Валинор: Падение светил

      Мелькор скользящей чёрной тенью исчез из своих чертогов и быстро достиг горы Тирмэ.       «Какая удача, какой просчёт! Ну держитесь, драгоценные валар!», — оскалился тёмный айну, вцепившись плотоядным взглядом в светильник.       Мелькор раскинул руки, словно желая принять светоч в смертоносные объятия, он запел мощным голосом чёрное заклинание. Голос этой нестройной страшной песни отражался от скал, наполнял распирающими нотами каждую трещинку и углубление горы. Тучи мглы окружили пылающую светлую чашу, словно сети. Но звёздный свет вырвался из плена темноты, легко прорвал полог непроглядной хмари и засиял ярче прежнего. Мелькор злобно прищурился, голос его стал громче.       Теперь всю разрушительную мощь он направил на страховочные крепления, что в спешке не закрепил Ауле. Стальные конструкции раскалились добела, погнулись. В воздухе надрывно заскрежетал деформированный металл. От напора тёмной песни силы, срывая резьбу, вылетели все болты, каждый с два кулака толщиной. Крепления лопнули и рухнули к подножью. Чаша, держалась теперь на вершине всего лишь за счёт собственного немалого веса.       Мелькор коварно и победоносно улыбнулся, он снова запел, теперь направив всю свою чёрную волю точно в каменное тело горы.       Гордый исполин Тирмэ сопротивлялся. Он гудел изнутри низким свирепым каменным голосом. В тёмного духа летели булыжники и острая крошка. Тирмэ стоял упрямо столько, сколько мог, из последних сил удерживая на плечах бесценный светоч. Вибрация невероятной силы изнутри терзала и расшатывала всю гору, породы крошились, все существо могучего Тирмэ прорезали огромные раны трещин. Вскоре гора утратила свою мощную цельность: куски породы шатко балансировали, но больше не были сопряжены друг с другом в устойчивый монолит. Гигант превратилась в огромный вертикальный навал едва держащихся друг на друге камней.       Несколько минут, и Тирмэ, дрожа в последних конвульсиях, с колоссальным грохотом, треском, похожим на вопль умирающего, обрушился сам в себя, за секунды превратившись в груду обломков. От земли до небес поднялось гигантское пылевое облако. Обезумевшие ветры подхватили каменную тучу, и она, словно гигантская смертоносная волна, наполненная удушающими острыми частицами, понеслась в сторону городов и поселений.       Звёздный светоч упал в самый центр поверженного каменного гиганта и разбился. Отточенные осколки такого прочного, но и такого же хрупкого графира разлетелись стрелами на многие километры. Скопление звёздной энергии от удара сдетонировало. Последняя ослепительная вспышка самого чистейшего белого сияния — и наступила тьма.       Взрыв был ужасающий, на месте падения чаши образовалась воронка, кратер за секунды въелся глубоко в землю, а края его расширились до величины большого озера. Ударная волна вырвала молодые деревья с корнями, сточила горы и развернула реки вспять.       Земля дрогнула. От центра разрушенной горы пошли подземные волны, рассекая землю трещинами. Из недосягаемо глубоких недр вырвался огонь. Он заполнял проломы в тверди и изливался реками лавы. Из толщи вставали свежие породы, сталкивались с сильнейшим громом, спотыкались друг об друга, громоздя новые горы. Ландшафт континента изменился до неузнаваемости.       Подземные толчки дошли до моря, прибой остановил свой неспешный шелест, воды ушли далеко от берега, чтобы набрать колоссальный объём и силу. Прошло всего мгновение, как тяжёлая обезумевшая вода набросилась на скалы, обрушилась на побережье невиданными прежде никогда волнами. Не справляясь с такой нагрузкой, реки вышли из берегов. Ветры безумствовали над морем и крутились смерчами над развалинами некогда прекрасного мира.

***

      Ауле и огненные майар в тот день были в своей мастерской и, не торопясь, основательно разбирали чертежи и планы проектов, которые в горячке установки башен побросали незавершёнными. Внезапно, распахнув сильными крыльями прямо на лету окно, в помещение ворвалась огромная сова, а следом за ней четыре сокола. Птицы, коснувшись пола, обернулись природными айнур. Йаванна, как и была с заплетённой тугой косой, в полевой плотной короткой тунике, пыльных от земли штанах и сапогах, подбежала к огненному вале.       — Ауле! Животные взбунтовались! Они не отвечают на наш зов и бегут с севера и юга в центр континента, будто разом сошли с ума! Грядёт беда!       Последнее слово Кементари прозвенело уже в на миг потускневшем воздухе. Затем неестественный яркий белый свет волнами озарил помещение. Где-то вдалеке прогремел взрыв.       — Все к стене! — скомандовал громко Ауле.       Майар не дыша бросились в дальние углы и закрыли себя и природных духов огненными щитами. Сам огненный вала схватил Йаванну, прижал к стене возле окна и закрыл её своей грудью, тоже призывая щит пламени.       В этот миг огненных чертогов достигла ударная волна. Витражи осыпались стеклянной крошкой. Пол затрясся, заходил ходуном, вздыбился, опрокинулась мебель. И всё вокруг снова поглотил рассеянный сумрак.       Едва всё утихло, в темноте зажглись золотые и зелёные огоньки в руках айнур. Освещая себе дорогу этим свечением духи бросились к лестнице, перепрыгивая через провалы от разрушенных в некоторых её частях ступеней. Они достигли верхнего этажа и выбежали на крышу.       Вместо мерного звёздного света на севере, что виден был из огненных чертогов, во мгле пылало огненное марево. Валар и майар поражённо глядели вдаль, стоя возле шпиля с золочёной огненной птицей. Отражённый свет разгорающегося с каждой секундой всё сильнее и ярче пожара, полыхал на золотом флюгере, словно кровь.       — Йаванна! Оставайся здесь!       Ауле взметнулся метеором в небо, а за ним и три огненных птицы молниями понеслись на север. Не успели их огненные хвосты скрыться из виду, как прогремел ещё один взрыв уже с другой стороны. И Валинор накрыла чернильная непроглядная мгла.

***

      Эльве редко выходил теперь из самовольного затворничества в собственных покоях. Он был там и в тот миг, когда небо резко потемнело, будто среди бела дня вдруг спустились густые синие сумерки. А через несколько минут с громом и шипением в окна бросились потоки воды, словно кто-то в шутку окатил стекла из огромного ведра.       Эльве распахнул окно и замер от удивления. Весь сад был залит водой, на поверхности которой медленно истлевала белая морская пена. Эльф не поверил своим глазам. Его дворец находился не на самом побережье, да ещё и на взгорье. Ни разу за несколько столетий, даже в самый сильный шторм, волны не поднимались столь высоко. Это было за гранью реальности. И тут в стену дворца с оглушительным плеском врезалась новая волна. Окна задребезжали под напором воды и разбились, удар стихии сорвал с петель двери на первом этаже, и вода затопила всё пространство до самой лестницы. А на горизонте дыбились новые гребни волн.       Эльве бросился в покои, взял тёплый плащ, нож, огниво и фонарь, сдёрнул веревки с гардин. Обернулся — на столе лежал его альбом для рисования. Эльф обмотал его обрывком ткани и спрятал за пазуху. Во время этих стремительных сборов громыхнул ещё один взрыв, совпавший с новым ударом волны. Дворец затрясся, эльда упал на пол. Вода взметнулись фонтанами мимо окон, наполняя воздух солёным морским запахом.       После второго взрыва свет совсем иссяк. Эльве выбрался на крышу уже в кромешной темноте. Не было видно ничего. Но ощущался штормовой шквалистый ветер. Внезапно в небе трескуче заискрились тучи и залпом обрушился ливень.       Эльве залез на широкий карниз под откосом крыши, привязал себя веревкой к известняковой колонне и зажёг фитиль в стеклянном фонаре. Он махал им перед собой, призывая на помощь. Но вокруг была лишь чёрная вода в едва заметном зареве от бушевавшего где-то далеко пожара.       Эльве просидел на крыше своего дворца несколько часов. Где-то внизу свирепо клокотала вода, такая же чёрная, как и воздух. По этому сердитому ворчанию, было понятно, что море поднималось всё выше, затапливая уже верхние этажи. Эльф уже отчаялся подавать световые сигналы в тёмную пустоту и привалился к каменной кладке, обдумывая другие варианты спасения. Он надеялся, что когда-нибудь волны утихнут, и, возможно, удастся отыскать что-то вроде бревна или доски и доплыть, найти ещё кого-нибудь живого. Оставалось уповать только на удачу и чудо.       Вдруг на горизонте из-за туч показались мерцающие белые огни. Эльве тут же встал на ноги, дрожащими руками зажёг светильник и стал махать им над головой. Одна из светящихся точек устремилась в его направлении. Она приближалась и превращалась в огромного орла. Он сел на крышу рядом с Эльве.       — Быстрее забирайся и держись крепче! — скомандовал орёл.       Эльве отвязал веревку, залез, скользя по мокрым длинным перьям и сел верхом между крыльями.       Они покружили по окрестностям, как сообразил эльф, в поисках других пострадавших. Но острый глаз служителя Манвэ не приметил больше ни одной живой души. Тогда орёл взмыл в небеса выше грозовых туч и быстро полетел в сторону Валимара.       — Как имя твоё, спаситель мой? — спросил Эльве, как только орёл выровнял полёт.       — Воримар.       — Что случилось?       — Звёздные светила рухнули, о большем никто не знает.       — Много ли пострадавших?       — Тысячи. Это мой сорок первый полёт. При том, что на подмогу Владыка ветра отправил нас всех.       Эльда скорбно умолк, представляя себе масштабы бедствия и разрушений. Этих коротких слов хватило, чтобы понять: пострадала далеко не одна не только гавань.       — Куда летим мы?       — Серьёзно пострадавших мы переправляем в Лориен, ими займутся целители. Остальных везём в столицу, там, под присмотром служителей валар вы, эльдар, будете в безопасности, пока властители стихий не исправят последствия катастрофы.       Эльве отчаянно взмолился:       — Воримар, я умоляю тебя! Отнеси меня в Лориен! Там жена моя!