***
Они синхронно захлопнули дверцы машины, и Чонгук, блаженно зажмурившись, нацепил на нос солнцезащитные очки. Тэхен, искоса наблюдавший за ним, хмыкнул. — Может, прогуляем сегодня работу? — помедлив, предложил он. Гук удивленно распахнул глаза. Во-первых, Тэ никогда такого не предлагал. А во-вторых, у них у обоих сегодня был целый ворох дел, требующих безотлагательного внимания и срочного решения. — Ты, биг босс, и говоришь такое?? — поддел он Тэхена. — Именно потому, что я — биг босс, я и могу говорить такое, — ухмыльнулся Тэ. Он уже принял решение, поэтому, выруливая со стоянки, знал, что их путь сегодня лежит не к офису, а к выезду из города. Апартаменты Кима, как и здание модного дома "KTH", находились в шестнадцатом, в самом большом и одном из самых роскошных округов Парижа. Этот район, богато украшенный зданиями 19-го века, располагался на правом берегу Сены, гранича с Эйфелевой башней, Елисейскими полями и Булонским лесом. Дом Тэ находился в жилом квартале района, а офис — в самом сердце "парижского Манхэттена" — в деловом центре Ла-Дефанс, с десятками высоченных небоскребов и бизнес-центров. Чонгук безумно обожал эту контрастность — навороченные новомодные постройки и величественные старинные здания. Будучи абсолютно творческой личностью, он никак не мог напитаться глубиной этого контраста. И это находило отображение в его работах, в его стиле, который сейчас только начинал оттачиваться и находить свою форму. Гук был необычайно одаренным — это Тэхен осознал сразу, при первом же взгляде через монитор на возбужденного от своих идей парнишку. И Киму нравилось наблюдать за становлением Чонгука как весомой творческой личности. Сейчас Гук активно занимался разработкой собственных идей, и ему крайне необходимо было напитаться новыми впечатлениями и эмоциями. — Решено: прогуливаем! — сказал Тэхен, не заезжая на подземную парковку, а вместо этого проезжая мимо здания их работы. Красный Lexus LC 500 с откидным верхом мчался по залитым утренним светом парижским улочкам, пока Чон в нерешительности кусал свои губы. — А что я скажу Намджун-сонбэниму? — наконец, неуверенно спросил он. — Скажешь, что ночью тебя качественно отымели на подоконнике, а утром — в ду́ше. И ты не можешь сегодня прийти на работу. Потому что сидеть не в состоянии, — голос Тэхена ожидаемо наполнился хрипотцой, а на губах заиграла привычная развязная ухмылка. — Напишешь в объяснительной о причине неявки: "Затрахан до беспамятства". Не переживай, Намджун поймет. — Конечно, поймет, — проворчал Чонгук, втайне ликуя от возможности провести весь день наедине с Тэ. — Он как-то заметил на моей шее следы укусов и фиолетовые засосы, и сказал, что мне стоит подумать о наморднике для своего пса. Тэхен расхохотался, оценивая юмор директора парижского дома "KTH", и, вместе с тем, раздумывая над тем, что не помешало бы нагрузить его дополнительной работой. А еще Намджун-сонбэним сказал, что впервые видит настолько счастливого главу Кима. Но этого Чонгук не озвучил. Они остановились почти у самого выезда из города, чтобы взять в премилой домашней кондитерской по вкуснейшему напитку и целую корзину горячих круассанов — оба утром из-за сумасшедшего секса в ду́ше не успели позавтракать. Тэхен и Чонгук расположились в близлежащем палисаднике с многоярусными клумбами и выложенными восточными камнями дорожками, среди цветущих кустов роз и астр, чтобы по-быстрому перекусить. Оба кайфовали от ласкающего их солнца, тишины и красоты вокруг. Людей рядом почти не было — все, в основном, рассредоточились по работам, школам и колледжам. И было до безумия хорошо. — Все куда-то спешат, — Чонгук улыбнулся, допивая свой латте, — а нам никуда не надо. — Это истинное, ни с чем не сравнимое наслаждение, — согласился Тэ, — остановиться среди бушующего потока и просто оглядеться вокруг. Тэхен мимолетным поцелуем забрал крошку от круассана с краешка губ Чонгука. Тот едва не заурчал от удовольствия от такого милого жеста. Особенно еще и потому, что какая-то парижская красотка, наблюдавшая за Тэхеном уже не менее двадцати минут, тут же потеряла к ним интерес. "Занято! — возликовал Чон. — Он — мой!". Наверное, Чонгук обрадовался бы еще больше, узнай он, что Ким сделал это нарочно, видя, насколько не понравился его парню чужой заинтересованный взгляд. Тэ откинулся на лавочке назад, чувствуя приятное насыщение. Он закинул руки за голову и скосил взгляд на буквально светящегося от приятных эмоций Чона. — Можно спросить тебя, ma sucrette... Каким было твое первое впечатление обо мне? — Первое впечатление? — Гук задумался, уставившись на благоухающие напротив желтые, розовые и красные цветы. — Что мой попутчик — сексуально озабоченный. — Хм... — Тэхен кивнул. — Хорошо, а второе? — Что мой босс — сексуально озабоченный. — Ок! А третье? — Третье?.. — Чонгук хмыкнул. — Что мой любовник — сексуально озабоченный. — Я понял... Ты считаешь меня сексуально озабоченным, — с легкой досадой сказал Тэ. — Ты не спросил, каким было мое четвертое впечатление. — Хорошо! — оживился Ким. — Каким было твое четвертое впечатление обо мне? — Что мой парень — сексуально озабоченный. Тэхен подумал, и решил слегка обидеться. — А у тебя?.. Каким было твое первое впечатление обо мне? — между тем поинтересовался Чонгук, внутренне наслаждаясь этой обиженной моськой. Тэ помедлил, как будто пытался вспомнить. Затем всё же выдал, подарив Гуку улыбку, и потрепав его по мягким темным локонам. — Что ты — пиздец сексуальный. И так я думаю до сих пор. Мое впечатление о тебе тоже не меняется. Чон постарался скрыть свое смущение и не показать, насколько же ему было приятно это услышать. — Сексуально озабоченный... — проворчал, поднимаясь на ноги, Тэхен. — Секс, вообще-то, — это не так и плохо! — А я этого и не говорил, — Чонгук расплылся в улыбке. — Всё как раз наоборот. Не удержавшись, он ущипнул Тэхена за его аппетитную попку, и пока тот, охреневший, возмущенно потирал пострадавшее место, послал раздражающей мамзель, которая всё еще изредка пялилась на Кима, торжествующий взгляд. — Ты же понимаешь, — Тэ нагнал Гука уже почти возле машины, — что нарываешься? — он сзади притянул Чонгука ближе, к своим бедрам, и прошептал ему на ухо. — Выебу тебя на капоте. Чон попытался сдержать стон, судорожно выдохнув. Его тело пробивала мелкая дрожь, то ли от предвкушения, то ли от скрытой угрозы, прозвучавшей в голосе Кима. Чонгук обожал нарываться, и обожал получать за это наказание. И сейчас внутри всё стягивало приятным обжигающим узлом. А возбуждение растекалось по его телу сладким-пресладким сиропом — от макушки и до самых кончиков пальцев. — Кто из нас еще сексуально озабоченный, — хмыкнул Тэхен, мгновенно ощутив состояние Чонгука, и подтолкнул его к пиликнувшей от снятой сигнализации машине. — Возможно, — проговорил Чонгук, садясь на переднее пассажирское сидение, — мы просто нашли друг друга. Тэхен, который еще даже не открыл свою дверь, кивнул на место водителя. — Хочешь за руль? — О, да! Да!! Чонгук буквально взвизгнул от счастья, и через пару секунд уже материализовался за рулем, быстренько застегивая ремень безопасности. Ким, который всё еще продолжал оставаться на улице, не сдержал усмешки. Он давно хотел подарить Чонгуку машину, но было одно "но", которое мешало ему это сделать. Он уже однажды подарил машину. Юнги сказал бы, что все его страхи — глупости. Что они совершенно разные — как оригинал и жалкая подделка. Но Тэхену всё равно иногда было страшно. Нет, не потому, что он не доверял Чону. А потому что боялся однажды лишиться этого сгустка красоты, энергии и света. А Гук нетерпеливо ерзал задницей по коричневому кожаному сидению — недавнее возбуждение от угроз Тэхена и предвкушение от вождения красным спортивным кабриолетом заставляли его изнывать от бешеного внутреннего зуда. — Ну, скорее! — прикрикнул он на не торопящегося садиться Кима. И тот, посмеиваясь, всё же соизволил занять место рядом. Яркая красавица взвизгнула шинами и сорвалась с места. Уже через десять минут они выезжали из черты города. — Куда едем? — громко спросил Чон, перекрикивая шум от ветра, так как верх машины был поднят, и все звуки мира наполнили сейчас дорогой салон их машины. — Прямо. Первой остановкой был виноградник, раскинувшийся на много десятков миль. Его владельцем оказался старый знакомый Тэхена, и он лично встретил гостей. Они втроем сидели под разлогим деревом, дегустируя вкусные сыры, хрустящие крекеры и совсем по чуть-чуть пробуя изысканные ви́на (конечно, в пределах нормы, необходимой для вождения). Тэхен с виноделом что-то активно обсуждали, а Чонгук, в основном, молча слушал приятный французский говор, с трудом различая отдельные знакомые слова. Его французский был еще очень плох. Но одно он точно понял верно — кивок Тэхена в его сторону и слова "mon amour". Сердце Чонгука в то же мгновение наполнилось счастьем. Потому что друг Тэ посмотрел на него таким удивленно-воодушевленным взглядом. А затем очень душевно улыбнулся и подмигнул ему. Чонгук смутился. Не от этой реакции винодела. Нет. А от слов Тэхена. Мой возлюбленный. Под впечатлением от этой приятной, расслабленной атмосферы, Гук достал из рюкзака свой скетчбук и принялся увлеченно рисовать занятого беседой Тэ. В очередной раз взглянув на него, Чонгук неожиданно встретился с глазами Кима. И тот глядел на него с такой нежностью и любовью, что грифель карандаша Гука нервно сломался о лист бумаги. И Чонгук взволнованно отвел взгляд, принявшись судорожно искать по карманам новый карандаш. Пока не вспомнил, что штук пять остро отточенных карандашей всегда лежат в одном из отделений его рюкзака. А Тэхен продолжал наблюдать за взволнованным Гуком, и его взгляд становился всё более нежным. — Никогда не видел более влюбленного человека, — сказал Сокджин Киму. — Разве что, — он помолчал, — тебе конкуренцию составит этот парнишка. Тэхен на его слова только улыбнулся. Возможно они просто нашли друг друга. На прощание Сокджин, пользуясь тем, что Чонгук, позабыв обо всем на свете, сидел на земле и играл с крошечными щенками хаски, обратился к Тэхену. — Я рад, мой друг, что, наконец-то, вижу тебя настолько счастливым. Это по-настоящему согрело мое сердце. Тэ кивнул. — Мы были с ним вместе, были врозь. И вместе определенно намного лучше. Сокджин наблюдал за искрящимся смехом парнем, которому хаски увлеченно облизывали лицо. — Всё так... Твой человек не тот, кому с тобой хорошо. С тобой может быть хорошо сотне людей. Твоему без тебя плохо. Нашел своего человека? Крепко держи его и не отпускай. Чтобы потом не пожалеть, когда будет поздно. По просьбе Тэ им собрали большую корзину для пикника, и они отправились дальше. — Жду вас в гости! — крикнул им вслед винодел, про себя подумав, что его виноградник может стать отличным местом для скорой свадьбы этих двоих. После виноградника прогульщики-путешественники заехали в музей шоколада, который так удачно встретился на их пути. Чонгук с энтузиазмом фотографировался на фоне огромных шоколадных статуй, и тут же отправлял фото близнецам. А Тэхен скупил ему целые пакеты самых различных видов шоколада. — Не слипнется? — предостерег он Гука, когда тот указал на пятнадцатый сорт сладости. — Не бойся, не слипнется, — уверенно проговорил Чон, представляя, как он измажет своего парня этим изысканным растопленным лакомством, а потом с наслаждением его вылижет. Главное, чтобы не получилось, как с его планом перепробовать все возможные техники минета. Тогда пузырьки шампанского, которое Чонгук набрал в рот, во время самого процесса пошли у него носом. Они потом с Тэхеном валялись и ржали часа два из-за этого. Никакого секса у них тогда не получилось, потому что они тут же начинали давиться от смеха. Киму пришлось за руку забирать Гука из шоколадной аллеи, так как тот активно противился, и никак не хотел уходить. — Я еще с шоколадными Симпсонами не сфотографировался! — ныл он, пока Тэ, посмеиваясь, тащил его к машине. Подушечкой большого пальца Тэхен провел по шраму, который остался на ладони Чона от падения в горный ручей. — До сих пор не могу простить себя за то, что оставил тогда тебя одного, — негромко сказал он. — Я должен был понимать, что все завистники поднимут головы, решив, что ты больше не неприкосновенен. — Ты ничего не был должен мне, — тихо ответил Гук. Он остановился, остановился и Тэ. Чонгук повернулся лицом к своему самому любимому человеку. Но тот только покачал головой. — Неправда. Я был должен тебе в ту же минуту, когда закрыл за собой дверь купе. Я знал, кто ты, знал, что это устроил Юнги, и знал, что не отпущу тебя, пока не смогу тобой насытиться. Единственное, о чем я не знал — что тобой насытиться нереально. Никогда. — Я ждал тебя, — Чонгук прижался крепко-крепко к Тэхену, надежно окольцевав его тело своими руками. — Тогда, когда вышел из ванной. Я был согласен, — он улыбнулся, — на секс в поезде. Но ты так и не вернулся. — Я знал, ma souris, что ты ехал ко мне. И знал, что очень скоро увижу тебя на фабрике. — Я ехал не к тебе, — воспротивился Чонгук, всё же счастливо улыбаясь, — а на твою фабрику. — Нет, — самодовольно возразил Ким, — в момент, когда я закрыл дверь в купе, ты уже ехал ко мне. Чонгук, не сдержавшись, фыркнул. — Я думал, у меня передоз сахара случился от этого музея... Но нет, на самом деле, он зашкаливает от того, что я вижу и слышу сейчас. Тэхен и Чонгук синхронно повернулись на звук. Там стоял парень, со всем возможным скепсисом глядевший на них, и играющий связкой ключей. Добившись внимания, он тут же протянул свою визитку. — Пак Чимин. Моя гостиница недалеко отсюда. Она вам, — он иронично выгнул бровь, — очень пригодится. — Знаешь, несмотря ни на что, — заметил Тэхен, когда солнце перевалило за зенит, и они побывали еще в нескольких увлекательных местах, — кое в чем я благодарен Хани́. — Серьезно? — Чонгук не удержался от недоверчивого взгляда в сторону Тэ, а затем снова вернул всё свое внимание дороге. — И чему же? — Помнишь, как ты надел шарф на фабрике, а затем спрятал его в карман? — дождавшись кивка Гука, Тэхен продолжил: — Я тогда этого не увидел. Мне Хани́ сказал, — Ким ухмыльнулся. — Съязвил, что Чон Чонгук надел вещь, которая слишком дорогая для него. — Вот же паршивец!! — возмутился Чонгук. — Я спросил его: "Какую вещь?". А он ответил: "Зеленый брендовый шарф". Завороженный этой историей, Чонгук медленно проговорил. — И ты тогда вернулся. Тэхен, не отводивший взгляда от сосредоточенного на дороге Чона, подарил ему нежную улыбку. — И я тогда вернулся. Чтобы увидеть, что мой мышонок уже испугался и пошел на попятную. Но это больше не было возможным. Не тогда, когда ты сам решился, и не тогда, когда я об этом узнал. Чонгук порозовел щеками, едва в его голове всплыла та сцена перед зеркалом. Как он тогда набрался смелости совершить настолько бесстыдное бесстыдство? — Моя любимая сцена. Стоит мне только закрыть глаза, — сказал Тэ, как будто знал, о чем подумал Гук, — и я вижу тебя, ласкающего себя перед зеркалом. Чонгук покраснел еще больше. Пикник они организовали недалеко от удивительных лавандовых полей. — Никогда не видел такой красоты... — завороженно сказал Гук, глядя на пурпурную гладь, уходящую далеко за горизонт. — Я тоже... — негромко сказал Тэ, не отводя своего взгляда от Чонгука. Возможно, сейчас самое время сказать то, что давно надо было сказать? — Ты ведь знаешь что... — Ким тяжело вздохнул. — Хосок возвращается на следующей неделе. Чон застыл. Он знал, что Тэхен смотрит на него, но страшился к нему повернуться. Поэтому продолжал гипнотизировать лавандовое поле. — Я знаю. — И что ты думаешь по этому поводу? — Мне нужно возвращаться в Корею? — не то спросил, не то утвердительно сказал Гук. — Я слышал... — Тэхен снова тяжело вздохнул. — Слышал, как ты говорил по телефону своим родителям, что твоя командировка подходит к концу, и скоро ты вернешься в Сеул. — Но ведь Хосок-сонбэним уже закончил свою работу там, — тихо проговорил Чонгук, всё же поворачиваясь к давно помрачневшему Тэхену. — А мы с ним работали по обмену. — Парижский офис большой. И высококлассных дизайнеров всегда не хватает, — Тэхен провел взглядом исчезнувшее за потяжелевшими тучами солнце. Видимо, скоро пойдет дождь. — Я хотел предложить, — он помедлил, — организовать у нас дома, в большой дальней комнате, твою мастерскую... Что думаешь? У нас дома. Первые теплые капли упали с неба. Грудь Чонгука тяжело вздымалась. От распиравших ее страхов и надежд. Он уже успел попрощаться с этим четырехмесячным счастьем. С тех пор как узнал, что Чон Хосок возвращается. Ведь разве возможны отношения на расстоянии? Доказано всеми парами мира, что нет. А Тэхен, между тем, молчал и ни о чем ему на протяжении последних недель не говорил, и эту ситуацию никак не обсуждал. Как будто она его и не волновала вовсе. Эта поездка для Чонгука была последним шансом провести целый день вместе с Тэ. Эта поездка для Тэхена была возможностью попросить Гука не оставлять его одного, после того, как он услышал, что тот возвращается домой. — Не хочешь остаться здесь? — спросил он. Тэхен волновался. Его взгляд встревожено пробегался по напряженному лицу Чонгука, по которому стекали капли усилившегося дождя. — Со мной. — Остаться здесь? — немного заторможено переспросил Чонгук. — Да. Здесь. Со мной. Навсегда. Тэхен, всё больше волнуясь, вглядывался в огромные глаза напротив. Ему было страшно. Возможно, впервые в жизни. Как будто от ответа Чонгука решительно зависела вся его дальнейшая жизнь. Хотя, так оно на самом деле и было. Дождь еще более усилился, и Ким отступил на шаг назад, чтобы спасти корзинку для пикника, но Чонгук в панике схватил его за руку. — Хочу всё из этого! — быстро сказал он. А затем уточнил: — Здесь, с тобой и навсегда. Поцелуи под дождем хочу. Создавать вместе коллекции хочу. Чтобы взял меня на капоте этой машины, как обещал — хочу. Любить тебя хочу. А вот уезжать от тебя не хочу... Тэхен притянул мокрого Чонгука к себе, чтобы скрепить их слова самым надежным сургучом, и выполнить важный пункт о влажных, страстных и развязных поцелуях под дождем. — Видимо, придется всё же воспользоваться визиткой, — бормотал Тэ, пока они, захлебываясь от смеха, безнадежно промокшие, но абсолютно счастливые, пытались поднять верх заевшей крыши машины, не переставая при этом громко петь "I'm Singing in the Rain" и дарить друг другу жаркие поцелуи. ❤️БОНУС
19 мая 2022 г. в 18:27
Примечания:
Всем, кто хотел прочитать бонус к этой истории :)
— Не вертись.
Чонгук постарался скрыть усмешку, видя, насколько Тэхену надоело сидеть ровно.
— Долго еще? — жалобным тоном спросил тот. — Я замерз.
Гук куснул себя за губу, чтобы не разулыбаться — слишком умилительное было зрелище.
— Почти готово.
Он снова коснулся грифелем листа бумаги, чтобы закончить работу.
— Покажи! — потребовал Тэ, и, несмотря на протест Чона, заглянул в его холст. — Что... это?! — охренел он.
— А что?.. — сразу же обиделся Гук. — По-моему, хорошо получилось!
— Да охуенно получилось! Но здесь только мое лицо! А я два с половиной часа просидел в одной позе ГОЛЫМ!!
Чонгук тщетно старался не рассмеяться, глядя на это по-детски возмущенное лицо.
— Ты не можешь отказать творцу в удовольствии несколько часов наблюдать за обнаженным Ким Тэхеном! — сквозь смех проговорил Чон.
— Я замерз!.. — обиженно произнес Тэ.
— Согреть? — тут же предложил Гук, и его голос стал сиплым от одной только мысли о...
Они уже четыре месяца вместе — практически 24/7. Ким Тэхена теперь не воспринимают отдельно от Чон Чонгука, а Чон Чонгука — отдельно от Ким Тэхена.
Но даже спустя такое немалое количество времени, достаточно им остаться наедине, достаточно Тэхену сделать ему пошлый намек, достаточно одного откровенного, раздевающего взгляда, как всё тело Гука мгновенно реагирует предвкушающим томлением где-то внизу живота и поджавшимися мизинчиками на ногах.
Разве такое возможно — чтобы нельзя было насытиться человеком?..
— Согрей.
Весь вид Тэхена в ту же секунду перестал быть забавным. Обиженные смешинки моментально исчезли из глаз, а тело напряглось подобно пружине — готовым в любой момент отпустить себя. Теперь Ким глядел на Чонгука как орел, парящий высоко в небе, перед тем как броситься стрелой вниз за такой желанной добычей.
Гук тяжело сглотнул, потому что в горле пересохло. Он не отводил жадного взгляда от этих омутов напротив, в которых тонул без какой-либо надежды на спасение.
— Как так бывает, — негромко продолжил Тэ, очень серьезно глядя Чонгуку в самую глубину его расширенных от возбуждения зрачков, — чтобы нельзя было насытиться человеком? Чем больше берешь, тем больше хочется еще.
— Бери меня столько, сколько желаешь... — почти простонал Чонгук, за мгновение до того, как Тэхен впился своими губами в его.
Им рано вставать — с утра у Тэхена совещание, а Чонгуку нужно успеть разобраться с задержанными готовыми лекалами на фабрике. Его непосредственный босс из-за этого рвет и мечет.
Но сейчас три ночи, и Ким берет Чонгука на подоконнике у огромного окна.
Комната ярко освещена, и, конечно же, их отлично видно. И любой, кто сейчас не спит, может наблюдать за жарким сексом в доме напротив.
— Нас видно... — прошептал Гук.
— Пусть смотрят, — Тэхен сзади впился зубами в шею Чона, и по телу Чонгука прошелся электрический заряд. — И завидуют. Я сам... — с придыханием добавил Тэ. — Дико завидую самому себе...
Чонгук беспрерывно стонал, потому что ему до чертиков хотелось кончить. Но Ким безжалостно пережал пальцами член Гука у основания.
— Тэ... Ну, дай же... дай мне спустить!.. — умолял Чонгук, пока тот с упоением драл его сзади.
Его тело уже давно не принадлежало ему, оно превратилось в эфирное нечто, и рассыпа́лось на части с каждым мощным движением чужого члена внутри, метко бившего по простате.
Щекой Гук касался холодного стекла и бездумно водил кончиками пальцев по запотевшему от его прерывистого дыхания окну. Кажется, ему всё же получилось вывести кривоватое "Je t'aime".
— Мне нравится брать тебя сзади, потому что у меня открывается охуенный вид на твою аппетитную попку... — Тэхен будто и не слышал мольбы своего парня, добавляя ему мучений своими грязными разговорами. — И мне нравится видеть, как твой вход становится все более и более раскрытым... Открытым для меня и растраханным мной... И я обожаю смотреть, как оттуда вытекает моя сперма... Я тащусь от мысли, что это всё я. Что это моих рук, — он сипло хмыкнул, — вернее, моего члена, дело. И что это всё мое.
Тэхен рывком перевернул уже плохо соображающего Чонгука, который скулил от долбежки по сверхчувствительной от постоянной стимуляции простате.
— И мне нравится брать тебя спереди... Потому что тогда я могу видеть твое созданное ангелами лицо... Эти полные желания глаза и искусанные тобой и мной губы... — Гук в это время обессиленно постанывал. Одна его нога была заброшена на плечо Тэ, вторую Ким подхватил рукой под коленом. Чонгук распластался на подоконнике, его член, залитый смазкой, энергично подрагивал в такт толчков. — И какой же мы можем сделать вывод? — сам себя спросил Ким. — Вывод только один. Мне нравится брать тебя, — Тэхен сделал особенно сильный толчок. — В любой позе, — еще один. — И в любом виде. Mon trésor...
Чонгук закричал, потому что Тэхен (слава всем богам!) отнял свою руку от красного от напряжения члена Гука, тем самым дав ему добро эякулировать.
Тэ прикоснулся к налитым соскам Чона, жестко стимулируя их, так как это 100% гарантировало Гуку охуенный по своей силе оргазм.
Чонгук еще раз хрипло, от сбитого этой ночью голоса, закричал, и выгнулся, резко откинув голову назад.
Если бы Тэхен не подставил свою руку, тот точно проехался бы затылком по стеклу. Но Ким такого никогда бы не допустил.
Он держал в своей ладони запрокинутую голову Гука и завороженно глядел в раскрытые в немом крике губы и пустые от мощи оргазма глаза.
Как так бывает, чтобы нельзя было насытиться человеком? Чтобы получать бо́льшее удовольствие даже не тогда, когда кончаешь сам, а тогда, когда пика достигает он?.. Потому что его абсолютное счастье делает абсолютно счастливым тебя. Как так бывает?..