Непростая и непостижимая цель у каждого своя

— Ну, давай быстрее, а то опоздаем! — серьёзно, но с улыбкой на лице говорит ЕР собеседнику. — Ага, вообще не понимаю, как я на это согласился. Зачем идти к Японии? ты же знаешь, что в прошлом у нас произошёл конфликт, да сейчас он меня противится, — отвечает РФ. — Не сказал бы так… — Эх, ладно, кто ещё там будет, и сколько человек? — Я не знаю, честно, помню только Японскую Империю, Украину и УПА. — Тц! Ясно. — Ой, да ладно, будет весело!       Партия обнимает за плечо своего друга, тот не против. — Кстати, мы пришли, — вдруг говорит Единый. — Ага. Напомни, что тут будет?       Партия пожимает плечами. РФ цокает и стучит в дверь. За ней слышатся три очень тихих шага, а потом щелчки в повороте замкá. Дверь открывает Южная Корея. — О! Здравствуйте, ребята, проходите, мы вас как раз ждали. — Опоздали? — говорит, как отрезал РФ. — Нет. Кстати, а повседневный стиль тебе идёт.       ЕР окидывает внешний вид друга. Тёмно-синие джинсы, светло-серый бадлон с рукавами на три четверти и высоким воротником, чёрные кеды, чёрные перчатки, которые скрываются под рукавами, привычная маска и всё. — Благодарю, Корея.       Они заходят в зал, куда приводит Южный. — Ребята, смотрите, кто к нам пожаловал!       Все оборачиваются, никто не скрывает, что они рады удавшемуся плану. — Привет, РФ, ЕР, молодцы, что одели кофты, а то у меня дома прохладно, — вставая со своего места, произносит японский лис. — К вашему сожалению, места почти все заняли, только два осталось.       РФ явно окидывает всех взглядом и поворачивает голову в сторону партии. — Что? Выбирай, мне всё равно, — врёт партия.       Федерация проходит, садится на красную подушку у стены.       Прошу заметить, что он сел между США и СССР. По правую руку РФ сидит Америка, за ним Канада, Франц, Велик, ООН, ЯИ, Рейх, ФРГ, Япа, Южный, КНДР, КНР, Ита, Польша, Фин, Серб, Укра, УПА, ЕР, Эст, Казахстан, Бел, РИ, СССР замыкает круг. Сама комната просторна, в центре маленький и низкий стол, а вокруг разброшены подушки огромных размеров и кресло-мешки, на которых присутствующие сидят. Стены расписаны ветвями с цветами персикового дерева. В принципе, уютное помещение. — Хм! Тц! — Что такое, РФ? Тебе что-то не нравится? — задаёт вопрос звёздно-полосатая личность. — Нет, меня просто удивляет, как такие враждующие и недолюбливающие друг друга личности находятся в одном тесном помещении. Например, СССР и Рейх — уму не постижимо! Российская Империя и ЯИ устроили бессмысленную войну в 1914-1915. КНДР и Корея терпеть друг друга не могут и не скрывают этого. Япония и Китай тоже что-то не поделили между собой. ФРГ явно недолюбливает Рейха. УПА и Украина воевали против друг друга, хотя… Бог с этим, они подружились. А ещё-о… — Стоп! Я уже понял да остальные тоже, что это так. — А Вы, Соединённые Штаты и Ваша семейка явно не первое и не второе столетие относится ко всем, как к рабам, не буду описывать в красках, как это загоняет вас в ловушку.       США старается сделать своё приличное выражение лица, и РФ будто улавливает его мысли, начиная разбавлять атмосферу: — Хотя знаете, мы не в том месте и не в том состоянии, чтобы спорить и обвинять друг друга. Так почему же мы все здесь собрались? — Ну, вообще мы с Кореей и Канадой подумали, что между некоторыми были и остаются конфликты. Да, мы все разные, но может быть после проведённого времени вместе сможем наладить контакт? Хотя бы личный.       Напряжённые пару секунд застревают в тишине. — На самом деле неплохой план. Главное, что бы до драки не дошло. — Конечно, не дойдёт, всё будет спокойно. И ещё, — Япония оглядывает всех пристальным взглядом, — обращайся к нам на «ты». Как ни крути, более двух месяцев знакомы. — Хорошо, если вам всем так удобно, то буду обращаться с вами на «ты». — Отлично, спасибо, РФ. А тебе говорили, что повседневный стиль твоему образу идёт? — Да, говорили, но всё равно спасибо, Япония.       Тот дарит улыбку и покидает на десять секунд гостей. Возвращается лис с коробкой и её крышкой, стаканчиком с множеством ручек и маленькие листочки бумаги форматом А5. Всё ставит на стол, делает серьёзный и величественный вид и громко кашляет, привлекая к себе всё внимание. — Итак, дорогие гости! Сейчас начнётся игра! Правила простые: правда или действие, только каждый берёт по три карточки и ручке и пишет вопрос и действия для одного, двух, трёх или всех личностей в этом доме. Главное правило — никаких правил, кроме включения политики. Всё ясно? Тогда… — Стой! — лис переводит фиолетовые глаза на масачника, — я не согласен. Давай-ка так, если начнутся игры на раздевания и на непристойные вещи со мной, то я сразу сваливаю, идёт? — Тц! Ладно, — сначала обидчиво, потом смиренно соглашается мифический лис. — Хорошо. Есть ещё какие-то вопросы или несогласия?       Все молчат. — Окей, дорассказывай правила! — выкрикивает США. — Ага, значит семи минут хватит, чтобы придумать вопросы и задания? — Да! — говорят все. — Хорошо, тогда время пошло, — Япа ставит таймер на телефоне. — Карточки оставляйте анонимные.       Последнее, что говорит страна восходящего солнца. Остальные семь минут все пишут в полной тишине. Как только время выходит, вновь голос японского лиса раздаётся в комнате: — Теперь всё складываем в коробочку.       Быстро руки складывают бумажки в ёмкость. Присутствующие рассаживаются по местам. — Я уверен, что больше всего вопросов адресовано мне, и к гадалке не ходи, — говорит РФ. — Я даже готов миллион долларов на это поставить, — вставляет свои пять центов Америкос. — А давайте обойдёмся сегодня без ставок, — серьёзно произносит ФРГ. — Так! — ударяют по столу. — Молчать! Сейчас начнётся игра, кто хочет начать?       Всем лень говорить или поднимать руку, поэтому никто не отвечает Япу. — Эх, РФ, давай с тебя, а то ты ни разу не был ни в одном коллективе. — Отличная идея, Яп! — Поддерживаю слова Штатов. — Да, давай! — Так, прошу не галдеть. Ладно, Яп, давай коробку, — протягивает руку за коробкой. Ему вручают. — Ну, давай, удиви своей удачей. — Явно получше твоей, Союз, — несколько раз стучит по столу и через левое плечо сплёвывает от сглаза. — Ладно, начнём…       Он приоткрывает крышку, опускает руку и перемешивает бумажки, достаёт одну. РФ закрывает коробку и прочитывает про себя содержание. — Опа! Только начало, а уже что-то интересненькое. — Ну… читай давай! — в нетерпении произносит звёздный. — Итак, эта записка предназначена КНДР. Вопрос: „Чисто из любопытства спрашиваю, почему ты пустил ядерную ракету в сторону Японии на днях?” Или действие: „Одень юбку и просиди до своей очереди прочтения карточки”. Ну, что ты..? — Юбку. — Что?!       Яп вскакивает с места и злобно кидает взгляд на Северного. — Как так-то?! — Зато мы знаем, кто написал эту записку, — говорит РФ и откладывает её на стол. — Где юбка?       Японыч недовольно взмахивает всеми семью хвостами и поворачивается в сторону выхода из гостиной. — Идём, я тебе дам.       Азиаты уходят. Все начинают перешёптываться и гадать, что такого в этом вопросе, раз тот пошёл на такую низость. Вдруг в проходе появляется КНДР. Секунду стоит тишина, и раздаётся неугомонное ржание. Только Сербия, РФ, РИ и СССР отворачиваются, чтобы не видеть это унижение. Северный и Республика Япония садятся по местам. — Всё, хватит ржать! Давайте дальше. — Поддерживаю Северного! ЮС, держи коробку. — Ха-ха-ха! Хо-хорошо! С-сейчас…       Пендос с трудом берёт коробку и достаёт бумажку. — Хе-хе-кх-кх! Итак, вопрос или задание для всех. „Есть ли у присутствующих семья: вторая половинка и/или дети? Расскажите о количестве. Абсолютно все красят волосы кислотно-яркие цвета”. Что же… Думаю, лучше ответить на вопрос, все согласны? — Да! — сказали все без исключения. — Хорошо, тогда я начну, а потом против часовой стрелки, идёт? — Да! — Ну, хорошо. Значит, я — холостяк. Никого нет, кто бы мог мне понравиться и остаться со мной до конца существования этой планеты, — откровенно врёт Америка, при этом поглядывая на РФ, ожидая его реакции. — А так у меня пятьдесят детей, довольно мощный результат, не так ли? Стопроцентное первое место! — самоуверенно говорит США. — Плюс Южный — мой приёмный ребёнок. — М-да… Отец года! Когда ты в последний раз проводил с ними время? — Ма Франц, можно подумать, что вы двое лучше!       Франц делает возмущённое лицо и отворачивается от старшего сына. — Теперь я, — произносит наконец кленовый, — у меня нет второй половинки, а детей тринадцать. — Сколько?! И ты мне не рассказывал?! Как же внуки были без дедушки! — Зато есть бабушка, — говорит СК. — Ты знал?! И ничего не рассказал!       Франция в шутку ударяет Британию по плечу, а тот заливается смехом. Многие присутствующие тоже тихонько хихикают, но в ближайшие минуты две утихают. — Ну, что, бабушка-дедушка? Рассказывай о своих детях.       Француз тихо рычит, его Великобритания бесит до посинения. — Эх, их всего пятеро: США, Канада, Австралия, Зеландия и Королевство Италия. Второй адекватной половинки нет.       Все хлопают глазами и переводят взгляды на Италию. Тот недоуменно смотрит в ответ, а позже отмирает. — Да, Франц — мой дед. И? Что такого? — Ха-ха, Кан, прикинь, мы только что узнали, что являемся дядюшками. — Капец мы старые.       США ударяет локтем в брата. — Я не старый! У меня меня ещё куча сил, так ещё молод и горяч!       Со стороны слышится несдержанный смех Совета. Рядом РИ сидит с повёрнутой головой в сторону выхода, а РФ продолжает сидеть прямо. — Ладно, мы узнали о вашем древе чуть больше. Давайте дальше, — серьёзно говорит Федерация. — Отлично, а то устал ждать, та-а-ак… Мексика, Канада, Австралия… девять детей. Истинной половинки никогда не было. Так, теперь ООН. — Никого из детей и супруга нет. ЯИ? — Один сын. Вы его знаете, никогда второй половинки не было. — А вот и моя очередь. ФРГ — единственный ребёнок, вторая половинка остаётся для меня просто близким другом. — Это случаем не ЯИ? — Нет, Брит, ты ошибаешься. — Так, заткнулись оба! Сейчас я рассказываю. — Давай, удиви, — усмехаясь и улыбаясь, смотрит на сына Рейх. — Итак, прозвучит обычная фраза „второй половинки нет”, но есть шестнадцать спиногрызов.       Лицо старшего немца вытягивается от такого заявления, у остальных тоже скорчивается гримаса удивления. — Два вопроса: как? и когда? — Не твоё дело, Рейх. — Зря вы сели рядом. Ладно, меня можно пропустить, ведь никого из этого вопроса у меня нет. — У меня тоже. — Я ничем не отличаюсь от брата. Ни половинки, ни детей у меня нет. — У меня тоже не шибко. Только Тайвань, и тот хочет сбежать. — Меня можно пропустить, и так понятно. — Тц! Ит, никакой у тебя фантазии нет. Мог бы сказать: „Я — свободный и бездетный!” Прям как я. Дальше. — По-моему, Польша сейчас разыграется. Хорошо, у меня никого нет. — Черногория, Косово, кто не знает, мои дети. Ну, есть ещё двое. Знаю, обычно у государств-республик нет такого огромного количества детей, но я исключение. В общей сумме у меня четверо. Половинки нет. — Вы прекрасно знаете, что восемь неродных есть. — А родные? — строго спрашивает Совет. — Нету.       СССР что-то непонятное бурчит себе под нос. — На меня не смотрите, я тоже одинок, — УПА переводит взгляд на Единого. — За почти три месяца ничего не изменилось. И не смотри на меня так, УПА! — Так, ладно вам, — Эст легонько ударяет партию хвостом, в знак успокоения. — А вот что насчёт меня, я — одинокий кошак. И на этом всё сказано. — Также один. — У меня тоже. — Не мыслимо! Мои дети вот тридцать лет как свободны, а у них никого нет! РИ гораздо быстрее стал дедушкой.       Тут-то взгляд Совета обращает внимание на Единого, который старается прикрыть свою клыкастую улыбку. Далее переводит на рядом сидящего РФ, тот прикрывает часть маски, где располагаются глаза. Совет напрягается. — Чего молчим? Кого ждём? РИ, продолжай, — говорит ЕР, из-за чего Союз отвлекается. — Ох, их так много, сто пять детей у меня родные. А второй половинки сто лет нет. Как-то так.       Все удивлённо хлопают глазами, даже СССР и РФ под маской. — И США почётно спускается на вторую строчку! — величественно и шутливо заявляет Казахстан. — Во даёт! — Деда рулит!       Говорят Украина и Белка. — М-м-м… да-а-а. Нечего сказать. Ладно, теперь я. Четырнадцать родных, один приёмный и…       Союз мрачнеет на глазах. Вдруг ему кладут руку на плечо. Обернувшись, встречается с масачником, который сидит с лёгким наклоном и поворотом к Совету, что складывается впечатление, будто РФ говорит: “Не произноси, раз так тяжело”. Союз кивает скорее для себя, но всё же. — В принципе, все из присутствующие знают, — наконец говорит Совет. — Давай, РФ, удиви. — Хе, интересно, чему ты готов удивиться? — спрашивает США.       Федерация лишь устраевается поудобнее и всем своим видом показывает, как он самодоволен. Напряжённое молчание стоит не пойми сколько секунд. Никто не шевелится. — Выкуси, Америкос! Сто четыре ребёнка, и все родные.       Тишина. — Жесть! И как ты с ними справляешься?       На вопрос Украины масачник пожимает плечами. — А если честно? — из искреннего любопытства задаёт вопрос Эст. — Ну, на самом деле мы стараемся не принимать силу, а всё идёт через разговор. — Да уж. Чечня был прав, что мои догадки также далеки от реальности, как ты с открытыми эмоциями. — Ты знаком с сыном РФ? — вдруг спрашивает Велик. — Я тоже с одним познакомился. — Не буду скрывать, я тоже и узнал ещё имена некоторых. — Ну и как вам? — Москва скрытный и явно недоверчивый, но очень достойный собеседник. — Петербург вызвал сначала серое и, словом, никакое впечатление. Однако раскрылся мне как интересующийся жизнью мальчишкой. Новосибирская и Новгородская области вызвали о себе более яркое, но не особо приятное впечатление. — А мне Чечня показался очень открытым и слишком серьёзным для парнишки с внешностью на четырнадцать лет. И два шрама на щеке и шее. Откуда они?       Масачник складывает руки на груди и отворачивается от стороны Беларуси. — Я не хочу об этом говорить. — Ладно, моя очередь доставать, — Канада открывает крышку и быстро достаёт листок. — Ого! Задание или вопрос к ООН. Вопрос: „Кого из стран больше всего хочешь прибить”. Задание: „Отмени на ближайшие две недели все собрания и совещания”. — Ишь! Чего удумали! Беру вопрос. Да, я неоднократно хотел прибить всех стран, уж слишком шумные вы. Но самые буйные личности, доводящие меня до желания ударить, это: США, КНР, СССР, Турция и Великобритания.       Названные присутствующие личности недобро смотрят на Организацию, однако отводят взгляды. — Теперь я, — Франц берёт коробку и мешает добрые двадцать секунд бумажки, наконец достаёт одну из них. — Карточка для США. Вопрос: „Почему ты не летаешь, раз у тебя есть крылья?” или задание: „Продай свой дом”. — Чего?! Кто такую ересть написал?! Ладно, беру, разумеется, вопрос. Я не летаю, так как крылья атрофированы. Думаю, они вообще ближайшие лет десять-пятнадцать отвалятся. Чувствую их с огромным трудом. — Вот это откровение! Не ожидал , пендос. Моё уважение, для тебя это высокая точка полёта, — говорит СССР. Америка его игнорит. — Так, теперь моя очередь… — Брит достаёт с дна листочек и читает. Лицо сначала удивляется, а потом переходит на несдержанный смех. — Что там?! — из любопытства спрашивает УПА. — Украина, тебе пипец. — Что там?! Читай, давай! — произносит Штаты. — Вопрос к РФ и УНР: „Украина, хочешь ли вернуть себе неродных детей? РФ, что ты скажешь на этот ответ?” Или задание: „Украина, позвони кому-то из мальчишек и на протяжении пяти минут можешь разрешать им всё что угодно, а РФ должен всё слушать и не препятствовать даже после выполнения этого задания. Короче, выполните желания за пять минут”. — Тц!.. Кто тут такой умный взялся?! РФ ведь меня убьёт! — Ага, а ещё больше хочется прибить организатора этих идей. Ладно, что выберем? — Не хочу отвечать на вопрос. Тогда лучше действие. — Всё равно ответ очевиден. Набирай.       Украина набирает чей-то номер, ставит на громкую связь и ждёт. В округе застывает мёртвая тишина, только гудки раздаются в комнате. Спустя секунд десять снимают трубку. — Привет, дядя Украина, с какими судьбами звонишь? — Привет, Луганск, ты сейчас занят? Далеко от Донецка, Херсона, Хорька, Днепра, Запорожья, Одессы и Крыма? — Япония показывает пальцем на свой экран телефона, где пошёл таймер пяти минут. — Да, мы дома. Сейчас позову, но не все смогут. — Давай только быстрее, а то времени нету и зайдите в отдельную комнату.       На фоне слышатся голоса и топот ног, а также хлопок двери. — Всё, мы, ДНР, ЛНР, Крым, уединились, чего хотел-то? — Так, ребят, на протяжении четырёх минут, я могу вам разрешить всё что угодно, и РФ не будет против, он в курсе дел. — Чё? Рил?! — Донецк, не сейчас, по алфавиту, быстро. — Ладно, можно мне продлить выходные на три дня? — Можно, Крым? — Я в конце концов могу завести себе котёнка, рыжего? — Да. — Могу ли я забрать старый красный папин флаг, сделать копию и повесить на стену у себя в комнате? — Э-э-эм… можно?       Тут лица некоторых личностей непроизвольно поворачиваются к РФ. — Что ещё? — Можно Москва часть своего дохода, около пятнадцати процентов, отдаст мне? — Да-а-а… — Можно Питер и Ленинград подарят мне новую ядерную подводную лодку? — Да, Крым, можно. — Можно, чтобы папа нас услышал и взял себе хотя бы неделю каникул? А лучше две. — Хорошо, с этим я разберусь. — Можно ли мне сегодня не дежурить на кухне? — Можно. — Можно ли…       И ещё по пару кругов спрашивали что-то республики. На каких-то моментах окружающие давились смехом, лишь бы не заорать во всё горло. Другие ставили новые и более серьёзные вопросы. Однако больше всего всех, почти всех, стало интересовать облик бывшего, упомянутого флага РФ.       Тем временем Масачник сидел, о чём-то думая. Правда многим кажется, что его детям светят те ещё люли, так хорошо известные нам от своих родителей. — Есть ещё пожелания? — Эм-м-м… У меня нет, Крым? — Тоже ничего в голову не приходит. ЛНР? — Ничего.       Тут раздаётся противный таймер телефона. Время вышло. — Что ж… Спасибо, что приблизили мою кончину, время как раз вышло. — Ой, не сгущай краски, Украина, папа не такой жестокий, он добрый. — Да, надейся на его хорошее настроение и нежелание отрубить кому-то голову, так ведь, Луганск? — Не смешная шутка, Донецк.  — Знаю, ведь папа реально не такой. Ладно, пока, дядь Украин. — Пока, —одновременно говорят Крым и Луганск.  — Пока, пока.       Двуцветный завершает вызов и на своём месте растекается, как блинчик. Он нервно смотрит на РФ. — Ты же меня не убьёшь? — Я подумаю, — Укра вздрагивает. — Нет конечно! Мне это не выгодно! Я скорее их прибью, чем тебя. — Спасибо, РФ. — Так, народ, давайте дальше.       Брит передаёт коробку дальше. ООН быстро достаёт первую попавшуюся бумажку. — Значит, Союз. Вопрос: „Почему ты так часто забирал РСФСР на уединённые разговоры?” — или задание: „Сними ушанку”.       Сказать, что СССР и РИ помрачнели — ничего не сказать. Недолго думая, ударяет по полу кулаком единственной, левой рукой. — Задание.       Вопль в округе. Может Вы помните, уважаемые читатели, что Совет в той вселенной носит стереотипную ушанку? Если да, то Вы можете понять этот вопль. — Сними ты её наконец! — Да, не стесняйся. — Снимай, снимай, снимай, снимай!       Доносятся возгласы. Совет медленно тянет руку и снимает ушанку. Не совсем короткие, прямые красные и редкие золотые волосы встречают свет, а на голове виднеются два ушка медведя. — О-о-о… Союз, ты оказывается можешь быть милым.       Коммунист поднимает глаз на Рейха. Тот встаёт с места и, виляя хвостом, подходит к Союзу. Он начинает слегка поддёргивать за ушки и гладить его. — Ути-пути, Союз. Такой милашечка медвежонок. Тебя в детстве не гладили? Бедняжечка-милашечка.       Совет не выдерживает, ударяет его по руке. — Отстань, Рейх. А ты вообще щенка напоминаешь иногда, так что отстань! — Тц, подумаешь.       Закатывает глаза и уходит обратно на место. — Так, кто дальше? — Я, твой сосед, — Японская Империя в коробке шарится и достаёт лист. — Итак, вопрос или действие для ЯИ, Фина и Польши. „Расскажите, откуда у вас очки? Принесите напитки”. Так, мне лень куда-то ходить. Упомянутые в списке, поднимите руки, если хотите ответить на вопрос.       ЯИ, Финляндия и поляк поднимают руки. — Отлично. Начнём с меня, потом Фин, а в конце Польша. Ну, я получил очки после удара ядерного оружия по моей территории. Этот фактор оказался значительным в моей жизни.       Переводит взгляд на скандинава. — Хе, я с рождения не имел идеальное зрения, так что с детства ношу очки.       Он переводит взгляд на двуцветного. — А я в детстве читал без света, ночью, поэтому испортил зрения. Кстати, к чему вопрос? — Да так. Редко, когда страны носят очки. — Всё понятно с тобой, Казахстан. Ну, ладно, Рейх, твоя очередь. — Ну, наконец-то. И что там у нас? Бумажка, адресованная мне. „Была ли у тебя настоящая любовь?” Или: „Если твоя бывшая любовь ещё жива, то позвони и скажи, что любишь. Если мертва, то сходи на могилу и скажи, что любишь. Если есть только кто-то на уме, то пригласи на свидание. А если никого нет из выше перечисленных, то поцелуй врага”, — чего, бля?! — Уху-ху-ху-у-у! Вот это реально интересно. Я уже не жалею об этом посещении.       Говорит УПА, из-за чего в ответ получает рычание. — Я выбираю действие.       Третий достаёт телефон. — Ничего себе! Рейх, у тебя была любовь и до сих пор живёт?! — Да, в отличие от тебя, Союз.       Старший немец что-то набирает. Наконец он включает динамик, и все слышат гудки. Трубку снимают. — Привет, Наци, что звонишь? Как дела? — раздаётся никому неизвестный мужской голос, он говорит сразу на английском. — Привет, дела у меня идут нормально, звоню, потому что скучаю. — Хе, я тоже скучаю, думал, что ты на меня зло держишь после… — Нет, зря ты так думаешь. Слушай, может я к тебе в гости заскочу, а то давно не виделись. Занят на этой недели? — Нет, и ты это знаешь, конечно, приходи. Адрес тот же. — Хорошо, понял, принял. Жди тогда. Я люблю тебя, Вейм. — Я тебя тоже, братик, пока. — Пока, брат.       Выключает телефон, после того, когда закончился вызов. Нацистская Германия поднимает глаза и встречается с кучей взглядов. — Что? — наконец доносится от Рейха. — У тебя есть брат?! — спрашивает рядом сидящий ФРГ. — Ну да, и что? — Ты обошёл систему! — выпаливает младший Япония. — Нет, хоть детектор лжи доставай. — Сейчас достану. — Подожди, Япош, ты разве не знаешь? — Чего не знаю? — вопросительно смотрит на Федерацию. — Раньше и по сей день самые надёжные, крепкие и просто наилучшие браки между действующей страной происходят с главной партией, если таков имеется.       Глубоко в душе ЕР позволяет себе расплыться в широкой улыбке от счастья из-за этой информации. В воздухе начинает попахивать конкуренцией. Все, кроме партии и РФ, как-то украдкой поглядывают на ЕР. — Однако, — продолжает Союз. — Есть и другие надёжные браки, которые гарантируют достойного наследника и крепкую основу для построения нового государства. — Например, родственники. Бракосочетание отца и сына, брата и брата, деда и внука, двоюродных братьев, троюродных и так далее. И, что примечательно, чем больше разрыв между между родственниками, тем тяжелее им в последние сойтись и создать новое государство, — уверенно и не задумываясь отвечает РИ. — Но ведь… ведь большинство браков у стран происходят между друг другом, не имея при этом ничего общего, — произносит США. — Это так и есть, но они чаще всего распадаются, а созданное между ними государство после этого «погибает» иногда страшной и мучительной смертью. Поэтому неудивительно, что у псины случился случайный роман со своим братом. Ладно, давайте дальше, — завершает Союз. — Так, теперь я, — говорит ФРГ и берёт коробку, — ага, это записка для Федерации. Вопрос: „Кто из твоих детей является у тебя любимчиком?” Действие: „Заплети всем длинноволосым личностям косички”. Ха, ну, выбирай.       Ухмыляясь и пристально осматривая РФ, Германия ждёт ответа на вопрос, ведь он уверен, что невозможно не выделить кого-то даже из шестнадцати человек. — Я выбираю действие. — Да! — выкрикивает Беларусь. — Чего радуешься, спрашивает Каз. — Так, скажем, не кровопролитная месть. — Нет!.. — Эх, не знаю, что у вас происходит, но я сделал свой выбор. Значит, Канада, ЯИ, Яп, КНР, Фин, Каз, вы все сидите смирно, пока я буду заплетать косы. Кстати, Япыч, есть новые резинки? — Ну, да, принести? — Если не жалко будет. Япыч кивает и пропадает на секунд тридцать. Вернувшись, ставит небольшую коробку с совсем новыми резинками. — Вот, что-то ещё? — Да, — РФ медленно снимает правую перчатку и кладёт её на стол. — Где можно помыть руки. — Идём.       Пропадают на минуту. Пока Япония проводит знакомого до уборной, рассматривает его руку. Когтистая, почему-то это младшего японца заинтересовывает. Однако ничего не длиться вечно, и они возвращаются. — Так, я, пожалуй, начну с Канады. — Ну и почему? — неожиданно спрашивает Китай. — Он ближе всего ко мне сидит. Ничего, до тебя очередь тоже дойдёт. А вы пока продолжайте игру.       РФ обходит Канаду, сидящего на кресле-мешке, и легонько касается до него за плечо. Непривычные касания и близость от Федерации вызывает у кленового лёгкое волнение. Непривычно, слишком непривычно видеть его так близко и контактировать с ним. Блин, Канада впервые чувствует касания от РФ, до этого физического контакта у них не было.       Масачник правой рукой аккуратно берёт пряди волос. Своими пальцами с когтями плавно касается корней и делает движения, подобным расчёске, только мягче и осторожнее. Это как-то успокаивает.       Вдруг клён напрягается. По близости чувствует опасность, но он не понимает, где она. Инстинкты оленя потихоньку берут вверх, но Канада остаётся спокойным снаружи. Однако РФ этот страх чувствует. Плотно прижатые уши и хвост чуть дёрнулись, но масачник продолжает держать контроль, а инстинкты глубоко запирает в себе, продолжая заплетать волосы. — Яп, что там у тебя?       Наконец задаёт вопрос РФ, выводя всех из тишины. — А, да, сейчас. Вопрос: „Великобритания и Франция, что вами двигало, чтобы заключить брак по расчёту?” По скрипту: Я знаю, что вы заклятые недруги, хоть и старайтесь это скрыть. Худо у вас получается. Действие: „Если ваша любовь существовала и существует до сих пор, то докажите её, поцелуйтесь”. Опа! Что за шипер взялся странный? И так всем понятно, что они друзья. Ладно, что вы выбираете? — Это немыслимо! Что за абсурд! Мне легче признаться в браках по расчётам, чем доказать поцелуем несуществующую любовь! — Я полностью согласен с Британией, а также возникает вопрос. Кто и как узнал об этом?! — Что?.. — очень удивлённо и даже растерянно спрашивают в голос братья-американцы. — Так, только успокоились, мы вас любим, но не друг друга, понятно? — старается оправдаться Велик. — Ух, какая семейная драма, аж прослезился, — РФ приподнимает маску и вытирает пальцем никому неизвестную слезу. — Хоть что-то интересное за этот день произошло. А если серьёзно, то вы можете выполнить задание и оставить разборки на потом? Я не хочу учавствовать в беседе вашей семьи. — Ладно, мы признались, доволен, автор? — спрашивает Франц. — Вполне, — шепчет себе под нос РФ.       Все садятся на места, нависает тишина, никто в содеянном не признаётся. Долго эту угнетающую обстановку не выдерживает масачник. — Слушайте, я сюда не на траур пришёл, а на отвлечение от работы. Прошу, пожалуйста, можете опять улыбнуться и поднять себе настроение? Вы все так прекрасно улыбались, простоя сияли, словно звёзды.       От красноречия все оживают и волей-неволей начитают улыбаться. Наконец все приходят в себя, и Франц говорит: — Спасибо, РФ, стало гораздо легче. Молодец, что не упал в уныние. — Спасибо за комплимент и пожалуйста за поднятие настроения. Кстати, Кан, твои две косички готовы, поэтому переезжаю к Японской Империи. — Спасибо, РФ, классно у тебя получилось заплести. — Знаю, Кан, знаю, — начинает заплетать Японию-котона. — Ладно, моя очередь, — Южный быстро достаёт листочек. — Окей, написанное адресовано СССР и РИ. Вопрос: „Кого вы с самого начала хотели сделать правопреемником или всё-таки хотели всё разделить поровну?” Задание: „Покажите, что под повязками”. — Негусто. Выбираю повязки. — Я тоже. Ну? Кто первый? — Ты. Ты старше меня и более мучительный, ты и начинай. — Ну, спасибо, сын. Значит, повязку я не могу снять, потому что это не повязка. Это заплатка, тупо пришитый кусок ткани к лицу. Швы давно заросли, а ткань стала частью меня. А так, там был глаз, который выкололи в Первой Мировой. — Окей, теперь моя очередь. Я получал шрамы с войн, но именно этот, — показывает на повязку, из-под которой торчат три царапины, — мне случайно нанёс РСФСР при ссоре, снимает повязку, где скрывался слепой глаз. — Шрам начал заживать, однако после исчезновения РСФСР остался. Остался единственным напоминание о нём. — Ты поссорился с РСФСР? — вдруг спрашивает Белоруссия. — Да…       Вдруг раздаётся довольное мурлыканье кота. Все оборачиваются на звук. ЯИ с довольной улыбкой и прикрытыми глазами довольно громко мурлычет. Медленно открывает глаза и резко замолкает. — Прошу прощения, — смущается и прикрывает хвостом лицо. — Прости, ЯИ, походу дела я увлёкся. Ладно, коса готова. Япош, я к тебе.       РФ переходит к длинноволосому лису. — Что ж, тут можно покреативить. — Что значит «покреативить». — Узнаешь. А пока давайте дальше. — Всё, дай сюда! Наконец я сниму этот позор, — грубо достаёт содержимое. — Так, Эст и Фин, вопрос: „Слухи правдивы, что вы встречаетесь?” Или действие: „Сгоняйте за хавчиком и напитками”. — С чего вдруг? Я выбираю вопрос. — Я тоже. Тем более, как я могу встречаться с Финляндией, мы по факту родственники. — Да, он мне племянник со стороны сводного братца. — Всё, ответили, а я по съёб… — КНДР! — Заткнись, приёмыш пендостана! — Эй! — возмущается Штаты и что-то бурчит себе под нос. — Я, пожалуй, возьму. Так что это у нас? Канада, это тебе. „Почему такая страна, как ты, с удобным расположением, большими территориями, с полезными ресурсами не стал сверхдержавой? Или продай часть своей древесины за полцены трём любым странам”. У-у-у… Это точно написал у кого дефицит с древесиной. — М-м… Да уж, неожиданно. Я отвечу на вопрос. Не развился должным образом из-за косвенной зависимости Брита и США.       Англоговорящие упомянутые личности просто скорчивают рожицы, мол, мы тут не причём. — Всё, я вернулся, что пропустил? — Ничего особенного, а теперь оцените причёску Япыча.       Республика всем показывает причёску. Одна не особо тонкая коса сплетена из трёх более тонких кос. Это выглядит необычно и красиво. — Вау, классно! — прерывает тишину Укра. — Необычно и красиво, — продолжает мысль Каз. — Где ты этому научился? — Ну, знаешь, когда у тебя сто четыре ребёнка и двадцать пять из них с длинными волосами, тринадцать из которых до сих пор просят заплести косы, так как им нравится, то волей-неволей приловчишься. — Но это точно не Чечня, у него довольно неудобная длина для косы, — говорит Бел. — Да, он входит в ту самую группу из тринадцати не просящих детей. — А Петербург? — Тоже входит. Сам изредка заплетает косу. — Почему ты разрешаешь своим детям такую, так скажем, распущенность? — Союз Советских Социалистических Республик, во-первых, индивидуальность и предпочтения у всех различаются, поэтому я не ущемляю их право выбора, однако прошу их не выходить за рамки приличия, а то это кончается тяжёлыми последствиями. Ладно, Китаёза, теперь с тобой креативим. — Хорошо, РФ. Ита-а! Твоя очередь. — Знаю, так, читаю… Вопрос: „Все присутствующие, в кого вы влюблены?” Или действие: „Подойдите к человеку, которого любите и поцелуйте”.       Все, абсолютно все, кроме масачника, покрываются румянцами разной степени и цветов, начиная с нежно-розового до ярко-красного. Федерация быстро окидывает всех взглядом. — Что ж, что выбираем? Думаю, вопрос, так как он анонимный, а, поцеловав кого-то, сразу раскрывайте все карты. — Да, ты прав. Кх, кхм! Все, кто имеют кого-то на уме, поднимите руку, — говорит Британия и поднимает руку.       Все оглядываются и осознано кидают друг на друга подозрительные взгляды. Они прекрасно понимают, кто этот предмет обожания. Вдруг РИ замечает, что масачник спокойно продолжает заплетать КНР. — РФ, а ты чего руку не поднял? Реально тебе никто не симпатизирует? — У меня никого нет, я никого не люблю, кроме своих детей.       В глазах каждого что-то засверкало, это луч надежды. Правда все понимают, что придётся побороться. Некоторые конкуренты сильны, другие хитры, третьи непредсказуемы, а кто-то имеет и другие качества или целый букет, который не побороть. — Давайте дальше, — также равнодушно говорит масачник. — Хорошо, я достаю, — Польша шарится в листочках, — Беларусь, это для тебя. Вопрос: „Какого тебе быть белкой?” или действие: „Принеси напитки, а то явно у кого-то горло пересохло”. Так, твой отве-э-э-эт..? — Думаю, действие, а то питья точно не дождусь, — встаёт с места. — Яп, кухня там? — Да. — Вода в холодильнике? — Да, возьми сразу шесть бутылок, мало ли кто-то тоже захочет пить. — Окей, — уходит. — Теперь Фин. — Спасибо, Поль. Та-а-а-ак… „Япония старший”, — это так в тексте написано: „…расскажи, кто являлась матерью или кто отец Япа?” Теперь действие: „Дай автору записки потрепать твои уши и хвост ровно пять минут”. — Оптимистичный выбор. Что лучше: смерть или смерть? — Думаю, первое, — на отвали говорит Фин. — Давайте бросим жребий? — вдруг предлагает РФ. — Господи, да ты гений! — Спасибо, Фин. Так, колосок сделан, а орёл будет обозначать вопрос, решка соответственно действие.       Федерация достаёт монету и быстро бросает жребий. В итоге выпадает орёл. — Всё, рассказывай, — говорит Каз. — Только подключите к нему детектор лжи, — вставляет свои центы Америка. — Ладно, — соглашается вяло Империя.       Яп кивает и уходит из комнаты. Через минуты две приходит с аппаратом. В этой вселенной эта техника работает по-человечески, а не как у нас, фиг знает, каким образом. Она по-настоящему определяет: врёт человек или нет. — Я подключу, — говорит сын ЯИ. — Ребят, кому водички? Говорю сразу, получат только пятеро, — выходя из прохода, громко спрашивает Бельчонок. — Мне, пожалуйста, — вдруг говорят Сербия и ЕР. — Держите, кому ещё? — Я б не отказался, — произносит сухо Нацы. — Ещё две бутылки! — Мне! — одновременно говорят РФ и СССР. — Окей, а последняя моя холодненькая! — Всё, ЯИ, готовься, будешь рассказывать.       Резко наступает напряжённая тишина. Яп тихо садиться на место, а РФ тихо перемещается к Фину и начинает его заплетать. — Значит, «мать» Япа — Тохокай, моя фашисткая партия. Он был моим верным слугой. Долгое время был у меня на службе. Потом с трудом я его уговорил на это. Ну, как с трудом? Насильно приказал, он, с трудом согласившись, смог родить Японию, но после этого он не смог смотреть мне в глаза, так как я его не ценил как личность. Я тогда не догадывался, что потерял брата по оружию. Он не помог мне победить в войне против СССР. Сказать, что я жалею об этом? Сейчас мне по барабану, но тогда это было не так. Я лишь об одном жалею. Надо было завести отношения с коммунистической партией.       Ком к горлу Нацисткой Германии подбирается со скоростью сверх звука. Явное отвращение появляется на лице старшего немца. У других тоже появляются смешанные чувства, только РФ продолжает колдовать над волосами скандинава. Сам аппарат показывает слово «правда». — Господи! Это хуже, чем Нацист-инцестник! — не выдерживает серб. — Что такого у вас в голове, раз такое было?! — орёт поляк. — Это уже второй вопрос, так что с меня хватит! Я теперь просто слушатель! — Ладно, ладно, давайте дальше. Угу, Украина, какова была твоя реакция, когда узнал, что УПА перевоспитался? Обними самого дорогого члена семьи из присутствующих. — Хорошо, крылатик и бельчонок, дуйте сюды, я вас обниму. Прости, Эст, но мы с тобой не так близки. — Да нормально. Мне Литва и Латвия ближе по духу.       Пока прибалт говорит, троица обнимается, как маленькие котята. Никто не знает, сколько ещё бы они обнимались, да знакомый голос прерывает эту идиллию. Только братья недовольно поворачивают головы на источник голоса. — Так, давайте, расходитесь, мне ещё Каза заплетать. — Блет, Бел, — шипит казах.       Тем временем некоторые осматривают короткую косу нá бок, которая проходила поперёк макушки. — Всё, что тут у нас? Единому: „Что больше всего тебя удивило на работе у РФ? Сделай сальтуху”.       Ничего не говоря, ЕР встаёт отходит от присутствующих на более безопасное место и делает сальто. Обратно садится на тёплое место. — „Сербия, по десятибалльной шкале насколько сильно ты считаешь русских своими родственниками? Или дай три подзатыльника трём личностям”. — По десятибалльной системе на девять балов считаю их своей семьёй. Доволен, УПА? — Ага, ЕР? — Сейчас, сейчас… Кан и ЮС, вопрос: „Почему ваша внешность безумно схожа и резко отличается одновременно?” Действие: „Станцуйте синхронный танец”. По скрипту: „У вас хорошо получается, ребят”. — Аме, берём действие? — Думаю да, Кан.       Они встают с мест и направляются к свободному полю. Младший японец достаёт телефон и что-то ищет. — Так, ребят, я ставлю музыку, готовы?       Он нажимает на экран. Два брата-акробата около пяти секунд слушают ритм, перешёптываются и начинают танцевать.        Каждый из них старается отзеркалить или в точности повторить действие другого, не запаздывая, под ритм. Изредка они кидают взгляд на РФ, ожидая, что тот посмотрит в их сторону, но нет. Масачник спокойно доплетает жгутик златокрылому. Как только закончил, сразу переводит еле ощутимый взгляд на северных американцев. Те чувствуют и сразу чуть-чуть веселеют. Масачник проходит обратно на своё место.       Ещё немного потанцевав, братья устраивают финалочку и кланяются. Аплодисменты раздаются по комнате. Американцы садятся на место. — Классно! Ладушки, что у нас дальше? РИ, слушай. Вопрос: „Почему ты не общаешься с Древней Русью и Русским Царством?” Действие: „Обними СССР”. По скрипту: „Я никогда не видел, чтобы ты обнимал СССР”, — прочитывает прибалт. — Что ж… Союз? — Не здесь. — Ладно, на самом деле я общаюсь и с отцом, дедом и прадедом, только они меня частенько упрекают за разрушение памяти о русских ценностей и истории, но я всё восстановил, что смог, правда они до сих пор на это обижаются. Ещё больше меня ругают за сына-оболтуса. — Эй! — Совет шутливо-обидчиво отворачивается от Империи. — Не перебивай! Они, значит, говорят, что сына плохо воспитал, а тот, в свою очередь, развалился да потерял большую часть территорий, где находилась самая первая столица Руси, Старая Ладога, и остальное в том духе. В общем, это самые частые темы для разговоров. — М-да… Тебе не позавидуешь, Союз, к тебе это тоже адресовано, — произносит Федерация. — Как-то мне батю с дедом жалко, — произносит Эст. — Это ещё без упоминании о нас, а деда и папу реально жаль. Окей, я теперь беру карточку, — Каз вытаскивает первую попавшуюся. — Это для РФ. Вопрос: „Кем ты был в прошлом до встречи с нами? Расскажи о себе”. Задание: „Сними маску”. По скрипту: „Мы договорились, что на снятие одежды ты не играешь, но маска — это аксессуар в данной ситуации, так что всё честно”. — Оу-у-у… — чуть ли не хором все, кроме масачника, произносят. — Какой твой выбор? — игриво задаёт вопрос ЮК. — Неужто сегодня нам РФ раскроет карты? — не менее игриво продолжает Яп. — Вообще мне нечего скрывать, выбираю действие.       От этих слов у присутствующих перекрывается дыхание, а сердце берёт более быстрый ритм. Как назло сначала он одевает свою чёрную длинную перчатку, перепроверяет, как плотно она сидит на руке, а потом медленно, медленно, со скоростью улитки тянет руки к маске. Вдруг кулаком ударяют по полу. — Не томи, снимай давай! — кричит США.       Со стороны РФ слышится что-то на подобии смешка, и он снимает резким движением всем надоевшую маску. Раздаётся как будто предсмертный вздох. Все выпячивают глаза и… Перед ними предстаёт лицо.       Оно довольно симпатичное, нет тех мозговыносщих шрамов и остального. “РФ улыбается”, — так думают все первые две, три, от силы пять секунд, да только до всех доходит, что нет никакой улыбки, а те самые приподнятые уголки губ — это лёгкие шрамики от пореза ножом. Теперь псевдоулыбка у всех вызывает вопросы и некое неудобство, правда через пару десятков секунд все ощущения пропадают. На правом глазу, как и у СССР и РИ, есть красная повязка с золотым двуглавым орлом. Левый глаз полностью с чёрным глазным яблоком и синий, ультрамариновой радужкой, зрачок чёрный. В принципе, всем кажется, что внешность РФ не такая уж жуткая, скорее нетипичная и завораживающая. — А ты красивый, — неожиданно для всех говорит Третий.       РФ поднимает правую бровь, не меняя каменное выражение лица. — Спасибо, — после минутного молчания благодарит. — Что вы на меня смотрите? Такое чувство, что вы тут призрака ожидали, месиво, а не лицо или, как минимум, огромный шрам. Однако жизни не такая уж предсказуемая девица. — Ну, если честно, то да, мы ожидали чего похуже, — произносит Укра, почёсывая затылок. — Просто, зачем носить маску, раз ты ничего не скрываешь, и с тобой всё нормально? — недоуменное спрашивает Серб. — Это личная информация. — Ладно, а откуда… — Слухи? УПА, ты серьёзно? Ты хотя бы знаешь, какие слухи про тебя ходили, основываясь не пойми на чём. До сих пор помню, многие подозревали, что родители УПА это УНР и Рейх. — Блин, не напоминай! — мгновенно Совет закрывает уши. — Господи, не хочу слышать эту хрень вновь! — Да кто такой бред придумал?! Меня бы Союз давно распилил и по банкам разместил, что бы я вновь не ожил! — Пф, мои родители: ОУН и Бандера, этим всё сказано. А насчёт… — …меня? То что у данной ситуации гораздо больше «реальных» — показывает кавычки, — предположений. Ага, чушь несусветную я слышал: пожары, войны, молния, авария ладно, но драка с медведем один на один, серьёзно? Животинку зачем мучать? Ещё помню, будто по мне три грузовика проехало в детстве, как я в такой ситуации выжил? Спрашивайте автора теории. — Да уж… странно всё это, — произносит белорус. — Ладно, я задание выполнил, давайте дальше. — Стопэ! РФ, можешь снять повязку? — Яп, в задании ничего не говорилось про повязку, всё честно. — Да, но ведь СССР и РИ сняли, точнее СССР, а РИ просто рассказал, так ведь не совсем честно. А с Сербией всё и так понятно. Все знают, что он получил шрам в войне 1999 года. Ты, тем более, не всё лицо показал.       Федерация прищуривает один глаз. — Ладно, но не жалуйтесь, — пожимает для себя одним плечом.       Он снимает повязку. На вид обычный глаз, за исключением гетерохромии, радужка красная. Сначала все всем своим видом показывают, что они не понимают прикола. Итальянец открывает рот для вопроса, но Федерация показывает жестом молчание. Он склоняет голову, только макушку видно. Абсолютно все вздрагивают, их встречает лицо с выпавшим глазным яблоком, висящем на нерве. Аккуратно Федерация вставляет глаз в глазницу и закрывает повязкой. — Мою ж дивизию, что это, блядь, было?! — не выдерживает Казахстан. — Экзольфтáльм. Болезнь такая. — Чем она вызвана? — спрашивает Франц. — Вообще, много причин заболевания, однако в моей ситуации из-за кровоизлияния в мозг. — Это ведь в детстве произошло? — Да, Серб. — Это ты так ударился головой? — спрашивает Совет. — Нет, — отводит взгляд от Союза, закатив при этом глаз, — один человек не рассчитал силу и ударил меня по затылку, — открывает бутылку и выпивает почти всю воду. — И кто же такая тварь, что бы так ударить ребёнка? — Хе, да ладно, я его простил. Эх, думаю, мы слишком долго здесь сидим, три часа прошло. Да, я детям обещал прийти и провести вечер. — Понимаю тебя, РФ, — говорит Брит. — Если хочешь, иди, мы тебя не держим, спасибо, что провёл с нами время. — Нет, это вам спасибо, что внесли в мою жизнь больше разнообразия. Ладно, я пошёл, пока. — Пока.       Масачник без маски на лице скрывается за пределами прохода в гостиную. — РФ! — Что, Укра? — Помнишь желание Луганска? — Помню!       Дверь закрывается, а между присутствующими возникает напряжённая тишина.