Неподвластное логике

                    После разговора с Иноичи Шикаку, хоть и посмеялся от души, решил уточнить у сына, что тому известно о контрацепции. Сама по себе тема для разговора была странная, особенно учитывая возраст Шикамару. Наверняка опыт у него уже имеется, если не на практике, то в теории точно. И есть ли тогда вообще смысл говорить об этом?.. Шикаку не любил неопределённость. И не знать о чём-то, но догадываться тоже не любил. Поэтому утром настроился на неловкий для обоих разговор, но Шикамару уже ушёл.       — Шикаку! — голос Ёшино смёл все мысли из головы. Требовательный и взволнованный, каким бывает редко.       — Посмотри! — Шикаку не успел и двух шагов ступить, а она уже налетела на него, потрясая жилетом Шикамару. — Собралась в стирку положить, проверила карманы и вот! Что ты на это скажешь?       Шикаку уставился на серебристый квадратик на ладони жены и не сдержал облегчённую улыбку. Вот и хорошо, что не успел поговорить, отлично бы выглядел в глазах Шикамару!       — Шикамару заботится о будущем, вот что я скажу. Давай сюда, положу ему в тумбочку, потом напомню, чтобы забрал.       — Ты так спокойно к этому относишься? — Ёшино нахмурилась. — Разве тебя не беспокоит личность девушки, с которой ему понадобились презервативы?       — Придёт время — расскажет. А если не расскажет, значит, не было там ничего серьёзного. И ты лучше тоже молчи, начнёшь читать нотации, и он вообще ничего рассказывать не будет.       — Когда это я читала нотации? — моментально взвилась Ёшино. Шикаку закатил глаза, покорно склонил голову, готовясь выслушать обиженный и гневный монолог. Он, конечно, любил жену, но её способность превращать крохотные неприятности в огромные проблемы до сих пор поражала.       Изнывать от нетерпения — это стало почти привычным. Работа, конечно, отвлекала: конец года, множество отчётов и смет, вечера, проведённые за кипами бухгалтерских книг… Миссий не было, но это и к лучшему: погода испортилась так, что выходить лишний раз наружу не хотелось. Ледяной дождь лил без остановки, а когда всё-таки прекращался, лужи покрывались тонкой коркой льда, а с крыш свисали сосульки. О том, чтобы гулять, и речи не шло, все встречи с Ино теперь сводились к коротким свиданиям в магазине. И те постоянно прерывались покупателями. Шикамару ждал субботы. Номер в онсене за пределами Конохи уже был снят, родителям было сказано, что Шикамару будет ночевать у Чоджи, а Ино — у Сакуры. Нервозность достигла своего пика, ожидание сводило с ума.       Ино уже принадлежала ему, но в этом, последнем и самом важном шаге крылось что-то пугающе прекрасное, неизведанное. Снова увидеть её, обнажённую, снова касаться там, где никто, кроме него не касался. Переступить черту, которая окончательно делает взрослым, переступить именно с ней… Нет, всё-таки правильно сделал, что не пошёл тогда с Наруто и Кибой. Этот опыт они разделят с Ино, а иначе было бы не то и не так, почему-то Шикамару твёрдо в это верил.       — Значит, завтра ты ночуешь у меня. — Чоджи сидел, прислонившись к кровати, и хрустел чипсами. Шикамару лежал на кровати, закинув руки за голову, и меланхолично вслушивался в непрерывный хруст. Потом придётся подметать, наверняка уже весь пол в крошках. — Скажешь, где будешь на самом деле?       Чоджи определённо имел право узнать обо всём первым. И что бы там Ино ни говорила, Шикамару больше не хотел отмалчиваться. В конце концов, это может обидеть друга, Чоджи может решить, что они ему не доверяют.       — В «Персиковом раю». — Чоджи тихо присвистнул: цены в этом онсене кусались. Хотя после войны им выдали солидную премию, тратить её половину на одну ночь в дорогущем развлекательном комплексе… — С Ино, — добавил Шикамару и покосился на напрягшегося Чоджи. Показалось, у того даже волосы на затылке встали дыбом. Он резко повернулся, ища следы насмешки или хотя бы шутки, но Шикамару был предельно серьёзен.       — Вы что… встречаетесь?       — Она пока не хочет никому говорить, ты первый, кому я сказал.       Чоджи молчал, переваривая новость. Потом широко улыбнулся:       — Это хорошо. Хорошо, что вы теперь вместе.       — М? — Шикамару приподнял бровь.       — Ну, мне кажется, это логично. Мне-то с ней никогда не светило, я давно это понял. А ты — другое дело. Ещё на войне заметил, как ты на неё смотришь. А она на тебя, когда думала, что никто не видит.       — Правда? — глупо улыбнулся Шикамару. Значит, ещё тогда смотрела… Он как-то не задумывался, когда это всё началось у Ино, не спрашивал даже ни разу.       — Каруи написала, что приедет на Новый год, — напомнил о себе Чоджи. — Она мне очень нравится. Я бы хотел предложить ей переехать в Коноху, но может, пока рано о таком говорить…       — Если решил — скажи. — Шикамару снова уставился в потолок, теперь улыбаясь мечтательно. — Она точно согласится.       — Ты так думаешь?       — Уверен.       Легко решать чужие проблемы, когда своих уже не осталось. Только новый виток нетерпения, но его можно пережить. Наконец наступило утро субботы, они договорились встретиться в десять у ворот, и с семи Шикамару постоянно косился на часы.       — Переживаешь, что Чоджи обидится, если придёшь не вовремя? — поинтересовался Шикаку. Шикамару тут же отвернулся от часов и склонился над шоги — правда, сегодня игра не помогала отвлечься, сосредоточиться не получалось.       — Надеюсь, — небрежно заметил Шикаку, выводя в атаку своего коня, — что презервативы ты будешь использовать не с ним.       Шикамару поперхнулся чаем. Закашлялся, вытирая слёзы. Как вообще отцу такое в голову пришло?! Кажется, любовь Ино к тайнам может выйти им боком.       — Ладно, — хмыкнул Шикаку, когда он отдышался, — я всё понимаю. Ты же не к Чоджи сегодня пойдёшь, он только вчера у нас полдня просидел.       — Нет. — Шикамару вздохнул и отвернулся к приоткрытым сёдзи. Сегодня распогодилось, выглянуло блеклое солнце, и на голых ветвях блестели прозрачные капли. — В «Персиковый рай».       — Хороший выбор, — кивнул Шикаку. Прищурился: — Видимо, она и правда особенная.       — Лучше не найти, — искренне ответил Шикамару.       Конечно, лучшая, как иначе? Едва увидев её, идущую к воротам, Шикамару сжал губы, чтобы те не расползлись в глупую улыбку. Ино вскинула руку, будто случайно его заметила.       — Далеко собрался? — она спросила громко, чтобы Котецу с Изумо услышали. Только ответ Шикамару они не разобрали, зато Ино вдруг слабо покраснела, пожала плечами и первой вышла на дорогу. Только отойдя от деревни на приличное расстояние, они остановились и, не сговариваясь, потянулись друг к другу.       — Давай ускоримся, — сказала Ино спустя час. Небо начало затягивать, поднялся ветер, и прогулка по промозглому зимнему лесу давно перестала быть приятной. Шикамару был только за — хотелось поскорее добраться до места и, наконец, отогреться: щёки и шея уже задубели на этом ветру.       Онсен облеплял склон небольшого холма, между крыш виднелась яркая зелень. Даже воздух здесь был другой: влажный, тёплый, насыщенный кедровым ароматом. Номер, который выбрал Шикамару, выходил на небольшую каменную террасу с чашей, наполненной горячей водой. От соседних номеров его отделял высокий деревянный забор, над головой нависали густые ветви высокого кедра.       — Красиво, — оценила Ино, обойдя комнату, состоящую из одной кровати, низкого столика и подушек, разбросанных по полу. Шикамару подумал, что за такие деньги обстановка могла бы быть лучше, но быстро забрал свои слова обратно: в ванной комнате уже была набрана офуро, горячие камни парили, стоит плеснуть на них водой. Здесь делали ставку не на пустую роскошь, а на качество и приверженность традициям. Когда Шикамару разделся, Ино уже сидела на улице в горячем бассейне.       — Я думал, мы посидим в офуро, — вздохнул Шикамару, ёжась под пронизывающим ветром.       — Иди сюда, здесь тепло, — позвала Ино, пристально, без стеснения его разглядывая. Когда Шикамару подошёл ближе, увидел: на ней ничего нет. Даже того возмутительно крохотного купальника. Помешкав, он тоже снял плавки, положил их на полотенце и залез в бассейн. Действительно, контраст между холодным воздухом и горячей водой был сильным. А потом и воздух стал горячим, потому что Ино шагнула к нему, обвила ногами и руками, влажно целуя. Ладони заскользили по спине, спустились вниз, устроили Ино удобнее. Шикамару упёрся ногами в пол, пытаясь сохранить устойчивость: от её близости его вело, а поцелуи натурально кружили голову.       Оторвавшись от губ, он поцеловал шею, уязвимую точку под подбородком, вобрал губами кожу чуть ниже линии челюсти. Ино елозила на нём, сама не представляя, как сильно возбуждает этими несдержанными движениями. Шикамару уже горел, но так хотел, чтобы она разделила с ним его огонь, чтобы полыхала так же. Он сжал её грудь, склонился к соску, улыбнулся, когда Ино задушено выдохнула, откидываясь в его руках. Горячая вода плескалась вокруг, пар, поднимавшийся над ней, смягчал всё вокруг, прятал в тумане. Казалось, что во всём мире не осталось никого, кроме них двоих.       — Пойдём в номер, — часто дыша, прошептал Шикамару.       — Нет. — Ино слегка отстранилась, посмотрела на него хмельными глазами и вдруг опустила руку между их тел. Обхватила его член, плавно провела по нему сверху вниз. — Я слышала, что так в первый раз проще.       — Как? — спросил Шикамару, невольно толкнувшись навстречу.       — В воде. — Теперь Ино смотрела сосредоточенно, глаза в глаза, приподнимаясь в кольце его рук.       — Подожди! — Шикамару спохватился, когда почувствовал, что головка упирается прямо в неё. — Презервативы остались там.       — Я выпила таблетку, ничего не будет, — напряженно ответила Ино, осторожно проталкивая его в себя. Застыла, привыкая к ощущениям, обняла крепче, положила голову на плечо и сказала коротко: — Давай быстро, хорошо?       Шикамару дрожал. Руки, ноги — дрожала каждая клетка. По лицу струился пот. От её неожиданно тугой, обжигающей влажности хотелось стонать в голос. И в то же время Ино так доверчиво льнула к нему, что он боялся неосторожным движением причинить боль. Её спина стала каменной, пальцы неосознанно сжали плечи, с такой силой, что стало больно. Шикамару уверенней перехватил ягодицу, опустил другую ладонь на поясницу и резко насадил Ино на себя. Она коротко вскрикнула, кажется, даже укусила его: сейчас он не мог разобраться. Там много всего и сразу: её жара и того, какая она внутри, отчаянной пульсации внизу живота, заставляющей двигаться, не останавливаясь.       — Ты как? — выдавил он, едва соображая, что говорит. Ино слабо кивнула, немного ослабила хватку, но осталась напряжена. Шикамару осторожно качнулся, выходя меньше, чем наполовину и снова врываясь в неё. Ино зашипела сквозь зубы, сцепила ноги за его спиной в замок, сама пошевелилась, привставая и опускаясь.       — Ками… — выдохнул Шикамару, крепко зажмуриваясь. Ещё пара таких движений, и он… Вот, ещё немного, и точно… Он вжался в неё, тонко дыша, содрогаясь от лучшего в жизни оргазма. — Прости. — Сфокусировав взгляд на Ино, Шикамару с трудом вспомнил, как буквы собираются в звуки, а из них получаются слова. Ино заключила его лицо в ладони и потёрлась носом о нос.       — В следующий раз будет гораздо лучше.       Пожалуй, это был удар по самолюбию. Хоть Шикамару не особо надеялся на то, что ей будет сразу хорошо, но после прошлого раза чувствовал себя уверенным в своих силах. А оказалось, что в сексе всё ещё сложнее… Они вернулись в номер, где уже ждал накрытый стол, но ели молча, пересекаясь взглядами и тут же отводя их. Близость, которая должна была их связать, наоборот оттолкнула. Даже сидеть вот так, полуодетыми, стало неловко. Шикамару так задумался, что не сразу заметил кусочек свинины, который ему протянула Ино. Он осторожно взял его губами, посмотрел на неё и слабо улыбнулся.       — Не переживай, — она с нарочитой беспечностью пожала плечами. — В первый раз всегда так, потом будет лучше, вот увидишь.       — Ну, мне-то как раз было хорошо. — Он смущённо почесал затылок.       — Значит, теперь ты постараешься, чтобы хорошо было мне. — Она подмигнула, ловко поднялась и закинула руки вверх, вытягиваясь в струну. Взгляд Шикамару прошёлся по её изгибам, внизу живота снова начал разгораться пожар. Полотенце соскользнуло к её ногам, Ино переступила через него и легла на кровать. Обольстительно улыбнулась:       — Иди ко мне.       Шикамару отлично понимал, что спешить не стоит. Умом понимал, но губы и руки действовали самостоятельно: гладили, целовали, шарили по телу. Ино, поначалу скованная, наконец расслабилась, чутко откликаясь на каждую ласку. Вскоре она уже нетерпеливо вскидывала бёдра, подставляясь под его прикосновения. Уверенно поглаживая, Шикамару терзал её губы короткими, жадными поцелуями, смешивая дыхание. Теперь ему было мало простых прикосновений, хотелось снова оказаться внутри. Двигаться без остановки, смотреть на неё, не отрываясь. Он развёл ноги коленом, устроился между, вытягиваясь на руках. Наверное, сначала надо было доставить ей удовольствие, но эта правильная мысль заблудилась в хаосе, который творился сейчас в голове. Шикамару помог себе рукой, касаясь головкой входа. Не дыша осторожно толкнулся, но Ино вдруг сжалась, не пуская.       — Расслабься, — горячо прошептал он, покрывая невесомыми поцелуями висок, щёку, уголок рта. Ловя одинокую слезинку и тихое «попробую» прямо в губы. Ино выдохнула и правда расслабилась настолько, что он с лёгкостью проник глубже, и ещё глубже, до самого основания. Снова вытянулся на руках, глядя на глубокую морщинку меж её бровей, на побледневшие губы. Непрерывно дрожа, медленно вышел почти до конца, и снова плавно вошёл, начиная неторопливо двигаться.       Сейчас было даже лучше. Ярче, током по позвоночнику, огненной лавой внизу живота. Ино впилась в его запястья, тяжело выдыхая с каждым движением навстречу, а Шикамару уже не мог остановиться. Не заметил даже, как нарастил темп, коротко, грубо врываясь в неё, так, что спина непрерывно елозила по простыне. Склонился, прихватил губами сосок, смял вторую грудь в руке. Что-то в тональности голоса Ино изменилось, или ему просто показалось, когда перед глазами снова полыхнула ослепительная вспышка. Придя в себя, Шикамару перекатился на спину, шумно, рвано дыша. Ино подкатилась под его бок, уткнулась лбом в плечо.       — Тебе опять не понравилось, — вздохнул он, обнимая одной рукой и укладывая на груди.       — Понравится, — уверенно ответила она. — Только, — смутилась, не поднимая глаз, — давая сегодня больше не будем пробовать.       Конечно, Шикамару был разочарован, хоть и пытался не подавать вида. И, конечно, он понимал, что ей необходимо время. Поэтому всю ночь тщательно пытался загладить неприятные минуты, два раза доведя до оргазма руками. Этого было достаточно, чтобы вернуть мало-мальскую уверенность в себе, но всё равно на душе остался крайне неприятный осадок. Вдруг они так и не смогут получать наслаждение от секса друг с другом? Что тогда? Расставаться? Ино об этом не думала, или просто не показывала, а вот он не мог не думать. Крепче прижимая спящую Ино к себе, Шикамару пообещал, что сделает всё, чтобы в следующий раз ей точно понравилось!       На плече расцвёл багровый синяк — Ино всё же его укусила. Спину покрывали темные пятна, которые она оставила ногтями. Шикамару крутился перед зеркалом в своей спальне, рассматривая следы их первой ночи. Всё-таки время пролетело до обидного быстро. Он бы с удовольствием остался ещё на несколько дней, даже без возможности заниматься с Ино любовью. Просто лежать рядом и болтать ни о чём либо молчать было здорово.       — Не спишь? — в комнату заглянул Шикаку. Шикамару схватил домашнее хаори, накинул на плечи, но, по хитрому взгляду, понял, что отец всё заметил. Как вообще в этом доме можно хранить хоть какие-то секреты?       — Хотел позвать тебя посидеть за шоги. Если ты не устал.       — Не устал, — тяжело вздохнул Шикамару. Даже если бы устал, отказываться не стал бы: некоторые разговоры лучше вести в непринуждённой обстановке. А кроме как у отца спрашивать больше не у кого. Не к друзьям же идти с таким! Потом до конца жизни не отвертишься от шуток.       — Что тебя беспокоит? — спросил Шикаку, когда Шикамару сделал очередной ход. Снова шёл дождь. Он гулко барабанил по крыше, по полу гулял сырой сквозняк, но в комнате было тепло. Мягкие тени, которые отбрасывал светильник, стоявший на полу, дрожали в углах.       — Почему женщины такие сложные? — протянул Шикамару, не отрывая глаз от доски. — Я имею в виду, почему с ними так сложно… — он замялся. Да, отец, конечно, не засмеёт, но как с ним вообще об этом говорить? О чём думал, когда решил попросить совет?..       — Нам в этом плане точно проще, — хмыкнул Шикаку. За что Шикамару любил разговоры с ним, так это за понимание без лишних слов. Вот и сейчас он точно догадался, о чём именно пойдёт разговор. — Девушку надо чувствовать. Она — как инструмент, который звучит сладкой музыкой только после длительной настройки. И только в руках умелого музыканта.       — С музыкой у меня всегда было сложно, — уныло сказал Шикамару, делая ход.       — Самое время учиться. Первая игра, — теперь смутился Шикаку, слабо покраснев, — редко кому удаётся виртуозно.       — Хотелось бы больше не фальшивить. — Шикамару подпёр подбородок ладонью, разглядывая фигуры на доске.       — Чем чаще музыкант играет, тем сложнее выдать неправильную ноту, — наставительно сказал Шикаку.       Чаще, — вздохнул про себя Шикамару. Хорошо, если Ино вообще захочет ещё хоть раз попробовать. Они, конечно, расстались, пообещав увидеться в ближайшее время, но мало ли… Он так задумался, что не заметил, когда ушёл отец. Встрепенулся только от книги, буквально засунутой ему под нос.       — Держи. Только сделай так, чтобы мать не видела. — Шикаку смотрел в сторону, протягивая тонкую, потрёпанную книгу в невзрачной синей обложке. Шикамару взял её, открыл и тут же захлопнул.       — Это что?! Весенние картинки? — никогда бы не подумал, что отец хранит такое. Да ещё и под носом у мамы.       — Пособие для музыканта, — тонко улыбнулся Шикаку.