***
Чертоги, в которых поселился дух Тьмы, граничили с Пределом Слёз Ниенны, но не соприкасались с ним ни песней, ни стенами. Огромное помещение встретило звёздную майа мёртвой тишиной. Душу Ариен объяло ликование и дрожь. Высокие и прямые без украшений железные колонны терялись в недостижимой глубине сводчатого купола, в чёрном гладком ониксовом полу, казалось, застыли морозные узоры. По гладким плитам струились змейки позёмки. Редко и хаотично попадались целые сугробы снега и мерцающие, стрелы острых минералов. Она коснулась кристалла и ощутила влагу на ладони. Сверкающий чёрный лёд. Ариен плотнее прижала к себе кожаный переплёт и осторожно двинулась к укрытому налётом игольчатого инея престолу. Пространство обители Тьмы было громадно, но оно не было пустынно. Чертоги Тьмы были наоборот даже слишком густонаселенными. Из каждой щели, из всех углов, с теряющегося в сумраке потолка, из мрака следили за майа сотни внимательных глаз. Ариен подошла к трону, и ей показалось, что там кто-то восседает, прячась в тенях. Майа напрягла зрение, чтобы разглядеть хозяина, свет её фэа разгорелся чуть ярче. Она уже могла выхватить из бездонной тьмы сильные плечи с гордым разворотом, царственную стать. И вроде бы глаза голубые с серебристым отблеском, острые, звёздные. — Мелькор… — начала майа, но остановилась и замерла. Это был совсем не тот дух, что прял с ней облачка в мастерской и гладил кошку из дыма. Совсем не тот, который в тревоге спас её от падения в чёрную дыру. Сосредоточенный и мрачный властелин глядел на неё суровым и чистым взглядом. И ни одна эмоция не украшала его красивый и холодный, словно выточенный изо льда, лик. Острые иглы железной короны впивались во мрак над его головой, что чернее самой ночи. Со всех сторон вытянулись лезвия теней и потянулись к майа. Он встал с трона. Прямой. Беспощадный. И медленно спустился к замёрзшей у подножья деве. Куски льда хрустко ломались под его окованной сталью тяжёлой поступью, издавая страшный звук раздробленных костей. Ариен, обомлев, смотрела, как блестящие ледышки прозвенели по подножию трона и ударились о носки её туфель. Тёмный дух подошёл к ней вплотную, прошуршав по полу плотным шёлковым подолом плаща, и положил обе руки на её плечи, тяжёлые, как пудовые мешки. Его чёрные волосы коснулись разгорячённой майарской щеки, от них отлетел ворох крупных хрупких блистающих снежинок. — Кажется, я нашёл то, что искал. Вот оно, моё Негасимое Пламя, что искал я по всему мирозданию, а оно всегда было рядом, под рукой. Ариен, ты станешь самым драгоценным сокровищем Тьмы. Словам Мелькора совсем чуть-чуть не хватило нежности, чтобы они превратились в признание. — Я принесла чертежи мастеров. Мы сможем построить такие же башни! Мы принесём свет в Средиземье! Нежная кисть Ариен легла поверх сильной ладони духа Тьмы. Там, где светлая рука коснулась льда, затрещали маленькие молнии. Мелькор отстранился, взял из её рук переплёт и сосредоточено перелистал. Вдруг остановился на одном из чертежей, и сумрачный взгляд его прояснился. Он тут же с глухим хлопком закрыл папку и коварно улыбнулся. — Пусть весь мир разорвётся в клочья. Мы теперь заодно и это — главное! Это начало новой жизни. Нас ожидает величие, Ариен. Я угадал, я предвидел. Оставайся здесь. У меня есть небольшое последнее дело. Я решу его и вернусь за тобой. Нас ждёт весь мир! Она, словно под чарами, смотрела, как истинная глубокая Тьма взвилась, закружилась бешено и затанцевала свой ледяной мёртвый танец в ледяных глазах напротив. Следом весь облик Мелькора охватил густой мрак, словно забирая его в свои чудовищные ладони.***
После чудесного воскрешения мастера Майрона все, наконец-то, счастливо перевели дыхание. Огненные айнур вернулись в свои мастерские и кузни, природные духи — в леса и поля. Наступили долгие летние дни, наполненные светлой радостью от привычной любимой работы. Так, в один из таких совсем обычных дней в череде ничем теперь непримечательных, Айвендил вышел из лесного дворца повелительницы жизни Йаванны и отправился осматривать водоёмы, что на границе лесного чертога и пролеска, за которым начинались южные поля и пастбища. В помощники он зазвал с собой Тейвира. Майар прошли залитыми светом лесными тропинками, беззаботно о чём-то разговаривая, и остановились возле ближайшего пруда. — Да-а, ряска разрослась. При такой погоде пару недель и весь водоём затянет, — затревожился Айвендил, глядя на пруд, почти до половины укрытый пока ещё лёгкой и не плотной светло-зелёной вуалью. — Есть идеи? — Можно попробовать сетями убрать. Перекинем через пруд, ты с одной стороны пойдёшь, а я с другой. — отозвался товарищ. — Во-первых, где мы возьмём такую здоровенную сеть. Это надо к ткачихам идти, а они сам знаешь, какие, — начал недовольно возмущаться Айвендил, которому, по правде, просто было неохота лезть по грудь в почти болотистую воду. — Во-вторых, это ж сколько мы будем чистить? До второго пришествия Эру? Может магией? — Опасно, чуть переборщим и вообще всё исчезнет, даже рыбам на корм не останется, — возразил сверкнувший светлыми глазами Тейвир. А прекрасный лик второго айну вдруг вспыхнул озарением. — Да! Точно, рыбы! Испросим мальков у водных майар, тех, что ряской питаются! — Прекрасное решение, ты молодец, Айвендил! — одобрительно хлопнул товарища по плечу дух леса. Тут из пруда выпрыгнула прямо на сапог Тейвира крупная жаба. — Смотри-ка! Она выбрала тебя в женихи! Скорее! Целуй её, и она превратится в прекрасную эльфийскую принцесску! — рассмеялся Айвендил. Строгий хозяин леса присел на корточки и осторожно взял в руки земноводное. — Ну что ты, милая жабка, такая жара, сиди лучше в болоте, — ласково погладил он животинку по мокрой пёстрой кожице. Тейвир отпустил жабу обратно в воду и серьёзно сказал товарищу: — Она вся дрожала, будто испугалась чего-то. Странно… — Испугалась, что ты не возьмёшь её замуж, — ехидно улыбнулся Айвендил, а потом смиловался и примирительно добавил: — Не бери в голову, Тейвир, наверно, где-то цапля пролетела. Природные айнур уже хотели уходить, чтобы обследовать другие водоёмы, но тут из воды снова выскочила та же жаба. Только теперь, тревожно раздувая свой желтый подбородок, она начала карабкаться по ноге Айвендила. Майар удивлённо переглянулись. Не успели они перемолвиться и парой слов, как весь пруд забурлил, словно вскипел изнутри. Из него начали выпрыгивать жабы, лягушки, выползать тритоны и прочие хладнокровные обитатели, все в огромном количестве. Следом за земноводными на берег стали выбрасываться рыбы, беспомощно хватая большими прозрачными ртами воздух и перебирая плавниками, будто тоже хотели убежать из водоёма. По спинам природных майар прокатились волны озноба, а зелёные глаза в ужасе распахнулись. Айвендил бросился к кромке воды и стал закидывать рыбу назад, но Тейвир схватил его за руку: — Оставь! Это хозяйство Ульмо! Мы сообщим ему! Надо срочно бежать к Йаванне! Духи жизни пустились бегом по тропинке, в лесу тоже было неспокойно. Везде под деревьями мелко дрожали травы. Выйдя на дорожку, майар увидели причину: вся она была словно змеиный ковер! Пресмыкающиеся переползали друг через друга чёрными, зелёными, пёстро-бурыми лентами, стремились из леса в поле. Айвендил и Тейвир обратились соколами и взмыли над верхушками деревьев.***
Йаванна незадолго до этого происшествия была в поле недалеко от леса. Она, Бертана и Эрифир осматривали всходы пшеницы нового сорта. Тут владычица природы ощутила странное колебание земли. Она приложила руку к почве. Через несколько минут к ней подбежали майар. — Госпожа! Земля дрожит! Потемнело, хотя на небе не было ни облачка. От горизонта надвигалась чёрная туча. Оказалось, что это птицы! Несметное количество разных птиц неслось прочь с южных равнин! Они с громким гомоном пролетали над головами айнур, но ни одна не ответила на зов своей повелительницы. А следом надвигались всё новые и новые скопища пернатых. Ниже неистово кричащих птичьих стай летели два сокола. Они спикировали с воздуха прямо под ноги Йаванне и обратились майар. — Страшные дела творятся, госпожа! — тревожно начал Тейвир. — В лесу жабы выпрыгивают из болот, змеи выползают из нор. При том, что период спячки! — перебил его сразу же Айвендил. — И птицы! — воскликнули они вместе. — Вы говорили с ними? — спросил быстро Эрифир. — Пытались! Они будто не слышат нас! — Нас тоже! — Госпожа! Что это такое? — спросила Бертана. — Я… не знаю! — только и смогла ответить искренне удивлённая Йаванна. Вдалеке поднялись столпы пыли, нарастал грохот, и вскоре послышался стук копыт. На природных айнур надвигался огромный табун диких лошадей. — Осторожнее! Быстро в воздух! Владычица обернулась пёстрой совой, майар — соколами. И они, окружённые зелёным свечением, помчались в огненные чертоги.