапанные и грязные после долгого бега. Джаред как дурак пялился на эти ноги, не смея ни отвести глаз, ни поднять их выше, пока из-за края обрыва не показался второй уже настоящий лебедь. Птица была фантастически огромной. Издалека это не было так заметно, но сейчас, глядя на тяжело машущие крылья, длиной больше человеческой руки каждое, Джаред в очередной раз потерял ощущение реальности. Порывы поднятого лебедем ветра качали ветки и волнами проходились по земле. Человек безнадежно опустил голову. Обхватив себя руками за плечи, он отошел от края, уступая место, и лебедь приземлился. Сложил крылья, грациозно изгибая шею, посмотрел поочередно левым и правым глазом. На широкой белой груди Джаред заметил сомкнутый серебристый круг пряжки, и завороженно уставился на него. Лебедь, словно только того и ждал, тронул кружок черно-оранжевым клювом. Человек из него тоже получился большой. Высокий, крепкий парень с темными волосами до плеч, контрастно светлыми, почти прозрачными глазами, легкой синевой на щеках и слишком тяжелыми на взгляд Джареда кулаками. Впрочем, драться он вроде бы пока не спешил. Вместо этого сочувственно положил руку на плечо того, первого. — Джен, я пытался. Прости. Тот молча кивнул. Джаред не поручился бы, что он вообще хоть что-то расслышал. Сейчас, когда парень встал боком, стало видно полностью оглушенное выражение его лица. На Джареда никто из них не смотрел, словно его здесь не было. Стараясь не привлекать внимания, он огляделся по сторонам. Оказывается, они с Чаки успели добежать почти до моста и, рвани он сейчас, вполне мог бы очутиться там раньше этих двоих. Если бы только был смысл убегать по земле от существа с крыльями. Снова сглотнув кровь, Джаред ощупал языком зубы, постепенно осознавая глубины собственного идиотизма. Первый лебедь медленно, словно нехотя, развернулся в его сторону, сделал шаг, другой, рука второго безвольно упала с его плеча. Джаред машинально подобрался, но страха не было. Он тоже чувствовал себя так, словно отхватил по голове пыльным мешком. Опустив плечи, парень встал рядом, глядя на него сверху вниз. Запрокинув голову, Джаред молча смотрел в ответ. На лоб и щеки ложилась мелкая, холодная морось начавшегося дождя. — Идиот... — тихо и как-то удивленно произнес лебедь. — Зачем? Ответа на этот вопрос у Джареда не было. Не в силах отвести взгляд он продолжал смотреть. Лебедь безнадежно покачал головой и отвернулся первым. Что-то подсказывало, что бить его он больше не будет, но легче от этого почему-то не становилось. * Чаки привела старуха. Высокая, худая и жилистая, коротко по-военному стриженая, со строгим, неулыбчивым, угловатым лицом. Хейг плелся перед ней, как овца, иногда недоверчиво оглядываясь назад. Вид у него был жалкий, но следов побоев не наблюдалось. Джаред заметил это почти с сожалением, когда пожилая дама, брезгливо скривив губы, толкнула Чаки к нему. Жалобно сопя, Хейг встал рядом. Его сопровождающая по-птичьи повела головой, оглядывая диспозицию. — Не успел, — наконец, отметила она очевидное. Второй, полностью укомплектованный лебедь виновато потупился и кивнул. — Я пытался с воды подхватить, но внизу слишком узко и их закрутило сразу, — досадливо поморщился он. Дама коротко по-мужски сжала его плечо и потрепала по затылку первого, ничуть не смущаясь его наготы. — Это не конец, Дженсен. Плохо, но не конец, — строго произнесла она. Тот молча кивнул и вымучено улыбнулся. Лебеди отошли чуть дальше, и Джаред перестал различать, о чем они говорят, зато рядом тут же завозился Хейг. Зябко съежившись, Чаки переступил с ноги на ногу, со страхом глядя на человеко-птиц. — Нас тут убьют, — наклонившись к Джареду, зашептал он, трагически алея замерзшими ушами и носом, — Нас убьют, Джей, ты слышишь? — Обязательно, — с удовольствием подтвердил Джаред, сплюнул снова набравшуюся в рот кровь и улыбнулся разбитыми губами, наблюдая, как все кроме носа на лице Чаки бледнеет еще больше, — Убьют, скинут в овраг и полетят дальше. А знаешь, почему? Чаки вопросительно шмыгнул. — Потому что ты дебил, Хейг. Полнейший даун, — просветил Джаред, со стоном приподнимаясь на колени. Задница от сидения на земле задубела до нечувствительности, зато ребра отзывались болью на любое движение и вдох. Заныла, наконец, подбитая челюсть, проснулась, кажется, каждая царапина. Демонстративно игнорируя неуверенно протянутую руку, Джаред поискал, на что можно опереться. Не нашел, так что подниматься пришлось рывком. Джаред сжал зубы, чтобы не застонать снова, и, конечно, тут же пожалел об этом. Левый нижний клык немного, но отчетливо пошатывался. Не дай бог выпадет. Хорош же он тогда будет — тощий, нескладный, еще и без зубов. Осторожно положив руку на грудь, Джаред вдохнул, медленно выдохнул и огляделся снова. Чертов Хейг понуро топтался рядом, дрожал губами и молчал, лебеди не обращали на них внимания. Еще бы — куда они от этих крылатых денутся. Никто больше не собирался драться или орать, но Джаред не обольщался. Ситуация была эталонно поганая. В то, что их собираются убивать, он, конечно, не верил, но, что последствия будут, сомневаться не приходилось. Знать бы еще, какие именно. Но не у Чаки же об этом спрашивать. Был бы здесь Майкл или хотя бы Роб... Словно в ответ на его мысли оба показались из-за поворота в сопровождении оставшейся оперенной четверки. Джаред даже успел подумать, что сглазил, но почти сразу понял, что сверху их всех наверняка было прекрасно видно. Чаки засуетился еще больше. Отошел на два шага, вернулся на один, нахохлился, глубоко сунув руки в карманы куртки. Джаред подавил желание пнуть его пониже спины и выпрямился, стараясь выглядеть максимально непринужденно. С Майклом, впрочем, ему было не тягаться. Андерсен вообще держался так, будто вышел прогуляться на свежем воздухе, и даже разговаривал со своим конвоем. Единственная в стае девушка вполне благосклонно шла рядом с ним. Девушка, кстати, была невысокая и плотненькая, на взгляд Джареда, даже слишком. Круглое, обыкновенное лицо, ровная челка до глаз, толстенная пшеничная коса, кокетливо перекинутая на грудь. Грудь, правда, была знатная. Джаред даже подумал, не разойдется ли застежка оперенного костюма на особенно глубоком вдохе, но та, видимо, была рассчитана и не на такие нагрузки. Майкл посматривал в декольте по-взрослому небрежно с полного одобрения его владелицы. Зато вечно сурового Роба было не узнать. Сейчас он, державшийся от Андерсена по другую руку, краснел, бледнел и то откровенно пялился, спотыкаясь на ровном месте, то вообще не поднимал глаз. Идущий позади высокий, светловолосый лебедь снисходительно ухмылялся, наблюдая его метания, и о чем-то переговаривался с двумя другими. Смотреть на эту идиллию почему-то было обидно, и Джаред даже обрадовался, когда лица всей компании вытянулись при виде его побитой рожи и голой задницы этого... Дженсена. К ним с Чаки парней подвели уже далеко не так благостно, даже у Андерсена не получалось больше изображать джентльмена на великосветском приеме. Это вообще затруднительно, когда подгоняют тычками в спину. — Что у вас случилось? — тут же спросил Майкл, когда, оставив их, лебеди бросились с тем же вопросом к своим. Джаред вздохнул, поморщился, но ребра вроде бы вели себя прилично, тронул начавшие опухать губы. Чаки молчал, как рыба, что было удивительно, но давало собраться с мыслями. Джаред уложился меньше чем за минуту, стараясь не вдаваться в детали. Обвинять Хейга, особенно после того, как тот не бросился докладывать первым, казалось неправильным, и Джаред ограничился простым «переклинило» и сухими фактами. Птицы оказались эмоциональней. Они плотно сгрудились вокруг пострадавшего, хлопали по плечам и спине, девушка, не стесняясь, крепко обняла его и гладила чуть ниже лопаток. Майкл тихонько присвистнул, а Роб вытаращился так, словно попал на съемки порно, и подавился воздухом. Джаред уже поднял руку, чтобы помахать у него перед носом, но Майкл оказался быстрее — он попросту схватил застывшего Уорда за плечо и развернул к дивному зрелищу спиной. Тот дернулся было обернуться, но передумал, смущенно провел по влажному от моросившего дождя ежику волос. — И не холодно ему так? С голым задом? — между тем удивился Майкл. Сам он в отличие от Уорда, разумеется, не переставал смотреть. — Они там все не в пальто, — машинально вступился за «своего» лебедя Джаред. — Да, костюмчики еще те, — Андерсен ухмыльнулся. — На пижамы похожи. Хотя кому-то так даже идет. — Что делать будем? — мрачно перебил светскую беседу Роб, снова обретший практичность в виду отсутствия вожделенной груди. Майкл погрустнел и нахмурился. К немалому облегчению Джареда, которого эта безмятежность уже начинала раздражать. — Похоже, мы будем огребать, — вздохнул Андерсен, вытаскивая из кармана берет, остальные тут же последовали его примеру, словно только и ждали сигнала. — Вряд ли эти смешные костюмчики можно купить в любом карнавальном отделе, — продолжил он. Судя по взглядам, которые лебеди бросали в их сторону, догадка была верна. Джаред поежился, рядом хлюпнул носом Хейг, хорошо хоть про убийство больше не заикался, Роб закаменел плечами и явно сжал спрятанные в карманы руки в кулаки. — Думаешь, нас попрут? Из Берндорфа? — напряженно выдавил он. — Нет, конечно, — Майкл посерьезнел еще больше. — Ну, накажут как-нибудь. Может, отработать заставят. Ты только вперед меня не высовывайся, — помолчав, попросил он. — Вы все не высовывайтесь, ясно? Чаки быстро закивал, ему все было совершенно ясно. Джаред пока ничего не понял, но на всякий случай тоже кивнул, решив, что сориентируется по обстоятельствам. Вылететь из школы, конечно, будет обидней, чем уйти самому, но, если речь только об этом, то, в общем-то, небольшая трагедия. Роб не отреагировал никак, хотя Майкл спрашивал в первую очередь именно его и ждал ответа. Не дождавшись, Андерсен покусал губу, явно намереваясь что-то сказать. Может поспорить или поуговаривать, но передумал и запрокинул голову, глядя, как набирает высоту, один из человеко-птиц. Джаред придержал берет и посмотрел тоже, но лебедь почти сразу нырнул вниз, чтобы через минуту вернуться с пушистыми штанами в клюве. Стая явно пришла к какому-то решению. Когда от нее в их сторону двинулись полуодевшийся Дженсен и еще трое, Джаред почувствовал, как невольно оказался плечом к плечу с Майклом. С другой стороны того также подпирал Роб, и от этого становилось как-то спокойней, хотя разбитая морда и ноющие ребра явно намекали, что лебедям они не противники. Рожи у птиц были настолько мрачные, что версия с убийством уже не казалась Джареду совсем идиотской. — Пошли, — мотнул головой один из лебедей. Было очень интересно, куда, но ситуация не располагала к беседе. Промолчал даже Андерсен, у остальных и подавно мысли не возникло открывать рот. Идти в неизвестность не особенно хотелось, но ждать, когда погонят пинками, было и вовсе глупо. Переглянувшись, они все же двинулись за сопровождающими, поглубже натянув береты и стараясь не ежиться под набирающим обороты дождем. * Лебеди перли не разбирая дороги и как будто не чувствуя холода. Исподтишка разглядывая спину идущего впереди Дженсена, Джаред не видел даже мурашек, хотя сам уже откровенно стискивал зубы, чтобы не стучали. Другая часть стаи почти сразу обратилась и вылетела вперед. Джаред, все же подозревал, что в сторону Берндорфа, хотя полной уверенности у него не было. Птицы шли молча, даже не переглядываясь. После моста они проигнорировали тропу и сейчас вели их вдоль другого берега оврага. Спотыкаясь и оскальзываясь на размытой земле, Джаред выдыхал клубочки пара и утирал с лица смешанную со снегом воду. Не порадовал даже вблизи увиденный водопад, мимо которого лебеди проходили не оглядываясь и не сбавляя шага. Мутный поток с грохотом обрушивался со склона, утробно завывая внизу. На его краю судорожно дергало ветками подмытое дерево. Кривое и черное сквозь пелену ливня оно смотрелось особенно инфернально, просто готовый кадр для картины. Джаред прищурился, мысленно подбирая ракурс и, конечно, тут же получил тычок в спину. Споткнувшись от неожиданности, он резко шагнул вперед, невольно ухватившись за плечо Дженсена. Кожа под рукой оказалась упругой и гладкой, прохладной, хоть и не сравнить с его насмерть отмороженными пальцами. Сообразив, до кого дотронулся, Джаред рванулся обратно, чудом не налетев на второго из конвоиров. Дженсен оглянулся совершенно по-птичьи, коротким резким движением, выражение лица у него при этом было как у облапанного пьяницей кота. Пробормотав извинения, Джаред спрятал руки подмышки и постарался отстать как можно дальше. Дженсен дернул углом рта и, отвернувшись, ускорился с той же целью. Теперь в цепи между ними зиял разрыв, что категорически не устраивало лебедя, идущего следом. Джаред продолжал получать тычки и пинки, но упрямо не прибавлял шага, пока тот — сзади — не сдался. Дорога казалась бесконечной. Раздраженные птицы, намеренно вклинившись между пленниками, не меняли позиций, и хотя Джаред видел спины парней впереди, все равно чувствовал себя одиноким и каким-то беспомощным. Чтобы не смотреть на Дженсена, он опустил глаза и теперь разглядывал носки собственных ботинок методично приминающих размокшую бурую траву или с чавканьем разъезжающихся в грязи. В какой-то момент под ними вдруг стал попадаться гравий, и Джаред поднял взгляд, сообразив, что они вышли к шоссе. Сузившийся овраг нырял под полотно дороги, а ровно на их пересечении стоял микроавтобус с эмблемой Берндорфа. Водитель философски курил, выпуская дым в приоткрытое окно. При виде них он приглашающе кивнул, явно не собираясь под дождь, но шедший впереди лебедь даже не посмотрел в его сторону — уверенно направился к двери и резко распахнул ее, едва не заехав по носу отпрянувшему Майклу. Забираясь в машину, Джаред подумал, что птицы, похоже, не так уж далеки от цивилизации. Впрочем, внутри с ними оказался один Дженсен. Он молча уселся у окна, без выражения глядя, как остальные один за другим взмывают в небо. Машина дернулась пару раз, заглохла, фыркнула снова и, наконец, тронулась. Джаред вместе со всеми прижался к постепенно разогревающейся печке. Чаки хлюпал носом теперь практически беспрерывно, Майкл разминал пальцы — медленно и как-то музыкально что ли — Роб мрачно растирал плечи, словно добравшийся до костра лесоруб. Молчали все. Даже радио в кабине водителя пару раз кашлянув глухо заткнулось, словно опасаясь привлекать лишнее внимание. Дженсен все также отрешенно смотрел в окно, за которым проносились затянутые дождем холмы. Махнула пушистыми ветками одинокая сосна и словно из-под земли выросли кованые ворота школы, уже приглашающе распахнутые. Притормозив, автобус проехал на территорию, сразу направляясь к административному корпусу. Люди в перьях мрачно сидели на перилах крыльца, по трое с каждой стороны. Стоящий посередине директор Морис напоминал бы залетевшую в лебединую стаю ворону, если бы вороны были сопоставимы по размеру, носили пальто и отращивали бороды. Джаред только сейчас понял, что среди мужской части птиц бородатых не было ни одного. Бреются они по дороге что ли? Или от природы такие? Хотя на остальных положенных местах волосы у них точно были. Джаред искоса глянул на Дженсена и, конечно, ничего не разглядел. Вероятно, щетину можно было бы почувствовать, если провести пальцами. Представив, как среагирует на это лебедь, Джаред пощупал собственный подбородок и тронул языком зуб. Под колесами захрустел гравий, автобус остановился. Дженсен, который казалось и не заметил, что они приехали, поднялся и вышел первым, тут же очутившись в кольце своих. Следом, коротко выдохнув, поднялся Майкл. — Идущие на смерть приветствуют тебя, — торжественно произнес он. Правда, с таким расчетом, чтобы никто кроме них этого не услышал. Джаред поймал себя и остальных на нервных ухмылках, но покидать автобус стало немного легче. Лебеди, больше не обращая на них внимания, о чем-то негромко переговариваясь. Дженсен в основном молчал и кивал, впрочем, слов все равно не было слышно — по слишком широкой дуге они обходили стаю. Директор встречал их на крыльце гримасой заждавшегося людоеда. Поздороваться с ним никто не рискнул, опустив головы, они друг за другом проскользнули в приглашающе открытую дверь, которая тут же захлопнулась за спиной идущего последним Чаки. Тот перепуганно хлюпнул, хотя людоед, как ни странно, остался на крыльце. Джаред растерянно оглянулся, но Майкл довольно уверенно направился дальше по коридору, остальные потянулись за ним, и Джаред ускорился, чтобы не отставать.