All for Us

— Отвернись, Гарри, — прошипел на него друг, схватившись за предплечья рукой. Его отросшие ногти вонзились в кожу даже через плотную ткань мантии. — Что такое? — Это василиск, — его голос задрожал, и они отвернулись, встав, как вкопанные. — Гарри, ты был мне хорошим другом, — посмотрел он на него, и Поттер мог прочитать в них один ужас от происходящего. — Жаль, что так получилось на первом курсе. — Василиск — это который взглядом.? — Да, Гарри, да! — его голос чуть ли не срывался на крик. — Он превратит нас в камень, стоит ему посмотреть нам в глаза. — Бежим на счет три, — прошептал Поттер. — Нет, это его только взбудоражит, — откинул его идею друг. Василиск был прямо за их спиной. Гриффиндорец чувствовал, как тот возвышается над ними, и он не имел ни единого понятия, почему Драко претила идея побежать. Чей-то взгляд уперся в его спину, казалось, там уже зияла дыра. Ему стало страшно. — Не… Наследник… — разочарованно раздался знакомый голос. Гарри открыл ранее закрытые глаза и взглянул на Малфоя в удивлении. Тот посмотрел на него, как на идиота. Что-то в голове щелкнуло. Голос в коридорах принадлежал василиску! — Я могу поговорить с ним. — Да, только не забудь развернуться и посмотреть ему в глаза перед этим, — съязвили ему в ответ. — Но какой же я тогда наследник Слизерина, если я не смогу договориться с василиском? — услышав о наследнике, большая змея остановила свое движение, словно она их понимала. — Нассследник? Гарри глубоко вздохнул, и Драко мысленно пожелал ему удачи, сжав руку. — Да, — громко ответил Гарри. — Я наследник Слизерина. Змея зашипела, и они услышали всплески воды. Он ее не понял. Видимо, она так показывала свои эмоции. Он все еще не знал, как она выглядит. — Повернись, — медленно прозвучала просьба, — хочу посмотреть… На потомка… – Ты не превратишь меня в камень? Она снова издала странный звук, а Поттер увидел боковым зрениям часть ее зеленоватого туловища, покрытого блестящей чешуей. — Нет. Ему пришлось собраться с остатками уверенности в себе, чтобы сделать это. У него не было времени, чтобы взвесить все за и против. Он же пообещал себе не влезать ни в какие интриги, никогда! Но снова очутился в самой гуще событий, только вместе с Драко. Его обещание сломалось на множество осколков в первый же год, хоть это было и добровольно. Сначала дневник, потом походы к Миртл, а сколько он вылезал в библиотеку по ночам. Он дал себе слово никогда не нарушать время комендантского часа, если он все-таки выживет. Над ним склонилась большая змеиная голова, что разглядывала его, насколько он понял. Хотя и немного отвернув голову в сторону, он взглянул на нее. Ноздря василиска была ему с ладонь. Кошмар! А он думал, что ссориться с Дамблдором — страшно. Вот кто на самом деле навевает ужас. Все его тело спокойно могло уместиться в змеином рту, а проглатывая, она бы его даже не заметила. — Точссно Нассследник? Гарри кивнул. — Странно… — Что такое? — немного увереннее спросил он. Василиск выглядел устрашающе, но Гарри нравилось думать, что их он не тронет хотя бы потому, что он может вести с ним переговоры. — Я не чувствую… крови… Слизерина. — Гарри? — прошептал Драко за его спиной. Змея тут же ощетинилась, раскрыла огромную пасть, показывая клыки. Шипение разнеслось по залу эхом. Малфой содрогнулся — Поттер почувствовал это всем телом. А может, он сам точно так же задрожал. Он не понял. — Молчи, — шикнул на него Гарри, когда змея успокоилась. — Я умею говорить с тобой, как я не могу быть наследником? — обратился он уже к василиску. Ему показалось, что василиск покачал головой. У него был скудный словарный запас, но Гарри понимал, что находясь в заточении не одну сотню лет, можно разучиться не только разговаривать, но и думать. Это было чудом, что они с Драко стояли посередине подземелий все еще целые и невредимые. Моральное здоровье здесь не учитывалось. — Это и есть Тайная комната? — спросил он осторожно. — Слизерин прятал здесь тебя? — василиск отрицательно покачал головой. Гарри удивлялся все больше: ему только что змея покачала головой! — Я покажу. — Развернувшись, она проползла к стене, и прошипела: — Откройссся. Каменная кладка тут же стала расступаться, как в Дырявом котле, когда Хагрид показал ему дорогу в Косой Переулок. Драко все видел боковым зрением. Дрожать он перестал, но тело его было чугунным. За стеной оказалось еще одно помещение. Намного меньше подобия Большого зала, в котором они находились. — З-заходи, — посмотрела она на Гарри. Страх над превращением в камень резко улетучился, хотя и что-то заставляло его оставаться на месте. Он противился этому чувству. Они уже столько прошли и не могли повернуть обратно. Он схватился за рукав слизеринца и хотел потянуть его за собой. — Без него, — снова показал свои клыки василиск, заслонив туловищем проход. Гарри покачал головой в ответ. — Я без него не войду. Змея стояла без движений несколько секунд, сверля их взглядом. Поттер заранее извинился перед другом, только мысленно. «Вот и настал наш конец, Драко.» — Пусть… не трогает… — дав им пройти, змея вернулась к прежнему местоположению у статуи. Провожая их глазами, она опустила голову себе на спину, свернувшись большим клубком. Даже таким образом она выглядела устрашающе. Они с Драко буквально запрыгнули в комнату, их Люмос осветил им своего рода кабинет. Большой письменный стол, на котором все еще покоились пергаменты и чернильница с пером; шкафы, за стеклянными дверцами которых были видны разные статуэтки в виде змей и другие побрякушки связанные с Хогвартсом; и потрепанный кожаный диван. Все было пыльным, и это говорило о том, что домовики об этом месте точно не знают. Они бы не позволили этому месту так провонять. — Гарри, это же… — ахнул Драко. — Мерлин меня подери… — прошептали ему в ответ. Сам кабинет являлся артефактом, что уж говорить о том, что находилось внутри него. В груди Поттера еще никогда так приятно не разливалось чувство победы. — Не трогай ничего, Драко, — предупредил его Гарри. — Василиск обещал превратить тебя в камень, если ты это сделаешь. — Тот тут же одернул руку, которой потянулся к столу. Рисковать не хотелось. Поттер продолжил разглядывать помещение. Стены были увешаны разными портретами и гобеленами. Один из них выглядел очень странно, учитывая, что был похож на генеалогическое древо. Парень подошел ближе, и ему пришлось очистить его заклинанием от пыли, что большим слоем скопилась на ткани. Древо оказалось пустым. Были формы для изображений и имен, но они были чистыми. — Странно, — протянул Драко позади него. Его нахождение здесь зависело от самого Поттера, и он решил, что будет умнее, если он будет оставаться ближе к нему. — Хотя, это похоже на один артефакт, о котором я читал. Гарри обернулся с вопросом на лице. Вспышка его Люмоса ослепляла. — Я не дочитал, но возможно, этот гобелен может показать весь твой род. Хотя я не имею понятия каким образом. — Гарри приподнял плотную ткань, надеясь, что на задней стороне будет что-то написано, но увы. Она была пустая. Не уверен, будет ли это правильно, если он возьмет его с собой обратно, да и безопасно ли, гриффиндорец бросил эту затею. Будет легче совершить обряд, который посоветовал ему Том. Кстати, о Реддле! Интересно, находил ли он этот кабинет? Драко снова издал восхищенный вздох позади него. Обернувшись, он увидел его вчитывающимся в лежащий на столе пергамент. — Салазар Слизерин был артефактором! Покажи другие страницы, — приказал парню он. — Мерлин меня подери, Гарри! Я все еще сплю? — Я не понимаю, о чем ты. Кто такие артефакторы? — Драко цыкнул, не желая объяснять и махнул рукой, вчитываясь в написанное. Почерк Слизерина был аккуратным, ровным, и даже Поттер мог спокойной его прочитать. Заглавные буквы он вырисовывал с особенным трепетом, и это можно было понять по их отличию от остальных букв. Но его все еще интересовали те два портрета, что он не узнал. В кабинете у Директора также было много портретов, но они постоянно уходили куда-то или разговаривали с Дамблдором о своем. Кроме Полной Дамы, он почти ни с одним не разговаривал. Одним из них оказался сам Салазар. Его имя было расписано большим курсивом под портретом. У Слизерина была поседевшая борода, острые скулы и светлые глаза, что смотрели сквозь Гарри. Его лысина говорила о том, что в момент изготовления портрета, он был уже стар. Хотя не факт. У Дяди Вернона уже образовалась лысина на макушке, хотя ему еще не было и пятидесяти. Портрет был застывшим. Драко кинул на него взгляд и пояснил: — Если портрету не доставлять магическую энергию, он уснет, — начал он, — но так мне рассказывала мама, и я не знаю, как его пробудить. Я точно уверен, что в те времена говорящие портреты существовали. Гарри кивнул его словам и осмотрел второе изображение. Полотно рисунка было словно вырвано. Уродливые следы, словно его старались вырвать, не давали рассмотреть лица. Лишь аккуратно сложенные женские руки виднелись снизу, а выше плеч — каменная стена за рамкой. Поттер разочарованно вздохнул. Кем Слизерину приходилась эта дама? Он никогда не узнает. — Мне кажется, здесь нет ничего полезного. — пробормотал гриффиндорец. — Ты издеваешься? Посмотри, — его схватили за мантию и развернули в противоположную сторону. Драко указал пальцем на стену с гобеленом. — Я почти уверен, что это не просто пустая родословная, а артфакт, который может показать тебе твоих предков. Предвкушающие глаза слизеринца потянули его вперед. Он дотронулся до ткани, в которой не было ничего особенного. Гарри так же и не надеялся на правдивость слов Малфоя, но его заинтересовала мысль о том, что у него есть возможность узнать, на самом ли деле он потомок Слизерина. — Осталось узнать, как сделать так, чтобы оно мне их показало, — Гарри аккуратно снял ткань и свернул её. — Нужно спросить, могу ли я забрать его, чтобы рассмотреть получше. Пошли. — Но… — Уже поздно, Драко, — прервал друга он, — мы еще вернемся. Надо вернуться в гостиные до рассвета. Они не знали, сколько здесь провели времени. В некоторых моментах им казалось, что оно вообще остановилась, и в мире ничего кроме них и огромной змеи не существовало. Василиск поднял голову, стоило им выйти из кабинета. — Я нашел, что может нам помочь, — он поднял завернутый гобелен, давая василиску лучше рассмотреть предмет в его руках. — Но мне надо забрать его, чтобы найти способ показать моих предков. Змея кивнула, не отрывая от них взгляда. Казалось, что она расслабилась, хоть и по ее бронированной чешуе этого не скажешь. Гарри обязательно попытается узнать немного больше о василисках. — Мы же можем еще прийти сюда? — Да… — медленно прошипела она в ответ. Парень заметил, как его друг пятится в сторону, стараясь не замкнуть свой взгляд на ней. Направляясь к выходу, они чуть ли не перешли на бег. Привыкшие к противному запаху в подземелье, они глубоко вздохнули свежий, казалось, воздух в туалете Миртл. Подняться обратно было не проблемой. Малфой наколдовал им веревку, что свесилась сверху, и они забрались без приключений. — Мне надо все переварить, — одышка слизеринца била по ушам. — Давай поговорим об этом завтра. Гарри успел ему лишь кивнуть, как тот вылетел из помещения пулей. Его палочка все еще светилась Люмосом. Но Драко это совершенно не волновало. Плач Миртл все еще доносился до него из последней кабинки, и ему ничего не оставалось, как игнорировать его. Может, она и вправду была Плаксой, но у нее хотя бы была веская причина на то, чтобы являться ею. Накинув на себя мантию-невидимку, он прижал к груди гобелен и вернулся в гостиную своего факультета. Он спрятал его под кроватью, приклеив к дереву сверху. Поттер долго не мог уснуть. Луна все еще освещала территорию замка за окном, а у него начался посттравматический стресс. Руки начало трясти, и он не мог никак их успокоить. В голове не укладывалась мысль, что около получаса назад он разговаривал с самым страшным сном любого маглорожденного волшебника. Когда основали Хогвартс? В десятом веке! Василиск, возможно, терроризировал маглорожденных около девятисот лет. Может, меньше, учитывая, что комната не была открыта еще на протяжении нескольких сотен лет после смерти последнего известного наследника. Тома Реддла он не считал. Дневник оставался нетронутым уже несколько дней. Все шло своим чередом: Гарри все так же посещал занятия, как и Драко, который более или менее успокоился; Диггори вернулся спустя несколько дней, ничего толком не объяснив о своем уходе, и внимательно слушал рассказ Гарри о Тайной комнате, приправленный возмущениями и возгласами Драко; Снейп оценил Поттеровское эссе и поднял ему оценку, что несказанно радовало. Ничего примечательного для Гарри больше не происходило. Его волновало моральное состояние друга, который пережил стрессовую ситуацию. Первый день он ничего не ел, и Поттеру пришлось прочитать ему лекцию о важности топлива для организма. Особенно для еще не сформировавшегося тела двенадцатилетнего Драко. Тот внимательно выслушал и послушно занялся своим ужином. У Гарри не было времени, чтобы посвятить себя новой находке. Ему хотелось разузнать, как же активировать артефакт. Но искать какие-либо зацепки ему приходилось, когда все ложились спать. Он не хотел, чтобы его застали врасплох со странным гобеленом в руках. — Тут должно быть о василисках, — протянул ему книгу Диггори. Это был толстый том о магических существах. — Угу, — протянул Гарри. Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти нужную главу с помощью содержания. Василисков создал волшебник, посадив лягушку высиживать куриное яйцо. Созданное им существо оказалось намного могущественнее, чем он ожидал. Это было тысячи лет назад, и с тех пор этих больших змей обходят десятой дорогой. Василиски имели толстую чешую по всей длине их более чем десятиметрового тела, и ни одно заклинание не могло на них подействовать. Много Гарри из этой книги не узнал. Она была стара как мир, и даже в ней не было написано много информации об этой змее. Яд василиска являлся очень дорогим продуктом, который использовали как в зельеварении, так и для того, чтобы отравить нелюбимого человека; а взгляд превращал в камень. Они жили около девяти сотен лет и умирали по естественным причинам — болезни их пробирали. Поттер не нашел ничего о том, как они размножаются. — Василиску в подземелье осталось недолго, — хмыкнул Гарри. Диггори поднял голову и взглянул на гриффиндорца. — Хогвартс основали больше тысячи лет назад, в десятом веке, а василиск живет там почти с самого основания, как я понял. Надо будет уточнить. — То есть вы с Драко успели войти туда, перед тем как он умрет? — Я не знаю, насколько достоверна эта информация, — он оттолкнул том подальше от себя, недовольно захлопнув пожелтевшие страницы. — Я уже не понимаю, где правда, а где — выдумка. — Василиск же тебя воспринимает как наследника? — Поттер пожал плечами. Вроде — да, но вроде — нет. Управлять им гриффиндорец точно не мог. — Ну и спроси у него, что будет, когда он умрет. Что такого? — Ах да, я не подумал о том, чтобы спросить огромную змею, которая имеет много разных способов меня убить, когда же она наконец покинет этот мир, — съязвил он в ответ. Все произошедшее конкретно давило ему на нервы. Он не выдерживал. — Прости, не хотел быть грубым. — Бывает. Гарри продолжил делать домашнее задание. В библиотеке было не очень много людей, но среди них он не разглядел ни единого знакомого лица. — Слушай, — Поттер думал о конкретном вопросе несколько дней и решил задать его Диггори. — Ты не знаешь, как пробудить портрет, к которому перекрыли магический поток? Парень задумался. — Точно не знаю, — покачал он головой. — Знаю, что есть заклинание, которое может дать возможность возобновить поток. Оно должно быть в одной из книг в той секции, — пуффендуец указал на дальние полки. — Но ты сам как думаешь? Портрет спит, возможно, сотни лет. Может получиться? — Честно, понятия не имею, — ответил ему Диггори. — Если он спит столько времени, может, и не надо его будить? О ком мы говорим? — О портрете Салазара Слизерина в его личном кабинете. — Ради святого Мерлина, не буди его, — попросил старший. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы переварить только что полученную информацию. — Поттер, — начал он серьезно, — у меня через полчаса тренировка, на которую я не могу опоздать, и у меня нет времени тебя отговорить от этой затеи. Но я не хочу потом слышать от Драко, что ты разговорился с портретом Слизерина, понял? — Гарри кивнул в ответ. Он пока все равно не понял, как это сделать. Слизерин будет в спячке еще с неделю или две. А потом он посмотрит. Комната его встретила злым взглядом Рона с его кровати и Дином Томасом. Он прошел мимо, скинув сумку около письменного стола. Они о чем-то перешептывались, но Поттер был настолько уставшим, что мог лишь лечь на кровать поверх одеяла и прикрыть глаза. Он не слышал, как Дин ушел. — Знаешь, Гарри, — громко начал Уизли, — я не забыл, что у тебя есть мантия-невидимка. — И что теперь? — даже не поднимая головы, спросил парень. Не хотелось верить, что сейчас начнется неумелая попытка шантажа от Рона. — А то, что я просыпаюсь ночью, а тебя нет в кровати, — фыркнул рыжий. — Куда ты уходишь так поздно? — Я не понимаю, о чем ты. — Все отлично ты понимаешь! — Ну, допустим. — Гарри поднялся, навалившись всем телом на опору в виде собственной руки. — Меня не бывает в комнате по ночам. Допустим, — выделил он это слово. Очки он снял, поэтому видел лишь очертания соседа по комнате, — что я куда-то ухожу. Так с какого, Мерлин его, черта я должен объяснять что-то именно тебе? — А с того… — Уизли сомкнул губы в тонкую полоску, не найдя ничего, что он мог ему предъявить. — А с того, что я скажу Филчу, что ты ходишь по коридорам после отбоя и чтобы он хорошо тебя поискал, — ткнул в его сторону пальцем Рон. Гарри усмехнулся. — Говори. Гриффиндорец опешил и, не найдя что сказать, обернулся в коконом одеяла, и отвернулся. Его мнение Поттера волновало в последнюю очередь. Он пытался быть хорошим другом для него. Но он перестал с того момента, когда Рон повелся на все россказни, и, вместо того чтобы все выяснить один на один, действовал через остальных студентов их факультета, которые к их делам не имеют никакого отношения. У Гермионы и вправду не было совы. Но она также проболталась, что переписывалась с Уизли во время летних каникул. Ничего не держало Рона от того, чтобы написать ему. С этими мыслями он уснул, едва успев переодеться и заползти под одеяло. Длинные пальцы схватили его за горло, перекрывая ему дыхание. Он коснулся тонкого запястья в надежде, что сможет высвободиться из мертвой хватки, но силы покинули его руки, и он не мог их даже сжать. Глаза открылись неосознанно. Гарри думал, как очутился посредине подземелий. Лицо Тома Реддла начало приобретать очертания, а над его головой возвышался василиск, вонзив свой взгляд в Гарри. Реддлу ничего не стоило приподнять Гарри на уровень своих глаз. — Ты, — прошипел он гневно, чуть ли не плюясь ядом, — ты посмел войти сюда, в убежище Слизерина! — Я… смог, — прохрипел парень, болтая ногами, словно стараясь нащупать опору. Том зарычал, и его красивые черты лица исказились. Гарри видел все без очков, но сам того не понял. Змея за его спиной зашипела, поддакивая. — Ты не наследник! — встряхнул он его, откинув в сторону. Поттер упал в воду, намочив школьную мантию. Ткань начала липнуть к ноющему телу, но он лишь жадно хватал ртом воздух. Ощущение рук на его шее не проходило. — Не можешь им быть! Я — единственный живой потомок Слизерина. — Том гневно шагал из стороны в сторону, не спуская с него глаз. Смотрел свысока. — Я тоже змееуст, — тихо сказал Гарри. Ему стоило больших сил подняться заново на ноги. Вода в ботинках хлюпала, стоило ему сделать шаг в сторону Реддла. — И я знаю, что ты был Наследником Слизерина, и это из-за тебя погибла Миртл. — Всем все равно было плевать на эту грязнокровку, — вздернул он подбородок. Сомкнув руки за спиной, он встал перед Поттером. — А ты оказался крепким орешком. Магия моего дневника дальше снов не просочилась. — Так это все-таки темный артефакт, — ему в ответ кивнули. — Но как он оказался в Хогвартсе? Почему именно я его нашел? — Судьба мне, к сожалению, неподвластна, Гарри, — сморщился Том. — Меня бы в дневнике и в помине не было, если бы я мог сделать другой выбор, — он перевёл взгляд на василиска, пряча глаза и давая себе возможность для продумывания манёвра. — Тебе понравился мой питомец? — Он просто очарователен. — Так и знал, что ты не устоишь, — хмыкнул он. Слизеринская форма была ему к лицу. И он совершенно не был похож на Салазара. Гарри не знал, был ли он прямым потомком, но в справочнике чистокровных семей фамилии «Реддл» он не нашел. Его собеседник мог быть только полукровкой. — Он любит, когда ему чешут подбородок. — Изящные пальцы коснулись чешуи василиска, который склонил голову к Тому… Гарри послышалось, что тот замурлыкал. — Зачем я здесь? — прямо спросил гриффиндорец. — Потому что я так захотел, — надменно улыбнулся Риддл. Но его выражение лица резко изменилось. — Ты уже в курсе, что я помню свою жизнь лишь до своего шестнадцатилетия. До момента, когда я создал дневник. — Но как ты создал его? Перенес свое сознание? Как? — завалили его вопросами. Гарри не понял, что перебил его. Слизеринец имел привычку держать паузы между своими словами. — Неважно, — сверкнули его глаза. — Мне нужно знать, кем я был в следующие годы своей жизни, и чем я занимался. — Откуда я это узнаю? — Но образ Тома растворился прямо перед его глазами, словно в воде. Василиск открыл глаза, посмотрев на Поттера, и исчез таким же образом. Гарри остался один. Обернувшись вокруг своей оси, он надеялся, что хотя бы кто-то окажется за его спиной, но никого не было. «И почему я должен что-то ему рассказывать?!» — возмутился он про себя. Что, черт возьми, только что произошло? Он прошелся по залу, хотя нога все еще ныла от боли. Оступившись, он провалился в мутную воду. Казалось, что до дна он все-таки не дошел. Плавать Поттер не умел. Он проснулся. Это дневник на него так действовал. Выкинуть его было отличным, по его мнению, решением. Но что, если он попадет не в те руки? Надо будет его уничтожить. Он не знал, есть ли в замке место, где это можно сделать без лишних глаз. Гарри также не был уверен в том, можно ли его сжечь обычным заклинанием. Учитывая, что это был темный артефакт с чужим сознанием, он мог оказаться проблемным для уничтожения. Поттер прикрыл отяжелевшие веки, стирая появившийся пот со лба. От своих снов он устает еще больше. Казалось, нет в мире способа, который заставит его почувствовать облегчение. На часах было четыре утра. Рон все еще спал, и Поттер решил развернуть кусок ткани, что он оставил под своей кроватью. Лишних слов на нем не было. Расположившись на полу, он разглядывал каждую мелкую деталь. Древо отличалось красивыми ветвями, отходившими от каждого овала. В овалах, по его предположению, должны были находиться портреты, обозначающие членов семьи. Ничего примечательного на этой стороне полотна он не увидел, поэтому развернул другую его сторону. При свете Люмоса он смог разглядеть большие нечеткие буквы. Вскочив со своего места, он кинулся к своему письменному столу в поисках карандаша. Это был его единственный карандаш, и Поттер прихватил его из дома Дурслей совершенно случайно, по привычке. Но как же он был благодарен Мерлину, что он оказался в одном из ящиков вместе с тетрадями для конспектов. После нескольких минут разрисовывания букв он понял, что ничего не понял. Слова, хоть и были написаны английскими буквами, на тот же язык не походили. Гарри решил, что единственный язык, который широко используется в мире волшебников, — это латинский. Ему пришлось снова встать, чтобы найти словарь мертвого языка, который ему когда-то посоветовал взять Флитвик из библиотеки. Ценой большой концентрации он коряво нашкрябал на пергаменте «datum tuum sanguinem». Это давало ему возможность спрятать гобелен обратно под кровать и решить этот ребус с латинским без страха, что Уизли мог проснуться в любую секунду и увидеть его. Он сидел за письменным столом со словарем перед собой до того момента, как солнце не осветило часть комнаты своими первыми лучами сквозь плотно закрытые окна. Написанное означало «учитывая твою кровь», дословно. Но он не успел понять, для чего там была эта надпись. Шорох со стороны Рона нарушил тихую идиллию, и для Гарри это был знак, что пора собираться на завтрак. С соседом они не общались. Поттер старался не кидать на него взгляд слишком часто, чтобы не спровоцировать очередную ссору. В комнате стояла тишина до тех пор, пока Уизли не пригласит кого-нибудь к себе. В Большом зале к нему неожиданно подсел Невилл. Кинув на парня виноватый взгляд, он наложил себе в тарелку еды, но трогать ее не стал. — Я это… — промямлил Лонгботтом чуть громче, чем себе под нос, — извиниться хотел. — Все в порядке, Невилл, — улыбнулся ему Поттер, сразу поняв, о чем тот говорил. — Не бери в голову. — Это было некрасиво с моей стороны — игнорировать тебя, как и все. — Он сжимал в руках приборы и не мог взглянуть на парня. — Забыли, Невилл, — закончил неудобную для них тему гриффиндорец, продолжая свою трапезу. Он не был ни на кого зол. На факультете считают, что он страдает, будучи изгоем, но на самом деле это было не совсем так. Поттер никогда не любил быть центром внимания. Да, он тосковал по знакомым и друзьям, и по временам, когда они вместе сидели в гостиной, занимаясь и играя, но так уж сложились обстоятельства. Они не упускали возможности подшутить на ним. Медленно прожевывая бутерброд, он почувствовал аккуратный толчок в бок. Невилл снова взглянул на него. — Бабушка спрашивала, как у тебя дела, и передавала привет, — сказал он. — Передай ей, что у меня все хорошо. И поблагодари за то, что она поинтересовалась, — на автомате ответил Гарри. Невилл ему кивнул. Лонгботтом был хорошим парнем. Правда, страх перед собственной родственницей портил его уверенность в себе. Но Гарри почему-то был уверен, что он не пропадет. Августа не даст ему сделать неправильный шаг, и почему-то ему в голову пришла мысль, что своим письмом она старалась двинуть Невилла ближе к нему. Она все-таки была загадочной женщиной. Поттер не удивится, если она с ловкостью плетет интриги. Середина весны встретила их цветами на деревьях, приятным ветерком, и, конечно, слякотью. Легкие дожди уже который день омывали замок, оставляя за собой лужи и свежий, обжигающий ноздри воздух. Дорогу в теплицы Гарри ненавидел. После каждого такого похода приходилось приводить свои ботинки в надлежащий вид очищающим заклинанием. Чарами осушения, видимо, в Хогвартсе не пользовались. Травология была последним на сегодня занятием. Пятница говорила, что сегодня в библиотеку не надо. Гарри может посвятить день себе и не делать домашнего задания хотя бы раз в неделю. Довольно улыбнувшись самому себе, он направился в свою комнату, чтобы оставить там сумку. Даже уменьшающее заклинание не помогало — настолько большая и тяжелая она была. — Гарри! — вцепился в его руку Драко, нарушая идиллию. За ним неспешно шел Диггори. — Что такое? — Помнишь, ты говорил, что хочешь пробудить портрет в тайной комнате? — Я ничего не нашел в книгах, — махнул рукой он, разворачиваясь обратно. — Ну спит он сотни лет, пусть и спит себе дальше. Зачем он мне нужен? — пожал Поттер плечами. Драко уставился на него, как на единорога. Переглянувшись с Седриком, он отпустил рукав друга. — Тогда мы с Диггори сами это сделаем, — скрестил он руки на груди. — Удачи с открытием прохода. Вы, кстати, на парселтанге уже научились разговаривать? — Гарри улыбнулся, подмигивая. Никто и ничто не заставит его сегодня перенапрягаться. Как физически, так и морально. Малфой с угрюмым видом стукнул пуффендуйца по плечу, когда тот не удержал в себе смешок. *** Ровно через неделю, Гарри наконец согласился снова войти в Тайную Комнату. Под предлогом того, что Седрик там еще не был, Драко уговорил его. Они встретились в туалете Миртл после отбоя и переглянулись. — Сейчас он покажет тебе, как умело болтает на змеином, — ухмыльнулся слизеринец. — Мне кажется, я пропускаю все интересное, что у вас происходит, — покачал головой тот. — Я должен сказать всего одно слово, — повернулся Поттер к раковине, — не преувеличивай. Он уже собрался открыть проход, как высокий голос привидения заставил его вздрогнуть от неожиданности. — Не хотите хотя бы поздороваться, мальчики? — На них смотрела Миртл со скрещенными руками на груди. Истерика у нее длилась около двух недель, после чего она пришла в норму, а Гарри постарался не упоминать имени Реддла, если ему приходилось с ней разговаривать. — Привет, — синхронно отозвались они. Ее взгляд остановился на гриффиндорце. — Гарри! — обрадовалась она. — А я по тебе скучала. Поттер лишь кивнул. — А ты по мне разве нет? — Конечно, скучал, — натянуто улыбнулся он. — Мы тут немного заняты, Миртл. Давай поговорим попозже? Привидение скривило губы, но уплыло. Куда — Гарри уже не видел. — Откройся, — зашипел он. Хотелось увидеть реакцию Седрика, как единственного в данном помещении, кто ни разу не слышал парселтанг. Но парню пришлось сосредотачиваться, чтобы говорить на нем. Змеиный язык выходил легче, чем раньше, но Поттер никак не мог сказать, что говорит на нем свободно. Другое дело, если бы перед ним сейчас стояла змея, и он разговаривал именно с ней. В таком случае он бы даже не заметил перемены языков. — Прыгай, — сказал Гарри слизеринцу. — Ты сам напросился, — отметил Поттер, когда тот недовольно на него посмотрел. Он считал, что это было честно. Драко сам уговорил его прийти сюда, и, как зачинщик данной вылазки, он удостаивался чести первым прыгнуть в море костей. Седрик последовал вслед за ним, и Гарри услышал тихую ругань внизу, когда его тело приземлилось. Звук был тот еще. — Посторонитесь, — громко сказал им он и прыгнул в темноту.