«Возможно, наш мир был создан для того, чтобы в нём могло существовать зло» (c)
Тсукико собирается взять с собой племянников на ежегодную ярмарку, полную разнообразными детскими конкурсами и аттракционами. Уверяет Мизуки, что волноваться не о чем, и проведут они день как следует. А самой Мизуки не помешает отдохнуть и посвятить себя супругу; могут куда-нибудь сходить вдвоём и развеяться. Семейная рутина — штука страшная, засосёт так, что и выбраться из неё будет довольно сложно. Да и тем более Тсукико давно горит желанием провести время с малышами — с шестилетней Макото и пятилетним Сатоши. Они накрепко держат Тсукико за руку, о чём-то наперебой спрашивают, заваливают вопросами, но в целом ведут себя послушно и не перечат. И как только Тсукико заходит вместе с ними на ярмарку, малыши затихают. Они восторженно озираются, с крайним любопытством рассматривают аттракционы и шепчутся между собой, хихикая. Заинтересовать их легче лёгкого, осчастливить — ещё проще, со взрослыми всё гораздо иначе. Тсукико одаривает каждого из малышей тёплой улыбкой, а на сердце у неё скребут кошки. Этот день точь-в-точь напоминает ей тот самый, когда она совсем маленькой потеряла отца. Тсукико тридцать пять, свою семью она так и не создала. Матери — Сумико — уже лет пять как не стало, и у Тсукико никого не осталось, кроме старшей сестры и двух милых племянников. Она тяжело пережила смерть матери, до сих пор не оправилась и закрылась в себе, в своём маленьком выдуманном мирке. Точно как в детстве. После пережитого стресса Тсукико постоянно выматывают бредовые навязчивые мысли и панические атаки. Ей всё кажется, будто она совершила что-то очень плохое, но что именно — вспомнить не может. А галлюцинации, начавшие мучать её ни с того ни с сего, стали последним тревожным звоночком. Поэтому, чтобы снова не напугать близких ей людей, она посещает психиатра, проходит обследование и рассказывает ему всё, что беспокоит. Параноидальное расстройство личности — такой диагноз ставят Тсукико. С единственным парнем, с которым она встречалась долгое время, пришлось расстаться. Как только Тсукико поделилась с ним вестями о своей болезни, отношения между ними сразу же начали холодеть, да и на стороне к тому времени у него кто-то нашёлся. Через год после расставания теперь уже бывший Тсукико женился. На совершенной ей противоположности — более покладистой, послушной, умеющей идти на уступки. В Тсукико подавить бунтарский дух и утихомирить внутренних демонов никому не по силе, а измениться ради кого-то она не посмеет. Любви как таковой и не было. Ни он, ни Тсукико не любили друг друга по-настоящему, а лишь отняли друг у друга драгоценное время. И нервы. Тсукико работает в две смены в том же самом магазинчике, которым теперь заправляет Мизуки. На сон практически не остаётся времени, но Тсукико это нисколько не расстраивает. Чем находиться целый день дома, в одиночестве, а по ночам мучится кошмарными снами, лучше вообще не спать. Тсукико покупает малышам сладкую вату, встречает в ответ счастливые и довольные улыбки, а сама снова витает где-то в облаках. Смотрит на наручные часы: пора принимать таблетки — антидепрессант и нейролептик. Она вынимает маленький пакетик, незаметно глотает их, запивает холодной водой и прячет бутылку в сумку. И пока племянники резвятся на виду, Тсукико не покидает навязчивое ощущение, будто за ней кто-то настырно поглядывает. Неужели опять приступ паранойи? Последний раз он настиг где-то больше полугода назад и привёл Мизуки в шок. Такое ни за что не должно повториться на глазах близких. И не потому, что их это пугает, отдаляет, нет. Совсем нет. А всё потому, что близким больно видеть, как ты мучаешься, а помочь тебе ничем не могут. Тсукико оборачивается и замечает у витрины с мороженным симпатичную девушку с розовыми вьющимися волосами. Сердце Тсукико начинает биться быстрее, отчего-то становится совсем не по себе, а на глаза наворачиваются слёзы. Она её знает. Та самая незнакомка из кошмарных снов. Тсукико берёт племянников за руки и поскорее удаляется, сама не знает, почему уводит малышей подальше. Это не совпадение, никакая не случайность. Эту незнакомку должны звать Хизер, если это в действительности так. Макото и Сатоши бегают по кругу, бьют друг друга мягкими игрушками, которые Тсукико выиграла для них на одном из аттракционов. Тир — любимое развлечение Тсукико, она всегда попадает точно в мишень. Она всерьёз подумывает над тем, чтобы стать женщиной-полицейским; это же так весело — ловить преступников и наказывать их, если вдруг воспротивятся и попытаются сбежать. А тут ты, такая крутая и в форме, стреляешь им, беглецам, в ноги, а особо наглых — избиваешь до полусмерти. Тсукико одёргивает себя, как только понимает, что мысли заходят слишком далеко. Думать о таких вещах — ненормально. Пока Сатоши и Макото слишком увлечены игрой с другими детьми, Тсукико наблюдает за ними в тишине, сидя на ближайшей скамейке, чтобы никого из них не упустить из виду. Она видит, как все они счастливы, беззаботны и радуются всяким мелочам. У них впереди целое будущее, ждёт столько хорошего и не очень. И Тсукико хочет посвятить себя всю малышам, пройти с ними весь нелёгкий путь и поддержать, когда им покажется, что они недостаточны хороши, чего-то недостойны. Ведь Тсукико была такой же. Не добившись ничего, она всё ждала кого-то, но так и не дождалась. И вряд ли его, того самого, уже встретит. Мечтать никогда не поздно, но Тсукико больше ни о чём не мечтает. Эта пуля, что оставила на груди Тсукико уродливый шрам, вызывает в ней столько непонятных, смешанных чувств, что передать словами сложно. Будто пуля изуродовала не только тело, но и растерзала душу, забрала с собой нечто очень важное Тсукико, принадлежавшее только ей. Но что? В душе Тсукико теперь дыра — именно так ей кажется. Может, всё это — болезненное? Она не может контролировать навязчивые мысли и путает их с настоящими и адекватными. Происходящее безумие в голове не остановить, и вместе с ним не избавиться от обрывков каких-то фраз, чьего-то низкого мужского голоса и девичьего заливистого смеха. Тсукико будто когда-то их слышала. Давно, очень давно, а может, даже в прошлой жизни. — Какая красавица! Прям маленькая принцесса! Тсукико слышит это и подбегает к малышам, расталкивая других взрослых, мешающих пройти. — Так, кто ты у нас такая? — Маленькая принцесса, — смеётся Макото и хлопает в ладошки. У Тсукико начинает кружится голова, но ноги держат. Та самая девушка с роскошными розовыми волосами протягивает Макото игрушку, гладит по голове и собирается уйти. — Хизер! Хизер Грин! Это ты? Тсукико знает, что выглядит сейчас как сумасшедшая, и потому задерживает дыхание, не решается подойти к незнакомке ближе, ждёт ответной реакции. От девочки из далёкого, позабытого прошлого. — Простите? — переспрашивает незнакомка, улыбаясь. — Как Вы меня назвали? — Хизер, — Тсукико снова произносит это имя, и ей совсем нехорошо. — Моя подруга, которую я так сильно обидела. Это ведь ты? — К сожалению, Вы обознались, — незнакомка всё ещё улыбается, и от этой улыбки Тсукико теряется. — Меня зовут Анна. Хизер протянула бы руку и познакомилась, чтобы в дальнейшем поддержать связь, но Анна понимающе кивает и уходит, растворяясь в толпе. В руках у Макото игрушка Хэллоу Китти, подаренная на память. Уже вечереет, и Тсукико возвращается с племянниками домой. Малыши счастливы, безустанно болтают и веселят Тсукико — день однозначно удался. Пока по пути она не замечает подозрительные лица, не готовые дать им так просто уйти. Тсукико останавливается. Крепко сжимает в ладонях маленькие детские ручки, точно так же, как отец держал перед скорой смертью. Это повторяется снова. История повторяется, и Тсукико становится плохо. Летний день, ярмарка, взрослый, защищающий детей от очередных подонков. Готовый пожертвовать собой ради семьи. Точно так же, как и отец, она опускается на одно колено, требует, чтобы малыши послушались её и убежали, не оглядываясь назад. Но Тсукико они не слушаются, отпускать её руку совсем не хотят. Не видя иного выхода, она вынимает из сумки кошелёк, бросают в сторону негодяев, и руку простреливают. Малыши кричат и плачут, прижимаются к груди к Тсукико, а по её щеке катится слеза. Она повторяет судьбу отца, собирается покинуть семью в том же возрасте, что и он. Карма — по-другому это никак не назовёшь. Тсукико обнимает детей покрепче, пытается встать на ноги, но пули, попавшие прямо в спину, обездвиживают и не позволяют уйти далеко. Преступники сбегают. Тсукико падает на колени, всё так же держа малышей. Она их ни за что не отпустит. Когда слышится противный вой сирен, Тсукико лежит в луже собственной крови, ещё живая, а над ней рыдают маленькие Сатоши и Макото. У Тсукико в руках был воздушный шарик в форме сердечка, у Макото — мягкая игрушка Хэллоу Китти, испачканная в крови. Тсукико чувствует, как силы покидают её, как совсем скоро она оставит малышей и старшую сестру. Вот, что ощущал отец Тсукико, — боль от того, что не успел провести как можно больше времени с детьми, не сумел исполнить все их мечты. Боль, что не увидит их, закончившими школу, поступившими в университет, встретившими свою любовь. Боль, что не поучаствует на их свадьбах и не возьмёт на руки их новорожденных детей. По щекам Тсукико льются слёзы, она глядит на малышей, и сердце перестаёт биться. Она закрывает глаза и уходит. Навсегда. Тсукико распахивает веки и видит молодых Сумико и Тошиэки, такими, когда они впервые познакомились друг с другом. Сейчас Тсукико — маленькая пятилетняя девочка, и перед ней раскрыт весь мир как на ладони. Целая жизнь впереди. Она бежит к родителям, бросается в объятия Тошиэки, крепко обнимает и целует. Сумико берёт маленькую Тсукико за руку, а другую держит отец, и так втроём они уходят туда, где всегда светло и радостно. Никакой боли, страданий и разочарования. Только любовь. Всеобъемлющая любовь.***
Тсукико ослепляет свет. Она просыпается и обнаруживает себя прямо на краю обрыва: камни летят вниз, земля проваливается и уходит из-под ног. Она успевает вовремя отскочить назад и на этот раз спасти себя. Родителей рядом больше нет. Ощущает себя Тсукико гораздо моложе, чем ей есть на самом деле, и это сбивает с толку. Что сейчас с ней происходит, почему Тсукико снова одна, а вокруг никого? Позади густой бесконечный лес, туда идти не хочется, совсем. А обрыв хоть и пугает, но манит к себе сильно, зазывает. Тсукико помнит, что мертва, а значит может и спрыгнуть. Ничего плохого с ней уже не случится, терять больше нечего. За спиной слышится чёткое и властное «действуй», и, несмотря на то, что Тсукико по-прежнему страшно, она больше не медлит. Разгоняется и смело прыгает вниз, в саму неизвестность. Тсукико очутилась в просторной спальной комнате с очень высокими потолками. С непривычки голова идёт кругом, но Тсукико пересиливает себя и пытается освоиться на новом месте. Снова прикрывает веки, а затем открывает их, и так несколько раз, пока не приходит в себя окончательно. Из огромных окон открывается вид на висячие сады, величественные водопады, и Тсукико, приподнимаясь на локтях, устремляет взор на всю эту неописуемую красоту, окружающую со всех сторон. Восхитительная картина, завораживающая. Не таким себе Тсукико представляла рай. — В аду гораздо интереснее, — Тсукико поворачивается на голос и видит на соседней кровати… точную копию себя. — Ну, как по мне, там очень даже неплохо. Тоже есть на что посмотреть. Я — Мими. Рада знакомству, сестрёнка. — Почему… как? — непонимающе глядит Тсукико на Мими и всё внимание приковывают иссиня-чёрные крылья. Она — ангел? Скорее, дьяволица. Чтобы лучше рассмотреть новую знакомую, Тсукико встаёт с кровати. — Да, Тсукико, — Мими подаётся вперёд и точно так же принимается изучать новоприбывшую. С ног до головы. — Мы с тобой будто и впрямь близняшки. Вижу, у Мёрфи вкус всё тот же, не изменился. Мой хороший, забыть меня никак не может, — последнее Мими произносит очень резко, даже ревностно. — Кто такой Мёрфи? — спрашивает Тсукико, отстраняясь. — И где я? — Скоро ты всё узнаешь, потерпи немного, — отвечает Мими и поудобнее усаживается на кровати. — А если не поймёшь, что к чему, не переживай — я объясню. Тсукико всё ждёт чего-то и вместе с ней — Мими. Она видит, как странно улыбается молодая дьяволица, а глазах точно пляшут черти, так и сверкают заманчиво, горят адским пламенем. Чем дольше Тсукико смотрит в них, тем больше хочется подчиниться обладательнице таких необыкновенных глаз. Опасную игру затеяла — нужно сдаваться прямо сейчас же, пока не поздно. Тсукико собирается спросить Мими об этом мире ещё что-нибудь, только бы отвлечься, но не получается. Она падает на колени и кричит от боли, медленно охватывающей всё тело, режущей и непрекращающейся на долю секунды. Кожа на спине рвётся, кровоточит: Тсукико пытается дотронуться до лопаток, но не может. Из-под кожи что-то вылезает наружу, очень медленно, слишком долго, и ей кажется, что вот-вот остановится сердце, не выдержит и лопнет. И она умрёт снова. И так до бесконечности. Тсукико вновь пытается коснуться больных мест и чувствует прорывающиеся… крылья. Мягкие, белоснежные, но не огромные. Боль понемногу стихает, совсем исчезает, и мучения прекращаются. — Молодец, Тсукико, — одобрительно восклицает Мими, — я думала, ты потеряешь сознание. Но ты вытерпела, очень даже мужественно, с чем я тебя поздравляю. Ты — Непризнанная, — продолжает Мими и встаёт на ноги, начиная расхаживать по комнате. — И таких, как ты, тут очень много. Не беспокойся, ты не избранная, можешь выдохнуть. Всего лишь обычная душа, застрявшая между двумя мирами. Между раем и адом. Отныне только тебе решать, куда больше тянет. — Но, — Тсукико подозрительно смотрит на Мими, хочет завалить вопросами, только не знает, с чего начать, — почему я застряла? — Тсукико, в тебе слишком много зла. Хоть отбавляй, — объясняет Мими, подойдя к горящему канделябру, — и в тоже время в тебе есть что-то хорошее. Не в первый раз ты жертвуешь собой ради других. А значит не безнадёжна. Спасти себя ты всё ещё можешь. Ну, если потянет на добрую сторону. — Ты говоришь «не в первый раз», но я защитила только племянников. Больше я никому не помогала, — произносит Тсукико, пытаясь вспомнить что-то ещё. — Это и к лучшему, что ты не помнила. Он и не нуждался в твоей помощи, так как выжил бы, а вот ты… — Мими замолкает, облизывает подушечки пальцев и подносит к свечкам, туша одну за другой. — Скоро всё встанет на свои места, дорогая. И ты найдёшь ответы на все не дающие тебе покоя вопросы. — А что станет со всеми? С Мизуки, Макото и Сатоши? — У них всё будет хорошо, — честно отвечает Мими. — Не переживай за них. Жизнь у них сложится гораздо лучше, чем у тебя. Советую подумать о себе. Об этом мире и своём участии в нём. Здесь не всё так просто устроено, как у вас на Земле. Так что, постарайся не разочаровать тех, кто выше нас, и держись ближе к тем, кто хорошо относится к тебе. Надеюсь, ты умела при жизни разбираться в людях, можешь раскусить, кто подлизывается, хочет воспользоваться тобой лишь в своих интересах и втянуть в интриги. Будь начеку, Тсукико. Ну, что же. Время пришло, дорогая. — К чему? — Мёрфи возвратил себе человеческий облик. А значит он уже в курсе, что ты здесь, — Мими вздыхает и обращается к Тсукико. — Тебе нужно встретиться с ним. Он ждёт тебя в преисподней. Мими одним жестом руки открывает магический портал и провожает в него Тсукико, толкает. Она не успевает опомниться или хоть как-то воспротивиться и снова падает в неизвестность, совсем ещё неспособная управлять новыми крыльями. Мими с успехом и очень быстро перемещает Тсукико в адскую темницу. Тсукико падает, не совсем осознаёт, где она, но это место становится почему-то знакомым. Ей хочется вернуться назад, но портал за спиной исчезает и ничего похожего на него больше нет, а значит появится ещё нескоро. Здесь Тсукико совсем не нравится, в точности, как и не нравилось в «Подземном мире». Но так было лишь поначалу. Пока она не встретила его. Костлявые высохшие руки тянутся к ней прямо из решёток, цепляются скрюченными ногтями, а под ногами видна раскалённая лава, текущая словно река. Тсукико сторонится всего, что не вызывает доверия и отталкивает. И эти назойливые длинные руки, выглядывающие из мрачных темниц… Она осторожно ступает вперёд и видит напротив, совсем недалеко, чьи-то пламенем горящие глаза. Тсукико обескураженно замирает. Из непроглядной тьмы выходит на свет молодой человек, и как только его нога ступает на ту же дорожку, где стоит Тсукико, заключённые сразу же затихают и перестают беспокоить её. Этот незнакомец, видимо, руководит ими или же охраняет. — Ты слишком рано оказалась здесь, — говорит он Тсукико, не смея приблизиться. — Я даже не знал, как мало времени тебе было отведено. Мне так жаль, Тсукико, так жаль… Не познать настоящей взаимной любви, не встретить того, кто мог бы защитить тебя и уберечь от любой напасти. Прости меня, Тсукико. Прости за всё. И за то, что меня не было рядом, когда ты так нуждалась во мне. Его глаза, полностью чёрные и гипнотические, такие до боли знакомые, смотрят будто в саму душу. Касаются очень нежно, аккуратно, почти невесомо. Тсукико не может и слова вытянуть из себя, а ощущение такие, будто она именно там, где ей суждено было оказаться. С кем ей суждено быть. Вот он, этот незнакомец впереди, что ласкает каждую частичку души. Ласкает её саму, ведь теперь она и есть душа. — Мы… мы знакомы? Как тебя зовут? — Меня зовут Мёрфи, — отвечает он Тсукико, знакомясь с ней заново. — И да, мы были с тобой знакомы. — И близки, — почему-то вслух произносит Тсукико. — Мне кажется, что мы с тобой были очень близки. И я не знаю, зачем говорю всё это. Тебе. — Потому что ты любила меня, Тсукико. Любила так, как я этого не заслуживал. Да, это точно он, она не ошиблась. И Тсукико не может сдержать слёз. Ей настолько становится хорошо, что словами передать сложно, вообще невозможно. Кажется, всего этого вполне достаточно, чтобы стать наконец счастливой, почувствовать себя полноценной. Так настрадаться при жизни, чтобы в итоге заполучить его, как самое бесценное сокровище. Тсукико всё искала кого-то среди прохожих, среди стольких незнакомцев, встречавшихся ей на пути. Но не сумела-таки найти. А сейчас он, тот самый, прямо перед ней, и к нему тянет, так сильно тянет, чёрт возьми! Что даже страшно от этих внезапно вспыхнувших чувств, испытываемых к нему. Она знала Мёрфи, обожала его всем сердцем, а теперь он совершенно посторонний ей человек. Как так получилось? И что на самом деле произошло у того клуба, названия которого Тсукико не в силах вспомнить? Чем жила она, кого любила, пока не попала в кому и вся жизнь не перевернулась вверх дном? — Почему я тебя не помню, Мёрфи? — дрожащим голосом спрашивает Тсукико. — Почему никто не рассказывал мне о тебе? — Чтобы без меня ты зажила счастливо, принцесса, — отвечает он, и голос его также срывается. Тсукико давится слезами ещё сильнее, теперь ей больно. Невыносимо больно. И эти ощущения не сравнятся даже с теми, что оставили открытые прорези на лопатках. Не сравнятся ни с чем. Тсукико хочет коснуться Мёрфи, подойти к нему поближе, обнять покрепче, но он не позволяет. — Я была так несчастна, — признаётся она ему и закрывает лицо ладонями. — Так несчастна! И всё потому, что тебя не было рядом. Твоё отсутствие — вот причина всех моих бед и вечного одиночества! — Я знаю, моя любимая, я знаю. — Мёрфи, — с трудом выдыхает Тсукико. — Я хочу всё вспомнить. Как мне вернуть воспоминания? — Ты правда к этому готова? — Да! Мне необходимо вспомнить тебя. Всё, что было между нами. Мёрфи заметно мрачнеет и опускает глаза вниз. — Я верну тебе их, — решается он. Мёрфи дал обещание, подписался кровью, а значит пойдёт до конца. — Но также я должен буду рассказать тебе всю правду, за которую, ты, Тсукико, возненавидишь меня, и это именно то, чего я заслуживаю. Твою нелюбовь ко мне. Себя я не смог простить. И ты вправе уйти от меня, навсегда. Так будет справедливо, и я готов к этому. Я постараюсь смириться. — Почему ты говоришь такое? Насколько всё плохо? — Ты узнаешь, — обещает он. — Я вынужден буду рассказать, иного пути нет. А иначе я и тут испорчу жизнь нам обоим. — Я готова, — смело уверяет его Тсукико. — Ты меня не разочаруешь, я обещаю. Коснись меня. — Не обещай мне ничего, — твёрдо произносит Мёрфи, — не обещай, если не сможешь сдержать слова. Не поступай так, как я поступал со многими. С тобой. Тсукико протягивает руку, и Мёрфи неуверенно дотрагивается ладони, неотрывно смотря прямо в глаза. Она также не избегает зрительного контакта, и внезапно ощущает тепло, медленно разливающееся по всему телу. Воспоминания возвращаются постепенно, ярко и красочно, и Мёрфи замечает на лице Тсукико каждое мельчайшее изменение. Тсукико хватает Мёрфи за руку, бросается к нему в объятия и прижимается всем телом так, будто если отпустит, потеряет всякий смысл находиться здесь дальше. Умрёт без него. Без Мёрфи. — Моя первая и последняя любовь, — плачет Тсукико. — Я знала, что ты есть. Что ты существуешь. Я верила, Мёрфи! — А теперь, — шепчет он на ухо Тсукико, — момент истины. Этот список… А я… вот, что я должен был сделать с тобой. Прости меня, пожалуйста. Мёрфи рассказывает Тсукико о том, за что прощения ему нет. Не скрывает подробностей, показывает жуткие образы, и ему так страшно. Слишком страшно от того, что эти объятия для него — последние. Он всё также держит Тсукико, целует в макушку, запоминает запах кожи и не отпускает. А она не отстраняется, пока. Мёрфи наконец доходит до самой сути. Тсукико теперь знает о нём всё, даже то, чего не стоило знать. О его сущности, лживой, жестокой и кровожадной; о его зловещих намерениях, о его отношении ко всему живому. И она принимает решение. Сразу же, не теряя ни минуты. Тсукико говорит ему на ухо, и Мёрфи прикрывает веки, цепляясь за неё всё крепче. Она целует его слишком жадно и настойчиво и... больше не плачет. Улыбается, победно, злорадствующе. Как же так? — Как ты мог допустить такое? — Тсукико ставит Мёрфи на колени перед собой и смотрит прямо в глаза. — Как? Ты не виноват в том, кем являешься, нет. Ты виноват только в том, что так легко отказался от меня. От нас с тобой. Уж лучше бы ты меня убил. В глазах его вспыхивает адское пламя, сердце вот-вот вырвется из грудной клетки. Он ждал чего угодно, но точно не этого. Зверь в нём пробуждается, готовится выбраться наружу и пойти по головам всех, кто здесь есть. Мими наблюдает за ними, слышит каждое произнесённое ею слово и видит, во что Тсукико вовлекает Мёрфи вместе с собой. Тсукико движет месть, приобретает новую форму, и пока все до единого не ответят за то, что отняли у неё Мёрфи, она не успокоится. Выйдя из транса, Мими сразу же взывает Люцифера. Куда он только смотрел? Это и есть душа обычного человечишки!? — Что ты делаешь, Тсукико Такахаси? Что ты задумала, чертовка? Остановись, сейчас же! Но Тсукико не остановить. Пусть только посмеют.