Аркобалено: Скрытое магическое поколение

      Скал де Морт, Череп, облако Аркобалено, слабейший из сильнейших... И множество других наименований, озорно поблескивал глазами, смотря на реакцию урагана, которого они с солнцем сегодня днём зажали в уголке. Тот еле заметно улыбался, поглощая свой ужин и делал вид, что всё как обычно.       Верно. Все как обычно.       И это не его они пытались соблазнить.       Выдавала его разве что эта самая улыбка, что была чуть шире обычного. Из-за чего та казалась уже не просто вежливой, а более живой, участной... Заинтересованной что ли? Не простой данью вежливости.       Тем не менее это-то как раз и должно было пугать знающих людей, ведь чем больше заинтересованности может показать мастер боевых искусств тем больший уровень вероятного пиздеца.       Он явно был ненормальным, раз считал это интригующим. Вместо того чтобы бежать и прятаться от тихо тикающей бомбы.       По-хорошему ему, как бывшему гражданскому, стоило бы давно убраться из этого дурдома под названием мафия подальше. Вот только Аркобалено были сумасшедшими придурками с которыми ему было уютно. Как-никак столько лет бок о бок.       Тем не менее он оставался частью этой чокнутой семейки совсем не потому что привык. Нет, и это тоже, но основной причиной всего этого служила любовь... Кхм... Как бы это по идиотскому не звучало, но Скал влюбился. Нет, серьёзно. Он влюблялся в Аркобалено каждый чёртов раз.       Пожалуй, если у Скала и были секреты, то этот был одним из самых важных. Важнее него был разве что два других его секрета одному из которых было уже больше нескольких тысяч лет. Этот секрет, точно так же, как и первый, был связан с Аркобалено. Всё дело было в том, что это проклятье, последними носителями которого они стали, было у них не первым. Так уж получилось, что Скал помнил все свои жизни, начиная с той в которой они были первыми носителями проклятья, и заканчивая последней. А ещё он был единственным из них, кто помнил. Облако помнило всё с самого начала. До того как их собирали и присваивали титул сильнейших, что отчасти было фарсом.       Разве что в этот раз его воспоминания задержались и де Морт прожил около четырех десятков лет, как самый обычный человек. Правда, частично это относилось к его последнему секрету, который скорее был нечто вроде два в одном.       В отличие от других Аркобалено, которые попали в этот мир через портал неизвестного происхождения, о чем он естественно ещё не подозревал, Скал провалился через Арку Смерти. Собственно говоря, после этого он и вспомнил всё. Это заставило его посмотреть на себя, на волшебника по имени Сириус Блэк, как его звали в этой инкарнации по новой. И понять, то каким идиотом он всё-таки был.       Впрочем, было бы ложью сказать, что эти несколько десятилетий без воспоминаний были до него словно кость в горле. Скорее уж это был полезный опыт в очередной раз подтвердившеюся то насколько важны для него Аркобалено по сравнению с остальными живыми существами.       Их юношеская дружба с Мародерами просто блекла. Предательство Питтера, долгие годы молчания и безразличия неизвестно где пропадавшего Люпина разочаровывали ещё больше. Вместо этого приходило осознание того, что те с кем он не единожды делил проклятье, точно бы так не поступили. По крайней мере он был уверен, что не сейчас. Если раньше, в этой жизни, до проклятья и первого собрания это было ещё хоть как-то возможно, потому что их буквально ничего не связывало, то сейчас... Сейчас уж точно нет.       Именно поэтому, Скал весело посмеивался, радуясь тому, что их судьбы вновь переплелись. Даже после того, как он не иначе, как из-за собственной глупости оказался в другом, странном и неизвестном мире.       Тут были маги...       Тут были пламенные...       А ещё тут были Альфы, Беты и Омеги.       Последнее его, кстати говоря, достаточно сильно выбивало из колеи. Это не позволяло хотя бы представить то, как в таком случае будут развиваться отношения между Аркобалено на этот раз. Кроме, как вечного соперничества и попыток доказать кто тут Альфа-самец.       По этому он несказанно радовался, смотря на то, как другие уже бывшие проклятые забивают на обычный смысл этого мира. Вместо того чтобы, как и все быть убежденным в том, что Альфа с Альфой скорее друг другу глотки перегрузки, чем что-то ещё те брали и рвали его на части.       Исключением из этого правила были разве что чуть ли не мифологические перевёрнутые Альфы. Тех было настолько мало, это был чуть ли не просто слухом, если бы не задокументированное подтверждение. Впрочем, о том что Альфа был не обычным, а перевернутым предпочитали не распространяться.       Впрочем, помимо этого исключения было ещё одно. Оно было куда более распространено, чем первое, хотя и оставалось по-прежнему редким. Это исключение делали для традиционной пары состоявшей из женщины и мужчины. На его памяти все подобные немногочисленные пары были результатом политических браков, что не означало, что между супругами царят абсолютные гармония и покой.       Из-за этого было удивительно наблюдать за тем, как другие Аркобалено липли к урагану, несмотря на то, что он Альфа. Он и сам лип. Но...       Скал это Скал!!!       Он всегда "за" за любую движуху кроме голодухи! Он не был простым наблюдателем. Скал непосредственно участвовал во всей этой заварушке, растягивая удовольствие и не позволяя другим переходить незримую черту. Фонг сам должен им это позволить, а ещё желательнее проявить инициативу.       Ему бы не хотелось, чтобы мастер боевых искусств спрятался в свою скорлупу из-за какой-то на первый взгляд фигни для всех кроме самого китайца. Бррр... Ебанные различия менталитета в которых он честно пытался разобраться. Не одну жизнь пытался. И вроде как преуспел в этом, но придерживаться их без резкой необходимости не спешил.

***

      Через неделю после их шалости с Реборном Скал уже в который раз напивается. Впервые с тех самых пор, после наложения на них уже снятого проклятья.       Он говорит-говорит-говорит...       Рассказывает какие-то глупости из прошлого. На пьяную голову его всегда тянет поностальгировать. Вот только, Аркобалено никогда не воспринимали его слова всерьез, списывая всё услышанное на пьяные бредни и излишне хорошую фантазию, но... На этот раз кое-что отличается.       Фонг сидит в соседнем кресле, попивает свой излюбленный чай и внимательно слушает. Скалу неожиданно вспоминается прошлое, до того как они получили проклятье Аркобалено в этот раз. Де Морт вспоминает, как ураган находил его пьяного не настолько, чтобы ничего не соображать, но достаточно чтобы слова так и просились на язык. В такие моменты он ласково, в успокаивающем жесте гладил его по голове и слушал все пьяные бредни, которые он рассказывал. Тогда Скал не придавал этому особого значения, думая, что всё будет, как всегда. Что его словам в пьяном состоянии, как обычно, не предадут какого-либо значения и забудут на следующий же день. Вот только Фонг не просто слушал. Он верил и запоминал.       Запоминал...       Запоминал....       Запоминал...       А ещё смотрел с какой-то затаенной грустью в глазах. Будто знал то чего не знали другие. В такие моменты у него появлялась надежда, что он не один. Что Фонг точно такой же. И что во всей этой череде бесконечных перерождений кто-то ещё помнит то, что творилось в прошлом... В их прошлом.       Пускай всего лишь одна реинкарнация. Ему и этого было бы вполне достаточно, для того чтобы почувствовать счастье. Он проверял... Точнее пытался это сделать. Вот только, инкарнаций у Аркобалено было много. Даже слишком. А ещё у него не было полной уверенности в том, что Фонг действительно помнит. Что это не простой бздык его души, которая устала от одиночества, от постоянного осознания, что всё постоянно приходится начинать сначала.       Скал смеётся. Он признает, что возможно даже заслужил это. Ведь как оказалось, без воспоминаний о прошлых инкарнациях он был ещё тем неудачником. Из него вышел никудышный друг, брат, наследник и крёстный.       Из всех воспоминаний, что внезапно стали казаться не такими уж и важными на фоне воспоминаний об Аркобалено такими же яркими осталось не так уж и много. Да и, касались они всего пары людей. Первые были про его дорогого крестника, на деле оказавшегося их грозой и его подруги с каштноволосой шевелюрой с которой они если повезло общаться от силы всего пару раз. Последними же были воспоминания о какой-то девчонке с Когтеврана. Та подкармливала его, когда он изображал бездомную дворнягу, слонявшуюся в окрестностях Хогвартса. Он даже не знает почему запомнил именно эту девчонку. Возможно, потому что она чем-то напоминала ему их ураган или ещё что. Он не знает.       Тем не менее это не отменяло то каким он - Сириус, был идиотом. Вместо того чтобы ценить то, что у него есть он в дребезги разругался с матерью и с хлопком двери покинул отчий дом.       Если бы не наследство дяди и доброта четы Поттеров, которые ему достаточно близкими родственниками, сдох бы он в какой-нибудь канаве, как шелудивый пёс.       Если бы не это, то его младший брат возможно был бы жив.       Если бы не его так называемая "жажда справедливости" его бы крестник не остался на попечении семьи Дурслей. Он бы не рос в дали от магического мира, а сам Блэк вряд ли провел бы годы за решеткой, находясь между всепоглощающем безумием и хрупкими остатками собственного разума.       Это сейчас, смотря с высоты всего своего опыта он понимал, что поступал, как самый настоящий дурак. Что радостно следовал в западню, как это было с проклятьем. Вот только, в отличие от последнего в итоге он остался не с чем. У него не осталось никого из тех кого он мог бы назвать семьёй.       Если бы не его условное бессмертие, то он был уверен в том, что умер бы сразу, как попал в Арку Смерти, а не просто попал бы в другой мир. Впрочем, ему не на что жаловаться. Ведь он в итоге встретил их... За это он готов был на много.       Скал любил Аркобалено. Он любил их всех. Любил...       Так чисто...       Так искренне...       Так самоотверженно, как только мог.       Вот только Скал облако, а облака по своей природе эгоисты. Как, собственно говоря, и все из их сумасшедшей компашки.       Может же он сделать для себя небольшие послабление? Ведь может же он побыть чуть-чуть большим эгоистом, чем уже есть?       Может же?       Он не знает ответы на эти вопросы. Да и, не задаётся ими особо. Все что он делает, это просто поддается мимолётному порыву.       Скал привстает с дивана, направляется к креслу, в котором сидит ураган, ненадолго оставивший свой чай, и усаживается на без сомнений мягкий ковер, ложа буре на колени свою голову.       Тот лишь едва заметно улыбается, пока сам Скал подставляется под ласковые поглаживания и лезет обниматься. Незаметно даже для себя он загоняет мастера боевых искусств в ловушку. Чужое тело в его объятиях кажется тонким, слабым, хрупким. Даже несмотря на четко очерченные мышцы под одеждой и то, что биологический возраст Скала не так далеко ушел от подростка.       Облако утыкается в чужую шею, перебрасывая проснувшееся в нем собственнические порывы, которые вряд ли одобрили бы другие семпай. Ведь вряд ли хоть кто-то из них будет рад, если он присвоит, пометит, оставит множественные следы того, что они его на их телах. Сделать так, чтобы те было практически невозможно спрятать.       Чужая ладонь гладит Скала по спине, из-за чего он немного успокаивается, начиная играть с ладонью урагана. Он знает, что ещё сегодня утром на запястьях Фонга наливались ужасные синяки, оставленные иллюзиями Вайпер. А ещё то, что учёный помогал с их, и не только, обработкой, как и множество раз до этого.       От этого желания Скала распаляются с новой силой, но он пытается держать себя в руках. Облако старается не думать о том насколько развратно выглядел полуголый ураган, когда прикрывал глаза, закусывал губу и запрокидывал голову, стараясь успокоить свое едва сбившиеся дыхание. Помощь грозы явно не оставляла его равнодушной. Как собственно и само облако, что время от времени заставал подобные сцены и каждый раз не мог отвести глаза, гадая: "Зайдут ли они ещё дальше или нет? Перейдут ли рамки приличий, установленных этим чёртовым обществом?"       В такие моменты он смотрел будто зачарованный, желая присоединится к веселью и в то же время, боясь всё испортить.       Медленно, извилистыми линиями, рука Скала пробирается в верх, вначале к локтю, а после и плечу. Совсем не долго. Всего несколько десятков секунд он выводит замысловатые узоры, быстро возвращаясь к игре с запястьем. Только что он еле-еле уговорил себя не оттягивать ворот ханьфу и не одаривать чужую шею пламенными поцелуями.       Он знает, что если бы захотел, то наверняка бы успел оставить несколько на коже урагана прежде чем тот успел бы хоть как-то среагировать. Ведь Фонг сейчас такой уютный, такой домашний.       Вот только Скалу хочется, чтобы он смутился, чтобы нервничал, предвкушал, был выбит из колеи. Он хочет, чтобы попытался улыбнуться, как обычно, вежливой, ничего не значащей улыбкой. Вот только, в такие моменты у Фонга совсем не получается улыбаться по-доброму. Некоторые его жесты меняются. Он становится похожим на лису искусительницу, улыбающуюся своей самой соблазнительной улыбкой. Той самой улыбкой, которая похожа на приглашение.       В такие моменты от бури невозможно отвести глаза. Потому что собственнические порывы в такие моменты появляются один за другим. Скалу не хочется, чтобы Фонг улыбался так кому-нибудь другому. Тем не менее он не способен это предотвратить, потому что тот выдает не менее соблазнительные улыбки во время сражений.       Эти улыбки содержат в себе азарт, предвкушение, наслаждение боем. Ураган прекрасен в своем боевом безумии. Фонгу ужасно идёт красный. Даже если это кровь. Нет не так. В особенности если это кровь.       Ну, по крайней мере он честно пытался, думается облаку, когда он приподает собственными губами к губам застывшего, не иначе как от шока, урагана. Он целуется страстно, со всей отдачей, будто путник нашедший в пустыне оазис. Хочет растянуть удовольствие на как можно дольше, а потому только крепче обнимает чужую талию, переплетая их кончики пальцев.       Он буквально чувствует то, как тонкие пальцы мастера боевых искусств зарываются в его крашеную шевелюру. Ему хочется верить, что всё это было сделано для того, чтобы продолжить, чтобы углубить поцелуй. Но его надежды не оправдываются, когда Фонг пытается отстранить его от себя максимально акуратно.       Всего мгновение и их столь желанный для него поцелуй разорван, но он видит чуть смущенное выражение мастера боевых искусств. Тот говорит, что он пьян и ему стоит проспаться, но Скал не слушает, желая ещё... Именно поэтому он поддается ещё недавно задавленному порыву, что вновь расцвел стоило только получить возможность. Де Морт припадает к чужой шее, но Фонг продолжает уговаривать его, словно маленького ребенка. Не получив хоть какого-то ответа тот просто извиняется. В одно мгновение мир темнеет.       На следующее утро он просыпается в своей собственной комнате. В той же одежде, что и вчера. С жутко гудящей головой и утренним стояком. Всё произошедшее кажется лишь сном.       Это был сон?       Или всё-таки реальность?