Nepenthe

- Многие сошли с ума. Слова Сириуса проносились в голове Джеймса, пока он стоял перед Альчиной, не понимая как всё скатилось к чертям, ведь несколько минут назад они были так близки к победе. В лежащих фигурах Ренаты и Адельмо, Джеймс мог видеть лишь Алису и Фрэнка Долгопупс, которые прошли через подобные пытки пару лет назад, и он знал, чем может закончится пытка, продлись она чуть дольше. Не говоря уже о том, что они с Сириусом были лишены палочек, практически бесполезные, находящиеся в нескольких шагах от смерти при любом неправильном движении. Однако, пока он старался найти выход, краем глаза заметил Ренату, тело девушки начало перекатываться из стороны в сторону, она неестественно изгибалась, стараясь хоть как-то избавиться от боли. Вместо желанного избавления, её позвоночник выгнулся дугой, руки согнулись, и она замолкла. - Прекрати! Прекрати! Ты убиваешь её! - завопил Джеймс, полностью наплевав на возможное нападение Альчины, падая на колени перед Ренатой. Когда он протянул руку к девушке, казалось, Альчина решила не останавливать его, лишь наблюдала, удерживая Сириуса под прицелом. Рената была смертельно бледна и не дышала. Он обнял её тело руками, ощущая как напряжение пропало, девушка была без сознания. - Прошу, остановись! Прекрати! - кричал Джеймс. - Я приму Обет! Я сделаю это, просто остановись! Отзови проклятье! Пока Рената лежала у него на руках, он мог узнать о том, что проклятье прекратилось только заметив, как Адельмо перестал кататься по полу, стараясь отдышаться. Кашель покинул его губа, и как бы Сириус не хотел броситься на помощь, не мог, поскольку Альчина заклинанием сковала движения. Вскоре, Адельмо перевернулся на бок и увидел неподвижное тело Ренаты, пока Джеймс пытался привести девушку в сознание, и внезапно, её глаза распахнулись, пока она осматривалась, судорожно глотая ртом воздух. Адельмо поднялся, его тело заметно тряслось от эффекта проклятия, но он подошёл проверить состояние сестры. - Она не дышала, - сказал ему Джеймс. - Я даже не мог нащупать пульс, она просто напряглась и потом обмякла…Что случилось? Это - - Кажется, это был приступ, - Адельмо устремил испепеляющий взгляд на мать. - Приступ, вызванный болевым шоком. Не поднимай её больше, пусть она лежит на боку. Она дошла до предела, нельзя больше подвергать проклятью, она не выдержит. И чего ты пытаешься добиться, Mamma? Убийство семьи ради идеала? Она уже не совершенна, если мы оказались в таком положении, почему ты не можешь просто отпустить нас? - Вы все не понимаете, да? - прорычала Альчина, пальцами сжимая палочку. - Именно поэтому общество разваливается, поэтому мы не видим прогресса, такой потенциал пропадает ради “счастья”. Это эгоистично! Перед тем, как стать директрисой, я годами работала преподавателем, часами обучая следующие поколения, которые должны были стать лидерами и ради чего? Выпускники возвращались, и что они сделали со своей жизнью? Многие из самых талантливых, способных изменить мир, студентов, потратили свой потенциал! - Как они потратили его? - спросил Джеймс. - Потому что не пошли по желаемому тобой пути? - Именно, потратили талант на глупые занятия, стали музыкантами или никогда не выходили за рамки своего образования, они оставались дома, заводили детей, и на этом всё. Я была поражена, студенты, набравшие самые высокие баллы, эгоистично скрывали свои разумы, не используя как полагается, -качала головой она. - Какой был смысл от моей работы? - Mamma, ты понимаешь, что не каждому дано стать Целителем, Мракоборцем, или кем бы ты не хотела их сделать, - спорил Адельмо. - Есть множество мест, где нужны люди, особенно из-за роста населения. - Это для выпускников других школ, они могут выпускать низших людей, которые займут эти места, но не мои студенты, не мои дети, - продолжала Альчина. - Именно поэтому я стала директрисой, стала отбирать студентов. Семьи, которые хотели успеха, семьи, которые хотели развивать общество… Адельмо оскалил зубы от гнева, услышав слова матери. - Но ты прекрасно знала о том, что это неправильно! Ты знала, что это неправильно, ведь вы так долго старались сохранить ваши дела в секрете! - Верный путь, - отозвалась она. - Но я понимала, что люди не поймут новое мышление - - Это не новое мышление - Очевидно, Альчина устала спорить, и повернулась к сыну, не колеблясь посылая в мужчину очередную порцию заклятия Круциатус, заставляя Сириуса дернуться, но заклинание не давало ему двинуться с места. Джеймс закричал на Альчину, но вместо того, чтобы остановиться, это лишь привлекло внимание женщины к Ренате, которая наконец смогла сесть. - Mam-ma, - дрожащим голосом позвала она, стараясь перекричать крики Адельмо. - Ты должна остановить это, пожалуйста - Ренате также не оказали пощады, и девушка снова оказалась под действием заклятья, и Джеймса накрыла волна паники, особенно после слов Адельмо о том, что Рената уже достигла предела. У мужчины не было выбора, когда он отошёл от Ренаты, встав напротив Альчины, даже если он был безоружен. Однако, Альчина лишь протянула руку, показывая, что ждёт принятия Непреложного Обета. Рената больше не реагировала на заклятье, её тело уже было истощено, в то время как Адельмо почти истязал себя, стараясь избавиться от боли. Он боролся с мыслью о том, чтобы дать клятву Альчине, потому что знал, Рената скорее умрёт, чем станет частью культа. Но если он даст клятву, и нарушит свою часть сделки, разоблачив Альчину и других, он умрёт. Однако, размышляя об этом, он знал, что о Гарри позаботятся, не только освобождённая Рената, но Сириус, Адельмо, семья Уизли, Долгопупсы и Ремус. Он знал, что его сын будет расти в безопасности, окружённый заботой, но от мысли расстаться с Гарри, Джеймс терял самообладание. Если он примет клятву и не будет вмешиваться, Рената проживёт остаток жизни как марионетка в руках матери и этих людей. Она никогда не будет счастлива по-настоящему, это будет фальшивая пародия на чувство, и в случае, если она вынырнет из потока лживых воспоминаний, судьба не будет благосклонна. Внезапно, Альчина засмеялась, вызывая леденящий душу холод у Джеймса, когда их взгляды пересеклись. - Жалкий! - будто яд выплюнула она слова. - Ты абсолютно жалок. Я была права, когда говорила, что ты пагубно влияешь на Ренату. Я вижу тебя насквозь. Ты такой же слабый как и остальные, вы стараетесь сделать всех “счастливыми”. - Неужели это преступление?! - зашипел он на женщину. - Почему это плохо? - Счастье ведёт к неправильным решениям. Посмотри на Ренату. Она гениальна, дар Эмпатии может поставить врагов на колени, и что она хочет сделать со своей жизнью? Маленькой девочкой она пришла ко мне и заявила, что хочет быть поваром, открыть небольшой ресторан. Я не могла поверить, потом этот… Она указала на Адельмо, пол под мужчиной стал влажным от пота, и он изо всех сил старался подняться, но получил пинок от одного из мужчин, ожидающих приказов Альчины. - Он хотел стать музыкантом, - смеялась она. - Видишь какой он одарённый Целитель, и собирался выбросить свой талант, чтобы быть тем, кто стоит на улице, выпрашивая деньги и играя на инструменте. Не говоря уже о том, что его привлекают мужчины, значит он никогда бы не передал свои гены…Мои дети не думали о последствиях, а потом появились вы, люди, которые вмешиваются и говорят, что им следует быть “счастливыми” - - В противовес безумию?! - бросил Джеймс. - Да, лучше пусть человек будет счастливым, чем потеряет рассудок! Рената уже не чувствовала кончиков пальцев, и начала ощущать похожее в ногах, пока тело безжизненно лежало на полу, пока кожа будто горела в адском пламени. Она не могла отбросить боль, как бы не старалась сосредоточиться, даже если думала о Гарри. Она была уверена, что только воспоминания о мальчике помогали ей оставаться в сознании, но Рената не думала, что осталось много времени, перед тем как разум решил погрузиться во тьму. Она не хотела знать о том, что последует дальше. Будто на расстоянии километров, она слышала Джеймса и мать, кричащих друг на друга без остановки, и как бы не хотела окликнуть Джеймса, убедить в бессмысленности спора, не могла даже заставить себя пошевелить губами. Всё, что она ощущала, так это призрачные касания, будто её тело перенесли в другое место, но она оставалась там же. Она услышала, как мать сказала Джеймсу принести Обет, и молилась, чтобы Джеймсу не пришлось проходить через это. Одно дело пожертвовать собой, ради благой цели, ведь это была её мать, но Джеймс... Девушка будто видела как мысли мелькают в его сознании, и знала, что ему будет очень сложно примириться с условиями Непреложного Обета. Последствием нарушением клятвы была смерть, и она не могла позволить ему даже раздумывать о подобном. Гарри уже потерял одного родителя, который пожертвовал всем ради его безопасности, Рената не могла допустить, чтобы мальчик потерял и Джеймса. Гарри нуждался в Джеймсе, и Джеймс нуждался в Гарри, они смогут жить дальше и без неё. Гарри был молод, и со временем забудет про Ренату, если её не будет рядом, а что касается Джеймса, он сможет пережить это. Он уже получает помощь, она знала, что он справится. И если она была причиной конфликта, то должна была позаботиться об этом. Сосредоточившись на руках, она предприняла попытку вернуть чувствительность рукам, чтобы оттолкнуться сквозь боль. Казалось, прошла вечность, но она смогла заставить пальцы двигаться, перед тем как перевернуться на бок, но остановилась, когда обнаружила перед собой протянутую руку помощи. Не понимая ничего из происходящего хаоса, Рената посмотрела вверх, только чтобы встретиться взглядом с рыжеволосой девушкой, чьи глаза так напоминали глаза Гарри. Она ничего не сказала, лишь улыбнулась, предлагая Ренате руку. - Лили? Лили кивнула, после чего Рената приняла руку девушки, с чьей помощью поднялась на ноги. Боль так и не исчезла, но она больше не лежала и могла двигаться, стоя рядом с Лили. Она не знала что сказать образу девушки, и не понимала, почему Лили посетила её. Пока Лили не заключила её в объятие, и Рената ощутила как руки девушки обернулись вокруг тела, перед тем как услышала шёпот. - Спасибо. Рената только собиралась ответить, что не заслужила благодарности, но Лили исчезла, оставляя Ренату на ногах. Она осмотрелась и заметила лежащего за полу Джеймса, пока Сириус освободился от действия заклинания, Давид и его брат помешали мужчинам наброситься на Альчину. Женщина же стояла спиной к дочери, не зная о том, что Рената поднялась. Каждый шаг в направлении матери ощущался так, будто она идёт по раскалённым лезвиям, но Рената продолжала идти, несмотря на боль, подходя ближе к Альчине, которая направила палочку на Джеймса. Она не была в настроении обсуждать, приказав Давиду удерживать Джеймса за волосы. Его очки были разбиты, лицо окровавлено в местах, где осколки впились в кожу. Но подняв голову, мужчина заметил Ренату позади матери. Безоружная и без плана, Рената не знала что делать, кроме как наброситься на спину матери, повалив женщину на пол. Альчина закричала, когда их тела оказались на полу, и Рената вскрикнула от дикой боли, приземляясь на спину, что было в сотни раз больнее под действием Круциатуса. Однако, сквозь боль, Рената изо всех сил сцепила пальцы вокруг шеи Альчины. Давид собирался атаковать Ренату, однако, ему следовало следить за Джеймсом, поскольку там, где раньше он держал волосы мужчины, оказался рог. Внезапно, он лицом к лицу столкнулся с очень злым и агрессивным оленем, пока рука Гиона была почти разорвана клыками чёрного пса. - Рената, слезь с меня сейчас же! - потребовала Альчина, но Рената отказалась, оборачивая ноги вокруг талии женщины. - Слезь с меня! Она повернула палочку в направлении Ренаты, однако девушка протянула руку, замыкая запястье матери таким образом, что палочка была направлена на женщину. К сожалению, Альчина оказалась намного сильнее, учитывая ослабленное заклятьем состояние девушки, и в добавок ко всему, боль не позволяла сосредоточиться. Казалось, руки горели заживо, и каждый толчок Альчины ощущался как удар по всему телу. - Слезь с меня! Слезь! - продолжала бороться Альчина, наводя палочку, ощущая как слабеет хватка Ренаты. - Рената, остановить немедленно - - Нет, Mamma, - прорычала Рената в ухо матери. - Разве ты не слышала? Ты должна быть наказана за грехи. Борьба на несколько секунд прекратилась, пока Альчина ощутила животный страх от слов, произнесённых дочерью, но с каждой секундой ощущала как Рената слабеет. Однако, девушка показала себя невероятно сильной, превозмогая боль проклятья, атакуя. - Видишь, насколько ты сильна, Рената? - заговорила Альчина. - Ты видишь, что у тебя сейчас получилось? Посмотри, ты неостановима, и ты собираешься выбросить это ради чего? Чтобы готовить? Стать домохозяйкой? Разве ты не видишь? Я толкала тебя, я сделала тебя лучше, я раскрыла этот потенциал, который бы ты никогда не обнаружила. - Ты нихера не раскрыла, Mamma, - сквозь зубы процедила Рената. - Это не твоя заслуга. Это заслуга Гарри, Джеймса, Адельмо, Сириуса…всех людей, которых ты уничтожила…и что более важно, это за Лили. - Кто такая Лили? - Девушка, которая за год стала лучшей матерью, чем ты за десятилетия. Установилась тишина между женщинами, пока губы Альчины изогнулись, и она с силой ударила затылком лицо Ренаты в качестве расплаты. Этого было недостаточно, чтобы вызвать кровотечение, но для Ренаты, боль стала невыносимой, и на мгновение, она ослабила хватку на руке матери, позволяя женщине прицелиться. - Неблагодарная, я столько ради тебя сделала! Ты была бы потрясающей, но для тебя всё закончилось! Твой разум испорчен, слишком поздно что-либо исправлять! Услышав крик Альчины, Джеймс отвернулся от избитого до полусмерти Давида, чтобы заметить как Альчина направила палочку на Ренату, которая боролась с хваткой матери. В то же мгновение, он обернулся в человека, выискивая палочку, чтобы остановить Альчину раз и навсегда. Он обнаружил палочку на полу, и прежде чем повернулся, услышал как Альчина выкрикнула слова. - Авада Кедавра! Его голова повернулась со скоростью света, но в ту же секунду, тело Ренаты тяжело упало на пол, и осталось неподвижным.