Deadly in love

      С утра, проводив Линду, Фрэнк и Джерард поехали по делам. После мужчина предложил зайти поесть в кафе.              Сидя друг напротив друга и обедая сладкими блинами, они молчали до тех пор, пока Фрэнк не спросил:       — Как дела с поисками работы?       Джерард стушевался, отложив вилку на пустую тарелку. Фрэнк заметил, что парень ел очень быстро, как будто бы боялся, что у него могут отобрать еду. Мужчина надеялся, что это опять были его глупые предположения, не имеющие ничего общего с реальностью.       — Я нашёл некоторые предложения, — прожевав и проглотив, ответил Джерард, вытирая рот салфеткой.       Руки Джерарда были бледными и худыми. Костяшки сильно выпирали. Парень обхватил длинными пальцами стаканчик с молочным коктейлем, который Фрэнк заказал для него, а тонкими губами — трубочку, высасывая содержимое.       — И как?       — График не очень удобный.       — Ты мне не врёшь? — недоверчиво прищурился мужчина, следя за реакцией Джерарда, который оставался непоколебимым.       — Нет, — кусая губу изнутри, проговорил Уэй, натягивая рукава свитера и пряча в них свои ладони.       — Предлагаю съездить в магазин и купить тебе новую куртку, — увидев это, сказал Фрэнк и посмотрел в окно.       На улице сильно похолодало, даже выпал снег. Из-за повышенной влажности и постоянного ветра температура ощущалась вдвое ниже, чем на градуснике. Фрэнку было больно смотреть на Джерарда, одетого в лёгкое пальто и обмотанный вокруг шеи лёгкий шарф, который точно не спасал его от холода.       — Что? — удивился парень, поднимая глаза на мужчину.       — На улице уже не лето. Я же вижу, что ты мёрзнешь.       — У меня нет сейчас денег.       — Ничего, я заплачу за тебя, — улыбнулся Фрэнк, вспоминая, сколько лежало на его карте — нужно было признать, с появлением Джерарда в его жизни он стал тратить намного больше.       — Я не…       — Джерард, — он прервал парня, — отдашь с первой зарплаты. Считай, что я просто займу тебе эти деньги.       — Хорошо. Спасибо, — опустив поднявшиеся плечи, парень кивнул и продолжил пить коктейль из трубочки.       — Кстати, как тебе это место? — оглядев помещение, спросил Фрэнк. — Я видел, что у них на двери висело объявление, что они ищут официантов. Это кафе находится недалеко от моего дома. Тебе было бы удобно добираться.       Джерард тоже прошёлся взглядом по залу, остановив своё внимание на одном из официантов, работающих здесь. Молодой парень примерно такого же возраста, что Джерард, стоял возле клиентов, сидящих неподалеку от его и Фрэнка столика, в белом фартуке, фиксируя себе в блокнот заказ.       — Да, — согласился парень, но как-то слишком вяло улыбнулся этой идее.       Фрэнк понял, что она не пришлась Джерарду по вкусу. Не хотел работать официантом и убирать за другими? Но это было лучше, чем танцевать перед мужиками, думал Фрэнк.       — Ладно, можешь ещё подумать, но я записал их номер, на всякий случай.       Джерард кивнул, снова замолчав.       — Почему именно юриспруденция, Джерард? — спустя несколько минут тишины спросил Фрэнк.       Джерард отвернулся от окна, встречаясь взглядами с мужчиной. Он секунду подумал, потом пожал плечами.       — Не знаю. Моя мама всегда хотела, чтобы я стал юристом, — парень ковырял трубочкой в оставшейся пене на дне стакана.       — Ну, это хорошее образование. С ним можно работать во многих местах. Просто, знаешь, это, конечно, не моё дело, но видно, что это не твоё.       Джерард кивнул, печально улыбнувшись.       — Так и есть. Чем больше учусь, тем меньше мне нравится сделанный выбор.       — История, я так понимаю, тебе тоже не особо по душе, — колко подметил Фрэнк.       — Верно, — Джерард посмеялся. — На самом деле, дело не в предмете. То есть, не то, чтобы история мне совсем не нравилась.       — Почему ты тогда не баловал меня своим присутствием?       Джерард поднял глаза на Фрэнка, нахмурившись.       — Я думал, ты догадался, — парень отпустил трубочку, отставив стакан, и откинулся на спинку кресла.       — Как видишь, — мужчина развёл руками. — Просвети меня.       — Не знаю, помнишь ты или нет, как мы встретились?       — Такое забудешь, — Фрэнк посмеялся, вспоминая тот день. — Ты пролил на меня кофе, но я не думал, что ты будешь до конца дней дуться на меня за то, что я немного поворчал.       — Нет, я имею ввиду самую первую нашу встречу, — Джерард прервал мужчину и отрицательно покачал головой. — Впервые мы встретились не в университете. По замешательству на твоём лице я понимаю, что ты не помнишь об этом. А я обиделся за это. Думал, что ты специально избегал меня, потому что жалел…       — Жалел о чём?       Джерард смягчился, двигаясь ближе, и склонился над столом, начиная говорить как можно тише, чтобы его слышал только Фрэнк:       — Я же не первый год бываю в таких заведениях.       — Ты хочешь сказать, что мы познакомились в гей-клубе?       — Конечно нет. Это был бар и работал я не танцором тогда. Я пел.       — Пел?       — Да. Ты удивлён?       — Просто я не понимаю, почему я тебя не помню. Если ты, конечно, говоришь мне правду.       — Веришь или нет, но я честен с тобой.              Фрэнк зашёл в бар, полный людьми. Возле барной стойки он заметил Рэя и Боба, которые помахали ему.       — Новое место? — спросил Фрэнк, подойдя к друзьям.       Мужчина огляделся вокруг. Адрес этого бара он узнал минут двадцать назад, когда Рэй написал ему, что они с Бобом хотели бы сегодня посидеть здесь.       — Классное? — спросил Боб, делая глоток пива. — Сегодня в этом баре будет выступать брат Рэя.       — Это правда? — удивился Фрэнк, взглянув на кудрявого.       — Да, — гордо подтвердил мужчина. — Играет на гитаре.       — Так это же здорово, — он улыбнулся, хлопая друга по плечу. — Неужели он наконец-то научился играть? Помню, сколько ты мучился с ним.       — Да, это правда, — встрял смеющийся Боб. — Он только и делал, что жаловался, какие кривые руки у его младшего братца. Клянусь, я тогда чуть не свихнулся от этих разговоров.       — Действительно, — буркнул Рэй, метая глазами молнии в Роберта. — Ты мой друг, поэтому просто обязан был всё это слушать. Зато не зря я с ним мучился.              Фрэнк тоже заказал себе пиво и стал ждать выступления. Как стало известно мужчине, в тот день выступал не только брат его друга, но и другие люди, которые предварительно прошли прослушивание. Рэймонд объяснил, что на улице было вывешено объявление и любой желающий мог выступить сегодня и получить небольшой гонорар.       В общем, брат Рэя действительно отыграл неплохо. Он держался уверенно, почти нигде не промахнулся. Пока мужчины ожидали его очереди, Фрэнк пил одно пиво, чтобы не напиться — ему не хотелось быть пьяным и ничего не запомнить.       Потом Фрэнк, как это обычно бывало, всё-таки ушёл в отрыв. Они с Рэем были главными пьяницами в тот вечер. Боб сидел рядом с ними больше за компанию, потому что, в отличии от своих пьющих друзей, ничего не попробовал из бара крепче пива в тот вечер.       Несмотря на то, что Рэй был больше Фрэнка, он начинал пьянеть быстрее. К полуночи Рэймонд, который был прекрасным другом, но никаким собутыльником, уже спал лицом на барной стойке. Боб куда-то снова вышел — Фрэнк догадывался, что он пошёл позвонить Кристе, чтобы та собиралась и ехала забирать пьяного мужа, потому что не доверяла его «друзьям-алкоголикам».       — Привет, — к Фрэнку, по другую сторону от спящего Рэя, подсел парень.       Мужчина посмотрел на него, сразу обращая внимание на ярко-красные волосы, мелькающие перед глазами.       — С ним всё в порядке? — усмехнулся он, кивая головой в сторону Торо.       — Да, можешь не волноваться за него.       — Было бы у меня столько денег, чтобы так напиваться, — Фрэнк не понял, было ли это издёвкой или безобидной шуткой, но незнакомец продолжал улыбаться.       — Может быть, я закажу тебе что-нибудь? — чтобы не чувствовать себя неловко, предложил мужчина.       — Было бы здорово. Я буду мохито.       — Мохито? — удивился Фрэнк. Хотя для такого парня, как тот, что сидел напротив него, мохито был самым подходящим напитком. — Ладно. Хорошо. Бармен!              — Вообще я работаю в университете, который находится здесь неподалеку, — сказал Фрэнк, широко улыбаясь, смотря на красноволосого парня, высасывающего через трубочку уже четвертый мохито за вечер — и как он только до сих пор не опьянел?       — Нет, не продолжай! — он перебивал мужчину, протестующе вытягивая руки вперёд. — Только не говори, что ты препод.       — Хорошо, не буду, — усмехнулся Фрэнк, но потом добавил: — Но я препод.       — Чёрт, нет, ты всё-таки сказал это, — он резко опустил голову в свои руки, скрывая лицо от мужчины.       — А что такого? — не понимал Фрэнк. — Имеешь что-то против преподавателей?       — Нет. Просто, знаешь, они все такие зануды. Удивительно, что ты не такой. Кстати, я думаю о том, чтобы поступать в университет в следующем году. Вдруг ты окажешься моим преподом? Получится неловко.       — Да, это точно, — Фрэнк посмеялся вместе с парнем, наблюдая за тем, как стакан с четвёртым мохито опустел. — Но я не думаю, что это случится. Нью-Йорк — большой город.       — Знаешь, но ты сказал, что университет здесь неподалеку. Я могу вычислить, где ты работаешь.       — Зачем?       — Чтобы стать твоим студентом, — как что-то очевидное, сказал парень. — Я очень исполнительный и ответственный. Тебе бы понравилось, что я учусь у тебя.       — Не сомневаюсь, — улыбнулся Фрэнк, встречаясь взглядами с хитро прищуренными глазами, принадлежащими бомбе замедленного действия с ярко-красными волосами — он видел парня именно так.              — Это был ты? — на Фрэнке и лица не было. — Я помню этот разговор, но не могу вспомнить твоего лица. Ты хоть был совершеннолетним? Кто тебя вообще пустил в бар?       — Я прошёл по паспорту брата. Он старше меня, а мы с ним похожи, так что проблем не возникло. Я собирался просто выступить, а не напиваться. Но ты предложил посидеть с тобой, и я подумал, почему нет?       — Прекрасно, — заключил Фрэнк, складывая руки на столе. — Ладно. Теперь мне стало хоть немного понятно, почему ты так себя вёл всё это время.       — А мне — почему ты ни слова не сказал за эти годы. Я думал, между нами что-то произошло ещё тогда. Когда ты пришёл в клуб, тридцать первого, я подумал, что ты хотел увидеться со мной.       — Нет, это получилось случайно, — Фрэнк оборвал все ниточки надежд Джерарда. — Я не помнил тебя. Я помню только, что у того парня были красные волосы. Больше ничего: ни лица, ни голоса, ни имени. Может быть, даже хорошо, что я тебя не узнал. Так было лучше для нас обоих.       — Не знаю, как можно было забыть то, что произошло между нами в туалете.       — А что произошло между нами в туалете? — пропавшим от ужаса голосом прошептал мужчина, расстёгивая верхнюю пуговицу на рубашке — ему казалось, что в помещение было градусов пятьдесят, настолько было душно.       — Ничего. Я пошутил, — Джерарда улыбнулся. — Прости. Просто немного обидно, что ты не узнал меня, стоило мне перекрасить волосы.       Фрэнк, хоть и злился немного, с облегчением выдохнул. Он хотя бы не спал с несовершеннолетним. На самом деле, мужчина мог соврать, сказав, что был в себе уверен, ведь он считал себя хорошим человеком, который не посмотрел бы на кого-нибудь младше восемнадцати, но он уже сомневался в этом.              — Так у тебя есть брат? — спросил Фрэнк, когда они вышли из магазина, в котором купили Джерарду пуховик, перчатки, шапку, зимнюю обувь.       Мужчина видел, что парню часто было холодно — даже дома он носил тёплые носки. Он надеялся, что теперь ему будет тепло. Конечно, не обошлось без обещаний Джерарда всё вернуть сразу, как он устроится на работу и получит свою первую зарплату. Фрэнк согласно кивал и говорил, что будет ждать, хотя, на самом деле, всё это было сказано лишь для того, чтобы успокоить взволнованного и чувствующего себя обязанным парня.       — Да, есть.       — Где он сейчас?       — Не знаю, — Джерард пожал плечами. — Мы с ним не общаемся.       — Поссорились?       — Можно и так сказать, — кивнул парень, смотря себе под ноги.              К вечеру снег, выпавший ночью, почти растаял. Джерард и Фрэнк шли по парку, который находился возле дома второго, разговаривая. Они болтали о погоде, увлечениях, детстве, даже затронули тему первой любви. Фрэнк пытался не смеяться, когда Джерард рассказывал, как поцеловал мальчика, который ему нравился, но тот разбил ему нос. Это была грустная история, но она почему-то так развеселила мужчину.       — Я думал, ты гей, — сказал Джерард, когда они почти подошли к дому.       — Почему?       — Зачем тогда идти в гей-клуб?       — Обстоятельства, — Фрэнк, сам не зная почему, начал оправдывался.       — Теперь, оказывается, у тебя кто-то есть, — Джерард снова заводил разговор про Джамию, следя за реакцией идущего рядом мужчины. — Мне стыдно за то, что я пытался… — он не закончил, нервно кусая губу. — Я сожалею обо всём. И о том, что я тогда сделал. Ты правда был пьян. Я не должен был так поступать.       Фрэнк замер на месте, не понимая, за что Джерард извинялся. Опять.       — Подожди: ты просишь у меня прощения?       — Да, конечно. Это было не по твоей воле, я понимаю.       Фрэнк ещё секунду молча смотрел на Джерарда, который выглядел максимально серьёзно, после чего начал нервно смеяться.       — Джерард, если бы я не хотел, ничего бы не произошло. Проблема не в том, что я был пьян, проблема в том, кто мы. Так не должно быть.       На улице уже давно стемнело, когда они дошли до дома. Снова пошёл снег. Район, в котором жил Фрэнк, был спальным, поэтому людей в такое время здесь почти не было, лишь изредка проезжали машины по дороге. Мужчина стоял с Джерардом возле подъезда, разговаривая, пока белые хлопья падали с неба прямо на них.       — Я знаю, что это плохо. Я не должен был тебя шантажировать, — пробормотал Джерард, одной ногой копошась в снеге. — Просто мне очень нужен был зачёт.       — А кто-то говорил мне, что он исполнительный и ответственный.       — На самом деле, ты очень требовательный по своему предмету.       — Правда?       — Правда! Я уверен, даже те, кто ходит на все лекции, с трудом получают у тебя зачёты.       — По-твоему, я придираюсь? — возмутился мужчина, складывая руки в карманы своего пальто.       — Не знаю. Может быть, — Джерард улыбнулся, пожимая плечами. — Твои тренировочные зачёты такие же трудные, как на настоящей сессии.       — Я делаю это специально, чтобы подготовить студентов.       — Лично мне это не особо помогает.       — Конечно, но, если бы ты выучил хотя бы одну мою лекцию, тебе было бы намного проще, поверь мне.       Джерард замолчал, встречаясь взглядами с Фрэнком. Шапка парня вся была в снегу, как и мех на капюшоне, и он выглядел таким прекрасным в этот момент. Щёки горели красным из-за вечернего мороза, как и костяшки бледных рук, которые Джерард протянул к Фрэнку, беря его ладони в свои. Парень отпустил глаза вниз, разглядывая татуировки на пальцах мужчины.       — Мне нравится, что у тебя так много тату, — улыбаясь, скорее себе, чем Фрэнку, сказал Джерард. — Жаль, что их приходится прятать.       Мужчина ничего не сказал, согласно кивнув. Ему тоже это не нравилось.       — Пора идти домой. У тебя ледяные руки, — сказал он.       Фрэнка мучили разные мысли, и все они были о Джерарде. Теперь мужчина вспоминал их настоящую первую встречу.       Он много думал о том, как мог не узнать его. В тот вечер он действительно был очень сильно пьян, но как так вышло, что человек, с которым он несколько часов разговаривал без перерыва, даже не показался ему знакомым? Теперь Фрэнку было понятно и то, почему Джерард вёл себя так. Во всём снова был виноват только он, потому что допустил это.       Фрэнк знал, что он не сможет контролировать всё в этой жизни, но его руки тряслись только от одной мысли, что он что-то пропустил. Мужчине казалось, что от этого зависела вся его жизнь. Он должен был быть более внимательным. Сейчас и тогда.              — Тебе понравилось? — спросил Джереми, улыбаясь Фрэнку. Парень кивнул, отвечая взаимной улыбкой. Они сидели на поляне, неподалеку от леса, в который когда-то сбежал Фрэнк, желая скрыться от своего брата.       — Тут так красиво, — старший парень огляделся вокруг, запрокидывая голову и смотря вверх, на кроны деревьев, через которые нещадно пытались пробиться лучи солнца.       — Мы можем сделать это ещё раз? — осторожно спросил Фрэнк.       Джереми опустил взгляд на парня, кивая, и снова прильнул к его губам. Их поцелуй был таким невероятно сладким и неправильным, но как раз эта «неправильность» казалась обоим такой верной. Словно Фрэнк был рождён, чтобы целовать губы своего брата, а его брат — чтобы целовать губы Фрэнка. И они остались бы лежать на этой поляне до конца своей жизни, нежась под лучами тёплого солнца, сгорая не из-за летней жары, а друг из-за друга.       Фрэнк был невероятно счастлив, переживая те эмоции, которые ему дарил Джереми. Он тонул и умирал в омуте его глаз, в этих водах, приливы и отливы которых неизбежно тянули его на дно.       Парень был не в силах им противиться. Ему хотелось захлебнуться, лишь бы только Джереми всегда был перед глазами, лишь бы он мог его касаться, чувствовать под подушечками пальцев тепло его кожи, ощущать жар его дыхания на своём лице и сладость от поцелуев, невинных, страстных, приносящих утешение и покой.       — Я люблю тебя, — сказал Фрэнк, отрываясь от Джереми. — Знай об этом.       — Я знаю, — прошептал парень, заключая брата в свои объятия.       Насколько бы искренняя и чистая любовь у них ни была, это не могло длиться вечность. Джереми знал об этом, но Фрэнк — нет. Он уже видел их совместное будущее, позволяя себе быть неоправданно малодушным и безответственным. Если бы он был более внимательным и сдержанным, никогда бы не случилось то, что случилось.       В один день, когда парни возвращались домой, у самой двери их поймал отец Фрэнка, попросив зайти на кухню. Он сказал, что ему нужно серьёзно поговорить с ними. Младший знал, что, когда мужчина говорил таким тоном, это не сулило ничего хорошего. И он шёл за отцом, плечом к плечу с Джереми, как на казнь. Это и была казнь. Их любви с братом, их совместного будущего, всего того, о чём Фрэнк наивно мечтал и чем жил всё это время.       На кухне, за столом сидела заплаканная мать. Фрэнк сразу заметил синяк на её щеке. Женщина сидела, не поднимая глаз ни на сына, ни на племянника, ни на мужа. Парень хотел подойти, чтобы утешить Линду, но знал, что один шаг — и ему тут же прилетит следом. И в этот момент он боялся не за себя, совсем нет.       По лицу Джереми было видно, что он тоже понял, что в тот самый момент пришёл конец всему, что между ними было и могло быть в будущем. И хоть Фрэнк знал, что не откажется от своих слов, даже если отец побьёт его до полусмерти, желая выбить из сына «всю дурь», он, как бы тяжело ни было это признавать, не был уверен насчёт такой же преданности своего брата их отношениям.       — Думаю, вы догадались, о чём я хочу с вами поговорить, молодые люди, — мужчина нахмурился, складывая руки за спиной.       Фрэнк перевёл взгляд с него на свою дрожащую мать, думая о том, что ни он, ни уж тем более его отец не заслужили любви этой женщины. Она была слишком добра и милосердна к таким чудовищам, как её муж и сын, за грехи которого она постоянно расплачивалась. На столе, перед Линдой, Фрэнк заметил разбросанные письма Джереми, который тот отправлял ему, пока они были в разлуке.       В тот момент Фрэнк понял, что вина лежала только на его плечах. Если бы он лучше прятал их или вообще избавился, как просил его об этом брат, отец ни о чём бы не узнал. Оставалось совсем немного до восемнадцатого дня рождения парня, совсем немного. Если бы Фрэнк был более осторожным, ничего бы не случилось. Он бы мог быть с Джереми навсегда и никто бы уже не помешал их счастью.       Правда была в том, что самый главный враг Фрэнку был он сам. Он был причиной всех своих бед. Прошло очень много лет с того дня, когда его отец узнал об их отношениях с братом, но он продолжал нести на себе эту ношу и сегодня. Ничто не могло этого изменить, потому что, несмотря на то, что он давно уже не был подростком, правда была в том, что он умер в тот день, когда потерял Джереми. Он любил его больше всех на этом свете. Фрэнк думал, что никого уже не сможет полюбить так же. И он избегал мужчин и своё желание к ним. Он встречался только с женщинами, и после стольких лет первым парнем, чарам которого Фрэнк всё-таки поддался, стал Джерард.       Ещё тогда, когда они встретились в баре, пусть мужчина и вспомнил об этом только сегодня, он почувствовал связь между ними. Почувствовал влечение, которое испытывал по отношению к своему брату когда-то. Джереми уже давно жил в голове Фрэнка лишь как образ человека, которого он когда-то мечтал видеть рядом с собой. А Джерард был реальным, стоял перед ним, готовый принять его таким, какой он есть. Смотрящий на мужчину по-особенному, одновременно с робостью и вызовом.       И Фрэнку больше всего хотелось ответить на этот «вызов», полностью отдаться запретным чувствам, которые он испытывал. Но ему было так страшно, потому что он знал, что чем больше шагов он сделает навстречу Джерарду, тем ближе окажется к неминуемому концу.