XIV

𝕮𝖑𝖊𝖛𝖊𝖗 𝖆𝖑𝖎𝖇𝖎𝖘 𝕷𝖔𝖗𝖉 𝖔𝖋 𝖙𝖍𝖊 𝖋𝖑𝖎𝖊𝖘 𝕳𝖎𝖙 '𝖊𝖒 𝖗𝖎𝖌𝖍𝖙 𝖇𝖊𝖙𝖜𝖊𝖊𝖓 𝖙𝖍𝖊 𝖊𝖞𝖊𝖘 𝕳𝖎𝖙 '𝖊𝖒 𝖗𝖎𝖌𝖍𝖙 𝖇𝖊𝖙𝖜𝖊𝖊𝖓 𝖙𝖍𝖊 𝖊𝖞𝖊𝖘 𝖂𝖍𝖊𝖓 𝖞𝖔𝖚 𝖜𝖆𝖑𝖐 𝖆𝖜𝖆𝖞 𝕹𝖔𝖙𝖍𝖎𝖓𝖌 𝖒𝖔𝖗𝖊 𝖙𝖔 𝖘𝖆𝖞 𝕾𝖊𝖊 𝖙𝖍𝖊 𝖑𝖎𝖌𝖍𝖙𝖓𝖎𝖓𝖌 𝖎𝖓 𝖞𝖔𝖚𝖗 𝖊𝖞𝖊𝖘 𝕾𝖊𝖊 '𝖊𝖒 𝖗𝖚𝖓𝖓𝖎𝖓𝖌 𝖋𝖔𝖗 𝖙𝖍𝖊𝖎𝖗 𝖑𝖎𝖛𝖊𝖘 © The Offspring — You're Gonna Go Far, Kid

      Сказывалась близость галактического ядра — россыпь разноцветных светил раскинулась от края до края изящного иллюминатора. «Красная Слеза» стремительно удалялась от центрального мира освобождённой системы, уводя за собой остальной флот. Первая из планет, бежавшая по узкой эллиптической орбите, вновь оказалась перед своей звездой тёмным пятном в ореоле света. Ровные лучи, жёлтые и оранжевые, полосами скользили по полу просторного кабинета. От письменного стола, вдоль книжных полок и через крошечное белое перо, случайно принесённое откуда-то сквозняком. По-хорошему, их Легиона здесь не должно было быть — но продвижение сражавшихся следующим рубежом Несущих Слово заметно задерживалось, и на фланге Великого Крестового похода образовался анклав хорошо укреплённого противника. Поэтому перебросили Ангелов, доблестно завершивших своё предыдущее задание. Впрочем, в регионе таилось ещё множество угроз, и присутствие Девятого открывало не один и не два новых варианта стратегии. В масштабах галактической войны — всего лишь небольшая корректировка. Не так далеко шёл на опережение всех планов флот Лунных Волков и самого Императора. Так или иначе сыны Сангвиния довольно резко поменяли фронт. До приказа возвращаться на прежний курс или распоряжения решать самостоятельно. Пылающая планета, оставшаяся позади, стремительно угасала, остатки оборонительных сооружений ксеносов проваливались под собственным весом в ядовито-зелёное пламя, вздымавшееся до нижних слоёв истаявшей атмосферы. Неотвратимость судьбы, которая уже вплотную подобралась к рабовладельческой цивилизации, несчётные столетия тиранившей потерянную часть человечества, не могла не распалять жажду боя. Но последние донесения были уже не столь оптимистичны — чувствуя скорое приближение разрушительного будущего, рептилоподобные поработители достали из недр миров-крепостей оружие возмездия. На столетия опережавшее остальной арсенал. Выносливость этой расы значительно превосходила человеческую, и они вполне могли перенести практически полное отравление поверхностей планет. Что ещё страшнее — системы распространения токсинов были автоматическими, скрытыми, и контролировались издалека при помощи каких-то весьма продвинутых технологий. Безобидный аграрный мир Q-398 уже безвозвратно потерян. Они всего лишь сравняли с землёй укрепления на его спутнике, чего оказалось достаточно. Ксенотехнологии сработали без единого живого оператора — планета утонула в убийственных испарениях, вырвавшихся из-под поверхности. Сангвиний размышлял. Предстояло обезвредить главную крепость как можно скорее, не позволив истребить ещё больше мирных жителей в заключительном акте бессмысленного возмездия. То, что их противники пойдут на это при первой же возможности, не вызывало сомнений. Каждый новый круг укрытой тенями третьей планеты вокруг тусклого светила был непростительным промедлением.       Сверхчеловеческий слух уловил далёкие шаги на лестнице. Уверенные и тяжёлые, пара резких ударов костяшками по деревянной дверной панели — больше из вежливости. Посетителю не было нужды представляться. Примарх обернулся к вошедшему капитану, улыбнулся коротко и тепло: — Какова обстановка, Ралдорон? И без того строгое лицо космодесантника помрачнело ещё больше. Донесение о последнем из миров, которое он принёс, не было лёгким: — Сканеры засекли критический объём выбросов. На поверхности что-то вроде производств, они поддерживают необходимую концентрацию ядов, чтобы противостоять нам. Вещества крайне летучие, придётся сначала уничтожать машины, которые их выпускают — на что нужно время. Потери будут серьёзными. Его дети начнут погибать, едва приступив к основному приказу. Состав атмосферы теперь опасен даже для космодесантников. Каждый упущенный день — угроза миллионам жителей освобождённых миров. Промедление губительно — чем дольше они откладывают штурм последнего бастиона, тем выше становится вероятность, что скоро здесь будет просто не за кого сражаться. Время для гордости и авантюр закончилось. — Я попрошу о подкреплении.       Тем временем на императорском флагмане кипели обсуждения. Военный совет насчитывал всего двоих участников, но их совместных усилий было более чем достаточно для того, чтобы вести многомиллиардные армии. Лунные Волки зачищали остатки сопротивления на последних планетах — малозначительные операции уже не требовали участия их примарха. Сам же Хорус с головой ушёл в обоснование того, почему именно его виденье дальнейшего развития фронта, протянувшегося через сотни и сотни систем, правильное. Не то чтобы они с генетическим отцом не могли найти общий язык — Император поощрял его полководческий талант и охотно находил время обсудить глобальную стратегию в форме дружеского соревнования. Сколько бы часов за парящей в воздухе полупрозрачной моделью Галактики не пришлось потратить, чтобы прийти к компромиссу. На этот раз темой стала вынужденная перестановка — Несущие Слово заметно задержались, что, как и в прошлый раз, компенсировалось отличным состоянием покорённых ими миров. Так что приводить к Согласию просадившую фланг систему пришлось Кровавым Ангелам. Сангвиний справлялся с задачей без нареканий, но почему-то начал медлить у центральной планеты. Согласно плану, после этого Девятому рекомендовалось продолжить сражаться в районе своего предыдущего задания, при поддержке Космических Волков в экстренных случаях. Сам же Хорус придерживался другого мнения — следом за нынешней системой таились следующие, и донесения разведки оттуда уже наводили на мысль о целесообразности применения прославленной ярости Кровавых Ангелов. Что он уже почти доказал, когда в пустующий зал собраний постучали. — Срочное донесение. Император едва взглянул на поспешно поклонившегося связиста и вернулся к карте сектора. Обвёл ладонью настырную систему, вызвавшую столько обсуждений. Решительно прочертил дальнейший курс в сторону следующей, но подвесил над голографической стрелкой крохотную пиктограмму. «На усмотрение полевого командира». — Докладывайте. — Лорд Сангвиний запрашивает помощь, — смертный офицер беспокойно поправил рукав безупречно отглаженной униформы, — Кровавые Ангелы не располагают оснащением, необходимым для высадки на мир, подвергнутый воздействию крайне разрушительного химического оружия. Взгляд Хоруса метнулся к лицу Императора, попытался найти в том хоть что-то, подтверждающее его собственные мысли, — вполне возможно, они думали об одном и том же. Лишиться поддержки новообразованного и уже показавшего свою пригодность для войны в самых кошмарных условиях Легиона было некритично, но всё же неприятно. Вряд ли бы нашёлся приказ, который не так давно обретённый брат не смог бы выполнить. Несокрушимый строй сминал любого противника, а быстрые налёты Лунных Волков не оставляли шанса даже самой оснащённой и подготовленной армии. Хорус очень не хотел бы отпускать столь эффективного и перспективного союзника от миссий на самом острие Великого Крестового Похода. Император наконец отвлёкся от мягко сиявших линий фронтов. Ему не составляло никакого труда обдумывать множество корректировок нынешней стратегии, параллельно поддерживая разговор. Оценил все варианты, взвесил все риски. Подвёл итог: — Полагаю, мы можем отправить к нему Четырнадцатый Легион. — Гвардия Смерти отлично сражается на передовой, мой собственный Легион работает на опережение прежних планов именно благодаря их помощи, — Хорус нарушил едва наметившееся молчание. — Это не является их специализацией. Пусть Мортарион, — едва заметный холод в голосе Повелителя Человечества стал практически ощутимым, — проявит себя. Луперкаль не стал возражать прямому приказу. Четырнадцатый из братьев не отличался дружелюбием и сердечностью, их отец тоже не спешил отвечать взаимностью. На какую-то долю секунды ему даже показалось, что тот попросту воспользовался возможностью убрать молчаливую и язвительную фигуру Мортариона с глаз долой. Но это было абсолютно исключено, так что Хорус отогнал прочь непрошеные мысли и вернулся к голограмме субсектора. Ситуация складывалась в пользу Имперской Армии, момент для передислокации целого Легиона космодесанта со всех сторон выглядел наилучшим. Возможно, им ещё представится шанс сражаться плечом к плечу.

×───·Ξ(☠)Ξ·───×

      Подкрепление не заставило себя долго ждать. Сангвиний с интересом осмотрел прибывший флот, заполонивший почти всё видимое пространство за широким иллюминатором командного зала. Его воинство успело одержать немало побед вместе с Лунными Волками и Имперскими Кулаками, и, несмотря на разные доктрины и тактики Легионов, общего между братьями нашлось больше. Новенький же немного выделялся уже издалека. Корабли хоть и были спроектированы по обычному имперскому образцу, но смотрелись сурово и сдержанно — обшивка и броня монолитно-серые, единый шаблон не допускал никаких лишних изысков. Подле массивных линкоров сновали меньшие крейсеры, громоздкие боевые баржи шли в центре строгого построения. Носовые фигуры повторяют одни и те же символы — череп и солнце, отлитые в неподъёмной тусклой бронзе. Мрачности не убавляло и то немногое, что Сангвиний знал о переорганизованном Легионе. Первая кампания Четырнадцатого под командованием его примарха была молниеносной и жестокой. Лобовой штурм города-улья прямо с орбиты, на чём сходились все слухи, — это в любом случае сильно. Но сколько братьев — столько и определений допустимого на войне, к горькому сожалению. Правильнее всего было познакомиться лично и составить собственное впечатление. Внимание отвлёк моргнувший синим датчик массивного командирского вокс-аппарата. Все данные были загодя переданы на флагман Гвардии, и Ангелы ждали лишь новых корректировок плана штурма. Сухо и по существу — что требовалось от его Легиона. Сангвиний прислушался к сообщению — голос незнакомого брата звучал глухо и с целым ворохом едва слышных помех, будто тот записал ответ, будучи в шлеме или какой-то иной защитной системе. Четырнадцатый начнёт высадку по ключевым районам, где предположительно располагаются генераторы отравляющих смесей, атаку на наиболее крупную базу, занимавшую без малого четверть материка, Мортарион поведёт лично. Как только удастся нарушить работу установок, либо иных ксенотехнологий, поддерживающих убийственный состав атмосферы, Ангелы немедленно десантируются по указанным координатам. Насколько удалось просканировать поверхность — сражаться им предстоит среди пустошей и поредевшей городской застройки, оставшейся от прежних обитателей планеты. Мельком слышавший о том, что Гвардия Смерти предпочитает действовать единым строем, Сангвиний отдал распоряжение подготовиться к прорывным атакам мобильных групп и продолжительным рукопашным схваткам с любой живой силой, которую только сможет выставить противник. Ко всему тому, что его дети знали так хорошо.       Корабли обоих флотов плавно спустились на низкую орбиту. Построение изменилось — массивные машины Гвардии с практически ощутимой неохотой разделились на меньшие группы и зависли над зонами высадки вперемешку с Ангелами. Отравленные небеса, затянутые блёклой изумрудной дымкой, расцвели яркими вспышками. Острые линии вырывавшегося из двигателей дропподов пламени разгоняли тошнотворные облака, озаряли застывшую под ними тьму. Флагман Гвардии совсем близко, но с капитанского мостика виден лишь слегка вытянутый бронированный край — простое и тяжёлое лезвие косы, занесённой для смертельного удара. Где-то на бесконечно далёкой поверхности гремят первые взрывы. В космосе тишина, но зарево внизу красноречиво подсвечивает мутную атмосферу очистительным огнём — пусть и химически-зелёным. Летучие соединения выгорают моментально, нейтрализуются, рассыпаются клочьями угольно-чёрного дыма. Об остальных используемых технологиях остаётся только догадываться. Анализы состава атмосферы проводятся ежеминутно. Последовательность дальнейших действий давным-давно выучена каждым до автоматизма, Легион — единая военная машина с человеческим лицом. Астартес, смертный экипаж — все они ждали лишь одного приказа. — Концентрация яда падает! — позвякивающий от многочисленной аугментики голос техножреца взволнованно перебил привычный негромкий шум командного зала. Три бортовых ауспекса, данные с которых тот соотносил между собой, почти скрылись под лентами графиков. Обратился ко всем и ни к кому, проехал к другому концу стола — к вороху рычагов вторичных корабельных систем. Прежде, чем долгожданный приказ был отдан. Сангвиний кивнул своим телохранителям, надел шлем. На затенённых линзах привычно вспыхнули меньшие руны и пиктограммы служебных систем, латная перчатка опустилась на позолоченную рукоять меча. Его шаттл уже готов броситься навстречу любой опасности. — Начинаем высадку.       Была ли здесь хоть какая-то жизнь, прежде чем жестокие рабовладельцы запустили свои отравляющие машины? Даже предположить что-либо уже не представлялось возможным. Поверхность планеты тонула в пепельных пустошах без малейшего намёка на естественный рельеф. От края до края не нашлось ни опустевшего русла реки, ни существенной возвышенности, кроме покатых, стёртых безжалостным ветром холмов. Из рукотворных построек виднелись только обломки чего-то ещё более древнего, выступавшие над серым песком немой угрозой. Липкие искусственные сумерки скрадывали пейзаж, но тень громадной пирамиды, царившей над полуразрушенным городом, ничто не могло скрыть. Руины, на которых окопались ксеносы, были построены явно не ими, и даже не их отдалёнными предками. Архитектура слишком эксцентрична даже для такой системы. Циклопические здания из иссиня-чёрного камня, увитые омерзительными барельефами и остатками не менее уродливых скульптур, — каждая из построек в своей мрачной помпезности могла сойти за храм. Прежде чем на эту планету ступит нога имперского поселенца, придётся провести орбитальную бомбардировку. «Двигайтесь на юго-запад, артиллерия подавлена», — раскатистый и хриплый голос в командном вокс-канале, уже не столь незнакомый, практически застал Сангвиния врасплох. Но только и исключительно своей резкостью. Город, если его можно было так назвать, встречал заключительную стадию своего многовекового разрушения. От сокрушённых шпилей и проломленных стен поднимались столбы дыма, мазавшего токсичные небеса насыщенным чёрным. Более новые постройки заметно отличались габаритами — жалко лепились к мегалитам древности. Они же и разрушались первыми. Пехотные отделения Гвардии Смерти перемалывали врага улица за улицей. Всё, с помощью чего могло оказываться сопротивление, — уничтожено и подавлено, горело всё, что только могло гореть. Выносливость и физические параметры позволяли ксеносам держать в страхе простых людей, но противостоять космодесантникам им было не по силам. Поддерживать опасную концентрацию ядов в атмосфере больше нечем — на чём закончилось единственное преимущество. Теперь те лишь отступали, пытаясь сохранить хотя бы видимость организованности. Рослый Гвардеец в тусклой серой броне проломил подвальную дверь ударом ноги. Механическим движением направил огнемёт, выстрелил — и, судя по сдавленным отчаянным крикам, поразил врага. Сполохи пламени расцвели на сдержанной бронзовой отделке, зажгли нагрудную эмблему. Хмурый череп, заключённый в шестиконечное солнце. Опустошители работают по верхним этажам. Бесполезно бежать и прятаться — выстрелы прошивают насквозь известняковые стены. Дезорганизованные ошмётки вражеских отрядов, огневые точки — больше не останется никого. Труп снайпера в маскировочном плаще мешком рухнул на мостовую. Вдогонку к отступавшим. Марш стали и керамита не остановить. Ревут болтеры, но дальний бой противникам удаётся вести недолго. Мерно шагают дредноуты, сокрушительное эхо их механической поступи резонирует среди поредевших стен, несёт вперед ещё один повод для паники. Здания поменьше рушатся, оседают бесцветной асбестовой пылью. Во главе наступления — фигура жнеца в пепельном плаще, бескомпромиссно возвышающаяся даже над сверхлюдьми. Короткий и резкий взмах косы перерубил четверых ксеносов. Покорёженные осколки брони и брызги фиолетовой крови, безжизненные куски плоти — всё, что осталось. Остановился, раскрутил древко одной рукой. Широкое тусклое лезвие звенит неожиданно мелодично, отбивая пули. Со спины крадётся новый враг, но этот раз с силовым клинком. Меньше мгновения — обернулся, с разворота выстрелил, разогнав клочья дыма плазменной вспышкой. Прохладный звёздный свет громоздкого пистолета выхватил из полумрака жёсткое лицо — повелитель Гвардии Смерти уже избавился от защитной маски, ограничился лишь старомодным респиратором, уходившим вереницей проводов и трубок за воротник брони. Ни одной эмоции. Коротко скомандовал поменять построение — Кровавым Ангелам охотно уступили фланги. Алый перемешивается с пепельно-серым, отделения — звенья одной цепи. Рядовым не требовалась дополнительная координация от офицеров, оба Легиона тяготели к ближнему бою и быстро скооперировались для совместной работы. Где вражеский строй прорвёт хоть один из сыновей Сангвиния — там же его немедленно и молчаливо поддержит стена Гвардейцев. Опустевшие улицы усеяны трупами. Военная машина Человечества катится вперёд без промедления. Группа Ангелов отделилась — в соседнем переулке подозрительная активность. Места для манёвров слишком мало, но Гвардейцы прикрывают новых союзников. Серые и красные доспехи стоят вперемешку, единый отряд перегородил единственный выход. Ксеносы катили плазменную пушку — теперь зажаты в угол. Повороты слишком далеко, на лобовую атаку те не пойдут. В отличие от своих противников. Шквальный болтерный огонь гонит рептилий дальше в тупик. Местные лазганы не могли пробить тяжёлую броню космодесанта, только слегка опалить. Стационарное оружие же грозило куда большими проблемами. Обжигающий заряд разогрет, искры от батарей равнодушно озарили вытянутый шлем вражеского стрелка — указали цель. Только для того, чтобы на его место встал другой. Оглушительный выстрел кое-как наведённой пушки вспахал занесённую песком брусчатку. Обрушил шаткую пристройку — в проулок посыпались меньшие блоки. Половина ксеносов уже убита, но остальные теперь нашли, где спрятаться. Космодесантники перегруппировались в полумраке и асбестовой пыли. Ретивый мечник в красном остановлен за воротник брони — план изменился. Нет своих и чужих, пехотинцы обоих Легионов палят по расчёту пушки, пока не прогремел следующий выстрел. Продвигаются вперёд медленно, но по прежнему неотвратимо. За крайним из укрытий двое. Ангел резко вынырнул из-за обвалившейся стены, отстрелялся. Хлопнул Гвардейца по плечу и ушёл в перекат, отвлекая внимание на себя. Короткий полёт гранаты оказался замечен слишком поздно. Грохот взрыва прокатился по вековым стенам, вынес прочь из переулка дым и пыль. Химические боеприпасы оставили после себя лишь едкие пятна, заржавленные обломки оружия. И лужу органической жидкости поверх костей на месте расчёта противника.       Когда-то этот город, возможно, имел даже план застройки. Широкий полуразрушенный проспект из примитивного подобия феррокрита привёл их к самому центру. Огромная площадь почти пуста, занесена песками времени. Остался лишь один монолитный зиккурат, зловеще возвышавшийся над всем поселением, и нестройные группы чахлых колонн. Отступающие ксеносы бросились врассыпную к единственным вратам. Часть кое-как отстреливалась, отчаянно пытаясь не подпустить людей к сердцу своей тиранической цивилизации и прикрыть уцелевших. Но лишь помогла выкосить отстающих. Оглушительный взрыв совсем рядом — в воронке расчёт противотанкового орудия. Космодесантники немедля начали ответный залп. Ангелы бросились в атаку по краю площади, стреляя на ходу. У ксеносов не осталось шансов — но ещё раз зарядить они успели. Полуразрушенное здание рядом окончательно просело, несколько бойцов в алом попали под обвал. Точка подавлена, стрельба продолжается из дома напротив. Мелькают гранаты, но запалы слишком слабы, чтобы повредить силовую броню. Летят снаряды потяжелее — работает что-то ещё. Сангвиний спикировал вдоль стены, зиявшей пустыми проёмами. Ворвался внутрь с порывом ветра, по отполированным полам зазвенела крошка битого ониксового стекла. Рептилии в балахонах — служители лживых идолов — таращатся из сумрака, хватаются за оружие. Пули рикошетят от доспеха, на отполированном клинке переливаются искры. Редкие лазерные вспышки оставляют едва заметные подпалины на тусклом золоте брони. За углом проваленной стены — небольшой миномёт. На первом этаже стрельба, Ангелы и Гвардейцы зачищают здание с двух сторон. Не уйти и не скрыться, его клинок настигает всех. Раз за разом цепляя остатки колонн. Ещё живые культисты в панике мечутся, Сангвиний прорубает себе дорогу практически без сопротивления. Выпад — рептилия с лазганом продырявлена насквозь и отброшена в сторону. Услышал лязг пускового механизма и рефлекторно вскинул руку. Мгновение до взрыва — наскоро повёрнутый вглубь зала миномёт раскрутился и вынес в окно одного из ксеносов. Тяжёлый и грубый снаряд сдетонировал о керамитовую перчатку. Беглые предупреждающие руны по краям поля зрения. Пламя озаряет золотые доспехи, искры остаются лишь на краях белоснежных перьев. Едва пошатнулся — слишком мало для того, чтобы даже замедлить его. С одного замаха разрубил наводчика от плеча до бедра. В дверях — ещё пара трупов, штурмовая группа добивает этаж с другой стороны. Мимо пробежали двое в сером, один несёт раненого Ангела, другой прикрывает. Он снова нужен в командном канале. Основные силы Гвардии готовятся к штурму крепости — требуется его непосредственное участие. Шагнул спиной в оконный проём вслед за поверженным врагом. Сангвиний легко опустился на землю, сложив опалённые крылья за спиной. Поднял закоптелую маску и с интересом посмотрел на брата. Невзначай отметил последнюю деталь, из-за которой мельком виденное лицо показалось таким невыразительным — у того не было бровей. Впрочем, не ему говорить о нестандартной внешности. Неумолимый паровой каток Гвардии Смерти за считанные часы уничтожил столетия вражеского технического развития — и предоставить первое слово в планировании осады их примарху однозначно стоило. Ярость Кровавых Ангелов укрепит любую стратегию. И повергнет любую защиту, таящуюся за безмолвными древними стенами. — Что думаешь? Мортарион нахмурился, глубоко посаженные глаза жёлто-оранжевого оттенка вновь просканировали готовившуюся к осаде армию. Гвардейцы подгоняли технику, тяжёлые самоходные установки развёртывались практически синхронно. Кто-то из дредноутов, скромно украшенный неброскими бронзовыми знаками отличия, помогал апотекариям вытащить из-под завалов боевых братьев. Всё то же самое они без колебаний выполняли бы и под шквальным огнём. Вторая линия ждала лишь приказа. — Нужно вынести ворота. Твоим — прорваться и рассеять защитников. Затем мои их раздавят. Сержанты обоих Легионов пересчитывали свои отряды, офицеры корректировали построение перед заключительным этапом штурма. Первый капитан Ангелов, уже избавившийся от шлема, окликнул Гвардейца, с которым, по-видимому, успел познакомиться в бою: — Натаниэль, здесь ещё двое ваших! Космодесантник резко обернулся на зов и едва не угодил под ногу дредноута, переносившего в сторону неподъёмный каменный блок. Другой «Кастраферрум» успел притормозить товарища, беззлобно скрежетнул механическим голосом: — Брат Хурон, осторожнее. Тот рассыпался в извинениях и по человеческой привычке развёл руками. Почти добив пару невесть как выстоявших колонн.       Первый залп артиллерии утопил створки врат храма-зиккурата в яростных взрывах. В воздухе — чёрные клочья дыма, слегка фосфоресцирующие от каких-то особенно едких боеприпасов. На земле — тектоническая дрожь, осадные машины Гвардии в разы тяжелее и мощнее стандартных. Ангелы стоят на изрытой мостовой, ропщут взведённые цепные мечи, потрескивают акустические сигналы последних команд. Новые и новые снаряды чертят грубые полосы под блёклыми облаками — циклопическая кладка медленно поддаётся неотвратимому разрушению. Сангвиний впереди, его воины ждут одного лишь знака, чтобы броситься в бой. За ними наблюдают — он это практически чувствует. Гораздо пристальнее, чем просто за первой линией атаки. По всем каналам летит сообщение офицера-наводчика. Обстрел остановлен. Стены, простоявшие тысячи лет, теперь лежат бесполезными обломками. Сталь, матовый алый. Ударная поступь керамитовых сабатонов сливается в единый разрушительный ритм. Рассыпной строй устремляется к единственному дымящемуся провалу. Впереди таится противник — истощённый потерями, снедаемый страхом, но по-прежнему сопротивляющийся. Позади лишь пустота уничтоженной планеты. И грохот чужих шагов, непривычно тяжёлых и ровных. Вверх по горе обломков, навстречу врагу. Сангвиний первым ворвался в крепость, расшвыряв щитовых. Их закидывают гранатами, обстреливают без разбору, задевая своих же. Рассеянный свет льётся по расколотым створкам, обличает суетящихся ксеносов. У проломленных ворот столпились все, кто только мог. Тшедушные культисты, остатки регулярной армии — хлипкая линия защиты выстроена поперёк титанического коридора. Стоило отдать чужакам должное, технология силовых клинков была у них достаточно распространена. Как и некоторые другие, но с имперским арсеналом не сравнить. Ангелы беспощадны и стремительны. Прорвать боевой порядок врага, не оставить тому и шанса под натиском Гвардии. Меньшие отряды действуют врассыпную, сеют неразбериху и кровавый хаос. Если приходится сделать шаг назад — там уже маршируют надёжные союзники. Они — острие меча, их братья — тяжесть лезвия. Опасны поодиночке, убийственно эффективны вместе. Наступление Гвардии Смерти не остановить, единственный провал сокрушён приливом серого керамита. От пыльного безмолвия вековых залов не осталось и следа. Ревут болтеры, мерно жужжат цепные косы и мечи, прерываясь оглушительным металлическим скрежетом лишь на жалкие доли секунд. Отделяя броню от плоти, конечности от тел. Команды быстры и резки, Легионы сражаются, как единый механизм. Капитан Ангелов в покорёженной броне отброшен взрывом — и тут же закрыт плечами двоих Гвардейцев в тяжёлых «железных». Грубые шлема с расставленными дыхательными решётками абсолютно идентичны, отличаются лишь царапины и сколы. И голоса из-под них — перекинулись парой слов, не прекращая огня. Подбитый не отстаёт — стреляет из-за нового укрытия, пока апотекарий оказывает первую помощь. Цель достигнута, строй смешан. Ангелы прорываются вперёд, их фланги моментально закрываются Гвардейцами, поддерживающими наступление. Чтобы взять в клещи и заживо перемолоть — дрогнувшее построение превращается в одностороннюю бойню. Вражеский генерал в примитивном экзоскелете — неповоротлив и опасен. Древность технологий не позволяет вести огонь прицельно, но от силового кулака могут быть неприятности. Шагающая машина держится далеко, только вот атак сверху никто не ждёт. Сангвиний перерубил двоих пехотинцев, вышел на разбег. Оторвался от земли, снеся ещё несколько голов. Резко набрал высоту, насколько позволяли циклопические стены — с далёкого потолка посыпалась вековая пыль. Рядом с его добычей несколько стрелков, целятся слишком медленно. Парировал атаку грубой клешни, ответным ударом расколол один из когтей. Увернулся от пулемётной очереди охраны, перекувырнувшись в воздухе. Бросился вперёд — лезвие меча прошило броню ксеноса насквозь, из-под листов раскалившегося металла донеслись глухие вопли. Сбил ногой наэлектризованный цеп, оттолкнулся от падающего корпуса и взмыл вверх. Одна из голов левиафана отсечена, не успев вступить в бой. Другие пока не показываются — наступление перемалывает рядовых рептилий. Его новый брат тоже не отсиживается за спинами своих солдат. Массивная коса рубит целые штурмовые группы, как сухие колосья. Лезвие длиной в человеческий рост проламывает доспехи и кости. Тем, кто послабее, хватает лишь замаха. Пулемётчик ксеносов выбрался из слабо укреплённой точки и рванул наутёк. Очень зря — тут же попал под восходящий удар. Так, что отпечатался высоко на противоположной стене кровавым пятном. Другие пытаются держаться. Жалкое везение — сержант в последний момент укатился за укрытие от вертикального удара. Коса расколола камень, взметнув сноп искр. Следующий уже не потребовался. Сангвиний спикировал — последний вражеский боец вбит в пол сокрушительным выпадом. Мортарион коротко кивнул и отвёл взгляд куда-то в сторону. Вскинул револьвер, выстрелил — гренадер, напрасно целившийся по крыльям Сангвиния, исчез в плазменной вспышке прежде, чем тот обернулся. — Отличный выстрел! Ответа не последовало. Поток холодного и влажного воздуха донёс из глубин рёв чудовища, от которого содрогнулись сами стены. Пробуждение противоестественной жизни — последний рубеж обороны погибающей цивилизации. Мортарион вышел из первой линии, вскинул руку в латной перчатке — строй сомкнулся. Прицелы, все как один, наведены во мглу, ищут неведомого врага. Остатки света из-за спин космодесантников озаряют их примарха. Рваный запятнанно-серый плащ укреплён тусклой кольчугой, развевается с тяжёлым шорохом. Из тысячелетней тьмы раздаются торопливые шаги. Мелкий служитель местных омерзительных божеств. Гуманоид в панике споткнулся, вскочил на ноги и выбежал прямо на строй Гвардии Смерти. Чтобы быть обезглавленным одним коротким росчерком косы. Обескураженная голова рептилии катится прочь по мраморным плитам, все взгляды прикованы к провалу опустевшего коридора. К тому, от чего их враг бросился на мечи и болтеры не раздумывая. Уродливая в самом факте своего существования гора плоти. Будто сползшая с этих немыслимых барельефов — единственный представитель биологического вида, который не должен был существовать. С извивавшихся костистых щупалец капала отравленная слизь, от шагов толстых лап, нёсших на себе конструкцию заплывшего жиром туловища, по полу расползались трещины. Но, несмотря на всю мерзость, потусторонних энергий от твари не чувствовалось. Сангвиний вновь воспарил к потолку. На земле их оборона несокрушима, отвлечь часть щупалец вверх — задача как раз для него. Мортарион не шелохнулся. Неповоротливые плети рвутся в атаку — первый удар мимо, кусок гибкой конечности отсечён одним-единственным прикосновением заточенного лезвия. Сверху безостановочно льётся кровь. Сангвиний рубит беспощадно, ускользает и кружится, не позволяет чудовищу ни на мгновение полностью сконцентрироваться на нём. Тактика выстроена за считанные секунды, тяжёлое древко проворачивается вокруг своей оси. Лишь для того, чтобы снова обрушиться немым приговором. Выпад, следом глухой удар обухом. Нижнее щупальце отбито и в то же мгновение рассечено — двумя болтами отстрелено. Гвардейцы при поддержке Ангелов палят точно и слаженно. Их примарх движется слишком быстро, огонь от своих ему не грозит. Лезвие косы летит по касательной, тяжесть ревущих цепей сокрушает замшелую чешую. Зубья рвут плоть на куски, вспышки выстрелов гонят прочь древнюю тьму. Строй наступает шаг за шагом — неуклонно и неотвратимо. Нечеловечески свирепый размах, перевод, безжалостно сверкающее лезвие превращается в огненное колесо. Оборот за оборотом — Мортарион рубит себе дорогу прямо сквозь агонизирующее чудовище. Зверь загнан, роняет по полу верёвки мутировавших потрохов. Осыпаются противоестественные конечности-выросты, противник бросает попытки защититься от атак Сангвиния, переметнуться к главной угрозе. Но уже слишком поздно. После последнего хрипа опускается Безмолвие. Четырнадцатый обернулся к своим солдатам, со сдержанным презрением смахнул с нагрудника ошмётки внутренностей твари. Бронзовое солнце Барбаруса восходит над морем тёмно-зелёной крови.       Коридоры ветвятся под немыслимыми углами, но спуск в центр комплекса всего один. Шум, лязг оружия, шаги тысяч ног — прежний кошмар закончен раз и навсегда. Меньшие отряды проверяли боковые ходы, бегло передавали данные об ответвлениях основных систем зиккурата. Изредка попадались остатки персонала, или же те, кто в отчаянии бежал из боя дальше под землю — с предсказуемым исходом. Сам вид чужаков доживал свои последние часы. Обваливающиеся в темноту ступени пусты, последние врата охранять больше некому. Рунное свечение бесполезно против керамитовых сабатонов. Древние створки скрывали за собой меньший гранитный зал, оснащённый лишь командными консолями по числу планет системы. Периметр оцеплен и окружён, технодесантники обоих Легионов брошены на обезвреживание археотеха. Остановить разрушительные механизмы изнутри уже гораздо легче. Раз использовать во благо Человечества невозможно, то приказано уничтожить. Не сигналы и не волны — каждый комплекс связывался с другими в замкнутой сети необычной природы. Уничтожение всего вокруг оказалось лишь автоматическим алгоритмом, срабатывавшим при определённом количестве повреждений, поэтому поочерёдное отключение меньших построек на других планетах ничем не угрожало. Координаты известны, с оставшимися обесточенными руинами разберётся уже Имперская Армия. Один из Ангелов отвлёкся от мигающего экрана переносного когитатора, поднял было за собой громоздкий планшет, но спохватился и отложил оборудование. Из самописца ворохом полетела лента — свежеотпечатанный список веществ, которые содержались в вентиляционных каналах уходящих на глубину шахт. И перечень ему явно не понравился. Настолько, что тот решил обратиться напрямую к Сангвинию, ненавязчиво наблюдавшему за работой. — Милорд, разрешите доложить. Тот кивнул. — Мы разомкнули цепи, соединявшие командные комплексы с пусковыми механизмами. Но в самих резервуарах осталось множество химикатов… — Это не проблема, — низкий голос оборвал их разговор без малейшего шанса на компромисс, — есть образцы? Технодесантник покорно протянул тому автоматически заполненный отчёт. Сангвиний проигнорировал мелькнувшее раздражение — его перебили, когда он собирался отдать приказ своему же солдату. Мортариона однозначно стоило познакомить с Дорном. Впрочем, то была палка о двух концах — либо они не смогут переварить прямоту друг друга, либо для Великого Крестового Похода получится осадная команда мечты. Четырнадцатый пробежался глазами по бумажной ленте, слегка нахмурился, будто что-то подсчитывал, но затем его лицо посветлело. — На моём флагмане есть нейтрализаторы для подавляющего большинства компонентов их отравы. Останется менее летальное, и во вполне приемлемых концентрациях, насколько я могу судить. — Тогда демонтируем здесь всё, что ещё держится, — Сангвиний охотно раздал последние указания. Задерживаться на опустевшей планете было больше незачем.       Когда отгремели глубинные взрывы, и самая дальняя шахта была щедро затоплена нейтрализующим агентом, уже светало. Летучие испарения химического оружия рассеялись, блёклые цвета окружающего ландшафта проступили в полной мере. Здесь даже очерченный тёмной бронзой серый керамит Гвардии Смерти смотрелся ярким пятном. Теперь лишённые всякой угрозы древние руины остались похороненными в песке. Идущий следом флот Имперской Армии при поддержке всей мощи имперских же вспомогательных служб разберётся, как их окончательно уничтожить — и терраформировать многострадальную планету. Когда-нибудь здесь будет ещё один мир людей. Над этой проклятой землёй впервые за долгие годы восходило её далёкое и тусклое светило. Среди обрывков зеленоватых облаков сновали разномастные челноки, космодесантники поднимались обратно на свои корабли. На операцию потребовалось немногим больше стандартных суток. И намного меньше жизней. Гвардейцы Смерти держались довольно обособленно, но общительности своих новых братьев не препятствовали. Группа офицеров собралась у посадочной площадки — обсуждали шаблоны брони. Услышанный краем уха разговор заставил Сангвиния улыбнуться. Лучшим свидетельством совершённых подвигов в Четырнадцатом считались следы разрушений на доспехах, и отметины едкой кислотной атмосферы, заметно потравившие знаки различия одного из капитанов, сменили первоначальное недоумение на сдержанное уважение, стоило тому рассказать их историю. При всей кажущейся простоте, воссоединение превратило невзрачных Сумеречных Налётчиков в безупречную машину войны. Подобно его собственным Кровавым Ангелам — из изначальной универсальной тактики Легиона выбрано самое лучшее и усовершенствовано, бережно взращено в уникальную доктрину. Подобно Ангелам же эти воины ценили и ближний бой, но вели тот совершенно иначе. Ничего лишнего, кроме эффективности. Сангвиний коротко окликнул Мортариона, рассудив, что другого шанса может и не представиться: — Дальше в субсекторе есть ещё ксеноцивилизация. Может быть, вы останетесь? Мы многому можем научить друг друга, брат. Ответный взгляд Четырнадцатого был тяжёлым и нечитаемым. Не то чтобы в чертах лица того, по крайней мере, на видимой его части, могло найтись что-то отталкивающее — кроме выражения. Суровое и непреклонное, до абсолютного безразличия холодное. Мало кто не из Гвардии добровольно задерживался под прицелом янтарных глаз. Отчего-то Сангвиний подумал о сканерах и бесконечных ледяных коридорах апотекариона на Баале. — Я согласен.