Нэкомата

            Так учиться мне нравится! Нет, и раньше я не сказать, чтобы вот прям сильно упирался в прогрызание гранита науки, но так, как начался понедельник… Это просто праздник какой-то. Сидеть, слушать то, что там вещает учитель с экрана большого телевизора, наблюдать, как серьезно и дисциплинированно класс выводит в тетрадях иероглифы или цифры и, пользуясь тем, что никто нас не видит, а патрульные сами на расслабоне, пить чай с печеньками.       Не учеба, а мечта, короче говоря. А уж если добавить к плюсам то, что окончательно подобревшая после твердого обещания притаранить сегодня ночью свежих вкусняшек из итальянской конфеттерии Смит и одна из ее патрульных-третьегодок забились отдать нам свои старые конспекты – можно было и в экран не смотреть. Все равно ничего нового не узнаем.       На большой перемене прискакала довольная, как слон, Анзу в сопровождении мнущейся и краснеющей Сакурономии. Как и где они смогли найти друг друга – бог весть, вроде бы особо не общались, но пришли вместе. Не иначе, просто встретились по дороге. Обе с содроганием оглядели мрачный антураж школьного узилища, поздоровались, одинаково зажмурились от накативших воспоминаний, вежливо улыбнулись и присели напротив, ненавязчиво сверля нас глазами.       Мы с Ингрид оторвались от поглощения овощного рагу и с подозрением переглянулись – душу царапнуло предчувствие приближающихся… нет, не неприятностей, но напрягов точно. Не просто же так двум настолько непохожим девушкам от нас что-то понадобилось, причем одновременно? Вот-вот, не к добру такие визиты, напрягаться ни мне, ни мелкой не хотелось от слова совсем.       - По наглым мордам… гхм… пардон, по одухотворенным физиономиям вижу, что им от нас что-то нужно. – Пробормотала себе под нос шведка, словно невзначай скосив глаза в сторону выхода, но, вздохнув, все же осталась на месте. И уже громче, но без всякого энтузиазма ответила на приветствие. – Шалом, ваши благородия. И каким это ветром в наши казематы таких красивых девочек занесло?       - Ой, Бьорк, не делай такое многозначительное лицо, тебе не идет. Разве я не могла просто соскучиться по тебе? Ну и по Рэнге-тян тоже? Улыбнись, вокруг столько замечательного! День-то какой прекрасный на дворе, а? – Я с сомнением посмотрел в стену, за которой минут тридцать назад перестало лить, как из ведра, перевел взгляд на телевизор, по которому между уроками показывали прогноз погоды. Диктор однозначно обещал скорое возобновление потопа и призывал либо сидеть дома, либо захватить с собой зонт перед выходом. – Давай обнимемся, я поделюсь с тобой хорошим настроением и позитивным мышлением. И вообще, девчонки, давно мы с вами за жизнь не болтали, новостями не делились, нельзя так, мы же подруги!       С лица мелкой можно было писать портрет внезапно офигевшего человека. Как, впрочем, и со Смит, которая талантливо изображала сейчас мыслящий кирпич – собранные в кучку глаза и застывшая на ее забрале гримаса полнейшего непонимания происходящего были бесценны. Хотя, я сейчас вряд ли сильно отличался от них. Сакурономия воспитанно молчала, не встревая в беседу старших с хозяевами, как и полагается порядочной японской девушке.       - Гм. Verdammt! Йокояма, ты, часом, по дороге сюда головой ни обо что не стучалась? Ты какая-то странная. – Джейн наконец разморозилась достаточно, чтобы членораздельно выразить свое ошеломление происходящим. А я наконец-то допер, что вся бравада Анзу – напускная, и ее разве что не потряхивает от завладевшего ей напряжения. – Может, тебя в медкабинет отвести?       - Нет, часом я точно не заболела. – Улыбка второгодки, долженствующая показать всем нам, что с ней все в полном ажуре, была больше похожа на оскал припертого к стенке пса. – А вот ты, Смит, что-то…       - Анзу, погоди. Вдохни, выдохни, и начинай рассказывать. – Пришлось взять ход диалога в свои руки. А то Йокояма сейчас на нервах, выдаст что-нибудь резкое, Смит с присущим ей тактом слона в посудной лавке ответит, и понесется. Нафиг-нафиг, надо давить возможный конфликт заранее. – Тут у тебя врагов нет, никто не покусает. Что случилось?       Йокояма заткнулась на полуслове, набрала воздуха в грудь, собираясь огрызнуться на кураже, но на секунду застыла, будто подавившись словами. Выдохнула, опустила голову вниз и, сцепив руки под грудью и дергано достала из кармана юбки сигареты. Закурила, полностью игнорируя вытаращенные на пол-лица глаза возмущенной немки и, наконец, решилась высказать то, зачем пришла.       - Девки, помните наш прошлый разговор? Ну, когда решали, чем я смогу быть вам полезной? Я с куратором кружка потрещала, он мне возьми и предложи получить удостоверение пилота легкой авиации. – Добив сигарету в три затяжки, она сбила уголек с окурка на пол, вызвав совсем уж змеиное шипение Смит. В каком-то трансе прошлась до мусорницы, вернулась обратно и потянулась за новой никотиновой палочкой. – Говорит, у меня данные хорошие для этой профессии. Но есть проблема. Там за налет платить надо, за аренду самолета, за экзамены, и за сам документ тоже… Короче, нарядно выходит. Дома мне не то что и йены не обломилось, отец вообще приказал прекратить фантазировать и запретил маяться дурью. Дайте денег, а? Я отработаю, честно. Такие шансы раз в жизни выпадают.       - Ну зашибись денек начался. Дайте денег на полетать, дайте денег на экзамен, дайте денег на бумажку, а потом что? – Привычно, как только зашел вопрос о непредвиденных тратах, закипела Ингрид. – Дайте денег на собственный самолет? Реактивный, чтоб не мелочиться? Ну а че, у нас же есть две кандидатуры на роль реактивных двигателей, на фруктах работают - только в путь. А может, сразу в космический корабль вложиться предложишь, чтобы, нахрен, каким-нибудь зеленым человечкам продавать что-нибудь ненужное…       Тут шведка внезапно смолкла, видимо налетев в своем зажигательном спиче на неожиданную мысль, как корабль на риф, и ушла в себя. И пока она там, внутри своей черепушки, эту мысль со всех сторон рассматривала, в зале повисла очень нехорошая тишина. Тишина настолько плотная, что, займись сейчас мухи на потолке чем-нибудь интересным, мы наверняка услышим их сладострастные вздохи.       Застывшая столбиком Сакурономия неверяще разглядывала такую же, как она, представительницу аристократии, только что на ее глазах сильно нарушавшую правила приличия и традиционные японские семейные ценности. Смит пришла в себя и, раздувая ноздри, готовилась морально, а может, и не только морально, вломить нарушительнице режима. Две ее подчиненных благоразумно решили не встревать в разборки со старшей другой патрульной тройки, незаметно исчезнув из поля зрения еще в самом начале перепалки.       - О какой сумме идет речь? И сколько по времени займет? – Пока Бьорк витала в эмпиреях, я решил прояснить более приземленные вопросы. В конце концов, мы с напарницей обещали Йокояме помощь, она к нам за ней и пришла, потому что идти ей, по сути, больше не к кому. Да и вообще она молодец, если так посудить: не стала сидеть на жопе ровно, ожидая, пока я или Ингрид пнем ее в каком-либо направлении, а сама проявила здоровую инициативу. Это надо всемерно поощрять, а не по рукам лупить, тогда прибившаяся к нам девчонка горы свернет, чтобы доказать свою полезность. – Понимаешь, ни я, ни Бьорк в этой вашей авиационной кухне вообще ни бум-бум. Хочется понимать, во что ты собираешься ввязаться.       - Там у меня примерно три четверти налета уже есть, я же тот год при любой возможности просилась за штурвал… и сэмпай обещал по знакомству договориться, чтобы за экзамены подешевле вышло… и аренду самолета за полцены обещали тоже… - забормотала Анзу, из которой как будто выпустили воздух. Опустила голову так низко, что за челкой стало не видно мордашки, однако пунцовый цвет щек все равно был заметен. Стыдно ей сейчас было – не описать как. И если мы ей откажем по какой угодно причине и как угодно вежливо, она навсегда «потеряет лицо». Ведь просит она у тех, кто однозначно беднее ее семьи, ниже по статусу, младше по возрасту и вообще, одна хафу, а вторая гайдзинка. Такие вот культурные заморочки традиционного общества, чтоб их. – В общем, где-то тысяч семь долларов надо. Плюс-минус триста баксов… Я понимаю, что это очень большая сумма, но… я не знаю, что еще сказать…       Мда-а-а… Картина Репина «Приплыли». Или «Не ждали». Первую, конечно, не Репин написал, а Соловьев, но суть от этого не меняется. И приплыли, и не ждали. Однокашницы наши, я имею ввиду. И Сакурономия, и передумавшая начинать свару Смит пучили глаза и плямкали губами, как выброшенные на берег рыбки. Что, в общем то, не мудрено.       Семь косарей гринов – это весомая сумма. Рабочий в порту получает примерно двести – триста в месяц, в зависимости от квалификации. Да что там говорить, неплохая машина столько стоит! Ни дочка мутного немецкого дипломата, ни наследница небедной японской фамилии лично такими накоплениями не обладали. Вернее, «стоили»-то они гораздо больше, приданое что у той, что у другой наверняка не на один десяток, если не сотню тысяч потянет.       Вот только своих персональных денег они не имели, только те, что давали папа и мама. Нет, правды ради, в средствах ни та, ни другая стеснены не были, получаемых на карманные расходы сумм вполне хватало на новые тряпки, школьную столовую и модную бижутерию. Но дать в долг семь тонн бакинских они не смогли бы и через полгода даже на пару.       - Ну че, круто. Когда, говоришь, тебе дадут права на аэротакси? – Мелкая что-то внутри себя порешала, вынырнула из размышлений и, совершенно не обращая внимания на растерянных школьниц, напористо подступилась к мрачно сверлящей взглядом столешницу Йокояме. – Как долго вся эта бодяга будет длиться? Неделю? Месяц? Год? Анзу, блин, не тормози, скажи что-нибудь!       - Но ведь деньжищи такие огромные… - боясь поверить своему счастью, опять затянула старую песню наша будущая подруга, - семь тысяч же…       - Знание – сила! Деньги – брызги! – Окончательно повергая в шок прислушивающихся к разговору школьниц, провозгласила Бьорк, гордо подняв палец вверх. – Ты мне по срокам уточни, время - вот что нам с Такаямой очень важно.       Что там у нас за гонки со временем образовались, я, честно говоря, не понял. Но Ингрид – это Ингрид, она всегда ищет выгоду и строит далекоидущие планы. И это хорошо, потому что мне вот это вот все особо не интересно. Я и так собирался помочь несчастной девчонке.       Просто потому, что мог, и потому, что искренне уверен в одной незыблемой истине: знания ничего не весят, но их отсутствие может сплющить так, как никакой бульдозер не сплющит. Чем больше умений есть у моих друзей-подруг-товарищей, тем больше у меня шансов выкрутиться из какой-нибудь внезапно возникшей жопы. Ну и обещал же, что немаловажно.       - Мне понадобится примерно полтора месяца: набрать часы полета, повторить техническую часть, попрактиковаться в проведении ТО. Потом будет зачет учителю в кружке, и если я его сдам, то через неделю соберется экзаменационная комиссия. – Анзу встряхнулась, как вставшая на след гончая. Понимание, что ее инициативу поддержат, несмотря на совершенно негуманные финансовые запросы, буквально окрылило девушку. – Ну и неделя на внесение в реестр пилотов и заполнение удостоверения. Итого примерно два месяца на все про все. Два с половиной в худшем случае.       - Бьорк-сан, Такаяма-сан… А вы что, реально ей столько денег дадите? Вообще без всяких гарантий? Чужому для вас человеку? Вы же Йокояму-сан почти не знаете. – Осторожно поинтересовалась со своего места наша староста. – Нет, она достойная девушка, в этом нет никаких сомнений. Но ведь люди разные бывают, дела не всегда складываются так, как хочется. Неужели вы не боитесь потерять семь тысяч? Не боитесь быть обманутыми?       - Мы? Боимся? Кого? Анзу? Нашу подругу? – Не поняла ее опять что-то напряженно прикидывающая в уме, а потому отвечавшая короткими рублеными фразами и невпопад шведка. – Да с чего бы? Кто нас обманет – недели не проживет. Ему или я башку отстрелю, или ее Рэнге открутит. Потому что такому глупому человеку голова совершенно ни к чему, он все равно ей думать не умеет.       В помещении снова воцарилось тягостное молчание, которое я, перекрестившись про себя, поспешил развеять.       - Шутка. Мелкая так экзотично шутит, юмор у нее такой, иностранный. Никто ни в кого в Академии стрелять не собирается, мы же культурные люди. Что вы так напряглись. – И, широко улыбнувшись, указываю на закатившую глаза к потолку мелкую заразу с ангельской внешностью. – Да вы посмотрите на нее, она же безобидная, как котенок. Максимум, поцарапает. Я же никого из вас никогда не била. Я вообще никого не била в школе. Сами вспомните, когда мне хочется подраться, я провожу спарринг с Мидорикавой-сэмпай. Не надо нас бояться.       - Знаешь, Такаяма, ты лучше молчи. Даже не так, ты лучше возьми у будущего воздушного аса сигаретку, посиди, покури. Я разрешаю. Ты, самое главное, ни в коем случае не волнуйся. А то, знаешь ли, я после слов Бьорк нехило так струхнула, а после твоего выступления вообще чуть кирпичный завод не открыла. – Очень серьезно попросила Джейн, вертя в руках чашку с остатками чая. А я еще раз прокрутил то, что говорил и снова поморщился. М-да уж. Неоднозначно я как-то высказался. Неубедительно. – Йокояма, у тебя очко, наверное, из титанового сплава, если ты у них деньги занимаешь. Серьезно, я бы поостереглась. Как потом расплачиваться собираешься, папашка-то твой по-любому тебе ни гроша не даст. Ни сейчас, ни потом, сама знаешь.       Анзу вздрогнула, против воли согласно кивнула, но потом упрямо выставила вперед подбородок и набычилась. Ну да, решение она приняла осознанно, к загадочным опасным девочкам из двести первой комнаты пришла сама, никто ее на аркане не тянул. Сама себя предложила, сама согласилась с озвученными условиями, сама попросила помощи и, несмотря на совсем нескромный запрос, получит ее. Сделка с дьяволом состоялась, а как она, Анзу, будет платить… время покажет. Нет никакого смысла загадывать наперед.       - Нормально складывается. Даже небольшой запас по времени остается, на случай ядерной зимы. Рэн, ты сегодня идешь на работу, так? – Ингрид закончила свои таинственные прикидки и снова вклинилась в беседу. – Замечательно. Тогда после того, как закончишь, заскочи домой, захвати тысяч десять, чтоб с запасом. Йокояма, сегодня же подтверждай своему благодетелю, что ты по-прежнему стремишься в небо и уже завтра забашляешь ему сколько надо.       Мелкая задумчиво побарабанила ноготками по столешнице, не обращая внимания на скрестившиеся на ней взгляды. Как-будто ловя какую-то ускользающую идею, она полуприкрыла глаза, продолжая настукивать незатейливый мотивчик, и вдруг довольно прищелкнула пальцами, наконец-то поймав мысль за хвост.       - Кста-а-а-ти-и-и, Йокояма… А что ты делаешь на каникулах? Ну, кроме полетов? – Анзу неопределенно пожала плечами, ответив, что до сентября будет совершенно свободна, но пылающий в глазах блонды энтузиазм ее настораживает. – Я тут вспомнила, а потом подумала, и теперь решила. Ты же вроде как говорила, что немного умеешь плавать на катерах там, лодках всяких, яхтах… А значит что?       - Вообще-то в море ходят, а не плавают. – Въедливо поправила второгодка, вспомнив все нотации капитана семейной яхты по поводу того, что именно в море плавает, а кто гордо рассекает морские просторы. – Но да, говорила. А что?       - Да наплевать, хотят ходить - пусть ходят. Есть у нас с Такаямой один знакомый прохиндей, по совместительству капитан дальнего хождения. Недели через две у него заканчивается контракт с Церковью, и он до осени планирует встать на прикол. – Довольная Бьорк снова прищелкнула пальцами, а я, кажется, начал догонять, что она задумала. – Так вот, он не откажется от небольшой подработки, а ты улучшишь свои навыки управления маломерной лоханкой, прости господи, не знаю, как она правильно называется. Короче, готовься, подруга. Будем из тебя делать человека, который может управлять всем, что ездит, ходит, плавает, летает и подпрыгивает.       Анзу глубоко погрузилась в себя, оценивая открывающиеся перед ней ослепительные перспективы. Как говорится, еще с утра не было ни гроша, а вдруг алтын нарисовался. Мне в очередной раз пришла мысль о том, как мне повезло с напарницей, которая из любой неудобной ситуации выжимает максимум пользы для нашей с ней маленькой команды.       А Смит с Сакурономией окончательно заколдобились. Только что на их глазах произошло совершенно невероятное. Две их знакомые, изначально воспринимаемые, как, мягко говоря, небогатые девушки низкого социального статуса, взяли шефство над аристократкой. И собираются непонятно зачем вложить в нее столько денег, сколько они сами на себя потратить не могут. Наводит на размышления, знаете ли, создавшаяся ситуация: а кто они вообще такие, раз спокойно тратят на малознакомого человека кучу бабла.       - Да, кстати, староста-сан, а ты чего пришла-то? – Неожиданно вспомнила про еще одну присутствующую неугомонная шведка. – У тебя тоже какое-то дело к нам, или ты просто так заскочила, пришла проведать одноклассниц?       - Что? Зачем пришла? А, точно! Бьорк-сан, Такаяма-сан, вы ведь помните, что в последние выходные триместра в нашей Академии будет проходить Летний Культурный фестиваль? – Юи несколько растерялась от неожиданно переведенной на ее персону темы, но быстро собралась и начала излагать цель своего визита. – Наш класс решил удивить всех и устроить не стандартное кафе, а кафе с горничными. Это ново, необычно и свежо, у нас в городе таких только три, и самое старое из них, «Роза и Лилия», работает всего два года. Вы ведь поможете классу и выложитесь на все сто процентов, чтобы мы заняли первое место, правда?       Новинка, она сейчас серьезно? Да в любом аниме или дораме про японскую школу всегда упоминается Культурный фестиваль. Кстати, а какого болта он тут проходит не третьего ноября, а в середине июля? А, пофиг, потом разберусь. Главное, что обязательно на этом фестивале какой-то класс делает кафе с горничными. Это же аксиома, как то, что Солнце встает на востоке и заходит на западе. Хотя… Опять у меня путаница во времени, блин.       Это для меня аксиома, это в моей прошлой жизни мэйд-кафе давно и прочно стали одним из фетишей японской нации. А здесь и сейчас Акихабара только начинает делать первые робкие шаги на пути превращения в район фриков, хиккикомори, мэйд-индустрии и косплея. Так что да, для начала девяностых устроить на школьном празднике миленькое кафе со старшеклассницами в униформе – это очень смело, прогрессивно и необычно.       Ингрид сначала кинула на меня очень странный взгляд, потом как-то съежилась, скрючилась за столом, покраснела, закхекала, пытаясь сдержать смех. Не выдержала, закрыла лицо руками и совершенно некультурно начала ржать. На недоуменные переглядывания пришедших девчонок лишь замахала ладошками, как бы прося ее извинить и, наконец просмеявшись, ехидно спросила, стараясь не смотреть в мою сторону:       - Кафе с горничными, говоришь? Хе-хе-хе. А что от нас требуется? – Снова зашлась в сдерживаемом хихиканье, глядя на то, как я с совершенно индифферентным выражением лица лезу за сигаретами. – Извините. Не обращайте внимания, просто вспомнилось кое-что очень забавное. Да, очень-очень забавное.       - Понимаете, Бьорк-сан, у вас с Такаямой-сан очень необычная внешность, потому мы, весь наш класс, очень рассчитываем на вас. Наверняка вы сможете привлечь много посетителей в наше кафе. – Староста, вздохнув, решила не обращать внимания на странные манеры беловолосой гайдзинки. Как она уже убедилась, такое поведение наверняка чем-то обусловлено, ведь скандинавка отнюдь не невоспитанная дура и вряд ли станет просто так потешаться над словами одноклассницы. – У многих из наших одноклассниц есть дома горничные, они объяснят девочкам, кто будет работать в зале, свои основные обязанности, покажут, как нужно правильно подавать блюда и напитки. Я подумала, что вам тоже следует преподать несколько уроков, ведь у вас нет своих горничных.       Она на секунду замолкла, потупив глазки, но быстро поборола свое смущение и продолжила:       - Прошу меня простить, я не имела ввиду ничего плохого, когда говорила, что у вас нет личной прислуги. Но у каждого занятия есть своя специфика, понимаете? – Юи опять смешалась, видя, как хафу и шведка воззрились на нее с веселым изумлением в глазах. – Вам обязательно нужно будет пройти несколько занятий с моей горничной. А потом, может быть, мы сможем договориться с владелицей «Розы и Лилии» госпожой Грейс Верди, и перед фестивалем сможем посетить ее заведение, чтобы увидеть воочию, как работают профессионалы своего дела. Если нам повезет, мы сможем понаблюдать за работой звезды этого кафе – адмиралом Алекс, говорят, она невероятна и достигла в своем деле подлинного совершенства.       - Ха-ха-ха-ха! Ой, да… Хо-хо-хе-хе! Ну охренеть, звезда… А-а-а-а-! Не могу, блин! Хи-хи-хи-хрю! – Ингрид просто каталась по столешнице, даже не пытаясь вытереть текущие из глаз слезы и издавала совершенно неподобающие приличной девушке звуки сквозь дикий ржач, тыкая в меня пальцем. – Рэнге, ты слышала?! Нет, ты слышала? Ха-ха-ха-ха! Звезда, ё-моё… Я не могу…       - М-да-а-а. Я и не знала, что настолько популярна. Прошу вас простить мою излишне темпераментную подругу за несдержанность, мисс. Она не хотела никого оскорбить. – Философски разглядывая поднимающиеся к потолку завитки дыма от зажатой в пальцах сигареты, приношу традиционные извинения обескураженным аристократкам. – Дело в том, что я, как вы знаете, подрабатываю за пределами школы. И так уж получилось, что моя работа заключается в приеме гостей как раз в кафе «Роза и Лилия». Та, о ком упомянула уважаемая староста-сан, – это я. Да-да, мэйдо Алекс - мой рабочий псевдоним в кафе. Правда, когда мне успели навесить адмиральское звание, я не в курсе.       К нам приехал ревизор. Немая сцена. Я, конечно, понимал, что скучающие молодые леди, разбитные веселые тетки, чопорные дамы в возрасте и всякие другие женские персонажи, в изобилии водящиеся в стенах «Розы и Лилии», имели много родственниц и подруг. И многие из них общаются между собой, разнося слухи и сплетни, куда там газетчикам. Но мне даже во сне не могло присниться, насколько в точку, оказывается, попала Грейс, придумывая для меня амплуа.       Ну и я тоже молодец, в сочиненный мисс Верди образ попал идеально, хоть и не прилагал к тому абсолютно никаких усилий. Не играл, не пытался угодить или понравиться, просто был собой, каким получился после переплавки двух душ в одну. И вот, как оказалось, не по годам умная, без излишеств саркастичная, предупредительная, но не подобострастная, слегка грубоватая и по-армейски прямолинейная высокая девушка с идеальной выправкой что называется, «зашла» и стала дико модной.       - Рэнге, не бронзовей, ты пока что не памятник себе. Вернись к нам, ау, мы тут, у подножия твоего монумента. – Ядовито-почтительный голосок моей подруги вернул меня с небес на землю, прервав размышления о неисповедимости жизненных коллизий. Кто бы мог подумать, что моя работа в таком своеобразном месте заставит моих школьных знакомых замирать с выпученными глазами? – Такаяма, я серьезно, очнись. Тут от тебя автограф хотят, я не шучу.       - Какой, нахрен, автограф, вы тут что, белены объелись? – Поразительно, но одна из подручных нашей немки на самом деле стояла рядом со столом, с поклоном протягивая мне двумя руками флаер с рекламой "Розы и Лилии". – Э-э-э-э… Ты сейчас серьезно? Мне расписаться для тебя? С поздравительной надписью? Офигеть! Ну давай свою открытку, сейчас сделаю. Пишу что-то типа: «На долгую память школьной подруге», или какую-то подобную банальность, сам не вчитывался, что я там накарябал. Поставил размашистую подпись наискосок: «Такаяма Р., она же Адмирал Алекс». Дожил, блин, автографы раздаю. Покончив с этим крышесносным в своей нелепости занятием, поднимаю взгляд на Сакурономию, потерянно прихлебывающую мелкими глотками остывший чай.       - Староста-тян, у меня возник маленький вопросик. Почему фестиваль проходит не третьего ноября, как во всех нормальных японских школах, а тринадцатого июля? – В ответ на недоумевающие взгляды развожу руками, мол, ну да, вот такая я темная, ничего не знаю, ничего не ведаю, прошу простить мое невежество. – Просто стало интересно, отчего так.       - В нашей школе Культурный фестиваль проводится два раза в год. – Юи строгим учительским жестом откинула мешающуюся челку и в две минуты объяснила всем несведущим, что почем в Хачимитсу. – Традиция зародилась сразу же после основания Академии и продолжается до сих пор. Когда-то Бакуфу в числе прочих поражений в правах запретило празднование дня рождения нашей школы, и основатель Курихара придумал, как обойти этот запрет. Власть давно сменилась, а традиция осталась.       Замечательно рассказывает, я аж заслушался, но, бросив случайный взгляд на часы, посчитал нужным прервать такой интересный и познавательный экскурс в историю альма-матер.       - Девчонки, до начала урока осталось десять минут. Вы можете опоздать. Юи, мы с Ингрид тебя не подведем и приложим все усилия, чтобы наш класс занял первое место на фестивале. – Ласково усмехаюсь в ответ на ее осторожную улыбку. Забавная она все-таки, но добрая, несмотря на происхождение никогда никого не плющила. – С обучением наших одноклассниц я что-нибудь придумаю, ваши горничные тут не подойдут. Они ведь не умеют с клиентами общаться, у них другие задачи в жизни. Я к тебе завтра зайду с готовым предложением, хорошо?       Загруженные впечатлениями по самую маковку просители-посетители убежали на занятия. В Хачимитсу прогулы и опоздания на уроки категорически не приветствовались, преподы карали за такое зверским снятием баллов. А недостаток баллов – верный путь остаться на выходные в школе вместо того, чтобы ловить кайф в родном доме. Так что, посмотрев на часы и синхронно ойкнув, визитеры поспешили покинуть нашу скромную обитель, развив изрядную скорость в попытке поймать ускользающее время.       Уроки закончились, пришла пора готовиться к вечерней смене. Раз уж я такой популярный и меня так ждут на работе, значит, надо вернуться во всем блеске, обставив возвращение максимально ярко. Звезда, блин, вернулась, это вам не хухры-мухры.       Подогревая себя бравурными мыслями, под ироничным взглядом напарницы с независимым видом отправился в душ. А потом, разогретый и расслабленный, неожиданно для самого себя сел перед Ингрид и, пряча взгляд, попросил ее «сделать красиво». Та от неожиданности чуть плюшкой не подавилась, но беспрекословно и, что самое главное, не стебая меня на каждом шагу, принялась за дело.       Косметика нашлась у патрульных, не поленившихся под вновь зарядившим дождем метнуться в свои комнаты и натащить целую груду всяких баночек, тюбиков, флаконов, кисточек и тому подобной важной лабуды. Ну и малевать мой фейс, соответственно, принялись все, кто оказался рядом, без разбора на тех, кто сидит и кто охраняет. За этим увлекательным занятием нас и спалила нежданно-негаданно нагрянувшая делегация под предводительством младшей сестры Курихара.       Впрочем, никаких санкций не последовало, да их и не могло быть. Не за тем пришли новые посетители, чтобы охрану строить и зеков кошмарить. Чио обтекаемо, так, чтобы поняли только посвященные, выразила желание поговорить приватно. Уже получившая ответы на свои вопросы староста-тян скромно постояла в сторонке, сверкая время от времени заинтересованными глазенками.       А вот пришедшие вместе с ними девушки имели много личных целей и, прежде чем включиться в увлекательный процесс малевания ресниц и бровей на моем анфасе, с места в карьер начали их решать. Непримечательная девочка-третьегодка с двумя хвостиками и овальных очочках, оказавшаяся председателем клуба дартс, в котором состояла Бьорк, жаждала присутствия своего кохая во время фестиваля в устраиваемом клубом тире.       Ямадзаки, большими глазами и активной жестикуляцией напоминающая белку в парке, то же самое вещала про показательные выступления баскетбольной секции. Кстати, уже завтра меня там ждут, ибо разминочный период с командами Нижнего города уже все, подходит к концу. Соответственно, впереди нас ждет матч с китайской школой, и заруба с ними обещает быть не на жизнь, а насмерть.       Ну и Шираки с мелкой вертлявой огненно-рыжей пигалицей, имени которой я не знал, но видел время от времени в столовой, так же имели свой интерес. Оказывается, гиперактивная мелочь – местный массовик-затейник, лидер одной из музыкальных групп Хачимитсу и, по совместительству, организатор будущего концерта. Как внезапно выяснилось, нас с блондой хотят подписать на участие в этом ивенте.       На вопрос: а, собственно говоря, какое отношение к предстоящему действу имеем я или Ингрид, если ни в одном из школьных музыкальных кружков даже близко не стояли и вообще, как нам порваться на три части, да еще и сидя на киче, ответ был прост и незамысловат. Мол, надо, Рэнге, надо. Все ученицы собираются выложиться на сто процентов и принять участие как минимум в двух движухах – от класса и от клуба. А самые одаренные еще и какое-нибудь общее мероприятие поддержат. Вы с Бьорк-тян чем хуже? Вот такой вот чисто японский такой ответ, с усмешкой озвученный нам Мэйко.       - Шираки-сэмпай, я все понимаю, честь школы, почетное ежегодное событие и все такое, но! Если с баскетболом мне все понятно, Бьорк с тиром тоже не потеряется, то с концертом я вообще ничего не понимаю! – Взмолился я после того, как осознал масштаб надвигающегося попадалова. – Пойми, я не отказываюсь, но что делать с репетициями, откуда родить музыкальные инструменты, какой, в конце концов, репертуар исполнять? И вообще, откуда взялась эта дикая идея – тащить нас на сцену? В Хачимитсу, насколько я знаю, есть рок-клуб, клуб легкой музыки, клуб народной песни, даже свой оркестр имеется, нафига тут мы?       - Да нахрен бы вы не сдались, если честно, однако в планах на фестиваль произошли внезапные изменения. – Шираки, как всегда, была прямолинейна и откровенна. Более того, ее явно забавляли наши с мелкой метания в попытках отмазаться от предоставленной чести. – В недавних известных вам событиях семье Курихара неоценимую помощь оказали русские и Церковь. Было бы невежливо не пригласить их на наш праздник. Вот только если на английском у нас может спеть кто угодно, то на русском – увы. Кандидатов не нашлось, вот про вас и вспомнили.       Логику, по которой приглашение церковников и функционеров «Отеля Москва» трансформировалось в идею припахать сидящих в тюряге учениц к выступлению на сцене, я уловить не смог, в чем честно сознался. Мелкая, кажется, что-то заподозрила, но оставила свои подозрения при себе. А блондинистая каланча с каким-то садистским удовольствием поспешила нас просветить, попутно объяснив, что решение уже принято и тихо съехать с темы вариантов нет.       - Причины ровно две, и обе важные. Первая – вы обе знаете русский язык. Вторая – что-то соображаете в музыке. И не надо мне тут ручками махать и блеять, будто не соображаете. – Шираки ласково посмотрела на притихшую шведку, скосилась на греющих уши патрульных и одним движением белесых бровей отправила их в дежурку, заваривать традиционный свежий чай. – Из Сураттхани награду за победу в песенном конкурсе привозили? Привозили. На гитаре обе трямкаете? Трямкаете. Малышка вон даже не трямкает, а вполне профессионально играет. На упомянутом мной языке северных варваров, Такаяма, я тебя имею ввиду, скабрезные куплеты перед всей школой голосила? Голосила. Добро пожаловать исполнять приветственные композиции для глубокоуважаемой госпожи Ириновской. Госпожа Президент лично пожелала предоставить вам возможность отдать дань уважения нашим соратникам.       - Да как так-то? У нас же учатся русские, я точно знаю! – В последней попытке откосить возопил я, показывая пальцем то в сторону входной двери, то на замотавшую головой в отрицании Смит, то на довольно лыбящуюся телебашню. – Вон, у Йокоямы в тройке есть русская, Скворцова ее фамилия! Наверняка еще кого-то можно найти, пусть Инна перед своей теткой отдувается, она по-любому лучше знает, что ей нравится, а что нет! Ну честно, у нас ни группы, ни репертуара, ни инструментов, ни времени – ничего нет!       Не знаю, что хотела ответить Шираки, может быть, судя по ее опасно сузившимся глазам, просто имела желание послать в дальние дали, как неожиданно на передний план выскочила девочка – затейница. Ну, которая за будущий концерт несет ответственность. И, вероятно, она либо бессмертная, либо полностью поглощена процессом – вот так вылезать поперек раздраженной моими взбрыками Мэйко, оно того… Как бы поточнее сказать...       Для отважных духом камикадзе, короче. Жаль, не запомнил, как зовут девчушку. Просто за суетой с приходом гостей ее тихий лепет слился с общим шумом, и имя этой безрассудной козявки осталось неизвестным. Да и представилась она быстро и невнятно, так что нет ничего удивительного в том, что ее ФИО в моей памяти не отложилось. Но подвиг ее мы не забудем, ага. Начальственные громы и молнии от меня она отвела качественно, даже не заметив, как уже над ее головой стали сгущаться грозовые тучи.       - С инструментами нет никаких проблем, школа предоставит синтезатор, электрогитару, барабанную установку. Если понадобится что-то еще, - найдите меня, я все организую. С репертуаром тоже все более-менее понятно, я посмотрела несколько советских концертов и составила список. Быстренько сбацаете три песенки и все, пойдете в класс или в клуб, куда захотите. Во-первых, русским нравится песня: «Коть-ию-шиа». – Споткнулась на сложном иностранном слове рыжая. – Слова я нашла, ноты тоже, так что с первой композицией мы уже определились. Во-вторых, они давно находятся далеко от дома и долго не видели родных. Значит, обязательно нужна песня про родителей, например, про маму. Тут вам придется выкручиваться самим, в нашей библиотеке, к сожалению, ничего не нашлось. Может быть, сами что-нибудь сочините, или придумаете что-нибудь.       - Ты сейчас шутишь, да? Сами сочиним песню про маму? Серьезно? Знаешь, я тебя разочарую, мелкая. Мы тут все нихрена не знатоки российской поэзии, не поэты-песенники и ни разу не композиторы, бляха-муха! – Под конец монолога мой голос чуть не сорвался на крик от возмущения. А тут еще Чио с уже успокоившейся Шираки подкинули дровишек в пламя моего праведного гнева. Они как раз приняли от оперативно разродившихся патрульных по чашечке ароматного цветочного чая и принялись благосклонно кивать головами на каждое утверждение этой простой до одури девочки. – На гитаре, хрен с ним, Бьорк сыграет. Остальных музыкантов где брать прикажешь? На меня не смотри, я если только в бубен профессионально настучать сумею. Но если там предполагаются Балалайка с Иолантой, то никого такими фокусами удивить не получится, у них и покруче профессионалы бубнобития найдутся.       Рыжая набрала воздуха в грудь, но не успела разразиться обличительной тирадой. Раздался хлопок ладони по столешнице, прозвучавший в наступившей на миг тишине, как выстрел. Все вздрогнули, а отбившая руку о стол Чио, страдальчески поморщившись, спокойным тоном, явно копируя старшую сестру, подвела итог нашей дискуссии.       - Такаяма-сан, вопрос не подлежит обсуждению. Это просьба Мари. Вы выступаете, и точка. – Младшая Курихара мягко, словно извиняясь за резкие слова, улыбнулась. – Кроме уже названных причин, на вашем участии в концерте настаивала госпожа Ириновская. Ей откуда-то стало известно о ваших талантах. Моя сестра не имела возможности отказать в ее просьбе.       - Федя, сука! Точно он натрындел, больше некому! – Мы с Ингрид взвыли в один голос так синхронно, словно заранее натренировали этот вопль. Окружившие нас девчонки с интересом зашушукались, стараясь отгадать, как и где мы познакомились с таинственным русским. – Вот ведь гадство! Блин, главе «Отеля Москва» проще и безопасней дать, чем объяснить, почему не хочешь. Ладно, а третья песня про что?       - Ну, тут у нас возникли некоторые разногласия. С одной стороны, было бы неплохо продемонстрировать единство, царящее в нашей школе. Например, поздравить одну или нескольких учениц с днем рождения. – Чио и Мэйко многозначительно переглянулись, а массовик-затейник радостно закивала, горячо одобряя эту идею. - С другой – можно спеть что-то на иностранном европейском языке, у русских это сейчас модно. Только не на английском, госпожа Ириновская еще с Афганистана недолюбливает американцев.       Что-то такое забойное, вот прям подходящее к ситуации начало крутиться у меня в голове. Что-то такое, что позволит и требования заказчика выполнить, но в то же время покажет всю глубину нашего с недовольно раздувающей ноздри напарницей возмущения. Что-то, скользящее по краю сознания, но никак не дающееся в руки, моментально скрывающееся в глубине памяти, стоит лишь попытаться ухватить неуловимую мысль за хвост.       - В целом все ясно-понятно. Нужно с нуля за полтора месяца родить группу, которая догонит и перегонит тех, кто играет уже несколько лет. Легко. – Шведка раздраженно фыркнула, показывая свое отношение к поставленной задаче. – Че там, вы по адресу пришли. Чудо – наше с Такаямой второе имя. Остался всего один важный вопрос – кого поздравлять будем?       - Может, вы мисс Смит поздравите? – Донесся неуверенный голос одной из ее подчиненных. – У нее как раз тринадцатого июля день рождения. Извините…       Все присутствующие с каким-то нездоровым интересом уставились на стремительно краснеющую Джейн.       - Sie sind verrückt! – От волнения перейдя на родной язык, та попыталась открестится от лестного предложения, но тут у меня щелкнуло. Пасьянс сошелся. – Nicht…       - Подождите, подождите… Секундочку! – Я так и этак покатал мысль, что ослепительной вспышкой озарила мой череп изнутри. И с каждой секундой она мне все больше и больше нравилась. Если все удастся — это какая славная шалость может получиться! – «Катюшу» нужно спеть, потом про маму и затем поздравить немку с днем рождения? На немецком, значит… А что, мы в деле. Так, рыжая, к тебе подойдет вон та блондинка, с ней решите все вопросы по инструментам и репетициям. А теперь, дамы, прошу прощенья, но мне пора убегать на работу. Опаздывать после долгого отсутствия – моветон, вы не находите?       Собственно, на такой вот ноте все и разбежались. Чио улучила минутку поболтать тет-а-тет, поблагодарила за спасение, пообещала потом проставиться. Шираки одобрительно ткнула кулаком в плечо, выражая свое «одобрямс», взяла подопечную за плечи и развернула в сторону выхода. Остальные потянулись за ними, напоследок посверкав любопытствующими глазенками и не преминув напомнить о важности участия в клубных и классных мероприятиях на будущем фестивале.       А у КПП меня ожидал приятный сюрприз. Я-то, выскочив из тюремного блока и чудом прихватив с собой чей-то зонт, намеревался галопом скакать в Верхний город. Прыгать через забор, как раньше, и потом рассекать по мокрому лесу, уворачиваясь от коряг и веток, было бы верхом глупости, когда можно нормально выйти через ворота, но от недостатка времени это не спасало. Слишком долго и увлеченно мы обсуждали предстоящий фестиваль, оттого я уже практически опаздывал.       Но Хана-сэмпай, дай Оми-Ками Аматерасу ей здоровья и сил, позаботилась о своем неразумном кохае. У ворот меня ждал белый школьный микроавтобус, готовый отвезти по нужному адресу без всяких вопросов. Более того, безукоризненно вежливый водитель сообщил, что теперь я и госпожа Бьорк можем пользоваться автопарком Хачимитсу в весьма широких пределах. Наглеть, конечно, не стоит, мы все же не носим фамилию Курихара, но школьные колеса теперь имеем право юзать по первому требованию и на законных основаниях.       В двери «Розы и Лилии» я входил с некоторой опаской. Фрогги, конечно, сказала, что меня там ждут и все сильно обрадуются, когда я вернусь, но некоторая настороженность все же оставалась. Вдруг у хозяйки кафе остался осадочек от моего достаточно внезапного исчезновения? Да, ей предоставили замену, да, за меня попросили серьезные люди, но кому понравится, когда у его работника возникают неотложные обстоятельства спустя всего лишь месяц после начала работы?       А девчонки? Миллисента и Элли тоже могли обидеться на явное пренебрежение с моей стороны. Или не сойтись характерами с ученицей, которую определили тянуть мою лямку. Или могло появиться еще сто тысяч причин, по которой одна девушка может обидеться на другую. Короче, хоть в дверь я зашел с полностью безмятежным выражением лица, но на душе скребла целая стая кошек.       И только внутри я понял, как ошибался. Меня действительно ждали и, как я с некоторой оторопью осознал, не на шутку волновались за блудную малолетку. Сначала стоявшая у барной стойки Фрогги издала оглушительный визг и чуть не опрокинула, запрыгнув на меня с разбегу и обхватив руками и ногами на манер радостной обезьянки.       На раздающиеся из зала невнятные вопли выскочили из раздевалки полуодетые Элли и Милли, отчего количество и громкость визгов и писков достигло каких-то запредельных величин. Привлеченная нештатным бардаком на подотчетной территории, из своего кабинета появилась мисс Верди, тоже на несколько минут поддавшаяся общему настроению и заразительно расхохотавшаяся от долгожданной встречи.       Жаль, что долго наслаждаться обрушившимся на меня валом простого человеческого тепла было некогда. Ответить на то бесконечное множество вопросов, что в три голоса задавали раззадоренные встречей радостные девчонки, не было ни времени, ни возможности. Скоро наше кафе откроется, в двери войдут первые посетительницы, и мы все должны быть при параде. А значит, пора переодеваться, настраиваться на царящую в заведении мисс Верди беззаботно-душевную атмосферу и дать всем пришедшим то, что они хотят здесь найти.       Смена пролетела в одно мгновенье. Круговорот улыбающихся лиц, вопросов из серии: «Где вы так долго пропадали, дорогая Алекс?» и заранее заготовленных ответов: «Ах, милочка, меня позвали очередные приключения, и я не смогла противиться их призыву»! Беседа с одной гостьей плавно перетекала в разговор с другой, постоянная беготня с подносом не давала и секунды на передышку. Да, меня здесь ждали, и это здорово. Как домой вернулся, честное слово.       Усталые, довольные, с шуршащими в кармане чаевыми и полными пакетами подарков от расщедрившихся в честь неожиданного ивента с возвращением долгожданного адмирала Алекс посетителей, мы гурьбой вывалились из дверей черного входа. Девчонки-мэйдо, Фрогги и я прошли по переулку, остановились на перекрестке и все никак не могли наговориться, столько всего хотелось друг другу рассказать и обсудить. На белый микроавтобус, скромно стоящий на противоположной стороне дороги никто внимания не обратил.       - Ну и сколько мне еще ждать? Вы чего, на работе не наговорились, долго еще собираетесь трещать, как сороки? – Стекло со стороны пассажира опустилось и в нашу болтовню вклинился недовольный голосок напарницы. - Ночь в разгаре, вы вообще спать сегодня намереваетесь или нет?       - О, Ингрид, привет! А ты что здесь делаешь? – Настроение, и так безоблачное, воспарило вовсе уж в какие-то космические выси. Я-то предполагал сдвоенный марш-бросок от «Розы и Лилии» до дома и от дома до Академии, а тут сами собой колеса нарисовались, ноги бить не придется. Это просто праздник какой-то! – Я так понимаю, машина в полном нашем распоряжении? Довезем девчонок до их жилищ?       - Ну не то чтобы совсем в полном. Толкнуть тачку налево и гульнуть на все деньги не получится, а так да, можно кататься хоть до утра. – Бьорк задорно ухмыльнулась, скрылась в кабине, о чем-то переговорила с шофером и вновь высунулась в окно. Махнув рукой в сторону салонной двери, она с предвкушением осклабилась. – Дамы, занимайте места согласно купленным билетам. Веселый и неунывающий командор Бьорк, а также находящийся за штурвалом второй пилот Дринкинс рады приветствовать уважаемых гостей на борту авиалайнера «Бройлер-747»! Благодарим вас за то, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Пристегните, пожалуйста, ремни, мы взлетаем!       Уже на обратном пути мелкая поерзала на своем сиденье, развернулась и задумчиво вопросила:       - Слушай, Рэн, я вот все про концерт думаю. Озадачили нас неслабо, что будем делать? Ладно «Катюша», с ней проблем не предвидится, и слова, и ноты есть. – Она неопределенно пожала плечами, выражая свое отношение к мутному заданию. – Но две другие композиции, что с ними делать? Ты вроде что-то придумала? Просто в библиотеке реально ничего нет ни про маму, ни про поздравление с днем рождения, кроме «Happy Birthday to you». А «Happy Birthday» нам, сама понимаешь, не подойдет. Да еще, как минимум, барабанщицу искать, а в идеале еще бы и гитаристку было бы неплохо найти. Или ту, кто на пианино умеет плямкать и, желательно, не только «Собачий вальс».       - Да ты успокойся! Найдем. На барабанах вроде бы Йокояма умеет стучать, помнишь, она про это говорила? А пианино… - я посмотрел в окно на проносящиеся мимо облезлые фасады зданий Нижнего города, - надо будет наших засранок спросить. Наверняка их учили на чем-то играть, так что решим вопрос.       На мое лицо наползла предвкушающая улыбка. Ну а что, мы к славе не рвались и выступать не вызывались, нас на сцену насильно выпихнули. Так что сами виноваты.       - А песни про маму и про то, как Смит поздравить, будут. Такие песни, что потом никому в голову не придет нагружать нас с тобой всякой дурью. – Тут уже разулыбалась Бьорк, поняв, что впереди нас ждет славная шалость, а школу – очередное потрясение основ. – Короче, вдарим роком по здешнему захолустью, подруга. Так вдарим, что у местных курочек только перья в стороны полетят.