Школота как гопота, или ходить в школу ради...

- О боже! - рыжий вскакивает с места и прилипает к окну. Подоконник под ним ходит ходуном, но ему явно все равно, - смотри! Там собачка! Янь Фей чувствует, как у нее стремительно падает настроение от "ну ладно" до "равнодушно". Она чуть приподнимает глаза на парня и снова их опускает в книгу. Тема параграфа в учебнике следующего класса говорит ей, что ей нельзя отвлекаться. - Здорово. - Нет ну ты посмотри, она похожа на облако! Она лежит! ОНА КАТАЕТСЯ ПО ЗЕМЛЕ, ЯНЬ ФЕЙ, СМОТРИ! Тарталья, кажется, почти полез в окно, но Янь Фей все равно. Она не знала этого парня, он не знал ее, и почему-то продолжал ошиваться рядом. Одноклассники разбрелись кто куда и большая часть парт была пустой. - Здорово. - Янь Фей, смотри, смотри! Она даёт лапу, смотри! Ей хочется сказать, что Тарталья ведёт себя, как ребенок. Что он в свои почти семнадцать продолжает заглядываться на каждую улитку с радостными возгласами просто потому, что он на самом деле несчастен и до невозможности глуп, но она молчит, ведь чувствует несчастной и глупой себя. Тарталья ей надоедает, но ее никогда не меняющееся равнодушное лицо не потеряется перед его никчемностью, которые многие называют оптимизмом. - Янь Фей, ты всегда такая... Уставшая... - Тарталья отходит от окна и подсаживается за парту перед ней, разворачиваясь на стуле. Янь Фей игнорирует это. Ее полуприкрытые глаза водят по буквам. - Почему ты со мной сегодня не разговариваешь? - Неужели, ты не сделал домашку? - просто спрашивает она, и тут раздается звонок. Янь Фей чувствует, как на глаза наступают слезы. Просто, без всякой причины. Она медленно смаргивает и смотрит перед собой. Парень уже ушел на парту назад. Янь Фей разочарованно тянет к себе тетрадь с идеальными крупными буквами и ещё более идеальным оформлением. _00_ - Спокойно, - говорит профессор Кэ Цин, и класс тут же замолкает, - Сейчас проверим ответы, у всех два. - Неправда! - раздается с задних парт, и все раздел затихают, - сто проц у Янь Фей три, она самый золотой мусор среди нашей помойки! - Да! - Точно! - Не ставьте Янь Фей два! У Янь Фей безразличное лицо. Она смотрит на профессора, Кэ Цин усмехается и ставит стопку только что сданных самостоятельных перед собой. Готовит ручку. - Ну, поехали. - произносит она, но ее резко обрывают: - Стойте! Янь Фей, сколько у тебя плюсов вышло?! Балаган давит на уши, и хочется притвориться глухой, но тогда ее точно не оставят в покое. Она лениво оборачивается и показывает три пальца, надеясь, что не придется говорить в слух. - Блин, а у меня четыре... - бормочет в негромком гуле Тарталья, и Кэ Цин привлекает к себе внимание. - Я могу начинать? Ответом ей послужила тишина, и девушка спокойно взяла первую тетрадь. - Скарамучча. Четыре. - Да ё...карный Мамай! - Бро, списал неудачно? Садись в следующий раз к Фей. - Эмбер, четыре. Эола... Ошибка та же. Четыре. - О боже! Не два, не два, не два!!! Эола, у меня че-ты-ре!!!!! Гул множится в ушах, неприятно скапливается на ниточках нервов грязью и гнилью. Господи, когда это уже кончится? Янь Фей чувствует, как ее ледяное спокойствие морозит ее же ноги. Балаган в классе не прекращается, но, благо, на ее ряду больше никто, кроме нее на первой парте, не сидит. - Дилюк... - Профессор усмехается и смотрит в класс, закрывая тетрадь, - Ну, Дилюк! Ну ты давай, продолжай путать юг и север, давай! Четыре. - Дилю-юк, ты пытался. - Захлопнись, а то пойдешь в медпункт. - Скарамучча, солнце, передай мою тетрадь! - Иди на...фиг. Не сломаешься, сама подойдёшь. - Да Господи! Ещё хоть раз попроси у меня домашку! Шум звенел и гудел в голове. Слова роились и множились - Янь Фей все равно. У нее глубоко несчастное лицо, но все уже давно привыкли. - Мона... Четыре, Мона. Тоже списала? - Неправда! Я просто установила связь с мирозданием, оно мне ответы подсказывало! - Это у нее списали, я даже знаю, кто! - Да ёб.... карный, Мона! Ты задрала меня уже, отвали! Ещё раз облокотись, и без волос останешься! - Харэ на девушку наезжать, мелочь! - Рыжая телевышка, зае...да екарный Мамай, где обещанная свобода слова у нас в стране! - Скарамучча, камеры записывают звук. - Екарный Дилюк, задолбал, лицо попроще сделай! - Да ты сам-то базар фильтруй, а то как с гопотой учимся. - Э, ребят, го по сетке? - Да ты чёт поздно. - Янь Фей, пять. Кейя, четыре с минусом. Дилюк, убери наушники. - Коротышка, дай ручку. - Да когда же ты от меня отвалишь... - Да, Мона, реально, задолбала уже. - Че вякнул?! - Скарамучча, тише, пожалуйста! Диона, пять с минусом. И давай тоже телефон убери. - Но... - Я его вижу, давай-давай. Оценок слишком много, ребята сзади рубятся во что-то, а у Янь Фей вот телефона нет. Профессор объявляет ещё несколько оценок, и по классу разносится смех, но Янь Фей будто и не замечает. Считает минуты на старых наручных часах до звонка, ждёт изо всех сил, рассеянно рассматривая пустой тетрадный лист. У Тартальи четыре. Новость набатом бьёт по ушам. Янь Фей, на удивление самой себе, смеётся едва слышно, потому что думала, что он двоечник, а вот справился ведь... Снова крики Моны и Скарамуччи. Снова заядлые новые никчемные песенки из тик-тока. Снова Барбара мило щебечет что-то учителю, а та ей что-то говорит в ответ. И все это вроде есть, вроде слышно, но мозг, будто, отказывается воспринимать, и Янь Фей словно клонит в сон. - Выставляем оценки, поехали! Секундная стрелка замирает на двенадцатом делении, и с небольшим опозданием звонок завершает эту муку.