В объятьях прошлого

Бальных ночей порочные дымки, Пошлость и ложь лестных слов. На дне каждых глаз черной зависти блики. Для Казановы здесь легкий улов. Девушки в платьях здесь словно принцессы, Мужчины и парни надели костюм. А в разговорах тут селятся бесы, Слова так глупы – ни о чем. И в сотый раз играет пластинка, Пары кружатся под вальс. Не настоящий, а словно с картинки. И мы здесь для всех диссонанс. Нам весело слушать их, сравнивать с куклами, Высмеивать пудру и бледность лица. Нам весело вместе, и я понимаю, Что ты, такая как я.

Бальная зала дома Рейн была сильно отличной от того, что гости моли увидеть при входе. Ведь даже в самом первом помещении, в которое попадал новоприбывший, полумрак не царил только благодаря избавлению от вечно задернутых штор окон и открытости двери, ведь в особняке, как, впрочем, и у любых уважающих себя чистокровных волшебников, преобладали темные цвета. Нет, интерьер, конечно, сильно уступал тому, какой мрак царил у тех же Блэков, здесь, как минимум не стояли вдоль стены забальзамированные головы домовых эльфов, да и светлых деталей было гораздо гораздее. Но тем не менее в большей своей степени особняк отвечал негласному кодексу чистокровных о угрюмости помещений. Сама же комната, предназначенная как раз для того, чтобы устраивать торжественные вечера, была гораздо светлее. И не только благодаря множеству свечей и не зашторенным сегодня окнам, но и, в целом, преобладающим оттенкам. Зал выглядел величественно, но таинственно, и это не могло не отзываться в сознании гостя будто бы приготовленной хозяевами легкой интригой. Зала будто сама за себя говорила – смотрите какие доброжелательные и замечательные люди живут здесь… То, насколько «специально» было украшено, да и создано изначально, это помещение, веселило Лилит, прожившую в этом доме много лет. Чистая, светлая плитка, на которой не скользят ноги, чтобы угодить танцующим, не задёрнутые гардины излюбленного Рейнами, фиолетового цвета, правда, скорее нежного лавандового, ибо темный здесь выглядел бы слишком вычурно. Красивые, резные и застекленные двери к балкону на старомодный манер ведущему на задний двор, в сад, где красовалась ее некогда любимая беседка с качелями внутри. Каждое окно с двух сторон обставлено полупрозрачными серебристыми вазами с разнообразными пышными цветами, в нескольких можно было заметить ирисы – любимые цветы Элизабет. Гармонично расставленные столики все с теми же белыми и лиловыми скатертями приглашали гостей испробовать закуски и выпить дорогостоящего шампанского, а в середине каждого из них, в серебряных канделябрах, горели по три свечи – кое-где две черных и одна белая, а где-то две белых, одна черная. Это точно идея миссис Рейн… С правой стороны от широкой лестницы на второй этаж, ведущей в праздничную столовую, где раньше проводили торжественные ужины или значимые для семейства переговоры, куда они еще обязательно поднимутся, отделенные такой же балюстрадой, какая была установлена на лестнице, затянули ненавязчивую мелодию музыканты. Томас всякий раз нанимал их, ибо всякой иной, предпочитал живую классическую музыку. Которая была здесь как раз к месту. Площадка, отведенная для танцев, так как все-таки это бальный вечер – как же Рейны любят устраивать из любого торжества нечто максимально утонченное и традиционное – все еще пустовала, потому как, во-первых, многие из гостей только соизволили появиться, а, во-вторых, все еще отсутствовала «виновница торжества». Лилит посочувствовала сестре, которой вот-вот придется появиться на лестнице и попасть под взгляды всех приглашенных. Благо, что ей удалось этого избежать, пусть теперь приходилось пользоваться заклинаниями для сокрытия своей личности, дабы ее не выгнали отсюда взашей ее же родственники. А ведь она здесь только для того, чтобы поддержать Нору в ее своеобразном дебюте и сделать так, чтобы ее праздник не превратился в отвратительнейший и скучнейший вечер в ее жизни, что, Лилит ни на секунду не сомневалась, с легкостью обеспечат Томас и Элизабет. Девушка оглядела гостей, старшее поколение разобралось в «круги по интересам», она была уверена, что обсуждаются либо политические вопросы, либо финансы, хотя в кругу женском, где участвовали представительницы золотого и серебряного возрастов, скорее всего, перемываются косточки неугодным, оцениваются хозяева и строятся предположения из разряда: «какая же у этих людей должна быть дочь». Про себя Лилит ответила на их вопрос, назвав Нору невыносимым импульсивным ребенком, с манией на нахождение проблем и полным отсутствием тормозной системы, оставляя за собой надежду на то, что блондинка хоть немного повзрослела, перестала столько паясничать и стала серьезнее. Но учитывая ее пубертатный возраст, боялась, что весь ее характер только усугубился. Отбросив эти мысли, старшая, и так и не принятая в семью, Рейн стала оглядывать собравшихся дальше. У стены она заметила двух чем-то похожих друг на друга девушек, одна из которых, грациозная платиновая блондинка, все время посматривала в сторону, встречаясь глазами с молодым человеком, а вторая, явно старше обоих, поглядывая на это, что-то бурчала под нос, периодически то ухмыляясь, то закатывая глаза. Кажется, эту кудрявую особу не очень устраивало ее присутствие здесь, и она всем своим видом пыталась показать это. Чуть поодаль стояла провожаемая недавно Норой женщина – миссис Блэк, только уже без своих отпрысков, компанию ей составляли двое похожих друг на друга представителей мужского пола. Первый статнее и старше, с темной бородкой и более округлым лицом, а второй, видимо еще подросток, с нестрижеными, кое-как уложенными волосами, остролицый и худой, с наигранно отрешенным выражением лица и вечно ищущими кого-то глазами. Кажется, это Лестрейнджи. Женщина разговаривала в основном со старшим, время от времени указывая на недовольную девушку у стены. Видимо они каким-то образом были связаны родственными узами. Ее мужа, впрочем, как и Томаса Рейна, не наблюдалось. Оно и понятно, затея сестрицы-то провалилась… У столиков скопились Краучи, ведущие беседу с миловидной женщиной и статным мужчиной, держащихся под локоть. Среди всего остального столпотворения все вышеперечисленные выглядели наиболее запоминающимися, остальных девушка решила подобно не рассматривать. Еще раз прогулявшись глазами по толпе, лишь для того, чтобы занять себя хоть чем-то, Лилит наткнулась на одного из сыновей Вальбурги Блэк. Еще совсем подросток, тот выглядел среди собравшихся каким-то отчужденным, даже одиноким. Он так же оглядывал гостей, не обращая особого внимания на кого-то одного, но выглядел довольно скучно для того, чтобы долго его разглядывать, и слишком молодым для того, чтобы подойти и заговорить, дабы прервать его отрезанность от общей массы. Переведя взгляд ближе к стене, где стояли несколько неуместных, по ее мнению, колонн, она краем глаза заметила двух парней, единственных, кто находил что-то веселое на этом мероприятии. Первого она узнала сразу – еще один Блэк, а вот второй… В очках, с непослушной шевелюрой и… Черт, это что, сигарета за ухом? Мэрлин упаси этим двоим попасться кому-то в таком виде и уж тем более закурить. За это она лично каждому… Стоп, а зачем ей это...? И тут же, сама себе ответила. Да для того, чтобы это торжество не превратилось в бедлам! Больше не раздумывая, девушка направилась к нарушителям порядка. Нет, не ругаться, просто вежливо предупредить или мало-мальски осадить. Приблизившись, девушка приглушенным тоном, плевав на приличия, начала без приветствия. - Ребят, не вздумайте тут курить. И уберите сигарету ради Мэрлина! – а затем подняла руки в как-бы обезоруженном жесте, мол я с миром, но имейте совесть. Парни переглянулись, а Блэк улыбнулся так, будто пытался подавить смех. Второй парень сделал такие настороженные глаза, что Лилит поняла, что про табак за ухом тот просто забыл, а ее серые глаза тут же стали снисходительными и лишь чуть-чуть насмещливыми. Девушка наглым образом достала курево из-за уха подростка и, покрутив ее в пальцах, не спеша возвращать владельцу, еще раз окинула взглядом нарушителей. - Я конфискую, - с невиннейшей улыбкой произнесла она, уже убирая сигарету в серебристый клатч, отлично смотревшийся с ее длинным зеленовато-голубым платьем, не спеша гасить лукавый взгляд. Блэк насмешливо ухмыльнулся, одними губами обозначив все то, что думал о друге – «лох». А затем повернулся к особе, что потревожила их веселье. - Сириус Блэк. – продолжая белозубо улыбаться, представился он. – А этот неосмотрительный олень – Джеймс Поттер. – тот закатил глаза. - Лилит. – прыснула она, - Лилит… - ей нельзя было сейчас назвать фамилию семейства, как минимум потому что это было бы странно, ну и, плюс к этому, какая она Рейн после «изгнания», пришлось придумывать на ходу. - Фьер. - Я думал тут только чистокровные… - будто даже с подозрением глянул на нее Сириус. - Так и есть. – без толики сомнения ответила она. – Но я так поняла, что ты совершенно не знаком с Французскими домами. – и дальше чуть надменно, сделав брови домиком. – Мир не крутится вокруг Англии. - Так, ладно, хорошо. А… Не знаешь, как скоро начнется все это...? – встрял Поттер, заметив, что его друг уже собирается сказать что-то в ответ на последнее. - Разумеется тогда, когда семейство представит виновницу торжества. Не думаю, что ждать долго. – мирно пожала плечами девушка, вновь вглядываясь в толпу. Так уж вышло, что они оказались у дальней от лестницы стены, что было выгодно, дабы не мельтешить перед Элизабет и Томасом, но провально в случае с тем, чтобы сразу переговорить с Норой. И как только Лилит довелось задуматься от этом, как, вместе с внезапно оборвавшейся музыкой, прервался и легкий гомон разговоров гостей. Своим от природы громким голосом, миссис Рейн начала вещать. Витиеватая речь в стиле «как приятно, что мы все собрались здесь сегодня» показалась девушке суховатой, но тут женщина представила гостям свою дочь: - …Вивьен Элеонора Рейн… - что тут же, с прямой осанкой, вскинутым подбородком и важным видом та вышла на лестницу и, придерживая подол платья, стала спускаться. А «мисс Фьер» оставалось только отметить тот явный для нее факт того, что на все замашки семейства по созданию эффекта рода по-настоящему королевского и изысканного, той было по всей видимости, начхать. Хотя вряд ли это еще хоть кто-то, кроме Элизабет, заметит… Тем временем Регулус, стоявший ближе к столикам, а от того и к невысокой лестнице, во второй за сегодня раз отметил, что наследница этого рода очень грациозна, но выглядит холодной, как маленькая льдинка, для себя также заметив, что в каждом своем движении Вивьен осторожна, будто боится делать следующий шаг. Ему казалось, что, выходя, она вовсе не была рада ни происходящему, ни взглядам, направленным на нее и лишь заставляла себя улыбаться, выдавливая это снисходительное положение губ, отчего выражение красивого лица девушки становилось картонным, пока одни только глаза выражали отнюдь не предвкушение. Нет, они смотрели с отрешенностью, лишь бегая по скучным лицам присутствующих, дабы найти за кого зацепиться. В чем-то он понимал ее – выполнять такой пафосный выход, да еще и не по свей воле, а только для того, чтобы угодить задумавшим это родителям… Кому из них, приверженцев чистокровных устоев, это не знакомо? Наконец девушка спустилась, остановившись подле матери, что-то еще договаривающей из заготовленных пустых слов. И пока та продолжала, Вивьен вдруг столкнулась с ним – с Регулусом – взглядом. Зрительный контакт длился всего ничего, но он успел для себя начать раздумывать над тем, не значит ли это что-то для их с Сириусом спора. Но все же, когда миссис Рейн наконец ее отпустила, девушка прошла мимо, кажется, больше не собираясь обращать на него внимание. Рейн шла прямой наводкой, ее вообще не волновали никакие гости, которым, по всей видимости, она была столь же неинтересна. Обойдя столики, будто она не ищет никого конкретного, дабы, если бы за ней следила маменька, она не подумала ничего, о чем ей не стоило думать, да взяв себе шампанского – к паре бокалов за праздником родители не имели никакого негативного отношения – девушка направилась к дальней стене. Там она успела разглядеть нужного ей человека. Лилит. Правда в компании, но этот факт Норе был совершенно безразличен. Как только девушка приблизилась к сестре, она, ни на секунду, не обращая внимания на окружающих ее парней, с хватила ту за запястье и отвела за колонну, тем самым слегка шокировав всех троих. Лично ей было интересно, что там по их плану действий и сработало ли это. По крайней мере в зале она отца не видела. Да и чертовка Лилс не появилась на месте встречи. - Какого ликантропа ты не пришла!? – без всяких предисловий зашипела на нее Нора, состроив гневное выражение. - Какого ликантропа ты на меня кричишь!? – ответила девушка в тон сестре. – Головой подумай. Были причины и не было времени! - Я еще не кричала! Я вообще шепотом разговариваю! – еще тише и злее продолжила блондинка, сверкая серыми глазами, как молниями. Но тут успокоилась и спросила. – Ну как там? Лилит показала молчать. Нора послушалась, но выразила немое негодование, а потом… - Поспорили!? – один веселый голос, очевидно не ожидающий, что его могут услышан. – Про нее!? - Ну а что? Будто понравиться девчонке это какая-то великая проблема! Тем более с Реджи… – снисходительно и в тоже время будто бы даже обижено произнес второй голос. - Если ты не заметил, она даже краем глаза на тебя не посмотрела, - смеялся второй голос. - Исправим. – напирал второй. Нет, то, что это говорили те двое, было более чем очевидно. - Пиздец… - только прошептала Нора, подытожив, а глаза ее сделались чуть ли не стеклянными от удивления. Лилит на это только засмеялась, закрыв рот руками, чтобы не было слышно. - Не выражайся! – тем не менее сделала замечание старшая. – Кстати, - посерьезнев, произнесла она, - Не вышло. - Пиздец. – кивнула ей блондинка. Лилит снова засмеялась. Нет, видеть сестру такую красивую, изысканную, в безупречном платье и с идеальной прической, на балу, да слышать из ее едва подкрашенных уст мат… Было слишком смешно, чтобы реагировать спокойно. А та видимо что-то решила, потому как начала говорить намеренно на тон громче, дабы ее слышали те двое и медленно выходить, будто они возвращались из-за дальней колонны, а не стояли все это время за этой. - Ты не представляешь, как я устала строить из себя черти что и говорить всем «вы», даже тем, кто меня едва старше. – сказала она замученно. – Просто ужас! И тут она якобы заметила тех двоих, хотя и без этого направлялась к ним. Лилит оставалась только наблюдать за этим театром одного актера. Тем временем Нора подошла к Сириусу и Джеймсу и дежурно им улыбнулась, извинившись. - Прошу меня простить за мое неподобающее отношение к вам, как к гостям. Это было очень грубо, даже не поприветствовать вас. Но мне очень срочно нужно было похитить мисс Лилит… Договорить ей не дал Сириус, переглянувшийся с Джеймсом и ухмыльнувшийся. - Расслабься, все нормально. – фыркнул он, - Давай без лишних любезностей, а то тошно уже от всех этих картонных речей. - А матушка с отцом ругаться не будут за такое-то? – решила уколоть она, расплывшись в привычной ехидной улыбке. Блэк закатил глаза. А затем подал ей ладонь для рукопожатия. - Сириус Блэк, а по совместительству главное позорище благороднейшего и древнейшего рода. – он фыркнул. А затем насмешливо дополнил. – А ты у нас Вивьен Элеонора...? - Я смотрю ты этим гордишься… - все тем же тоном ответила девушка, слегка сжав его руку в своей и отпустив. – Мэрлин… - скорчила девушка рожицу на полную, да и еще и двойную форму имени, - Даже не думай меня так звать. Просто Нора. - Хорошо. ПростоНора, так ПростоНора. - Переигрываешь… - поморщилась она. – А ты кто, Пьер Безухов? – обратилась она к Поттеру. Лилит подкол оценила, но не знала, знакомы ли эти двое с Русской классикой. С Норой-то все понятно, но вот два чистокровных волшебника и магловская литература… - Очень смешно… - тем не менее ответил тот, поправив очки. – Джеймс Поттер. А вот Сириусу пришлось пояснять… Но с этим его друг справился, напомнив, как какая-то – впрочем, какой-то она была только для сестер - девушка, по имени Лили все таскала по школе книгу и распиналась об этих персонажах перед каждым, кому не лень было слушать. В ответ на это Блэк многозначительно посмотрел на друга, молвив, мол Джеймс только и рад хоть сутками слушать ее треп хоть о чем, только бы не отходила. Разговор вскоре полился легко и непринужденно, с бесконечными подколками и смешками. Сначала говорили про собравшихся, шутили над ними, некоторыми странными платьями дам и мантиями мужчин. Потом беседа зашла про школу, куда Рейн уже успели пристроить, ибо с этого года, по правилам семьи, она должна обучаться не в родовом пансионе, правда, факультет узнается только по факту. Тогда парни наперебой начали рассказывать ей о Хогвартсе, а Лилит и Нора, в ответ, про особенности семейных традиций получения знаний «на дому». Сириус, закатывая глаза, бубнил про то, что подобное уже перебор… Уже давно играла музыка, звучал то вальс, то менуэт, то гросфатер. А они все болтали без умолку и это, кажется, всем нравилось куда больше всяких танцев, но Нора периодически поглядывала в зал, отчего Сириус решил ее пригласить. - Эй, не хочешь потанцевать? Нора не собиралась соглашаться. Огорчить парня отказом, ровно, что дать понять, что в своем нелепом споре он все еще в проигрыше, пусть она и общается с ним сейчас. Но в очередной раз взглянув в сторону, девушка увидела, что к ней направляется брат Сириуса. Она молчала до того момента, пока он не подошел совсем близко. - Прости, кажется у меня уже есть кавалер, - тихо, но весело бросила она ему через плечо. Младший Блэк как раз предстал перед ней и вежливо начал, протянув руку. - Мисс Рейн, позволите ли пригласить вас на танец?