Связи

Фуджин мягко приземлился и отпустил Ночного волка, ибо нельзя допустить, чтобы жители его племени, живущие по старым устоям, увидели, как они обнимаются. Здесь, по словам матоканца, предстояло ещё много работы. Пусть бог ветра не представлял, какой именно, но был бы рад подольше побыть здесь. Это место, кажется, находилось в отрыве от остального мира и его тревог, поэтому было неким островком спокойствия для него. Рассказы Рейдена о положении в некоторых царствах не внушали оптимизма. Когда он начинал об этом разговор, Фуджин понимал: приближается что-то очень нехорошее, и они оба будут посреди этого круговорота событий. Масла в огонь подливало и то, что братья только недавно примирились, поэтому было сложно найти общий язык. Бог ветра несколько месяцев назад вернулся из Земного царства, куда ушёл в пылу своих сентиментальных желаний, а Рейдену пришлось справляться со всеми делами одному. Этот случай не прибавил доверия между ними. Напротив, брат часто стал навязчив в своих просьбах и не давал Фуджину ступить ни шагу без его ведома. Он должен был выполнять только те задания, которые дает ему Рейден, и ни в коем случае не отвлекаться. Ситуация приняла более-менее спокойный оборот лишь месяц назад. Богу грома, по-видимому, стало не до него, поэтому Фуджин решил воспользоваться этой возможностью, чтобы хоть немного развеяться от битв и охраны реликвий в пыльных залах и сосредоточиться на менее глобальных делах, таких как помощь монахам белого лотоса с тренировками или просто совместное изучение культуры вместе с ними. Сами они на вопрос, зачем это нужно, отвечали, что это помогает лучше понять себя и быстрее найти путь к просветлению. После таких занятий Фуджин часто писал Ночному волку письма, где рассказывал о том, что узнал, а потом с помощью простого заклинания отправлял в племя. Он был вовсе не против почитать об этом. Тем более, что с получением титула на его плечи легла тяжкая ноша по защите своего народа, а эти рассказы могли скрасить вечер после тяжёлой охоты или работы в поле. Однако, к сожалению, Ночной волк не знал, как отправить ответную весточку богу ветра, поэтому просто продолжал хранить письма у себя, иногда перечитывая. Некоторое время спустя у него накопилась большая стопка, в которой, к удивлению, не было ни слова о родном племени. Возможно, Фуджин просто не успел дойти до таких древних свитков, ведь Матока было основано достаточно давно, а возможно, ему и не нужна была такая информация, ведь он мог спросить о чем-то лично у Ночного волка. Это был бы отличный повод для встречи, а так же хорошая возможность повидать всё это лично. Летописи часто не передавали всех тонкостей бытовой жизни, лишь общие сведения, поэтому воин Матока хотел показать богу ветра как можно больше. Он привёл его к небольшому скоплению палаток, среди которых выделялась одна: на ней висела волчья шкура. Фуджин предположил, что она принадлежит предыдущему Ночному волку. Неужели нынешний хранитель племени хочет познакомить его со своими родителями? От этой мысли стало немного не по себе. Это пусть и было огромной честью, но также имело другую сторону. Учитывая их близкие отношения, данный жест мог быть не простой формальностью. Фуджин не хотел думать об этом, ибо, скорее всего, никакого подтекста в этом и не было. Он подождал, пока мужчина выйдет, и поклонился. Ночной волк заговорил с ним на своём языке, но человек поднял ладонь и посмотрел на Фуджина. Улыбнулся, коротко кивнув, а потом сказал на английском: — Здравствуй, Татэй. — Здравствуйте, — он помедлил, выбирая лучшее обращение, но так ничего и не придумал, поэтому решил назвать как обычно, — господин. — Это мой отец, — с гордостью произнёс матоканец. Едва с его губ сорвались эти слова, как из палатки вышла женщина средних лет. Лицо её было круглым и смуглым. Она заговорила на матоканском с мужчиной, который что-то мягко ей ответил и вновь посмотрел на Фуджина. От этого ему стало ещё более неловко, но он улыбнулся и поклонился женщине. — Здравствуй, Татэй, здравствуй, рады тебя видеть, — добродушно произнесла она. — И я Вас тоже, госпожа, — на одном дыхании проговорил он, натягивая нервную улыбку. — В типи ещё две моих сестры, но им нельзя пока выходить, — неожиданно сказал Ночной волк ему на ухо. Его голос подействовал на удивление успокаивающе. Смущение постепенно улеглось, но не пропало полностью. — Я отойду к ним, мой отец объяснит тебе, что нужно будет сделать. Фуджин повернулся к нему, стараясь подавить волнение, и кивнул. Ночной волк улыбнулся и едва сдержал себя, чтобы не коснуться его руки, но, в конце концов, развернулся и ушёл в палатку. Мужчина вновь оглядел бога ветра и хитро прищурился, махнул рукой в сторону других жилищ. Они прошли дальше, и он спросил: — Скажи, Татэй, ты сможешь призвать нам дождь? — Эм, — замялся Фуджин, такая магия была ему ещё неизвестна, а врать не хотелось, но и рушить репутацию могущественного бога в глазах отца Ночного волка тоже, — да, могу, есть способ — нужно пригнать сюда тучи. — Что? — удивился мужчина. — Такое возможно, поверьте, я так уже делал, — поспешил обнадежить его бог ветра, видя сомнения, проступившие на лице. — Хм…ну хорошо, давай попробуем, других выходов всё равно нет. Река, из которой мы черпаем воду, не бездонна. Рано или поздно засуха уничтожит её. Фуджин понимающе кивнул, хотя сам никакой жары не ощущал. Возможно, из-за того, что он бог, на него не действовали высокие или низкие температуры, и там, где людям было жарко или холодно, ему было нейтрально. Это была такая мелочь на фоне общих отличий между ним и смертными, но, несмотря на это, он сделал бы всё возможное, чтобы остаться среди них навсегда. Небесный храм без преувеличения можно было назвать его личной тюрьмой. Уйти и оставить брата справляться со всеми опасностями в одиночку не позволяла совесть, а остаться было ещё тяжелее: тогда всю свою бессмертную жизнь ему будет суждено жалеть об упущенных возможностях и несбывшихся желаниях. Видимо, это та цена, которую ему нужно заплатить, чтобы Земное царство жило спокойно. Из тяжёлых мыслей его выдернул Ночной волк, положивший руку на плечо. Фуджин вздрогнул и обернулся. — Татэй, ты придумал что-то? — Что? — непонимающе переспросил бог ветра. — Как нам призвать дождь. — Ах да, точно, да, сейчас я всё решу, — замешкался он и развернулся. — Всё в порядке? — Ночной волк удержал его за плечо, внимательно вглядываясь в лицо. Фуджин не хотел показывать ему, что чем-то расстроен, поэтому привычно натянул добродушную улыбку и кивнул. — Подождите здесь, — с этими словами бог ветра поднялся в воздух. Ночной волк помахал ему рукой с земли, ободряюще улыбаясь. Не ответить на эту улыбку было сложно, ещё сложнее не наброситься на него с объятиями, которых Фуджину, надо признать, сейчас не хватало. Однако не стоит забывать, зачем вообще он сюда пришёл: помочь людям. Эта задача, так или иначе, должна быть исполнена в первую очередь, а уже после можно и расслабиться. Фуджин вернулся только вечером, когда люди племени Матока уже разжигали костры для приготовления ужина. Надо признать, что усталость взяла своё, и сейчас было бы не лишним сесть около очага. Он приземлился на мокрую от дождя траву и огляделся. Повсюду горели факелы, ходили туда-сюда люди, обсуждая что-то на своём языке, пара крепких мужчин несли длинный дубовый стол, а позади них шли ещё трое, которые тащили широкий котел. Племя заиграло новыми, ныне невиданными красками. Бог ветра невольно улыбнулся, видя, как изменилась атмосфера по сравнению с тем, что было днём. Тогда люди выглядели измотанными жарой и трудом, незнающими, что будет с ними дальше. Они просто ждали следующего дня, даже не строя планов. Однако теперь заметно оживились, видя успех в делах: корабли вышли из гавани и забросили сети, дождь полил засохшие посевы, значит, у них будет еда, а с ней лёгкая жизнь. Фуджин с улыбкой обошёл двоих детей, играющих с деревянными томогавками, ища глазами Ночного волка, как вдруг его окликнули: — Татэй! — он обернулся и в то же мгновение был схвачен двумя руками за плечи. — Ты вернулся! — матоканец широко улыбался, осматривая бога ветра с ног до головы — У тебя получилось. Ты не устал? — Нет, вовсе нет, — с улыбкой ответил он, уже и правда не ощущая никакой тяжести в мышцах. — Пойдём сядем за стол. — Зачем? — В твою честь люди принесли в жертву оленя. Ты обязан присоединиться к трапезе. — Спасибо, но я не могу… — начал было Фуджин, но Ночной волк заговорил ему наперекор. — Не беспокойся, это никак нас не обеднит, дичи в лесу ещё полно, идём, — он приобнял его за плечо и повёл к столу. С неким смущением бог ветра всё-таки согласился присоединиться, ведь иной ответ был бы неуважительным по отношению к племени Матока. Едва завидев их, отец Ночного волка встал из-за стола и поднял чашу. — Сегодня мы смогли победить голод! — сказал он на языке Матока. — Наше племя может спать спокойно, — мужчина посмотрел на сына и улыбнулся, — и всё это благодаря двум храбрым воинам, которые спасли всех нас, восславим же их! — после этих слов люди за столом весело закричали, подняв свои чашки, и посмотрели на них. Фуджин улыбнулся, всё ещё чувствуя неловкость. Он наклонился к уху Ночного волка и спросил о том, что это было. Он коротко ответил, что переживать не о чем, и положил себе в миску тушёного мяса, что было верным решением, поскольку сам бог ветра не ел и тратить на него добытую дичь было глупо. Сидя посреди всех этих людей, слушая все эти разговоры, которые были ему непонятны, Фуджин наконец-то почувствовал себя на своём месте. Как бы хотелось остаться здесь навсегда, узнать больше об их культуре, разделить совместный быт, ходить на охоту. К сожалению, всё это было невозможно, ибо даже если бы Фуджин остался, то Рейден непременно пришёл бы и силой заставил пойти с ним. Такой расклад нравился ему ещё меньше. Видя, что бог ветра снова бессмысленно смотрит в одну точку, Ночной волк накрыл его ладонь своей. Тот вздрогнул и посмотрел под стол, а затем снова на него. Пожалуй, сейчас не время снова предаваться тягостным мыслям. Лучшим решением на данный момент будет расслабиться и насладиться его обществом, в котором редко доводилось побывать. Фуджин аккуратно подогнул пальцы и лёгким жестом обхватил его ладонь. В груди приятно кольнуло осознанием того, что ему не всё равно на то, что с ним происходит, более того, он пытается его успокоить, и, надо сказать, у него это неплохо получается. Ночной волк по своей натуре был немногословен, больше показывая отношение к окружающим поступками. Ему всегда можно было довериться и открыть душу, зная, что после не будет никакого осуждения или ненужных советов. Когда он думал об этом, в груди разливалось странное тепло, а лицо приобретало красноватый оттенок. Без сомнений, Ночной волк был тем, кто как никто иной подходит ему: хорошим, понимающим, нежным. Бог ветра почувствовал, как его легонько трясут за плечо. Он уже знал, кто это делает, и посмотрел на воина, который указал ему за спину. Там за огромными барабанами сидели несколько человек, по бокам от них стояли двое с длинными флейтами, больше похожими на дудки, а те, кто недавно сидели за столом, начали вставать со своих мест, приближаясь к небольшой поляне перед инструментами. — Они собираются танцевать, — шепнул Ночной волк. — Да? Это какой-то ритуальный танец? — предположил Фуджин. Матоканец покачал головой. — То, что к ним спустился с небес бог, уже само по себе праздник, они просто веселятся. — Но я не… — Ничего не говори, лучше пойдём присоединимся к ним. Он встал и направился к остальным. Прозвучал первый грохот барабана, и люди разом топнули ногой, следом зазвучала флейта. Под её пение матоканцы описали полукруг и остановились, отставив ногу в сторону. Приставными шагами этот хоровод двигался вправо, останавливаясь в такт музыке, а затем разворачивался обратно. Некоторые брали друг друга под руки, чтобы потанцевать отдельной парой вне хоровода. Дети поменьше брали к себе либо братьев и сестёр постарше, либо родителей, но тем не менее скучнее им от этого не становилось. Ночной волк придерживался общего направления танца, но, заметив Фуджина, который до сих пор сидел на лавке спиной к столу, подошел и взял его за запястье, потянул на поляну. Как бы бог ветра ни старался противиться, отмазываться тем, что не умеет танцевать, на аргументы матоканца был не в силах ответить. В конце концов, он оказался затянут в самую гущу хоровода, который словно нарочно отрезал ему путь обратно. Ночной волк поначалу старался направить его, но из-за смущения Фуджин не мог даже повторить за ним, только оторопело глядел ему в лицо, ища хоть какой-то ориентир. Не выдержав, воин залился громким раскатистым смехом. Великий бог ветра, которому они поклонялись и который, наконец, сегодня спустился на их бедную урожаем землю, чтобы помочь простому народу, сейчас стоял будто дерево, вросшее в землю всеми своими корнями, испугавшись танца. Он схватил его за руки и описал полный круг. Остановившись, хлопнул Фуджина по плечам и, подскакивая на одной ноге, покрутился вокруг своей оси. Бог ветра весело хохотнул и постарался повторить за ним. Напряжение постепенно спало, и оба втянулись в общий ритм. Долго такие танцы обычно не продолжались, те, кто устал, садились обратно есть, а после вновь выходили на поляну. Племя ложилось спать рано, дабы ранним утром отправиться на охоту. Многие уже стали уходить, но самые неугомонные оставались плясать. Вскоре кроме детей на поляне остались только Ночной волк и Фуджин. Оба уже порядком устали, поэтому в какой-то момент запутались в движениях и, зацепившись нога за ногу, повалились на траву. Весело смеясь, бог ветра сложил руки на животе и посмотрел на матоканца, тот выдохнул и повернул к нему голову. Щеки его были красными от напряжения, а грудь тяжело вздымалась от нагрузки. Однако, как бы ему сейчас ни было тяжело, в любом случае Ночной волк был счастлив как никогда. Закончив с помощью в уборке столов, Фуджин хотел поинтересоваться, где ему можно разместиться на ночь. Спать он, разумеется, не собирался, но блуждать по племени, словно неприкаянная душа, тоже не хотелось. Отец Ночного волка указал ему на маленькую палатку вдалеке от остальных, сказав, что его сын всё расскажет. Бог ветра поблагодарил его и пожелал доброй ночи, а затем направился к указанному типи. Снаружи стояли тёмные кожаные сапоги, явно принадлежащие самому воину. Фуджин откинул кусок кожи, закрывающий проход, и тут же зажмурился. Ночной волк сидел по пояс голый, поджав под себя ноги. Он обернулся к пришедшему и недоумевающе уставился на него. — Прости, ты собирался спать? Я просто хотел поинтересоваться, где мне переночевать. — Здесь, — спокойно ответил мягкий голос хозяина типи. — А, да? — от удивления Фуджин даже распахнул глаза, позабыв о смущении. — Заходи, места будет достаточно для двоих, к тому же я пока не собираюсь спать. Он немного помялся, но всё-таки зашёл, изо всех сил стараясь не смотреть на Ночного волка. Тот явно не понимал, как всё это выглядит со стороны, поэтому совершенно не стеснялся, что не могло не успокаивать. — Татэй, у тебя волосы растрепались, когда ты упал на траву. — Да? Бог ветра дотронулся до затылка, где начиналась сама коса, и ощупал то место. И верно, волосы не только растрепались от танца и последующего падения, но теперь там застряли сухие травинки. Не то чтобы это причиняло дискомфорт, но выглядело неопрятно. — Верно, — пробормотал он, понимая, что Ночной волк хочет сгладить обстановку и не концентрировать внимание на том, в каком виде бог ветра сейчас сидит перед ним. — Давай я расчешу тебе волосы, — сказал воин и достал деревянный гребень. Это предложение окончательно сбило Фуджина с толку. Он уже начал волноваться о том, что ему некомфортно, что бог ветра застал его в таком виде, но, видимо, всё совсем наоборот. Одно дело видеть воина в кожаной жилетке, прикрывающей добрую половину тела, другое — видеть без неё. Нельзя отрицать, что Ночной волк был красив и отлично сложен для своих лет, но разве их отношения уже позволяют видеть друг друга в таком виде? Фуджин помотал головой, отгоняя дурные мысли, и постарался расслабиться. В конце концов, может, это он так остро на всё реагирует. — А мой доспех не будет мешать? — спросил он, указывая на себя. — Так сними его. — Хорошо, — с лёгкостью в голосе проговорил бог ветра и принялся расстёгивать заклёпки на доспехе. Ночной волк сидел спокойно, не проявляя излишней заинтересованности в том, что он делает, давая ему время привыкнуть к обстановке. Фуджин сложил доспехи около палки, на которую была натянута кожа типи, и развернулся лицом к его хозяину. Тот поманил его к себе рукой, в которой держал гребень. Бог ветра придвинулся, ощущая, что обстановка становится всё более расслабленной. Ночной волк снял все лишние украшения с его волос и принялся аккуратно водить кончиками зубцов по ним. Постепенно они становились гладкими и менее спутанными, чем были изначально. Вычесав ненужные ветки, Ночной волк отпустил его и стал ждать дальнейших действий. Фуджин снова провёл по волосам, на этот раз не почувствовав там ничего лишнего. — Спасибо, — сказал он, не оборачиваясь. — Это мелочь, Татэй. — Довольно приятная, честно сказать, — с усмешкой в голосе ответил бог ветра. Они замолчали, но всё же одному из них не терпелось спросить то, что крутилось в голове целый день. Поэтому, преодолев неловкость и набрав в грудь побольше воздуха, Ночной волк осторожно заговорил: — Скажи, о чём ты сегодня целый день думал? Фуджин обернулся, с интересом разглядывая его, попутно думая, с чего начать. Он не собирался скрывать что-то от него. В конце концов он вздохнул и, облокотившись ему на грудь, произнёс: — Меня кое-что беспокоит. Это касается Рейдена. — А что не так? Ты говоришь о том случае, когда… — он оборвался на середине предложения, подыскивая более-менее нейтральные слова, — когда ты ушёл из храма? — Да, после этого я и шагу не могу спокойно ступить. Везде он ходит, что-то контролирует, постоянно даёт мне какие-то бессмысленные указания. Это невозможно — я буквально задыхаюсь там, мне некомфортно находиться рядом с родным братом, — устало сказал бог ветра. Ночной волк сперва ничего не ответил, а лишь обвил руками его пояс, но потом ему в голову пришла мысль, о которой Фуджин мог и не догадываться. — Он просто переживает за тебя и не хочет оставаться один, но сказать об этом ему не позволяет гордость. — Но за меня не надо переживать, я не дитя пяти лет отроду, чтобы Рейден терял голову, когда я отхожу от него на пару шагов. Он просто считает меня бесполезным наивным слабаком и хочет, чтобы я стал похож на него, и тогда, возможно, уделит мне кроху своего уважения, а до этого момента всё бессмысленно. Что плохого в том, что мне хочется другой жизни? — Среди смертных? — уточнил Ночной волк, чтобы показать свою заинтересованность в разговоре. — Да, — воскликнул Фуджин, — мне всего лишь хочется жить мирно где-нибудь в месте, похожем на это, с кем-то, с кем мне комфортно. — С кем, например? — Да неважно, с мужчиной, с женщиной — главное, чтобы нам обоим было хорошо вместе. Лежа спиной на груди Ночного волка, бог ветра почувствовал, как его сердце ускорило темп. Было ли это от того, что его поразила откровенность слов, или он питал какие-то надежды, Фуджин не знал, но в конце концов добавил: — Как сейчас с тобой. — Ты всегда желанный гость в Матока, Татэй. Приходи сюда, если тебе будет грустно или одиноко. Эта теплота в голосе и сам смысл слов заставили его улыбнуться. — А ты? — Что? — Знаешь, ведь ты человек и… — Фуджин замялся, думая, что о таком говорить ещё рано, но этот момент нужно было обязательно прояснить, — твои потребности отличаются от моих, — он развернулся вполоборота, чтобы видеть его лицо. — Тебе обязательно захочется разделить со мной ложе или, например, выйти за меня замуж. На это Ночной волк покачал головой, выдавая насмешливую улыбку. — Если бы ты изучал культуру нашего племени, то знал бы, что хранителю запрещено иметь семью. — Но я же видел!.. Видел шкуру волка на типи твоего отца, разве он не?.. — Ночного волка выбирает Великий дух, чтобы в семьях не было раздора между отцом и сыном или братьями. После ритуала избранный или избранная убивает волка на охоте лично, а его шкуру вешает на типи родителей в знак того, что их семья теперь почитаема в племени. — Ты убил волка? Ночной волк улыбнулся, не скрывая гордости. — Да, голыми руками, а потом сам снял шкуру. Мне это по силам, ведь моё совершеннолетие уже миновало. — Совершеннолетие? — Да, мне двадцать. — И долго ты будешь жить? — Столько, сколько пожелает Великий дух, он замедлит моё старение, если понадобится. — Ты так интересно рассказываешь, — улыбнулся Фуджин. — Рад, что сумел познакомить тебя с нашей культурой сегодня. — Спасибо, думаю, мне есть, чему поучиться. — Давай ложиться, завтра мы встретим новый день. — Ночной волк убрал руки и хотел отстраниться, но Фуджин остановил его, вернув одну руку к себе на талию. — Постой. Они оба замерли, смотря друг на друга, а потом бог ветра неожиданно произнёс, поднимая ладонь к его лицу: — Поцелуемся? Он не сразу сообразил, чего от него хотят, но когда оцепенение спало, то без лишних слов взял бога ветра за руку и, перевернувшись, повалил на пол, придерживая за затылок, чтобы он не стукнулся. Фуджин недоумённо посмотрел на него, а затем усмехнулся, обнимая Ночного волка за шею. Они медленно соприкоснулись губами, неторопливо привыкая друг к другу, ища нужный ритм, который будет комфортным для обоих и не будет намекать на что-то большее. Оба понимали, что этот поцелуй первый в их жизни, поэтому волнение неизбежно, их сердца учащённо бились от осознания того, что они переступили грань привычных знаков внимания в виде касаний и мимолётных объятий. Значит ли это, что теперь так можно делать всегда? Пусть Фуджин и сказал Рейдену, что между ним и Ночным волком нет ничего серьёзного, но если он увидит, как они поцелуются, то поймёт, что те слова были враньём. Да и сам бог ветра уже начал сомневаться в том, кем именно является для него матоканец, если сперва ему просто было хорошо с ним, то по прошествии времени чувства становились всё крепче. Теперь, после сегодняшних событий, он окончательно убедился в том, что Ночной волк ему нравится, и даже больше, чем казалось изначально. Они медленно отстранились друг от друга, всё ещё наслаждаясь моментом. Бог ветра взглянул в его тёмные глаза и ласково улыбнулся, игриво погладив по волосам. Ему ничего не оставалось, кроме как ответить на улыбку. Он ощущал себя странно, лицо покрылось румянцем, а по спине прошла лёгкая волна мурашек. Сердце на мгновение замерло, а потом вернулось в привычный ритм, но для Ночного волка это могло означать лишь одно — ему более чем хорошо сейчас. Хотелось бы продлить этот миг, но была уже глухая ночь, и усталость брала своё, поэтому он лёг на бок, приобняв Фуджина одной рукой за плечо. Вглядываясь в его лицо, он чувствовал, что засыпает, и едва мог пошевелить губами, чтобы пожелать добрых снов. Ранним утром им снова придётся надолго расстаться, но они оба знали, что обязательно встретятся вновь.