All for Us

Все были живы и целы. Впереди еще было знакомство василиска с пуффендуйцем, чего Гарри остерегался и старался избежать. Он никогда не будет уверен в следующем шаге большой змеи, так что он не мог гарантировать их безопасное возвращение в замок. Можно сказать, что он боялся. – Только не психуй, когда увидишь василиска, – шепнул Драко. Адресовано это было Диггори. – Сам-то чуть ли не визжал, как первокурсница. – Это был мой первый раз, – вздернул он подбородок. – Теперь я буду смелее! – Можно было услышать смешок Седрика. – Я постараюсь не навалить в штаны, – уверил слизеринца он. – Главное, – повернулся Гарри к ним, – не делайте никаких движений, пока я вам не скажу. – Друзья кивнули. – Василиск даже для меня непредсказуем. Я не могу им управлять как Наследник. Поэтому слушайтесь меня, и, если он разрешит, мы пройдем в кабинет. Они прошли дальше под звук ударяющихся друг о друга костей под ногами. Поттер подумал, что никогда к нему не привыкнет. Круглый змеиный проход был уже открыт, и второй раз шипеть на него уже не было нужды. Перед ними сразу предстал большой зал. Диггори зажал нос с непривычки. Остальные же запах почувствовали, но были к нему готовы. Пахло смертью. Гарри боялся, что стоит ему увидеть подземелья, он вспомнит свой сон. Громко сглотнув, он отметил то место, в которое во сне откинул его Реддл. Они стояли тогда в центре зала. Он снова ощутил прикосновения пальцев к своей шее. Они медленно смыкались, передавливая ему кадык, и воздух переставал поступать в легкие. Поттер дотронулся до шеи, чтобы подтвердить фантомную боль. Ему это лишь казалось. Тогда почему дышать так тяжело? Поттер шел немного впереди. Кивнув в сторону большой головы, он, не произнося ни слова, направился к ней. Стояла мертвая тишина, но стоило им подойти еще ближе, рот старика открылся точно так же, как и в первый раз. Противный громкий скрип раздался, болью отдаваясь в ушах. – Зажмурьтесь, – приказал гриффиндорец. Он не стал их проверять, и сам тоже прикрыл веки. Послышались всплески воды, и он почувствовал дыхание прямо перед собой. – Наследник… – зашипел василиск, – открой... глаза. Поттер послушался. Первое, что он заметил, – линяющая чешуя на большой морде змеи. Никак этого не прокомментировав, он спросил: – Мы можем войти в кабинет Слизерина? – он не видел смысла болтать с ней попусту. Змея и так с трудом связывает слова, что уж говорить о предложениях. Василиск переводил взгляд с одного студента на другого, словно сканируя. Гарри считал, что она думает, стоит ли пускать взбалмошных ребят в личную комнату могущественного волшебника. – Не грязно... кровки. – Верно, – подтвердил он. – Им можно открыть глаза? Змея утвердительно зашипела. – Глаза можно открыть, – сказал он друзьям, повернувшись к ним лицом. Руки Седрика дрожали, но Малфой держал себя в руках. В этот раз он уделил больше внимания тому, чтобы рассмотреть василиска, а не чтобы найти способ убежать. – Молчите. Я скажу, когда она даст разрешение, чтобы пройти в кабинет. Они еле заметно кивнули, не отводя взгляда от нависшей над ними змеиной морды. Она смотрела на них с минуту, после чего резко развернулась, подползая к той же каменной кладке. Ее туловище последовало за ней. Расплескав воду вокруг себя, Гарри еле успел отойти назад, чтобы не оказаться мокрым с ног до головы. Приказав дверям открыться, она отползла подальше. – Им... не трогать, – прошипела она Поттеру. – Я помню, – он кивнул и подозвал парней, чтобы они прошли за ним. Они скрылись в помещении, где смогли спокойно вздохнуть. Диггори схватился за сердце, стараясь его успокоить и не отводил взгляда от выхода. Сумасшедшая улыбка появилась на губах Драко, словно он только что прокатился на американских горках. – Ничего здесь не трогайте, – тяжело вздохнул Поттер, – но смотреть можно. – У меня сердце в горле бьется, – оповестил их пуффендуец. Он использовал в качестве опоры плечо Малфоя и глубоко вдыхал пыльный воздух. Слизеринец похлопал его по спине, чтобы он быстрее пришел в себя. Даже ноги с трудом его держали. – Зачем мы сюда пришли? – спросил Гарри у Драко. – Мы с Седриком немного расширили область наших поисков и узнали, как можно зарядить портрет магией. – Гриффиндорец закатил глаза, схватившись за голову. – Это можно сделать палочкой, – уверил его друг. – Только, – выпрямился Диггори, отряхивая мантию, – одного человека здесь не хватит. Осообенно, если это портрет самого Салазара Слизерина. Думаю, мы сможем пробудить его на несколько дней. – Ну проснется он, – огрызнулся Гарри, – и что дальше? Что вы вообще хотите от него услышать? Не такой реакции они ожидали, судя по всему. Нахмурившись, Драко первым подал голос: – Тебе не интересно пообщаться со Слизерином? – спросил он, – Я понимаю, что ты вырос не в магической семье, но ты осознаешь масштаб данной ситуации? Перед тобой стоит портрет одного из самых могущественных волшебников, о котором до сих пор ходят легенды, Гарри! – Я не думаю, что он погладит нас по голове за то, что в его кабинете находятся посторонние волшебники. – Ты боишься, что портрет кинет в тебя непростительным? – хмыкнул слизеринец. – Нет, – Гарри покачал головой. – Я передумал будить его лишь потому, что не хочу слышать о том, что может мне навредить. – Он подошел ближе к друзьям. – Допустим, он скажет тебе одну из своих тайн. Что ты будешь с ней делать? Как ты объяснишь остальным, что второкурсник со Слизерина раскрыл один из секретов основателя Хогвартса? Малфой задумался. – Ты скажешь, что тебе об этом рассказал портрет Салазара Слизерина? Но такого в школе, как всем известно, нет. – Гарри не повышал голоса, но ему самому казалось, что он перешел на крик. – Ты скажешь им, что он находится в Тайной комнате?! – Давайте обдумаем данную ситуацию. – Седрик почувствовал, как между ними наэлектризовался воздух. Положив руки им на грудь, он постарался отодвинуть их друг от друга. – Спешка нам ни к чему. – Какая разница, что он расскажет? – вспыхнул вместо этого Драко. – Это же портрет! – он указал на полотно. – Он не может знать секретов Слизерина. Он не был настолько глуп, чтобы вписать их в свой портрет! – Ты не можешь этого знать! – зарычал гриффиндорец. — Любое слово, сказанное им, может угрожать нашим жизням. – Хватит! – громко сказал Диггори. Они давно скинули его ладони, и ему ничего не оставалось, как достать свою палочку. – Я вас заставлю просидеть здесь всю ночь, если вы не успокоитесь. Они его послушались. Отвернувшись друг от друга, задумались о своем. Их мысли и цели были абсолютно противоположны, и никто не мог уступить для компромисса. – Драко, хватит пыхтеть. Гарри, – обернулся он к Поттеру, – я понимаю, чего ты боишься, – говорил он с его спиной, – но Драко прав. Портрет не может содержать той информации, которую Салазар не желал раскрывать. Портрет — лишь воплощение когда-то живущего волшебника. Лишь имитация, – пояснил он свою мысль. – Думаю, рискнуть стоит. – Ха! – не удержался блондин, – Двое против одного! Диггори на него шикнул. Его палочка все еще была у него в руках, хотя он уже не был уверен в продолжении спора. Он видел, как плечи Поттера опустились, вскоре он повернулся. Правда, с недовольным выражением на лице. – Хорошо, мы разбудим его, – сказал он тихо, – но я не буду нести ответственности за то, что он скажет. А если он скажет - попрошу не выдавать местонахождение кабинета, в котором мы сейчас стоим. Драко развернулся на каблуке, уже довольно улыбаясь. Протянув руки, они закрепили обещание. То же самое они проделали и с Седриком. Слизеринец начал объяснять, как совершить задуманное. И ничего в том сложного не было. Им стоило протянуть палочки к портрету и пожелать, чтобы в него поступила магия. – Магия, она не в нас, понимаешь? – сказал Седрик. Гарри расширил глаза. – Она повсюду, – он широко развёл руки, обнимая необъятное пространство перед собой, – в воздухе, вокруг нас. Мы лишь ею управляем. – Впервые слышу. – Это всего лишь теория, – покачал головой Седрик. – Ее пытались подтвердить уже много раз, но никто не приводил достаточно значимый аргумент. Но мне кажется, что это правда. Если нет, то у нас ничего не получится. Гарри выудил палочку из рукава, и они подошли к портрету. Слизерин одним своим статичным неживым взглядом показывал ему его место. Ему не хотелось иметь дело даже с имитацией данного волшебника, и это было неудивительно. Поттер много читал об основателях, и Салазар не являлся одним из великодушных. Не зря его гербом была змея. Он предсказывал будущее: Слизерин спросит о чистоте их крови. Гарри был полукровкой: оба его родителя были волшебниками, но мать была маглорожденная. Осуждения с его стороны он ожидал в любом случае. Они едва коснулись портрета кончиками своих палочек. – На счет три, – произнес Седрик на выдохе. - Пострайтесь направить в него окружающую вас магию. Сырая магическая сила была тут главным аспектом. По теории, что представил им Диггори, они перенесут магию с воздуха в портрет. Их палочки являлись своего рода проводниками, ведь без них волшебство в портрет не провести. Концентрация тут была немаловажна. Обычно такого рода вещи происходят в лавке Олливандера, когда он просит махнуть древком. Без произнесенного заклинания из палочки вспыхивает сырая магическая сила. Гарри думал, что они испортят полотно, если все пойдет не так, но Драко его заверил, что уничтожить его таким образом почти невозможно. – Раз, – начал Диггори. Поттер прикрыл глаза, сосредоточившись. – Два... Три! – громко выдал пуффендуец. Потоки магии вырвались из трех наконечников, и портрет заиграл яркими красками. В отличие от колдографий, портреты были нарисованы магическими красками, и были цветными. Цвета стали контрастней, будто художник спустя много лет обновил их, а рамка легко задрожала. Они отошли на шаг назад, не отрывая от него взгляда. Они минуту ждали затаив дыхание, но по её истечении так ничего и не произошло. Серые глаза оставались неподвижны, и Драко опустил руки в разочаровании. Опустив плечи, Диггори тоже развернулся. – Пошли, уже поздно, – пробормотал он. Его больше огорчало, что теория все так же осталась недоказанной. Гарри и Драко последовали за ним. – Это все, из-за того что ты не хотел его будить, – пробурчал блондин. Громкий кашель раздался позади них, и они одновременно развернулись на звук. Салазар прикрыл кулаком рот, зажмурившись. Седрик схватился за мантии друзей, неверящим взглядом уставившись на старика. Гарри и Драко впали в ступор. – Вы еще кто? – пробасил тот, прочистив горло. – Мы это... Тайную комнату нашли… – прохрипел старший. Глаза Слизерина сузились, и он вгляделся в юные лица. – Кто из вас наследник? – Я… сэр, – подался Поттер вперед. Он не был уверен, как должен обращаться с Основателю. В любом случае, ему хотелось провалиться сквозь землю. – Меня зовут Гарри, сэр. – Гарри Слизерин, – задумчиво протянул Салазар, – совсем не звучит. – Гарри Поттер, сэр. – Его проигнорировали. – Кто из вас разбудил меня своей никчемной магией? – Мы сделали это втроем, сэр, – выдавил Диггори. Он и Драко не могли сдвинуться с места. – Вы, возможно, не уснете в течение нескольких дней. Слизерин махнул рукой, недовольная гримаса появилась на его лице, а рука опустилась на бороду. Он выдал: – Несколько дней? Да этой магии мне едва хватит на час! Парни переглянулись. Неужели их хватило лишь на такое маленькое количество времени? Поттер подумал, что даже если теория Седрика верна, для направления большего количества магии нужно мастерство и опыт. Вряд ли несовершеннолетние волшебники могли всё правильно рассчитать и направить магию куда нужно без потерь. – И как вы прошли через моего василиска? – Я с ним поговорил, сэр, – ответил Гарри. Он потупил взгляд, не смея заглянуть в глаза старику. – Да, ничего удивительного. Наследник обязан говорить на парселтанге, – прочесал он пальцами свою бороду. Если портрет был всего лишь имитацией, то он имел привычки и манеру речи Слизерина. Но вот это была совершенно бессмысленная информация для гриффиндорца. – Какой сейчас год? — спохватился Салазар. – 1993, – выдавил Малфой за их спинами. – Прошла уже тысяча лет с основания Хогвартса. Портрет расширил глаза, погладив свою лысую голову. Он зачесал фантомные волосы назад, и ругательства посыпались из его рта. Гарри скривился. – Мой василиск, – пробормотал он, – совсем скоро ему придется уходить. – Уходить? – Василиски не оставляют потомства при жизни. Только посмертно, – пояснил Слизерин. – Я взял его еще яйцом, когда погиб его родитель. Они рождаются, живут около девяти сотен лет, и, умирая, оставляют за собой единственного потомка. – Он сложил руки перед собой, насколько это было возможно сделать портрету. К удивлению парней, основатель по нему свободно не перемещался. Возможно, причиной было несуществование второго его портрета. – И он скоро умрет? – старик кивнул. – Мы можем что-нибудь сделать? – Он родится маленьким, размером с обычную взрослую змею, и только к двум годам достигнет размера взрослой особи своего вида, – низкий голос прошелся мурашками по их телу. – Стоило бы поговорить с новорожденным, чтобы он понимал, кем является. – А если он решит превратить кого-нибудь в камень? – В первые месяцы у них этого не получается, – покачал головой он, – а яйцо может стоять годами. Хотя в этих подземельях есть все условия, чтобы он вылупился за год. Гарри кивнул. Нельзя было оставлять здесь маленького василиска без присмотра. Он может натворить дел. В случае, если его заметят, – проблем не оберешься. Лучше сразу наладить контакт, чтобы она его воспринимала кем-то своим, а потом пусть живет здесь столько же, сколько и его родитель. Василиск, как понял Гарри, пола не имел, как и имени. Слизерин называл его Василиском, что означало “король змей”. На этом его нежности по отношению к питомцу закончились, и использовал он его только в личных целях. В целом Поттер был согласен с тем, что наличие при себе такого чудища могло навредить не только ему самому, но и поставить на уши министерство. Основатель это понимал и прятал его, как свою главную драгоценность. – И что тебе надо в Тайной комнате, наследник? – Абсолютно ничего, сэр. – Странно, – сощурился тот в ответ. Ему не верилось, что тот не имел определенной цели, чтобы попасть сюда, – в Хогвартсе много маглорожденных? –высокомерно спросил он. – Нет, – ответил за него Драко, перебив друга, – их почти не осталось. – Жаль. – Кто-то выдал удивленный вздох, но ни один из них не понял, кто не удержал свою реакцию в себе. Усмехнувшись, портрет продолжил: — Чистокровные семьи годами женили своих детей друг на друге. Не мудрено, если на данный момент они все связаны родственными узами. Это вызывает в них аномалии и значительно уменьшает их магический резерв. Маглорожденные способны разбавить их кровь, и дать потомкам рода второе дыхание. Утерянное снова может стать обретено, – закончил он. – Твоя фамилия мне знакома, – вдруг сказал Слизерин, посмотрев на Гарри. – Поттеры были моими дальними родственниками, тоже потомки Певереллов. У них был природный дар к артефакторике. Ты этим интересуешься? – Парень покачал головой. – А зря. – Сэр, – подал голос Малфой, – что вы помните со времен основания Школы? - Почти ничего, - покачал он головой. - К сожалению, я всего лишь портрет и настоящий "я" не удосужился дать мне эту информацию. Они многозначительно переглянулись. Драко наверняка думал о том, что скрывать Слизерину явно было что. Но все-таки надолго портрета не хватило. Он загадочно улыбнулся парням, и улыбка застыла у него на губах, когда Салазар превратился в обыкновенное изображение. *** – Гарри, стой! – подлетела к нему Миртл. Он кивнул друзьям, чтобы они уходили без него. У него с собой мантия, под которой можно незаметно пройти в гостиную. Завтра суббота, и у него было много времени выспаться. – Я хотела извиниться, – замялась она, сжимая полы своей прозрачной мантии. Гарри был рад, что сама мантия не просвечивала. – За что? – поднял он брови. – Я не хотела срываться в тот раз, когда мы говорили… о нем. – Не извиняйся. Я понимаю. Она отвернулась от него, не поднимая взгляда. Не верилось, что ее пробрало чувством стыда. Он хотел уверить Миртл, что та ни в чем не виновата, и потянулся к ней рукой, забыв, что коснуться ее не может. Наконечник чьей-то палочки прижался к его шее. Его тело сжал стоящий позади человек. – Хоть одно движение, – прошептали ему на ухо, – и ты об этом пожалеешь.