Испытания Таргона

      Босс вновь вышел в общий зал, отмыв и уложив Афелия отдыхать на чистой стороне матраса и после приведя себя в относительный порядок. Многие из воинов, что ходили на разборку, сидели в зале, но умолкли, стоило громадной тени замаячить на выходе. — В итоге что у вас? — хозяин арены уселся на один из табуретов, привлекая внимание к себе. — Одного брата не спасли, ещё двое надолго выбыли из строя. Еды у них почти не было, как и доспехов с оружием — либо они там должны были оставаться ненадолго, либо… — Либо рассчитывали на поставку, — красноволосый перебил растерянный шёпот. — И она идёт. По тропе — к плато Хищной пасти, — вошедшая с улицы девушка поставила лук к столу и приняла кувшин из рук сидящих, отпивая. Привыкнув к одинаковым одеждам и внешности боец начал подмечать в лунари разницу — у этой есть даже какой-никакой загар и коротко стриженные волосы под шлемом. — Обоз в две телеги и отряд, я насчитала семерых, Иллин — девятерых. — кувшин с грохотом встал на столешницу. — А ты кто такой? — Я? — боец с наигранным удивлением уточнил, и на кивок лучницы встал, поведя плечом. — Сетт. Афелию за знакомого буду. Где этот обоз покажешь? — Афелиус ещё здесь? Ему стоит сообщить, над ущельем ещё может висеть проклятье… — Вряд ли ему сейчас до этого. Разберёмся с неудачниками и обратно. — А вы собираетесь их остановить? — девушка в доспехах удивлённо подняла глаза. Красноволосый кивнул, пожав плечом и встал обратно. — А стоит позволить врагам вооружиться и вернуться на зачищенную точку? Прошлая стычка стоила вам троих, и это ещё мы оба поработали. Я пока соберусь, а ты передохни — и в дорогу. Скоро вернусь, — Вновь вставая, он обратил внимание, что девушка протянула ему руку. — Ксенция. Надеюсь, твои навыки под стать твоей выправке, Сетт. Если тебе тут уже верят — значит уже есть во что. — Вот это я понимаю, знакомство. Можешь у твоих друзей спросить, они уже успели увидеть, — вастаи пожал девушке руку в ответ, постаравшись не переломать ей пальцы — но та крепко сжимала большую ладонь, не размениваясь хлипкими подобиями рукопожатий. ***       В итоге с ними пошли ещё двое, не то опасаясь незнакомца, не то решив поддержать столь безрассудный план. Идти по горным тропам было неудобно, зато с подножкой вастаи лунари могли быстро подниматься на уступы и осматривать местность, после цепляя крюк с канатом для громилы. Почему плато называлось «хищной пастью» он понял быстро — тропа в убежище над ним была шириной не больше телеги, а после плато виднелся обрыв со множеством пиков внизу, что и напоминало челюсть. Со стороны горы, ровно под тропой был выход в сеть пещер. Дорога проходила почти мимо, лишь касаясь этого места, а тайный путь к обители был незаметен, только если не свернуть с тракта на само плато. — Здесь было недавно множество боёв. Благо плато легко обстрелять сверху, стремительно сокращая число нападающих. Два сражения, несколько месяцев назад — было руками самого Афелиуса. Он сначала почти в одиночку справился с порождением кошмарного ритуала, спасая Око Луны, а после уничтожил и большой отряд солари, что вышли на поиски беглецов. — Знакомая история. Руф говорила, что мальчуган ему и подсказал точное время, когда их надо подловить. — Я не очень-то верю всем этим предсказателям, что не выходят из пещер. Как можно знать про то, что происходит снаружи, не наблюдая за горой? Ведь в её тропах — пути самой судьбы. Думаю он сам узнал время, а мелкому приписали заслуги — болтал много о том, что вполне предсказуемо. — Хм, забавно… — Они спустились достаточно близко, чтобы разглядеть свежую колею, но сам обоз был ещё не виден в лабиринте Таргона. — Вероятнее они выберут более непримечательное место, пройдя мимо проклятого. По вашей же вере Лунный брат следует голосу своей сестры, а та вообще ушла в иной мир за своим даром. — Понимаю, прозвучит странно от последовательницы луны — но я не очень верю в легенду о Провидице, — двое молчаливых сопровождающих глубоко вдохнули, но так и не сказали ничего, уставившись на рослого собеседника. — А зря. Хотя такой совет стоит бутылки хорошего эля, но раз пошла на мою авантюру — то скажу задаром. Слова мальчика — не пустой звук, но о смерти он тебе никогда не скажет. Будет пытаться предупредить так, чтобы ты поняла только в последний момент. Да и Алуну не обижай — она старается, не словом, но ветром в спину и чистым звёздным небом… Хотя вряд ли мои слова тут много стоят. — Всяко дороже, чем молчаливое согласие. Вон там, дальше по хребту над дорогой — очередной карман, а дальше скала закончится и открытый мост. За ним мы уже не сможем их догнать, но этот альков — удобное место. Стоит дождаться их там. — Заляжем за выступами и будем ждать эхо от грохота повозок, — Сказал молчавший до того разведчик. — Ты многим говоришь как ведающий, Сетт. Но наша вера — это не сборник постулатов и недвижимых истин. Мы наоборот — двигаемся сквозь вопросы и сомнения, что приводят нас к свету, что не ослепляет, но даёт покой. — Но иногда сомнения могут убить, так что решать приходится быстро, — зверь спрятался за камнем переведя дух. — Уже дребезжат колёса, и судя по шагам — их ближе к девяти. Тот выход простреливается — вы туда, а я пожалуй отсюда захлопну засаду и прихлопну их. — Это безрассудно! — Если прикокнут, передадите Лунатику, что я идиот. Главное не упустите удирающих.       Ксенция думала остановить сумасшедшего, но напарник её остановил, показывая место засады. Через несколько минут раздались крики, и первый в панике побежал по узкой тропе и быстро упал со стрелой в груди. Второй вылез, с перебитыми ногами, отползая из скрытого за стеной побоища, из которых не прекращались крики и до жути пробирающий вой. И выйдя к выступу, с которого можно было разглядеть всё поле боя, девушка опустила натянутую стрелу. От всех противников осталось двое, что стреляли из копий невпопад по ионийцу. Даже кони уже лежали без сознания, а от людей остались кровавые следы и разорванные ошмётки. Все трое лунных побежали вниз, но подойдя ближе, встали как вкопанные, не находя смелости сделать ещё шаг в логово разьярённого хищника. Хозяин арены даже не торопился подходить к копейщикам, сияя ярче их выстрелов и жутко улыбаясь, словно вызывая их на дуэль. Один из двух не выдержал и, взяв копьё под мышку, ринулся в последнюю атаку. — А вот и коронный приём, — эхом раздался рык, когда боец разогнался навстречу, перехватив нападающего на пути и вместе с ним прыгнув на второго. Вспышка, словно от взрыва, ослепила жителей сумерек. И, стоило пыли осесть, как на месте приземления оба оказались пробиты насквозь, задыхаясь в последнем вздохе. Тележка скрипнула от движения, и покрытый кровью вастаи подошёл к ней, собирая всю силу в кулак и собираясь найти ещё врага под ней. Но на последнем шаге между ним и повозкой возник белый силуэт в струящихся одеяниях и короне двух лун, от которого иноземец отшатнулся, поднимая руки и делая несколько шагов назад. Разведчик подошёл первым, после и двое лунари осмелились войти в кровавый круг. Красноволосый же шумно выдохнул, отходя от повозки и смотрел, как последние всполохи силы рассеивались на кончиках пальцев. — Проверьте, — тот мотнул головой в сторону обоза. В первом были в основном доспехи и оружие, но во втором оказалось что-то более неожиданное. — Именем солнца, не убивайте, молю! — девочка в ужасе вжалась в меха, в которых спряталась от криков и звериного рыка. — Я не хотела, правда, я просто хотела… Домой! — вместе дальнейших слов было лишь рыдание, что уже не могло сдерживаться страхом. Её глаза в ужасе уставились на незнакомцев, а запах крови заставлял её задыхаться в рыданиях. — Прячься в шкуры и не выглядывай, тогда тебя вытащим, — сказал победитель бойцовской ямы, вставая и осматривая первый груз. — Что надо — кидайте в её повозку, а на эту — мусор загрузить и отправим вниз, на скалы, — следом за своими словами боец начал осматривать тела, снимая нужное и лазая по карманам, а после закидывая трупы в телегу. — Эт-то тоже? — парень указал на другие тела, от которых остались кровавые ошмётки. — Меньше мусора — меньше следов, — без прикрас ответил полукровка. Пока девушка выбирала из телеги нужное, а Сетт с невольным напарником догружали трупы, второй мужчина подошёл к покрывалу, под котором спряталась девочка. — Не знаю откуда ты, дитя — но скоро мы пойдём в спокойное место. Вздохни и выдохни — кошмар уже позади.       Вастаи поглядел на говорящего, поднимая убитую лошадь на другой край телеги с ребёнком. И когда путь был расчищен, боец без труда потащил лишнюю поклажу к краю и одним ударом скинул вниз, от чего грохот эхом поднялся до вершин скал. Посмотрев на следы на теле, качок подошёл к креплению второй телеги. — Слышь, мелкая — пока тебе этот добряк не скажет — не вылезай. А то ещё хищники налететь могут, — на немой вопрос лунари хозяин арены показал на себя, буквально залитого кровью. Тяжело вздохнув, воин луны кивнул, и все встали в ряд — один из лучников впереди, ещё двое — позади, а между ними потащил телегу боец, поднимая её в гору. — Не переживай, мы приедем в безопасное место. Там найдём тебе и кров, и еду… Там расскажешь, что с тобой приключилось, — Ксенция словно рассуждала вслух рядом с повозкой. — Может тебя сменить? Мы с Иллином, — она указала на мужчину впереди, — можем вдвоём потащить, если станет тяжело. — Справлюсь, — Сетт мотнул головой, словно такое предложение его оскорбило. В молчаливых переглядываниях они поехали дальше — разведчики отходили от повозки высматривать опасность за поворотами, а босс тащил тележку вместе с телом лошади и маленькой попутчицей, лишь иногда замедляясь на кочках и рывком преодолевая неровности. В такие моменты следовавшие с трудом удерживали повозку на месте, пока красноволосый упирался ногами в уступ, а после чуть не падали, когда колёса двигались дальше. — Не думал, что столько сил может быть у человека или вастаи, — честно признался таргонец, разминая плечо после самого сложного подьёма. — Я тоже не видел, все так или иначе ломались. Кроме самых отчаянных, — с усмешкой победитель арены остановился у другого выхода в обитель, что шла от каменной пасти в сторону, а не вверх. — Я пойду умоюсь, а разобрать на вас.       Скрывавшиеся в пещерах с знакомым ужасом отшатывались от иноземца, пропуская его к большому озеру. Скинув свою накидку и ботинки, тот прямо в брюках нырнул в озеро, пытаясь смыть прилипчивые красные разводы. Он не хотел отмываться в катакомбах, дабы не будить Афелия и дать тому наконец отдохнуть. Но знакомая тишина окутала звериных слух своим очарованием, и боец встал не оборачиваясь. — Я тут немного прогулялся и сломал ещë парочку идиотов, — на его слова тихо скрипнуло за спиной. — И я всë так же пугаю всех своей силой, да Фель? — перчатка на плече мягко развернула красноволосого, встречая поднимающийся взгляд с чëрными безднами глаз. Стрелок нагнулся ниже, сближая лица. Трепеща полузакрытыми ресницами и ловя звериный тихий рык, лунный приник к разбитой губе нежными поцелуями, слизывая кровь. После черноволосый провëл по плечу мужчины, пока тот не протянул ему руку. «Я тебя потерял» — пальцами на широкой ладони выводил страж, внимательно вглядываясь в звериную улыбку. — Прости. Ты так устал, что хотелось тебе дать немного спокойного сна, а там как назло обоз к лагерю, который мы снесли. Вот я и прибрался за тебя, — босс второй рукой провëл по спине, боднув ушастой головой в грудь лунари. Тот ласково перебирал алые пряди, как из туннелей раздался шорох. Зверь шагнул дальше в озеро и недовольно мотнул головой, оставляя ладонь в руке таргонца.       В пещеру зашли две девушки, поклонившись. У одной в руках была отдалëнно похожая корзинка с медикаментами. — Мы пришли помочь с ранами. Разведчица сказала, что вы в крови протащили телегу вместе с провиантом, — на их слова хозяин арены перевëл взгляд на Афелия, что не отпускал руку, а после облокотился о каменистый уступ берега. — За переживания конечно спасибо, но эта кровища была не моя. Меня не задело особо. Так что если хотите помочь — лучше накидку мою отчистите, но аккуратно, а то не хочется потом, чтобы она линяла потом как псина. И осторожнее с карманами, там важные для меня побрякушки. — Как скажите, — вторая, более молчаливая, смотрела из-под капюшона, и вастаи не сразу различил знакомые черты. Стоило первой подобрать залитый кровью камзол, тихоня, что говорила с Сеттом днëм ранее, смущëнно пробубнила. — Афелиус, новая форма лежит в вашей комнате, если понадобится, — тот лишь кивнул, наблюдая за ушедшими плащами. — А у тебя тут комната есть? Почему ты тогда спишь на холодном полу? Я вон тюфяк унëс, чтобы ты во сне не промерзал, — черноволосый отвëл взгляд, открывая порозовевшую от смущения шею. И хищник тут же припал к ней поцелуями, поймав стрелка в объятья. «Я не люблю там появляться» — лунный писал медленно на ладони вастаи, ожидая после каждого слова кивка и повторяя, если боец не разобрал. — «Много памяти осталось в ней». — А покажешь? Мне любопытно, — убийца кивнул в ответ, коснувшись губами звериных ушей и поднимаясь. Полукровка вылез из озера на берег, счищая остатки крови с штанов и встряхнув головой. Они дошли по тëмным проходам к тупику, в котором была деревянная дверь — и страж кивнул на неë, открывая.       Комната была настолько мала, что боец почти мог разведëнными руками достать от одной стены до другой. Небольшая, почти детская кровать, табуретка и соломенный тюфяк — это всë, что помещалось в алькове. Лунный прошëл внутрь, открыв задвижку на противоположной стене — и комнату осветили редкие лучи, отражаясь от стен и рассеиваясь по комнате. Стоило янтарному взгляду привыкнуть к мраку, как тот разглядел множество узоров на стенах — и нарисованных, и выцарапанных в камне. — Не густо. И вы тут вдвоëм помещались? — черноволосый кивнул, садясь на матрас и касаясь головой стены. Босс уже собирался сесть следом, как черноволосый указал на мокрые брюки. С усмешкой зверь арены захлопнул дверь, расстегнув пряжку и нарочито медленно стягивая с себя брюки вместе с бельëм. Таргонец кивнул и прикрыл глаза, медленно выдыхая. Полукровка пожал плечëм, кладя мокрую одежду на табурет и подсел рядом, осматривая узор. — Это всë сделал ты с сестрой? — в ответ немой медленно закачал головой, указав наверх. — То есть это всë дело рук Алуны? Но камень вырезал явно ты, по еë рисункам… — на это собеседник слабо кивнул головой, протягивая руку. Вастаи вновь положил кисть на ладонь в перчатке, давая ответить. Обычно хозяин бойцовской ямы понимал всë с полужеста, или долго расспрашивал безмолвного на бумаге, но иногда они говорили и так, особенно когда дело было безотлагательное. «Я боялся забыть Алуну» — на последнем слове хищник поймал порхающие в вычерчивании пальцы и притянул их к своим губам. Чëрные глаза удивлëнно распахнулись, выглядывая в потëмках улыбку любимого хищника. — Ты еë никогда не забудешь, Лунный мой. Как я не забуду тебя, — он выпустил тонкую кисть продолжить писать на обнажëнной коже, внимательно следя за каждым движением.       Афелий развернулся к бойцу, всматриваясь в изрезанную шрамами кожу и проводя по следам боëв, перевернув крупную кисть полузверя, на коих костяшках проступали свежие синяки. — Не переживай, это мелочи. Такое бывает, когда по кастетам неудачно прилетает, — в ответ стрелок стянул перчатку зубами и очень нежно коснулся кончиками пальцев костяшек, от чего по загривку красноволосого проскочили мурашки. Перевернув руку обратно ладонью кверху, лунари замешкался, начав писать медленно и немного неразборчиво, опасаясь нажимать сильнее: «Ты не жалеешь?» — Ради тебя я не пожалею и большего, чем расцарапанные руки и испачканная одежда. Сколько врагов не придëт за тобой — я придушу их всех, — иониец мягко рыкнул, проведя по обнажëнной руке белокожего пальцами и вновь кладя ладонь на перчатку. «Спасибо Сетт» — лунный отвëл взгляд, но потом вновь заглянул прямиком в душу босса, — «Я даже мечтать не мог, что ты будешь рядом». — Я всегда с тобой, любимый, — вастаи поймал убийцу за локоть, притягивая к себе и ловя в объятья. — Ты не представляешь как я скучал, тихоня мой.       В мгновеньях тишины босс разглядел искры в тëмных глазах, и прохладные губы коснулись его носа, целуя в приметный след. Следующим поцелуем лунный коснулся щеки и только после — замершие в ожидании уста хищника. Стрелок придвинулся ближе, садясь на колени и продолжая касаться губами вастайской улыбки. — Я пойду за тобой куда угодно. Хоть в само царство Киндред, — хозяин арены отвечал на поцелуи, продолжая нашëптывать на вдохах. Афелий почувствовал, как зверь распаляется под его бëдрами и прижался ближе, губами собирая воду с шеи. — Просто… Продолжай любить меня. Так нежно и… — таргонец продолжал гулять поцелуями по шеи и плечам, рисуя пальцем на груди буквы «ВЕЧНО». — И искренне, — сверкающие пламенем глаза бросали блики на тëмные волосы. Руки бойца прижали изящное тело к себе, забираясь под накидку и отвечая на приятную дрожь мурчанием, что исходило из глубины хищника и проникало в лунари, заставляя того млеть и громче выдыхать. Вторая рука стрелка тоже осталась без перчатки, и обнажëнная кисть спустилась к паху, начиная неспеша двигать ладонью по естеству, что уже ждало ласки. — Удумал здесь хулиганить? А не тесно ли нам будет? — в ответ на груди выписывались знакомые слова «Теперь ты мой победитель. И следует награда». — Хитрец, — улыбнулся Сетт, смотря как стрелок отодвинулся, языком спускаясь всë ниже, ведя влажную дорожку по распалëнным мышцам, пока лицо не оказалось напротив паха. Взглянув наверх, тот убрал чëлку за ухо, ловя губами вздрагивающую головку и опускаясь ниже, слушая тяжëлый вздох вастаи. Босс разлëгся на матрасе, давая черноволосому свободное место и смотря как тот выгибается, неспеша поднимая голову и опускаясь вниз. Помогая себе рукой, лунный продолжал глядеть в янтарные глаза, слушая тихое сопение и невольные стоны. — Чëрт, твой ротик слишком хорош. Я, мрррр… Не продержусь долго, — таргонец, заметно довольный словами босса, ускорился, больше двигая рукой и втягивая щëки. Большая ладонь легла на пряди цвета безлунной ночи, и хищник подавался навстречу своему «пожирателю», с трудом сдерживаясь начать самому опускать непослушную голову, чтобы не сделать больно своей похотью. — Фель, я… — лунный страж замер, чувствуя, как дрожь по всему стволу плеснула тягучей жидкостью, что знакомо щипала в горле, пока когти впились в его голову. Выпустив член полукровки изо рта, он утëр губы ладонью, а хищник уронил изящное тело себе на грудь, целуя в тëмную макушку. — Знаешь, сколько я бы не хотел тебе сказать, кажется что любых слов мало и они такие блëклые по отношению к тебе. Это «вечно» так и горит в груди. Надо бы теперь за тобой поухаживать, — немой покачал головой в ответ, укладывая голову на грудь, — не хочешь? Хватило той страсти перед сном? Ты просто незабываем в ярости. Я уж ждал, что ты в меня нож воткнëшь со злости, а ты… — боец подцепил пальцами подбородок с меткой и поцеловал, прикрывая глаза и растворяясь в своëм счастье, что оказалось спрятано в самом необычном человеке за океаном. Перекатившись на бок, но не выпуская сладких губ из поцелуя, тот невольно усмехнулся, поняв, что раньше ни за что бы не обратил внимание на странного иноземца. Если бы он продолжал сбегать от своей пустоты, прячась с головой в драках и пьяном угаре. Если бы его лунари со всей его осторожностью спрятался в плаще и прошëл мимо столь шумного простака и драчуна. Сетт никогда не верил в судьбу или богов, но ощущая, как язык любимого с неземной ловкостью касался острейших клыков и утягивал в танец нежности, готов был поверить во всë, кроме того, что их встреча была случайна. Если это и правда была воля Луны, то тогда полукровка понимал каждого, кто готов променять жизнь на надежду почувствовать себя настолько счастливым. Лунный разорвал поцелуй, вопросительно смотря на улыбающегося парня. — Ничего, я просто подумал… Что я самый удачливый идиот на двух континентах. Тебе стоило пойти с корабля в любой другой кабак, или сразу в храм, ведомый своей сестрой. Ты мог в любой момент отвернуться и уйти сам, и я бы просто не успел осознать, что потерял. Ты… Ты мог в конце концов идти дальше по своей орбите, сесть на корабль и… И больше никогда не вернуться, — прохладные руки коснулись щетинистых щëк бойца, привлекая внимания к чëрной бездне взгляда — и лунари медленно закачал головой, пытаясь улыбнуться еле вздрагивающими губами. Вастаи накрыл кисть лунного своей, поднеся еë к губам и осыпая поцелуями, неотрывно смотря на искры в космосе тëмных глаз. — Просто подумать о том, что ты исчезнешь — для меня уже кошмар страшнее смерти. Я… Видел… Может это и проделки демонов — но твой призрак, столь печальный… Эти осколки лунного камня из твоих костей, кровавая луна и отчаяние Алуны, что сделало из тебя монстра… Мне разрывает сердце мысль о том, что вместо своей счастливой жизни ты должен спасать чужие, но это твой выбор, твоя судьба, твой смысл. А здесь… Этот бесконечный кошмар моему мальчику… Ни за что. Я обещал — ты станешь моим мужем, и никто не посмеет обидеть тебя. Просто помни, — губы с полосой коснулись глаз хозяина арены, и он только сейчас почувствовал, что они полны слëз, которые Афелий начал бережно собирать поцелуями. Зверь грустно улыбнулся, прижимая к себе своë сокровище. — Прости, мне не быть тебе идеальным спутником жизни, я знаю, но… Но я никогда не оставлю тебя, любимый. Никому не отдам. Ни Кошмару, ни Смерти, — в ответ черноволосый продолжал целовать своего вастаи, пока сжавшая в тиски тоска не отступила, и босс не начал хихикать на попытки вылизывать его лицо. — Эй, ну, котëнок мой, всë, заканчивай. Я в порядке, правда. Видишь, стоило увидеть один тяжëлый сон с тобой, и я не могу ни о чëм другом думать, кроме как спрятать тебя от всего зла мира. Намного чаще правда с тобой сняться совсем другие сны, и после них тоже не получается ни о чëм думать, пока рука двигается по стволу, а я вспоминаю снова и снова как твоя бесподобная пятая точка сжимает меня, не давая продыха, — в ответ стрелок потрепал ионийца за ухо, слыша согревающий душу смех. Пролежав вместе ещë некоторое время, красноволосый приподнялся, надевая брюки и усаживаясь. — Кстати, что будем делать дальше? Я не могу представить, как можно это всë разрулить, — лунари сел следом, поправляя одежду до идеального состояния. — Взять и уничтожить ту крепость с тюрьмой не вариант — они устроят на вас светоносный поход какой-нибудь. Продолжать терять силы огрызаясь — тоже больше медленная смерть, нежели победа. И свалить не вариант, хотя я бы всë ровно попытался большую часть мирных отправить в другие схроны, чтобы как можно меньше погибло, когда вас найдут, — стрелок закивал головой, сдвигая брови, и боец обнял того за плечи боднул в плечо. — Но я буду с тобой в любом случае. Мама сказала, чтобы я приехал и разобрался, так что я даже ей пообещал тебе помочь. А, и передала, что сильно соскучилась. Я вообще надеялся тебя просто забрать тебя к ней и немного откормить. Но что-то не сложилось, — вдруг Афелий открыл глаза, подскочив и схватив хозяина арены за руку, явно желая что-то показать.       Сначала они быстро заглянули в грот с озером, где ботинки вастаи уже аккуратно стояли у стены, а после заглянув на кухню — Сетт отказывался идти, пока черноволосый не позавтракает. Пока они ели и боец всë пытался выпытать, что немой хочет показать, один из пожилых лунари громко кашлянул, привлекая внимание. — Не хворать вам, дед, — босс обернулся и увидел в его руках свëрток. — Посмотри, сын земли духов, может тебе пригодится…       С явным удивлением тот взял в руки одежду и развернул. Это была тëплая тëмно-синяя накидка — чем-то похожая на его, разве что с полуплащом сверху и тëмным мехом, в котором можно было различить широкий капюшон. Даже крепления — отдалëнно похожие серебряные волки были идеально отполированы, скалясь на нового хозяина со знакомым азартом. — Это, дедуль, а не слишком ли для чужака? Мне и моей накидки хватит, я вроде как не мëрзну, — уши продолжали торчать на красногривой голове, мелко вздрагивая. — Таргонские тропы коварны, а ветер бывает лют. Не отказывайся, Алый зверь. Эта шкура лютоволка уже ждала достойного хозяина, и будет верна тебе и в хлад, и в жару. Поверь, ты уже дал больше нашему тихому племени, останавливая с нашими братьями и сëстрами гнев ослепленных и спася из их плена столько отчаянных душ. Я конечно давно не воин, но руки мои достаточно крепки, чтобы прошивать даже самую крепкую кожу и самую тонкую материю. — У меня слов нет, ну и подсобил. Мы как раз думали залезть повыше и осмотреться, а тут такой подарок, — от улыбки вастаи немногие зрители начали улыбаться в ответ, а хозяин арены с привычным артестизмом накинул новый камзол на плечи, похлопав по полам и рассматривая застëжки. Две части волчьей морды застегнулись в одну, и похожий плетëный пояс иониец просто завязал узлом, не имея кольца. — Как влитая, хвала Луне. Правда с пряжкой я успел немного, сделаю чуть позже… — У меня есть одна, не беспокойся. Я теперь выгляжу как самый лютый из всех волков. Даже плащ и плечи закрывает, и не мешает совсем, — в подтверждение своих слов боец сделал пару ударов в воздух, пожимая плечами и улыбаясь. — Ну и мастер ты, ничего сказать нельзя. Как родная шкура мне. За такую чистым золотом платить надо. — Ты уже заплатил своим добрым сердцем, друг. Носи и радуйся. Надеюсь Луна отведëт и стрелу, и беду. — Да мне ни то, ни другое не страшно. А теперь ещë и лютый снег не по чëм. Афелий, а тебе как? — красноволосый чуть не назвал немого «Фелей», но вспонил, что это имя только для него и сестры. Тот поднял палец вверх, рассматривая обновку и пальцами показывая на воротник. Вастаи накинул капюшон на голову, посмеиваясь и садясь обратно. — Ну всë, я теперь тут ещë и главный модник теперь, да? С кожи отмыть кровь конечно многим проще, чем с парчи. — Потом могу и краги пошить, чтобы по скалам забираться сподручнее было. — Краги? Я только таких жуков у нас помню, каменных, с собаку размером. Они забавно стрекочат, когда их шугаешь. И рожают, словно из большого булыжника мелкие камни высыпаются. — Я про штаны кожаные с плотными вставками, чтобы не стирать колени об скалы, — рукоделец улыбнулся, услышав историю о забавных существах, а после вновь поклонился, прощаясь. — И если тебе будет несложно, то и их потом примеришь с сапогами? А то редко приходится на такого великана одежду шить, я уж опасался, что всë ровно перемельчу. Да и совет добрый — возьми себе канат с крюком. За некоторые выступы сложно зацепится, а с твоими размерами и подавно. — Как скажешь, дедушка. У твоих золотых рук дел должно быть невпроворот, но раз найдëшь и мне минутку — буду благодарен, — с тëплой улыбкой мастер ушëл в пещеры. Сетт же доедал, то и дело смотря на аккуратные швы и похлопывая по жëсткой длинной шерсти. — Руф, слушай, — забывшись, полукровка громко окликнул девушку, но та только улыбнулась, подходя к столу. — А где моя накидка старая? Там нужные вещи остались. — Я вижу, ты по погоде приоделся… Она в гостевой алькове рядом с костром. Там Кай до сих пор лежит с жаром, никак не оправится. — Ага, ваш дедушка нарядил — хоть в горы лезть, хоть на празднике танцевать, — стоило полукровке посмеяться, как в зале словно становилось теплее, все улыбались в ответ и начинали шуметь, говоря громче. Афелий же незаметно постучал по столу, привлекая хищника. — Я сейчас переложу кое-что в карман и пойдëм, а то я и так подзатянул, прости, — стоило мужчине уйти за вещами, как вместе с ним словно ушли и улыбки, но тихий вздох Руф вновь поднял шëпот и тихие смешки.       Сеттрих вернулся в комнату, где теперь только Кай лежал у костра, а накидка висела на верëвке под потолком. — Нет, прошу, не надо! Не забирайте его… — кошмары мучали юнца, и босс подсел на его лежанку, трепля в плечо. — Эй, парень. — А? Кто здесь? Где я? — Не трясись так. Дома ты. Вылез из тюрьмы и остальных вытащил. Что разлëгся? — Я… Стоит мне начать ходить, как всë тело ломит и я снова падаю… И жар приносит новые и новые кошмары. — Мда… Паршиво. Ты главное попробуй есть понемногу, как просыпаешься. Без еды и воды сил не будет, и тебя хворь сожрëт потихоньку. Но ты справишься, ты вон весь путь в первых рядах шëл и постоянно солнечных с носом оставлял, — вастаи вытащил знакомые мелочи из кармана накидки, как сзади возник Афелий, вопросительно приподнимая бровь. — Так это, пряжка твоя, да монетки часть. А это? Это один художник у нас в гостях был давным-давно, я с него мамин портрет тогда стребовал, так и привык везде носить, — посмотрев на знакомую вастаи, лицо лунари смягчилось, с тоской коснувшись рамки. — А можно и мне глянуть?.. — парень неуверенно подал голос, смотря снизу вверх на мужчин. — Я тогда так удивился лунному кольцу, что даже не смотрел… — Ну ладно, смотри, — на слова красноволосого таргонец передал картинку мальчику, сам же взял пряжку и перевязал пояс босса, завязав на старое кольцо, а после указал на своë, предлагая поменять. — Эн нет, эту ты сам отдал, теперь моя. А эту я тебе прикупил, так что она твоя, — с улыбкой красноволосый посмотрел на узел, переведя взгляд на Кая и протягивая руку. — Он-на красивая. Но длинные уши выглядят непривычно, как локоны, — паренëк ойкнул, понимая, какую глупость сказал и отдал портрет. — Конечно она красивее всех на земле, моя мама как-никак. Сестрица твоя не в счëт — она сейчас в небе вообще, и вряд ли ей там равные будут, — победитель арены толкнул стража в плечо и тот примирительно закивал головой, слегка толкнув в ответ. — Я… Сначала почти не поверил, что Афелиус сам вам передал лунное серебро. Но теперь вижу, что не ошибся. — Болтун с печатью — уже дипломат. А ему ещë проще — он членскую карту арены покажет, и его из любого уголка ионии привезут, даже говорить не надо. Так, пошли уже, а то твоë секретное место нас уже заждалось, — боец шагнул из алькова, а лунный невзначай коснулся прохладной ладонью лба ребëнка, выйдя следом.