Тайна Безмолвного Леса. Помагифлексим?

Зельеварение в тот день не было какими-то примечательными. Разве только что Зельда опять пожурила Майка за взлом и разгром лаборантской (и как она только узнала?) и оставила его в очередной раз убираться после занятий. Они изучали углублённую классификацию ядов и их природные источники – различных животных. Урок был полностью теоретическим – они всё отведённое время рисовали в тетрадях простейших, моллюсков, рептилий, что это уже стало немного смахивать на урок животноводства. На латыни весь класс собрался вместе, хотя Лулу не увидела среди присутствующих Мии. Впрочем, девушка ничуть не удивилась. Когда она пошла забирать тетради и учебники из комнаты, Мия сообщила ей, что после вчерашнего веселья чувствует себя неважно. Майк сидел через одну парту от Лулу и соседствующей с ней Бофары, и ждал, пока у него «сварятся» в игре шары – воздушные юниты, представляющие собой скелетов на гигантских красных шарах. Он сел рядом с Оскаром, а точнее, Оскар сел рядом с ним, что было странно, ведь уже почти месяц он на каждом уроке сидел со своей любимой Мией, за исключением специальных предметов для оборотней, на которые кошка ходила без него. Даже на физкультуре, ботанике и животноводстве они старались стоять как можно ближе друг к другу, а на минералогии всегда работали в паре. Оскар отличался изрядной болтливостью, и сейчас он в очередной раз начал рассказывать Майку, сколько могил на кладбище ему пришлось обновлять из-за этого жуткого полуторанедельного дождя: почву изрядно размыло. — Мне пришлось убирать цветники, а сегодня утром – прикинь – чья-то сумасшедшая тётушка притопала на кладбище и давай ругаться, что я её маргаритки выкинул. Совсем чокнутая! А ещё сегодня деда какого-то хоронить будем, он двести килограммов весит, я вообще не представляю, как один управлюсь. Я, конечно, сильный, но в гробу-то он поди ещё тяжелее будет. Кстати, а ты знал, что тело человека после смерти становится тяжелее в несколько раз, потому что, когда ты живой, у тебя все мышцы в тонусе, а тут они обмякают? Примерно такое же состояние у человека в обмороке, вот почему утопленников тяжело вытаскивать из воды. Ну, ты не думай, я не вытаскивал, я просто видел пару раз в кино, когда кинотеатры ещё были популярны. Сейчас-то поди молодёжь уже не ходит каждый вечер на новый фильм за несколько бронзовиков, да? Эх, вот помнится в одна тысяча девятьсот сорок девятом году… — Ты можешь помолчать несколько минут? Я думаю. — О, а давай я тебе помогу. Что тут думать-то? Тут и думать-то нечего. Шарики сюда полукругом, а лучниц - за ними тоже полукругом. Майк злобно посмотрел на него. — Что? Я что-то не то сделал? — Ты и вправду какой-то другой вампир, неправильный. Слишком болтливый и не высокомерный. Обычно они наводят ужас и страх, и от них хочется поскорее убежать. От тебя тоже хочется убежать, но не потому что ты страшный, а потому что ты зануда! — Сам зануда! Умными словами только бросаться и умеешь. Я хотя бы на бытовые темы говорю, поэтому могу с любым поддержать разговор. Эй, ты чего? Оскар посмотрел туда, куда смотрел Майк, прямо вперёд. Тот уже его не слушал. Волшебник вдруг взмахнул рукой и сказал: — Tinea volare! Но ничего не вышло. Из пальцев вылетело несколько серебряных искорок, а Майк недовольно сжал руку в кулак. — Tinea volare! — вновь повторил Майк, и вновь у него ничего не получилось. — Эге, — сказал Оскар, внезапно всё осознав, — ты хочешь привлечь её внимание. Но ты всё делаешь неправильно. Позволь показать тебе, как поступают истинные дипломаты. — Вампир откинулся на спинку стула, слегка развёл руки в стороны, делая вид, что потягивается, и громко, будто ни к кому конкретно не обращаясь, сказал: — А где же Мия Кокс? В этот же миг Лулу обернулась и ответила: — Она передала мне, что сегодня ей нездоровится. Хочет отлежаться. — Пф-ф-ф, да она опять проспала, — встряла Бофара. — Наша кошко-девочка никогда не просыпается раньше двенадцати, если ей выпадет такой шанс. Я подарю ей будильник на день рождения. — Лулу, — пользуясь шансом, сказал Майк, — закинь мне в КК войска. — А Ка-Ка – это Колин Крейвен? — вдруг неожиданно спросила маленькая фея, сидящая слева от них на ряду, возле окна. — Что? — Лулу опешила и потеряла дар речи. — Постой, а ты, собственно, кто? — спросил Майк. — Новенькая. — Ну, это мы поняли. А кто ты? — Новенькая, я же сказала. — Ну а зовут-то тебя как? — не унимался Майк. — Твою матрицу, Читерн, что ты к ней пристал? — встряла Соника. — Она же ответила тебе уже. Это Новенькая. Милли Новенькая. — Да, это у меня фамилия такая, — обрадовалась фея и затрепетала крошечными розовыми крылышками. — Вы с ней учитесь уже третий год. — Серьёзно? — хором спросили Лулу и Майк. — Я даже не помню, когда она пришла. — На втором курсе. Зельда же предупреждала, что её первые несколько недель с нами не будет. А потом, видимо, как-то замешалось всё в учебе. — Что-то припоминаю, — пробормотала Лулу. В этот момент хлопнула дверь кабинета. В класс вошла Альда Терцолли – их учительница по латыни и итальянскому, для тех, кто выбирал именно этот язык в качестве иностранного. Молодая улыбчивая фея в строгом костюме и чёрных туфлях на коротком каблуке. Она встала перед доской, а весь класс поднялся и поприветствовал учителя. Она дружелюбно улыбнулась, как с предпоследней парты второго ряда донеслось восторженное двойное: — Е-е-е-е-е! Учительница слегка вытянула шею, чтобы попытаться разглядеть, что же там такое происходит. — А, ragazzi . Интересная игра? — Да, очень, — отозвались Оскар и Майк и вдруг запнулись, поняв, что они только что сказали. — Хм, это мне не нравится. Сегодня, пожалуй, рассажу вас. Господин Макгайр, будьте добры, пересядьте на одну парту назад. А вы, господин Читерн, можете остаться на месте, только сдайте телефон. Пришлось повиноваться, чтобы не задерживать самих себя на перемене. Терцолли была доброй, но очень любила отъедать время от перемен, если случались вот такие организационные казусы. Причём она-то могла ждать хоть весь день, когда все угомонятся, а вот у них были ещё уроки. — Имейте в виду, что этот год – последний в изучении курса латыни. По этому предмету будет проведена серьёзная аттестация уже в конце мая. Учтите, что это не рядовой экзамен, как обычно. А настоящая комиссия из нескольких экспертов, которые проведут крупный тест и устный диктант. И всё это, возможно, даже будет проходить не в нашей школе. Чем-то это напоминает экзамены ПМА – Промежуточная Магическая Аттестация, которая ждёт вас на пятом курсе. Все же знают, что это такое? — В ответ многие закивали головами, кто-то даже подал голос. — Отлично, тогда давайте займёмся немного повторением. Белый мел самостоятельно подлетел к доске и начал рисовать прописные буквы. — Повторим склонения существительных. Их всего пять. — У-у-у-у, — загудел класс. — Не «у-у-у-у», а «us» — окончание второго склонения мужского рода и четвёртого склонения. Всё в именительном падеже. Давайте, открывайте свои тетрадки и начертите пять столбиков. — Ну и скука, — пожаловался Оскар. — Пожалуй, вздремну чуток. Вампир отклонился на спинку стула, заложив руки под затылок, и закрыл глаза, довольно улыбаясь. Наверное, урок латыни казался ему чем-то вроде усыпляющей колыбельной, ведь Оскар прекрасно владел языком на разговорном уровне для общения с дядей. Но и отказаться от предмета он не мог, так как учился на бесплатной основе и был вынужден ходить на все предметы, которые предусматривались курсом. — Окончание «-es» — пятое склонение, женский род, именительный падеж. Например, «facies» — поверхность. Кто мне скажет, как меняется окончание в родительном падеже? Вдруг из коридора донёсся грохот. Оскар только начал погружаться в сон, но это его разбудило моментально. Даже Терцолли умолкла, прислушиваясь. Снаружи слышали тяжёлые шаги, так что пол даже немного содрогался. И они приближались к ним. Теперь уже все смотрели на дверь, ожидая лишь сигнала бежать или готовиться к бою. — Бабах! Деревянная дверь была сорвана с петель и отброшена в сторону. Облако побелки окутало могучий силуэт, стоявший в проходе. Несколько девочек завизжали, а Софи съехала под парту без сознания. Когда первый шок улетучился, одноклассники увидели, как перед ними стоит рослый юноша, широкий в плечах, коротко стриженный и одетый в зелёно-коричневой гамме. В руках он скромно зажал перед собой на уровне паха крошечный для него потрёпанный портфель, которые носят обычно бизнесмены. Все ожидали, что сейчас он начнёт их избивать, переворачивать мебель и громко орать – словом, устраивать беспорядок. Но вместо этого, он потупил глаза и произнёс высоким тенором: — Простите меня, пожалуйста. Я не хотел. Минуту помолчав, все засмеялись – настолько абсурдной и комичной представлялась им ситуация. Могучий детина устрашающего вида не только не пытается причинить им вред, но и наоборот, извиняется за содеянное. — Почему вы смеётесь? Я ошибся кабинетом, да? — А что вы ищете? — Терцолли наконец обрела дар речи. — Четвёртый мистический курс. Директор Лавуа направил меня сюда. Сказал, что я буду тут учиться. Мне нужно было на второй этаж и налево. Я опять перепутал лево и право, да? Но вроде пуговица – вот она, — он демонстративно подёргал за пуговицу на рукаве. У Терцолли сперва поползли брови к линии роста волос, а сами волосы поднялись чрезмерно высоко. И вдруг кое-что для неё начало проясняться. Она нацепила очки и сверилась с журналом у неё на столе. — А, вы, вероятно, синьор Кристиан Лейкер. Ваше имя появилось в журнале буквально пару минут назад. Терцолли вновь деловито сложила очки и поглядела на Кристиана. — Что ж, если это никакая не ошибка, а я сомневаюсь, что месье Лавуа ошибся, вы действительно зачислены в этот класс. Проходите, — она пригласила Кристиана войти. Но тот не шевельнулся. — Что такое? — Простите, — тихо пробормотал Кристиан, жуя губы, — мне правда очень неловко. Я просто обязан починить дверь. Парень развернулся, направил руки на дыру, которую сам же и сотворил, случайно вырвав дверь, закрыл глаза и уверенным голосом произнёс: — Posuit omnia tergum in loco, reparatione ostium. В тот же миг обломки стены с треском начали вставать на места, причём даже все мельчайшие кусочки цемента соединялись один к одному. Через минуту стена была такой, будто Крис и не ломал дверь. Сама же дверь точнёхонько вписалась в проём, и Крис осторожно прикрыл её за собой. Было видно, как трудно ему было сделать что-то нежно, без нажима. Он даже высунул язык, так старался. — Невероятно, — выпалила Терцолли. — Это очень, очень искусная работа, Кристиан. Я давно не видела такой хорошей магии починки у четверокурсника. Щёки Криса стали пунцовыми, будто их только что натёрли свёклой. Он немного потоптался ещё на месте прежде, чем выбрать себе парту. Оказалось, что почти все свободные места заняты, кроме тех, что рядом с парнями. Но Майк демонстративно отвернулся, показывая, что он не хочет идти на контакт. Зато Оскар дружелюбно похлопал по стулу рядом с собой, почти с восхищением оглядывая Криса, и сказал: — Присаживайся, друже. Когда он открыл рот, то непременно показал свои клыки. Крис, увидев их, побледнел, но всё же неуверенно пошёл к Оскару. Осторожненько сел на краешек стула, но тот предательски скрипнул, и кое-кто даже позволил себе отпустить пару смешков. — Кристиан, у нас повторение латинской грамматики. Вы хоть немного были знакомы с латынью в старой школе? Крис выпучил глаза и быстро замотал головой. Терцолли громко цокнула языком и тряхнула своей чёрной гривой волос. — Печально это слышать. Тогда останьтесь после урока, я дам вам материал на распечатках, чтобы вы побыстрее нагнали программу. Ну, или по крайней мере знали на тот необходимый минимум для экзамена. А сейчас просто записывайте то же, что и ребята. Может, что-то да отложится в голове. Терцолли принялась опять надиктовывать скучнейшие вещи. Она перешла к тому, как согласуются прилагательные с существительными, и мел, прыгая по доске, едва успевал записывать за ней примеры. Оскар теперь во все глаза рассматривал своего нового соседа по парте. Крис украдкой поглядывал на него в ответ и каждый раз вздрагивал, понимая, что тот смотрит. Наконец вампир протянул ему руку. — Я Оскар. — Крис, — шепнул Крис протягивая ему руку. При этом его ручка не оторвалась от письма, а усердно продолжила выводить строчки без влияния Криса. — У тебя зачарованная ручка? — Нет, я же просто пишу, мне нельзя отвлекаться. Это просто чары. Мы же все сюда пришли за этим. — Ой, да брось. Ну камон, кому нужна эта скучнейшая латынь? — Господин Макгайр! Я попрошу вас в скором времени встать на горох, если вы продолжите себя так вести. Вы болтаете абсолютно со всеми, кто к вам садится. — Вы сейчас серьёзно про горох? — Ну, конечно. Для вас это будет персональное наказание. Как в той школе, что вы учились в семидесятые года девятнадцатого столетия. — Скверно. Меня ведь и правда ставили на горох. Оскар теперь говорил шёпотом, так, чтобы за речью Терцолли было не слышно. — А за что? — спросил Крис. — Я спалил азбуку, подрался, — Оскар принялся загибать пальцы, — ещё раз подрался, украл гребень у одной девчонки, но все подумали, что это мой, один раз превратился в оборотня на уроке – случайно! — Так ты оборотень? — Крис заметно оживился. — Нет, но я был им когда-то. Сейчас я вампир. — Я очень боюсь вампиров. Говорят, они больно кусают и высасывают всю кровь, — Крис зажмурился, и его пробрала кратковременная дрожь. — Я не такой. Я вообще человекоподобных не жалую. Больше барсуков или горностаев там… В этот момент под зелёным пиджаком Криса что-то зашевелилось. Красношёрстный зверёк показал свою мордочку, оглушительно пискнув на весь класс. Терцолли вновь умолкла и сжала губы в тоненькую ниточку. — Господин Лейкер, вам разве не сообщил месье Лавуа о том, что приносить животных на урок строго воспрещается? Крис опять выпучил глаза, поспешно засовывая зверька обратно во внутренний карман, и замотал головой. — Вы не виделись ещё с классным руководителем, я так понимаю. Стоит ознакомиться с перечнем правил. Животные там прописаны писаны одним из первых пунктов. Многие ученики повернулись к Крису, кидая на него взгляды, полные осуждения. А кто-то из любопытства смотрел на шевеление под пиджаком. — Простите меня, пожалуйста. Просто Пади стало тесно и душно. Горностай вырвался из хватки Криса и, снова, противно пища, помчался по партам. Девочки подняли визг. Кто-то вскакивал с мест, залезал на стулья с криками: — Крыса, крыса! — Это не крыса, — старался уверить их Крис. — Это горностай, к тому же очень дружелюбный. Вы его пугаете! Он тоже встал с места и принялся бегать по рядам, чтобы поймать горностая. Но успех его не ждал: Пади оказался быстрее. Он запрыгивал девочкам в волосы, прыгал по партам и под ними, скидывал вещи на пол, царапал и кусал мебель и рюкзаки. Крис то теснил кого-то, то ползал под чьим-то стулом, спешно извиняясь. Волосы на голове Терцолли снова зашевелились. И вдруг она сделала нечто странное. Женщина села на корточки, в позу гопника, как-то изловчилась и прижала носком лакированной туфли хвост зверька. Горностая пронзительно пискнул, а Крис неуклюже подполз к нему и забрал на руки в попытках успокоить. — И тем не менее несмотря на то, что горностай пойман, я вынуждена сделать так, — Терцолли встала, отряхнула юбку и подошла к стационарному телефону под старым телевизором-коробкой в углу. Класс повис в мучительном молчании. Наконец Терцолли заговорила, — Госпожа Зельда Соверейн, непременно подойдите в мой кабинет для разрешения одного из инцидентов, — она положила трубку. Крис стоял, испуганно вытаращив на неё глаза, и тяжело дышал. Горностай был в таком же состоянии. Терцолли, словно не обращая на него внимания, уселась за свой стол и открыла чью-то тетрадь с домашним заданием для проверки. — С ума сойти. Первый день в школе, а уже устроить бедлам, — пробормотала она. У Криса засвербило в носу. Волшебник так боялся, что теперь его отчислят. И что он тогда скажет Мако? Он шумно втянул воздух – не помогло. Ещё чуть-чуть и слёзы предательски потекли по щекам. Горностай пополз к лицу хозяина и стал старательно слизывать маленькие солёные капельки. Майк заметил, что этот громила плачет, как девчонка. Но вместо обычного повода постебаться над таким случаем, он вдруг почувствовал жалость и желание ему помочь. Майк украдкой приоткрыл под партой книжку «Сборник всех полезных бытовых заклинаний» и стал искать нечто подходящее. — Desiccation lacrimarum, — шепнул он, направив три сомкнутых пальца в сторону новенького. Именно в этот момент открылась дверь, и в класс вплыла остроконечная шляпа Зельды Соверейн. И, конечно же, первое, что ведьма сделала, это нашла Майка, и, застав его не в самой удачной для него позе колдующего, рассвирепела: — Читерн! Как вы посмели применять магию к беззащитному? — Что? — Терцолли подняла взгляд от тетради. — Но это Крис притащил на урок горностая. Зельда сперва не поверила, всё ещё сверля Майка взглядом. Тот уже опустил руки и голову, стараясь не встречаться глазами со старухой классной. Тогда ведьма переключила внимание на Кристиана. — Горностая? Позвольте, господин Лейкер? Крис поднял на неё сухие глаза. От слёз не осталось и следа. Из пиджака на ведьму смотрели два чёрных глазка-бусинки. — Вы ещё не получали перечень правил, — вдруг поняла Зельда и понимающе кивнула. — Но незнание закона не освобождает от ответственности, так? Так или не так? Поэтому сегодня Крис вы наказаны. Осталось только придумать, где ваш физический труд сегодня будет особо необходим. А горностая мы забёрем. — Нет-нет-нет, — Крис почти готов был рухнуть на колени, начать умолять Зельду не трогать Пади, но тут вдруг кое-что произошло. — Гхм, — подал голос Оскар, вставая с места, — а давайте вот как: давайте… это я их всех загипнотизировал. — Вы, господин Макгайр? Объяснитесь. — Нет! — почти взвизгнула Бофара. — Ну да, — Оскар весело обнажил клыки, заставив и Терцолли, и Соверейн отпрянуть. — Я сперва загипнотизировал Криса, чтобы он принёс горностая, потом загипнотизировал, — он зажмурился, вспоминая кличку, — Пади, чтобы тот начал бегать по рядам, а потом загипнотизировал Майка, чтобы посмотреть, как этот полумаг колдует. Видите ли, в последнем я не был уверен, думал, это он просто выпендривается, говоря, что волшебник. Майк наградил его перекошенным от злобы лицом, а Крис с благоговением смотрел на вампира. — Какое благородство, — выдохнула Бофара. — Но как же вы смогли применить гипноз на Крисе, если он только сегодня появился в классе? — А, видите ли, мы с ним были знакомы до этого. Да, старые друзья, — он подошёл и по-братски хлопнул по плечу Криса. — Уж в этом вы нас не упрекнёте. — Гхм, ладно, — Зельда открыла свой блокнот, — в таком случае я награжу вас, Оскар, двойным наказанием, раз вы посмели нарушить правило о неприменении вампиром гипноза несколько раз. — Пожалуй, будете помогать на животноводческой ферме. — Ох, простите, мне туда нельзя. Слишком много соблазна, — Оскар облизнулся. — Там много вкусных золотистобрюхих алленов и дейлинааров. — Тогда в дендрарий. — Туда тоже нельзя. Там стеклянный потолок – солнце испепелит меня, а моя сестрица потом вас по судам затаскает. — Не дерзите, Макгайр, — скрипнула ведьма зубами. — Будете убираться в спортзале. Господин Вильгельм Третий найдёт вам занятие по душе, уже поверьте.