Нэкомата

            Вечером, после высадки на пирсе, я не стал выдумывать ничего особенного или полагаться на доставшуюся мне память пятилетней давности. Зачем? Это же Роанапур, тут проще и безопаснее найти рикшу, а не бить ноги по подворотням, нарываясь на участие в благотворительном вечере в качестве спонсора. Быстроногий худющий таец за доллар без всяких приключений резво домчал коляску со мной и вещами до гостиницы, которую считал очень хорошей и недорогой. Или, скорее всего, ему там приплачивали за каждого доставленного клиента. Да без разницы, на самом деле, мне только ночь перекантоваться, а наутро сниму квартирку до конца каникул. Ну, или на больший срок, зависит от расстояния до школы, в которую поступлю. На календаре, висевшем в рубке Рамиреса, квадратиком было отмечено 1 апреля, у Матиаса тоже, значит, сегодня День смеха. Первый учебный день – 6 апреля, у меня всего пять дней на подачу документов и внесение оплаты за обучение.       Гостиница не внушала от слова совсем. Облезлый фасад здания полностью гармонировал как с обветшалыми соседними строениями, так и с внутренним неказистым убранством. С другой стороны, а чего я хотел от Портового района, пятизвездочный Хилтон? За пятнадцать долларов трудно ожидать чего-то большего, чем комнатушка три на два с половиной, укомплектованная двустворчатым шкафом с одной рабочей дверкой, односпальной продавленной койкой и скрипучим стулом у стены. Удобства – в конце коридора, горячее или холодное водоснабжение отсутствуют, как буржуазное излишество, из душа льется вода такой температуры, какая есть в баке на крыше. Утром – ледяная, в полдень – кипяток, администрация искренне считает, что вопрос с помывкой – не основная жизненная проблема их постояльцев. Постояльцы считают точно также, поэтому душевая практически всегда свободна, несмотря на малое количество кабинок. Из однозначных и неоспоримых достоинств номера можно упомянуть только серьезную деревянную дверь, выбить которую в узком коридоре если и получится, то далеко не сразу. Но, на всякий случай, все же предупреждаю хозяйку, проводившую меня в сию скромную обитель:       - Мадам, я безобидная, скромная и порядочная девушка. Поэтому не одобряю неожиданные визиты незнакомых людей. В таких случаях я начинаю сильно нервничать и вести себя непредсказуемо. – Внимательно смотрю в глаза женщине неопределенного возраста с печатью усталости на лице. Она бросает красноречивый взгляд на мой пояс, за который заткнуты пистолеты, неторопливо осматривает берцы, камуфляж, спутанную после морского ветра гриву волос и, наконец, останавливается на моей поклаже. Весь ее вид олицетворяет сомнение в скромности и безобидности поздней гостьи. Особенное недоверие вызывает порядочность, но тут половина постояльцев такие же, если не хуже.       – Тебя не побеспокоят. У нас это не принято. Но если вдруг найдется какой дебил, стреляй на здоровье. Чистое белье в шкафу. Приятного отдыха и спокойной ночи.       После чего открыла дверь, сунула ключ в мою руку и безмятежно отправилась на свое рабочее место. Шикарно, просто шикарно. Сервис запредельный, планка заботы о клиентах задрана на недосягаемую высоту. Куда там Хилтону. Ладно, нафиг неконструктивные мысли, пора, наконец, разобраться, что же я нагреб в каюте покойного Рамиреса, чтоб ему черти в аду сковородку на пару градусов потеплее сделали. Под конец мародерки, помнится, загружал сумку двумя руками, особо не приглядываясь, что тащу. Вещи самой Рэнге тоже стоит рассмотреть и перебрать, в этой части нашей с ней объединенной памяти почему-то зияла лакуна с комментарием: «Все как обычно, ничего неожиданного там нет». Забавно, но под неожиданностью мы с ней имеем ввиду разные вещи. Например, если там обнаружится противопехотная мина Клеймор, то для меня она будет сюрпризом, а для бывшего кадета-диверсанта наоборот, привычный рабочий инструмент, не более.       Итак, первая сумка на инвентаризацию – черная сумка Такаямы. Действительно, учитывая ее таланты и предыдущее место учебы, ничего особенного. Новенькая форма со всеми нашивками и регалиями, коричневый ремень, мыльно-рыльные, алюминиевая потертая коробочка с нитками-иголкам, три футболки, однотонная темная пижама, трусов-боксеров пять штук, носков столько же. Чашка-кружка-ложка-палочки для еды. Армейская фляга с холодным несладким чаем, полная. Казенное полотенце со штампом в виде хризантемы. В отдельном пакете салфетки, мини-аптечка, в которой лежали, в основном, обезболивающие, пачка парабеллумовских девяток, плотная упаковка с баксами. Это хорошо, деньги – это всегда кстати. Пара шайб рыбно-рисовых консервов, мультитул Лазерманн одной из старших моделей, кустарный нож хорошей стали и устрашающих габаритов завершали список нажитых за шестнадцать лет жизни вещей. А, боковой карман же еще есть, что там? Три фотографии в рамках, судя по тому, что я видел в зеркале – отец, мать и групповой снимок с мелкой Рэн на руках. Тощий потертый кошелек и камуфляжная кепка. Теперь точно все. Как-то невесело увольняют в запас пострадавших на службе Японской империи.       Из рюкзака достал только деньги, не хотелось собирать его заново. Все, что там лежит, я и так помнил. А вот вторая сумка манила неизведанным. Что там у нас, вискарь, сигариллы, безвкусные, но на вид дорогие часы – это все помню. Две гранаты, так пригодившиеся в разговоре с русскими, лежали на самом верху, рядом с понтовой цепурой Рамиреса. Потом шла серьезного вида аптечка. Медицину сразу переложил в дэй пак, вытащив из него форму песчаного цвета. Да, точно, зацепил ее в одной из пиратских кают, по размеру подошла и новенькая, в целлофане, зачем добру пропадать. Две рации с зарядными устройствами, – это я удачно прихватил, это пригодится. А вот как на самом дне сумки оказалась пачка танзанийского кофе, тонкой работы шахматная доска из красного дерева с инкрустацией и набор из двух чайных чашек с блюдцами и заварником, выполненных из тонкого костяного фарфора и со всеми предосторожностями упакованных в коробку – хоть убей, не припоминаю. Нафига мне эти чашки сдались, неужели ничего более подходящего не попалось?       Все, инвентаризация имущества закончена. Небогато, что сказать. Придется, как бедному студенту, строить свой быт с нуля. Теперь надо разобраться с деньгами. Четыре пятьсот подарили щедрые пираты, спасибо им за королевский подгон. Мелочевку, сразу всю без разбора, чья там валюта, переложил в найденный кошелек. В Роанапуре принимают любую наличность без предубеждений и ненужных вопросов, только плати. Деньги есть деньги, главное – чтобы они были. В свертке Рэнге хранилось восемь тысяч двести пятьдесят вечнозеленых американских президентов. Из них восемь тысяч дал Корпус безопасности на обустройство и поступление. Остальные, видимо, личные накопления Такаямы. Что-то как-то маловато она скопила, вообще ничего не приносила с боевых выходов, что ли? Или командование не давало возможности поправить свое благосостояние и позаботиться о будущем?       Покопавшись в доставшейся мне памяти девушки, понял, что нет, возможностей была масса, но она ими не пользовалась. Считала, что государство, которому она верно служит, позаботится о ней в любой ситуации. Обычное заблуждение юной наивности, увы. Государству нужны молодые, преданные и здоровые, покалеченная курсантка вышла из госпиталя практически без гроша. Обидно, досадно, но ладно. Заработаем.       Ночь прошла весело. Если дверь в комнату радовала своей толщиной и прочностью, то стены огорчали полным отсутствием звукоизоляции. Едва я улегся, у соседей справа вялотекущая пьянка перешла в долгоиграющую заунывную ссору с повторяющимися по кругу взаимными обвинениями и оправданиями. Через полчаса хлопнула дверь в номере слева, а еще минут десять спустя я мог сполна насладиться звуками безудержного и разнузданного траха. Опыт подсказывал, что стучать в стены и требовать прекращения концерта абсолютно бесполезно. Устраивать разборки и мордобой после столь насыщенного событиями дня было откровенно неохота. Пришлось вставать, в дополнение к замку заклинивать нож под дверью, чтобы точно никто не зашел, мастерить беруши из ваты, после чего заново укладываться. И ведь моментально вырубило, что лишний раз доказывает: если человек хочет спать, помешать ему невозможно.       Утром, по привычке проснувшись в шесть, первым делом решил вымыться. Если вчера от усталости и впечатлений я просто валился с ног, то сегодня раздраженная морской солью, потом и пороховой сажей кожа настоятельно требовала душа. Толком не продрав глаза, еле выковырял нож из-под двери, вытряхнул полупустой тюбик дешевой зубной пасты, старенькую зубную щетку и полотенце из рюкзака, после чего отправился в местную помывочную. Дверь, кстати говоря, закрыл на замок чисто автоматически, без участия мозга.       Если у кого-то в гостинице был заведен будильник на сегодняшнее утро, то он ему не понадобился. Я с успехом заменил зловредный прибор для всех постояльцев, как только из ржавой, покрытой известковым налетом лейки на меня хлынули струи, как показалось, жидкого азота. С боевым индейским воплем выскочив из кривоватой душевой кабинки, решил сначала почистить зубы, а окончательно домыться потом, когда наберусь смелости учинить столь изуверскую процедуру со своим организмом. В итоге бодрый, буквально заряженный энергией и стремлением свалить из этой дыры в любую сторону как можно быстрее, с завернутыми во влажное полотенце волосами поскакал к своей комнате.       - Chikita, это ты там орала? – Черноволосая лохматая голова высунулась из-за приоткрывшейся чуть впереди двери. – Нахрена ты нас разбудила, mala puta? Иди сюда, moza… - Что он там дальше хотел сказать, было уже не важно, потому что я выполнил его просьбу и подошел. Но ожидаемой радости от моего прихода на его лице не наблюдалось: трудно радоваться, когда твои трусы пропарывает острый предмет.       - Я искренне извиняюсь за доставленные неудобства. Скажи своему любовничку, чтобы он опустил пистолет, ты меня понял, придурок? Яйца отрежу. – Продолжая удерживать хищно выглядящий нож в стратегически опасном месте мужского организма, громко обратился уже ко всему коридору:       - Если кто-то хочет, чтобы я лично принесла ему извинения, не вопрос, извинюсь. Сейчас закончу с этими двумя мудаками и обязательно приду. Вижу открытую дверь – захожу просить прощенья. – Раздавшиеся чуть ли не в унисон хлопки лучше всяких слов сказали, что никто не жаждет меня увидеть с утра пораньше. – Отлично. Теперь, ушлепок, продолжай, я тебя внимательно слушаю. Что-то там про дурную шлюху, если мне не послышалось?       - Ты че там возишься, amigo, че там такое, че она там верещит, борзая, si? – Сосед черноголового решил подойти почти вплотную, поигрывая очередным блестящим револьвером большого калибра. Ох уж эти южане, лишь бы попонтоваться, показать игрушку побольше, да чтоб сверкала поярче. Как дети малые, честное слово. Резким толчком впихиваю онемевшего и застывшего в дверях колумбийца, или кто он там, без разницы, внутрь, на его друга. Пока они разбираются на полу, где чьи руки с ногами, подбираю выпавший револьвер.       - Итак, мальчики, вы очень зря не спилили мушку. Но вам повезло, мне сегодня некогда заниматься извращениями, потому просто выбирайте часть тела, которую наименее жалко. Считаю до пяти, потом отстрелю то, что посчитаю наиболее веселым. – Начинаю покачивать стволом, будто выбирая место, куда всажу пулю. – Раз. Два. Тр…       - Погоди, не надо, стой! – Хором заорали моментально потерявшие всякую спесь и вальяжность парни. - Por favor, chica, не стреляй! Мы виноваты, пожалуйста, мы заплатим! Только не стреляй, не надо!       - Мальчики, этот номер стоит пятнадцать баксов за ночь. Откуда у вас деньги, вы мне что, на мороженое решили скинуться? – Продолжаю играть у них на нервах, с треском прокрутив барабан и снова наставив его на кучу-малу. – Ладно, удивите меня, выгребайте, что там у вас есть.       Оба южанина, чье утро началось так бурно, наперегонки ломанулись выворачивать свои кошельки, стремясь избавиться от моего присутствия любой ценой. Глядя на унылую кучку разнокалиберной мелочи, две сиротливых купюры по десять баксов и пяток местных банкнот стоимостью чуть больше, чем ничего, осталось только руками развести.       - Да, ребята. Удивили, так удивили. Вас даже грабить стыдно. Уберите свои гроши, не позорьтесь. Вот только револьвер я заберу с собой, опасно его вам оставлять, еще отстрелите себе что-нибудь жизненно необходимое.       Крутя трофей на пальце, как заправский ковбой, прошел по коридору до своей комнаты. Пора, пора валить из этого клоповника, а то опять с кем-нибудь зацеплюсь, здесь в порядке вещей стычки ни из-за чего, на ровном месте. Нет никакого смысла доказывать, что я – самая старшая девочка в этой ясельной группе, вон, мое попадание сюда – лучшее доказательство того, что от случайной пули никакая подготовка не спасает. Быстро переоделся в парадную форму, прицепил кобуру на пояс, а то что я, как мамкин гангстер, стволы за ремнем таскаю, в самом деле. Второй Зиг Зауэр положил в сумку вместе с блестящим приобретением.       Кстати, что это вообще за система такая, не то что я из мирной прошлой жизни, даже Рэнге никогда такого в руках не держала, а уж она постреляла из разнообразного короткоствола будьте-нате. Хм, Taurus Model 44 SS 4, неожиданно. Бразильская экзотика в здешних неспокойных местах, ну надо же. С собой что ли привезли? А, не важно, все равно на продажу, с таким стволом только гопоту впечатлять, при выстреле руки сушить будет нещадно: патрон мощный, ствол короткий, компенсаторов нет. Короче, ну нафиг, не мой вариант.       Заплатив доллар новой безликой тетке с уставшим прямо с утра выражением лица, не отходя от ресепшена пролистал местный телефонный справочник, после чего созвонился с риэлторской конторой. Ну а что, не самому же бегать с багажом по городу, высунув язык и опрашивая прохожих на тему съема жилья, у меня нет столько свободного времени. Дел на сегодня запланировано – начать и кончить, нужно ускоряться. Через двадцать минут у входа, нещадно скрипя и воняя выхлопом, остановился рыдван неопознаваемой марки и года выпуска. Улыбчивый в предчувствии скорой прибыли толстенький китаец с редкой бороденкой и почти незаметными на круглом лице глазами с поклонами усадил меня в пыльное нутро ветерана автопрома, закинул на заднее сиденье багаж, и мы отправились смотреть подобранные им варианты. На удивление, с кастингом более-менее приличной квартирки мы справились за рекордное время. Мистеру Вонгу потребовался всего лишь час и два демонстрационных показа, прежде чем у меня появилось собственное жилье сроком на неделю.       Закрыв за риэлтором дверь, на скорую руку проверил единственную скромную комнатушку, кухоньку размером с конуру и вовсе микроскопический санузел на наличие неприятных сюрпризов. Их не было, замок тоже не носил следов взлома, более того, радовал глаз своей новизной и серьезным видом. Ладно, более серьезно буду осматриваться вечером, а пока вытряхнул из камуфляжной сумки барахло на кровать, сунул в нее документы и всю имеющуюся наличность. Так, вроде ничего не забыл, пора убегать, на часах уже без пятнадцати девять, в Нижнем городе имеется четыре школы, нужно их все успеть осмотреть за сегодня. Тем более, скоро жара начнется, надо подсуетиться и по максимуму отработать варианты до наступления самого пекла.       Через четыре часа я мрачно сидел за стойкой в уличной забегаловке на границе Портового и Рыбацкого районов, болтая палочками в остром рамене и думая о том, что же мне делать дальше. Минус двадцать два доллара за моторикшу, минус вариант отделаться малой кровью в плане оплаты обучения, минус надежда незаметно выскочить из планов Кэмпейтай. Все четыре школы Нижнего города, что ожидаемо, не блистали новизной или хоть каким-то ремонтом, все они по внешнему виду напоминали не учебные заведения, а тюрьмы строгого режима. Облезлые стены, отваливающаяся штукатурка, решетки на окнах, забор из дырявой рабицы по периметру, граффити местных подростковых банд, сами малолетние гопники, слоняющиеся по улицам, хронический некомплект преподавательского состава, – со всем этим можно было смириться. В конце концов, все здания в округе точно такие же, криминальная обстановка тоже везде одинаковая, это же Роанапур.       Но вот полное отсутствие перспектив после окончания любой из школ Портового и Рыбацкого районов Нижнего города навевало нерадостные мысли. Научиться хоть чему-нибудь в любой из них не получится, уровень преподавания никакой. Но это полбеды. Их аттестат Старшей школы стоит дешевле, чем бумага, на которой его напечатают, вот в чем проблема. Никаких полезных знакомств, - для меня полезных, я имею ввиду, а не в плане реализации чьих-то планов, там заиметь не выйдет. В этих шарагах на самом деле было абсолютно нечего делать, кроме как создавать собственную ОПГ. Одиночку там поимеют и сожрут, несмотря на умение дать в морду или нажать на курок. Просто толпой сметут, не на первый раз, так на второй, не на второй, так на третий, но итог будет один. Значит, Нижний город отметается, придется рассматривать дорогие и запредельно дорогие варианты.       Изначально тихий и провинциальный, Роанапур сильно вырос во время японской оккупации Китая, когда толпы беженцев разбегались кто куда от устанавливаемого моими нынешними соотечественниками Паназиатского мира с ними во главе. Корейская война добавила десятки тысяч дезертиров и тонны оружия в этот плавильный котел, а Вьетнамская война окончательно сформировала нынешний неприглядный облик города. Но думать, что Злой город – лишь нищая клоака на краю света, Дикий Запад современности – не совсем верно. Нет, вас здесь с радостью пристрелят, если у вас есть кошелек и вы не можете постоять за себя. Даже не так, наличие совершенно ненужных вам денег не является обязательным атрибутом, вас пристрелят, если вы просто завернете не за тот угол. Повод для стрельбы тоже не всегда потребуется. Но все это верно лишь для Нижнего Роанапура, который известен на весть мир, как Город грехов.       Но, как известно, наркотраффик, торговля оружием, людьми или драгметаллами, секс-туризм, контрабанда и пиратство приносят совершенно неприличные барыши. А денежки не должны валяться мертвым грузом в мешках под кроватью, они должны работать. Большие деньги всегда привлекут к себе внимание больших корпораций, это такой же закон природы, как закон всемирного тяготения. Банковскому и финансовому секторам мировой экономики в полном смысле слова наплевать, откуда взялись ваши доллары. Ваше дело – принести их, а как легализовать и куда вложить обретенный капитал, уже не ваша забота.       В Верхнем городе Роанапура живут банковские служащие и управляющие, страховые и прочие разнообразные агенты, брокеры и маклеры, представители азиатских и европейских финансовых кланов, сотрудники ведущих мировых брендов технической, оружейной и добывающей сферы, просто богатые бездельники, любящие пощекотать себе нервы. Они ходят на официальную, хорошо оплачиваемую работу, сидят в комфортабельных офисах, а после окончания трудового дня приходят в уютные дома и современные квартиры, где их ждет любящая семья. Там полностью сформировалась инфраструктура, обслуживающая потребности чистой публики – парикмахерские, магазины, кафе, рестораны, детские сады и парки, - есть все, как в любом приличном городе. Полиция, которая в Нижнем городе не обратит внимания на торчащий за твоим поясом пистолет, в Верхнем моментально загребет тебя в участок, если ты выглядишь недостаточно дорого.       Там даже аэропорт есть, в котором время от времени приземляются роскошные частные самолеты. Но, что особенно интересно, там есть школы, целых четыре, из которых мне подходят три – четвертая всегда была специализированным заведением для мальчиков. И у меня сегодня осталось время, чтобы посетить их все. Только такси нужно поприличнее заказать.       Частная общая школа Хай Регентс Интернешнл Скул Роанапур сразу же вызывала ощущение достатка, благополучия и респектабельности во всем. Шикарная кованая ограда, бронзовые буквы на вывеске, ухоженная пришкольная территория с садом, оранжереей и бассейном. Короче, разительный контраст с шарашкиными конторами, которые я осматривал утром. Благоустроенный кампус для иногородних студентов так же имел место быть, что особенно радовало – не придется тратиться на съем жилья. Единственное, что огорчало – отношение персонала. На меня смотрели, как на гнусного таракана, посмевшего осквернить своим присутствием сияющую чистоту их обители. Разговаривающая через губу охрана после настоятельных уговоров соизволила пригласить секретаршу заместителя директора, которая, задрав нос и всячески демонстрируя свое презрение, проводила меня к своему патрону.       После получаса ожидания лысоватый прилизанный хлыщ в костюме стоимостью всей добычи с катера Рамиреса, в течение минуты молча осматривал меня с головы до ног, потом процедил:       - Для отребья открыты школы в Нижнем городе. В нашей школе для тебя нет места. Пошла вон отсюда, хафу. – После чего приказал охране вывести меня за ворота. Если честно, я не понял, чем вызвал такую реакцию, но руки опускать было рановато, потому, плюнув в сторону закрывшихся ворот, сел в желтое такси и отправился по следующему адресу.       Китайский Веллингтон колледж интернэшнл, построенный в национальном стиле, был совершенно новым учебным заведением в Роанапуре, он функционировал всего-то два года. Но все в нем было не менее дорого-богато, чем в месте предыдущей неудачной попытки. Вот только пансион здесь не предусматривался, но это неудобство я согласен перетерпеть, лишь бы взяли. В колледже меня приняли без показной брезгливости, к отвечающему за набор учеников чиновнику провели быстро, но на результат переговоров это не повлияло. Отказ без объяснения причин, просто дежурное: «Все места в классах первой ступени уже заняты, приносим свои извинения, мисс, но мы не можем вас взять». Можно начинать волноваться, осталась последняя попытка.       Так что на самую высокую точку Города грехов я подъезжал в весьма растрепанных чувствах. Академия Хачимитсу славилась, как старейшее учебное заведение Роанапура, в котором обучаются неприлично богатенькие наследницы самых влиятельных сливок местного общества. Если уж меня не взяли в тайскую и китайскую школы, то сюда можно зайти чисто для галочки. На удивление быстро равнодушный ко всему охранник провел меня в директорский кабинет. Сидящий за столом высокий стильный усач с удивлением осмотрел меня с ног до головы, после чего жестом пригласил присесть в кресло напротив монументального стола.       - И так, мисс, что вас привело в стены Академии? – Голос гулкий, незаметно вибрирующий, такой хочется слушать и слушать. – Я весь внимание. Да.       Удивительно, я уж настроился, что меня, как и в прошлые разы, чуть ли не с порога попросят на выход, а здесь хоть предлагают высказаться. Ну что ж, умения девочки Рэнге прекрасно показали себя утром, когда пришлось трамбовать дурных латиносов после душа, но сейчас они бесполезны. Пора взяться за дело человеку, потратившему двадцать лет жизни на впаривание сомневающимся всякой не особо им нужной лабуды, от тортиков и электроники до мебели и лодочных моторов. Мысленно скрестив пальцы на удачу, вытаскиваю из сумки папку с документами, достаю из нее и сжимаю в руках свой аттестат и метрику.       - Мистер директор! Я очень хочу учиться в вашей Академии. Это лучшее заведение из всех, которые я знаю. Возможно ли такой, как я, поступить сюда? Я с отличием закончила Среднюю школу Асаказе в Японии. – Вскакиваю с мягкого и очень удобного сиденья, с глубоким поклоном протягиваю тоненькую стопку официальных бумаг с синими и красными печатями. – Ознакомьтесь, пожалуйста, прошу вас.       - Асаказе, да. Не трудись казаться пай-девочкой, ты ей не являешься. Я знаю эту школу. Или, вернее будет сказать, кадетское училище при батальоне диверсантов, да? Оттуда просто так не уходят, всегда есть какая-то причина. Мисс, не надо со мной играть, доставайте остальные документы. Мне нужно знать, кто хочет учиться в моей Академии. Да. – Директор спокойно подождал, пока я передам ему весь комплект, за исключением приглашения в Юго-Западную школу, разложил их на столешнице и углубился в чтение. Мне же оставалось только смотреть на облака в панорамное окно во всю стену за директорским креслом и надеяться на чудо.       - Ну что же, все понятно. Ранение значит, да? Что ж, мисс, в моей Академии еще не учились бывшие курсанты, в ней вообще все ученицы примерно одного социального уровня. Высокого уровня. Да. Но в этом году учредители разрешили провести эксперимент. Да. Эксперимент. – Он задумчиво покатал карандаш между пальцами, будто решаясь на что-то безрассудное. – Было решено набрать десять студенток из других слоев общества. Да. Все они уже зачислены на первый курс. Но. Вы можете быть одиннадцатой, я так решил. Если, конечно, сможете оплатить свое обучение. Набранные вами баллы вполне соответствуют уровню моей школы. Да.       Он неспеша собрал мои документы в одну стопочку, постучал ими по столу, выравнивая и положил на самый край столешницы, испытующе глядя на меня.       - Сэр директор, сэр! Какова цена положительного решения о моем зачислении? – Вопрос сформулировал по-военному четко, смысла играть перед ним благовоспитанную японскую девушку не было никакого.       - Пятьдесят четыре тысячи долларов. За три года Старшей школы. Да. Можно оплатить сразу. – Тут он усмехнулся себе в усы, заметив, как округлились мои глаза. – Можно оплачивать каждый год отдельно. Да. По восемнадцать тысяч долларов ежегодно перед началом занятий.       Так-так-так. Что же делать, что же делать, нужно что-то отвечать. Мысли бешеными белками заскакали в моей разнесчастной черепушке. В наличии имеется двенадцать с половиной тонн бакинских, где брать еще пять пятьсот? Наверняка еще что-то понадобится, кроме оплаты обучения, не голым же мне на уроки ходить? Допустим, только допустим, что в течение четырех дней Матиас разродится и отслюнявит мою долю, будет там шесть косых? Неизвестно. Но, к черту-дьяволу все, такого шанса больше не будет, нужно рисковать.       - Сэр, я могу внести только двенадцать тысяч пятьсот долларов. – Опускаю глаза вниз, делая вид, что мне стыдно от моей бедности. Да хрен там плавал, ничего мне не стыдно, конечно, но правила игры таковы, что мне нужно засмущаться, чтобы дать возможность ему сделать послабление, не потеряв лица. – Я могу доплатить оставшуюся сумму чуть позже?       - Хм. Да. До начала занятий – можешь. Торжественная часть для первокурсников начнется в девять часов утра шестого апреля. Я буду ждать тебя в восемь, Такаяма Рэнге. Не подведи меня. Да. – Он открыл ноутбук, показывая, что время аудиенции подошло к концу. Потом, будто что-то вспомнив, пододвинул к моему краю стола цветастый буклет. – Иди, и возвращайся с победой, курсант. Мне нравятся целеустремленные люди. Да. Но не забудь, что кроме оплаты обучения тебе нужно будет приобрести все вещи по списку вот из этой брошюры. Форма, ботинки, школьные принадлежности – все. Без исключения. И вот еще что, Такаяма. Не нужно ходить в Хачимитсу в военной форме, даже если ты к ней привыкла. Далеко не все учащиеся здесь любят людей в камуфляже, если ты понимаешь, о чем я. Да. Пусть никто из школьниц не знает, что ты служила, убивала и была ранена. Не стоит шокировать домашних девочек.       На выходе я потерянно присел на лавочку, не обращая внимания на вышедшего из машины таксиста, замедленно охлопал карманы в поисках курева. Нашел, достал ароматную, пахнущую богатством сигариллу, с отвращением прикурил ее, затянулся, закашлялся от крепкого дыма. Прикрыл глаза, подставляя лицо теплому солнышку. И с искренним, не наигранным восхищением протянул:       - Вот я дебила кусок, мля! Это надо было в цветники, воспитывающие нежных фиалок, впереться в хаки, напоказ бряцая стволом! – Покачал головой, глянул на опешившего водилу, еще раз затянулся. – И, самое главное, нужно было догадаться именно в парадке промаршировать, со всеми нашивками за ранения и контузию! Как меня на порог-то пустили, вот вопрос.       Таксист, которому мои проблемы были абсолютно по барабану, лишь неопределенно пожал плечами и поинтересовался, поедем мы куда-нибудь еще или он может быть свободен. На что получил ответ, - заедем еще в одну точку, а там пусть катится, куда хочет. Сейчас только докурю, и выдвигаемся.       Последней точкой маршрута стал адрес, продиктованный Матиасом. Не то чтобы я серьезно рассчитывал на экстренную продажу крупнокалиберного пулемета с нагрузкой из другого стреляющего железа. Нет, мне были нужны идеи по быстрому, пусть даже беззаконному, отъему денег у населения. Даже скорее всего беззаконному, потому что мои мысли крутились, к сожалению, только вокруг экспроприации неправедно нажитого у криминальных элементов Роанапура. В идеале представлялось вооруженное сопровождение грузов с не иллюзорной вероятностью пострелять и разжиться новой ликвидной добычей. На крайний случай, вполне подошло бы беззастенчивое раскулачивание еще парочки Рамиресов, можно даже не в море. Никаких более нормальных мыслей по поводу обретения десяти штук баксов за оставшиеся четыре дня у меня не возникло. В голове вообще плескался полный вакуум, если честно, поэтому срочно требовалась помощь друга, пусть даже на эту роль претендовал сейчас только хитровывернутый прибалт.       Капитан встретил меня без особого удивления, только поворчал себе под нос о поразительной чуйке этой дурной девки. Решив не обращать внимания на старческое брюзжание, спокойно прошел в неплохо обставленный домик шкипера, где он провел меня в небольшой кабинет. Выложил на стол деньги, пододвинул ежедневник, куда записал день, сумму, имя и причину выплаты. Заставил расписаться, после чего пододвинул от себя толстенькую пачку гринов.       - Вот, мисс, все по-честному. Ушло все оружие, было бы еще что – тоже с руками бы оторвали. Китайцы готовятся воевать с итальянцами, оружие в цене. – Он задумчиво потер подбородок, вздохнул, поерзал на своем кресле, после чего достал еще одну пачку долларов. – Это за топливо. Тоже все без обмана, считай.       - Сколько здесь в целом? – Нет уж, начать сейчас ворошить мятые бумажки – значит заранее похерить весь предполагаемый разговор насчет подработки. Да и не будет дед меня накалывать так откровенно, все равно я не знаю, почем он расторговался. Хотел бы обмануть, наверняка уже это сделал. – У меня тут некоторые идеи возникли. По дальнейшему сотрудничеству.       - По дальнейшему чему? – Не понял Матиас. – Ты, вроде, в школу поступать сюда плыла. Или врала? А, да, если все вместе, то я тебе передал четыре тысячи девятьсот американских президентов. Вот же написано, чему вас только в школе сейчас учат, две цифры сложить не можете.       - Эх, дед, не трави душу. Поступила я в школу. Поступила. Только денег не хватило, а еще шмоток и всякой ученической приблуды надо прикупить. Вот и решила у тебя разузнать, вдруг кому нужен, так сказать, специфический работник. Помоги, а? – Ну а что, за спрос денег не берут. Если откажет, то так тому и быть, я ничего не теряю. А вот если поможет, многие проблемы уйдут сами собой.       - Да уж, задачки ты подкидываешь. Ты же не в кафе официанткой устроиться хочешь, другая у тебя специализация. – По-умному завернул латыш, озадаченно поглядывая в окно. – Так сразу не скажу, с людьми надо поговорить       - Так и ты не кондитером трудишься, к кому, как не к тебе с такими вопросами идти. Ты меня в деле видел, так что сможешь поделиться впечатлениями. Ну, в разумных пределах, без подробностей. – Это мне привиделись ледяные глаза синего цвета, разговор без права на ошибку и ощущение, что на расстоянии метра от меня свивается в клубок королевская кобра.       - Да уж не дурак, понимаю. – Передернулся капитан. Видимо, о той же особе вспомнил. – Завтра зайди часов в двенадцать, может, что подскажу.       - Договорились. – Улыбаюсь ему как можно более радостно и безобидно, но от моей улыбки прибалта почему-то еще раз передергивает. – Да, вспомнилось тут, к слову, я тебе завтра один револьвер бразильский принесу, машинка дурная, но не так, чтобы полностью. По случаю достался, но мне не глянулся от слова совсем. Раз сейчас ажиотаж на стволы, может, продашь? А мне все лишняя копеечка будет.       - Неси, что с тобой поделать. Бразильский, говоришь? Интересно. – Матиас всем видом начал показывать, что мне уже пора. – Давай, иди уже домой, старшеклассница. Мне отдыхать надо. Давай-давай, до завтра.       Попрощался, собрал деньги в сумку и вышел на улицу, как в духовку шагнул. Жара и не думала спадать несмотря на то, что времени по ощущениям было уже часов пять, может, начало шестого. Все, что наметил утром, как обязательное, я сделал, даже с перевыполнением. Следовало озаботиться пропитанием на ужин, да идти обживать снятую квартирку. Можно даже спать пораньше лечь, так меня морально вымотало за сегодня. День выдался крайне насыщенный, нервный, перегруженный мозг острыми иголочками боли как бы напоминал, что головка моя и так не совсем здорова, вчера вон в нее вообще пулю вогнали и вселенца определили на постой, пора бы остановиться, дать ей отдохнуть от потрясений.