Звонок из тьмы

В выходные Скотту не удалось поспать потому что пришлось везти своего артиста на очередной концерт. Ехать нужно было довольно далеко и чтобы не мучить своего друга решил дать ему поспать хоть немножко. После ванны Винсента здорово так разморило, и он практически уже спал в ванной, когда ему на плечо легла тяжелая рука. — Не спи в ванной, а то захлебнешься и откашляться не сможешь. Будешь ходить и булькать! Давай лучше спать, а то тебе ещё к выходу готовится. Винсент посмотрел на Скотта, от которого, казалось, шло приятное тепло, и закрыл глаза. — Ты будешь спать со мной на одной кровати? Как романтично! Ну или кто-то решил сэкономить? Я не могу отказать себе в удовольствии немного подремать рядом с тобой. Помассируешь мне плечи? Пожалуйста! Скотт обнял Винсента за плечи и легонько его потряс. Боль во всём плече на миг показалась Винсенту неимоверно сильной и он, открыв глаза, недовольно посмотрел на Скотта. — Если тебя не массировать ты становишься дубовый и скрепишь мышцами при движениях. Жуткое зрелище! Может волосы твои пострижем? Такие красивые и не ровно растут. Винсент рассмеялся и отвернулся к стенке, чтобы не смущать Скотта своей глупой улыбкой. Он лежал и глядел в потолок, чувствуя как приятные руки Скотта похлопывают его по плечам и спине. — Ещё пара таких комплиментов и я затяну тебя к себе в ванную, — прошептал Винсент, — потом отдохнём и поедем выступление. Я надеюсь на твою поддержку! В итоге они действительно спали в одной постели: сначала Винсент подложил под голову подушку, а потом Скотт улёгся на неё. Для полного счастья Винсенту не хватало только его тихого ворчания, но рядом мирно посапывал его строгий продюсер даже не думая ворчать. Когда Винсент, открыв глаза, увидел Скотта, тот спал очень тихо и даже во сне можно было по выражению его лица понять, что ему хорошо. Впрочем, Винсент знал: рано или поздно он встанет и начнёт шептаться о своей дневной рутине. «Такой тихий и спокойный ещё и пахнет так приятно, — подумал Винсент и сладко потянулся, — похож на что-то фарфоровое и очень, очень уютное» — Он стал смотреть на силуэт Скотти, вырисовывающийся на фоне окна, и на несколько секунд ему почудилось, что по комнате катится волна нежности и покоя. Он не помнил, когда в последний раз был так счастлив, и не сдержав свой порыв поцеловал Скотта в основание шеи. Скотт застонал и прижал ладонь к месту поцелуя, словно прикрывая этот самый источник счастья. Впервые хотелось не укусить, а приласкать живого человека. Но не объяснять же всё Скотту? Кроме того, прежде чем совсем завыть от наслаждения, он всё-таки увидел, что во сне Скотт морщится от боли. Он знал: даже во сне боль вызывает в человеческом организме неприятные ощущения. Вцепившись в юношу он задремал слушая стук его сердца, и, наконец, скатился в полный забвения и отрешённости сон, который закончился при первых лучах света. — Скотт у тебя сердце стучит не переставая! Оно не устало? Бесконечный двигатель! Вставай! Солнце уже светит и птицы поют, а ты пузыри пускаешь! Он потряс друга за плечо. Тот открыл глаза и уставился в потолок. Проснувшись окончательно, он приподнялся на локте и вдруг, к своему ужасу, обнаружил, что весь был в следах от укусов. — Зачем так шуметь? Надо было тебя связать чтобы активности было поменьше. Ты умылся? Надо же сам справился… Винсент еле успел подхватить начавшего падать Скотта. Придя в себя, юноша чувствовал себя совершенно разбитым. — Ты опять меня обглодал? Я не разрешал грызть! Наглец! Каждый раз одно и то же! Мне между прочим больно. Он пихнул Винсента локтем в живот. Тот захихикал и с хитрым видом заулыбался. Скотт покраснел, погрозил другу кулаком, но по выражению лица Винсента понял, что тот шутит, и успокоился. — Ну что опять с настроением? Может пощекотать тебя немного? Или сжать посильнее? Только сначала выпей водички. Она тебе обязательно поможет! Скотт подошел к умывальнику, посмотрел на свое отражение и тут же отвернулся. — Ты обглодал мне ухо? — спросил он упавшим голосом. — Ладно… Ты неисправим. Надеюсь ты не голоден сейчас? У тебя там что-то вроде ужина осталось? Интересно, почему ты его до сих пор не доел? В следующий раз я, пожалуй, подсяду к столу и съем все прямо с ножа ибо за тобой не успеть. Винсент виновато пожал плечами, сел за стол и налил себе воды. На его лице было такое выражение, как будто он уже съел все, что было на тарелке, и сейчас ему до зарезу нужно было срочно исправить оплошность. Перед выступлением Скотт как обычно затыкал уши чтобы гипнотическое пение его не отвлекало, но сейчас было уже поздно — Винсент, кажется, был в ударе. Похоже, он так разволновался, что даже напевал себе под нос. Работать за ноутбуком под его серенады было жутковато. Казалось, этот трясущийся в такт музыке монстр будет петь всю ночь напролет, даже если он остановится и потеряет микрофон. Скотт попытался представить себе, что он станет делать, когда Винсент наконец замолчит, но воображение нарисовало ему только одну картину: Винсент по ошибке захватит с собой какой-нибудь другой диск и споет не то что нужно. Винсент подлез ему под руку и явно просил ласки — при этом он иногда подтягивал голос к середине куплета. А может, он просто решил перевести дух перед следующей частью партии — в припадке вдохновения это, возможно, вполне могло быть. — Мой милый продюсер не замечает моих стараний? Если я буду громче ты посмотришь на меня? Посмотри на меня! Да я уже вижу, что ты сейчас смотришь на меня! Скотт чувствовал, что краснеет. Кажется, Винсент в который раз провел его. Но что делать? Совершенно ясно, что ругать его сейчас было бы неправильно, поэтому он решил сменить тему. Улучив момент, когда Винсент повернулся к нему лицом, он заговорил. — Как ты себя чувствуешь? Попей мелиссы если совсем не можешь успокоиться. При такой нагрузке, как у тебя, нужна холодная минеральная вода. Это поможет тебе расслабиться, если ты не будешь отвлекаться, правильно? Плавным движением руки он погладил его по голове, и Скотт поймал себя на том, что снова смотрит на его плакат. Набор открыток в левой руке открывал очередную страницу его жизни. Он просто водил по ним пальцем, без всякой цели, и мир вокруг двигался, что-то менялось, а он ничего не чувствовал. Пока шел концерт он иногда поглядывал на плакат и ему казалось, что Винсент только делает вид, будто ждет его реакции на свой номер, а на самом деле вовсю работает. Загипнотизированные люди на первом ряду так увлеклись, что не заметили, как он прошел весь зал от начала до конца и подошел к краю сцены. Ни одному из них не удавалось даже прикоснуться к нему так как гипноз не позволял невинным жертвам вырваться на свободу. «Столько взглядов, но один единственный и неповторимый совсем не видно! Скотт опять весь в делах! Что может быть важнее чем я?!» — думал он, разглядывая занавеску в другом конце зала. Как же приятно просто смотреть на всю эту клубящуюся перед глазами бурю, но Скотт работал за ноутбуком и не замечал ничего вокруг. Он устал и думал, что ему следует съесть хотя бы кусок суши, но из-за нерабочего настроения не решался. «Опять он свел с ума всех окружающих. Делает ли он это осознанно или случайно?» — думал он, вглядываясь в сумрак за стеной. Мысли сами собой вернулись к песням Винсента и он начал вспоминать слова и мелодию пропетой последней песни. — «Ах если бы ты только знал в каких красках ты сияешь в моих заплаканных глазах…» — тихо напевал Скотт, глядя на экран монитора последние строчки песни. — Ну вот и тишина! Надеюсь что на этом выступление окончено, — грустно добавил он, выключая ноутбук. Винсент устало вздохнул и уложив гитару рядом с гримерным столиком упал на колени Скотта. Руки его заскользили по телу Скотта, и сквозь одежду он ощутил тепло и сильное биение его сердца. «Но до чего же приятно видеть его таким умиротворенным…» — думал Винсент поглаживая тонкими пальцами напряженные плечи Скотта. — Не хочешь меня похвалить? — шепотом спросил он. Скотт поднял на него глаза и посмотрел в самое его нутро. — Загипнотизировал всех и ещё похвалить его! Надо же! Ладно ты хорошо справился так что можно немного отдохнуть. Не ерзай, пожалуйста, а то я работаю. Винсент мгновенно принял удобное для него положение и вдруг почувствовал как расслабились руки Скотта и исчезло напряжение. И тут же в сердце его проникло сладостное томление, которое, по данным исследования, считалось исходным периодом гипноза. Винсент повернул голову и прошептал прямо в ухо Скотту. «А я не буду тебя гипнотизировать ведь ты уже очарован мной. Это ты притягиваешь меня к себе магнитом — говори же мне свои желания, и я сделаю тебя счастливым» — Из горла Скотта вырвался тихий стон и он закрыл глаза. Игнорирование желаний гипнотизёра не входило в инструкцию, но Винсент был уверен что, если он будет демонстрировать непреклонность и идти своим путем Скотт не станет ему мешать и перестанет бояться его. Винсент аккуратно положил руку ему на пах и медленно провел пальцем по мягкой ткани внутренней стороны брюк. — А у тебя бывает эрекция или из-за нервов твоё влечение ниже уровня плинтуса? Ты ничего не подумай это из чистого любопытства и… — он не успел договорить ведь Скотт со всего маху вынес ему кулаком в лицо суровый приговор и весь его гипноз вместе с пониманием кем он на самом деле является в одно мгновение растаял в горячем и соленом потоке выплеснувшегося из разбитого носа. — Ты чего удумал извращенец?! Ты за кого меня принимаешь?! Я похож на некрофила по твоему?! Даже под дулом пистолета у меня не встанет на ходячего мертвеца! Скотт, не отрываясь от лица Винсента, провел перед собой второй рукой и схватив гитару замахнулся ею как дубиной. Винсент увидев на его лице багровую ярость скорее почувствовал как она прошла мимо и уклонился от удара. Это дало ему несколько секунд чтобы все обдумать и взять себя в руки. — Скотт я же пошутил! Чего ты как разнервничался?! Не бей! Разбитого носа вполне достаточно! Скотт пришел в себя, опустил гитару на пол и уставился на Винсента. Несколько секунд они молчали. В первый момент Винсент был готов простить его за эту выходку и они уже даже улыбались друг другу. В конце концов так бессовестно трогать бесценный элемент тела мужчины не могли даже истинные нигилисты. — Винсент! Прости, пожалуйста… Надеюсь тебе не слишком больно?! Что-то я и впрямь разгорячился. Дай я погляжу только не высмаркивайся, а то хуже будет. Он медленно приподнял его лицо от пола и ощупал губы. От прикосновения к губам Винсента по спине Скотта прошла дрожь. На лбу пострадавшего блестели крупные капли пота. Похоже он действительно был изрядно взвинчен. Скотту стало очень стыдно за свою неуместную грубость и достав из нагрудного кармана платок он промокнул кровь с лица своего артиста. — Ничего! Я понял где тебя трогать не стоит. До этого ты не останавливал меня даже когда я кусал тебя за зад! Очень приятное место для укуса на самом деле! Мягкое и быстро заживает. Скотт убрал платок, но по-прежнему не поднимал лица и продолжал смотреть на Винсента из-под полуопущенных век. — Не трогай интимные части моего тела! Это очень не правильно, — прошептал он после короткой паузы. — Я знаю с кем, говорю, но умоляю не трогать, пожалуйста! Не трогай! А если так хочется то только аккуратно и руками! Без зубов! Винсент расхохотался, потом со свистом втянул воздух, взял Скотта за лацкан пиджака и больно потянул вниз. Скотт наконец поднял лицо. Винсент нежно провел кончиком пальца по его губам. Скотт густо покраснел и провел языком по пересохшим губам. Винсент задумчиво посмотрел на него и сказал. — Ты забавный! Будешь последним если я надумаю сожрать весь город целиком. Стабильная неадекватность Винсента зависела не столько от его напора, сколько от того, что он не контролировал ситуацию. В порыве он мог откусить оппоненту язык или надкусить ногу, но это не столь страшный исход ведь гораздо страшнее было быть съеденным целиком. Реакция Скотта свидетельствовала о его незаурядной стойкости и отсутствии панического ужаса, который был бы заложен у обычного человека в эти секунды, что означало привыкание юноши к компании зомби.