— Тинктура экс витро антимонии, — провозгласил вдруг голос. Я вздрогнул. — Магифтериум антимон ангелий салаэ. Бафилии олеум витри антимонии алекситериум антимониалэ! — Послышалось явственное хихиканье. — Вот ведь бред какой! — сказал голос и продолжал с завыванием: — Вскоре очи сии, еще отверзаемые, не узрят более солнца, но не попусти закрыться оным без благоутробного извещения о моем прощении и блаженстве… Сие есть «Дух или Нравственныя Мысли Славнаго Юнга, извлеченныя из нощных его размышлений». Продается в Санкт-Петербурге и в Риге в книжных лавках Свешникова по два рубля в папке. — Кто-то всхлипнул. — Тоже бредятина…
— Ах, п-поработать! Это д-другое дело! Эт' х-хорошо, эт' здорово, вы м-молодец!.. А я, ч-черт, электроники н-ни черта не знаю… Н-надо учиться, а т-то вся эта м-магия слова, с-старье, ф-фокусы-покусы с п-психополями, п-примитив… Д-дедовские п-приемчики… Он тут же, не сходя с места, сотворил две большие антоновки, одну вручил мне, а от второй откусил сразу половину и принялся сочно хрустеть. — П-проклятье, опять ч-червивое сделал… У вас как — х-хорошее? Эт' хорошо…
А. и Б. Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу»
***
Голова раскалывалась. Голова болела настолько самозабвенно, что Хлоя не сразу поняла, что ещё с нею не так. Где-то на краешке сознания замаячила соблазнительная мысль, что лучшим решением было бы снова провалиться в беспамятство… но Хлоя Джейн Деккер была не из тех, кто легко поддаётся соблазнам. А судя по всё усиливающейся пульсации в висках, проще открыть глаза, сползти с постели и найти аптечку, чем бесконечно и неподвижно страдать в ватно-глухой, взрывающейся фейерверками темноте. Но сначала она, пожалуй, просто перекатится к краю. Или нет. Даже малейшее движение далось ей с трудом. Теперь она чувствовала себя стеклянной рождественской игрушкой, уложенной на хранение в ватное гнёздышко. Где-то на другом краешке сознания замаячила было паника — она связана? в плену? парализована? она мертва?! — но Хлоя Джейн Деккер была не из тех, кто встречает опасность с закрытыми глазами. Пришлось-таки их открыть. И тут же захотелось их закрыть. В довершение бед из её ушей будто вытащили наконец ватные затычки. Причина её скованности наконец выяснилась, но это принесло лишь секундное облегчение. Потому что Хлоя Джейн Деккер обнаружила, что лежит в объятиях посапывающего Люцифера, переплетясь с ним руками и ногами. В его пентхаусе. И, судя по беспорядку на кровати, ночка тут выдалась бурная.***
Голова раскалывалась. Голова болела настолько самозабвенно, что Хлоя не сразу поняла, что ещё с нею не так. Где-то на краешке сознания замаячила соблазнительная мысль, что лучшим решением было бы позвать Люцифера и попросить что-нибудь обезболивающее — и желательно всё-таки из аптечки, а не из богатого арсенала «веществ», рассованных по пентхаусу в самых неожиданных местах. Но, когда она всё-таки сумела изобразить странное каркающее мычание, которое испугало бы самого Дьявола, ей ответила только тишина. Хотя, возможно, этот звук она издала только в своей голове? Открывать глаза казалось чистейшим безумием, и Хлоя протянула руку, пытаясь найти любимого наощупь. Рука нащупала только холодную гладкую простыню и несмятую подушку рядом. Глаза распахнулись сами. И, несомненно, это режущий утренний свет был причиной слёз, хлынувших из её глаз. Потому что с некоторых пор Хлоя не просыпалась в этой постели одна.***
«Эй, ягодки-то созрели!» — с галюциногенной яркостью всплыли в её памяти слова Люцифера. Ягодки не просто созрели, мрачно подумала Хлоя. Они, видимо, ещё и забродили. Иначе как объяснить то, что она оказалась в постели этого альфонса? Нет, прежнего отвращения к любвеобильному и совершенно неразборчивому в связях богатенькому «мажору» она уже давно не испытывала, и, надо признать, иногда мельком задумывалась о том, как… Нет-нет-нет, не после всех этих его бесчисленных «Британи»!.. У неё не хватит денег на изведение всего того ЗПППарка, который с рвением и безбашенностью настоящего коллекционера собирал, по всей видимости, её напарник, да и партнёрства было бы жаль, — ведь тогда бы оно было бы омрачено этой новой связью… Докатилась, Деккер, — прокомментировала она сложившуюся картину, — грустные мысли о грядущем разводе с Дэном, по всей видимости, доведут тебя и до развода с партнёром по работе. Кофе в постель от него теперь уж точно не стоит ждать. И всё же — как она здесь очутилась? Память подобострастно подсунула ей ещё одну фразу: «Детектив, тебя, случайно, из колыбели не роняли? Может, по голове били?» А, били, точно. Как минимум два раза. Не то чтобы это её извиняло, — но то, что она начала вспоминать минувший вечер, принесло некоторое облегчение: она разыскивала в баре свидетеля отравления, и там к ней каким-то неожиданным образом присоединились барменша Люцифера в смокинг-айс, пирсинге и чёрной коже, новенькая судмедэксперт, обожающая громкий рок, и та самая психоаналитик, с которой Люцифер занимался не только йогой. Удивительное дело — Хлоя впервые за много лет так замечательно провела время: пела, пила и приняла участие в безобразной кабацкой бабской драке. И даже нашла искомого свидетеля, — правда, после того как пропустила прямой в челюсть. Что ж, это, по-видимому, объясняло, почему она очутилась в «Люксе». Ударная доза алкоголя плюс сотрясение мозга. Мэйз не смогла упаковать её в такси? Или не захотела? И где тогда, интересно, все остальные? Впрочем, ответы на вопросы и другие бездвижные тела она поищет потом, а пока надо убраться отсюда поскорее...***
Кольца на пальце не было. «А вдруг он всё-таки решил, что я слишком слаба для роли Богини?» — почему-то стало первой её мыслью. Ох уж этот проклятый Клинок! Сколько крови он им с Люцифером попортил и в прямом, и в переносном смысле, — и теперь вот, видимо, всё-таки стал причиной их расставания. Она же знала, знала, сколько проблем бывает от божественных цацек! — но не смогла удержаться от обладания этой чудесной мощью, до такой степени спятила, что обманом им завладела, и, когда этот обман раскрылся, чуть второй раз не убила свою любовь, и теперь уже необратимо… Да, Люцифер вроде бы всё понял и простил, но забыть-то такое невозможно! Да нет, Люцифер не способен на такую жестокость — просто молча бросить её? Нет-нет, — это в ней говорит её головная боль. …А вдруг с ним что-то случилось? А вдруг кто-то из его родни дождался, когда история с Майклом поутихнет, и покусился на Люцифера, пока ещё не всемогущего и не всезнающего? Эта паническая мысль вызвала новый приступ боли. Если это не божественный отходняк после кинжального похмелья, то точно Божье наказание, — и что из этого пугает больше, Хлоя пока решить не могла. Что ж, начнём решать проблемы по мере их поступления. И для начала надо хотя бы найти аптечку.***
Вывернуться из оплетающих её конечностей было не проще, чем из колец сытого удава — настолько они казались безвольно-расслабленными. Дело затрудняла ещё и почему-то надетая на неё рубашка, пахнущая дорогим мужским парфюмом. Двигаться приходилось осторожно и медленно, полностью сосредоточившись на процессе, так что про головную боль Хлоя вспомнила лишь тогда, когда её почти успешное «отползание» было пресечено самым возмутительным образом: Люцифер что-то обиженно пробормотал в дрёме и перекатился по её тёплому ещё следу, снова заключив в крепкие объятия. От последовавшей за разочарованием новой вспышки боли Хлоя не сдержала стона, и карие глаза совсем рядом испуганно распахнулись. — Дорогая моя, что с тобой?***
Удивительно, но коробка с красным крестом в пентхаусе с некоторых пор содержала в себе именно всё то, что обещала, — и целых несколько видов обезболивающих таблеток. Осталось только вспомнить, где Хлоя её видела в последний раз. Пока она пыталась сосредоточиться, запустив пальцы в растрёпанные волосы и массируя виски, лифт тренькнул. Из лифта, пританцовывая и сияя улыбкой во все свои тридцать два белейших зуба, выпорхнул хозяин, благоухающий сигарами и спиртным так, что Хлою едва не вывернуло. Зато с души её словно могильная плита упала. — Люцифер! — облегчённо выдохнула она. — Детектив?!.. — словно налетел на стену тот и вытаращился на неё, будто совершенно не ожидал её здесь увидеть.