— Оно старое, но на мой вкус довольно ничего, — пустился в объяснения Грюм, наверняка заметив её замешательство. — Это семейная реликвия, по крайней мере, оно долго передавалось из поколения в поколение в моей семье. Так что если ты примешь его…
— Постой, ты предлагаешь мне заключить помолвку? — Мия наконец очнулась.
— Да. Не хочу торопить со свадьбой, но в остальном ждать не могу, — он прочистил горло: — Ты выйдешь за меня?
Так вот зачем было всё это организовывать и подгадывать момент! Она не смогла удержаться от улыбки. Его слова звучали нелепо, а весь вид выражал беспокойство, будто Аластор как минимум ожидал от неё нападения. Они были не так уж давно знакомы, а вступили в романтические отношения, кажется, лишь пару месяцев назад. Но, учитывая, что большую часть этого времени они оба лежали по больницам и вообще-то рисковали умереть, неудивительно, что Грюм решил не откладывать. Ей, наверное, стоило бы подумать подольше, но… Он так тщательно подготовился, чтобы выполнить все обязательные пункты, так разве свидание не вышло идеальным?
— Да, — без всяких дурацких шуточек ответила она и протянула ему руку.
Он сжал кисть и молча усадил Мию себе на колени, прежде чем сосредоточенно надеть кольцо на палец. Украшение легко миновало суставы, но тут же изменило размер под неё. Действительно магический артефакт.
— Кажется, я придумала, что подарить тебе на Рождество, — усмехнулась она.
— И что же? Не очень люблю сюрпризы.
Ещё бы! С его-то повышенной подозрительностью. Самому ему это, впрочем, не мешало красиво ухаживать без предупреждения. Или внезапно выпускать на волю страстную натуру в любое подходящее и не очень время.
— После праздников слухи о тебе и твоей личной жизни в аврорате, несомненно, усилятся, так что я хочу, чтобы все сразу видели, что это не просто бурный роман, а серьёзные отношения.
Аластор, казалось, её не слушал, тут же сосредоточившись на следующем пункте меню. Он вытащил полы блузки из-под пояса юбки и забрался под тонкую ткань, погладив спину. Всякие мантии и плащи они, конечно, сняли ещё до ужина. Мия вся покрылась мурашками и сглотнула. Из-за его прикосновений сердце ускоряло ход, а мысли путались, но приятно, будто она выпила пару бокалов шампанского.
И всё же Грюм был способен к мультизадачности. Он ответил ей в спокойной, неподходящей к ситуации, манере, одновременно разделываясь с застежкой на юбке:
— Только не бери слишком тугой ошейник, — пальцы оттянули пояс, будто он также переживал, что тот сдавливает ей живот. — Я не большой поклонник подобных развлечений.
— Я собиралась ограничиться парным кольцом, но твой вариант мне нравится больше.
Мия, словно примеряясь на будущее, уткнулась носом ему в воротник и с удовольствием вдохнула запах, практически чувствуя свежий ментоловый привкус на языке. Замотивированный Аластор ускорился по части избавления её от лишней одежды. Мелкие пуговицы блузки тоже оказались слабы перед его напором, а ведь он справлялся с ними одной рукой.
— Можно и то, и другое. Всё, что захочешь.
— Какой ты сговорчивый, когда это играет тебе на руку. Помнится, когда я намекала на нашу любовную связь, давая показания в Визенгамоте в связи с гибелью того Пожирателя, ты сильно переживал о своей репутации одиночки.
— Насчёт репутации не уверен, но трахнуть тебя я хотел уже тогда, — откровенно заявил он. В голосе чувствовалась приятно вибрирующая хрипотца. — И даже раньше. С нашей первой встречи.
— И как ты только не свихнулся от чувства противоречия. Испытывать такой интерес к очевидной врунье и преступнице…
— Я и свихнулся, — выдал Аластор как будто с мукой в голосе. — Иначе не вел бы себя, как идиот.
— Не оправдывайся. Мы же уже закрыли эту тему.
Он не поленился расстегнуть даже манжеты, прежде чем стянуть блузку с неё окончательно и коснуться плотных чашечек бюстгальтера.
— Я это с расчётом на будущее.
— Звучит подозрительно.
— Так и есть, — хмыкнул он, поглаживая соски сквозь преграду.
Но белье задержалось на ней, потому что Аластор резко переключился на себя, взявшись за жилет и рубашку. В помощи он не нуждался, вот только ей пришлось немного отстраниться, чтобы дать ему свободу действий. Так что она полюбовалась своей непривычно украшенной кистью ещё немного, привыкая к тяжести массивного кольца, прежде чем поднять ещё один насущный вопрос:
— Так мы начинаем жить вместе с этого момента? — уточнила Мия.
— Да, — бескомпромиссно ответил Аластор.
— Уже выделил мне шкаф под одежду?
— Целую комнату.
— О, мы собираемся спать в разных спальнях?
— Ни в коем случае, — возмутился он, даже перестав расправляться с пуговицами на секунду, но тут же смягчился: — Просто в доме полно пустых полок. Учитывая, что обычно я там только сплю, там в принципе мало вещей.
Звучало правдоподобно. Наверняка его берлога выглядела более обжитой, чем здание на Баркер, которое она изначально, пусть и в шутку, приписала Аластору же, только стараниями домовика.
— Люси уже в курсе моего прибытия?
— Конечно. Она ждет хозяйку дома с нетерпением.
Мия опять непроизвольно улыбнулась. Отчего-то это прозвучало очень солидно, официально и в то же время необычайно доверительно для Грюма. У неё, вроде, уже имелся соответствующий опыт, но быт с Бенедиктом, бывшим супругом, они едва успели организовать, когда всё закончилось трагедией. То, что отношения с Аластором сразу будут в каком-то смысле основательнее, она не сомневалась.
— Надеюсь, Люси не собирается сидеть у двери до ночи, ожидая нас, — вроде как пошутила Мия. Хотя по отношению к эльфу это прозвучало, скорее, как реальное опасение. — Мне всё же ещё нужно сегодня заглянуть на Баркер, чтобы собраться.
— Нет, — отрезал Аластор. — Заберешь вещи завтра.
А Дамблдора предупреждать о её экстренном переезде, наверное, вообще не имело смысла. Кажется, он изначально находился в сговоре с Грюмом.
Она взяла его лицо в ладони, вновь отвлекая от возни с одеждой.
— Ты совершенно несносный человек, — выпалила Мия, прежде чем поцеловать.
Он, естественно, тут же перехватил инициативу, накинувшись на неё как будто в спешке. Сильные руки обхватили, кажется, всю её одновременно, прижав так, словно Аластор стремился слиться с ней в одно целое. Так наверняка и было. Она сглотнула, пытаясь сохранить остатки здравомыслия. Губы быстро припухли от приложенных усилий. Мия чувствовала слабость и сильное желание, точно до сих пор была голодна. Умиротворение и ошеломляющее влечение смешивались в чудной коктейль, делая её и пассивной, и активной одновременно. От ощущений дыхание то и дело прерывалось, голова кружилась, а охвативший её жар делал кожу слишком чувствительной. Она почти лежала в его объятиях. Не было похоже, что Аластору тяжело, кажется, ему очень даже нравилось носить её на руках как реально, так и фигурально.
— Аластор, — прошептала она, — я всё ещё ранена.
Стремясь ответить ему с тем же пылом, она обхватила его за шею, но почувствовала дискомфорт из-за туго перемотанных предплечий. Притормозила, впрочем, Мия не из-за этого, а чтобы вернуть контроль хотя бы над своим телом.
— Прости, — он положил голову на плечо, прижавшись здоровой стороной лица.
Её не смущали его шрамы, и она старалась это демонстрировать, так что вряд ли он стеснялся. Возможно, ему было дискомфортно давить на ещё относительно свежие травмы.
— Ты стал очень часто просить прощения.
— Вот видишь, как я стараюсь, — подлизался Аластор.
Это, впрочем, не удержало его от дальнейших действий. Рука задела колено, когда он опустил её ниже, чтобы схватиться за шнурки на ботинках. Ему опять, как и в первую их полноценную близость, оказалось крайне важно избавить Мию от обуви.
— Продолжай в том же духе, — казалось, она поощрила оба стремления: и раздеть её, и быть понежнее.
— Вчера ты была очень даже бодрой, — напомнил он, вроде как оправдываясь. — Так что я подумал, что после заключительных процедур тебе станет ещё лучше.
— При всей моей благодарности миссис Льюис, она не церемонится, поэтому после визитов к ней я всегда как выжатый лимон. А сегодня я ещё и переоценила свои силы, заявившись в Хогвартс сразу после визита в Отдел тайн.
— А потом я заставил тебя понервничать, предложив стать миссис Грюм.
— Миссис Грюм, — рассеянно повторила Мия.
— Не нравится?
— Просто очень непривычно.
— В любом случае это лучше, чем «мадам Фицрой».
— А по мне, так «мадам Фицрой» звучит очень даже красиво.
Грюм пренебрежительно фыркнул и освободил одну её стопу от оков. Сделать это в их позе было действительно трудно, но он справился, благодаря содействию Мии.
— Естественно тебе нравится, ты же и дала себе эту фамилию, — он помедлил, вновь уткнувшись ей в шею, чтобы прихватить губами нежную кожу. — Забавно, что я так и не знаю твоего настоящего имени.
Мия заправила волосы ему за ухо и заигрывающе промурлыкала:
— Это так важно? Все мои страшные тайны и так тебе известны, а это просто маленькая загадка, делающая меня даже каплю притягательнее. Не так ли, аврор Грюм?
Возможно, в начале их отношений, это действительно сыграло свою роль именно в таком смысле. Раскапывая информацию о «мадам Фицрой» Аластор зациклился на ней и так и не смог отвести взгляд. А, вполне вероятно, он до сих пор продолжал вести скрытое расследование через знакомых на континентальной Европе. Эта не была хитрость из того разряда, что раздражала её. Да и он наверняка сознался бы в грехе, если бы она спросила. Но сейчас Мия лишь вновь усмехнулась, а Аластор и вовсе рассмеялся в голос.
По правде говоря, теперь, когда всё вроде как закончилось, она не отказалась бы узнать своё имя. Мия собственноручно заблокировала часть памяти, чтобы не сломаться даже под пытками Пожирателей (и Альбуса Дамблдора, как показала практика) и не подставить родных и близких, которых она могла втянуть в неприятности своими действиями. Кем являлись эти люди, ей тоже было неизвестно, конечно же. Единственное, в чём она была уверена: родственники, в свою очередь, не искали её, так как считали мёртвой. Обставить всё так, будто она не оправилась от полученных после взрыва ран, было несложно, так что прикрытие было прекрасным. Проблема могла возникнуть, только если бы её кто-то узнал в лицо, так как маскировкой Мия пренебрегла, ограничившись исключительно легкими косметическими изменениями. Но пока её колдографиями не пестрели передовицы крупных газет, шанс попасться знакомым на глаза был минимален. А в Великобритании едва ли кто-то хорошо знал, как выглядит жена Пожирателя первого созыва. Когда Лорд приказал убить его, он даже не послал своих людей, а просто воспользовался услугами местных лояльных тёмных магов.
Но вряд ли всё ограничится именем, если она всерьёз начнет раскапывать информацию. А нужно ли ей это было? Имелось ли у неё желание возвращаться к тому, от чего она сама добровольно сбежала? Стоило ли беспокоить тех людей, которые наверняка уже оплакали её и продолжили жить дальше? Вновь подвергая их опасности, так как далеко не все последователи Тёмного лорда были мертвы или арестованы. А она теперь стала не просто какой-то безымянной вдовой, а членом сопротивления. Да ещё и невестой аврора Грюма! И, главное, что если она потеряет приобретенное, если вернётся на старый путь?
Из-за этих несвоевременных мыслей Мия отвлеклась и даже немного напряглась. Она облизала губы и бросила нервный взгляд на зашторенное окошко в двери. Конечно, тут никого не было, они же сами обошли почти весь поезд. И уж если Грюм был спокоен, то ей точно не было нужды переживать. К тому же с самого начала было ясно, к чему всё идет, тем более это напрашивалось после таких признаний. Но, кажется, она действительно немного переволновалась за день.
— Мы же этим не разрушим тебе детство? — вдруг выдала она.
Поезд наверняка крепко ассоциировался у выпускников Хогвартса со школьными годами, так что странно, что сам Аластор не чувствовал себя неуютно. Вместо этого он схватил её за вторую освобожденную от ботинка щиколотку и провел ладонью по ноге до бедра. Плотные чулки слегка мешали движению, так что Грюм получил повод устранить и их.
— Я всё ещё слишком спешу?
— Как всегда, — хмыкнула Мия. — А я как всегда слишком много думаю.
— Что тебя тревожит?
— Я сегодня со всеми выступала учителем по мотивации или что-то вроде того. А сама не могу успокоиться.
В самом деле, она действительно легко раздавала советы, но последовать им самой вот так запросто не могла. Белая полоса чересчур быстро сменила чёрную, так что даже положительные изменения сопровождались серьезным стрессом. К тому же Мия была совершенно не приспособлена к нормальной мирной жизни, поэтому чувствовала себя неуверенно в этой новой реальности. Вот и задумывалась о возвращении к истокам, хотя уже подписалась на брак и на чёрт знает что ещё.
А может, ей просто стало страшно из-за опасения разочароваться и разочаровать своего нового мужа? Нет, они определенно друг друга стоили. Северус не зря переживал, что Грюм может повести себя грубо по отношению к ней, но ведь и она тоже была далеко не святая. И Аластор ценил её, несмотря на все те ошибки, что она совершила. Несмотря на то, что их моральные компасы не вполне совпадали. Несмотря на факт конкуренции за её сердце с Пожирателем смерти (даже двумя). Но как долго это продлится?
— Тогда мне стоит тебя расслабить, — выдал он, как опытный повеса, не зная, что происходит у неё на душе.
Мия дала стянуть с себя белье — последние детали туалета, и Аластор подтянул её повыше, чтобы она поудобнее оседлала его. Полностью обнаженная, она прижалась к его груди, благо, жилет валялся в общей куче тряпок, а рубашка была удобно расстегнута. Чувство единения вновь охватило её. Аластор смял ягодицы, сильнее притягивая бедра к себе. Пряжка ремня болталась где-то сбоку, но ширинка ещё отделяла напряженный член от свободы. И, кажется, она едва справлялась с напором.
Мия хихикнула. И что её так волновало? С Грюмом она точно не рисковала заскучать даже в самые тихие дни, так что об унылом быте можно было не переживать. Радеющий за тотальную предусмотрительность, на деле он влипал в неприятности не хуже её. Также он был крайне деятелен, порывист и эмоционален, не стесняясь выражать чувства, по крайней мере, наедине с ней. Несомненно, Аластор был очень сложным человеком, не всегда приятным, местами даже отталкивающим. Но при этом и жизни, как на пороховой бочке, в их совместном приключении бояться не приходилось. Ведь с ним ей всегда было комфортно. Она ощущала себя в безопасности. Даже тогда, когда не должна была.
Ожидать, что он перегорит к ней в ближайшие несколько десятилетий, тоже было бы как-то странно. Постоянства и упертости ему также было не занимать. Да и как они могли надоесть друг другу, когда между ними вечно стояла непреодолимая сила: его любимая работа? Уж, скорее, Мие придется регулярно изнывать в одиночестве, ожидая, когда Аластор сам себе разрешит взять отпуск. В этом смысле устроиться работать в аврорат, чтобы разделить с ним ношу, звучало даже логично и продумано.
Конечно, он пытался заполнить собой все сферы её жизни, зазывая замуж и предлагая стать коллегами одновременно, руководствуясь отнюдь не только светлыми мотивами. Так выражались его нетерпеливость и то самое стремление обладать ею. Возможно, даже ревность, хотя в наличии у него подобных деструктивных наклонностей Мия до сих пор была не уверена. Но да и ладно! Пусть хоть водит её везде за руку, зато без всяких игр, лжи и притворства. Настолько обжигающе честно, насколько возможно.
Поглаживая поясницу, он поцеловал её в шею, спустился ниже, к ключицам, пока не добрался до груди. Для удобства доступа Мия встала над ним на коленях. Не то чтобы ей было это в тягость, но всё же пришлось напрячь руки, чтобы схватиться за край багажной полки, нависающей сверху, для сохранения баланса в движущемся вагоне. Благо о её комфорте Грюм на сей раз побеспокоился, наложив на всё вокруг какие-то чары, одни из которых явно смягчили грубую обивку сидений.
Он старательно терзал соски, то облизывая, то посасывая их, так что она прикусила губу, чувствуя, как сладостное напряжение скапливается в паху. Лобок прижимался к его теплому животу, и это усиливало влечение. Пресс затвердел не хуже члена, тело словно слегка потряхивало — он явно изнывал от нетерпения, но сдерживал себя. А когда Аластор прихватил чувствительный бугорок зубами, Мия ахнула, закрыв глаза, чтобы полностью сосредоточиться на ощущениях.
Наверное, он хотел бы сделать ей ещё и куннилингус, но поза и ширина полки в целом не благоволили затее. Впрочем, Аластор компенсировал эту несправедливость: его рука оказалась между ними, ладонь коснулась промежности, задела клитор и размазала выделившуюся смазку. Но на легких ласках он не остановился. Спустя пару массирующих движений, его пальцы оказались в ней, сразу несколько. Он будто подготавливал её, хотя в последнее время она, кажется, уже адаптировалась к его размерам.
Или ни о какой заботе не шло и речи, а его просто вело от желания овладеть ею. Так как даже сейчас он насаживал её на пальцы так остервенело, будто они уже занимались полноценным сексом. Нападение прошло успешно, Мия громко застонала, чувствуя возрастающую приятную пульсацию внизу живота. Вот только он быстро начал сбиваться с ритма и теперь просто прижимался лицом к груди, пытаясь одновременно расстегнуть ширинку. Да и как бы ему не хотелось сохранить заданный темп и дальше, пришлось существенно замедлиться, чтобы дать ей возможность принять член, не порвав уздечку.
А когда она полностью села и принялась покачиваться, привыкая к ощущениям, он даже дал ей возможность вести. Теперь Мия едва опиралась на его плечи, перенеся всю нагрузку на ноги. Аластор откинул голову назад, будто вдруг обессилил, но дышал поверхностно и жадно разглядывал её. Грудь интересовала его больше всего. Соски ныли от прилившей крови, нежная кожа вокруг них покрылась розовыми отметинами. Аластор явно гордился проделанной работой.
Но, конечно, ему всё ещё хотелось большей динамики. Ладони легко гладили бедра, намекая продолжать движения. Она прищурилась и, наоборот, максимально замедлилась, сжав внутренние мышцы настолько, насколько смогла. Он дернулся, подавшись вперёд, и схватился за её ноги, но на сей раз куда основательнее.
— Мия, — выдал он низким голосом, самостоятельно приподнимая её таз и опуская его обратно, будто припечатывая.
Раздался пошлый хлопок. Он оба резко выдохнули.
— Что-то непохоже, что мне предстоит расслабляться, — поддела она.
Мия подразнила его ещё немного, выгнувшись назад, отстранившись и самостоятельно притронувшись к себе. Пальцы запорхали над грудью и лобком, но ощущения были не те, пусть она сейчас и млела от самого чувства наполненности. Да и Аластор смотрел на неё с таким вожделением, стискивая задницу, наверняка и на ней оставляя розовые следы, что долго разыгрывать этот спектакль у неё не вышло. Мия опять вцепилась в его плечи и начала двигаться активнее. Его руки тут же заменили её, скользнув к промежности и небрежно надавив на клитор. Это добавило ей мотивации, даже более чем. Ошеломляющий импульс поразил все тело, будто электрический удар. Дыхание перехватило не из-за нагрузки, а, скорее, от восторга. Движения стали размашистее.
Аластор чуть сполз на сидении вниз и начал подмахивать ей, наверняка прикладывая к этому много физических усилий. Но он всё ещё не давил на неё и не отбирал контроль. Только ласкал чувствительные места, не забывая сжимать подпрыгивающие на каждом толчке горошины сосков, от чего наслаждение начало остро граничить с тягучей болью. Сладкая пытка доводила её до исступления. Тело требовало разрядки. Она ускорялась и ускорялась, пока совсем не потерялась в ощущениях.
Но изначально капризничала и затягивала процесс Мия не зря. Наверное, накопившиеся сильные эмоции нашли легкий выход, так как она достигла края, даже не успев выложиться на полную. Впрочем, кончив, Мия всё же устало привалилась к Аластору, остановившись. И, очевидно, прервав его оргазм на подходе. Аластор схватил её за талию и практически прикусил кожу на шее, выражая неудовлетворение, но дал ей прийти в себя, не принуждая продолжать.
— Видимо, мне стоит взять ответственность за свои слова, — оповестил он её.
Мия провела рукой по его груди и вздохнула, представив, что ей, вероятно, опять придется стоять на коленях или терпеть впивающийся в спину или живот край узкого столика. Можно было бы, конечно, воспользоваться магией и попытаться трансформировать рельеф местности, но…
— У меня есть идея поинтереснее, — отозвалась она и поцеловала его в щеку, прежде чем привстать.
Перевозбужденный член выскользнул из неё. На сей раз Аластор гораздо активнее выразил своё неудовольствие, перехватив её на полпути, вновь прижав к себе, и раздраженно рыкнув.
— Просто встань передо мной, а я пока отдохну на сидении, — хихикнула Мия. — Мне тоже есть, что тебе сказать.
Грюм, кажется, понял её расплывчатый эвфемизм, тут же резко сменив положение. Она отвлеклась на несколько секунд, нашарив чью-то палочку, чтобы наложить очищающие и прочие повышающие удобство чары. Древко Аластора подчинилось без проблем, а вот он был не таким послушным. Не успела Мия усесться поудобнее, как влажная головка мазнула её по щеке. Она ещё не видела его член настолько близко, так что замешкалась. Грюм взял её за подбородок, акцентируя внимание. Она посмотрела вверх. Его карие глаза были глубокими и тёмными. Мия прищурилась и облизнулась, совершенно рефлекторно, без всякой задней мысли, прежде чем начать.
— Чёртовы французы, — прошептал Аластор, то ли с восхищением, то ли с осуждением в голосе.
На сей раз уже ему пришлось цепляться за полку для багажа. Мия надеялась, что она надежно прикручена к стене. Всё же даже волшебный поезд порядком трясло на ходу, пусть они и не рисковали потерять равновесие от резкого торможения — единственная остановка была ещё не скоро.
— Английские пуритане, — пробормотала она в ответ, прервавшись на отдых.
Ей приходилось оттягивать рукой стремящийся ввысь ствол вниз для удобства, но, в целом, она справлялась преимущественно только ртом. Смазки почему-то было очень много, она горчила на языке, смешиваясь со слюной, пачкая ей лицо и даже капая на колени. Мия неспеша обвела головку языком, слегка касаясь её зубами. Свободной ладонью провела по бедру и небрежно сжала мошонку, задев пальцами шов. Та сразу же поджалась, а член опять попытался подпрыгнуть вверх. Но она не собиралась продолжать томительные мучения, так что почти сразу приняла его по всем канонам развратных историй: глубоко и плотно. Чувствовала при этом она себя одновременно и блудницей, и госпожой.
Аластор выругался сквозь зубы и подался к ней. Впрочем, это могло быть просто результатом легкой качки вагона. Хотя он так отчаянно желал её прикосновений, что это невозможно было не заметить. Наверное, по части оральных ласк он был не так уж и опытен. Или это просто действительно сильно ему нравилось. Им предстояло ещё многое узнать друг о друге.
Мия в очередной раз сглотнула, ощущая, как головка упирается ей в щеку, как крупный леденец. Шея и челюсть слегка устали, губы совсем распухли, а уголки рта засаднили, но сбавлять обороты она не собиралась. Влажное причмокивание было ясно различимо даже сквозь приглушенный стук колес. Недовольное на первый взгляд бормотание Аластора превратилось в откровенные стоны, такие, казалось бы, нехарактерные для этого сурового мужчины. Он не буравил её взглядом, наслаждаясь зрелищем, а откинул голову назад, словно отключился от реальности. Он явно находился на грани.
Но это не помешало ему сосредоточиться в нужный момент, чтобы поспешно отстраниться и не дать ей подавиться семенем. Которое вместо горла брызнуло прямо на лицо. Мия вовремя зажмурилась, но подловила себя на мысли, что предпочла бы, чтобы он сделал это внутрь, даже если от следов можно было избавиться заклинанием за секунду.
Ей вообще нравилось, когда Аластор изливался в неё. Хотя с этим нужно было бы быть поосторожнее. Она действительно сильно пострадала во время нападения на мужа (теперь уже, видимо, с припиской «первого»), и в последнее время её здоровье только ухудшалось по различным причинам. Но, наверное, стоило хотя бы продолжить пить противозачаточные, о которых она совсем позабыла.
Или теперь это, наоборот, было лишним? Необходимо было обсудить тему с Аластором, но вряд ли ему было сейчас дело хоть до чего-то. Сперму с неё он, конечно, убрал чарами, но рухнул на сидение с совершенно обессиленным видом.
— Я высосала из тебя всю жизнь? — не удержалась Мия, впрочем, тоже не горя желанием активно двигаться.
Прижаться к плечу Аластора и немного отдохнуть виделось ей куда более заманчивой перспективой, чем пытаться незамедлительно одеться и привести себя в порядок.
— С такими дементорами преступники сами бы в Азкабан бежали, — он цокнул. — Или даже специально нарушали бы закон.
— Рада, что тебе понравилось, — теперь покачивание вагона её убаюкивало.
Грюм определенно довольно хмыкнул, Мия же взяла паузу и покрутила украшение на пальце, которое, понятное дело, всё ещё ощущалось инородным.
— Аластор, — тихо позвала она, непроизвольно пряча взгляд, хотя он и так не смотрел на неё.
— М? — отозвался он, всё ещё пытаясь прийти в себя.
— Я люблю тебя.
Он помолчал немного, наверное, пытаясь сообразить, о чём она говорит, но, как только осознал, притянул её к себе, чтобы поцеловать в лоб.
— Я тоже тебя люблю, Мия, — ещё один поцелуй пришелся на висок. — Нужно было сказать это раньше. И первым.
Она фыркнула, подставляясь под его ласки. Но он вдруг, наоборот, отстранился и взял её за руку красивым, но немного чопорным жестом, прежде чем прикоснуться губами к тыльной стороне ладони, рядом с золотым ободком.
— Клянусь любить тебя вечно, жена.
— О, боже, — Мия прыснула, смутившись из-за его неожиданного пафоса.
Но, конечно, сами слова ей очень даже понравились. Это крепкое кольцо, которое не страшно было случайно погнуть, его далеко идущие планы на их совместную жизнь, которые он незамедлительно бросался воплощать в реальность, и сам Аластор, как личность, давали четкий сигнал: теперь всё будет хорошо.
* * *
— Помнишь, как называются эти цветы? — Невилл бережно отогнул стебли, чтобы присыпать корни подкормкой.
Местная почва не вполне подходила этим растениям, так что он периодически приезжал сюда в одиночку, чтобы позаботиться о них подобным образом в спокойной обстановке, без компании близких и друзей. Но сегодня как-то так вышло, что он взял с собой Фиби. У Ханны неожиданно появились дела, экстренно вызывать кого-то, просто чтобы посидеть полчаса с ребёнком, было неловко, а откладывать запланированный визит не хотелось. Так дочь и оказалась вместе с ним на кладбище.
— Незабудки, — серьезно отозвалась Фиби.
— Верно. Молодец.
Она была уверенной в себе юной леди трех лет от роду. Конечно, ей было не слишком весело в месте, где запретили шуметь и бегать. Но это был первый подобный опыт в её жизни — ранее они не водили её даже к могилам родственников, так что осматривалась она с интересом.
— А что они означают, знаешь? — Невилл опять привлек внимание дочери, заглядевшейся на статую ангела.
Фиби насупилась, как всегда делала, когда погружалась в сложные размышления.
— Нет, — в конце концов призналась она, помотав головой, и уставилась на него своими светлыми большими глазами.
— Они напоминание о тех людях, которых уже нет с нами. Любуясь цветами незабудки, мы вспоминаем о них, — пояснил он.
Концепт смерти был Фиби ещё не знаком, так что Невилл был уверен, что она не сможет понять его правильно. Но общий смысл, возможно, уловит.
— Ты хочешь вспомнить о дяде и тете? — неожиданно проницательно уточнила Фиби, указав пальцем на двойной надгробный камень, около которого он и высадил незабудки.
По его мнению, живые цветы были куда лучше букетов или венков, даже если те были зачарованы и не увядали.
— Да, о дяде Северусе и о тёте Гермионе. Кладбище — это в целом место памяти.
Рассказывать, что тут ещё и захоронены останки, Невилл посчитал избыточной информацией для ребёнка. К тому же конкретно в этой могиле покоилось только тело профессора Снейпа, в гробу Гермионы, которую признали мёртвой спустя много лет после исчезновения, лежало лишь несколько её личных вещей, которые положили туда друзья.
— А я их знаю, ты рассказывал, — довольно отозвалась Фиби и звонко рассмеялась.
Он вновь похвалил её и сам улыбнулся. Не самая характерная эмоция для погоста, но Невилл был уверен, что чета Снейпов не будет на них за это в обиде.
* * *
Преодолев первичный шок, узнав, где находится дом Грюма, Мия познакомилась с Люси и под её руководством быстро осмотрела новое жилье. Когда они прибыли сюда с Кингс-кросса было уже очень поздно, так что на подробную экскурсию рассчитывать не приходилось. Она, впрочем, успела подремать в поезде после того, как они закончили осмотр вагонов, так что была чуть пободрее. А вот Аластор вряд ли. Кажется, всё это время он держал её в объятиях и разглядывал, будто не мог насмотреться. Словно это не ему с утра нужно было на работу.
В общем, едва попав в спальню, они оба незамедлительно начали готовиться ко сну. Однако, отправив Аластора в ванную первым, Мия всё же сунулась к шкафу, чтобы разложить вещи, которые по старой привычке таскала с собой в сумке. Кое-какая одежда, пара не особо нужных книг, склянки с лечебными зельями, прописанные ей миссис Льюис… Писчие принадлежности лучше было бы положить в стол, который она могла застолбить, как собственное рабочее место, но заниматься этим сейчас, конечно, не стоило.
Мия убрала перья обратно и недоуменно уставилась на старый пергамент, также найденный в расширенной сумке. Было бы странно обвинять саму себя в излишней бережливости, но что-то как будто было не так. Она повертела сложенную бумагу в руках и достала из кармана палочку. Первые, самые распространенные чары ничего не дали, но стоило копнуть чуть глубже и стало очевидно, что содержимое пергамента зачаровано. Мия нахмурилась сильнее, принявшись копаться в памяти и ничего там не находя.
Может, у неё развилась какая-то форма магической амнезии из-за проклятия? Или она забыла что-то просто так, как все люди? Стоило, наверное, попросить у кого-нибудь помощи с этим. Правда, тревожить Аластора ерундой ей не хотелось, так что Мия решила отложить вопрос до встречи с бывшими ученикам. Лили, кажется, любила разгадывать тайны и была неплоха в этом. А Северус мог подсказать, если это было как-то связано с Пожирателями. Сплошные плюсы, особенно если так ей удастся наладить с ними дружеское общение и развеять неловкость.
— Не хочешь отправиться со мной в аврорат завтра же? — спросил Аластор, вернувшись в спальню и переключив её размышления в другую сторону.
— Нет уж, спасибо! Я ещё не полностью поправилась, — Мия засунула бумаги обратно в сумку и отошла от шкафа.
— Просто устрою тебе персональный день открытых дверей, — пояснил он. — Познакомлю с ребятами, покажу рабочие места…
Она загляделась на его обнаженный торс и едва прикрытые полотенцем бедра, прежде чем помотать головой. Отмахиваясь и от завтрашней прогулки в Министерство, и от пошлых мыслей.
— Давай, Лонгботтомы вернуться из отпуска, и ты решишь, нужна ли я там тебе в принципе.
Выбрали они, конечно, время для поездок! Впрочем, они оба тоже были ранены, легче, чем она, но им также требовалось время для восстановления.
— Думаешь, они так сильно облегчат мне жизнь?
— Думаю, ты хотя бы перестанешь так на меня наседать, — Мия улыбнулась. — В ближайшее время я планирую поправлять своё здоровье и обустраиваться тут, так что до середины января даже не смей меня дёргать.
— Как прикажете, мад… миссис Грюм, — он отвесил шутливый поклон, прежде чем приблизиться к ней.
— Аластор, мы вообще-то ещё не женаты, — капризно напомнила она, но с удовольствием утонула в его объятьях.
От него пахло мылом, а вот привычного запаха ментола и хвои почти не чувствовалось.
— И свадьбу, полагаю, нам тоже стоит обсудить.
— Планируешь устроить шикарную церемонию?
— Планирую удовлетворить все твои прихоти, — он чмокнул её в темечко.
— Хорошо. Но все разговоры оставим на завтра, — протянула Мия, целуя его в грудь. Ей вдруг стало резко интересно, чувствительные ли у него соски.
А ещё где-нибудь на днях ей стоило бы сообщить ему, что она собирается на совершенно невинную встречу с бывшим и его друзьями. Видимо, Мия поспешила, внутренне соглашаясь на то, чтобы Аластор опекал её всеми доступными ему способами. Кажется, она собиралась сделать его жизнь куда тревожнее. И вот он уж точно на это добровольно подписался, так смело назвав её Мией Грюм.
