***
В Аркобалено, не считая Луче, была своя, особая атмосфера: Фонг-семпай часто делает вкусные, но вместе с тем обжигающе острые пельмешки. Они как-то по другому называются, но Де Морт все никак не может запомнить. В моменты лепки Ураган выглядит как никогда спокойным и можно погреться в его Пламени без угрозы для жизни. Скалл всегда делал это тайком, украдкой, внимательно следя за тем, чтобы не потревожить своим «вторжением» Фонга. Вайпер-семпай с ворчанием иногда давал деньги на всякого рода вкусняшки, а потом ещё больше бормотал о бесполезных тратах. Скалл на такое лишь смеялся и протягивал надувшемуся Туману горсть конфет, после чего с громким хохотом сбегал. С Верде-семпаем можно было хорошо помолчать, выступая просто внимательным и заинтересованным слушателем. Облако не мог понять и половины сказанного Грозой, однако умел отлично делать вид, что понимает, и Верде этого было достаточно. Учёному вообще не хватало кого-то, кто будет просто молчать и внимать его словам без всяких глупых, на его взгляд, вопросов. Так же он очень расстраивался, если замечал незаинтересованность своими словами, хорошо что Скаллу действительно было интересно. А вот Колонелло иногда раздражал, не смотря на то, что безумно нравился Де Морту! Ну не хочет Облако ежедневно выходить на пробежку, зачем сразу выбивать дверь в шесть утра и тащить его на улицу в любую погоду?! Неужели мир схлопнется если Скалл пропустит одну тренировку? Ответ — нет! Только вот солдат этого не понимал, а скорее даже просто не хотел понимать, упрямо таща сопротивляющегося каскадера на дорожку, прилегающую вокруг особняка. К счастью для Скалла, после тренировки Колонелло всегда на своей спине тащил уставшего парня обратно, говоря, насколько хорошо сегодня постарался Облако. И конечно нельзя обойтись без Реборна-Я ВЕЛИЧАЙШИЙ-В-МИРЕ-КИЛЛЕР-семпая, который иногда его бьёт, но Скалл был честен с собой, так что всегда признавал про себя, что удары Солнца даже на удары не походили, так, касания, не более. Иногда после подзатыльников даже проходили частые спутники каскадера — головные боли. Так что Скалл не жаловался. В принципе им всем было на удивление легко ужиться друг с другом, если не считать приторно лживую Луче: мафиозная часть семьи объясняла это идеальной совместимостью Пламени, а отсюда прекрасной связью, гражданская же часть просто разводила руками и ёмко объясняла сей феномен одним словом — повезло. Они действительно считали, что им очень повезло сойтись столь разными характерами и не иметь желания убить друг друга каждую секунду. Ссоры конечно случались, но совсем маленькие. Их скорее можно было назвать бытовыми конфликтами, ведь большинство разногласий начиналось именно на почве обычных домашних вещей. Да и те, спустя время, все начали переводить в шутку, не желая портить отношения. Вот и сейчас, доведя киллера до белого каления, Скалл беззаботно хохотал, пока об его волосы тёрся чужой кулак. Ощущения конечно неприятные, но и не болезненные. — Ну Реборн-семпай~ — Облако откровенно забавлялся, несмотря на то, что вторая рука киллера его слегка придушивала. — Не брал я твою рубашку! У великого Скалла-самы и своих полно! Неужели ты думаешь, что мне нечего носить и поэтому я так подло ворую твои вещи, чтобы спать в них как в пижаме, потому что мне они большие, а ещё я считаю их приятными на ощупь??? Вздор! С таким же успехом я мог стащить и вещи Фонг-семпая, или Верде-семпая, или Колонелло-семпая, да даже Вайпер-семпая!!! — У меня пропало пара халатов, — безэмоционально вставил свои пять копеек ученый, с подозрением смотря на улыбающегося каскадера. — У меня одно ханьфу, и несколько резинок для волос, — добавил Фонг, безмятежно потягивая из красивой фарфоровой чашки зелёный чай. — У меня футболка с принтом якоря на спине, кора, — отрываясь от чистки оружия, Колонелло, словно школьник, поднял руку. На кухню мягко вплыл Вайпер, подбрасывая в руках коллекционный четвертак: —Моу, несмотря на то, что у нас со Скаллом почти одинаковый размер, я не досчитался одного плаща, — из тени, отбрасываемой капюшоном, Скалл мог чувствовать прожигающий взгляд на себе. Реборн усилил напор на чужую голову: — У меня исчезло пятнадцать рубашек! Куда ты их вообще деваешь?! Какому человеку нужно столько рубашек?! — Видимо тебе нужно! У тебя их вообще шестьдесят три! Тебе жалко что-ли всего шестнадцати штучек?! Ой… — Скалл резко замолчал, понимая, что только что жёстко подставился. Шестым чувством он ощущал, как по лицу Реборна расползается победная ухмылка. — Так значит, их уже шестнадцать, да? — Тебе послышалось! — Скалл попытался вырваться, но руки киллера сменили своё положение, и теперь одна держалась за шиворот каскадерского обмундирования, а вторая недвусмысленно опустилась на плечо. — Нам всем послышалось? — с мягкой насмешкой спросил Фонг, пряча улыбку за ободком чашки. На это Скаллу нечего было ответить, поэтому он как нашкодивший котенок опустил голову, и пошаркал ногой по паркету. Прямо картина маслом. Реборн скептически осмотрел парня, после чего тяжело выдохнул и переместил свою руку с чужого воротника, в фиолетовые вихры волос, трепя их. Не нежно, нет, скорее несколько с нажимом, отчего голова каскадера слегка моталась из стороны в сторону: — Так уж и быть, одну можешь оставить себе. — Три, — Скалл тут же вскинулся. От виноватого образа не осталось и следа. — А может ноль? — нагнувшись прямо к лицу каскадера, хитро улыбнулся Солнце. Расстояние между их губами было на грани приличия, но Скалл этого в принципе не воспринимал. Парень будто всерьез задумался над предложением киллера, а после, кивнув самому себе, ответил. — Хорошо, две так две, — выскользнув из-под чужих рук, он театрально раскланялся и убежал в коридор, откуда спустя секунды послышался быстро удаляющийся смех. — Вот жеж, зараза, кора! — с долей восхищение прокомментировал увиденное солдат, ставя винтовку рядом с собой. — Что ж, поздравляю с победой, кора. Реборн покачал головой, несколько злорадно улыбаясь: — Вот именно, что с «победой». Моей победой, — он гордо выпятил грудь. — Вы то так ничего и не добились в отношении своих вещей. — Зато я могу просто подойти и обнять его, — Верде давил на самое больное, а согласный хор трёх других голосов лишь бесил киллера. — Я тоже могу! — Ага, как друг, — Вайпер не постыдился вставить своё хлесткое мнение, после чего грациозно увернулся от запущенного ему в голову цветка. Горшок вылетел в окно, но всем в принципе было все равно — цветы в доме никто на дух не переносил, хоть растения как таковые они в помещениях одобряли, главное чтобы без пыльцы и сладкого запаха. Только вот Луче отказывалась их слышать, ежедневно расставляя по особняку новые разносчики аллергенов, к которым к тому же летели насекомые. И если тому же Реборну всякие жучки-паучки нравились, Скалл с Вайпером шарахались от букашек как от прокаженных. Облако так ещё и пищал забавно. — Это ненадолго, — казалось, что этими словами Реборн пытался убедить сам себя. — Конечно, лет двадцать, и ты продвинешься, кора! — захохотал Колонелло. Вот только увернуться от горшка с цветком, так и не успел…***
Скалл в кои-то веке шел спокойно, не торопился и никуда не спешил, сбивая всех и вся со своего пути. Причиной тому был едва ли не намертво запечатанный леденец, который никак не хотел открываться. Обёртка не поддавалась ни рукам, ни зубам, а чего-то острого рядом не наблюдалось, вот и приходилось Облаку уже несколько минут шаманить над конфетой, чуть ли не моля Бога помочь ему её открыть. По факту помощи просить было не у кого, так как почти все Аркобалено разъехались по своим делам, а просить беременную Луче, которая единственная осталась в особняке, для Скалла было как-то совсем неловко. Мысль о том, чтобы пойти на кухню ради ножа ему даже в голову не пришла. Поэтому он и бродил бесцельно по большому зданию, впрочем уже не надеясь открыть леденец до прихода, не то что кого-нибудь, а уже даже Реборна. Тот конечно бы привычно поворчал, назвал бы его слабым, но помог, после обязательно лизнул бы конфету сам — чисто для вредности. Де Морт не был уже против даже такого, если бы Солнце открыл эту треклятую конфету! В который раз тяжело вздохнув, Скалл остановился, улавливая отдаленные голоса: мужской и женский. «У Луче гости? И это мужчина… может он мне поможет?» Без задней мысли, Облако направился туда, откуда слышались голоса. Только вот, когда каскадер дошел до приоткрытой двери, он пораженно застыл. — Что делать со Скаллом? У него никого нет и после проклятия ему некуда будет податься, — голос Луче звучал задумчиво и несколько напряжённо. Можно было бы даже подумать, что она волнуется, но Скалл не стал обманываться, в её словах не было ни грамма сочувствия или неуверенности. «Проклятие? О чем это она? И при чем здесь я???» И только он хотел войти, чтобы выяснить ответы на свои вопросы, как заговорил другой голос: — Ему будет сложнее всего, этого не отнять… «Шахматноголовый???» — Детское тело и не менее детский характер, может ему повезет и его кто-нибудь усыновит, ха? Мягкий смех звучал иррационально в образовавшейся тишине. Луче не поддержала шутку, по крайней мере от неё не было ни единого звука. «Детское тело? Да что происходит?!» — Скоро всё произойдёт, так что не драматизируй Луче, не пытайся играть в святую и делать вид, будто тебе не всё равно. Мы прекрасно знаем, что проклятия не избежать. Они всего лишь ещё одни жертвы во благо мира. Изменить ничего нельзя, ему придется как-то приспособиться и самому найти место, где его примут. «Жертвы?» Скалл нахмурился и сжав в руке палочку от леденца, решительно вошёл в комнату, тут же натыкаясь на испуганный взгляд Луче. От паники в её глазах, Облако опешил, невольно делая шаг назад. В голове почему-то пролетело лишь одно — «не действуй опрометчиво». Слова, которые ему обычно говорил Фонг. Смотря на людей в комнате, Скалл четко осознал: Он точно не должен был быть здесь. Не должен был слышать сказанного. — Ох, какой сюрприз, — нараспев протянул Шахматноголовый, театрально прикладывая руку к маске. — неприятный сюрприз. Шахматноголовый в этот момент был похож хищника, готового кинуться на беззащитную жертву. Скалл встрепенулся, сбросив неприятное наваждение. Брови сошлись у переносицы, а губы искривились в дурном подобии на улыбку. «Отступать некуда, так что соберись, тряпка!» — Что здесь происходит, что за проклятие? — он пытался говорить достойно, так, как учил Колонелло-семпай, четко и громко, но в голосе всё равно слышалась дрожь. Страх перед человеком, о котором ему не известно ничего. — И вот как ты так умудряешься постоянно оказываться не в том месте и не в то время? — вроде вопрос, но четко было понятно, что он риторический. — Даже в мафию я тебя заманил лишь потому, что ты на улице игрался с Пламенем, забавляясь, что его никто кроме тебя не видит. Серьёзно, я прошел бы мимо, не пролети мимо меня фиолетовый огонек. — Скалл-кун, никакого проклятия нет, мы просто обсуждали книгу, — Луче нежно улыбнулась, но Скалл не стал обманываться её невинным образом. Он сам был таким же и использовал те же самые приемы, когда хотел соврать или что-то скрыть от посторонних. Разница лишь в том, что у него получалось намного лучше. — За идиота меня не держи! Что вы замышляете?! Они молчали, и от этого молчания Скалл лишь сильнее нервничал. «Во что же мы встряли?» Каскадера начало легонько потряхивать. Страх за себя, за Аркобалено, боязнь Шахматноголового, всё это сконцентрировалось в одной точке, заставляля тело ощутить себя просто камнем. Он не мог ни двинуться, ни нормально вдохнуть. В воздухе отчётливо витала опасность, исходящая от мужчины. Маска напротив буквально за пару минут стала ненавистна. Шахматный принт теперь в принципе будет вызывать лишь отвращение, и Скалл это прекрасно осознавал. Он знал себя — если что-то ему не нравится, всё связанное с объектом ненависти обязательно начнет отторгаться им. Так было всегда. И скорее всего будет дальше. — Скалл-кун… — Луче нервно скомкала подол платья, собираясь вставать. Шахматноголовый молча поднял руки и покачал головой. Он отвернулся от Луче и… снял маску. За ней был вполне себе нормальное лицо молодого мужчины. Мягкий взгляд темных глаз, спокойная улыбка — всё это так не вязалось с той угрозой, которая так и искрилась вокруг. — Скалл-кун, приятно познакомиться с тобой вот так, с глазу на глаз, — из кармана своего камзола он достал круглые маленькие очки, чем-то похожие на те, что носит Верде, и протянул руку для рукопожатия. — Меня зовут Кавахира. Я являюсь «Шаманом», хранителем Три-Ни-Сет, хранителем сосок Аркобалено, создателем Аркобалено, а также представителем древней расы землян. Ах да, ещё я невероятно силен. На данный момент я сильнейший на этой планете. Будем знакомы лично. Скалл хихикнул: — Плохая шутка. Мужчина спокойно опустил руку, так и не дождавшись реакции: — Как скажешь, только вот я не шучу. Жалко что манипуляции с памятью мне так и не даются, всё было бы намного проще, — говорил он будто для себя, не обращая внимания на то, как в страхе расширились фиолетовые глаза. Скалл отступил к двери. Нет, он не собирается продолжать этот странный разговор. «Нужно найти телефон и позвонить семпаям. Они точно со всем разберутся.» Решив это для себя, Облако развернулся, но не смог сделать и шага. Тело, будто кукла на ниточках, повернулось в сторону шамана. Луче ахнула прижав ладони ко рту. — Луче, ты можешь идти, а мы со Скаллом немного пообщаемся, — все с той же доброжелательностью в голосе, Кавахира обернулся на женщину, которая сейчас была белее чем снег. — Не забудь принять лекарства. Мы ведь не хотим, чтобы ребенок пострадал, м? Небо резко положила руки на свой живот в защитном жесте. Будто это действие могло хоть чем нибудь помочь. Не медля, она встала и стремительно удалилась, не бросив и взгляда на шокированного каскадера. Тихий скрип двери ознаменовал, что в комнате они остались вдвоем. — Присаживайся, — махнув рукой на кресло, в котором только что сидела Небо, Кавахира сам сел по центру дивана. Скалл предпринял ещё одну попытку сбежать, к сожалению, провальную. Собственное тело не реагировало, прослушано исполняя приказ шамана, как бы Облако не сопротивлялся этому. Он был будто заперт в клетке. — Весьма прискорбно, что ты узнал информацию о проклятии, хоть и неполную, так рано, — задумчиво начал шаман, откидываясь на спинку дивана. Поза его была расслабленной и несколько властной, в отличии от того, как посадили Скалла; руки на сведенных вместе коленях, спина прямая, голова слегка опущена вниз, словно провинившийся ребенок. Сразу было ясно, кто хозяин ситуации. — Я поражен твоей способностью, при таком то количестве шума который ты издаешь, оставаться незаметным в самые важные моменты. Как ты это делаешь, ума не приложу. — Отпустите, я не буду говорить с вами без остальных, — Скалл упрямо сжал зубы, намереваясь молчать до самого прихода Аркобалено. Только в ответ он услышал лишь смех. — Ты будешь молчать в любом случае, ведь говорить буду я, — шаман отсмеялся, как-то по доброму смотря на каскадера. Только вот лживое нежное выражение лица никак не вязалось с холодом глаз. — Даже не думай, что сможешь хоть что-то рассказать остальным атрибутам. — А кто меня остановит? Они должны знать! Мы должны знать! — Скалл не мог не вскрикнуть, покраснев от злости. Он не какая-то пешка, которой можно крутить как вздумается. — Почему вы это скрывали? В чем смысл?! Кавахира всерьез задумался. Рассказать или не рассказать? Заткнуть Облако всё равно не получится, если не принять решительных мер, так что, почему бы не поведать ему, что их ожидает? В конце концов будет забавно наблюдать за тем, как Де Морт начнет разрываться от противоречий в совсем сердце и тонуть в чувстве вины. Разве это не весело? Злобная усмешка растянула губы мужчины, а в глазах появились искры безумия. — Ты такой любопытный, такой живой, — почти с любовью сказал мужчина, вставая с дивана и подходя к недвижимому Облаку. Теплая рука опустилась на нежную щеку, большим пальцем гладя татуировку в виде слезы. — Жаль что именно эти два качества тебя и погубили в этот день. Скалл почувствовал как к горлу подступает ком. Гримаса отвращения исказила его лицо, и вложив все свои силы в это простое движение, Облако отвернулся. — Всё-таки есть в тебе что-то от стандартного Облака, — сдержав смешок, Кавахира вернулся на свое место, тут же вернув на лицо маску равнодушия. — Сейчас мы сыграем с тобой в одну простую игру. Она называется «молчанка». Скалл фыркнул. «Я что, ребенок?» — Я не собираюсь играть с тобой ни в какие игры, — ответ его был решителен, несмотря на крайне плачевную ситуацию. Он был обездвижен и унижен, но не сломлен. — А придется, иначе кто-то из Аркобалено может случайно умереть. Скалла будто пыльным тяжёлым мешком по голове ударили со всей силы. Вся решимость резко улетучилась, оставляя место всепоглощающему ужасу. Шаман не шутил. Он действительно мог убить любого из Аркобалено, и даже Реборн-семпай не смог бы хоть что-то сделать. — Что? — Думаю, это послужит для тебя хорошим уроком, — Кавахира лукаво улыбнулся. — Чтобы не греть свои ушки на чужих разговорах. Скалл дернулся, моля о том, чтобы контроль над его телом перестал действовать. Интуиция кричала на всю голову о приближающихся проблемах и чём-то настолько ужасном, что может сломать ему жизнь. Взгляд хаотично метался из стороны в сторону, стараясь найти хоть что-то, что сможет помочь ему выбраться или обернуть ситуацию в свою пользу, но кроме самого Шахматноголового ничто не могло хоть как-то изменить положение сил. — Так вот, уже послезавтра ваши судьбы послужат на благо всего человечества, — Кавахира начал медленно, смакуя то, как Скалл старался вырваться из-под контроля. — Ваши тела претерпят колоссальные изменения. Это… не особо большая цена за жизнь всего мира, да? Скалл замер. В фиолетовых глазах появилось осознание: — То есть, мы жертвы во благо человечества? Если не повинуемся, все умрут? Шаман молча кивнул, отслеживая чужую реакцию. Почему-то потерянный взгляд и эта боль в голосе задели что-то у него в груди, оттесняя садистское безумие на второй план. Будто стараясь слегка утешить парня, Кавахира, неожиданно для себя, сказал: — Ну… зато, если все пройдет хорошо, то живы останетесь, — мужчина говорил оптимистично, в то время как Скалл не знал что и чувствовать. Вообще, странно оказаться той самой шестеренкой, без которой все развалится. Он никогда не считал себя исключительным и не ставил выше остальных, не смотря на все крики о собственном величии, поэтому сложившаяся ситуация в которой он был важнее большинства людей сбивала с толку. — Почему нельзя было сказать об этом сразу? Если на кону стоит жизнь мира, то… хотелось бы об этом знать, до того, как всё произойдет. Все же я предпочитаю иметь хоть примерное представление о том, за что иду сражаться. После этих слов Кавахира казалось, был искренне удивлен. Глаза его шокировал раскрылись, и мужчина посмотрел на Скалла так, будто видел его впервые. После стольких лет когда все просто орали на него из-за несправедливости судьбы и заставляли найти кого-то другого, ведь сами они не хотят страдать, видеть кого-то настолько спокойно принимающего свою судьбу… как глоток свежего воздуха. — Ха, — шаман прикрыл ладонью глаза. — А я и забыл, что у гражданских другое воспитание. — Покачав головой, Кавахира вновь посмотрел на каскадера. — Скалл, может ты и готов пожертвовать своим комфортом, но не остальные Аркобалено. Им нет дела до будущих поколений. Они без сожалений пожертвуют чужими судьбами ради себя. — Нет! — только вот веры в этих словах даже не ощущалось. — Нет? Наверное… Если им все объяснить, они точно поймут! Должны понять! — Скалл, ты видишь их лучше, чем они есть на самом деле, — Кавахира покачал головой, то ли разочарованно, то ли по-отечески нежно. — Они не ты. Может Дождь и поддержал бы тебя, но остальные… истинные представители того сословия, в котором живут. На это Облаку ответить было нечего. Он закусил губу и уставился на собственные сведенные вместе коленки и на яркий леденец, все еще зажатый в руках. Скалл знал, что Аркобалено далеко не идеальны, но обычно старался не зацикливаться на этом, ведь они достаточно хорошо к нему относились и не выглядели особо жестокими. Да, каскадер присутствовал на миссиях, но успокаивал себя тем, что смерти тех людей необходимы. Убей, или будь убит. Всё-таки мафия — это не радужная сказка, где у всех всё хорошо. Этот факт делал лишь больнее. Он знал себя, знал, что сможет сыграть героя и пожертвовать даже собственной жизнью ради других, но вот остальные… Кавахира прав: они — не он. Но от этого ничуть не легче. Кавахира сжал ручку дивана до неприятного скрипа, и тяжело выдохнул. Всё настроение на издевательства куда-то улетучилось, да и Скалл, который не реагировал на скорое проклятие как шаман привык, был теперь не особо привлекательной жертвой. Встав, мужчина стряхнул с себя несуществующую пыль и уставился на притихшее Облако. — В общем, — он неловко потоптался на месте и взял в руки забытую ранее маску. — молчи о сегодняшнем разговоре и о всем, что узнал от меня. Иначе кто-то серьезно пострадает. До смерти. — Кавахира говорил серьезно, чтобы у Скалла не возникло желания всё всем разболтать. Конечно шаман не стал бы убивать кого нибудь из Аркобалено, если Облако проболтается, но Де Морту знать об этом необязательно. К тому же уже нет времени искать замену слаженным атрибутам. Забрав из чужих рук леденец, Кавахира легко снял обертку и вернул конфету Скаллу, на прощание потрепав его по волосам. Все что мог сделать освобожденный от контроля каскадер так это уткнуться лбом в колени, и засунуть леденец в рот, тем самым сдерживая всхлипы. Сладость конфеты не ощущалась, будто и вовсе не имела вкуса. Скалл ненавидел лгать, и теперь придется скрывать от близких людей столь важную информацию. Знать что в скором времени их жизни сделают крутой поворот, в худшую сторону, и не иметь возможности предупредить об этом. Он уже сейчас ощущал себя предателем. «Они точно мне этого не простят…»***
— Кто-нибудь видел Скалла? Мы уже как двадцать минут вернулись, а он всё ещё не выскочил из-за угла с радостными криками, это странно, кора, — Колонелло был несколько обеспокоен звенящей тишиной в особняке. Они ушли ещё рано утром, и солдат даже не стал будить Облако ради тренировки. — Это действительно странно, — Реборн бросил напряженный взгляд на широкую лестницу ведущую в «жилой» корпус на втором этаже. — У него на сегодня не было планов. Да и если бы появились, он бы предупредил меня. — Может спит? — Фонг был более оптимистичен. Он не любил сразу же думать о худшем, предпочитая сначала думать логически. Скалл действительно всегда предупреждал о своих планах, так что навряд ли он куда-то уехал, а об особняке знали только Джиглио Неро и Аркобалено, так что с Облако всё должно быть в порядке. — Сегодня он заснул достаточно поздно. Реборн с подозрением обернулся на Ураган, прожигая его взглядом: — А ты откуда знаешь? Фонг тем не менее не растерялся, с улыбкой отвечая на вопрос: — Наши комнаты соседние, и даже звуконепроницаемость стен бессильна против Скалла. Я был вынужден до самого утра слушать его вскрики. Видимо он смотрел фильмы ужасов. — Я ничего не слышал, — Верде казался удивлённым. Его комната тоже соседствовала с комнатой Облака, поэтому для него было новостью, что Скалла можно было слышать сквозь стены. — Потому что, Верде, ты очень крепко спишь. Эти слова звучали почти нежно, отчего Реборн хмыкнул и наконец его лицо разгладилось. — Уже вечер, пойду разбужу его, а вы разогрейте ужин! — командный тон, самодовольная усмешка, и даже помятый костюм не мог убавить гонора у киллера. Он был негласным главой их семьи, и никто не был против. Перечить Реборну — себе дороже. Уже не слушая неровный хор сомнительного согласия, мужчина направился на второй этаж, чтобы остановиться у закрытой двери Облака. Три стука и тишина. Редко киллер стоял вот так, ожидая когда ему откроют, обычно не проходило и пяти секунд, как в дверях появлялся растрёпанный Скалл с яркой улыбкой, но сейчас всё было по другому. С самого начала всё было как-то неправильно. После полудня на телефон перестали приходить небольшие смски от Облака, хотя до обеда несчастный аппарат чуть ли не разрывался от сообщений. Спустя три минуты мужчина постучал ещё раз, только на этот раз чуточку сильнее. Глухой стук отразился от стен коридора, нагнетая и так не лучшую атмосферу. И опять ничего. Уже собираясь постучать в третий раз, Реборн услышал шорох за дверью. Тихий, почти несуществующий, но он есть. Значит Скалл в комнате, и это отметало одно из факторов волнения. Стучаться вновь Солнце не стал, ведь Скалл уже знает о том, что его дожидаются. И действительно, спустя ещё две минуты, что очень долго для Де Морта, дверь открылась, являя взору киллера напряжённое лицо Облака. Аметистовые глаза покраснели в уголках, а на щеках блестели влажные дорожки. Скалл даже не смотрел на мужчину, предпочитая пялится куда-то под ноги. От такой картины Реборн опешил, невольно отшатнувшись. Казалось, это действие испугало каскадера, поскольку тот всхлипнул и стал быстро растирать глаза рукавом реборновской рубашки, чья ткань в некоторых местах покрылась мокрыми пятнами. Видимо Скалл уже давно находился в расстроенных чувствах, ведь некоторые пятна уже успели подсохнуть. — Что случилось? — Реборн не узнавал своего голоса. Хриплый, вопрос вылетел буквально на выдохе. Скалл вздохнул, и вымученно улыбнулся: — Я сегодня решил устроить себе марафон грустных фильмов. Боюсь «Зелёная миля» меня добила. Прости семпай, я не буду присутствовать на ужине. Не хочу портить вам настроение своим видом. Прости… — И не дожидаясь ответа, Скалл закрыл дверь. Реборн же остался стоять в коридоре, смакуя на языке это до боли печальное «прости». В это слово словно было вложено куда большее, чем Скалл хотел показать, и от этого становилось паршиво. Солнце ни на йоту не поверил словам каскадера, но что он может сейчас сделать? Если начнет пытаться выпытать правду, то только ухудшит всё. Поэтому оставалось лишь тихо пожелать спокойной ночи, после чего уйти к остальным. Нужно будет обсудить с ними этот момент. А за закрытыми дверями Скалл до крови кусал запястье, лишь бы не разрыдаться вслух.***
Ночь помогла Скаллу немного прийти в себя и собраться с мыслями. Самоконтроль держался на грани, а придуманные отмазки своему настроению шились белыми нитями. Чувство вины гложило, вгрызалось в разум ядовитыми клыками и рвало душу на части. Скалл понимал, что уже завтра всё изменится. Уже завтра он больше никогда не сможет взглянуть в глаза Аркобалено, не ощущая себя тонущим в океане вины. Он уже сейчас мог различить предпосылки своей будущей депрессии, ведь даже в этот момент каскадер будто барахтался в солёной воле, без надежды на спасение. Правду говорил Лао Цзы: Лучшее знание — это незнание о том, что ты что-то знаешь. И вот как ему пережить этот день? «Может не выходить из комнаты? Притвориться больным? Тц… Реборн-семпай обязательно вылечит, хоть и не подаст виду.» Солнце уже давно поднялось над очертаниями леса и вовсю грело своими лучами. Прекрасная погода, такая неподходящая настроению каскадера. Он пропустил завтрак, а теперь близилось время обеда. Удивительно, что ещё никто не позвал его вниз, но, видимо, Реборн вчера сообщил всем о его упадническое духе. Хорошо что киллер поверил в его крайне слабую отмазку в виде просмотра грустных фильмов. Скалл с силой растер ладонями лицо, сдерживая вой. Вот зачем он поперся на голос Луче? Нафига?! Женщина ему и так не особо нравится, так нахера было к ней идти? Облако корил себя за необдуманные действия, которые привели его к… этому. Взглянув на свое уставшее лицо в зеркале, Скалл невесело усмехнулся: — В каком же я дерьме, твою то бога душу мать…***
— Доброе утро семпаи~ Скалл постарался, чтобы его голос звучал весело и беззаботно. Как жаль что получилось у него плохо и об этом свидетельствовали напряжённые лица Аркобалено. Луче выглядела взволнованнее всех, и её присутствию Облако удивился. В последние пару месяцев она редко проводила с ними время, предоставляя им почти полную свободу. Глаза женщины неотрывно наблюдали за каскадером, пока он подходил к холодильнику и наливал себе сок. В спину парня упирался не только её взор, но и остальных членов Аркобалено, которые заметили пристальное внимание Неба к Де Морту. — Луче, что-то случилось? — Реборну первому надоело это тяжёлое молчание. От данного вопроса женщина вздрогнула и натянула на лицо улыбку, а Скалл выплюнул сок, пачкая стол. — Кха-кха, всё нормально, просто пошло не в то горло, ух! Быстро взяв тряпку, Облако стал с усердием стирать капли со стола, а когда их не осталось, он просто продолжил бессмысленно полировать поверхность, не решаясь смотреть на Аркобалено. Спустя время даже стал слышен скрип… — Скалл-кун? — Фонг слегка поморщился от неприятного звука. Скрип не прикратился, а, казалось, стал лишь громче. — РОТА ПОДЪЁМ, КОРА! Чудовищной громкости крик заставил Облако подскочить не менее чем на метр и завалиться назад, с грохотом падая на пол. Колонелло конечно умел выводить из собственных мыслей. Причем весьма радикально. Вайпер чертыхнулся и принялся вновь пересчитывать деньги, а застывший Верде, чей взгляд бессмысленно уставился на блокнотный лист, расчерченный неровной чернильной линией, медленно отложил от себя блокнот. Казалось, что учёный сейчас концы отдаст, настолько он был белым. — Простите… Никаких криков, никаких резких и нелепых движений, ничего из того, что ожидали от Скалла остальные. Облако просто опустил взгляд в пол, сжав ладони в кулаки. Что-то точно было не так. — Скалл-кун, — Луче тяжело встала, придерживая уже большой живот. — Пойдем поговорим. — Он никуда не пойдет, — Реборн был категоричен. Он не доверял Луче, к тому же состоянии Скалла точно было связано с женщиной, так что оставлять их наедине он не собирался. — Что происходит? Мне хватило двух секунд, чтобы понять, что вы что-то скрываете. Мужчина потянулся было к замершему на полу каскадеру, но тот увернулся от прикосновения, до крови прикусив губу. — Скалл... Облако тихо пискнул, на грани всхлипа, и забился под стол, обхватывая дрожащими руками деревянную ножку. Взгляд он так и не поднял, и всем видом показывал, что капитулирует от любого разговора. — Реборн, это наше дело, — Луче нахмурились. — Ты не можешь знать всё. К тому же Скалл уже взрослый мужчина и способен сам разобраться со своими проблемами. — Луче, — Реборн был не из тех кто кричит. Он был скорее тем кто мог до смерти напугать взглядом и изогнутой бровью. — Что Луче?! Что?! — женщина сорвалась. Переживания последних дней, беременность, осознание того, что ей осталось совсем недолго и она обрекает собственного ребенка на страдания, Скалл, который услышал то, чего не должен был, а теперь ещё и качающий права Реборн; всё это долго на нее давило, заставляло эмоции кипеть в разуме, и теперь все резко вырвалось. — Ты здесь не главный! Это мой дом! Моя территория и мое дело! Так что замолчи и прекрати вести себя так, будто тебе все подвластно! Ты не бессмертный, один твой статус не убережет тебя от всех невзгод! Тебя столкнут с небес на землю, и поскольку ты забрался настолько высоко, будет очень больно! Небо тяжело дышала, щеки её раскраснелись, а глаза яростно блестели. Но не прошло и пары секунд, как она приложило ладонь ко лбу и печально выдохнула: — Ну вот, теперь я снова плохая, — она покачала головой и обвела усталым взглядом застывших мужчин. Реборн смотрел на неё потемневшими от еле сдерживаемого гнева глазами, но не предпринимал никаких попыток ей навредить. — Знаете что, с меня хватит. Завтра мы с вами встретимся в последний раз, а до тех пор, я с вами прощаюсь. Скалл, ты помнишь уговор. Молчи, ничего не говори. И не дожидаясь хоть какой либо реакции она вызвала своего заместителя и просто ушла. У неё больше нет сил строить из себя всепрощающую святую деву. И пока все стояли в ступоре, Скалл по быстрому выскользнул из кухни, и убежал в гараж, где оседлал свой самый быстрый мотоцикл, чтобы уехать как можно дальше. Если сегодня утром ему казалось, что он сможет выдержать день в компании Аркобалено, то теперь понимал, что даже дышать свободно не может в их присутствии.***
Холодный ветер трепал фиолетовые волосы, старался забраться под материал каскадерского обмундирования и обдавал холодом раскрасневшиеся щеки. За сутки Скалл так и не вернулся в особняк, предпочтя встретить Аркобалено уже на горе. Возможно ночной заезд привел его мысли в порядок, но вот паршивости не убавил, продолжая жечь всё его существо чувством вины. Выключенный телефон лежал в бардачке мотоцикла и Облако даже не собирался его включать. Боялся увидеть там пропущенные звонки и сообщения от дорогих сердцу людей, которых он, не имея выбора, предал. Сигарета жгла пальцы, хоть яркий огонь пока не доставал до фильтра, а горький табачный дым забивал лёгкие. Скалл никогда раньше не курил, но увидев какой-то ларек на пути к горе, купил самую дешёвую пачку, будто в наказание себе. Затягиваясь, он кашлял каждый раз. Глаза слезились от ядовитого дыма, а горло першило. Скалл самому себе казался невероятно жалким и нелепым, будто подросток, который путем курения пытается казаться круче. Так глупо. — Волнуешься? Чужой голос вывел парня из своих невесёлых мыслей, будто удар наковальни. Он даже не услышал, что кто-то подошёл со спины. — Хотя, глупый вопрос, — Кавахира выхватил сигарету из чужих рук и сам затянулся, тут же недовольно шипя. — Дрянь какая. Если хотел начать курить, купил бы что-то покачественнее. Это даже сигаретой не назовешь. Самокрутки и то лучше будут. Скалл отвернулся, до крови прикусывая щеку. Этого человека он хотел видеть в последнюю очередь. — Знаешь, Скалл, признаюсь, я был удивлен, что ты просто уехал, — кинув сигарету себе под ноги, Кавахира раздавил её ботинком. Голос его был слегка задумчив, но беззаботен. Да и какие у него заботы? — Лишил меня возможности посмотреть на твои душевные метания… но я понимаю твои действия. Так действительно проще и безопаснее. К тому же я получил более забавное зрелище: мелкая женщина кричит на мужчину, который с лёгкостью может её убить. Повезло Луче, что она беременна и не представляет угрозу для Реборна, а то точно бы её убил. Он может. И не посмотрит на то, что она глава одной из старейших семей мафии. — Реборн-семпай не такой мелочный, он бы не стал, — вступиться за киллера казалось правильным, даже если червячок сомнений и закрался в душу. Всё-таки о Реборне ходило много слухов, и все они далеко не безобидные. — Как скажешь, тебе виднее, — не стал спорить шаман. Взор его был направлен в затянутое тучами небо, где в облачном полотне не было ни единого просвета. На его памяти погода впервые совпадала с настроением, сопутствующим проклятию. Если ещё и дождь польет, то атмосфера сложится идеальной. Кто вообще проклинает людей при свете солнца, когда птицы поют свои песни, а лёгкий ветерок колышет сочную зелёную траву? По сути никто, но ему приходилось. Это было так иррационально и нескладно, что он чувствовал себя даже неловко. Хорошо хоть в этот раз у всех и так будет поганое настроение из-за плохой погоды, и ему не придется чувствовать себя настолько виноватым, ведь сегодня он не сотрет расслабленные выражения или даже улыбки с лиц своих невольных жертв. — Шахматноголовый-сама- — Кавахира, — перебил его шаман, доставая из глубокого кармана маску, чтобы тут же убрать её обратно. — Просто Кавахира. — Кавахира, — Скалл прокатил на языке это имя, покорно смиряясь с обращением. — Что будет дальше? Мужчина обернулся, недвусмысленно выгибая бровь. — Я имею ввиду, что произойдет. Я помню что вы с Луче говорили что-то о детях, но ничего не понял. У меня просто в голове никак не складывается правильная картинка. — Ну… — мужчина снова уставился в небо. — Ваши тела просто изменятся на детские. Вы не будете расти, стареть. Всё будет по прежнему, кроме внешней оболочки. Но вот после выполнения своей миссии… вы вновь изменитесь. Знаешь Вендиче? Скалл в отрицании покачал головой. — Почитай потом на досуге, я даже дам тебе брошюрку, — шаман усмехнулся, выглядело это как-то вымученно. — Знаешь Скалл, я ведь говорил, что ты мне нравишься, да? И поскольку ты мне нравишься, как только случится проклятие, я, пожалуй, заберу тебя с собой. Облако хотел было воспротивиться, но следующие слова шамана остудили его пыл: — Тебе всё равно будет некуда идти, а Аркобалено скорее всего погрузятся на первое время в собственное отчаяние, им не будет дела до тебя. И даже не спорь, я видел такое поведение не один, не два, и даже не сотню раз. Всё будет в точности как я сказал, будто под копирку. Да и такого варианта как «отказаться» у тебя нет. Я тебе вообще выбор не предоставил. Скалл вздрогнул и обхватил себя за плечи. Ну чтож, вот и решилась его дальнейшая судьба. Кавахира посмотрел на наручные часы и хмыкнул: — Готов? — Нет. — Тогда пошли.