Mindbound (Sol Yanım)

​​— Нильгюн-тейзе… Вы же знаете, что мы с Серрой встречаемся уже какое-то время, — голос Селима задрожал: вся решимость стала таять со скоростью света. Глубоко вздохнув, молодой человек пытался собраться с мыслями и продолжил начистоту: — Мы правда любим друг друга. Больше всего на свете. Когда я с Серрой, я чувствую себя совершенным. Без неё нет мне жизни… Селим повернул голову в сторону любимой девушки и, не отрывая от неё взгляд, сказал: — В её глазах океан, и я, кажется, с каждым днём всё глубже в него окунаюсь. Волна нежности захлестнула Серру. Несколько месяцев назад она закатила бы глаза и подумала, что Селим откровенный бабник, но теперь она точно знала, что значит каждое его слово. Однако заметив серьёзное лицо своей матери, радость Серры сменилась на чувство крайнего, мучительного беспокойства. Взгляд Нильгюн, прикованный к Селиму, усиливал страдания как Серры, так и молодого человека. Хозяйка дома лишь сидела и ждала, затаив дыхание, когда Селим наконец-то перейдет к сути дела. И вдруг она осознала, что за таким вступлением может следовать только огромная новость. Селим проглотил застрявший от волнения в горле комок и подумал: «Или сейчас, или никогда. Просто действуй». Затем он громко произнёс: — Сегодня я… не смог больше молчать и… сделал Серре предложение выйти за меня замуж… Она сказала «да». Селим смотрел то на любимую девушку, то на её мать. Каменное лицо Нильгюн ничего не выражало, а её затянувшееся молчание уже начинало нервировать Селима. Взгляды молодой пары пересеклись, после чего парень беспокойно заёрзал на стуле. — Мы здесь, чтобы просить вашего разрешения… — продолжил Селим, надеясь на этот раз вызвать хоть какую-то реакцию у матери Серры. — Вы даёте добро жениться на вашей дочери, Нильгюн-тейзе? В первый момент мать Серры была сбита с толку: правильно ли она всё расслышала, или же это из-за усталости взыграло её воображение? Убедившись в искренности Селима, Нильгюн почувствовала, как замирает её сердце – однако только после взгляда на Серру она окончательно поняла, что не ослышалась. Нильгюн пристыдила сама себя: как же она могла не догадаться раньше? Теперь стало понятно, почему Серра отказалась от своего любимого напитка, и почему Селим продолжал морщиться, глядя на то, что теперь Нильгюн назвала бы солёным кофе. В эту секунду душная волна неуверенности и страха накрыла мать Серры, не давая дышать, а по спине пробежал неприятный холодок. Затем, словно от удара по голове, тут же выскочила мысль: «Как же так быстро пролетело время? Разве Серра не была совсем недавно ребёнком? А теперь она собирается выйти замуж?». ​​Серра была у Нильгюн единственной дочерью – самым дорогим в её бесконечно несчастном существовании. Предчувствие того, что она может «потерять» ещё одного ребёнка, причиняла сильную боль. Без дочери, удерживающей последние остатки её благоразумия, Нильгюн боялась, что жизнь снова потеряет всякое направление и цель. Но, несомненно, из тысяч дум, пришедших матери Серры в голову, возобладала одна: «Поспешное замужество может окончиться только катастрофой. Разве настоящая любовь случается так быстро, или влюблённость совсем вскружила им головы?». Насколько было известно Нильгюн, они встречались всего-то пару месяцев. Ни Серра, ни Селим не были готовы к такому ответственному шагу. Да и как могло быть иначе, если они едва знали друг друга? Что если один из них обнаружит в другом что-то совершенно отталкивающее после женитьбы, а потом пожалеет о своём бестолковом решении? Конечно же, у Селима было доброе сердце. Но учитывая, что психически он был очень неуравновешенным молодым человеком, рано или поздно он снова сорвётся. Быть всю жизнь нянькой для Селима, который превратит жизнь Серры в хаос, как это когда-то случилось с ней самой и семьёй Кутлусай? Не такой жизни Нильгюн желала своей дочери. Ей нужно было защитить своего оставшегося в живых ребёнка. — Мама? — сказала Серра. Её голос разрезал воздух, словно свист стрелы, и проник куда-то в глубину сознания Нильгюн. Вдруг она пришла в себя и перевела взгляд на дочь. — И сколько вы уже встречаетесь? — Почти три месяца, — слегка неуверенно заявила Серра. Уголок её губы нервно дергался несколько раз, пока искала малейший проблеск согласия со стороны матери. Селим молча кивнул, в полной мере подтверждая слова любимой девушки. — Не слишком ли это рано? — возразила Нильгюн, затем сделала короткую паузу, размышляя, как открыть глаза паре, не будучи слишком резкой. — Послушайте, брак – это очень, очень серьёзно. Вы оба полностью уверены, что это следующий шаг, который вы хотите сделать? При этих словах Серра и Селим замерли от неожиданности. Молодой человек словно онемел от боли, приняв расспросы матери своей подруги слишком близко к сердцу: у него сложилось впечатление, что Нильгюн ставит под сомнение его добрые намерения. Однако Селим быстро отбросил свои нелепые мысли и с предельной убежденностью заверил: — Конечно, Нильгюн-тейзе. Как раз этого я больше всего хочу в этом мире. Хотя в глазах молодого человека вспыхнули огоньки уверенности, матери Серры этого всё ещё казалось недостаточно. — Оглум, пожалуйста, не пойми меня неправильно, — сбивчиво начала Нильгюн, рисуя зигзаги на стенке своей чашки. — То, что человек хочет – это одно, а то, что жизнь позволяет нам делать – это совсем другое. На мгновение Селиму показалось, что перед ним отец, говорящий ему одну из своих холодных, суровых истин. Однако молодому человеку не удалось распознать характерную холодность Ихсана во взгляде Нильгюн, а также ни грамма презрения в её голосе. Вполне возможно, что в отличие от Ихсана, Нильгюн просто желала своей дочери лучшего, не обращая внимания на свои ожидания, которые Серра оправдала или нет. — Вы правы, но жениться на вашей дочери – это не просто желание. У нас всё обязательно получится. Серра изменила меня к лучшему. Без неё я бы не был собой… На последних словах Селима захлестнули эмоции. Он тяжело вздохнул и посмотрел на Серру. В тот же миг его сердце забилось с новой силой: молодой человек почувствовал, как он медленно погружается в сладкие воды её бездонных глаз. Любовь, словно бескрайняя теплая пелена, охватила всё его существо. Селим готов был поклясться, что если бы ему прямо сейчас пришлось умереть, то он бы умер счастливым. — Теперь я уверен, что вместе мы сможем преодолеть любое препятствие, — заявил молодой человек с явным восторгом. — Разве не так, Серра? Его рука сама по себе нашла руку девушки, которую Селим настойчиво сжал. Приятное тепло растеклось от макушки до самых кончиков пальцев, прежде чем Серра улыбнулась в ответ: — Я не могла бы сказать лучше. Даже после этих слов мать Серры не удалось переубедить. Мысленно сравнивая бывшего мужа и парня дочери, она со страхом спрашивала себя: «что, если Селим окажется таким же как Эркан?». Нильгюн прекрасно знала вспыльчивый характер молодого человека с его неадекватными реакциями. Поэтому она не могла избавиться от дум, ​​что Селим может психически полностью поглотить Серру, а затем бросить её, когда она опустится на самое дно. Рука Нильгюн крепко сжала ткань своего шифонового пальто – она должна во что бы то ни стало уберечь свою дочь от такого сценария. И все же левая сторона женщины, где до сих пор сидели осколки разбитого сердца, кричала ей, что нужно рассмотреть и другую возможность: «что, если Селим был тем самым?». Мать Серры не понаслышке знала, сколько боли причиняет отказ от настоящей любви. Она же не хотела, чтобы жизнь её дочери была полна сожалений, как её собственная после ухода Ихсана. Перед Нильгюн встал нелёгкий выбор: можно ли позволить дочери принять первого же положившего на неё глаз мужчину? Или помешать этому браку, обрекая Серру на замужество с другим, хотя сердце её всё ещё будет принадлежать Селиму? Буря смешанных чувств сотрясала Нильгюн, пока она размышляла, как ей справиться с этой неопределенностью. — Послушай, Селимджим, твоя решимость достойна восхищения. Поверь мне, ты хороший парень. Но «Долго и Счастливо» не существует, — сказала она, наблюдая, как опустились уголки губ молодого человека, и совершенно исчез проблеск надежды в глазах. — Вы всего лишь дети… Вы ещё даже не знаете, чего толком хотите от жизни! Что будет, когда Серре придётся уехать учиться за границу? Или если тебе поступит предложение о работе на другом конце страны, от которого ты не сможешь отказаться? А когда появятся дети, кто бросит работу, чтобы заботиться о них? Что произойдёт, если ваши приоритеты не совпадут? Прежде чем Нильгюн успела это договорить, её опасения вырвались наружу с силой гейзера, оставив Серру и Селима в полном недоумении. — Извините, может быть, я немного переборщила, — мать Серры неловко поёрзала на месте и кашлянула, скрывая нервный смех, вырывавшийся изнутри. — Просто… я сама вышла замуж молодой, и по сей день очень сожалею об этом. Да защитит вас Аллах, дабы не случилось с вами то же самое… Вздохнув с надеждой, она продолжила: — Брак может подождать, ведь молодость бывает раз в жизни. Не стоит спешить в ущерб своим мечтам. Дайте время своей любви и наслаждайтесь свиданиями. В один прекрасный день, вы будете уверенно стоять на ногах. Тогда можете смело сказать, что вы друг другу идеально подходите. Затем Нильгюн осознала, что она делает то же самое, что когда-то сделала Беррин Кутлусай, поставив успех своего сына выше его счастья. Мать Серры не могла в это поверить. Она же поклялась никогда не подвергать дочь такому же аду! Но разве Нильгюн могла сидеть сложа руки? Она боялась, что замужество приведёт к тому, что Серра откажется от бостонской стипендии. Разрыв отношений с любимым человеком, серьёзность которого не была до конца ясна, казался ей меньшим из двух зол. Опустившись в кресло, пристыженная и разочарованная в себе, Нильгюн задалась вопросом: «неужели жизнь учит меня таким жестоким образом?». — Послушай, мам, я же вижу, что ты переживаешь, — прервала её Серра, глядя с завидной для любой матери нежностью. — Но я бы не сказала «да», если бы не была абсолютно уверена. Селим – единственный мужчина, с которым я хочу быть. Сейчас и через миллион лет. Девушка, застенчиво улыбаясь, коснулась ладони Селима. В ответ на этот трогательный жест молодой человек нежно сжал её пальцы, давая понять, что он рядом с Серрой и не собирается покинуть её в ближайшее время. Селим заговорил самым убедительным тоном. — Пожалуйста, поверьте вашей дочери, Нильгюн-тейзе. Мы вложим в наш брак и сердце и душу. Вам не о чём беспокоиться. Я обещаю, чтобы все мечты Серры обязательно сбудутся. — Вот именно, — поддержала девушка. — Да мы и не собираемся сразу жениться. Хотелось бы подождать по крайней мере до лета, и только потом устроить свадьбу. Когда Нильгюн поняла серьёзность этих слов, её лицо побледнело, а во рту внезапно пересохло. Ей пришлось сделать большой глоток кофе, прежде чем она снова смогла заговорить: — Разве ты откажешься от стипендии, кызым? — Конечно, нет! — ответила Серра, надеясь успокоить мать. — Я не могу упустить такой шанс! Дело в том, что Селим хочет присоединиться и закончить последний год университета в Бостоне вместе со мной. Поэтому, мы решили дождаться конца семестра, чтобы пожениться. Вот проведём наш медовый месяц в США и посмотрим, что будет дальше. Наконец, плечи Нильгюн расслабились, и она выдохнула, даже не заметив, что задерживала дыхание. Некоторое облегчение пришло, но ненадолго. —Ну, что ж, тогда это много проясняет, — сказала Нильгюн, лукаво улыбаясь, чтобы гости не смогли понять все мысли, которые судорожно витали в её голове. — Значит... твоя семья поддерживает твоё решение, Селим... Ты же сказал им, что хочешь учиться за границей? Селим энергично кивнул. — Да, я сказал и папе и бабушке. Они были не против. — И они знают, что ты предложил Серре выйти за тебя замуж? — Вам первой, кому мы сказали, Нильгюн-тейзе, — уверенно заявил Селим, затем откашлялся, чтобы избавиться от першения в горле от перенесённого стресса. — М-мы подумали, что вы могли бы на этой неделе прийти на ужин. Там я всё расскажу своей семье, и мы всё вместе сможем отпраздновать счастливую новость. Нильгюн задумчиво прикусила губу. — Ты уверен, что это хорошая идея? Ситуация будет напряжённой. Я не хочу участвовать в семейном конфликте. — Теперь вы часть семьи, — сказал Селим твёрдым голосом, но с уважением. — Я же скоро буду называть вас Нильгюн-анне. Вы имеете полное право быть на этом ужине! К тому же, мой отец развёлся с Асеной. Поэтому вам не о чём беспокоиться. Её не будет там, чтобы не испортить наш момент. Но эти слова принесли Нильгюн лишь временное утешение. Она не сомневалась, что последует скандал, если вдруг кто-нибудь узнает, что Ихсан и она собираются возродить свои отношения. Беррин, бабушка Селима, без колебаний снова вмешается. Старшая из семьи Кутлусай ведь доказала, что благополучие её внука важнее счастья сына. — Меня... не только Асена беспокоит, — пробормотала Нильгюн, придавая своему лицу более серьёзный вид. — Я не знаю, как твоя бабушка относится ко мне после всего, что было между нами в прошлом, Селим. И, если быть совсем честной, я, наверно, не смогу когда-нибудь простить ей то, что она сделала со мной и Ихса… — женщина неловко закашлялась, едва не произнеся полностью имя. — Э… я имею в виду со мной. Селим, почувствовав в словах матери Серры обман, тут же заявил: — Представляю, как это было больно, Нилгюн-тейзеджим. Но, честно, мне очень трудно выбрать чью-то сторону. Я люблю бабушку всем сердцем! Она для меня настоящая глава семьи. В трудные минуты бабушка всегда поддерживала меня, чего не делал даже отец… Может, она немного перегнула палку, но у неё благие намерения. Селиму пришлось подавить свою гордыню, прежде чем он смог озвучить свою следующую просьбу. — Мне жаль, что бабушка разрушила планы, которые вы строили с моим отцом… Как вы думаете, могли бы вы оставить всё это в прошлом ради нас? — …Думаю, я могла бы попробовать, — с сомнением сказала Нильгюн. Заметив в глазах Серры вспышку уныния, мать поняла, что должна изменить ситуацию. — Но ты уверен, что твоя бабушка вложит меч в ножны? Ей это казалось идеальным оправданием. Нильгюн отказывалась признавать, что не готова отпустить прошлое. Как Нильгюн могла простить женщину, из-за которой она рассталась с любовью всей своей жизни, что привело к тому, что она вышла замуж за психопата? Она обвинила Беррин Кутлусай в смерти сына, в своей депрессии и алкоголизме. Было вполне справедливо возложить на Беррин единоличную ответственность за то, что она не хотела решать проблемы между ними. — Да ну, было бы глупо вечно цепляться за прошлое, — В голосе Селима сначала звучало сомнение, но вскоре оно пропало, не оставив после себя и следа. — Я поговорю с ней. Бабушка никогда мне не откажет. Она будет рада видеть вас у себя дома, поговорить о том, что произошло, о тех хороших новостях, что вы принесли с собой. — Ну возможно… Если вы оба не против, чтобы я оставалась здесь. И всё же, в голову Нильгюн закрадывалось сомнение: не может встреча пройти так гладко, как все надеются. Беррин Кутлусай ни за что не примет её в семью. Особенно теперь, когда у Ихсана и Нильгюн разгорелись старые чувства. Её тревожила сама мысль, что если они когда-нибудь вступят в более длительные отношения или даже поженятся, это усложнит и так непростой брак Селима и Серры. Беррин никогда не простит ей этого. Тут же Нильгюн поняла, что следует отбросить свои чувства. Ведь Серре столько раз приходилось пренебрегать своей жизнью ради матери. Теперь настала очередь Нильгюн поставить интересы своей дочери выше своих. — Конечно, мама. Будет приятно, если ты будешь с нами! — воскликнула Серра, как будто ответ был недостаточно очевиден. — Без тебя праздник будет неполным. Селим кивнул в полном согласии. Хотя Нильгюн чувствовала себя более непринужденно, это длилось недолго. Её взгляд метнулся к наполовину выпитому кофе Селима, когда она вспомнила угрозы возвращения мужа. Не дай Аллах этому человеку когда-либо вернуться в их жизнь! Последнее, что нужно было Серре, так это чтобы отец разрушил ту маленькую стабильность, которая у неё была. Нильгюн должна была защитить дочь любой ценой. — …Остаётся только одно, — Нильгюн откашлялась: её горло немного пересохло в тревожном предвкушении. — Селим, Серра… рассказывала тебе об отце? Селим перевёл взгляд на Серру, потом снова на Нильгюн. — Да, я в курсе. Мне очень жаль, что из-за него у вас куча проблем. Не подозревая, сколько на самом деле рассказала ему Серра, Нильгюн тщательно подбирала слова. Она не хотела выставлять дочь в дурном свете. — Я не знаю, где мой бывший муж и какие у него намерения… Но в последнее время он пытается вернуться в нашу жизнь. Так что, я думаю, было бы разумно быть осторожными, на всякий случай. А сегодня я получила от него цветы и письмо. Кажется, он что-то задумал. Такое откровение вселило страх в сердце Селима. Тем не менее он внешне оставался хладнокровным, не желая беспокоить будущую жену и свекровь. Он потянулся через стол к руке Серры, их пальцы переплелись. — Не волнуйся, Нильгюн-тейзеджим, — твёрдо ответил Селим. — Я защищу и не допущу, чтобы с тобой или Серрой случилось что-то плохое. Нильгюн судорожно вздохнула. — Иншаллах. Всю ночь они втроём продолжали разговаривать за кофе. С каждой секундой мысль о том, что дочь выйдет замуж за Селима, все больше успокаивала Нильгюн. Однако она с болью осознавала, что это дастся им не просто.