Это было первое дальнее путешествие Мэй спустя почти девять лет.
Оставив столицу, она большую часть времени проводила в деревне. Сначала вовсе не покидала её, восстанавливаясь после травмы и посвящая свободное время простым тренировкам. Затем стала выходить за пределы принадлежащих клану Наито гор, но только до расположенных неподалёку поселений. Дальше Такао её не отпускал, даже в сопровождении других шиноби. Затем у них с Кадзу родились малышки, и вылазки, даже по поручению дзёнина, вновь стали редкостью. Поэтому лишь сейчас кицунэ удалось рассмотреть, как изменилась империя с приходом Ясухары Савады к власти.
«Упадок».
Пожалуй, этим словом она охарактеризовала бы картины, представшие перед её глазами. По сравнению с тем, что ей довелось наблюдать ещё до столкновения с Привратницей, всё стало только хуже. Даже в Северной провинции — родной для нового императора — куда и лежал их путь.
— Душу не рви, — как-то сказал Кадзу в одну из ночей, проведённых в незнакомом доме, что принадлежал сотрудничающему с кланом человеку. Таких в последние годы стало больше. Нуждаясь в деньгах и защите, люди всё чаще заключали договоры с ниндзя и, в случае чего, обеспечивали всем необходимым, предоставляли укрытие, позволяли делать на своей территории тайники. Постоялых дворов Мэй и Кадзу намеренно избегали, чтобы не привлекать к себе внимание. Семейная пара, путешествующая с детьми, непременно, вызовет вопросы. И, хоть они заранее продумали легенду, нежелательных встреч с разъездом старались избегать.
Малыши давно заснули, и шиноби с кицунэ, стараясь их не разбудить, говорили очень тихо. Его шершавый голос почти терялся в шорохе одежды и потрескивании дров в очаге.
— Неизвестно, как обернулось бы. Для тебя самой. Правильно всё решила.
Его короткие, но так удачно подобранные фразы, как обычно, придавали ей сил. И правда, сложно предугадать, как бы она справилась. Возможно, сделала бы только хуже? Не страной управлять её обучали с детства, не интригам дворцовым противостоять. Страх разрушить то, что веками создавали её предки, перевесил.
Она рассудила, что такой глава государства, как Савада, имел куда больше шансов всё сохранить: опытный, расчётливый. И, похоже, в чём-то оказалась права. Когда островная провинция пожелала отделиться, ему удалось предотвратить раскол империи. Вот только какой ценой… Потратил много средств из казны, обрекая простых людей на голод, пролил немало крови.
А если, наоборот?.. Если бы её правление привело к процветанию?
Сделав глубокий вдох, кицунэ прогнала тяжёлые мысли. Ни к чему это сейчас. Подсела ближе к закончившему проверять оружие ниндзя, прильнула к его плечу. Мужчина тут же высвободил руку, чтобы обнять любимую. Стоило вдохнуть запах его кожи, как на душе стало спокойнее. Кадзу прав. Раз решила, значит, так правильно. К тому же, неизвестно, как чувствовал бы себя предпочитающий спокойствие и уединение шиноби, оставшись с ней во дворце…
Спустя несколько дней они оказались недалеко от нужного им места: небольшого храма, скрытого в горах. Ничуть не утомлённые долгой дорогой близняшки Сумико и Морико, резвясь среди деревьев, что росли вдоль уходящей ввысь тропинки, соревновались в том, кто соберёт больше желудей. Пускай их и слегка расстраивало то, что они пока не могли принять свой истинный облик: неизвестно, как монахи воспримут появление кицунэ на священных землях. Младший же их сын — Кадзумицу, смирно сидел на руках отца, с интересом наблюдая за старшими сёстрами. Опираясь на посох, Мэй следовала рядом. Хоть она отказалась от роскоши и престола, у неё было куда большее сокровище — их с Кадзу семья.
Если кто спросит: они из небольшой деревушки. Дом сгорел — за очагом не доглядели. Ищут временного пристанища в храме. Но до сих пор им везло обходить разъезд и излишне подозрительных стражников стороной.
Где-то к середине подъёма кицунэ начала уставать. Приходилось делать привалы. В одну из особо длительных остановок Кадзумицу собрал для мамы и сестричек по небольшому букетику из красных кленовых листьев, что, исполняя прощальный танец, срывались с веточек растущих повсюду клёнов, устилая влажную после дождя землю ярким ковром. Мягко потрепав сынишку по волосам, Мэй приняла его маленький подарок. Довольный тем, что смог порадовать маму, мальчишка поспешил на руки к папе.
Невольно подумала: останься она во дворце, возможность вот так проводить время с теми, кто дорог, наверняка почти не выпадала бы. Не смогла бы воспитывать вместе с любимым человеком их общих детишек, взваливая эти заботы на придворных нянек.
Нет, такой жизни она точно не хотела бы.
Вскоре среди деревьев показался небольшой храм. Прихожан тут почти не было, лишь редко встречающиеся служители без особого интереса поглядывали на необычную семью.
Об их визите знал лишь свой человек: один из знакомых Масамунэ. Бывший ронин, а ныне самурай, продолжающий защищать Нойрё от ещё блуждающих по её просторам о́ни и рэйки, вместе с Кадзу организовал тайный визит. Он же девять лет назад помог одному человеку найти здесь своё пристанище.
Сердце взволнованно заколотилось от осознания, что они вскоре встретятся. Савада тогда не позволил им нормально проститься… Будет ли
он рад видеть её? Столько лет прошло. К тому же, Мэй отреклась от престола, оставила то, чем на протяжении нескольких веков занимался род Хаттори.
Её род. Даже от настоящей фамилии отказалась, взяв вместо неё ту, что носили члены клана, приютившего её. И всё же лисица чувствовала, что должна навестить
его. Увидеть ещё хотя бы раз.
Учтиво поклонившись, встретивший их монах пригласил проследовать вглубь леса. Там, где располагалась закрытая для посещений часть храма. Идти пришлось недолго, и вскоре они очутились возле небольшого строения, у входа в который стояло несколько высеченных из дерева статуй кицунэ.
Тот, к кому они пришли, сидел, скрывшись в тени раскидистого дуба. Некогда тёмные волосы уже тронула благородная седина. Но Мэй всё равно узнала его,
своего родного отца. Мужчину, чья кровь течёт в ней. Расположившись на небольшой скамеечке, Кин Хаттори что-то вырезал из дерева. Увлечённый процессом, он не сразу заметил гостей.
— Господа? — озадаченно нахмурившись, он поднял глаза на путников. Присмотрелся. На безмятежном лице бывшего императора скользнуло неподдельное удивление. — Мэй?
Шагнув вперёд, кицунэ поприветствовала Хаттори поклоном.
— Я, отец. Прибыла, чтобы навестить тебя, — лисица посмотрела в сторону мужа, которого окружили смущённые обилием незнакомых людей дети. — И чтобы показать тебе внуков.
Мужчина перевёл взгляд с дочери сначала на близняшек, затем на малыша. После серьёзно, будто оценивая, долго рассматривал Кадзу. Очень долго.
Внезапно черты лица бывшего императора стали мягче. Кин Хаттори расплылся в приветливой улыбке.
— Полагаю, вы устали с дороги. Идёмте, — отложив в сторону инструмент, он проводил их к жилым комнатам, где останавливались гости храма. Показал ту, где разместился сам. Как оказалось, совсем рядом.
Пока располагались, настало время ужина. Хоть блюда, которыми обычно питались монахи, были довольно простыми, их оказалось достаточно, чтобы насытиться. Когда после трапезы Кадзу отправился гулять с детьми, кицунэ осталась наедине с отцом. Укрывшись под раскидистой кроной старого клёна, представители некогда самого высокого рода в империи наблюдали за разрезвившимися лисятами.
— Прости, что не смогла навестить тебя раньше, — не взглянув на мужчину, тихо произнесла кицунэ. Хоть она почти его не знала, всё равно чувствовала себя неловко из-за того, что на столько лет оставила его.
— Всё хорошо, — по голосу она поняла, что Кин Хаттори улыбнулся. — Я счастлив видеть, что у тебя всё удачно сложилось, — немного помолчав, он спросил прямо: — Значит, решила оставить престол?
— Сочла, так будет лучше. Сердишься?
— Не мне осуждать тебя, — спокойно ответил бывший император, и Мэй ощутила, как тяжёлый груз вины перестал давить ей на плечи. — С тобой рядом надёжный человек, у вас родились прекрасные новые ирисы. Вы прибыли сюда, чтобы увидеться. После всего, что случилось по моей вине, о большем я и мечтать не смею.
Возражать отцу кицунэ не стала. Они простояли так ещё немного, обсуждая всё то, что произошло с ними за последние годы. Разговор то протекал резво, подобно прохладному горному ручейку, то вяз, словно угодивший в топь путник. Два ириса, два представителя бывшего императорского рода, отец и дочь постепенно узнавали друг друга.
***
Проведя несколько дней в храме, молодая семья вновь отправилась в дорогу: настала пора возвращаться в клан. Кин Хаттори вышел проводить своих гостей. Хоть и старался не подавать виду, но по глазам Мэй понимала: он не хотел, чтобы они покидали это место. На прощание мужчина подарил каждому из своих внуков по небольшой подвеске с вырезанной из дерева головой лисы. Пока они хвастались подарками перед друг другом, папой, случайно проходящими мимо монахами, Мэй подошла к отцу, чтобы проститься.
— Спасибо, что навестили, — впервые за всё время бывший император крепко обнял свою дочь.
— Надеюсь, мы ещё увидимся, — прижавшись к нему в ответ, отозвалась кицунэ.
Словно пытаясь спрятаться от наступающей темноты, фиолетовые бутоны ипомеи нил закрылись, но лишь для того, чтобы поутру вновь распуститься, едва ленивые лучики осеннего солнца коснутся их лепестков.
