Нэкомата

      Слово Курихара. Ну просто очешуеть. Наследница семьи Курихара дала слово двум безродным малолеткам, да еще после того, как извинилась перед ними. Это не просто где-то в лесу что-то здоровое сдохло. Это в мировом океане Годзилла преставился, не иначе. Дело в том, что семья Курихара славилась тем, что очень редко кому-то что-то гарантировала, подтверждая данную гарантию своим словом, своей наработанной веками репутацией. В Роанапуре такой казус был известен всем и каждому, кто хоть что-то из себя представлял. Да, пожалуй, и во всей Японии. Договор, обещание подумать и посодействовать, взаимовыгодная сделка – сколько угодно. А вот слово семьи, да еще данное в таких условиях – небывальщина, уникальный случай.       - Ингрид, шаг назад. Мы внимательнейшим образом выслушаем то предложение, что сейчас изложит госпожа Президент. – Шведка недоуменно на меня покосилась, но все же сделала так, как я ей сказал. А я подчеркнуто спокойно вдвинул Зауэры в наплечную кобуру. – Я тебе потом объясню, почему мы не пошли до конца, подруга. Поверь, просто поверь, причина есть.       - Благодарю вас, мисс Такаяма. Итак, приступим, девушки. В течение двух последних недель Тайным студсоветом был разработан и приведен в действие план по удалению парней с территории школы. – Мари аристократически едва подняла бровь, скосив глаза на кровать и, получив мое предельно вежливое приглашение присесть, с видом королевы в изгнании примостилась на самом краешке. Сейчас вообще все присутствующие вели себя так, будто находились на минном поле, когда любое неосторожное движение приведет к взрыву. – В пятницу Мэйко должна была довести до тебя вашу с мисс Бьорк роль в предстоящем действии, описать круг ваших обязанностей, обговорить желаемую вами награду за это непростое задание и, самое главное, получить твое принципиальное согласие на участие.       Она с неудовольствием покосилась на свою верную тень, до которой наконец-то стало доходить, какой мощный косяк был ей упорот. И что планы ее обожаемой госпожи только что чуть было не пошли псу под хвост лишь из-за ее, Мэйко, пятничного плохого настроения и нежелания тратить время на лишние, с ее, Мэйко, точки зрения, политесы. Шираки как-то сжалась, покраснела, по щекам и выдающейся груди заструились не капли, а настоящие ручьи пота.       Всеми забытая Чио мышкой стояла за ее спиной, стремясь не привлечь к себе внимания неосторожным движением. За дверью послышались приглушенные голоса, впрочем, моментально стихшие, но на это никто не обратил внимания. Старшая Курихара, сохраняя бесстрастное выражение лица, лишь позволила себе слегка закатить глаза от раздражения, но высказывание своего недовольства отложила на потом.       - Так вот, план… Он во многом строится вокруг ваших умений и опыта, поручить подобное во всей школе больше некому, потому ни о каком побеге из Хачимитсу не может быть и речи. В Академии попросту нет других специалистов вашего профиля и квалификации. – Голос Президента звучал чуть глухо, негромко, очень весомо проговаривая фразы. – На Западе бытует глупое мнение: незаменимых людей не существует. Это не так. В данной операции вы незаменимы, я признаю это открыто и без экивоков. Скажу сразу, чтобы снять все вопросы, опасения и недосказанность. Ни я, ни моя сестра, ни Мэйко ни сейчас, ни в будущем даже не вспомним о недоразумении, имеющем место быть здесь и сейчас.       Я, ни на секунду не отрывая взгляда от бесстрастных черных глаз, полез за сигариллами, Бьорк, также не отвлекаясь от оценки ситуации выбросила левую руку к полке, не глядя достала чистое блюдце и поставила его на стол между нами. Мари вдруг сбилась на середине фразы, замолчала, с усиливающимся интересом вперилась в него, потом взглянула на чашку от этого блюдца, пораженно выдохнула. От ее маски невозмутимости, не дрогнувшей даже перед смотрящими на нее провалами пистолетных стволов, не осталось и следа.       - Taylor & Kent, костяной фарфор fine bone china, судя по рисунку - начало века, не позже. Это же настоящее сокровище для ценителя, откуда они у вас? – Видя, как мои брови недоуменно взлетают ввысь, пояснила, соизволив указать пальцем. – Вот эти две чайные пары – антиквариат. Пить чай из них – само по себе наслаждение. Как вы можете использовать их столь варварски?       - Антиквариат? Ну надо же. Я и не знала, честно говоря. Не до того мне было, чтобы про историю чашек выяснять. Где-то в тумбочках еще заварник должен быть, если мне память не изменяет. – Заметив, что Президент без отрыва смотрит на выставленное на стол блюдце, пожал плечами и попросил замершую, как изваяние шведку. – Ингрид, убери его обратно и дай что-нибудь другое, пожалуйста. А то, я чую, разговор так и не начнется. Вот, спасибо, вполне пойдет. Это ведь обычный стакан, без сюрпризов?       Старшая Курихара недоуменно моргнула, за секунду вновь приняла привычный ей школьный образ идеальной статуи, жестом показала, что нет, это не ценность, а так, обычная стекляшка. Из коридора донесся шорох, короткая неразборчивая фраза, но никто из собравшихся в нашей комнате и ухом не повел. Я серьезно кивнул, щелкнул Зиппо, наконец-то прикуривая и, затянувшись, предложил:       - Раз нас больше ничего не отвлекает, давайте продолжим. – Снова пускаю струю ароматного дыма в сторону открытого окна, нимало не заботясь о том, что это, в общем-то, нарушение Устава Академии, за которое даже какая-то статья есть, с карами и штрафами. На фоне того, что тут происходит… Мелочь, не стоящая внимания. – Планы, наша в них роль, ваша выборочная амнезия. Время идет, уважаемые дамы.       - Начну с последнего пункта. Изначально возникло неправильное понимание вашего статуса. Если пользоваться так любимой молодой Ямадзаки и устаревшей на пару веков классификацией – вы не черноногие, то есть крестьяне. Раз ошибочно прозвучавшее, это определение дало толчок череде глупых случайностей, в результате приведшее к тому, что мы имеем на сегодняшний день. – Мари неторопливо наклонила голову, скрывая усмешку. - Вы даже не ассигару. Вы – профессиональные воины. Ронины, самураи без господина. Пусть в первом поколении, пусть все ваше имущество можно унести на спине в котомке, но вы - самураи, доказавшие свое право на статус делами. В прежние времена даже сегун, без приглашения вломившийся в дом ронина, рисковал получить удар мечом. Поэтому никакого ущерба нашей чести в оказанном вами приеме нет, все в пределах традиций.       Воцарившееся после этих слов молчание нарушали только звуки выпускаемого мной табачного дымы, резкие вдохи выбитой из колеи высоченной блондинки и шорох одежды изредка меняющей опорную ногу младшей Курихара.       - Прошу прощения за вопрос, госпожа Президент, он может показаться вам грубым. Но не задать его я не могу. Вы только сейчас поняли, что мы с Ингрид воины? – Нарушаю затянувшуюся паузу в разговоре и делаю замысловатый жест рукой с зажатой в пальцах дымящейся палочкой, как бы демонстрируя свое недоумение, а свободная от японских условностей скандинавка откровенно усмехается. – Мы вроде бы не скрывались, наши досье вы получили в первый же день нашего поступления, что мешало сразу донести до всех заинтересованных сторон наш статус? Мы ведь были готовы полностью поддержать вашу игру с бойкотом, и с нашей изоляцией, и с бескорыстной помощью в патрулях, и во многом другом. Следовали всем установленным вами правилам. Почему нельзя было сразу отнестись к нам с чуточкой уважения, не доводя дело до открытого конфликта?       - За любой неверный шаг, совершенный слугами, всегда отвечает их господин. Я не буду говорить, что Шираки что-то не поняла, что Ямадзаки недостаточно усвоила сказанное в день поступления, а моя сестра чего-то не знала. – Старшая Курихара плавным движением соскользнула с кровати, выпрямилась, словно лом проглотила и, неожиданно для всех присутствующих, склонилась в глубоком поклоне. – Я принимаю ответственность. Все промахи и просчеты, что были совершены в отношении вас – мое упущение. Я не стану оправдываться. Вы принимаете мои извинения?       - Госпожа… - почти простонала ее заместитель, глядя в пол и судорожно сжимая кулаки. – Госпожа, мне нет прощенья. Из-за меня… Я…       - Молчи, Мэйко. – Чио, выскользнув из-за ее спины, ничего не выражающим взором уперлась мне в переносицу. – Молчи, не усугубляй. Не надо мешать моей сестре исправлять наши ошибки.       И что теперь делать? За секунду в голове промелькнули тысячи мыслей, возник и тут же рассыпался в прах миллион вариантов. Не принять такие извинения невозможно, несмотря на вопросительный тон. Это всего лишь иллюзия выбора, на самом деле. Даже безбашенную лоли пробрало до печенок, судя по ее зависшему выражению лица. Припомнят нам этот поклон в будущем или нет – бабушка надвое сказала, слово Курихара – железобетонная гарантия по данному конкретному случаю, но кто сказал, что потом не возникнет нового повода нас прищучить? Обязательно возникнет, к гадалке не ходи. Черт, черт, черт! Как поступить-то, кто бы подсказал!       Принять, закруглить разговор, исчезнуть? Подловато выйдет, да и вообще, не дую ли я сейчас на воду? От сотрудничества с такой семьей можно очень многое получить. Передо мной, по сути дела, сейчас находится одно из решений моей проблемы с Кэмпэйтай. У Курихара хватит силы и возможностей закрыть этот вопрос раз и навсегда. Обеспеченное будущее, хлебные контракты, нужные связи среди очень обеспеченных и влиятельных людей Азиатского региона, вот они, на блюдечке с голубой каемочкой.       Не убегать? Что она за человек, эта согнувшаяся сейчас в поклоне девушка, открыто признающая допущенные ошибки? Да, такое признание дорогого стоит, такое не каждому по плечу. Но хватит ли ей величия воли, широты души и в дальнейшем отбросить бушующие внутри чувства, относится ко мне с моей напарницей по-человечески? Ну, или хотя бы без предубеждения? Может, да, может, нет. А может так прилететь, что костей не соберем. Дилемма, однако. Но решать нужно здесь и сейчас, еще пара секунд, и мое удивленное молчание превратится в намеренное оскорбление. Вдруг чувствую, как маленький острый локоток ощутимо пихает меня под ребра.       - Не знаю, что ты решила, но я за. – Ингрид по-взрослому мудро смотрит мне в глаза. – Вместе навсегда, Рэн. Помнишь?       - Помню, малышка. Спасибо. – Голос прозвучал хрипло от перехватившего горло спазма. – Вместе навсегда, до конца. Каким бы он ни был. Сейчас делай, как я.       За дверью опять началась какая-то нездоровая колготня, но всем, кто сейчас находился в комнате, было не до мелочей. Доносящиеся из коридора звуки попросту игнорируются. Встаю по стойке смирно, через секунду рядом вытягивается невысокая худенькая фигурка. Замерли на мгновение, и согнулись в почтительном поклоне уважаемому человеку, занимающему более высокую ступень в иерархии, чем кланяющиеся. Спина выпрямлена, согнута под углом девяносто градусов, руки прижаты к бокам ладонями на бедрах, глаза смотрят в пол перед собой.       Затылком ощущаю движение впереди, - это наконец-то выпрямилась Мари Курихара, все идет так, как положено, как заведено из поколения в поколение с древнейших времен. Как же хорошо, что память обо всех этих мудреных японских церемониях осталась в моей голове от предыдущей владелицы, не устаю радоваться такому факту. У нас, у жителей Ямато, поклоны – отдельный вид искусства, на каждую ситуацию и любой чих следует свой собственный, освященный традициями ритуал, с разным наклоном тела, положением рук, ног, головы… Короче, в этой среде нужно с детства вырасти, чтобы безошибочно и к месту применять, иначе никак, запутаешься.       - Госпожа Курихара, мы с благодарностью и почтением принимаем ваши извинения. Между нами больше нет недопонимания и недоговоренностей. – Да, я решил рискнуть. Решил за нас двоих, и если я ошибся… Что ж, если сразу не убьют, я заставлю пожалеть всех окружающих о том, что меня недостаточно серьезно восприняли, клянусь. – Скажите пожалуйста, чего вы ожидаете от наших действий. Что мы должны сделать, чтобы ваши планы осуществились, чем мы можем располагать и что получим по окончании дела?       Выпрямляюсь, в который уже раз за такое бесконечное утро не мигая смотрю в черные ониксы напротив, уточняя свою позицию очередной ритуальной фразой.       - Мы пока не готовы вручить вам свои мечи и жизни, принеся клятву. Но мы готовы продать вам свои мечи и жизни, как наемники. – Вижу, как глаза Чио и Мэйко удивленно округляются, а вот обсидиановые омуты, наоборот, удовлетворенно прищуриваются. Значит, угадал, значит, пока все идет так, как нужно. – Выбор господина происходит лишь один раз в жизни, молодая госпожа Ямадзаки наверняка сказала бы более красиво, а я говорю так, как чувствую. Мы с вами еще недостаточно знаем друг о друге, чтобы вот так скоропалительно решать важнейший вопрос нашей жизни. Прошу меня простить, если сказанное мной вас чем-то задело.       - Напротив, я рада. Пока меня все устраивает, мисс Такаяма. Мисс Бьорк, как я поняла, полностью поддержит ваше решение? Отлично. – Мари вновь присела на край кровати, все также сохраняя аристократическую осанку и одобрительно наклонила голову. – Пока что все сложилось наилучшим образом, а вассалитет… У нас есть еще год, чтобы присмотреться друг к другу и три года, чтобы принять правильное решение. Вернемся к тому, что вам предстоит сделать.       Ну что сказать, план Тайного студсовета был… мягко говоря, авантюрным. Смелым, изобретательным, сулил прекрасные шансы на успех и огромные политические дивиденды, но имел один глобальный изъян. Слишком много зависело от исполнителей на месте. То есть от тех, кто будет воплощать все эти неординарные действия в жизнь. Облажаются исполнители – и все расчеты моментально смоет в унитаз, а репутация Академии в целом и доброе имя многих наследниц благородных семей в частности накроет весьма дурнопахнущее цунами. Теперь понятно, что имела ввиду госпожа Президент, говоря об отсутствие альтернативы нашему с Ингрид участию в мероприятии.       Если вкратце, то сегодня нас со скандинавкой с шумом и грохотом, перебудив всех, кого только можно, должны были накрыть на нарушении режима, неуважении Устава, приписать еще кучу прегрешений и с великой помпой законопатить в местный Алькатрас. В пятницу предполагался запуск в эксплуатацию большого искусственного онсэна, находящегося в ремонте с прошлого года, в связи с чем намечались великие народные гуляния с ослаблением дисциплины. Короче говоря, общешкольная вечеринка с пьянкой в сауне, по-русски говоря. Пикантные инциденты не просто предполагались, они были неминуемы, как вечерний закат.       Как по заказу (хотя почему "как", конечно же по заказу) на неделе парням должны были устроить возможность обзавестись видеокамерой, нужные шаги для этого уже предприняты. Аппаратура закуплена, слухи распущены, возможности для похищения созданы, разве что ковровую дорожку не постелили. Ну и, как итог, патрульные должны будут спалить всю пятерку на горячем, компромат-то им нужно нарабатывать заново, а тут такая возможность, какой не воспользоваться – надо совсем лохом быть.       К сожалению, по тому же Уставу выгнать этих гавриков даже за этакую мерзость сразу не получится, попросту нет такой статьи, не нужна она была раньше. Да и возможности отчислить студента за один проступок, пусть и крайне серьезный, в основополагающем школьном законе тоже не было прописано. Нужно было отличиться трижды, вот тогда пинок выписывался моментально и без права на амнистию. Еще и какие-то мутные ограничения, наложенные директором лично, давали понять, что так просто отчислить парней не получится. Так вот, после ловли с поличным на месте преступления, ребяток планировалось усадить на нары на максимальный срок – месяц.       И вот тут в игру вступаем мы с Бьорк. Мы же идеальны в роли подсадных уток, лучше нас и пожелать-то никого невозможно. Не беззащитны – всем известен наш независимый характер и то, что за себя мы постоять в состоянии. Сидим уже неделю, тут без подозрений о подставе с любой стороны. Сами вообще все из себя обиженные на весь школьный коллектив, ибо бойкотируют нас с первого же дня. Происхождение опять же самое то – обе презренные хафу-полукровки, не избалованные вниманием. Ну и бедные мы, оплачен всего год учебы, денег нет, перспективы туманны. Всегда в стороне от общественной жизни. Короче говоря, вербуй – не хочу.       Дальше наша роль понятна и незамысловата, как удар молотом по яйцам. Хотим – втираемся в доверие, вызнаем планы и сдаем со всеми потрохами. Хотим – сами устраиваем подставу с нарушением режима отбывания наказания. Можно замутить провокацию и вывести парней на попадос, оставаясь в тени. А можно блеснуть сверхновой и спровоцировать репрессии для всех без изъятия, так же нарываясь на наказание. И так два, а лучше три раза, мда… Короче, полная свобода. Администрация поддержит любое начинание, но случись что нехорошее – мы действуем на свой страх и риск. Блин. Да что перед собой-то хвостом крутить, нас нанимают на сучью работу, чистые девочки с таким мало что не справятся, они на такое просто не согласятся. Невместно им такое будет. А мы…       Нас не жалко, нам не западло, мы вытянем. И знаете, реально не западло и вытянем любыми способами. Это ж ребятки совсем попутали, когда решили за мной проследить. Мало того! Они своими потными ручонками фотографий наделали, и не кого-то там абстрактного из школы, а меня и подругу мою пасли, сволочи. А если они видели, как мы с Ингрид с оружием возимся, или наличность считаем... А если прошакалили, как на дело ходим, да еще вдруг услышали что-то, для чужих ушей не предназначенное... Да что далеко ходить, если они в курсе хотя бы про китайца, шведкой прижмуренного - нас Триада вообще на ноль помножит, если такая информация всплывет!       Ну и совсем не стоит сбрасывать со счетов, что это из двести сорокового батальона ребятки, они ради выполнения своего задания на что угодно пойдут. Если бы они только узнали, кто такая Такаяма Рэнге на самом деле, да какую роль я сыграл в обнаружении их тайников, они меня вообще в сортире утопили бы, списав на неудачную попытку уйти в побег через канализацию. И я сейчас не преувеличиваю, все так и будет в реальности, коль правда выплывет наружу. Так что все путем, работаем, на войне нет правил и нет никакой чести. А вот когда их исключат...       Когда их вышвырнут из Хачимитсу, это будет только началом злоключений засветившейся партизанской группы. За периметром мы их вообще уроем за все сотворенные художества. Моя соседка провалами в памяти не страдает, как и излишней добротой и всепрощением, я - тем более. Там, за стеной, запреты на физическое воздействие станут недействительны, значит, конец им придет, скорый и неминуемый. Я этим козлам еще и представлюсь полным званием, когда их на тот свет налаживать буду, пусть знают, кому обязаны провалом. Так что вписываемся в расклад, тем более что нам еще и заплатят за то, что я готов сделать абсолютно бесплатно.       Ну и оплата, как без нее, мы же наемницы, как нам жить без оплаты? Бесплатно только птички поют, как совершенно верно однажды заметил великий русский певец Федор Шаляпин. Надо сказать, на награду Тайный студсовет не пожлобился, уважаю таких людей. Никаких эфемерных благ типа всеобщего уважения, блестящего значка на грудь, обещаний помочь и прикрыть в случае чего или там, не знаю, права пить чай в их комнате. Нет, все четко и по делу: со студенток Такаяма и Бьорк снимается по трети стоимости оплаты обучения в Академии на следующий год. А это, если грубо посчитать, отминусуется по шесть косарей с каждой. Очень приятная сумма, знаете ли.       Кроме того, на все три года нашей учебы нам в личное пользование предоставляется небольшой домик в относительно приличной части Рыбацкого района Нижнего города. Это строение принадлежит семье Мидорикава, сейчас никак не используется, а нам двоим, как выразилась Мари, без всякого выражения разглядывая лежащий посреди комнаты пулемет, явно очень нужна жилплощадь за стенами Хачимитсу. Чтобы, значит, всякий стреляющий хлам и другое компрометирующее и нарушающее Устав барахло в общежитие через полгорода не таскать.       Но основной цимес в том, что через три года, по результатам дальнейшего сотрудничества с Тайным студсоветом вообще и наших заслуг перед семьями Курихара и Мидорикава в частности, существует абсолютно ненулевая вероятность получить эту жилплощадь в свою полную собственность. Вполне возможно, что и раньше отдадут, такой вариант тоже присутствует. Короче говоря, есть, за что задницу рвать.       - В целом, все понятно, возражений нет, есть несколько вопросов. – Мы с мелкой осознали открывшиеся перспективы, молчаливо поздравили друг друга с тем, что с порога не хлопнули таких полезных посетителей, пусть и ворвавшихся к нам невовремя и спозаранку, и теперь смотрели в будущее с осторожным оптимизмом. – И я, и Бьорк подрабатываем, мне, например, трижды в неделю требуется выходить на смену в кафе, госпожа Шираки знает, где именно. Увольняться не вариант, у меня есть определенные обязательства. Как быть с этим? Далее, мой клуб. Сейчас начнутся первые игры сезона, я подведу команду, если не выйду на площадку. Далее, наша с Ингрид основная работа… скажем так, по охране и сопровождению грузов, мы не можем исчезнуть без предупреждения на неопределенный срок, рухнут все налаженные связи.       По некоторому размышлению про Арену и наше уже состоявшееся деловое партнерство я пока решил ничего госпоже Президенту не говорить. Незачем, пусть мои отлучки на бои в клуб проходят по графе «основная работа», и мне так спокойнее, и госпоже Курихара лишняя информация не нужна. В самом деле, зачем грузить героев несовершенством мира? Правильно, ни к чему, пусть о глобальном думают, мир спасают, на мелочи не отвлекаются. Что, разве зря Рэнге пять лет училась проникать на охраняемые объекты и покидать их? Сбегу я со здешней зоны, если будет такая необходимость, а под утро вернусь, вот и все.       - Я понимаю вашу обеспокоенность. Решения по всем заданным вопросам уже есть, я думаю, они всех устроят. – Старшая Курихара жестом подозвала к себе сестру, и продолжила, указывая на нее. – Чио берет на себя ответственность за то, что твои смены в кафе будут отработаны. Две из них она возьмет на себя, а на одну ты будешь выходить самостоятельно. С директором «Розы и Лилии» я договорилась, мисс Грейс не в претензии. Залегендируем твое отсутствие в тюрьме, как работу на дому у кого-то из членов нашего студсовета. Про баскетбол пока не думай, первые два матча будут со школами Нижнего города, на них основной состав вообще не выпустят, чтобы ценные игроки не получили случайную травму. Все равно выиграем. Третий вопрос… Мэйко?       - Ваша основная… хм, работа. С ней тоже проблем не будет. – Шираки, почувствовав интерес к своей персоне выпрямилась, собралась, откинула мрачные мысли и докладывала четко, кратко и по делу. Вот что бы ей так в пятницу не говорить, глядишь, сегодняшнее утро было бы гораздо более спокойным. – От контрактов через сайты наемников пока придется отказаться, но вы с ними почти не работали, насколько я знаю. Ваш единственный постоянный наниматель – капитан Матиас, с другими вы не сотрудничаете. На ближайший месяц его фрахт будет выкуплен Церковью Насилия для доставок ее грузов вдоль побережья, охрана в рейсах также будет составлена из их людей. Ваши услуги прибалту не понадобятся. Что касается мелкой, с ней вообще все просто. Дартс ей повесят в камере, клубные занятия закроют заочно. На подработку она устроилась только ради получения пропуска за территорию Хачимитсу, нам известно, что ее присутствие в редакции совершенно излишне. Все вопросы закрыты?       - А вы неплохо осведомлены о нашей жизни. – Протянула шведка, задумчиво оглядывая начальственную троицу. – Это мы так хреново маскируемся, или вы такие прошаренные?       - Это часть моих обязанностей – узнавать информацию для госпожи. – Любезно пояснила ей Мэйко, покровительственно щурясь на мелкую блондинку сверху вниз. – Нормально вы маскируетесь, но ваши основные контакты я постоянно отслеживала в фоновом режиме. На всякий случай. Больно вы обе тревожные личности. Вот, пригодилось, как видишь.       На некоторое время в комнате повисло молчание. Мы с соседкой спешно обдумывали свалившиеся на нас новые вводные, наши гостьи не мешали нам в этом, занятые своими мыслями. Из коридора в который раз за утро донеслись звуки шагов, остановившиеся у нашей двери, но стука в нее не последовало, потому что почти сразу же раздалась неразборчивая фраза, произнесенная командным голосом, и суета стихла, как по мановению волшебной палочки.       - Да что за хрень творится на этаже все утро? – Выдала себе под нос Шираки, озвучивая повисший в воздухе вопрос. – Я схожу посмотрю, госпожа Мари?       - Мы все пойдем. Пора, дела не ждут. Недоразумения улажены, вопросы обговорены, соглашение достигнуто. Не нужно, чтобы кто-то увидел Тайный студсовет, в полном составе выходящий из комнаты двух самых одиозных студенток академии. – Неподвижная маска неожиданно треснула, застывшие глаза блеснули весельем, а лицо озарившись задорной улыбкой. – Не нужно давать лишнюю пищу для слухов. Операция переносится на один день, сегодня вы приберете здесь и удалите все ненужное. Вот ключи от вашего домика, адрес – улица Прибрежная, 4. А вот завтра утром мы вас арестуем, девушки, хорошенько подготовьтесь к нашему приходу. Будьте так любезны, постарайтесь предоставить нам веские поводы для того, чтобы выписать вам максимально большой срок. Мэйко, стукни пожалуйста в стену, дай знать Хане, чтобы выводила задержанных из комнаты, мы уходим.       Мы коротко поклонились друг другу, а Бьорк, змейкой выскользнувшая из комнаты для разведки территории, тут же сунула голову обратно, широко распахнув глаза и явно пытаясь сдержать даже не смех, а лошадиное ржание.       - Тут такое… Ха-пфф… Такое… Хе-хе-ооо… Это надо видеть… Хааа-хссс… - наконец, кое-как задавив в себе хохот, она покаянно дополнила свою предыдущую неинформативную тираду. – Простите. Но это реально трындец какой-то. Я и не думала, что по нам столько народа скучает.       - Да что там!.. – взорвалась заместитель Президента, подхватывая мелкую под мышки и выскакивая с ней наперевес за дверь. – О как! Неожиданно. И часто у вас тут такое?       - Постоянно! – Отрапортовала висящая у нее на руках Бьорк, обличительно тыкая пальцем в выстроившуюся вдоль стены шеренгу, и тут же нажаловалась. – Ходют и ходют, спасу от них никакого. Ломятся и ломятся, ни пожрать, ни… гм, поспать спокойно, мы с Такаямой уже заманались объяснять, что у нас бойкот и мы никого не ждем.       Мари придержала под локоть собравшуюся выскочить в коридор сестру, приложила палец к ее губам, призывая к молчанию, а сама коротко, почти неслышно чертыхнулась. Ну да, разнос, учиняемый сейчас Шираки, озверевшей от количества собравшегося спозаранку рядом с нашей комнатой народа, поднимет весь этаж круче любого будильника. Появление сестер Курихара будет совсем не к месту, слухи об оказываемом Тайным студсоветом двум бойкотируемым по его же приказу отщепенкам внимании разлетятся моментально. А, учитывая перенесенные на завтрашнее утро маски-шоу, эти сплетни совсем не в кассу. В комнату, захлопнув за собой дверь, заскочила желтоволосая каратистка.       - Ффух. Еле успела. Там сейчас девчонок набежит - не протолкнуться. Всем наша Мэйко хороша, но сдерживать себя не умеет совершенно. – Она со вздохом откинула челку, заметила разбросанное тут и там оружие и удивленно замерла. – А…       - Я тебе потом все расскажу, Хана. – Спокойно прервала ее Президент. – Нам нужно срочно покинуть общежитие, правда, я не представляю, как это сделать. Ты права, на этаже сейчас наверняка соберется толпа.       - Через окно, госпожа Курихара. Сейчас на улице никого нет, вы сможете выйти на тропинку и потом появитесь в корпусе со стороны главного входа. – Я выкинул в окно до сих пор валявшуюся на полу веревку, после чего сделал приглашающий жест в сторону вытаращившейся на меня троицы. – Прошу, леди. Не теряйте время, оно сейчас дорого.       - Одну минуту. Прибегала дежурная патруля с проходной. Такаяма-кохай, на проходной тебя ждет посетитель. Очень важный гость. – Поправилась Мидорикава, приглаживая слегка растрепавшуюся прическу. – Приехала на шикарном лимузине, представилась, как Коко Хакматьяр, и просила тебе передать, что за тобой должок длиной в один день. Отказа она не примет. Что тебя связывает с этой опасной женщиной?       - Да что ж все как в один момент навалилось-то? – Простонал я, хватаясь за голову и сжимая ладонями виски. – У Шираки спроси, Мидорикава-сэмпай, она в курсе. Сейчас придется очень долго объяснять. Уважаемые дамы, прошу меня извинить, но вам пора. У меня образовалось приглашение, от которого нельзя отказаться. При всем желании не получится. Школу я, судя по всему, сегодня прогуляю.       - Однако. Определенно, с вашим появлением в Хачимитсу стало гораздо интересней, мисс Такаяма. Вы очень весело живете. – Пробормотала Мари, залезая на подоконник и задумчиво разглядывая кусты и виднеющуюся за ними тропинку. – Хорошо, я учту ваше отсутствие сегодня. А теперь прошу нас простить, нам пора. Чио, Хана, за мной. Вот ведь незадача, за два года учебы мне и в голову не приходило уходить из гостей через окно. Забавные ощущения.       Прикрыв окно после ухода теневого руководства школы, я прошипел им вслед: «Да охренеть просто от такого веселья, ни дня без геморроя, хотите - забирайте», после чего заметался по комнатушке, судорожно соображая, что мне надеть и что взять с собой. Свидание, мать его так, подкралось совершенно не вовремя, лимузин какой-то, опять же, нарисовался.       Хорошо, что наконец-то вернулась Ингрид, которой надоело сидеть на руках у совершенно забывшей о ней в пылу полемики Мэйко и поддакивать особенно заковыристым выражениям заместителя Президента. Мелкая, с ходу врубившись в проблему, коротким рявком прервала мой забег по стенам, отправив переодеваться в ультрамодные джинсовые шорты, белую легкую водолазку с высоким горлом и, внезапно, велела обуть не босоножки, а берцы.       - Так-с, неплохо, неплохо. Модно, стильно, молодежно. То, что надо. – Бормотала она, впихивая мне в руки небольшую сумку дорогих очертаний с нарочито аляповатым металлическим замком. – Сверху еще безрукавку джинсовую накинь, вот, вообще замечательно. А теперь садись и не вертись. Красить тебя буду, красавицей делать, роковой соблазнительницей. А ну, сидеть, я сказала!       Через двадцать минут я, воровато оглядевшись по сторонам и никого не заметив, с независимым видом вылез из кустов и, помахивая сумкой, направился к видневшемуся невдалеке КПП. Красивый, как с картинки, накрашенный-наманикюренный, сбрызнутый духами в нужных местах и даже финансово состоятельный, не кавалер, а сказка. Мечта любой фемины в возрасте от тринадцати до шестидесяти, ага. И то, что я сам сейчас не он, а она, делу совершенно не мешает. В голове еще звучали слова мелкой, сказанные, когда я уже скользил по веревке вниз.       - Тебя сегодня ждать-то во сколько? – Она демонстративно указала себе за спину. – У нас дел невпроворот, переезд, то-се, завтра вообще в Бастилию кинут, готовиться надо, сухари запасать.       - Да я не знаю, как пойдет. – Я виновато пожал плечами. - Постараюсь побыстрее, не от меня зависит. Я сама идти не хочу, надо.       - Боже мой, дожила! Я будто мужа на корпоратив провожаю, честное слово. – Ингрид в сердцах захлопнула створки, не забыв съязвить напоследок. – Много не пей! Если изменишь – отрежу под корень!       - Да тьфу на тебя, балаболка. – Подумал я, рывком перебегая от стены общаги к тропинке и растворяясь в дебрях заросшего парка. – С кем там изменять-то, кому я нужна. Погуляем по-быстрому, да и вернусь. Реально дел выше крыши, успеть бы разгрести их до завтра, потом-то вообще не до того будет.       Без задержек отметившись на проходной и игнорируя любопытный взгляд в спину от незнакомой патрульной-второгодки, я выскочил на залитую светом ласкового утреннего солнышка площадку перед воротами. На том же самом месте, где я месяц назад стоял, задрав руки к звездам, а сестра Эда целилась в мою голову из своего Глока, расположилась длинная черная машина с затемненными стеклами. А рядом с ней обнаружилась совершенно не изменившаяся ни внешностью, ни взбалмошным поведением невысокая фигурка в белом коротком платье, радостно раскинувшая руки в приветствии при моем появлении.       - А ты не торопилась ко мне, моя недотрога! – Широко улыбаясь, завопила оружейница, нимало не озаботясь соблюдением хоть малейших привил приличия. – О-ля-ля, ты все же пришла, и ты явно подготовилась к встрече со своей милой Коко, малышка!       - Ээээ… Да, подготовилась, наверное… Добрый день, госпожа Хакматьяр. – Приветственно кланяюсь, в легком шоке присматриваясь к длинной, как паровоз, бибике умопомрачительной стоимости. Что-то я поторопился, когда пять минут назад сам себя уверял в своей финансовой состоятельности. Определенно поторопился, мда… - Рада вас видеть такой же обворожительно красивой и жизнерадостной, как при прошлой нашей встрече.       - Ну, не будь букой, дорогая! Мы же на свидании, значит, никаких «госпожа» и никакого официоза, прекрати немедленно! – Блондинка шутливо погрозила пальчиком, распахивая передо мной дверь в царство роскоши и декаденса. – Только на «ты» и только по имени, неформально, я так хочу. Садись же, не стой, у меня столько запланировано, я столько всего хочу попробовать с тобой сегодня! Сначала заедем в один интересненький магазинчик, я тебя переодену, люблю переодевать своих куколок. А потом заедем в один мишленовский ресторанчик неподалеку, я еще не завтракала.       - Как скажете… Скажешь, Коко. Как скажешь. – Проскальзывая мимо нее в прохладное нутро лимузина и падая на кожаный диван, со вздохом согласился я. Хозяин-барин, по имени, так по имени. – Так какие у нас на сегодня планы, помимо переодевания? Понимаешь, я тоже думала, что тебе показать, когда мы встретимся, куда пригласить, чем удивить, подарок приготовила. Но, видимо, зря. Как говорят русские, не по Сеньке шапка. Так что давай откатаем твою программу, тебе так будет привычней, и я со своими незамысловатыми задумками не опозорюсь.       Захлопнулась дверь, судя по глухому, чавкающему звуку и неощутимой вибрации корпуса, бронированная, отсекая нас от шума улицы, городской пыли и начинающейся жары. Мисс Хакматьяр негромко сказала в пространство перед собой: «Поехали. Сначала в точку один», после чего оседлала мои колени, оказавшись непозволительно, волнующе близко, буквально обволакивая ароматами дурманящего Poison и чистого молодого тела. Тонкие руки оплели шею, слегка оттененные помадой губы широкого рта растянулись в улыбке от уха до уха, а блекло-голубые, почти прозрачные глаза смотрели нарочито весело и бесшабашно, но с угадывающейся на уровне интуиции угрозой.       - Да что ты говоришь, девочка. И куда же ты хотела меня пригласить? – Упавшие мне на лицо белокурые прямые волосы щекотали нос, от вкрадчивого, с едва слышимыми шипящими интонациями голоса по спине пробежало стадо мурашек размером с кулак. Вокруг сидящей на мне верхом женщины распространился неощутимый, но от этого не менее явственный запах опасности. – А у тебя есть денежки, чтобы накормить меня вкусненьким завтраком в приличном месте, да? Или тебе кто-то посоветовал меня пригласить в определенное место, моя дорогая?       - Ну вот, что-то такое я и предполагала. Правда, чуть позже, но предполагала. Может быть, имеет смысл затормозить на старте, мисс Хакматьяр? – Я не делал попыток освободиться или оттолкнуть ее, как, впрочем, и поползновений обнять или прижать к себе. Просто сидел, прикрыв глаза и расслабив руки, вдыхал ее феромоны, от которых буквально вскипала кровь. – Ваши подозрения, наше изначально неравное положение, полное отсутствие общих интересов, разный круг общения, возраст и жизненный опыт... Можно бесконечно перечислять, почему вам стоит отдать приказание водителю остановиться, а мне – покинуть машину. Разлившееся в салоне молчание можно было потрогать руками, настолько оно было ощутимым. Плавный ход лимузина создавал впечатление, что мы стоим на месте, отрезанные от всего мира стальной бункерной дверью.       - Не врешь. Ты можешь очень многое от меня получить, Рэнге. Ты ведь не дурочка, уже успела хлебнуть лиха и прекрасно знаешь, с какой стороны у бутерброда масло. – Коко с неожиданной силой сжала мою голову, заставляя смотреть ей прямо в глаза и сама, не отрывая взгляда, искала что-то, ведомое ей одной, в глубине моих зрачков. – Почему отказываешься? Что тебе стоит подыграть моим капризам и получить… не знаю, что там тебе нужно? Брендовую одежду? Золото? Машину? Возможность открыть свой бизнес? Непыльный доходный контракт? О чем ты мечтаешь? Что тебе хочется иметь больше всего на свете? Я ведь в состоянии все это тебе дать, девочка.       - Тебе просто не повезло, Коко. День сегодня такой, когда не хочется ни терпеть, ни умалчивать, ни притворяться. С самого утра не задался, веришь, нет? Мне от тебя на самом деле ничего не нужно. Вообще ничего. Да, ты могла бы решить почти все мои проблемы своими деньгами, но… Я не шлюха, я наемница, ты же понимаешь разницу? – Я чуть-чуть приподнял таз, непроизвольно прижимаясь к коротко выдохнувшей от неожиданного движения молодой женщине, влез пальцами в карман и с некоторым трудом вытащил коробочку, случайно найденную вчера ночью во время набега на блошиные рынки Сураттхани. – Если тебе нужна моя жизнь – купи ее и укажи цель. Ничего другого я тебе продать не смогу, больше ничего не продается.       Легонько упираюсь ладонью в плечо всесильной и опасной оружейной баронессы, здесь и сейчас начисто выбитой из колеи моими словами.       - Вот, специально для тебя купила. Как увидела эту вещь, сразу поняла, что она твоя, что идеально тебе подойдет. Пожалуйста, прими от меня подарок на память и останови машину. – С чуть слышным щелчком раскрываю простой, чуть поцарапанный сбоку футляр из полированного ореха, под крышкой лежит старинный серебряный браслет, собранный из массивных, украшенных гравировкой и чернением пластин. Он кажется грубым, агрессивным, но подвеска из лунного камня начисто сглаживает это впечатление, придавая украшению завершенный, даже элегантный, вид. - Подарок ни за чем, просто так. Если не нравится - выбрось, я не обижусь. Мне от тебя на самом деле ничего не нужно, Коко. А то, что нужно тебе, я дать не смогу. Ну так что, ты остановишь свой чертов лимузин?