Ты и больше никто

      За время совместной жизни с Эндрю, Нил отметил много интересных особенностей. Они могли рассказать о характере, настроении и намерениях мужчины. Вот и теперь, развалившись на двухспальной кровати перед телевизором, Нил не увидел, но услышал, чего ожидать от Миньярда. Все заключалось в шагах: Эндрю не из торопливых парней, даже если и правда жутко опаздывает. Поэтому у него было два способа топтаться в коридоре: размеренно и слишком уж размеренно. Это когда ты прямо-таки совсем не торопишься зайти в комнату, потому что если зайдешь — всему конец. Глубоко вдыхая, Джостен перевел взгляд на дверь, одновременно убавляя громкость передачи. Нет, Эндрю бы не схватил его за грудки, не вышвырнул бы в окно, было кое-что похуже. Это «кое-что» моментально откидывало во времена, когда присутствие Нила для Эндрю было невыносимым — игнорирование, смешанное с ледяными и односложными ответами. Этот голос самого близкого для Джостена мужчины резал хуже и больнее, чем резали его молодое тело чужие люди. Тень Миньярда двинулась вперед и вот он уже стоял в дверном проеме, окидывая своего возлюбленного тяжелым взглядом из-под опущенных век. Он ничего не сказал. И ни один мускул на лице не дрогнул. Покачавшись, он хлопнул по косякам ладонями, и двинулся дальше. Видимо, в эту ночь он решил восполнить количество алкоголя за последние пару лет, поэтому прошаркал до мини-холодильника и подхватил бутылек «Егермейстера». Останавливать Миньярда — подписывать себе смертный приговор. Особенно, когда Джостен и так знатно накосячил с этим чатом и спором. Но это было необходимо всем, включая Эндрю. Просто пока мужчина не осознавал. Подтягивая собственное тело к спинке кровати, голубоглазый следил за каждым движением своего любимого вратаря. Крутанув пару раз железный колпачок, Миньярд щелкнул по нему, и тот отлетел на мягкий бежевый ковер. Потребовалось всего пару крупных глотков, чтобы алкоголь скользнул в его горло и, по всей видимости, здорово опалил огнем. Мужчина поморщился, швырнул бутылек себе за спину и снова присел на корточки, чтобы вытащить из бара новую порцию. — Эндрю... — на пробу мягко обронил Нил. Он не торопился с объяснениями, просто хотелось понять, насколько ужасно нынешнее положение. Светловолосый мужчина не ответил. Покрутил в руках крошечную бутылочку водки и залил в себя содержимое. Нил инстинктивно поморщился. В каком же раздрае был Эндрю, чтобы заливаться настолько бездумно. Он не стал образцом для подражания за эти годы. Он все еще пил, но уже не так часто и так много. Обычно это происходило в свободные вечера, когда хотелось расслабиться после игр, пресс-конференций или просто в путешествиях. И Нил всегда был рядом. Помнится, Миньярд надирался в одиночестве лишь два года назад, когда пропустил гол, отделяющий их от первой строчки в турнирной таблице. Было правда очень обидно — «Вулканы» готовились почти целый год и, конечно же, Эндрю винил только себя одного. Нил знал, пусть тот и не вымолвил ни слова. — Эндрю, завтра важный день. Ты просто не встанешь, — как можно ласковее произнес Нил. — Неужели бутылки «Джим Бима» было мало? Куда ты еще ходил? — Чеееерт, — протянул Миньярд все еще сидя на корточках. — Я каждый раз пытаюсь убедить себя, что ты ну просто не способен быть еще тупее, чем есть. А ты покоряешь новые горизонты, Джостен. Рыжеволосый мужчина не ответил. Лишь напряг скулы, пытаясь бороться с подступающей злостью и потоком обвинительных фраз. Центр Вселенной Миньярда — тупость Джостена. И сколько бы тот ни доказывал, что у идей и поступков всегда есть весомые аргументы «за», блондин предпочитал сначала нырять в собственные предрассудки. Эндрю вытянулся, откинул очередной пустой бутылек и хлопнул маленькой дверцей холодильника. — Сейчас я иду на балкон покурить, — пьяно качнулся он, выуживая из заднего кармана смятую пачку. — Через три минуты я жду твоих объяснений в одном предложении. Попытаешься бездумно тарахтеть — будешь завтра оплачивать не только косарь победителям, но и раскошелишься на новые зубы. Меня заебало терпеть твои выходки. Согласия он даже ждать не стал: откинул тяжелую серую штору, надавил на ручку и выскользнул на маленький застекленный балкон. Нил прикрыл глаза ладонью и скатился обратно на кровать. Миньярд и правда давненько не был так зол. Или был, но точно не на своего мужчину. Они жили достаточно дружно, если можно назвать «дружно» вечные препирания. Но эти обоюдные ворчания были их домом. Их нормой, учитывая сложные и поломанные характеры друг друга. И Нил никогда еще так сильно не напрягал извилины, чтобы не навлечь на себя смертельный ураган «Эндрю Джозеф Миньярд». Мужчина вернулся, как и обещал, через пару минут. Раскинул шторы еще сильнее, чтобы освободить себе подоконник, запрыгнул на него задницей и начал сверлить Джостена взглядом. — Я должен был восстановить связь между Лисами и отлечь всех от мысли, какой же ты тотальный кретин, раз решил наплевать на желание Ваймака, — выпалил Джостен как на духу и нервно сглотнул. — Я тебя просил меня защищать? — сухо спросил Эндрю. — Меня не надо просить. Как и мне не надо просить тебя. Ты же на игре с «Коршунами» самостоятельно принял решение выбить три зуба нападающему, который тебя вообще не касался. — Позволишь один раз жестить с собой — навсегда останешься грушей для битья. Жаль, что ты сам до этого не додумался, — отбил Миньярд, впиваясь пальцами в подоконник. Джостен взял на себя смелость подняться с кровати и сократить расстояние между ними. Эндрю моментально отклонился назад и предупреждающе дернул головой. Голубоглазый знал, что тот уже на семьдесят процентов принял его позицию, но нужно было подождать. Просто дать Эндрю смириться с тем, что они защищают друг друга. И эта задача давно не лежала на Миньярде: это был его осознанный выбор, как и выбор Нила. Джостен опустил глаза на впившиеся в подоконник пальцы, и слизал сухость со своих губ. В этот момент они нуждались друг в друге, как никогда. Столкнувшиеся с ужасным горем, с принятием тяжелого решения, которое повлияет на дальнейшую судьбу.       Подталкивая Эндрю к решению согласиться на пост, меньше всего Нил думал о том, как это будет выглядеть. Игровой сезон начнется через месяц, они оба уже подписали контракты. Одновременно играть в «Денверских вулканах» и тренировать «Лисов» — звучало не столько смешно, сколько абсурдно. Они провели больше двадцати часов в дороге, на самолете вышло бы три, но разрываться на два дома даже в таком случае было невозможно. А что останется Нилу? Если он поедет за Эндрю, что станет с его карьерой? В Южной Каролине была одна взрослая сборная по экси, но она слишком слаба для игрока такого уровня. А если они будут, действительно, жить на два дома? Как долго продлятся эти отношения на расстоянии? Разные компании, разные события, разный быт — они потеряются и однажды, сидя в какой-нибудь забегаловке, поймут, что больше не о чем говорить. Был и вариант, который серьезно рассматривал Миньярд, — отказаться от безумной идеи Ваймака. Кевин возненавидел бы своего лучшего друга, взрослые Лисы бы простили, но смотрели бы уже по-другому. Каждый раз с осуждением. А кто-нибудь из них задумывался о желаниях Эндрю? Даже сам чертов Ваймак. Может, Миньярд хотел до отмирания суставов пыхтеть в желто-красной футболке «Вулканов». Может, хотел осесть в Денвере, разбить сад на заднем дворе и завести детей. Да-да, чушь полнейшая, но кто может предугадать жизнь? Нил нервно сглотнул и уложил дрожащие пальцы на побелевшие костяшки Миньярда. Тот не оттолкнул, но цокнул себе под нос, накрывая обоих смертельным запахом перегара. — Я сделал бы что угодно ради тебя, — зашептал Джостен, все еще рассматривая их руки. — Может, это не самая гениальная идея, но я должен был, Эндрю. И если... — он сглотнул, — ты решишь, что я и правда все испортил... Если твердо решишь отказаться от места тренера, я... я поддержу тебя. — Ты и правда все испортил. Как обычно, — сдержано озвучил Миньярд, но рука его противоречиво потянулась к рыжим коротким волосам. — Не выношу, когда ты ведешь себя как служивый пес. Сотню раз я повторял тебе, что думать нужно о себе. Только о себе. Ты-то готов жизнь свою менять? Уже подумал о последствиях? — Да, — твердо ответил Нил, поднял глаза на мужчину, и обхватил пальцами руку Эндрю в своих волосах. — Я поеду за тобой куда угодно. — Вот опять, — фыркнул блондин и отстранился, спрыгивая с подоконника. Он снова качнулся, вышагивая мимо кровати и направляясь в ванную. Плечи Нила заметно напряглись. Ему не казалось, что озвученное, может как-то оскорбить или расстроить Миньярда, но, по всей видимости, мужчина ожидал другого ответа. Развернувшись на пятках и вскидывая руки от недоумения, Джостен решил уточнить: — Что «опять»? — Пес! — злобно гаркнул Миньярд, оборачиваясь на мужчину и тыча пальцем. — Ты пес. А должен быть собой, Джостен. Номером десять. Рыжим мудаком с собственными принципами и убеждениями. Неужели это так сложно? — Чего ты хочешь, Эндрю? — ком подступал к горлу. Этот разговор не сулил ничего хорошего. — Чтобы я наплевал на тебя и остался в Денвере? Чтобы между карьерой и нами выбрал карьеру? — Да! Да, блять, тысячу раз «да». Тишина в комнате оказалась слишком ощутима. Она окутывала все тело, концентрируя внимание на звоне в собственных ушах. Лишь отблеск от телевизора, эти ежесекундно сменяющиеся цвета, плясали на лице Миньярда. Измученном, озлобленном и разбитом. Это не алкоголь в нем говорил. Все его тело — резкое и напряженное — рассказывало о новой душевной травме, в которую Джостен, увы, не был посвящен. Нет, Нил просто отказывался принимать тот факт, что спор, действительно, смог бы так повлиять на решения вратаря денверского клуба. Но что тогда? В чем Джостен сумел провиниться всего лишь за сутки? Вместо ответа рыжеволосый открыл рот и выдавил болезненное кряхтение. А ведь три дня назад ему казалось, что хуже уже не могло быть. Что смерть Ваймака — это пиковая точка, которая внесет коррективы в жизни Лисов, потому что тренер был символом надежды, веры и стойкости. Не отрывая взгляда от Миньярда, Нил наблюдал, как все начало меняться. Как болезненное решение начало перетекать в уверенное. Как озлобленное выражение лица сменилось пустотой. Она поглотила теплые карие глаза, поглотила нежные очертания на лице, вытянула губы в тонкую полоску. — Ты помешательство. Всегда им был. Вместе с холодной ухмылкой Миньярда, эти слова растеклись по комнате приторно сладкой консистенцией. Они обволокли тело Джостена, будто затягивая в болото. Оставалось лишь пару минут, прежде чем его утянет с головой и он захлебнется. — Это все из-за спора? — не веря своим ушам, шептал Нил, тяжелым мешком падая на кровать. — Ты правда решил закончить все из-за какого-то дурацкого спора? — Что конкретно для тебя стало такой неожиданностью? — безразлично продолжил Эндрю, откинув голову на стену и глядя в потолок. — Это не моя проблема, что ты забылся. Кажется, я предупреждал, что однажды мне надоест с тобой возиться. Что ты мне надоешь. Было такое? — Эндрю... — Было или нет? Нил нервно сглотнул. Может, и было. Вряд ли он прямо сейчас мог вспомнить все те неприятные фразочки, которыми Миньярд отмахивался от него. И глупо было не соглашаться с Эндрю, потому что он прав — нет ничего вечного. Джостен лично обещал быть рядом до тех пор, пока блондин нуждался бы в нем. И кого винить, что час пробил? Единственное, чего бывший нападающий «Лисов» категорически не хотел принимать: почему именно сейчас. Почему из-за такой глупости. Поковыряться в прошлом, Нил допускал тысячи ситуаций, после которых можно было послать его на все четыре стороны, но Эндрю не делал этого. Почему, черт возьми, именно сейчас. Слезы настойчиво подступали к глазам, но мужчина сжал кулаки и стиснул зубы. Не сейчас. Не в тот момент, когда он оголен и раздавлен единственным человеком, которому мог доверять. Наверняка Миньярд знал, какой урон наносил своему возлюбленному, ведь их взгляды даже не пересекались. Ему будто принципиально не хотелось смотреть в голубые глаза и разбираться с последствиями. Хотелось вопить, хотелось размахивать кулаками и выбить дурь из этого идиота, но Джостен держался. Ведь такую реакцию ожидал Эндрю? В очередной раз убедиться, насколько жалок и беспомощен Нил без него. Как бесповоротно он прикипел к мужчине и размечтался, что существует некий хэппи-энд. Рыжеволосый решил, что не окажет ему чести. — Это все, или ты еще хотел сказать что-то мерзкое? — прогудел Джостен, поднимаясь с кровати и двигаясь к выходу. — Не драматизируй, я лишь напомнил о том, что ты и так знал. — Значит, это твое окончательное решение? — уточнил Нил. Миньярд, наконец, обернулся, двигая челюстью и обозначая, что этот вопрос для него слишком банален. — Не будь уродом. Да или нет? Совершенно неосознанно Нил ввел Миньярда в ступор. Глаза его на секунду распахнулись от вопроса, который он сам неоднократно задавал Нилу, изучая границы дозволенного. Произнесенный в таком удручающем контексте, вопрос не мог не навредить обоим. Эндрю снова пошатнулся у стены и опустил глаза в пол. — Да, — сухое и мрачное. Это было последнее, что повисло в воздухе. И Нил был даже рад оставить Эндрю одного в этой комнате, погруженной в атмосферу утраты и скорби. Пьяный и одинокий, он должен был повариться в ощущениях принятого решения. Теперь это новая реальность Миньярда. Нил спустился на первый этаж, уселся за барную стойку ночного ресторана, который окутывал мягкий джаз, и сделал то, чего никогда прежде не допускал: начал заливаться спиртным, оказавшись совершенно незащищенным. Пережить лишь эту ночь. О большем просить он не мог.