***
На работе Фрэнка часто клонило в сон, даже кофе не помогал взбодриться. Мужчина чувствовал недомогание во всём теле и постоянно думал о том, как там были Джерард и Рэй. Фрэнк писал Джерарду сообщения время от времени — очень часто, буквально, каждые тридцать минут, — чтобы убедиться, что у них всё было в порядке. Парень отвечал сразу же, не заставляя мужчину беспокоиться, убеждая, что Рэй в порядке и всё ещё ничего с собой не сделал. — Мистер Айеро, — кто-то позвал Фрэнка, сидящего за своим столом, — здравствуйте. Мужчина отвлекся от бумаг, поднимая взгляд на Линдси, стоящую перед ним в одной из своих излюбленных клетчатых юбок и всё с таким же ярким макияжем. Фрэнк мысленно скривился и тяжело выдохнул, пытаясь справиться с появляющимся раздражением — эта девушка уже сводила преподавателя с ума своими глупыми вопросами, которые она задавала каждый раз, когда представлялась возможность. — Не хотите выпить со мной кофе? — Линдси улыбнулась мистеру Айеро, брови которого взлетели вверх от неожиданности. Фрэнк знал, что эта девушка не особо любила следовать правилам — учитывая, что она игнорировала дресс-код, установленный администрацией, — но он не ожидал от неё такой дерзости. — Мисс Баллато, вы забываетесь, — весь вид Фрэнка показывал его безучастность и безразличие к Линдси, руками опирающейся на стол. — От одного кофе ничего не будет, — девушка надула губы. — Давайте же! Рядом с университетом есть отличная кофейня. Фрэнк был больше шокирован, чем возмущён. Линдси вела себя неуважительно ни по отношению к нему, как к преподавателю, ни по отношению к себе, как к его студентке. Хотя мужчина сразу осадил себя: ему бы говорить об «уважении»… — Покиньте аудиторию, пожалуйста, — ровным голосом попросил Фрэнк, никак не реагируя на провокации навязчивой особы. Линдси совсем не симпатизировала Фрэнку. Даже если бы она не была его студенткой, мужчина никогда бы не посмотрел на неё. Ему не нравилось, как она одевалась, как красилась, даже её голос ему не нравился. И Фрэнк не понимал, на что рассчитывала Линдси, когда шла к нему, её преподавателю, с таким предложением. Если бы мужчина мог, он бы вышвырнул студентку за дверь, потому что её поведение было недопустимо, возмутительно. Но Фрэнк не хотел сделать или сказать что-нибудь, что могло быть использовано против него. Мистеру Айеро оставалось лишь терпеть глупые ухаживания и мириться с этим, оставаясь холодным и непробиваемым. Хотя, признаться честно, с Линдси соблазн не был велик, так что Фрэнку даже сдерживаться не приходилось. — Ладно, — девушка резко кивнула, нахмурилась и посмотрела в сторону выхода из аудитории. — Вы в любом случае знаете, где меня искать. Если вдруг передумаете. Фрэнк проигнорировал слова девушки. Дождавшись, когда Линдси уйдёт, он снял очки, потёр переносицу, посмотрел, не пришло ли ему новое сообщение от Джерарда, увидел, что на дисплее было пусто, отложил мобильный в сторону. Мужчину всё ещё трясло от глупой студентки, которая, по всему видимому, совсем не понимала намеков. Несмотря на то, что и так было ясно, что между ними ничего не может быть, Фрэнк открыто игнорировал её, всем своим видом показывая, что не видит её никак, кроме как человека, которому он должен преподать материал, не более. Сегодня Фрэнк вернулся домой пораньше. В шесть тридцать восемь мужчина уже стоял на пороге, снимая с себя обувь и пальто. Ему очень сильно хотелось спать: он знал, что, если голова коснется подушки, он тут же заснёт. Из комнаты Джерарда доносилась музыка. Играл джаз. Фрэнк сразу понял, что парень снова достал проигрыватель. — Привет, — сказал мужчина, когда появился на пороге гостевой. Он увидел Рэймонда и Джерарда, сидящих рядом. Кудрявый, весь заплаканный, положил голову на плечо парня, который ласково гладил его по голове, что-то шепча одними губами — из-за играющей музыки не было слышно. Когда Джерард заметил Фрэнка, он привычно для себя улыбнулся. Его улыбка была грустной, уставшей, и мужчина благодарно кивнул ему в ответ, подойдя ближе. — Как дела? — спросил он, смотря на Рэя. — Уже получше — спасибо Джерарду, — пробормотал друг. Фрэнк смотрел на Рэймонда, на его опухшее лицо и покрасневшие глаза, думая о том, что всё не могло быть хорошо. Было больно видеть своего друга таким. — Я приготовлю нам ужин, — всё, что нашёл сказать Фрэнк. — Не нужно, — Рэймонд поднял голову с плеча Джерарда, вставая на ноги. — Я сейчас уже поеду. — Куда? — Фрэнк нахмурился. — Я тебя не пущу никуда… Тебе нельзя оставаться одному. — Я не один, — Рэймонд покачал головой. — Амелия приедет. Фрэнк замолк. Он смотрел на Рэймонда, потом перевёл взгляд на Джерарда, который сжал губы в тонкую линию. Всё-таки он выбрал её. Как бы Рэй ни страдал, он хотел остаться с любовницей. Фрэнк не знал, было ли это правильным решением, но он надеялся, что его друг знал, что делает. — Ладно, — согласно пробормотал Фрэнк. Через полчаса Рэймонд покинул квартиру Фрэнка, поблагодарив его и Джерарда за всё. Когда они стояли в коридоре, мужчина сказал, что Уэй ему рассказал, кем они приходились друг другу. Фрэнк знал, что не увидит на лице Рэймонда осуждение — он не был таким человеком, — но он ожидал отвращения: они всё-таки были мужчинами с Джерардом. Сам Фрэнк не знал, как бы отреагировал, если бы Рэймонд сказал ему, что он гей. Судить бы тоже не стал, а насчёт второго… — Как день прошёл? — Джерард обнял Фрэнка со спины, когда тот стоял возле плиты. — Хорошо, — коротко ответил мужчина. Ему всё ещё не давал покоя тот парень, с которым он видел Джерарда, но он решил, что поднимет эту тему завтра. Сегодня он был слишком уставшим. Лёжа в своей комнате один, он смотрел в окно, наблюдая за тем, как размеренно с неба падал снег, медленно засыпая. — Фрэнки, — Джереми подошёл к Фрэнку, аккуратно обнимая его, — мне так жаль. — Пожалуйста, — подросток плакал, дрожа плечами, — забери меня с собой. Не бросай меня! — Ты же знаешь, что я не могу. Мне очень жаль, — прошептал в волосы Фрэнка его старший брат. Джереми и Фрэнк — они оба, — знали, что это означало. — Не оставляй меня с ним, — продолжал молить Фрэнк, впиваясь пальцами в руки парня, боясь, что он в эту же секунду оттолкнет его. — Эй, — Джереми остановился гладить брата, отстраняясь от него и беря его лицо в свои ладони, — всё будет хорошо, слышишь? Но это была неправда. Тогда Фрэнк не понимал этого, но сейчас, будучи мужчиной, он осознавал, что его брат просто сбежал. Испугался своего дядю, пытался спастись. Он забыл про Фрэнка. Больше не писал ему письма. Уехал в Нью-Йорк, и молодые люди никогда не общались с того дня. До сих пор Фрэнк не знал, где был его двоюродный брат, что с ним стало. Фрэнк очень сильно страдал из-за этого. Мужчина ненавидел Джереми за его трусость, страх, ложь. Он воспользовался им, а потом выбросил, когда ему сказали это сделать. Джереми никогда не боролся за любовь Фрэнка. В тот вечер, когда он собирал вещи и пытался утешить безутешного, он, зная, что за ужас ждал его возлюбленного, всё равно оставил его. Джереми был трусом и предателем. Он никогда не любил Фрэнка. Когда мальчик был готов пожертвовать всем этим миром, чтобы спасти своего брата, его брат не был готов пожертвовать ради него даже самой малостью. — Фрэнки, — Линда обняла сына, наблюдающего из окна за тем, как Джереми садился в такси, — мой мальчик… Фрэнк стоял, как вкопанный. Он не двигался. Не отвечал взаимностью на объятия. Просто стоял и смотрел на Джереми, мысленно умоляя его вернуться, сказать, что бросать его было ужасным решением, что он хочет, чтобы они сбежали вместе. И Фрэнк, так пылко и сильно любящий его, сбежал бы, зная, что никогда не пожалеет об этом. Ведь он так сильно дорожил Джереми и думал, что это взаимно. — Не гневайся на него, — прошептала Линда. — Он не мог поступить иначе. Мог! Мог противиться отцу, мог забрать Фрэнка с собой. Но он лишь трусливо подчинился чужой воле, даже не попытавшись возразить. Отец Фрэнка был настоящим чудовищем. Он избивал сына за каждое малейшее подозрение, что тот имел связи с кем-то из мужчин. Последний год, который мальчик прожил с родителями, стал для него сущим адом. Дом Фрэнка превратился в его личную тюрьму, колонию строго режима, в которой над ним только и делали, что издевались. После Джереми у него никого не было. Он больше даже не мог смотреть на мужчин, но его отец всё равно наказывал его за это, бил, закрывал в комнате, контролировал в два раза больше. Фрэнк даже хотел покончить с собой, но его спасали сигареты, его спасала физическая боль, которой он заменял душевную. Вечером его избивал отец, а ночью Фрэнк калечил себя сам, туша о себя сигареты дрожащими пальцами. Мужчина не знал, чем он заслужил такое. Он был всего лишь ребёнком, который хотел любви. Джереми бросил его, отец отвернулся, и даже забота и любовь матери не смогли бы спасти его от ненависти к себе, к своим грязным желаниям, к этому миру, что так несправедливо обошёлся с ним.Глава 9.
21 мая 2022 г. в 12:36
Фрэнк ушёл и не вернулся домой. Остался ночевать у Рэя. Мужчина знал, что плохо было так думать, но отчасти он был рад, что в квартире его друга никого не было. Раньше, когда Торо жил с женой и детьми, вряд ли бы кто-нибудь пустил его непутёвого друга переночевать.
Жена Рэя, Криста, узнав об измене мужа, ушла от него через пару дней. Собрала вещи, взяла детей и уехала, оставив Рэя одного. Мужчина рассказывал Фрэнку, что она даже не кричала, когда уходила. Выглядела спокойной, даже безразличной. Зная характер Кристы, Фрэнк был удивлён, что она не устроила скандал, припомнив, что потратила на Рэймонда лучшие годы своей жизни, давая ему всё, о чём тот только мог просить, заботилась о нём, в конце концов, любила его. Она просто ушла, будто бы перегорела к их браку и к своему мужу, когда тот предал её. Даже такую сильную женщину, как Криста, смогло сломать предательство.
Фрэнк видел, что его друг не был счастлив. Он выглядел разбитым, скорее всего, ненавидел себя.
Фрэнк хотел бы спросить у него, стоило ли оно того, но сдержался.
Всю ночь Рэймонд просидел на кухне. Пил. Плакал. Потом снова пил. Звонил Кристе. Ругался. Он говорил Фрэнку, что считает себя ничтожеством, ужасным человеком, что не хочет больше жить. Рэй умолял на коленях друга убить его, просил взять нож со стола и зарезать его, валялся на полу, задыхаясь в своем горе.
Всё, что мог сделать Фрэнк, — это беспрерывно успокаивать его, но и это у него плохо получалось. Он сидел рядом с Рэем, обнимал его, гладил по дрожащим плечам.
Фрэнк знал, что его друг был человеком, который не может жить без семьи, жить один. Он не решался спрашивать, но догадывался, что Криста запретила приближаться к детям.
Зная Рэя, для него это была катастрофа, конец жизни. Конечно, мужчине нужно было думать раньше, когда он ложился в постель к другой женщине, но Фрэнк не был ему судьей. Ему было искренне жаль своего друга. Жаль, что Рэй тоже, как и он, страдал от неправильной любви. Что потерял слишком много. В глазах Рэя было столько боли и печали, что не оставалось никаких сомнений, что, повернув время вспять, он бы не решился снова на предательство. Пусть мужчина уже не любил свою жену, но он так сильно любил своих детей. Фрэнк всегда поражался тому, насколько его друг прекрасный отец, самый лучший отец, такой отец, которого никогда не было у него самого.
Он очень сильно беспокоился за Рэймонда, надеясь, что в скором времени он сможет оправиться и избавиться от чувства вины, которое разъедало его изнутри. Фрэнк знал, его друг не был плохим человеком, поэтому он просто не мог заслужить таких страданий, даже несмотря на то, что сделал.
Фрэнк не мог оставить Рэя одного. С утра ему нужно было ехать в университет. Мужчина умыл друга, собрал его вещи, одел и повёз к себе. Он знал, что дома их уже ждал Джерард. Фрэнк написал парню сообщение — потому что боялся, что после того, что случилось вчера, он не возьмёт трубку, — сообщив, что ему нужна помощь. Джерард ничего не ответил, но прочитал отправленное СМС. Мужчина надеялся, что, зайдя в квартиру, он не обнаружит, что Джерард в итоге сбежал.
Проворачивая ключ в дверном замке, пока его друг прислонился к стене, умирая от головной боли, Фрэнк чувствовал, как тряслись его руки. Ему было страшно заходить внутрь. Ему было стыдно смотреть Джерарду в глаза. Конечно, он чувствовал раскаяние, сожаление, злость на самого себя. К тому же, он не спал всю ночь, боясь оставить Рэя одного. Фрэнк очень сильно устал, но он всё ещё продолжал верить в то, что, открыв дверь, увидит за ней Джерарда, ждущего его, как и всегда, в какой-нибудь бесформенной футболке и в разноцветных носках.
— Джерард? — Фрэнк окликнул молодого человека, когда они зашли с Рэем.
Другу мужчина не рассказал, кто такой был Джерард и как он оказался в его квартире. Он знал, что сейчас Рэймонду было не до его личной драмы: своей беды хватало.
Фрэнк попросил Рэя постоять возле двери, собираясь снять обувь и пройти вглубь квартиры, чтобы поискать Джерарда. В эти секунды мужчина больше всего боялся, что не застанет парня дома. Что обнаружит, что тот сбежал, оставив записку на столе. Этот поступок был бы оправданным — Фрэнк очень плохо поступил, — но так не хотелось думать, что всё закончится именно так.
— Фрэнк? — сонный голос Джерарда донёсся до ушей мужчины. Он замер, взглянув на Джерарда, стоящего на пороге его спальни. Похоже, сегодня парень спал там, но мужчина совсем не злился на него за это.
— Джерард, слава Богу, — одними губами прошептал Фрэнк, борясь с желанием подойти к молодому человеку и упасть перед ним на колени и молить о прощении.
Но они были не одни. За спиной Фрэнка всё ещё стоял Рэй, умирающий от похмелья, в солнцезащитных очках.
— Кто это? — настороженно спросил Джерард, по всему видимому, испугавшись, когда заметил, что они были не одни.
— Это Рэймонд, — Фрэнк посмотрел на друга, — это Джерард, — перевёл взгляд на парня, снова зависнув на нём глазами дольше положенного. — Ты можешь, пожалуйста, сегодня остаться дома и присмотреть за ним?
Джерард опешил от такой просьбы. Парень стоял, хлопая глазами, видимо, в своей голове пытаясь понять, что конкретно имел в виду Фрэнк.
— Прости, что прошу тебя об этом, — начал мужчина. — Но ему просто нельзя оставаться одному.
Джерард немного подумал, но всё-таки утвердительно кивнул, наблюдая за тем, как Фрэнк подхватил друга за руку и повёл его в сторону зала. Рэймонд передвигал ногами с трудом: спотыкался, ударялся об углы. Парень шёл следом за мужчиной и его другом, каждый раз тяжело выдыхая, когда ему казалось, что Фрэнк не справится и уронит Рэймонда.
Когда голова Рэя коснулась подушки, а его тело легло на диван, он тут же заснул. Фрэнк с облегчением выдохнул, потому что ему не пришлось отвечать на вопросы его друга по поводу Джерарда.
Джерард тоже был немногословен. Когда они вышли из комнаты, закрыв за собой дверь, Фрэнк рассказал парню историю в общих чертах, ещё раз поблагодарив его за помощь. У Джерарда было невероятно доброе и большое сердце. Его сочувствие в глазах к абсолютно для него незнакомому человеку заставляло сердце Фрэнка больно сжиматься из-за того, какой ужас он сотворил.
— Джерард, — Фрэнк подошёл ближе к нему, касаясь пальцами щеки.
Мужчина был рад, что следа не осталось. Он бы не знал, что сделал бы тогда с собой.
— Милый мой Джерард, — снова прошептал мужчина, вставая к нему, застывшему на одном месте, вплотную. Второй рукой внизу он нашёл руку парня, взяв её в свою, слегка сжал. — Прости меня… Пожалуйста, прости.
Столько грусти и раскаяния было в его голосе. Он смотрел на Джерарда, прекрасные, невероятные глаза которого слезились. Он стирал стекающие по его щекам слёзы, шептал, умолял, как в бреду, чтобы он перестал плакать. Всё внутри Фрэнка умирало с каждым тяжёлым рваным вздохом Джерарда, прислонившегося к стене.
— Я так сильно сожалею, — повторял он, прикасаясь губами к тому месту на щеке. — Могу ли я надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня за это?
Джерард продолжал молча плакать.
— Мне очень жаль. Я чувствую, что виноват. Тебе было очень больно?
Джерард один раз кивнул, наконец-то поднимая глаза на Фрэнка. Их взгляды встретились, а лица были на непозволительно близком расстоянии друг от друга.
— Я такой дурак, Джерард, — оправдывался мужчина. — Приревновал тебя… Меня очень сильно расстроило, что ты соврал мне.
— Но я не врал, — тихо ответил Джерард, и в его глазах снова не было ни капли лжи. Фрэнк смотрел в них и как будто бы проваливался сквозь землю.
Становилось тяжело дышать: воздуха не хватало. Словно грунт, под который он уходил, не давал дышать полной грудью, давя на грудную клетку, не позволяя пошевелиться, предпринять попытки убежать. Но Фрэнк и не хотел убегать. Ему хотелось остаться стоять в коридоре с Джерардом целую вечность, чтобы смотреть на него, такого беспомощного, нуждающегося в нём, на него такого прекрасного, чистого, обманчиво невинного.
— Это неважно, — Фрэнк отрицательно покачал головой. — Не сейчас.
Мужчина знал, что снова начнёт злиться, если они продолжат этот разговор. Ему всё ещё хотелось знать правду, но не стоило сейчас рушить то хрупкое равновесие, которое появилось между ними.
До этого Фрэнк думал, что это было неправильно. Что это было противоестественно. Позорно. Но никогда ещё в своей жизни он не чувствовал себя настолько на своём месте, как тогда, когда его губы накрыли влажные, солёные от слёз губы Джерарда, который не сразу, но всё-таки ответил ему взаимностью.
Тогда время замерло. Стало всё равно на последствия, общество, моральные принципы, запреты. Существовали только Фрэнк и Джерард и их поцелуй.
Парень был таким робким, неуверенным, печальным. Он притянул Фрэнка к себе ближе, зарываясь длинными пальцами в его коротких волосах. Мужчина чувствовал, что от Джерарда всё ещё пахло сном — он разбудил его, когда вошёл в квартиру.
Фрэнк был таким ничтожным в руках Джерарда, жалким, так самозабвенно нуждаясь в том, чтобы никогда не отрываться от его губ. Он знал, что время поджимало — пора было собираться на работу и уходить, — но сейчас ему меньше всего хотелось оставлять Джерарда.
Фрэнк был трусом, подлецом, плохим человеком. Он знал, что не заслуживал Джерарда, ни одного его взгляда и улыбки. Ему нужно было всего лишь держать себя в руках, но даже с этим он не справился.
Он проиграл эту битву ещё в тот день, когда познакомился с Джерардом, когда говорил с ним весь вечер, когда желал намного большего, но не признался себе в этом.
— Мне уже пора, — оторвавшись от манящих, нежных губ, проговорил Фрэнк.
— Я буду ждать тебя, — Джерард положил свою ладонь на ладонь Фрэнка, покоящуюся на его щеке.
Всё это имело бы смысл, если бы Фрэнк умел быть хорошим. Если бы он был уверен, что завтра не откажется от своих слов. Мужчина видел, как Джерард смотрел на него, сколько искреннего счастья было в его взгляде, который он дарил ему. Фрэнк знал, что не заслуживал этого человека и никогда бы не смог заслужить.