провести время с тобой.

– научи меня тоже лепить из глины, пожалуйста. – чего? эос с пару секунд хлопает глазами, в абсолютном недоумении. в голове не может уложиться происходящее совсем никак, это явно выше её понимания. лена. сама. подошла. и что-то попросила. какая-то фантастика, и будь эос менее напряжена, точно ли пошутила бы о вмешательстве чёрной магии здесь. иных объяснений всему она, кажется, даже видеть не хотела. – научить тебя? я? – ага. селена смотрит на сестру исподлобья, даже с какой-то опаской. на месте мнётся, то желая подойти, то наоборот, отодвигается назад. в ладонях мнёт уже порядком побитый жизнью и временем пакет с глиной, явно хочет сказать ещё что-то, но только молчит, ожидая разрешения подойти. объяснить, с чего вдруг она пошла к эос достаточно сложно. логически так вообще никаких причин не было. они редко лезли в дела друг друга, особенно в последние пару лет. постоянно раздельно. нет, конечно, какая-то связь между ними, как близнецами, была. обе безусловно чувствовали, когда другой плохо, никогда не оставляли и старались помочь всеми своими силами при внезапно возникших трудностях. но близкими.. их назвать было нельзя. эос терпеть не могла виртуальное общение, вековые посиделки в сети интернет и прочее подобное. всеми силами она рвалась на улицу, на свободу, заводила множество новых знакомств, всегда была душой компании и сильно раздражалась, если её место кто-то занимал. импульсивности и неразумства в ней было через край и ещё немножко, а шума так и подавно. болтала с людьми она везде и всегда, где только удавалось, привлечь внимание старалась всеми известными способами. селена же этого самого внимания боялась, как огня. поговорить с кем-то незнакомым для неё оборачивалось едва ли не остановкой сердца, а если она ещё начинала запинаться и говорить с одышкой по привычке – лучше убежать совсем. там, где люди тебя не видят, голоса твоего не слышат и представления о тебе толком не имеют, моментально становилось легче. как минимум, не надо было думать, что случится, если над тобой начали мерзко подшучивать из-за отсутствия голоса, всецело пользуясь невозможностью ответить. потому что речи твоей так никто и не услышит. разве не проще, когда ты ведёшь себя тихо и к тебе никто не лезет? более-менее свободно селена чувствовала себя только рядом с семьёй. но, тем не менее, особого рвения к ней тоже проявлять не собиралась. родителей уважала и ценила, младшего брата порой гоняла, но с сестрой не общалась вовсе. и ведь без особой на то причины, если подумать. а сейчас, судя по непривычно упрямому взгляду, только одно у неё в помыслах и было – остаться здесь. – ты не думаешь, что лучше пусть это будет кто-то.. вроде преподавателя? если скажешь родителям, они наверняка найдут кого-то подходящего. – нет. я хочу, чтобы это была именно ты. голосок у селены привычно надтреснутый, ломкий и слегка шипящий, будто испорчен динамиками телефона, но звучит, в кои-то веки, уверенно. чудеса какие-то. наверное, завтра земля и небо перевернутся, а после наступит рагнарёк. – я не против. садись тут, чтоб свет не загораживать. на лице сестры мелькнула краткая улыбка, тут же за пушистыми волосами спрятанная. эос смотрит на лену, а узнать не может. это точно её мрачная и угрюмая сестра? а то складывается впечатление, что её телом завладели инопланетяне из глупых комиксов - страшилок концов девяностых. благо, хоть одно неизменно – селена молчит. да, улыбается, да, ведёт себя неожиданно смело, однако благодарит одним только взглядом. привычно скупится на слова. – для начала.. что бы ты хотела сделать? я не мастер, поэтому что-то сложное вряд ли осилим. – всё, что захочешь. эос окидывает её тяжким взглядом почти сразу, вздыхает громко и чуть ли не закатывает глаза. началось. неужели так сложно сразу сказать о том, чего хочешь? лену, скорее, не то, что собственные желания не волнуют. она просто даже не хочет пререкаться и как-то отстаивать своё мнение, посему предпочитает пустить всё по течению реки. странно. эос её не понимает, и понять вряд ли сможет, но мирится. – лена, мне интересны не собственные желания, и не чьи-то ещё. сейчас я спрашиваю тебя. селена моментально взгляд прячет, едва голос сестры звучит строже и серьёзней. отчего-то в голове мысль мелькает, что её ругают или злятся. абсолютно необоснованная и такая же глупая, как и все её действия сейчас. но если уже набралась решимости подойти, то действовать надо до конца. так ведь? – если честно, не знаю. – хорошо. тогда, наверное... – я просто хотела провести время с тобой. всё. сейчас над ней точно поиздеваются, или скажут уйти, или выставят сами, или что похуже, или.. но эос только смеётся. не язвительно, цинично, а вполне так искренне. даже в уголках глаз выступают морщинки. не ругается и не смотрит неприязненно. селена понимает это не сразу, поэтому уже готова была ринуться отсюда и убежать куда подальше. – и это всё? правда? – правда. если не хочешь, то я могу уйти, и.. – ты вроде младше меня на пару минут, но глупенькая, словно лиам. – мне надо обидеться? – нет. лучше иди сюда, поближе. кажется, это первый раз в жизни, когда они были настолько увлечены чем-то вместе. эос искренне старается объяснить понятней, после забывается и с донельзя умной физиономией рассуждает о том, с какими видами глины работать проще и легче. селена слушает внимательно, даже слишком, – пару раз записывает что-то в блокнотик рядом, – пару раз что-то преспрашивает, что для настоящий подвиг. они сидят совсем рядышком, почти плечо к плечу, изредка улыбаются и вместе стараются сделать что-то новое. впрочем, абсолютно радостно всё тоже не вышло. несмотря на то, что эос говорила неоднократно следить за тонкостью пласта глины и не допускать, чтобы он был разной плотности, самое страшное таки-случилось. будущая вазочка, только-только приподнявшаяся, начала неумолимо коситься вниз, в итоге, сломавшись совсем. отвалившийся смоченный кусок глины упал на гончарный круг, раскатавшись о его поверхность почти моментально. сама ваза так и осталась стоять с кривым, уже явно потрёпанным верхом. селена смотрит на недоделанное изделие в руках растерянно, почти ошарашенно, и отчего-то боится даже поднять на сестру глаза. ну вот. даже толком не начавшись, всё пошло к чертям. хорошее начало для попытки установить отношения, верно? какая-то же ты всё-таки.. – хочешь что-то более необычное? я думаю, что во время сушки глина может стать более ломкой. но давай лучше попробуем, а потом посмотрим? да и.. не смотри на меня так, будто я сейчас должна устроить тебе полномасштабную брань, ладно? – прости. я не хотела портить, или что-то в этом духе. и смотреть так не хотела. – лучше не извиняйся, а давай думать, как это поправить и сгладить. эос не раздражается вообще, что для неё удивительно. нет, она, конечно, повоспитывала лену, но это было в рамках приличия, и, скорее, для какой-то формальности. ругалась она гораздо грубее и чаще, чем положено четырнадцатилетнему ребёнку. однако, в этот раз, ей.. как-то спокойнее? боже, подумаешь, вазу испортят. мелочи жизни. гораздо лучше ведь, чтоб лена наконец перестала дрожать и смогла взять себя в руки, верно? казалось бы, обычные и нормальные человеческие взаимоотношения. однако путь к ним почему-то казался таким долгим и невозможным, а в итоге оказался проще простого. надо было просто сделать шаг к ним. самостоятельно, просто решиться стать чуточку смелее, чем ты был вчера. громкие смешки из подвала дома слышались весь вечер. они испортили достаточно глины, испачкали помимо рук ещё и лица, чуть не разрушили всю работу, потому что стенки вышли в итоге неплотными. но они были счастливы. даже очень. настолько что и уснули прям там, друг на дружке. ночью их накрыл пледом младший брат, недовольно буркнувший себе потом под нос что-то. вазу, с неровными краями и аляповатой резьбой, сёстры всё же отнесли в гончарную, запекли, там же и расписали. а на дне поставили автографы, такие же несуразные и странные, как и вся эта работа вышла. это чудо рукотворного труда до сих пор стоит у селены в шкафу, хотя прошло больше десятка лет. что-то вроде напоминания о мелких радостях, и о том, как важно не бояться.