XIV

𝕾𝖙𝖆𝖓𝖉𝖎𝖓𝖌 𝖔𝖓 𝖙𝖍𝖊 𝖊𝖉𝖌𝖊 𝖔𝖋 𝖓𝖔𝖜𝖍𝖊𝖗𝖊 𝖄𝖔𝖚 𝖈𝖔𝖒𝖊 𝖆𝖓𝖉 𝖒𝖆𝖐𝖊 𝖙𝖍𝖊𝖒 𝖋𝖗𝖊𝖊𝖟𝖊 𝖜𝖎𝖙𝖍 𝖆 𝖈𝖔𝖑𝖉 𝖘𝖙𝖆𝖗𝖊 𝕰𝖛𝖊𝖗𝖞𝖇𝖔𝖉𝖞 𝖙𝖗𝖞 𝖙𝖔 𝖈𝖍𝖆𝖓𝖌𝖊 𝖞𝖔𝖚 𝕴 𝖘𝖙𝖆𝖓𝖉 𝖙𝖆𝖑𝖑, 𝖘𝖙𝖊𝖕 𝖋𝖎𝖗𝖘𝖙 𝖎𝖓 𝖙𝖍𝖊 𝖉𝖆𝖓𝖌𝖊𝖗 © City Wolf — Made for this

      Натаниэль дождался, пока повар-сервитор отмерит ему положенную обеденную норму, и забрал поднос. Раздача низшим чинам уже прошла, среди занятых столов гильзе негде было упасть. Разговоры сегодня велись чуть активнее обычного. Крупный космодесантник с угловатым квадратным лицом, выбритый наголо, как и большинство барбарусцев, доказывал свою точку зрения и резко жестикулировал. Предмет обсуждений угадывался с первых же слов вместе с самим несдержанным оратором. Капитан, вернее, как он сам каждый раз исправлял, — командор Грульгор. Гарро подумал поискать себе место где-нибудь ещё, но узнал в его собеседнике предводителя Первой роты Тифона и сел рядом. Тот охотно протянул руку для приветствия и вернулся к сегодняшнему супу из грокса. — Строй они держать не умеют, — Грульгор даже не заметил пополнения своей аудитории, — на прорыве, согласен, полезны. Наши потеряли меньше обычного, да и их командующие вроде не жаловались. Хорошо поработали. Напротив сидел незнакомый молодой космодесантник. Не говорил, только слушал. Лицом похож на вчерашнего скаута, если судить по идентичным серым наплечникам — обычный рядовой из тысяч таких же, принадлежавших к его роте. Один из тех, кто помог защитить раненого капитана Ангелов. Тогда ещё отметилось прорывное отделение Второй, офицер которого и приступил к обеду рядом. Каифа Морарг, как помнил Натаниэль, уже привыкший к звучанию имён обновлённой крови Легиона. Он представился и воспользовался случаем завести знакомство. — Пир Раль, — тот принял рукопожатие даже слишком резко. Чуть суетлив, заметно смущён тем, что на него обратили внимание. Вполне вероятно, на той планете состоялся его первый бой в качестве полноправного бойца Гвардии Смерти. — Это вы выручили союзный Легион? — Гарро перевёл взгляд на офицера, задал риторический вопрос и доверительно улыбнулся. — Ага. Твои тоже хороши, — Каифа поддел локтем рядового. Тот моментально вспыхнул. — Продолжай в том же духе, и получишь себе скрещенные косы. Скромный знак похвалы от самого примарха, который зачастую наносили на броню сразу же после отгремевшей битвы. Простые символы, издалека похожие на крест с парой загнутых краёв, то и дело мелькали среди серых кирас и болотно-зелёных наплечников. Не слишком часто, чтобы иметь ценность, и не слишком редко — чтобы ни один отличившийся солдат не был забыт. — Тебя послушать, так на нашем Легионе все совместные операции держатся, — тем временем на бахвальство Грульгора ответили из-за соседнего стола. Услышаны не были. — Потому что так и есть, — предводитель Второй роты непрошибаем, как оборонные тактики Гвардии. — Но примарх у них хорош, согласись, — бодрый голос апотекария Войена из родной Седьмой Гарро узнал, не оборачиваясь. Грульгор не потрудился дожевать галету и охотно начал излагать своё мнение ещё и о генетическом отце Кровавых Ангелов: — С нашим никакого сравнения. Поэтому оценю по меркам остальных, кого сам видел. Болтает много, но не пытается юлить и всем нравиться, как лысый из Лунных Волков. Холёный, но на бабу не похож — ты понял, о ком я. Просто примарх. — «Просто»? — Натаниэль попытался осторожно осадить сослуживца. — Ты говоришь о сверхчеловеке такого порядка… — Не всем довелось родиться на Барбарусе, и это сказывается, — бросил тот в ответ, перебив его. Может, он и не ставил себе цели намеренно поддеть собрата-терранца, но получилось всё равно грубо. Гарро возвёл взгляд к потолку. За что немедленно получил ободряющий тычок кулаком в плечо. — Будет тебе. Говорят, в следующей системе уже повеселее, — Тифон погасил конфликт. — Вот и проверите не на словах, кто из вас самый стойкий.

×───·Ξ(☠)Ξ·───×

      В его покоях полумрак, за алым бархатным пологом — жестяные ставни, надёжно скрывающие вид варпа в иллюминаторе. Перелёт сквозь иную сторону реальности шёл ровно по графику, где-то в глубине комнаты мерно тикали напольные часы. Отмеряя иллюзию настоящих секунд сквозь смутные видения возможного и невозможного будущего. Сангвиний отнюдь не был рад снова пересматривать обрывки неведомой войны безо всякой надежды определить среди теней если не противников, то хотя бы эпоху. Непродолжительный отдых окончательно испорчен — но, по крайней мере, появилось время обдумать менее важные вопросы, скрывшиеся под ежедневным списком дел и забот Легиона. Голографический видеопиктер неслышно начал работу. Автоматическая запись камер шлема, опутанного ворохом проводов, снова ожила над прохладным экраном. Прошедшая операция была разобрана от и до, теперь Сангвиния интересовало не это. Все они несли на себе отпечатки миров, на которые их забросило волей злой судьбы. Когда-то созданные произведениями генетического искусства, теперь же заметно ушедшие от первоначального замысла. Кто-то повреждён, кто-то закалён. Он искал черты сходства, находил на жалкие мгновения — и снова терял. Правильные резко очерченные скулы, впалые щёки. Мелочи, столь незначительные сами по себе, набегали друг за другом орбитальной бомбардировкой. Окутывали лицо его брата холодом и подозрительностью, не оставляя ничего, кроме настороженности. Хронической готовности к бою, слишком заметной даже для живого оружия. Запись прокрутилась дальше, полупрозрачное изображение нахмурилось. Полностью повторило мгновение, так хорошо отпечатавшееся в памяти. Опять. Заметные мимические морщины, проступавшие сразу же, стоило тому напрячься или сосредоточиться. Холодный гнев и тяжесть размышлений — единственные различимые эмоции, всё остальное — оттенки между ними. Внешне их разница в возрасте не превысила бы и пяти лет, но, чтобы повлиять на примарха, требуется что-то из ряда вон выходящее. Что-то неправильное. Сангвиний определённо не чувствовал враждебности, только вот предельная сдержанность, не оформленная в воинский этикет (а подчас и противоречившая тому), прозрачно намекала, что с ним держат дистанцию. И в то же время Мортарион не пытался отгородиться совсем наглухо. Просто пошёл по привычному для себя пути, или же не знал никаких других. Потому что отзывы среди солдат о новых братьях ходили более чем положительные. Мрачно-монолитный строй скрывал за собой надёжных союзников, нашедших с ними общий язык в разы быстрее Имперских Кулаков, которые только и приходили на ум для сравнения. Фасад — ровные ряды грубых и безжалостных пехотинцев, отличающихся друг от друга разве что расположением сколов и подпалин на броне. Но за крепкими стенами — такое же искреннее братство, как и его Ангелы. Не скрыто от чужаков намеренно, просто не выставлено напоказ. Наверняка, это у них было от генетического отца. Фрагмент записи разговора закончился, пиктер погас. В отражении тёмного экрана осталось только его собственное задумчивое лицо.       Объединённый флот вышел из варпа на границе планетарного скопления. Далёкий свет светил, застывших догорать в последних фазах своего существования, отдавал тревожным сиреневым. Озарял пустоту и завихрения из мелкого космического мусора, упрямо двигавшегося вопреки притяжению более тяжёлых объектов. Эта группа систем немыслимым образом балансировала вокруг тройной звезды. Следы давней катастрофы или же разрушительной войны — ни одной целой планеты. Космические тела медленно плыли по изогнутым, неправильным орбитам и выглядели скорее как гротескное скопление слишком крупных астероидов. Самый дальний из миров, первый на пути освободительного шторма, был расколот практически до ядра. Часть лавового моря просматривалась даже из ближнего космоса, окрашивала остатки разреженной атмосферы в инфернальные тона. Массив расплавленного металла медленно переливался в глубоких ущельях, движение растрескавшихся континентов отражалось сияющими трещинами. Пылающие реки, изломы и пропасти искажённой земли, а над всем этим — цветущие сады и города на заоблачных шпилях. После короткой перестрелки с охранными станциями благополучно уничтожены. Залп тяжёлых торпед основной части прибывшего флота не оставил камня на камне от прежних неестественных конструкций, сравняв их с безжизненной вулканической поверхностью. Местные обитатели никак не реагировали на сигналы предыдущих переговорщиков. Последний отчёт — из разведгруппы вернулся один-единственный корабль, и психологическое состояние смертного экипажа как нельзя лучше проиллюстрировало собранную информацию. Человеческие поселения на более-менее уцелевших мирах были уничтожены несколько десятилетий назад. В ходе массового жертвоприношения. Этот союз потерянных колоний держался долго, но серия опустошительных вторжений извне вынудила людей объединиться с соседней цивилизацией ксеносов. Вместе противостоять разрушительному оружию противников получалось заметно лучше. Параллельно расширялся обмен достижениями в гуманитарной сфере, просвещённых и зачастую психически одарённых гуманоидов охотно принимали в человеческом обществе. А потом произошла катастрофа — полное уничтожение самой массивной планеты в третьей из систем привело к гравитационному коллапсу. Возможно, на столь стремительное сближение звёзд повлияло что-то кроме очередной войны, но выяснить это разведчикам не удалось. Большая часть информации была получена из нескольких маяков, отправленных людьми незадолго до конца их цивилизации, что попали в ловушку притяжения и остались прикованными к системе на самой дальней из орбит. Отчаянный крик о помощи остановился в пустоте и теперь был не более, чем хроникой давней трагедии. То там, то здесь, бывшие союзники стекались под знамёна пророков квазирелигиозного «Культа Распада». Ксеносы стремительно обращались в новую веру, обещавшую спасение их рассыпающихся планет через изменение восприятия этого факта. Повелевавшую праздновать разрушение, как величайший дар. Некие «провидцы» потерянной части человечества, называемые в рукописях не иначе как еретиками, пытались предупредить своих соседей об опасности учения. За что, в конечном счёте, и были истреблены. С тех пор каждому жителю полагалось приветствовать медленный распад родных систем, проводя время в очаровании погибели. К сожалению, достигнутый технологический прогресс всё ещё поддерживал их цивилизацию на плаву. Консервировал неизбежное падение, как и идейную составляющую общества.       Цель первая — промышленный мир, протравленный отходами огрызок крупной планеты, который ещё мог послужить Империуму, и практически не был затронут порчей, прочие — по ситуации. Цель вторая — местная армия. Дальнейшая зачистка не составит никаких затруднений, эти жалкие космические тела и так балансировали на границе уничтожения. Возможно, даже получится продолжить импровизированные совместные учения двух Легионов. Несколько местных сторожевых кораблей уже присоединились к вороху древних обломков. Единственный шанс оказать сопротивление — собрать единую армаду. Что противники делать отнюдь не спешили. За хаотическим потоком мелких астероидов, не то опоясывавшим, не то окружавшим строенную сферу системы, неслась наперегонки пара планет. Неестественно близко, но одна из них подверглась распаду настолько, что представляла собой скопище искусственно связанных осколков. Потоки лавы вопреки всем законам физики текли расплавленными реками от одного континентального фрагмента к другому в космической пустоте. Все видимые строения подчинялись какой-то немыслимой, но гармоничной геометрии, разбегаясь прочь и возвращаясь к колоссальному комплексу из трёх круглых башен. Семь, шесть, семь — сияющие полосы дорог зачастую пересекали друг друга только для того, чтобы на развилках образовалось нужное число поворотов. Судя по донесениям, это был мир-храм, что и решило его судьбу. Последний удар энтропии — массированный обстрел, смывший прочь неправильные пузыри искусственно удерживаемой атмосферы. Осколки планеты, которые больше не связывали пламенно-золотое ядро и потоки энергии сомнительного происхождения, окончательно распались и стремительно рассыпались по прежней орбите, унеслись вперёд. Будто так и кружились прежде группой астероидов. Траектории соседних космических тел практически не изменились, что ещё красноречивее показало масштаб использования сил варпа в здешних проклятых местах. Второй окраинный мир, уже гораздо заметнее заселённый ксеносами. Насмешка над их собственным учением — абсолютно целая планета с комфортным климатом, что подтверждалось данными бортовых систем. Возможно, если бы они разведали поверхность лучше, можно было бы предпринять высадку. Уничтожить врага и сохранить его ресурсы. Позволить этому миру украсить Империум и стать домом для миллиардов. «Красная Слеза» покорно замедлилась у синеватой атмосферы, тот же манёвр повторили корабли сопровождения. Основной контингент Четырнадцатого, рассекавший темноту космоса чуть поодаль, сбавил скорость. Приблизился светлой тенью. Под тонкими дымчатыми облаками расплывчато зеленели луга и леса, тянулись мелководные реки. Виднелись и города ксеносов — шпили и виадуки из какого-то тускло сияющего материала. Даже странно, что столь мирная планета почти не охранялась и никак не реагировала на зрелищное уничтожение храма в своих небесах. — Сражаться здесь не за что, — равнодушный хриплый голос прозвучал в динамиках без лишних предупреждений. Сангвиний отвлёкся на командную панель, где загорелся видеопиктер. Частные переговоры всегда лучше стандартных совещаний. Жаль, что только по необходимости. — Что ты предлагаешь? — встречный вопрос задан из вежливости. Он догадывался, каков будет ответ — в общих чертах. — Вирусную бомбардировку. На видимой части лица не дрогнул ни один мускул. Будто речь шла об артиллерийском обстреле. — Уверен? — всё-таки заколебался, такого ему не простят. — Это оружие крайней необходимости. — Хочешь отправить солдат? — тот поднял отсутствующую бровь. Настолько подчёркнуто без насмешки, насколько позволяла скупая мимика. Им не следовало тратить силы, не достигнув основных целей. — Нет. — Сангвиний ответил, пожалуй, слишком поспешно: — просто на восстановление могут уйти столетия. — Ну и отлично. Никакой органической жизни — никаких варповых отродий. Ему не претило использование столь разрушительного оружия. Только лёгкость, с которой Мортарион отдал этот приказ. Впрочем, тотальное уничтожение надёжно защитит как опустевшую планету, так и остальную систему от влияния любых потусторонних сил. Обманчиво чистая атмосфера окрашивается из голубоватого в фиолетовый под восходом следующей звезды. Райские кущи под ними слишком глубоко заражены порчей, чтобы стать новым имперским агромиром, в каждой крупице красоты — обман. Жаль было выжигать цветущий биом, но все остальные пути приносили гораздо меньше пользы. Не говоря о сопутствующих жертвах. Возможно, в другой раз им повезёт больше. — Ты не думал о вирусах, которые истребляют только определённые виды? — тихо спросил Сангвиний под грохот первых торпед. Поверхность под ними мгновенно вспыхивает. Пожары — меньшая из угроз, хотя горящий фосфекс расплавляет органическую материю за несколько минут. В атмосферу уже внесена критическая концентрация вирусных мутагенов. Настоящая гибель летит далеко впереди невидимой волной. Расчёт действия обоих компонентов холоден и безупречен. — Такое есть, но под этих пришлось бы заново синтезировать основу. — Мортарион с экрана смотрел больше куда-то в иллюминатор, чем на него: — Долго. Континенты превращаются из зелёных в грязно-пепельные. Всё живое сгнивает и разлагается, от бывших владельцев системы до последних простейших. Только для того, чтобы следом окончательно сгореть в безразличном зелёном пламени. Оружие разрушительное и по-настоящему чудовищное, но такова цена будущего для Человечества. Гвардия Смерти безропотно выполняет свой долг. На память весьма кстати пришли микроядерные снаряды собственного Легиона. — А о тактическом оружии малой мощности? — Теперь подумаю. Океаны уже испарились, остались лишь болота у полюсов — но чудовищные атмосферные возмущения добираются и туда. Гореть будет не один день, пока на поверхности не останутся только камень и металл. Ещё одно абсолютно пустое небесное тело.       Тем временем на борт «Стойкости» пришло сообщение от группы меньших крейсеров — у второго пояса астероидов произошла стычка. Тяжёлые батареи Гвардии подбили вражескую баржу, а стремительный абордаж Ангелов не оставил и шанса. Срочность заключалась в другом — противник начал выстраивать космическую линию обороны. Вдоль и по касательной к орбите промышленного центра. До схождения приоритетных целей. Понадобилось лишь немного изменить порядок следования Легионов. Корабли ксеносов собрались со всей системы. Наконец-то к генеральному сражению, навстречу своей погибели — те не могли принять решения лучше. Один удар способен уничтожить целый вражеский флот, и Гвардия Смерти его нанесёт. Экипаж работает, как единый разрушительный механизм. По коридорам летит эхо тысяч шагов, космодесантники готовятся к грядущей высадке. В раскалённой полутьме машинных залов под командованием техножрецов приходят в движение тонны металла. Лицо смертного капитана освещено бледной зеленью бортовой аппаратуры. Помощники за консолями корректируют курс, подсчитывают параметры и передают рапорты, выполняя единственный приказ. Вперёд. Пустотные щиты зажигаются от разбитых снарядов, на капитанском мостике светло, как днём. Работают лазерные батареи, пламенные выстрелы уносятся в межзвёздную тьму. Корабли Гвардии рассредоточены по краю объединённого флота, укрывают Ангелов стальным саваном от тяжести основного удара. Мортарион проводил взглядом лёгкий эсминец Девятого, шедший ближе всех. Отстреливаются филигранно и точечно сквозь ряды союзников. Хорошее оружие, но время для него ещё не пришло. Такой манёвр лишь повредил бы их зря. Только вперёд — огромный флагман на полной скорости идёт прямо в построение вражеских кораблей. Меньший манёвренный крейсер ксеносов не успел свернуть — расколот о носовую броню «Стойкости». Горящие украшенные обломки рассыпаются новым скоплением космического мусора. Залпы бортовых орудий в ледяной тишине космоса сияют ярче звёзд. По ним стреляют, в ход пошли тяжёлые ракеты. Не существует оружия, которое может заставить Гвардию Смерти изменить курс. Впереди — самый крупный из вражеских кораблей. Мортарион приблизился к иллюминатору, приценился к расстоянию. Керамитовые перчатки властно лязгнули о поверхность командной консоли. — Сколько до планеты? — Полторы тысячи километров, — немедленно отрапортовал капитан, пролистав показания. Вывел на экран уточнённый расчёт. Цифры бегут друг за другом, всплывающие переменные тянут за собой новые вероятности. Семь минут до столкновения. Семьдесят секунд на полном разгоне, чтобы вражеский корабль оказался в зоне действия гравитации. Ещё семь — чтобы самим красиво уйти. — Идём на таран. Последние выстрелы лэнсов яростно сверкают перед лобовой атакой. Техника чужаков предстаёт во всех своих недочётах. Конструкция слишком лёгкая, слишком слабо бронирована в угоду ненужному изяществу. Может, и пригодилась бы в какой-нибудь битве — но не против Гвардии. Титанические внешние пластины из феррокрита гулко резонируют от попаданий торпед. Но перед столкновением меркнет всё. Сила удара бескомпромиссно отшвырнула подбитый корабль назад, расколов пополам. Куски брони и орудий летят мимо них, «Стойкость» несёт сломленную машину навстречу бесславной гибели. Они приближаются к верхним слоям атмосферы. От одного до семи. Нужную последовательность кнопок и рычагов на своём корабле он может повторить с закрытыми глазами. Двигатели работают в полную силу, пытаясь перебороть инерцию, но уже слишком поздно. Притяжение утаскивает флагман ксеносов обратно на поверхность, с которой тот осмелился подняться. Разлом достигает противоположной стороны корпуса, окончательно раскалывает, освободив их. Массивные обломки внутренних конструкций рушатся, крошатся, загораются в атмосфере. Поселения накрывает огненный дождь. Мортарион отрывисто прошагал вдоль консоли, выведя линкор на новый курс. Командный зал содрогнулся от пола до потолка, когда «Стойкость» забуксовала на границе гравитационного поля планеты и тяжело повернула в сторону. Прочь по касательной, единственная точка невозврата успешно пройдена. Их заносит — носовая часть останавливается над зоной высадки, но остальной корпус ещё какое-то время движется дальше. Коса разбила камень. Девятый охотится за сметённым врагом, начинает абордаж. Ало-золотой рассеивается вперемешку с бронзовым серым, веер кинжалов атакует со всех сторон. Летят рапорты с других кораблей — уничтожение оставшихся сил идёт успешно. Флагман Ангелов приближается, можно начинать высадку. Дропподы и «Громовые Птицы» моментально стартуют по отработанной схеме. Горящая тысячей огней из-под низких облаков столица ксеносов — огромная мишень из металла и камня. Вниз, в душную тьму. Промышленный мир укутан дымом и грязно-коричневыми выбросами. Пепел всё ещё падает с отравленных небес. Среди порушенных жилых кварталов паника, в давке начинается стрельба по своим. Манёвренные шаттлы Девятого прикрывают развёртывающихся союзников — крушение флагмана вражеского флота пытались остановить силами местной авиации. Яростные вспышки выстрелов окрашивают облака красным по чёрному. Координаты для перегруппировки — неподалёку от упавшего корабля. Громада обломков возвышалась над жалкими ульеобразными жилищами, в которых уже занимался пожар. Штурмовые группы зачищали петляющие улицы в дымном полумраке. Под уродливыми строениями чужаков всё ещё просматривалась планировка человеческого города. Здешние обитатели сражались в разы ожесточённее, легко и охотно решались на самоубийственные атаки. Предположить в этом силу воли было ошибочно — даже собственная гибель воспринималась ими как заключительная часть возведённого в ранг религии распада. Высокие и подвижные, строение двусторонне-симметричных тел из-под вороха конечностей прозрачно наводило на мысли о давней мерзости смешения видов. Возможно, в их геноме действительно осталось что-то от людей. Бои быстро вышли из-за городской черты, в которой остались по большей части группы зачистки — гренадеры и огнемётчики, вооружённые кислотными боеприпасами, и несколько особенно яростных ангельских рот. Основные силы завязаны против регулярной армии. Высадка продолжается, новые и новые машины приносят на поверхность солдат и технику. Мимо безжизненных руин маршируют космодесантники. Отдельные соединения изредка перестреливаются, но наступление не замедляется. Отряды алых мечников с прыжковыми ранцами охотятся на мобильные артиллерийские расчёты, позволяя строю Четырнадцатого методично истреблять пехоту, безостановочно продвигаться вперёд. Озарённые химическим пламенем низкие облака разорвал тяжёлый обстрел. Массивные снаряды с воем обрушились на передовые колонны, взметнув лавину пепельной земли. Под сводами главного заводского комплекса укрыто какое-то стационарное орудие, их атаковали из-за стен. Масштабное сооружение расползалось сетью пристроек на покатых холмах, у излучины неглубокой реки. Возведено явно человеческими руками, после очищения от скверны чужаков могло ещё послужить будущим жителям планеты. Не говоря о том, что пригодится для укреплённой точки прямо сейчас. — По-хорошему, надо штурмовать, — Мортарион неодобрительно кивнул на возвышавшуюся впереди громаду фабрики, — неизвестно, что там может быть. Варианты тактики напрашивались сами собой. Одному — возглавлять коридорные бои, другому — приглядывать за перестрелкой на равнине. Взгляд Сангвиния стрельнул по группе переговаривашихся капитанов и дальше, вниз с задымлённого холма. Где передовые отряды добивали очередную группировку ксеносов. Тяжёлые звенья Гвардейцев, вооружённых щитами и плазменными винтовками, уже сами комплектовались по краям мечниками Ангелов. Оснащённых по последнему слову военной алхимии огнемётчиков и гренадеров прикрывали свирепые бойцы в красном, резво пробивавшие слабые места и подставлявшие противника под методичное уничтожение. Для того, чтобы Четырнадцатый превратил любую оборону в пыль, достаточно оставить на ней всего одну трещину. Сангвиний перекинул копьё в другую руку. На наконечнике сверкнул тёплый отблеск далёкого взрыва. — Не откажу себе в удовольствии сразиться вместе с тобой. Мортарион промолчал.       Вверх по разбитой колее, уничтоженная обстрелами дорога петляет котлами и рытвинами. На такой дистанции по ним не попасть из основного оружия. Первый этап — зачистка административных пристроек. Сверхчеловеческие чувства работают на ледяной расчёт. Подозрительный лязг на остатках монорельса — три плазменных выстрела уничтожили пулемёт. Движение у края освещённого квадрата — на диверсанта обрушилось Безмолвие. Гвардия Смерти шаг за шагом зачищает клетку внутреннего двора, прорывные отряды Кровавых Ангелов носятся из стороны в сторону, сея панику и отчаяние. Отступить от шторма цепных мечей — попасть под болтеры и косы. Девятый дополнял их привычную стратегию неожиданно хорошо. Сангвиний спикировал на тяжёлую боевую машину, пригвоздил копьём к земле. Дальше забьют космодесантники — снова скрылся в вышине. Балконы и открытые переходы над ними в опасности, вражеские стрелки не спешат показываться. То и дело падают трупы тех, кто был посмелее. Солдаты палят по окнам верхнего этажа. Под самым козырьком крыши затаился лазерный пулемёт. Звук, принесённый порывом прогорклого воздуха, — слишком мирный для этого места, и этой планеты в целом. Шорох мягких перьев где-то совсем рядом. Мортарион обернулся, не глядя отцепил от ремня связку фосфексных гранат. — Убери засаду наверху! Сангвиний поймал боеприпасы на лету. Внутри бронзовых курильниц что-то зловредное и крайне разрушительное, сомневаться не приходится. Удары крыльев разгоняют грязный смог, вспышки лазерных выстрелов меняют траекторию недостаточно быстро, чтобы ранить его. Раскрутил мелодично звенящие цепи, зашвырнул ровно в слуховое окно. Обжигающе-белый взрыв вышиб стены вместе со стёклами. Обрушены два этажа, от пулемётчиков не осталось и следа. Летят хлопья пепла, тянут за собой тонкий флёр разрушительных реагентов. Внутри — равнодушное серебристое пламя уничтожает всё, что только может гореть, и плавит остальное.       Бои продолжаются в лабиринте соединённых зданий. Пары Гвардейцев-щитовых достаточно, чтобы полностью перегородить служебный коридор, из-за их спин ловко отстреливаются Ангелы. Зачистка идёт во всех направлениях — алый дредноут прикрывает группу огнемётчиков. Пламя реагентов разъедает броню и оружие, оплавляет металлы, оставляя лишь камень и бетон. Грохот сабатонов летит дальше по решётчатым переходам. Лазерные винтовки ксеносов палят с настырным звенящим резонансом, но всё реже и реже — ближний бой тем навязывают быстро и жестоко. Бронекостюмов и лёгких силовых мечей хватает на некоторые попытки сопротивления. Из-за углов, на перекрёстках коридоров, главное оружие врага — знание местности. Диверсия — повреждён подвод горючего. От искорёженных труб стремительно разливается тёмное пятно, задевает своих и чужих. Засада многоруких пехотинцев в высоких изящных шлемах сгорает заживо, прежде чем пламя смогло нанести космодесантникам хоть какой-то урон. Застывший цех озаряет открытый огонь. Часть огромного зала превращена в пристройку массивной батареи. Конвейер с осыпавшимися снарядами проведён ровно от линии сборки до хитроумного механизма перезарядки. Часть полотна повреждена, незаряженные боеголовки одна за другой падают на пол и в провал нижнего этажа. Другая же продолжает нести свой смертоносный груз, пусть выстрелы и гремят всё реже и реже. Двое завывающих ксеносов встретили смерть от разрушительного выпада. Копьё пылает ярче всех мелькающих в полумраке огней. Сангвиний впереди — прямо на линии атаки. Белые перья замараны горючей смесью, пламя не затушить и не сбить. Продолжает сражаться, несмотря на стремительно сгорающие крылья. Этот цех ровно над выходом стоков — способ оказания первой помощи очевиден. Мортарион оторвал от линии кусок какого-то механизма, швырнул в окно. Высокое стекло осыпалось, снопы искр взвились до самого потолка в потоке холодного воздуха. Бесцеремонно сгрёб брата за воротник брони и, не теряя времени зря, столкнул в грязную реку. Пламенеющее горючее осталось на поверхности, окрасилось ядовито-зелёным. Фигура под мутной водой решительно пошла на дно, против быстрого течения и подальше от огня. Сангвиний выбрался на топкий берег в тот момент, когда маслянистое пятно приплыло к другой стороне. Грохот взрывов, мятущиеся сполохи ещё живых врагов над стремительно выгорающей чахлой травой — артиллерийский расчёт был уничтожен без единого удара. Изобретательно. Их солдаты тут же перехватили инициативу. Наступление разогнано с новой силой, титанические опоры фабрики дрожат от грохота танков и лендрейдеров. Ксеносы остались без прикрытия, на сколько ещё останется в живых основная армия — вопрос времени. Мимо промчалась группа новых «Баальских Хищников». На задних и боковых бронепластинах сидят терминаторы Гвардии, бронзовые косы — застывшие без ветра знамёна. Девятый возглавлял атаку, поддержка Четырнадцатого несла её вперёд неодолимым приливом стали и керамита. Оставляя позади лишь перемолотые обломки и горы трупов.       Помимо верных Сангвинариев, приславших подкрепление на прыжковых ранцах, вынужденно передислоцировавшегося примарха встречал кое-кто ещё. Апотекарий в серо-зелёном стоял рядом и выжидающе смотрел, приготовив инструменты. Невысокий для Астартес, но отделка наплечников и следы многочисленных боёв наглядно демонстрировали заслуженное высокое звание. — Я в порядке, — Сангвиний ответил, не дожидаясь вопроса. — Обработать ваши раны — прямой приказ примарха. Если начнёте сопротивляться, — Гвардеец вежливо усмехнулся, — я буду вынужден принять меры. Сангвиний оставил аргумент о том, что он вообще-то тоже примарх, и решил не противостоять упорству маленького космодесантника. Единственный, кто мог бы оспорить уже отданный приказ, предусмотрительно скрылся в самой гуще битвы. Не говоря о том, что оспаривать в общем-то и не хотелось. Покорно опустился на землю, позволив провести стандартные процедуры. Местное обезболивающее, быстрые и аккуратные швы — для того, что ещё можно было собрать обратно на оплавленные кости. Отличался только основной препарат. Заметно сильнее ускорял регенерацию, с лёгким жжением схватывал обгоревшие мышцы. — Это не обычное противоожоговое средство, которое поставляют в Легионы? — Нет. — Медик рассказал не без сдержанной гордости: — После воссоединения наш лорд основательно занялся вопросами снабжения, и заменил множество медикаментов на более эффективные. Это так на него похоже. Сделать, что требуется, без лишних слов. Они не были знакомы близко, но если что-то и могло разом обрисовать характер всего Четырнадцатого, то этот поступок был одним из наглядных примеров. — Так гораздо лучше. Спасибо тебе, — Сангвиний осмотрел свои залатанные раны, остался доволен, — и ещё… Поблагодари Мортариона от моего имени. Наступление продолжается. Под тёмными сводами завода пророкотало несколько взрывов, в бело-зелёном пламени просела часть крыши. Чудовищное стационарное оружие им больше не помешает. Сверх того — теперь поразит своих же создателей. Под гулкий машинный скрежет сотен тонн металла батарея снова начала работу. По извилистым наклонным улицам жилых кварталов текли реки крови и боевых токсинов. Сангвиний нахмурился, заметив монументальные останки архитектурного наследия. Во всех местах поклонения так или иначе присутствовали повторяющиеся персоналии. Двое идолов, уродливый и прекрасный, встречающий расцвет сил и рассыпающийся от старости. Страдающий под грузом немыслимых болезней, но перерождающийся в своего неизменного спутника. Наслаждающийся всеми прелестями жизни лишь для того, чтобы увянуть и красочно сгнить. Когда тяжёлые пепельно-серые танки с рокотом перемолотили скульптурную группу, сокращая путь через ещё державшиеся руины, и без того почти исчезнувшая красота творений рук человеческих была хоть на какую-то часть восстановлена. Нагнать наступление теперь было несколько затруднительно, но вот уточнить общее положение по планете времени было в самый раз. Пока завершался штурм завода. Атака остальных городов шла успешно — уже сформирована единая линия фронта, стремительно загонявшая основные силы ксеносов в ловушку. Опасения вызывала лишь возможность подкрепления, о котором предупредили с орбиты — несколько транспортных кораблей смогли ускользнуть от зачистки.       Неравномерное вращение планеты снова принесло невнятные сумерки. От края горизонта поднялась вторая звезда, слишком далёкая и слабая, чтобы начать полноценный световой день. Лишь окрасившая рваные облака нездоровым фиолетовым оттенком. С временного форпоста виднелся другой город, охваченный огнём. Отсветы пожара заливали холмистые пустоши, превращали возникавшие тут и там стычки в пёструю пляску теней. Каждый выстрел батареи темневшего позади завода отзывался мелкой дрожью покосившихся зданий. Окружение почти сомкнулось. Сангвиний сидел на обрушившемся парапете и заканчивал рассылать указания своим капитанам, когда за спиной раздались шаги. Слишком тяжёлые для кого-то из солдат. Мортарион остановился рядом, но смотрел по-прежнему мимо. — У тебя нет защиты крыльев. Просто равнодушная констатация факта. Весь возможный интерес ушёл на то, чтобы завязать разговор. — Я нечасто подставляюсь так, как сегодня. Не убедил. — Всё равно. Это остаётся уязвимостью, — Мортарион наконец отвлёкся от созерцания работы своего Легиона и перевёл взгляд. Хронически усталый, не допускающий возражений. Разговор теперь на его территории, аргументы парировать практически бесполезно. — Пробовал собирать, — Сангвиний пожал плечами в своё оправдание, — но не задалось, летать было слишком тяжело. — Нужна броня из лёгкого, но крайне тугоплавкого металла. Внутренняя система охлаждения, это поможет обезопасить кожу, и перья будут отрастать быстрее, — тот уже перебирал подходящие варианты. Довольно резко остановился и подвёл итог: — Я сделаю. Сангвиний повеселел, заметив, что его покалеченные крылья рассматривают с точки зрения чисто инженерной. От и до — лишь как что-то требующее исправления. В сборке средств индивидуальной защиты Мортариону точно не было равных. Сочувствие тот проявлял, как умел, и оставаться в долгу не хотелось. Задумчиво наклонил голову, позволив светлым прядям скользнуть по краю золотого наплечника. Взгляд зацепился за побитый корпус артефактного револьвера. — Не хочу показаться грубым, но твой плазмопистолет выглядит довольно старым и потрёпанным. Я мог бы собрать новый, если ты не носишь его по другим причинам. — Это оружие для меня ничего не значит. — Мортарион даже не посмотрел на свой арсенал: — Делай, что сочтёшь нужным. — Договорились, — улыбнулся осторожно. Остался проигнорирован благожелательным молчанием. Насколько молчание вообще может быть благожелательным.       Заразить этот мир чужаки действительно не успели, но вот прибывшее подкрепление демонстративно наслаждалось своей порчей. Несколько подбитых транспортных кораблей привезли остатки регулярной армии. И ей сочувствующих. Холмистые пустоши на подходах к городу, безжизненные и покрытые промышленным мусором, содрогнулись от грохота разгорающейся последней битвы. Вместо техники и бронированных пехотинцев первой линией неслась пёстрая толпа культистов. Практически не стреляли — многорукие ксеносы рвались в рукопашную. С резонирующим воем щёлкнул кнут одного из лидеров, электрический удар помог ускориться целому отряду. Танковый залп Ангелов проредил атакующих, но сменил цель — за живой силой приближались боевые машины. Урон по своим противника совершенно не беспокоил. Бойцы с вживлёнными подобиями пиломечей вместо рук, на каждом ударе разбрызгивавших отравленную кровь. Группа в вуалях, единственным оружием которой был удушающий смрад чадящих курильниц. Вожди с электрическими хлыстами, в равной степени бросавшиеся на своих и чужих. Выступили все, кто ещё остался в живых. И, несмотря на разномастность, у всех нашлось нечто общее. Гораздо более опасное. Схлестнувшаяся со строем Гвардии неуправляемая толпа безумцев начала редеть. Отчасти из-за работы огнемётчиков и тяжёлых пулемётов, но больше из-за того, что повернула в другую сторону. Гарро подключился к каналу соседней роты и поспешил предупредить командование: — К вам приближаются культисты. — И только-то? — Грульгор усмехнулся, на фоне раздался рёв цепного меча и чей-то отчаянный крик. — Не вижу причин для вашего беспокойства, сир! — Они здесь все больные! — отрезал Натаниэль, не собираясь тратить даже лишней секунды не по делу. Буквально. Аляповатые ритуальные одежды скрывали бубоны и незаживающие гноящиеся раны, пятна некроза. Но продолжавшие бежать на них фанатики делали это неожиданно резво для жертв подобных заболеваний. Один изысканный клинок, разносивший немыслимую заразу, не представлял для рядового космодесантника никакой угрозы. Многотысячная же толпа с такими уже создавала некоторые затруднения. Примархи сражаются в гуще битвы, ведут передовые отряды. Их фланг медленно продвигается, Седьмая рота подавляет тяжёлую пехоту противника. «Баальские Хищники» умчались вперёд, преследуют более крупные машины. Враг окружён, бросается атаковать в любом направлении. С техникой было бы быстрее, но свои отделения заняты в соседнем улье. Гарро резко парировал удары сдвоенных глеф капитана ксеносов один за другим. Стремительно свёл в сторону, пока по керамитовому доспеху проскрежетал отравленный клинок, отшагнул и срубил тому всю верхнюю половину тела. Тут же сбил новую атаку, поверг многорукого мечника прямым выпадом. Поднялся навстречу восходу очередного тусклого солнца. За холмом — небольшая долина, бушующее море стрельбы и взрывов. Поверх усеянных трупами пустошей видны наступающие союзники. Жнец и Ангел далеко впереди, ударная группировка стремилась разделить загнанные остатки вражеской армии. Новые и новые соединения обоих Легионов стекались от разрушенных городов. Боевой капитан вскинул силовой меч и повёл своих братьев в атаку. Перестрелка ожесточилась — на помощь рядовым ксеносам пришли подвижные самоходные установки. Монотонный рёв болтеров, вспышки гранат — Гвардейцы неуклонно шли вперёд. Гарро отшвырнул прочь тело заражённого пехотинца, нанёс ворох ударов по острым клешням техники чужаков. Он — приоритетная цель, отвлекает внимание от своих в ближнем бою. Медленно, но верно они продвигались. Со стороны холмов послышался знакомый рокот. Их нагнала танковая колонна. Противник расстрелян из автопушек, намотан на гусеницы тяжёлых машин. Родные череп и солнце, маркировка Второй роты — Грульгор молча прислал поддержку. Контингент Седьмой стремительно прорвался вперёд, замкнул единый строй. Ещё до третьего за последние стандартные сутки полудня всё было кончено.       Уничтоженные остовы техники затянуло туманом, от чахлых холмов протянулись бордовые тени. Космодесантники обоих Легионов собрались на плоскогорье, полная зачистка их потрепала значительно меньше, чем могла бы. Хорошие новости принесла и разведка — проклятые культы были благополучно истреблены. На централизованном уничтожении всех найденных артефактов угроза благополучно исчезла. Но пункт об особом наблюдении в приказе для прибывающих имперских сил остался. Условия этой планеты не требовали настолько совместной работы, но опробованные на безымянном ядовитом мире тактики доказали свою эффективность. Теперь оттачивались и совершенствовались — пока была возможность. Разгром здешней враждебной цивилизации оказался не сильно сложнее военной игры. Дальше им вряд ли будет так везти. Операция в системе завершена, можно выбирать следующую цель. Донесений из соседних предостаточно, Легионам было, где разгуляться — совместно или параллельно. Если бы астропаты обоих флагманов не получили идентичное сообщение, немедленно брошенное дальше по командным каналам. Пришедшие на поверхность новости не радовали. Готовилась довольно большая кампания на восточной окраине Галактики, и несколько Легионов уже отклонились от прежних планов, чтобы прикрыть ушедших. Хорус пожелал перевести Гвардию Смерти себе в поддержку, чтобы сохранить прежние темпы наступления. Потому что противники у Лунных Волков нашлись серьёзнее, нежели у Кровавых Ангелов. Сангвиний заговорил первым сквозь гомон посадочной площадки, почувствовав на себе выжидающий взгляд. Мортарион не спешил выполнять новый приказ. — Стало быть, расходимся? Их ждёт следующая война. Не на другом конце Галактики, правда, но теперь каждый из Легионов предоставлен самому себе. Возможно, сражаться вместе им предстоит ещё нескоро. Или же они пересекутся снова раньше всех планов и расчётов. Не скрытны, но замкнуты. Абсолютно прямолинейны, но немыслимым образом загадочны. Четырнадцатый оставлял после себя больше вопросов, чем ответов. И это даже не говоря об их примархе. — Мы будем ближе к Лунным Волкам, но всё ещё остаёмся в одном регионе, — Мортарион ответил резко. Его желания в смене курса не было, лишь необходимость. Стратегии Шестнадцатого походили на действия Ангелов, и совместная работа должна идти без трудностей, как прежде. Так или иначе — каждый из них сравнивал нового знакомого с теми братьями, кого успел повстречать. — Я был рад поработать вместе с тобой. Тот сухо кивнул. Ветер трепал светло-серый плащ, с негромким погребальным звоном стучал кольчужными звеньями по бронзовой окантовке керамитовых доспехов. Сангвиний снял латную перчатку, прежде чем подать руку на прощание. Всего лишь жест вежливости, не больше. Грубая жилистая кисть — капкан. Прочесть в бесстрастном взгляде хоть что-то — задача для конклава астропатов. Только одно определено точно — Мортарион не ослаблял хватку немного дольше, чем следовало бы. Не подобрал подходящих слов, предпочёл действия. Броня скрадывала разницу в росте, но на земле Ангел вынужден смотреть на него снизу вверх. Самую малость. Судил бы издалека — никогда бы не подумал, что у них обнаружится хоть что-то общее. Взаимодополняющее. Ни одно оружие невозможно освоить, не оценив осязательно. Все остальные вещи прекрасно измерялись теми же категориями. Внимание задержала лишь одна тактильная деталь, иррационально напомнила о прежних сомнениях. Не в самом Девятом Легионе — в лидере. Только для того, чтобы развеять их окончательно. Руки Сангвиния практически ничем не отличались от его собственных.