Нет новостей— хорошая новость; нет журналистов— ещё лучшая новость. —Николас Бентли
***
Не то, чтобы Стас долго сидел за столом и до самой ночи думал, как оповестить людей о том, что с этим бизнесменом нужно быть по-нежнее, если можно так выразиться. Конечно, было бы красивее написать, как мужчина голову ломал, вырывал свои две волосинки или ещё хуже— приложил к губам спиртное. Спешу вас огорчить или обрадовать— придумал идею сразу же, без алкогольных друзей. Первый шаг— подача. Сначала нужно составить так предложение, чтобы люди и ничего не заподозрили и ничего ему не рассказали, тогда в чём смысл этой аферы? В этой просьбе не должно быть наездов или приказов, чтобы не было криков и соплей. Как бы поступили бывшие мэры, которые избавлялись от таких нарциссов? Наверное, сидели и думали, как прогнать вилами и лопатами. Цветущее и так подвергается большой критике таких невыносимых приезжих, а тут бизнесмен, который неожиданно на глянул и, видимо, пока не жалуется, раз не уехал. Второй шаг— распространение информации. Это должен делать человек, не имеющий за спиной сплетен и козней. Это точно не Ира— она не сможет это точно и никто не поверит, а если это сделает Оксана, то разнервничается и весь план пойдет по одному месту. Этот доносчик не должен быть ребёнком или стариком. Обладающий авторитетом и соблюдающий закон. Для народа— друг, а слушают, прямо как старшего брата. С лицом доброго и отзывчивого простолюдина. И под эти критерии попадает сам Шеминов. Ему доверяют и выполняют его просьбы, никто на него не жалуется, хотя на должности второй срок. Начинать нужно с того, который передаст другому и так сделать, чтоб этот круг замкнулся на первом. Однако если мэр выступит прилюдно, собрав несколько десятков людей младших и старших, то смысл дойдет одинаковый. Уж лучше так, чем играть в сплетницу и добавлять что-то от себя. И самый непредсказуемый шаг, третий— ответ и действия людей. Не каждый поймёт замысел. Это из той же серии «А если тебе скажут прыгнуть с десятого этажа, ты тоже пойдешь?» Какого они должны его слушаться? У населения есть выбор и он может быть неутешительным для Станислава. Однако главный хотя бы попытается. На это, мужчина пожимает плечами, мол «Что будет, то и будет». Четвертый шаг— ожидание. Самый долгий, но самый интересный. Если третий шаг прошёл успешно, то наступает следующий. За этим шагом, можно наблюдать вечно, ведь настолько завораживающего зрелища, можно увидеть только раз в тысячелетие. В этом пункте могут быть ошибки, потому не знаешь, как поведут себя люди, ведь что творится в голове у человека— один Бог знает. —Здравствуйте жители Цветущего,— Стас был окружён толпой заинтересованных, а их было больше ста, а то и двести человек. Всем было интересно послушать, что скажет на этот раз мэр. Всех же волнует вопрос— что же наш главарь скажет по поводу приезжего?— друзья мои, я вас собрал не просто так... —Это логично,— какой-то мужчина крикнул из толпы на потеху публике, пробежался тихий хохот. Шеминов отставил это без внимания, лишь подняв брови. —Речь пойдет о нашем госте,— некоторые махнули на него рукой, однако продолжали слушать, а вторая половина лишь усмехнулась, начав толкать ближайших, типо:«Ты слышал? Слышал? Друг, ха-ха.»— и не о том, что мы его повесим на забор, как сделали с прошлыми гостями,— Стас посмотрел на всех из под лобья, одна девушка закатила глаза, дети начали прикрывать рот рукой от смеха,— так как наш Арсений очень важен для нас, давайте постараемся показать, что мы здесь ему рады,— будто сверчки застрекотали на фоне, пока мужчина ждал реакции. Когда усмешки превратились в гул, Стас лишь поднял руку, однако будто наплевав на него, жители продолжали смеяться и даже что-то кричать ему. —Зачем ему наша любовь?— тот самый шутник бил себя по коленке, а остальные подлавливали шутку из уст других или же сами услышали,— он приехал со второй парой обуви, ему своей достаточно!— женщины вытирали слёзы от смеха платком, какие-то дети давали друг другу пять, мужчины лишь похлопывали того по плечу. Шутка зашла всем, кроме Стаса. —Молчать!— прикрикнул на толпу и резко прекратился шум,— пожалуйста, послушайте,— все смиренно ждали продолжения,— Арсений приехал сюда не просто так... —Он назвал наш город— деревней!— вместо смеха, люди поддакнули и оценивающе глянули на Шеминова. У него глаза расширились, ведь об этой детали его никто не предупредил, даже никто в жалобах не писал. Ну, писали, не всё же ему помнить? И поэтому стал придумывать небылицы. —Я вам скажу, из-за чего вы забудете все обиды,— Стаса обвёл весь круг рукой,— заставите благодарить его и уважать. Ценить и может любить,— жители предвкушали, что же скажет мэр,— то, чего мы ждали годами,— люди будто уже хотели трясти за плечи, лишь бы не тянул. Ещё б прервался на рекламу— этого не хватало ещё им,— он будет ремонтировать школу! Ему показалось или все стихли? Нет, показалось. Гул становился громче, ведь люди окружили его ещё сильней с расспросами. Одни с другими общались:«Не такой он уж и нарцисс!», отвечая «Зря его мы так прозвали...» Школу обещали ремонтировать ещё когда был прошлый мэр, а именно больше десяти лет назад. Люди специально переезжали, когда появлялись дети, в город, забывая о хозяйстве и быте. Там подкрасить, там подклеить, в общем— дела непочатый край. Стас идёт на большой риск, ведь обещать ремонт, а уж тем более в школе— это идти на верную смерть. Шеминова давили вопросами— как ему удалось заманить такого «волонтёра»? Он отшучивался, говоря, что это Арсений его нашёл и всё остальное. —Единственное, что нужно запомнить— мы ничего не знаем. Я специально вам рассказал, чтобы вы знали и так на него не цеплялись. Арсений Попов решил сохранить, так сказать, некий сюрприз для наших деток, а так же для следующего поколения,— мамаши протянули букву «О». Некоторые отцы, протянули мэру руки, в знак благодарности. Никто не собирается раскрывать план Стаса, ведь никто не хочет, чтобы этот сюрприз не был подарен. Одна недоверчивая барышня сзади толпы подняла руку и крикнула: —Какую выгоду он будет иметь, помогая нам?— люди снова зашуршали тихо, обсуждая новое мнение. —Как же?!— наигранно удивился мэр,— видите, денег некуда девать, что уже обувь запасную покупает! А так, и нам приятно, а ему вдвойне, что сделал хорошее дело! —За Арсения!— крикнул парень в первых рядах, подняв кулак вверх. Все подхватили этот жест, крича его имя. Арсений. За Арсения. За его доброе сердце...***
Антон проснулся раньше, чем обычно: за окном тёмное небо медленно окрашивалось в бледно-розовый. Тихо простонав от боли в спине, парень приоткрыл глаза. Шастун потянулся и зевнул, вылезать из тёплой кровати не хотелось. Ира решила не оставаться у него на ночь и ушла домой, благо живет недалеко, да и трогать её никто не будет. Резко вскочив, юноша тут же пожалел об этом: голова закружилась, видимо, три с половиной часа сна не так хорошо влияют на организм, и чувствовал он себя, на удивление отвратно. Уныло взглянул на отражение в зеркале. Увиденное не порадовало. Его каштановые волосы напоминали воронье гнездо, а под зелёными глазами расплылись синяки. Тяжело вздохнув, он направился в ванную комнату дабы умыться. Приняв холодный душ, парень наконец-то окончательно проснулся и, переодевшись в сухие и тёплые вещи– любимую футболку зелёного цвета и привычные синие джинсы– направился прямиком на кухню, слыша недовольное урчание пустого желудка. Антон стоял у плиты и жарил тосты. Выложив 4 куска хлеба на стол, юноша положил на них колбасу, затем сыр и намазал на все это кетчуп, затем положил бутерброды на тарелку и отставил их в сторону, после чего принялся готовить себе ароматный чёрный чай. «Если бы ты знал, какие у меня есть аргументы, вот только расстраивать тебя не хочу» Мысль крутилась в голове, не давая покоя. Что Ира имела ввиду? Отдалившись от реальности, Антон не заметил, как разлил кипяток, попав себе на ногу. Парень издаёт полукрик-полуругание и морщиться. Убрав все следы происшествия, юноша принялся поглощать только что приготовленный завтрак, запивая горячим напитком. «А что если пробраться в архив библиотеки?»— Антон почесал затылок, вертя в другой руке чайную ложку. Для этого дела понадобиться Димка. Проникнуть в библиотеку легко, а вот к закрытому архиву—ух как не просто. Юноша тянется за телефоном, почти роняя ложку на пол и тихо матеря себя. Антон:—Димас, привет. Дима:—Тох, ты время видел? Парень переводит взгляд на часы. Семь утра. Позов в трубке зевает и, кажется, надевает очки, стуча по тумбочке. Антон:—Да, видел, прости,— Антон пережёвывает еду у себя во рту, после этого Дима не усомнился в своей догадке— Шастун тоже недавно проснулся, а значит дело серьёзное. Дима:—Я, надеюсь, ты по делу меня разбудил. Антон:—Мы можем сейчас возле озера встретиться? Дима:—Всё нормально? Антон:—Да, так что?— Позов некоторое время молчит, думая, что парниша ещё что-то добавит, но делать сегодня и так нечего было, поэтому очкастый лишь бурчит поднос и всё таки... Дима:—Скоро буду,—...соглашается. Повесив трубку, парень бредёт в комнату, чтобы одеться. Он накидывает сверху кофту и остальную часть времени пытается найти второй носок. Ну правда, кто их постоянно забирает? Антон несколько раз, как учила мама, повторяет слова «Домовой, поигрался и отдай» сначала спокойно, добавляя «миленький, пожалуйста», а потом перешёл на более грубый тон, уже добавляя «сука, вернул быстро, ёбарь ты такой, а то из дома выгоню». Найдя вещь, он вышел из дома, спотыкаясь об порожек. Дима уже ждал его на их месте, под ивой. Антон присел рядом с ним. Одна нога теперь зарывалась в ещё холодный песок. Недалеко слышался плеск волн, вызванных слабым утренним ветерком. —Рассказывай, что на этот раз?— не смотря на недавнее пробуждение, бодро отозвался Позов, поправляя на себе очки. —Мне нужно в архив школьной библиотеки, помнишь, ты говорил, что там все найти можно?— вещал Антон, выводя какие-то неразборчивые символы на песке. Дима облокотившись об камень смотрел на его действия. —Помню, но зачем тебе туда в такую рань?— в тон его спросил парень. Он ждал ответ от своего друга, но тот проигнорировал его вопрос и дальше продолжил свой рассказ о том, какой этот архив большой и, наверное, там очень интересно. Юноша понял, что-то здесь не чисто, и от него хотят что-то скрыть. —Ладно, я помогу,— вздохнул Дима, упираясь руками в песок, что бы встать, а после отряхивая ладони друг о друга. Дойдя до школы, парни остановились. Антону нечем дышать, и это не приступ астмы. Парень сплетает пальцы в замок, прислоняясь к ним лбом, сжимает крепко челюсти, держа себя в руках из последних сил, но не может подавить в себе эмоции, что завладевают им и вынуждают превращаться в человека, потерявшего внутреннее равновесие. —Какой план?—спрашивает юноша, облокачиваясь об стену здания. —Заходим в школу, идём в библиотеку за книгами на лето,— Дима показывает скобочки пальцами,— я отвлекаю библиотекаршу, уводя её подальше, в стеллажи, а ты проходишь в архив к компьютерам, вуаля,— парень кладёт руки по бокам и задирает голову, показывая, что он доволен собой. Запрокинув назад голову, Антон смотрит на пустую стену, практически не моргая. Дима машет рукой перед его лицом и тот нервно кивает. Парни бродили по ещё тёмным коридорам. Так хорошо в школе, когда тихо и спокойно, никто не толкает в бок и не врезается в спину. Вдобавок, можно сконцентрироваться и ещё раз повторить план действий. Поднявшись по лестнице над спортзалом, парни подошли к двери в библиотеку. Дима вежливо постучал и только после открыл дверь. —Доброе утро, Людмила Александровна,— улыбнулся он, делая шаг в помещение и кивая Антону, чтобы тот оставался на месте. —Доброе, Позов, что ищешь тут в такую рань?— пробормотала женщина, не отрываясь от бумаг, парень уверенно шагает вперёд, сложив свои руки в карман. —Мне бы книги на лето взять,— Дима опёрся руками о стол, привлекая к себе внимание. Работница приспустила к кончику носа очки и оторвалась от документов. —В библиотеке зарегистрирован?— парень медленно кивнул,— А список есть?— опять кивок, женщина цокнула и встала со стола, скрипя старым стулом. Очкастый кашлянул, давая знак Антону, как они и договаривались, и пошёл в самую дальнюю часть библиотеки, задавая Людмиле Александровне самые глупые вопросы, по типу «А какой переплет «Собачьего сердца» лучше и почему?», понятное дело, что из всех видов в этой библиотеке есть только ветхий. Шастун ступает на скрипящий пол и молится, что бы его не услышали. Приоткрывая дверь архива, Антон показывает через стеллажи Позову «ок» и тот снова кашляет, привлекая внимание библиотекарши. Перед глазами парня небольшая комнатка с компьютером и несколькими полками с газетами, журналами, старыми книгами и прочем. Юноша садиться за устройство и клацает кнопку «пуск». Этот старый коробок очень долго грузился и Антон уже опустил руки. Экран компьютера загорелся и парень быстро полез в интернет, при этом стараясь тише печатать на клавишах. «Арсений Попов биография»— запрос появляется в поисковой строке и куча ссылок на сайты всплывают перед глазами. Парень заходит на первый попавшийся и начинает изучать статью. «Родился в городе Омск, бла-бла-бла, пролистываем...»—Антон перескакивал со строчки на строчку, но вдруг резко остановился, округлив глаза—«...Свою ориентацию Арсений скрывал очень долго, но папарацци случайно поймали его со своим парнем на одной из вечеринок в Питере, позже бизнесмен рассказал, что осознал это в подростковом возрасте, даже сбегал из дома из-за ссор с отцом и до сих пор у Арсения с ним натянутые отношения. Кстати с парнем они расстались через месяц после случая, потому что тот не хотел появляться в интернете...» Парень сглатывает, стараясь смочить пересохшее горло, и распахивает глаза. У Антона не получается встать на ноги, он так и сидит, как застывшая статуя, не имея возможности сдвинуться с места. Юношу будто прижимает к креслу неведомой силой. В чувства его приводит ещё один кашель Димы, который намекает, что пора заканчивать, ведь больше он уже не выдержит. Антон молниеносно чистит историю поиска, закрывает все вкладки, выключает компьютер и поправляет все на столе, будто его здесь и не было. Вернувшись в помещение, Антон облокачивается об стол. Бедная библиотекарша, не ожидав увидеть его, чуть подпрыгнула и схватилась за сердце. —Шастун, ты меня до инфаркта доведёшь!— возмутилась женщина, присаживаясь за рабочее место и принимаясь искать Димкину карточку,— Тебе тут делать нечего, ты уже всю школьную программу за одиннадцатый класс по два раза перечитал. —А у вас есть что-нибудь про такого человека, как Арсений Попов?— неожиданно, даже для себя, спросил Антон, а у Позова аж глаза на лоб полезли. —Признаюсь честно, Лариса Ивановна сегодня с какой-то такой книгой носилась, рассказывала что-то про этого Попова, но я так нечего и не поняла,— Людмила Александровна развела руками, продолжая выписывать учебники в карточку. —А где она сейчас?— Антон принялся подавать учебники, чтобы дело пошло быстрее. —Если тебе повезёт и она не ушла домой, то в 43 кабинете или в учительской глянь,— заулыбалась женщина. —43 это же не кабинет литературы, ведь так?— вмешался в разговор все ещё опешивший Дима. —Она у Маргариты Васильевны чай пьёт, уверяю вас,— она махнула рукой и отвернулась к окну, не желая больше разговаривать. —Спасибо большое, Людмила Александровна,— Антон вылетел из помещения быстрее, чем гепард, оставив за собой Позова, который уже точно ничего не понимал. Дима немного постоял, прежде чем понял, что Шастуна в поле зрения нет. Спустившись по лестнице с библиотеки, а после поднявшись на второй этаж, он постучал в дверь и, дождавшись «Открыто, войдите!», зашёл в кабинет. —Здравствуйте, Лариса Ивановна,— Антон кивнул одной учительнице,—здравствуйте, Маргарита Васильевна,— а после другой, пытаясь отдышаться. —Здравствуй, Антош, что-то случилось?— учительница литературы отставила напиток подальше и рукой предложила присесть за парту, на что парень отмахнулся. —Людмила Александровна сказала, что у вас есть книга про одного бизнесмена, если вы не против, могу я её у вас взять? А то совсем нечего почитать,— Антон улыбнулся женщине, хлопая ресницами, вдруг прокатит. —Конечно, Шастун, бери, я её как раз только закончила, уверена, тебе понравится,— Лариса Ивановна протянула парню книгу, улыбаясь,— жду не дождусь обсудить её с тобой и выслушать твоё мнение. —Спасибо большое, хорошего дня, до свидания!— Антон спускался вниз, съезжая на перилах и ослепляя всех своей улыбкой. Другие учителя лишь тихо делали замечание, на что зеленоглазый мысленно посылал их в одно место, пока его веселье не остановил Дима с полным рюкзаком книг. —Тоха, я до сих пор не уловил суть, что это за прикол?— парень поставил сумку на лавку и сложил руки на груди, прожигая друга недовольным взглядом. Он вздрагивает от неожиданности, зажмурившись, невольно затаив дыхание и слыша сумасшедшее биение своего сердца. Главное не спалиться. —Я хотел книгу с библиотекарского компьютера заказать, пока родаков нет, а то папа снова начнёт рассказывать, что я трачу деньги на всякую ерунду,— парень тоже сложил руки на груди, будто пытаясь защититься от напора друга. Он прекрасно понимал, что он ждёт конкретного и правдивого ответа, но он просто не знал, как ему это объяснить. —А про Попова зачем спрашивал и книга эта зачем?— очкастый тыкнул в предмет пальцем, не веря в слова Антона. —Не знаю, первое, что пришло в голову, хотелось про него больше узнать, а то все только про Арса и говорят, мне просто повезло, что у Ларисы Ивановны оказалась эта книга,— юноша потёр переносицу, пытаясь избежать его взгляда, словно маленький мальчик. —Так уж и быть, сделаем вид, что я поверил, потом как-то поговорим,— и Шастун этому рад, он сам сейчас не в состоянии произнести вопросы, которые его волнуют, а в голове их резко образуется слишком много и все они к одному, конкретному человеку.***
Под ногами шелестела скошенная трава, руки резали воздух своими размахами, создавая ветер вокруг себя, и только в голове Попова творилась каша. Он не мог уложить факт, что машина стоит больше, чем две почки вместе взятые, но спать на них это сущий ад. Даже кровать Антона, которая явно не новая, лучше и можно было выспаться, если бы не кошмары. Арсений вышел из машины лишь под обед, не желая высовываться. Однако палило солнце, салон машины прогрелся и в транспорте было уже невыносимо находиться, сидеть на кожаных креслах и подавно. Проспать всего несколько часов, а потом провалятся в салоне не хватило, чтобы всю прогулку не быть овощем. Ещё нужно прождать 3 дня, а делать нечего, кроме как гулять и... Гулять. Не прошло и минуты, как навстречу выбегает женщина. Лицо её было как помидор от солнцепёка, а кожа приняла загар деревенский— оставив след после футболки. В руках она несла плетёную корзину со всякими фруктами. Волосы были подвязаны тугой резинкой из-за этого можно заметить огромные, позолоченные серьги в ушах. —Арсений!— гулко отозвала она его. Арсений мигом ответил на её зрительный контакт и как прилежный мужчина подошёл ближе,— а я вот тебе корзину с фруктами несу, думаю:«Обрадую нового соседа вкусной и полезной едой.» Попов скептически отнёсся к такой вежливости. Ещё вчера, он был главной персоной обсуждения и ненависти— сегодня несут еду. Отравить хотят, не больше. —Спасибо, я не буду,— он уже двинулся обратно идти по дороге, но женщина снова перегородила путь. Она с вызовом посмотрела на Арсения. Как же так? Специально собирала для Попова всё самое свежее с огорода и так нагло отказываться? Повесив на его руку корзинку, хозяйка махнула волосами и ушла обратно, откуда и пришла. Брюнет не знал как реагировать, его выражение лица менялось как перчатки. Нужно это отнести в тот сарай, который в будущем будет казино и под иву эти продукты— хоть удобрение будет. Мало ли, что задумали эти ненормальные за ночь— отравить и съесть. Тогда Арсений чётко знал, куда он идёт. Однако не успев даже и шага сдвинуть маленькие дети на четырёхколёсных велосипедах окружили его по кругу. Они громко хохотали, не давая проходу бизнесмену. Им было лет по семь, а за спиной были маленькие рюкзачки. Один мальчик спрыгнул с транспорта, и, оставив его лежать на траве, подошёл к Арсению. —Это ты Арсений?— пальцем тыкнул в грудь, тогда Попов наклонился коротко кивнул,— пацаны, это он!— ребята начали скидывать рюкзаки и быстро открывать, приближаясь к брюнету. Попов начал медленно отступать назад, однако к большому ему удивлению, они достали несколько пар белых носков, пачку макарон и кулёк конфет,— мама сказала, передать это всё вам. Еле-еле вас нашли!— мальчик наигранно вытер свой сухой лоб и устало вздохнул. «Сегодня день «Проявление доброты к человеку, которого вы яро недолюбливаете»?»— если это так, тогда Арсений словил джекпот. Ему ничего не остаётся сделать, кроме как забрать и поблагодарить этих детей. Корзинка наполнилась до верху, а по карманам раскидал конфеты. И даже настроение поднялось, с учётом, что сегодня есть еда. Похоже на какой-то странный сон или параллельную вселенную. Слышится звук мотора, всё ближе подъезжающего к Арсению мотоцикл с коляской. Пыль поднимается на уровень лица Попова, от чего кашляет и прикрывает глаза рукой. За мотоциклом сидит мужчина лет пятидесяти, с чёрными солнцезащитными очками, похожих на очки брюнета, которые выпали у него с машины. На голове у него был клетчатый кашкет болотного цвета. Мужчина не глушил мотора, улыбаясь на все свои оставшиеся зубы. —Эй, соседушка! Подвезти до дома?— Не может быть так всё идеально и прекрасно. Брюнет ущипнул себя свободной рукой, чтобы убедиться, что всё происходящее не было сном, к удивлению, он не спит, от его действий мотоциклист чуть приспустил очки, чтобы на него недоверчиво и скептически взглянуть. Ему пудрят мозги, а потом отравят, увезут в лес и убьют. —Нет, спасибо,— водитель усмехнулся и потянулся до коляски. Из него он достал бутыль домашнего яблочного сока. —Раз уж нет, моя жена решила передать тебе сок, за сына,— мужчина вложил литр, больно похлопал по плечу и уехал. Что только что произошло? За какого сына? Он вроде не становился ничьим ещё отцом. На самом деле, этот мужчина имел ввиду, что его сын будет учиться в этой школе, которую бизнесмен будет «ремонтировать». Вот она— соседская доброта, которую Стас хотел донести люду. Именно этой реакции от людей ожидал, которые просили ремонт много лет. Арсений молчал, повисла тишина, и лишь звук мотора, отдаляющегося от него, перебивал её. Всё же, на лице заиграла улыбка, и мужчина, не задумываясь, сделал глоток. Несколько капель упало на футболку, оставив небольшие жёлтые пятна. Он махнул на это рукой и хотел побыстрее попасть в дом, так как набрать в корзину ещё новых угощений не готов, было бы больше рук— другое дело. —Что? Тяжело нести?— кто-то больно схватил за плечо и потянул вниз. Арсений чуть не уронил сок, а вместе с ним не упал. Надо было ходить в спортзал, уж тем более не так часто пропускать день ног, вот до чего докатился, что уже не держат. Два здоровых амбала с двух сторон улыбаются ему. А это те, кто его будет закапывать. Сначала запудривают мозги, отравят, увезут в лес, а эти здоровяки будут копать ему могилу. В чём смысл ходить спортзал, если от одного только взгляда здоровяков ты можешь наложить в штаны? Вам смешно, а Арсений вспоминал все свои проступки на протяжении всей его жизни. Может, это тот случай, когда в первом классе прилепил на волосы соседки по парте жвачку? Она тогда угрожала братьями... Да нет, бред какой-то... Или когда подставил своих партнёров по бизнесу в самом начале его карьеры? Нет, он же от них избавился в том же году. Вариантов просто не было!— тебе помочь?— ответил один из них. «Арсений, согласись. Они же тебя убьют, если откажешь. Согласись...»— дрогнула губа и парни рассмеялись, забрали с рук по одной вещи каждому. Их тренировала деревня: встать в 5 утра на огород, чтобы не так жарко, работать до обеда, а после отдыха снова на грядки. Везде нужно поддерживать порядок— дом натереть до блеска, а скот весь накормить и кого надо заколоть. И люди в таком расписании находят место выбраться погулять. Они очень много рассказывали о том, как хорошо, что такой Арсений приехал в их город, да ещё и навсегда. Парни часто жестикулировали руками, поэтому Попов очень боялся за сохранность его новых вещей. Сейчас бы Августина, помог бы, хотя с учётом доброжелательности народа, думает, тут он не понадобился. Всё это очень подозрительно: либо у всех биполярное расстройство, либо преследуют какую-то цель. Попов только и ругался со всеми или же создавал впечатление, как назвали его, «нарцисса». Если забыть эти нюансы, Арсению очень нравилось внимание— сразу настроение поднимается и улыбка расцветает на лице. Но даже когда бизнесмен думал, что на этом подарки закончились, то глубоко ошибался. Люди, будто несли всё, что попадалось им на пути: мыла, искусственные цветы, чупа чупсы со времён динозавров, дырявые полотенца, вязанные варежки, веники, домашние вареники (последнее самое нормальное), а даже некоторые пообещали, что помогут починить крышу. С учётом их милости, они реально могут выполнить это. Как говорится— всё в хозяйстве пригодится. Несколько шорт, кофточек и штанов, в общем, попытались одеть его всего и даже с запасом. Переодели в чистые вещи, а то сок на старой футболке из-за жары успел засохнуть. Уже чуть ли не в зубах трое парней тащили домой вещи. Зря Арсений отказался от поездки на мотоцикле, хотя не получил бы таких сюрпризов. Флешмоб— подари что-нибудь Арсению и твоя душа очистится от всех грехов. В этой куче барахла, он впервые почувствовал что-то отдалённое в детстве, когда не шёл к репетитору, а бежал на блошиный рынок. Редкие монеты, эксклюзивные издания, интересные настольные игры, игрушки прошлого века— это же так интересно! Дойдя до дома, они чуть ли не выбросили всё на пол, стараясь отдышаться. —Спасибо за помощь, сам бы я столько вещей не смог донести,— несколько раз они повторили, что не стоит благодарности. Пожав им руки, Арсений развернулся к куче вещей и улыбнулся своим мыслям. Еда домашняя и вкусная. Вещи чистые и не б/у. Остальной мусор он и в Африке мусор, но почему то он грел душу. Однако Попов так и не прогулялся в тишине, надо срочно исправлять ситуацию...***
Арсений прогуливается под тенью многолетних деревьев, его лицо приятно щекочет легкое дуновение ветра, вынуждая локоны беспорядочно развиваться. Попов напевал песню, что играла в наушниках, одновременно наблюдая за ярким цветочным ковром самых разных оттенков, можно также отчётливо услышать разливающийся детский смех где-то вдали, создаётся приятная весенняя атмосфера. Мужчина тихо подпевал мелодию и продолжал веселым шагом идти по своим делам. На глаза попадается неизведанная тропинка и Арсений, плюнув на все, сворачивает по ней. Он приходит к озеру, которого раньше не видел и даже не догадывался о существование такого прекрасного места. Попов растянулся под ивой, жмурясь от солнца, что попадало на лицо. Через некоторое время он почувствовал, что солнце заслонила чья-то тень и ему пришлось с неохотой разлепить свои глаза, дабы посмотреть на этого разрушителя гармонии. Перед ним, улыбаясь, стояла Оксана, одетая в шорты и короткий топ и держа в руках рожок с мороженым. —Привет, как дела?— бодро отозвалась юная леди, откусив маленький кусочек пломбира, от чего её губы стали белыми, но она быстро вытерла рукой, дабы Арсений не заметил. —Здравствуй,— Арсений немного опешил,— хорошо, а твои как? —Тоже ничего, хотела с кем-то покупаться, а все заняты,— девушка скорчила грустную гримасу. —Можешь со мной посидеть, купаться я, конечно, не буду, но компанию тебе составлю,— мужчина подвинулся и похлопал ладонью по земле, приглашая присесть. Оксана заулыбалась, а щёки её залились ярким румянцем. Девушка подтянула шорты и села ближе, насколько позволяла её уверенность, чем Арсений предполагал, облокачиваясь на ствол дерева. —Погода сегодня хорошая, правда?— невзначай спросила юница. Арсений посмотрел на солнце, прикрывая лицо ладонью. —Да, хорошая,— Попов немного помедлил с ответом, разглядывая безоблачное небо. Оксана смотрела на его щёки, на которых были созвездия в виде родинок, они привлекали внимание и боясь быть пойманной с поличным, сделала вид, что что-то стряхивает с плеча. —Слушай, я сегодня пирог вишневый испекла, хотела маму порадовать, пока та на работе, а она в командировку на два дня уехала,— девушка заметно нервничала и набрала немного воздуха перед тем как продолжить,— сама я его не съем, не хочешь на чай зайти?— девушка сама понимала, что это слишком тупой предлог и поэтому даже незаметно скрестила пальцы на руках, может как-то этот жест ей поможет. Воображая в голове какой вкусный пирог могла приготовить Оксана, у Арсения аж живот забурчал. Ничего же страшного не случиться, если он пойдёт и пообедает с подругой? —Я не против,— мужчина встал с земли, отряхивая джинсы, и протянул даме руку. Девушка замялась, захлопала ресницами и приняла помощь, аккуратно вставая. Теплый денек, отличное время для прогулки в хорошей компании. Обдувающий ветерок давал приятную прохладу, а Оксана то и дело поправляла непослушные волосы, которые развивались на ветру. Зайдя в дом, в глаза ему бросился интерьер. Окна выходят на солнечную сторону, наверное, комнату и утром, и днём наполняют лучи солнца. Сама комната оформлена в бело–черных тонах, сочетающий с березовым цветом. —Садись, а я пока чайник поставлю,—девушка быстро разулась и побежала на кухню, оставив гостя одного. Арсений присел за стол, рассматривая вид за окном. Оксана появилась неожиданно и уже переодетая. Красивое платье подчеркивало её фигуру, а ободок с бантиком ей был очень к лицу. Попов сглотнул и улыбнулся краешком губ. Густой румянец выступил на ее щеках, а пылающий взгляд незнакомца угнетал ее. Взгляд словно расстегивал ее одежду, обнажая тело и ощупывая формы. Может, так казалось только ей. Оксана садится рядом и не осмеливается сказать ни слова. —Это платье тебе идёт, мило выглядишь,— этот комплимент ничего не значит для него, но у девушки аж глаза вспыхнули. —Спасибо большое,— Оксана отвела взгляд в сторону и на глаза попался старый магнитофон, она тут же ринулась к нему, выбирая пластинки. —Что ты делаешь?— Попов изогнул бровь, немного рассмеявшись из-за нелепых движений девушки. —А-а-рс,— протянула она, держа в руках свою любимую песню,— давай потанцуем, пожалуйста. —Желание хозяйки закон, ведь так?— Арсений подошёл к юнице и элегантно протянул ей руку, приглашая на танец. Заиграла музыка. Подчиняясь заданному темпу, Оксана поплыла по комнате, принимая необычно грациозные позы. Казалось, ее ноги скользили по гладкому полу, как по водной поверхности. Попов заулыбался, подходя к ней. Руки прожигали её талию через одежду и, даю слово, Оксана никогда не была так счастлива, как сейчас. Серия плавных, легких поворотов переходили в грациозные движения. На лице девушки искрилась прекрасная улыбка. Находясь в плавном движении, а не останавливаясь на каждом шагу, она легко танцевала с партнером. Их танец остановил свист чайника и юница ринулась на кухню, проклиная все на свете за то, что прервали такой момент. Попов же остановил музыку и вернулся на своё место за столом. Оксана вошла с чайником и пирогом в руках, а потом принесла и две фарфоровые чашки. —Персиковый чай с пирогом— это творение господа Бога!— произнес мужчина, отпив немного ароматизированного чая и закусив его сладким пирогом, при чем делая все это с добродушной улыбкой. —Я рада, что тебе нравится,— девушка напряглась и начала простукивать пальчиками по столу. Арсений, положив ногу на ногу, продолжал пить крепкий чёрный чай, иногда смотря на Оксану, которая сидела рядом с ним. —Что-то не так?— забеспокоился он, увидев как дрогнули мышцы её лица. Юница берёт его за руку заглядывая в лицо. Она думает, что тот, безусловно, всё понимает, но ждёт, ждёт эти столь важные для него слова лично от неё. —Ты мне нравишься,— всего три слова, но сколько в них глубокого смысла. Эти прекрасные слова она решает посвятить только ему. Именно он– любовь всей её жизни, любовь, которой не страшны никакие препятствия. Но, видимо, так думала лишь она. На лице Арсения всплывает ошарашенность: широко открытые глаза, поднятые брови и, кажется, у него даже сердце замерло. Вслед за признанием лишь молчание. Попов резко отдергивает руку, продолжая с презрением смотреть на девушку. Улыбка спала с ее лица, от чего у Арсения внутри все похолодело. Уже было понятно, что её чувства не взаимны. Заметив презрительный взгляд, девушка закрыла лицо руками. —Оксан, я...— Попов не знает, что сказать, мысли крутятся в голове со скоростью света,— ты прекрасная девушка, но...— он кашлянул, а Оксана чуть отстранилась от стола. Дверь распахивается и в комнате появляются три парня: Антон, Дима и Серёжа. Последнего они встретили случайно, идя с библиотеки домой, когда тот как раз собирался идти к ним, чтобы придумать очередной план по завоеванию сердца Оксаны. —Оксаночка, привет, а мы тут...— Матвиенко не успевает договорить, как руки сжимаются в кулак, а глаза будто наливаются кровью. Он делает шаг вперёд, нанося сильный удар кулаком по лицу соперника. Тот падает со стула на пол, опираясь на локти. Оксана в страхе отскакивает, боясь даже что-то сделать. Арсению больно. Ему, безусловно, больно! —Я же говорил не лезть к ней!— он наносит ещё один удар, не дав мужчине и шанса на оправдание,— Предупреждал же! Попов пытается встать на ноги, но всё безуспешно, Серёжа стал наносить удары с большей силой, разбивая кулаки в кровь. Он наносил удар за ударом, а его соперник с каждым разом терял всё больше и больше сил. Антон пытается оттащить друга, но Матвиенко резко толкает его и тот валится на пол, приземляясь на руку. —Серёжа, блять, прекрати! Он гей!— это фраза останавливает все движение в доме. Кулак Серёжи застывает в воздухе, а лицо парня выражает крайнее удивление. Арсений прикрывает лицо рукой, пытаясь уберечься от очередного удара. Оксана застыла в дверном проёме, опешив ещё больше от услышанной информации. Антон лежит на полу, держась за руку и думая, правильно ли он все сделал. А Дима ещё больше ничего не понимает и выдыхает тихое: «блять» , поднимая очки и поднося руку к переносице. Арсений продолжал лежать на полу и рассматривать присутствующих. Мужчина скривился, а на его лице чётко выражалась раздражительность и неприязнь к всему происходящему. Маленькие капельки крови упали на пол. Попов резко подставил свою ладонь, которая начала заполняться алой жидкостью, к носу. Арсений приподнялся на локтях и, шатаясь, вышел на улицу. Он почувствовал боль в висках, которая постепенно пульсировала. Красная струйка стекала по губе и ниже. —Арс!— Антон побежал за ним, хлопая дверью,— Арс, постой!— все, кто находился в это время дома, смотрели им в спину, пока Оксана в испуге смотрела на капли алого цвета. Серёжа хотел взять её за плечо и отвести, чтобы та этого не видела. Однако она гневно уставилась на парня и оттолкнула от себя. Дима махнул на дверь и с долей огорчения Матвиенко пошёл за ним. К тому времени, Арсений и Антон довольно далеко отошли от дома. Брюнет всё сильнее сжимал руки в кулаки и периодически тяжело вздыхал. Он поднял голову вверх, пытаясь остановить кровь. —Арс, послушай, пожалуйста,— юноша оказался совсем рядом и положил руку ему на плечо. —Что послушать?! Не хочу я тебя слушать!—возвысив голос сказал он, сбрасывая руку парня. Из горла вырывается крик, лицо скорчивается в уродливой, еле походящей на человеческую... гримасу. Да, гримасу. Гримасу боли и страданий, копившихся в нем долгие дни, недели, месяца и года, страха и злости, что он так долго давил в себе, не желая казаться слабым, никчёмным и жалким, гнева и ярости, что наконец-то, впервые взяли верх над ним. —Арс, но я не хотел...— в полголоса произнес юноша, его глаза забегали по его лицу. —Не хотел?! Ты сейчас серьезно?!— Арсений пытался держать себя под контролем, но гнев внутри пылал, а жжение в груди терзало ещё сильнее. —Прекрати орать и дай объяснится!— в тон его сказал Антон. —Если бы я мог не орать— я бы не орал! Но ты, придурок, сказал то, что не должен был! Мне всё равно откуда ты узнал, но это не даёт тебе право кричать об этом своим друзьям, не рассказав мне!— Арсений громко кричит на него и тычет пальцем в грудь, он щурит глаза и медленно надвигается на него,— с каких пор, мы стали настолько близки, что ты позволяешь такую дерзость в отношении ко мне?— мужчина сделал короткую паузу,— да, ты спас меня от этого ненормального, который за два дня уничтожил мою нервную систему своими «Оксаночка моя», «Не подходи к ней», «Не смотри на неё». Но это не делает тебя героем. Ты сказал то, чего не стоило,— Шастуну нечего было сказать, он лишь открывал рот, однако так и не смог ничего из себя выдавить. Антон давно не чувствовал себя настолько нелепо и не ощущал себя таким дураком, как в этот самый момент. Он хоть и был виноват, но слова из уст собеседника звучали обидно. Тем более Арс даже не дал ему шанса на оправдание и, парень уверен, что ещё немного и он вмазал бы ему по лицу. Юноша разворачивается на пятках и уходит. Он старательно пытается наладить сердцебиение, от которого закладывало уши, а затем вырывается какой-то истерический смешок. Арсений за ним не спешит, а лишь выдыхает пар и медленно разжимает кулаки. Антон сворачивает к иве, возле озера и садиться на траву. Атмосфера в это время суток становится особенной. Арсений же пошёл по дороге к дому. Всё тело ныло, благо кровь прошла, оставив после себя лишь потеки возле носа. Горели фонари, освещая все вокруг тусклым светом. Кто-то где-то играл на гитаре. Идя по улице, он чувствовал характерное напряжение, но старательно не подавал виду. Попов понимал, что оскорбил Антона, и у него нет другого выбора, кроме как пойти и попросить у него прощения, ведь тот в первый же день, толком и не зная его, напоил, переодел и предоставил крышу над головой. Только куда парень пошёл? Он прокусывает внутреннюю сторону губы до крови, останавливается возле одного из фонарей и опускает взгляд вниз, с силой сжимает челюсть от возникающей злости на самого себя. И почему он обозвал его? Порыв гнева? Абсолютно верно, и вот они, последствия. Арсений встряхивает головой и закрывает лицо руками. Где он может быть? Мужчина судорожно перебирает в голове места, куда парень мог пойти. Улыбнувшись самому себе, он глубоко вдохнул и направился обратно. Антон приподнял голову и начал рассматривать небо, на котором было не считанное количество прекрасных звёзд. Ночное небо чудеснее всего на свете, звёзды мелькали, иногда они даже падали, как раз в один из таких звездопадов парень загадал желание. Вдруг в кустах что-то зашелестело и, щурясь, в темноте он смог разглядеть макушку брюнета. Юноша хмыкнул и повернулся к нему спиной, рассматривая синюю гладь озера. Попов сел рядом с ним, виновато смотря ему в затылок и прикусывая губу. —Прости, что накричал, я погорячился,— буркнул он и облокотился о ствол ивы, та в свою очередь жалостливо заскрипела, будто заплакала. Антон повернулся к нему, по-турецки скрестив ноги и перебирая кольца на руках. Ему было стыдно смотреть мужчине в глаза. —И ты меня прости, я не долж...— он не успел договорить, как пальцы Попова хватают его за подбородок и приподнимают голову, прося посмотреть на него. Арсений чуть замер, Антон растерялся и зарумянился. —Давай потом об этом поговорим, сейчас не время,— выдохнул он, тут же хватаясь за запястье, отворачиваясь к нему спиной. Лицо Арсения почему-то тоже покраснело, и это не из-за травмы от Серёжи. —Пойдём домой, тебе нужно царапины обработать,— улыбнулся тот, аккуратно перекидывая его руку через плечо, помогая встать. Арсений улыбнулся в ответ, лишь на долю секунды посмотрел на него, прежде чем переключить внимание на дорогу. Зайдя в дом, Антон помог Арсению сесть в кресло, а сам убежал на кухню, за аптечкой. Парень вернулся с красной коробочкой в руках, поставил её на стол и стал раскладывать содержимое. Зеленоглазый быстро читал названия и иногда описание продукта. Он делал это настолько быстро, что у брюнета заболела голова от наблюдения. —Это не то,— очередная баночка появляется на столе,— тоже не то,— юноша сосредоточенно искал бинт, мазь от ушибов и зеленку. —Помочь?— Попов попытался встать, но Антон аккуратно усадил его обратно, будто тот хрупкая фарфоровая кукла, которая может разбиться в любой момент. Всё же сейчас не время показывать свою мужественность и силу воли. —Нашёл!— парень радостно выкрикнул, поворачиваясь к нему и садясь на корточки. Подняв разбитую коленку, мужчина отвернулся, скрестив руки на груди. Резко место ушиба зашипело, зажгло. В голове нет ничего, кроме бессвязных матов, Попов не мог сказать не слова, а лишь тихонько шипел. Стиснув зубы, Арсений зажмурил глаза, пока Антон дул на рану и накладывал бинт. Вата плотно прилегала к ноге, притупляя боль. —Потерпи ещё немножко...— парень прикусил язык, старательно завязывая конец бинта в узел— Готово!— выкрикнул он, гордо ставя руки на бёдра, Арсений улыбнулся,— осталось синяк намазать и вытереть твой нос. Антон оказался совсем близко, вытирая влажной салфеткой засохшие кровоподтеки. Попов забегал глазами по его лицу и нервно сглотнул. Он так красив, прекрасен. Челка намокла из-за пота и прилипла ко лбу. Глаза блестели изумрудами, а ещё Арсений заметил, что когда Антон сосредоточен, то прикусывает язык. Выглядит это безумно мило. Вообще мужчина никогда таких, как этот парень не встречал. Он просто солнце в этом темном мире. Все ему нужно знать, всем нужно помочь. А когда он пытается злиться или быть серьезным, то больше похож на ребёнка. Мягкими подушечками пальцев Антон дотронулся до синяка возле его глаза. Должно быть это неприятно, но холодные пальцы юноши делали это так нежно и аккуратно, что Попов почти ничего не почувствовал. —Почти закончил,— улыбнулся парень, отстраняясь от Арсения. —Что значит «почти»?— приподнял бровь Попов. Антон вскочил с места и снова побежал на кухню, оставив Арсения недоумевать от его действий. Вскоре парень вернулся с фломастером в руках. —Можно я тебе что-то на бинте напишу?— умоляюще посмотрел на него юноша, оттопыривая нижнюю губу. Мужчина кивнул и зеленоглазый принялся рисовать что-то на его ноге. Он очень старался и выводил каждый узор и буковку. Потом он закрыл фломастер и засмеялся. Когда он смеётся, будто все затихают, настолько его смех мелодичный, звонкий. На бинте красовались надписи: «#неумеюходить» и «выздоравливай» с пририсованным сверху сердечком. Арсений не смог сдержать улыбки и из его уст вырвался смешок. —Ты сегодня у меня останешься?— невзначай спросил Антон, складывая лекарства обратно в аптечку. —Если можно,— Попов с ответом помедлил и даже немного запнулся. Парень лишь снова улыбнулся, подмигнул ему и скрылся за дверями кухни с красной коробочкой в руках. Арсению все же удалось уговорить Антона постелить ему на раскладушке, хотя тот был достаточно упёртым. Теперь Попов лежал на спине и рассматривал потолок. Образ прекрасного Антона не выходил из его головы. Его непослушные волосы, зелёные глаза, и прилегающая кофта, наверняка, такая же тёплая, как и он сам. А может он вовсе не теплый, а наоборот, холодный? Интересно было бы узнать. Попов сузил брови, из-за таких мыслей ему стало противно от самого себя. Он поспешил уснуть, но ещё долго ворочался, скрипя раскладушкой и боясь разбудить Антона...