***
Суд длился два, самых сложных в её жизни, месяца. Провели расследование, в ходе которого стало известно, что Эндрю был не первым приёмным ребёнком, которого изнасиловали в двух домах. Сэмюэл Джексон, в тайне от своей супруги Хелен, насиловал как минимум пятерых несовершеннолетних, пребывавших в их доме, как опекаемые дети. Женщина расплакалась в суде, а после, чуть не убила мужа прямо в здании. Она отсидела несколько суток, после чего подала на развод и отсудила родных старших подростков, пожелав уже бывшему самую мучительную смерть. Хелен рассказала абсолютно всё, пытаясь вспомнить любые намёки на педофилию, которые она, будучи уверенной в адекватности урода, могла принять за отцовскую любовь. — Мисс Добсон, когда вам стало известно о Сэмюэле Джексоне? — Спросил судья. — Когда Эндрю позвонил мне в истерике, прибывая у Скоттов. Позже, я попросила рассказать о неком Сэме, который был схож с Фредом. — Она говорила уверенно, имея хорошо поставленную речь. Бетси устала от всего, но боролась с поддержкой приюта. — И вы ему поверили? Может, мальчик просто хотел внимания? Би, правда, еле держалась от того, чтобы не зарядить мужчине чем-то тяжёлым. — Да, я ему поверила. Я, как психотерапевт, видела проявления травмы у Эндрю. Поскольку, я не знала, что произошло — не могла ничего с этим сделать. Теперь, он всё рассказал в мельчайших подробностях. — Разве, ребёнок семи лет мог всё рассказать? — Недоверие. — У него хорошая память. Как это относится к делу? Прошло много мучительных дней, но Сэмюэля Джексона и Фреда Скотта приговорили к пожизненному заключению. Жена Фреда, Клара, знала обо всех деяниях ублюдка, но ради сохранения брака молчала, приводя невинных малышей под крышу к монстру. Как соучастнице, ей тоже следует до конца своей жизни гнить в тюрьме. Как бы она не клялась в своей невиновности, все единогласно послали её. Позже мужчины скончались. И нет никакой гарантии, что в заключённые не помогли с этим.***
Восьмая семья наполнена напряжением. Опекуны старались изо всех сил, но делали это не ради Эндрю, а ради сохранения взаимоотношений. Любовь здесь давно прошла, но нежелание отдаляться друг от друга сыграло свою роль. Мужчина и женщина каждый вечер ложились в одну постель, на утро вместе готовили завтрак и тепло относились к Доу. Всё пропитано фальшью. Неловкость витала в воздухе, окружая восьмилетнего Эндрю. — Кто такая Белла? — Ревностно кричала опекунша, подстраивая свою заинтересованность. — Тебе лишь бы обвинить меня в чём-то! — В ответ орал разгневанный супруг. — Если тебе что-то не нравится, так брось меня. Давай, как все остальные! Ты же этого и добиваешься. — А вот возьму и брошу, — кольцо, снятое с безымянного пальца, стукнулось о поверхность стола, — больше на меня такое не подействует. Слышишь? Оставь это для своей мамочки, которая всегда лезет в нашу жизнь. — Ты не посмеешь! — Раздутые ноздри, сжатые кулаки. — Я отсужу у тебя этот дом! Где ты жить-то будешь? — Плевать я хотела на этот дом. Женщина была настроена серьёзно, собирая в чемодан свои вещи. Она быстро передвигалась по комнатам и захватывала предметы, не обращая внимания на взрывоопасного супруга. Мужчина метался, искал взглядом что-то, что сможет её остановить. Обратил внимание на Эндрю, сидящего с пустым выражением лица на диване. — Тебе разве всё равно на ребёнка? Мы даже праздновали его день рождения. Одумайся, пожалуйста. Доу вздрогнул при упоминании этого слова. Семья рушилась на его глазах. Привязанность сопровождалась отчаянием и опекунша всеми силами хотела вылезти из этого болота, пока её тащили вниз. — О нет, нет, нет и ещё раз нет! — Саманта обратила на него всё своё внимание, тыкая пальцем и выглядя как смерч, — Ты не имеешь права. Ты, ублюдок, взял его специально! Делай что угодно, но я уйду отсюда и ничто меня не остановит. А ты останешься гнить здесь со своими друзьями и любимой мамочкой, которая каждый день целует тебя в задницу! Я устала всё это терпеть. И они действительно развелись в начале декабря, оставляя Эндрю в приюте. Он ожидал этого, и четыре месяца в этой семье не принесли ничего, кроме разочарования. Никакой боли, похабных взглядов или же голодовки. Только неудобство от нахождения там и нежелание стать грушей для снятия стресса. Выйдя оттуда, дышать стало легче. И Доу был рад, что сможет провести праздники вместе с любимой Пчелой Би.***
Тысяча девятьсот девяносто пятый год. Девятая по счёту семья забрала его в мае, разделяя Доу с Бетси. Они часто созванивались, Добсон присылала ему милые вещицы, вроде огромных плюшевых тапочек с ушками котёнка и вышивкой глаз. — Это глупо. Они же детские. По ту сторону телефона раздался долгожданный смех. — Ты разве не знаешь, как можно легко простудиться? — Би светит ему даже там, где не может достать руками, — Нет ничего страшного в том, чтобы принимать чужую заботу. Как тебе новая семья? — Они, эм, в порядке? У меня есть старшая сестра, которая не любит с кем-то общаться. Сидит у себя в комнате и выходит только ради еды. — Хм, а что с опекунами? — Меня никто не обижает, Би. — Я рада, Эндрю. Возможно, это будет твоей последней семьей. Если нет, то мы снова переждём всё вместе. Ты хорошо справляешься. Звони сразу, как почувствуешь неладное. Хорошо? — Хорошо, Би. Спасибо. Эта семья была близка к хорошей. Эндрю пробыл там пятнадцать месяцев, самое долгое время на данный момент, окруженный нормальностью. Опекуны очень сильно любили друг друга и родную дочь, собираясь полюбить и Доу. Видимо, вселенная решила круто пошутить и разрушить единственный хороший вариант. Приёмная семья проводила время вместе, дарила ему подарки на праздники и устроила ему вечеринку в честь дня рождения. Его пару раз возили в приют, чтобы повидаться с Би на День Благодарения и после Нового года. На её двадцатичетырёхлетие он принёс печенье, приготовленное под надзором опекунши, и собственноручно нарисованную открытку с цветами и пчелой. Бетси собирается всегда хранить её в рамочке. В его случае, всему хорошему суждено заканчиваться. Сегодня Эндрю проснулся от рыданий на первом этаже. В гостиной, на полу, сидел мужчина, сжимая в своих руках телефон. Доу впервые видел опекуна таким разбитым. С раскрасневшимся от слёз лицом, сбившимся дыханием и дрожащим телом. Осторожно подошёл, несмотря на страх к людям, которые не держат себя в руках. Мужчина заметил его, сразу же смотря с огорчением и выражением полной тоски. — Они… Они… — внутри что-то ломается, — Мне позвонили из больницы и… Они попали… Они разбились. Собственные слова вызвали новый поток истерики. Опекун склонился лицом вниз, позволяя всей влаге стечь с лица. Кричал, словно вырвали половину сердца. — Извини, Эндрю. Я мог бы… Мог бы не пускать их. Доу стоял, оцепеневший своим шоком и неверием. Жгучее ощущение поднялось вверх по груди, сдавливая горло и мешая выговорить несчастное слово. — Мне… — со стыдом отвернулся, избегая глаз Эндрю, — Мне придётся отвезти тебя обратно. Понимаешь, ты так напоминаешь их. Я просто не смогу вынести этого. Вот и запоздалый подвох. Не редкое распитие алкоголя, не шутливые оскорбления друг друга и не домашний арест в наказание. Только смерть являлась несправедливым сюрпризом. Даже если счастье подступает без сопутствующей боли к нему, то удар примет источник радости. Либо он, либо они. Эндрю почувствовал себя эгоистичным, когда оказался рад, что остался нетронутым, в отличие от других.***
Прошло несколько месяцев с августа тысяча девятьсот девяносто шестого года, со дня, когда Эндрю вернули из-за попавших в автокатастрофу опекунши и её дочери. Февраль холодный, переменчивый и склизкий. Бетси разбирала Доу по кусочкам. Перебирала все его страхи, желания и травмы, полученные в результате любого насилия в семьях. Эндрю разваливался прямо на сеансах, пока Би вкладывала в него фундамент уважения к самому себе. Никто не имел и не имеет право касаться его, когда он этого не хочет. Пчела поведала о важности своих границ и сказала, что следует уходить от людей, не соблюдающих их. Её метод — докопаться до всего. Разодрать больную, незажившую рану, как бы больно и сложно это не происходило, достать оттуда кусок стекла и начать заживлять правильно. Она попросила не советовать Эндрю любым семьям, потому что ему нужно время и Би не собиралась прерывать терапию только ради того, чтобы блондина вернули через пару месяцев с новой травмой. Видимо, кто-то свыше услышал её желания и никто даже не интересовался мальчиком до сентября. Целый год терапии пошёл на пользу и десятилетний Эндрю умел держать себя и свои чувства в руках, оценивая всю опасность взрослых. Не шёл с детской невинностью, предполагая сначала только хорошее. Он стал умнее и перестал позволять другим управлять собой вызванным стыдом. Би рассказала про обратную сторону приёмных семей. Что могут обозначать какие-то действия. Намёки, предполагаемые будущую опасность и нездоровый интерес к ребёнку. Помогает справиться с тяжёлыми днями, оставляя в мозгу памятку для самостоятельного вставания с болезненных колен потерянности. Отношения с Пчелой улучшаются и он больше не боится этого. Би заслужила всего его доверия и он мог бы спокойно встать к ней спиной, даже если бы в её руке лежал нож. Эндрю шёл с ней за ручку, точно зная о безопасности и предстоящем спокойствии.***
Итак, десятая и одиннадцатая семья — сплошное повторение друг друга. Иногда, просыпаясь во второй, ты совершенно не уверен, что находишься не в первой. Всё по одинаковому сценарию: муж, жена, двое детей и иллюзия счастья. Эндрю узнавал оценивающие взгляды мужчин, переходящие в случайные касания и в резкое желание проводить больше времени. Опекун из десятой слишком часто пользовался щекоткой, делая Доу уязвимым и беспомощным. Мальчик задыхался от смеха и тревоги, пока остальные члены семьи видели в этом ребячество и проявление дружелюбия. И Эндрю боялся, что тот использует эту слабость в другом месте. Поэтому, блондин чаще всего держался с женщинами. На любые вопросы о том, с кем он хочет проводить время — всегда отвечал одинаково, строя из себя маменькиного сынка. На эти действия мужчины тоже отвечали, блять, схоже. Делали притворно обиженные улыбки, смотря на Эндрю с недобрым огоньком. Всё в этой ситуации кричало: я знаю, что ты знаешь, что я собираюсь с тобой сделать. Эндрю страшно, но он не прибегает к помощи Бетси, чувствуя себя достаточно сильным, чтобы противостоять этому, пока это не перешло к ночным похождениям в его комнату. На дни, когда семья куда-то уезжает, вдруг оставляя его с опекуном, Доу сбегает к школьным друзьям. Их немного, но он придумывает множество причин, чтобы остаться с ночёвкой, иногда даже прибегая к совместному выполнению домашних заданий. Бетси заподозрила что-то неладное, когда Эндрю говорил только о детях или опекуншах, до этого получая вред от мужчин. Он уклонялся от вопросов, говорил лишь в трёх словах и жаловался на погоду. А хищники ходили по домам, выискивая удобный момент. Доу видел и понимал. Поглаживания по голове не воспринимались от них как что-то хорошее и безобидное. Ему исполнилось одиннадцать в последней семье. Роберт настойчив в своих действиях. На любые отговорки Эндрю — улыбался, придумывал всё больше и больше причин остаться наедине. Доу тошнило. Память всё чаще подсовывала ему ночные ощущения заломленных рук, когда Роберт невзначай касался его запястий в поисках контакта. Би назвала бы это триггером. Он назовёт это предупреждением от самого себя. Как только дети уехали на вечеринку к своим друзьям, а мать решила воспользоваться случаем и отдохнуть с подругами — Эндрю почувствовал опасность. Уже поздно напрашиваться к кому-то в гости, а Роберт выглядел так, словно собирался на охоту. Доу поднялся в свою комнату, быстро откапывая спрятанный телефон. — Эндрю? — Би не ответила сразу, только после второго вызова. — Эм, Би, ты слишком сильно занята сейчас? — Страх, страх, страх. Эндрю говорил тихо. — Хм, я только закончила работу и собираюсь домой. Что-то случилось? — Спокойная, заземляющая, даже чувствуя панику от Доу. — Я не чувствую себя в безопасности… Ничего не произошло, но всё так же. Ты сказала присматриваться к действиям и всё похоже. Забери меня, я не могу тут больше находиться. — Тебе есть где спрятаться? — Ванная только на первом этаже, мне придётся пройти через него. Моя комната не закрывается. В телефоне звуки возни, шороха и закрывания двери. Громкий и быстрый стук каблуков. — Адрес, Эндрю. Есть ещё комнаты, которые запираются? Доу быстро назвал адрес, радуясь Супер-Пчеле. — Ммм, нет. Закрывается только их спальня, но она на первом этаже. Комнаты детей тоже без замка. Звук открывающейся машины, шорохи, заведённый двигатель. — Тут совсем немного, Эндрю. Как далеко находится задний вход? Ты сможешь спуститься к нему, будучи незамеченным? Блондин мгновенно вспомнил планировку дома и отметил, что да, он сможет не пересекаться с Робертом, если тот находится в гостиной. Но, главное если. — Скорее да, чем нет. Это гораздо удобней, чем основная дверь. — Я скоро буду, подъеду к дому сзади. Будь осторожен. Лучше ждать снаружи. Эндрю угукнул и отключился. Он начал складывать все свои вещи в несчастную сумку, внимательно прислушиваясь к любым звукам снаружи. Появилась идея вылезть через окно, но второй этаж не казался безопасным решением, как бы не хотелось пересекаться с монстром. Поэтому Доу положил телефон в сумку, закрыл ее и перекинул через плечо. И тихо, обходя скрипучие половицы, двинулся из комнаты. Снизу слышен телевизор и Эндрю выдохнул, слегка успокаивая свои нервы. Запасной выход находился на кухне, находившийся в совершенно другой части дома от гостиной. Когда мальчик минул коридор, уже ускоряясь из-за гула в ушах, и зашёл на кухню, его резко схватили за плечо, впечатывая в стену. Эндрю пискнул. — Ты куда-то собираешься, маленький пидор? Мужчина, крепкого телосложения и высокого роста, с улыбкой прижимал блондина к стене, раскрывая свой скрытый, извращённый вид. — Я собираюсь к своему другу с ночёвкой, — пропустил оскорбление мимо ушей, решая не создавать себе больше проблем. — Отпусти меня, Роберт. Меня ждут. — Ты думаешь, я не знаю, чем обычно занимаются друзья на ночёвках? Ты сбегал чтобы потрахаться? — Что? Нет! Прекрати это. Эндрю стал вырываться, задыхаясь от воспоминаний. Намёки, ночь, руки, кровать и снова руки. Всё по кругу. Он не хочет этого. Укусы, поглаживание бедра и провоцирующий шёпот. Доу двигается быстрее, царапая Роберта и визжа. Триггер. Мужчина сильный, растягивает ворот его туники. Мерзко ухмыляется, зажимая рот одной из рук. — Тебе следует быть послушным. Я научу тебя всему и ты сможешь показать своим друзьям, пидор. Голова набита ватой. Доу чувствует приближающуюся истерику. Оттолкнуть мужчину не выходит. Его вдавливают ближе, не обращая внимания на скатывающиеся слёзы и хрипы. Сумка сползла вниз, не способная держаться на напряжённых руках ребёнка. — Хочешь мне отсосать? М? Только попробуй укусить — я выбью тебе все зубы, а потом буду трахать до потери твоего пульса. Схватив его за волосы, грубо опустил на пол и пнул в живот, всё еще не отпуская. Влажный сон стоит перед ним на коленях, зарёванный и вцепившийся в его руку отросшими ногтями. Их освещает только свет из коридора, но этого мрака хватает, чтобы начать расстёгивать ширинку. Дерево разделочной доски врезается в голову. Би понимала, что Эндрю нет слишком долго и зашла в дом прямо за ним, планируя вырвать его из лап монстра. Роберт отключается, с глухим стуком падая на кафель. Доу быстро становится на четвереньки, избавляясь от своего ужина через рот. По розоватому лицу текут слёзы и слышны всхлипы. Запыхавшаяся от бега, Бетси переступает через мужчину и набирает в один из стаканов прохладную воду. Она садится рядом с Эндрю на корточки, молча предлагая промыть рот. Так он и поступает, выплёвывая всё в ту же лужу. — Ты пришла за мной. — Глухо констатирует мальчик, не способный на привычную дружелюбность и благодарность. — Да, Эндрю, — она поднимает его сумку закидывая на свое плечо, с желанием покинуть это место. — Я всегда приду, если способна на это для тебя. Блондин встает, всё ещё глубоко дыша и Би позволяет ему взять себя за руку. Она снова, как несколько лет назад, выводит его из логова чудовищ. Эндрю тянется к ней около машины, всё еще не отпуская. Просит остановиться и она останавливается, отдавая ему всё своё внимание и интерес. — Да? Эндрю чувствует прилив неловкости, смешанный с неуверенностью. Думает отступить, густо краснея и смотря в карие глаза Би. Она выжидающе смотрит и Доу снова не готов к такой концентрации на себе. Эндрю набирается смелости. — Ты могла бы меня обнять? — Выпаливает он на одном дыхании и девушке требуется время, чтобы разобрать сказанное на отдельные слова и осмыслить услышанное. Добсон рассмеялась, показывая ту нежную, любимую сторону Эндрю. Он завороженно смотрит расширенными зрачками, как Пчела становится на колени, пачкая джинсы об грязный асфальт. Би, с самым приветливым выражением лица, раскрывает руки, ожидая мальчика. — Давай, Эндрю. Я была бы очень рада обнять тебя. И он шагнул к ней, снова доверяясь отдать себя в её руки. Доу вцепился в воротник её толстовки сзади, прижимаясь лицом к плечу. Би уверенно, но медленно гладила его по спине, помогая успокоиться и прожить наступающие эмоции. Мальчик расплакался. Начал разваливаться и отпускать себя, только оказавшись рядом с ней. Она ворковала нежности и ободрения ему на ухо, не переставая убаюкивать своими касаниями и голосом. Напоминала, как хорошо он справился и какой он умничка. Расслабила настолько, что Эндрю засопел от усталости прямо на ней. Усмехнувшись, девушка переместила одну ладонь на голову для поддержки и подхватила неосознанно обхватившего ногами её талию ребёнка на руки. Осторожно открыла заднюю дверь машины, и несмотря на хмуро-сонные упрёки от Эндрю — положила его на заднее сидение. Теперь тут всегда мягкая подушка для него и огромный, самый пушистый в магазине, тёмно-синий плед. Бетси укрыла его и закрыла дверь, чтобы сесть на водительское место. Минута, посвящённая утыканию головой в руль и переосмысливанию всего дня. Крутились мысли, а что, если бы она не успела. Добсон сильная, она не позволила этому захватить свой мозг и повернула ключ в замке зажигания. Она отвезёт ребёнка к себе домой, оставляя проблемы на завтра.***
Всех доводов оказалось недостаточно, чтобы посадить или хотя бы лишить Роберта родительских прав. Этот мудак имел блестящую репутацию и подчищал следы не хуже лисицы. Хитрый проныра сказал, что на их дом напали и он помог сбежать Эндрю, передав в руки психотерапевта. При всех обозвал Бетси лгуньей, подговорившей ребёнка на рассказ такого бреда. Ему не сделали ничего. Абсолютно. Би хотела выдавить ему глаза, а потом засунуть в его же задницу, чтобы тот, блять, умирал в мучениях, будучи ослеплённым. У неё отлично выходило держать свой гнев под контролем, но как только она оказалась в своей квартире — в истерике била любые поверхности. Несправедливость и беспомощность охватили её, как капкан зайца, и она видела, как ублюдок смотрел на Эндрю. Строил из себя любящего папашу, взирая животным взглядом. Доу жался к ней, не выдерживая такого напора и Би увела его, позже успокаивая в стороне. В большей части Эндрю ночевал у неё на диване, благо рост позволял, или, в самые сложные и плохие дни просился к ней домой. Работники были не против, привыкнув к теплоте между этими двумя. Шутя предлагали усыновить Доу, подарить ему свою фамилию, но Добсон вежливо уходила от темы. Она была бы рада, очень. Это буквально то, что Би хотела бы сделать. Больше не позволять мудакам забирать Эндрю, когда им вздумается. Но. Всегда существует но, мешающие всем планам и желаниям. Её счёт еле позволял содержать ребенка в условиях, которые она хочет ему обеспечить. Добсон не готова к материнству. Это сложно. Оценивая свои силы, она сразу поняла, что всё ещё не готова. Никогда не проводила разговора с Эндрю о возможном опекунстве. Жестоко обещать ребёнку дом, не имея возможности сдержать собственные слова. Конечно, её статус хорошего психотерапевта повышается и прибавка к зарплате хороший бонус. Да, к ней ходят всё больше и больше клиентов. Но этого недостаточно. Би недостаточно развита в любых планах и не хочет торопить события. Каждая семья приближает к тому, чтобы ворваться в кабинет директрисы и бросить на её стол документы об опекунстве. Как бы сложно не было, она поставила срок в два года. Два года и если Эндрю не найдёт ничего хорошего, то Добсон заберёт его к себе. Пообещала, успокаивая свои мысли от навязчивых и безрассудных идей. И всем показалось, что он действительно нашёл. Эндрю исполнилось двенадцать. В один из дней, когда опекуны могли спокойно ходить по общежитию и присматриваться к детям, Доу просто сидел на ковре, облокотившись на диван. Би подарила ему книгу, рассказывающую о жестоком убийстве и его расследовании. Эндрю так увлёкся сюжетом, что забыл следить за обстановкой в комнате и собственным выражением лица. К нему аккуратно подошла женщина. — Привет, — темноволосая, но такая светлая на вид. — Как тебе тут? Эндрю поднял голову на сероглазую, сразу же тая от улыбки и голоса, проникающего под кожу. Это не было похоже на Би. Что-то неизведанное и манящее. Доу отметил не слишком высокий рост и пухловатость. — Эм, нормально? Кончики её губ поднялись сильнее и она села напротив него, поправляя свою длинную юбку. Рассматривала мальчика, пока тот не мог отвести взгляда, забывая про книгу. — Я очень хочу создать хорошую семью и стать любящей мамой. Это трудновато, поэтому, ты мог бы помочь мне? Остолбенел, чувствуя, как надежда пузыриться и желает покинуть тело через рот с громким «да». Вкрадчивая, добрая и выглядящая, как сказка для детей. Неосознанное желание пойти за ней по пятам, позволить сделать всё, что угодно и пожертвовать самим собой, ради её обволакивающего кокона нежности. Эндрю сглотнул, не зная, что собирается дать сирене утащить его в опасное море. — Как тебя зовут? — Касс Спир. А тебя? — Сладость. Касс выглядела запретной сладостью, за которую нужно бороться. Он собирался. Звучало хорошо. Доу нравится это. Поднимается, планируя зайти к Бетси. — Эндрю. Никуда не уходи. Я соберу вещи и попрощаюсь с друзьями. Ты же заберёшь меня? Спир светилась, поправляя и отряхивая свою юбку. — Хорошо. Я жду тебя. И Доу побежал, не сдерживая своей улыбки. Теперь, каждая пройденная минута — обратный отсчёт до момента, когда всё начнёт рушиться. Би улыбается, сидя за столом. Подмечает настроения блондина и сразу же подхватывает весёлую ноту. — Произошло что-то хорошее? Эндрю присаживается на родной диван, не подозревая о предстоящей боли. Нетерпелив и еле сдерживает губы, не желая выкладывать Пчеле всё сразу. Глаза искрятся, предлагая Добсон угадать. Она подхватывает игру, откидываясь на спинку. — Хм. За тобой кто-пришёл. — В точку! — Прикрикнул. Би чувствует тревогу, смешанную с весельем и радостью за мальчика. Она никогда не хотела повторения ужасных событий, но восторг Эндрю затмил остальные чувства. Тепло в груди разливалось, согревая душу, и Бетси приглашающе раскрывает руки. Объятия стали способом успокоения и поддержки друг друга. Касания — не проблема, если они только между ними. Доу требуется что-то заземляющее и когда слов не хватает, то она прибегает к укачиванию или же обычным поглаживаниям. Мало того, что это работает, так и ещё оказалось неизвестной слабостью. Блондин с счастьем залез к ней, кладя голову на плечо. Пчела приняла более удобную позу для них на кресле, и привычно положила руку на макушку. — Я буду скучать по тебе, Би. — Ох, кто эта женщина, если ты собираешься остаться с ней так надолго? — Смеется ему в волосы, вбирая последние моменты. Расставаться с Эндрю всегда больно, словно отдаёшь кусочек души. Ты не знаешь, вернётся ли он таким же или же его выкинут разбитым обломком. Она починит, но каждый раз волнителен. Приходится томиться в кабинете, ожидая Доу на пороге или звонка с истерикой. Нет доверия никому. Ни одной из семей. Би не хочет отдавать Доу им, но позволяет ему отстраниться. — Касс Спир. Она выглядит хорошей. — Какое счастье. Ещё одно прикрытие для моральных уродов. Возможно, психотерапевт чувствует себя слишком предвзятой. Она провела кончиком пальца по носику Эндрю, веселясь с реакции. — Я тоже буду скучать по тебе. Возможно, она обладает магией, с помощью которой обвораживает милых мальчиков, потому что мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы очаровать тебя. Мальчик засмеялся и слез с её коленей, не забыв обнять в последний раз. Машет рукой и уходит, вступая в семью волшебной Касс. Радуется своему везению, когда встречает её у выхода. И в правду, не ушла, дожидаясь его. Не тянет руку, как Би. Не ведёт его, а лишь зовёт следовать за ней. Ослеплённый красотой Спир, он без промедления слушается.***
Ебучий ад. Касс создана из мечтаний, желаний и детской радости. Дни с ней — прекрасное времяпровождение. Спир учила выпекать, готовить её лучшие блюда и просто проводила всё своё время с ним. Умилялась с улыбок Доу и помогала с домашними заданиями. Эндрю чувствовал нормальность. Ричарду откровенно плевать на него, он лишь говорил «Доброе утро» за завтраком и иногда подвозил на учёбу. Только Касс, которая часто говорит про сына-пехотинца. Блондин никогда не спрашивал. Ему не было дела до этого в созданном раю. Би была так рада за мальчика. Они созванивались каждую неделю и почти все разговоры сопровождались восторгом от новой приёмной матери. Он получал поддержку от психотерапевта, а потом шёл вниз на ужин. Этот вечер почти не отличался. День благодарения. — Эндрю, садись, сегодня праздник семьи, — Касс щебетала, раскладывая тарелки с приборами. Доу заметил четвертую порцию и непонимающие нахмурился. Спир уловила жест и расцвела. — Сегодня приезжает Дрейк, мой сын. Он такой молодец, очень старательный и сильный мальчик. Честно говоря, он всегда хорошо относился к приёмным детям. Я уверена, что вы подружитесь. Надежда в её глазах и образе заставила послушно кивнуть, уверяя, что он хотя бы постарается. Идёт на уступки ради её хорошего настроения. Не успели приступить к еде, как в дом постучали. Женщина вскочила, быстро несясь к двери. Пока Эндрю сидел за столом, иногда поглядывая на Ричарда, в коридоре послышались голоса. — Дрейк, ну чего ты стучишь? Твой же дом. Возня и смешки. — И я тебя рад видеть, мама. Пару минут и на кухню зашёл высокий парень. Накачанный, ростом он пошёл не в мать, сразу же повернулся к Доу, внимательно рассматривая. Эндрю узнал этот взгляд и уставился опасности в ответ. — Милый, я уверена, что ты очень устал, но сегодня у нас ужин. Это Эндрю, я много про него рассказывала, — она повернулась к мальчику. — Дрейк очень ждал встречи с тобой. Он тут ненадолго. — Ага, отдых перед следующим развертыванием. Эндрю без понятия, чем точно занимаются татуированные и мускулистые пехотинцы. Доу кивнул и Касс покачала головой. — Вы ещё найдёте общий язык. Да, Дрейк нашёл. Блондин напряжённо лежал в своей кровати ночью, не имея права запереть дверь. Касс отказалась ставить замки, потому что он ребёнок и в случае пожара станет опасно находится в закрытой комнате. Иронично, что лучше бы он задохнулся в дыму, чем оказался без защиты от Спира. Эндрю сел и судорожно задышал, смотря как очередной монстр пробирается к нему. Ждал, боясь позвонить Би. Не хотел разочаровывать Касс, устраивая проблемы. Любые наставления психотерапевта расплавились, когда Дрейк забрался к нему и прижал руку ко рту. — Ты же не хочешь разочаровать мамочку? Будь тихим и послушным. Во мраке блестят глаза, молящие остановиться. Эндрю отрицательно и громко, но недостаточно, мычит, как только его укладывают на спину. Спир устраивается между ног и убирает ладонь, позволяя мальчику говорить. — Дрейк, не надо, я правда этого не хочу, — задыхающиеся шепчет. Страх провоцирует желание вскочить и бежать прямо до приюта, пока на пути не появится Бетси. — Глупости. Ты будешь делать то, что я скажу. Касс так расстроится, если ты наведёшь шуму, — давит на больное. Увидел любовь к женщине. Пользуется этим со всеми детьми, оставаясь сухим после воды. В какой-то момент голос Би пересиливает мученичество и Эндрю, пользуясь отвлечением, пинает Спира в живот. Тот вряд ли почувствовал боль, но это даёт Доу шанс. Выскакивает из-под пехотинца, быстро передвигается к двери и касается заветной ручки. Дверь открывается и перед ним появляется обеспокоенная Касс. — Ох, мальчики, у вас так громко. Что случилось? Перед ней Эндрю со слезами, Дрейк на его кровати и тут достаточно было сложить два плюс два. Женщина не собиралась этого делать. Не тогда, когда это могло разрушить её иллюзию нормальности. — Он пришёл ко мне! — Обвиняет, не желает пояснять. Уверен, что она всё поймёт. Дрейк принял самый невинный вид, который понравится его матери. — Я пришёл утешить его. Эндрю плакал во сне и я решил помочь. Спросонья не узнал и испугался. Касс заглотила это, как рыба наживку. Не задумываясь, сразу веря родному сыну. Эндрю затошнило, как только его прижали к себе в объятиях. — Милый мальчик. Всё хорошо и ты в безопасности со мной и Дрейком. Приятно, но так отличается от Пчелы. Сомнения вшивались глубоко в кости, мешая правильному выбору. Бетси не могла его усыновить. Если уйдёт от Касс, следующая семья может оказаться хуже. Без какой-либо любви к нему, только насилие. Сможет вытерпеть всё, если это означало остаться с женщиной. Выдохнул с колящим сердцем и обнял в ответ, чувствуя яркую улыбку Дрейка затылком. Вызов, принятие или же ожидаемая глупость. Спир воспримет как угодно, но не отстанет, добьётся своего. На пятую ночь после Дня благодарения Эндрю ненавистно сжимал простыни и давился собственными вздохами в подушку. Морской пехотинец заставил держать рот на замке, лишая воздуха, если Доу пытался кричать. Вбивал, как легко управлять мальчиком и злорадствовал над слабостью к Касс. Не щадил, когда кровать скрипела из-за толчков и Эндрю просил прекратить. Доу не использовал «пожалуйста», оставляя себе хоть какую-то власть над собственными демонами. День тратил на прогулки и готовку с женщиной. Спир показывала свои кассеты с боевиками и романтикой, пока Дрейк проводил своё время с друзьями. Половина фильмов — полная глупость. Некоторые озвучены одним мужским голосом прямо поверх испанских диалогов. Диктор говорил однотонно, иногда сбиваясь и ты никогда не поймёшь, пожаловался на свою беременную жену ковбой с усами или же миловидная девушка шестнадцати лет, если не будешь смотреть на экран. Касс считала это весёлым, поэтому, очевидно, Эндрю просмотрел всё. Настал вечерний звонок с Би и Доу поднялся к себе в комнату. Одышка. Он сможет ничего не рассказывать ей. — Эндрю! Привет, как прошёл твой День благодарения? Блондин вспомнил пехотинца между своих ног и неудачную попытку изнасилования. — Всё прошло хорошо, Би. Касс приготовила вкусную запеканку с сыром, — утаивание, не ложь. — Чем ты занималась? — Хм, Сара пригласила меня поужинать с её семьей. Я не видела причин отказываться, поэтому провела вечер с прекрасными людьми. Эбби с Дэвидом всё ещё далеко от меня, поэтому с ними встречусь не скоро. Может быть, повезёт на Новый год или Рождество. Эндрю представлял этих двоих хорошими людьми, раз Бетси отзывалась о них с добром. — В любом случае, я собираюсь привезти тебе подарок в конце декабря. Недавно открылось прекрасное кафе и, если Касс не будет против, мы сможем провести день вместе. Доу застыл, представляя, как Би зайдёт в один дом с чудовищем и всё поймёт, только посмотрев на Дрейка. Ох, точно. Пчела умна и внимательна к любым мелочам. Добсон сразу же заберёт его, при этом успев достать про Спиров столько информации, чтобы её хватило на пожизненное и лишения родительских прав. Эндрю не хотел разбивать сердце Касс и рушить её старания. — Я мог бы прийти в приют за тобой. Хочу проведать Сару и пару друзей, — ложь, ложь, ложь. Би о чём-то думала, стихнув на минуту. Шестерёнки в голове крутились, она размышляла над каждым словом, пытаясь найти подвох в непривычной интонации. — Эндрю, в доме что-то происходит? Задохнулся, опешив от такой скорости и прямолинейности. Черт. Ощущение прижатости к стене, когда думал, что не попадёшься. Собирался ответить, как внимание привлекла открывающиеся дверь. Эндрю с испугом попятился назад, видя Дрейка. Тот с улыбкой глядел на него, опираясь на косяк со сложенными на груди руками. Уставился с широко раскрытыми глазами, не находя сил ответить в телефон. — Эндрю? Спир — хищник. Губами приказывает продолжать разговор, пока мальчик опирался поясницей и рукой на стол сзади. Боится — знает, зачем тот пришёл. Мысль высказать всё Би безрассудна, опасна и слишком быстра. Он сглатывает вязкую слюну напряжения. — Всё хорошо, Би. Мы можем поговорить на следующей неделе? Я плохо спал и мне нужно сделать домашнее задание. Смотрит в глаза Дрейка, спокойно выговаривая фразу. Сдерживает дрожь. — Мы поговорим об этом потом, хорошо? Не бойся просить помощи, какими бы страшными чудовищами они не казались. Я помогу тебе в любом случае. — Заподозрила. Обеспокоенно хочет защитить. Ему так не хочется ей врать. — Хорошо, Пчела. Спасибо и… — от мерзкой ухмылки Спира подкашиваются коленки. — Доброй ночи. — Спокойной ночи, Эндрю. С измельчённой душой и слабостью захлопывает телефон-раскладушку, подарок от Бетси, и несколько секунд ничего не происходит. Потом, оборачиваясь лезет на стол, судорожно тянется к окну и раскрывает, желая выпрыгнуть прямо сейчас. Сбегать через Дрейка — самоубийство. Он так не хочет предстоящего. Молится на везение и мягкую посадку. Почти вылез, когда за ноги тянут и заставляют удариться подбородком об подоконник. Спир грубо переворачивает на спину, подтягивая бёдра к себе. — Что за шутки? Разве ты забыл, что должен быть послушным? — Пошёл нахуй! Пинается и кричит, стараясь отползти подальше. Вдруг послышались быстрые шаги на лестнице и Дрейк заткнул ему рот. Оу. Испугался, что мамочка может поймать его. Несколько быстрых и громких стуков. — Что у вас там происходит? Милые? — Касс, со своим отключающимся временами слухом. Эндрю уставился с агрессивным вызовом. — Сука, скажи ей, что всё в порядке. Спир переложил руку с лица на бедро, больно сжимая. Доу зашипел и закричал, пока есть шанс. — Касс! Помоги мне! И пока Дрейк не успел отреагировать, Касс влетела в комнату. Пехотинец сразу же отстранился, но она увидела. И она видела раскрасневшегося Эндрю с испуганным выражением лица и разведёнными ногами. Он попросил помощи, а до этого женщина слышала шум. — Что… — посмотрела на Дрейка, который выглядел действительно ошеломленным этой ситуацией. — Что тут происходит? Теперь очередь Эндрю играть хорошего мальчика, пока парень не придумал прочий бред. — Я не знаю! Он ворвался в мою комнату и повалил меня на стол. — Наконец спустился, строя из себя оленя при свете фар. Парень сжимал кулаки, не зная, как обвести всех вокруг пальца. Он точно убьёт Доу в следующий раз. — Извини, мама, что не рассказал. Я начал лунатить и мне привиделось, что он вражеский солдат. Мне так жаль, мне следует уйти на некоторое время… Касс обняла его за шею, прижимая голову Дрейка к своему плечу и успокаивающе поглаживая. Блондину стало настолько тошно от такой лжи, что ему пришлось вцепиться ногтями в запястье, подавляя свой гнев и желание накричать на них. — Ох, ты так сильно напугал Эндрю. Может быть, ты занимаешься этим делом слишком много? Не думаешь отдохнуть? Вновь не хочет видеть истины. Доу глубоко задышал, сожалея о своём существовании в таком мерзком мире. — Мои друзья позвали меня с ночёвкой, поэтому сегодня я к ним. Думаю, тебе и Эндрю стоит отдохнуть. Касс взяла его лицо в свои руки и с любящим взглядом чмокнула в нос. Пехотинец выдавил улыбку и вышел из комнаты, даже не обращая внимания на мальчика. — Спокойной ночи, милый. Я уверена, что такого больше не повторится. Занятие у него сложное, недоспал и переволновался. Дрейк не желает тебе зла. Проглотил колкость и кивнул, не желая находится с ней сейчас. Спир приняла настроение ребёнка и просто закрыла дверь, перед этим выключив свет. Эндрю забрался в постель, ложась спиной к стене. Эмоции сочились, хотя он не чувствовал, что тело правда принадлежит ему. Би вкладывала это в него, но все слова ломаются и размываются, несмотря на эйдетическую память. Несобранный, рассредоточенный и плывущий в чужих руках. Он не хочет зависеть от решений монстров, от их прикосновений и приказов быть послушным. С отчаянием закатывает рукав и царапает кожу. Ничего, кроме белых полос. Они приходят когда захотят, пользуются и уматываются до следующего раза, наплевав на его чувства. Жмёт сильнее и более отросшим ногтем, подрагивая и напрягаясь от ощущений. Вот оно. Только он сам владеет собственным телом и решает, какую боль получать в данный момент. Заверение исчезнет, когда Дрейк снова заглянет к нему, но сейчас этого достаточно. Выдыхает через зубы со слезами ярости, как только боли оказывается почти достаточно для того, чтобы заглушить непрошеные мысли. Краснота на руках спадёт завтра, оставляя только царапины. Может быть, он обработает их, как только проснётся. Ради спокойствия Би. Засыпает, устав от своих эмоций и теряя мысль, что предпочитает любящую Пчелу гораздо больше, чем Касс с отвратительной ловушкой вместо дома и семьи.