***
Голос диктора проговаривает громко название остановки, что будит блондина. Нехотя он просыпается, замечая свою станцию. Вскочив со своего места, он выбегает из почти закрывшихся дверей автобуса. На улице ветер усилился, снегопад шел под косым углом, буквально сносив всё вокруг. Ноющие ноги начинают идти, несмотря на острую боль в ногах и в пояснице. Голова болела, не давая сосредоточиться на ходьбе. Парень запинается, чуть не падая носом в асфальт, укутанный снегом. Белые, волнистые волосы намокают от редких капель дождя и хлопьев снега. На светлых ресницах снежинки не таяли. Иннит чувствует, как по телу бежит жуткий холод, но в груди жгло. Сильный жар окутывал тело, кроме кончиков пальцев. Со лба течет ни то пот, ни то капля растаещей только что воды. Идя по этой дороге, Томми нервно и прерывно дышит. Ходьба никогда не была такой сложной. Иногда вдыхая кислород, что так нужен, прерывался на сухой, глубокий кашель. Голова от этого тряслась, череп словно взрывался от этой не выносимой мигрени. Уже чуть ли не ползя, Саймонс доходит до дома. Пальцы уже не чувствуются, а мышцами сложно управлять. Бледная рука тянется к ключам и открывает дверь. Горло тоже болит от глубоко дыхания и сильного кашля. Зайдя в подъезд, Томми выдыхает с облегчением, но снова переходит на кашель. Уставшие ноги несут точно такое же измученное тело. Кнопка лифта нажимается. Обычно, Том никогда не ездил на третий этаж с помощью лифта. Всегда ходил по лестнице, ведь это не так уж и далеко, чтобы на лифте кататься. Но сейчас он еле на ногах стоял, ему сложно идти. А подняться к квартире казалось чем-то невозможным. Двери открываются, впуская мальчишку в узкое помещение. Зайдя, нажимается копка под номером три. Больное тело вбивается в уголок. Макушка касается металлической стены, в глазах всё плывёт. Парню сложно сосредоточиться на чем-либо, кроме своего самочувствия сейчас. Из-за этого, он даже не сразу осознаёт, что приехал на свой этаж. Парень опять выбегает в последний момент из лифта, ладони путаются в ключах и со второго раза открывают входную дверь. Она податливо открывается и Томми, наконец, оказывается дома. Дверь громко хлопает за ним, запираясь на защёлку. С торса слетает, намокшая куртка, затем и белые кроссовки. «Ебаный снег», — за столь долгое время эта единственная здравая мысль, что проносится в голове. Сегодня не обещали снег, только кратковременные дожди. Мальчишка весь взмокший и дрожащий от холода. Лицо красное, хоть тело и кидает в безумный холод. Иннит кидает рюкзак рядом со своим столом и снимает взмокший, красный кардиган. Его кидают на пол, вместе с белой рубашкой, даже не думая это убирать. Черные джинсы тоже снимают. На мокрое тело надевается белая майка, мерч Уилбура. В одной этой футболке, парень падает на свою кровать. Блондин укутывает свое юное тело в одеяло, зажмурив глаза. Голова болит, а тело трясет. Но вскоре, разум проваливается в сон.***
— Что происходит? — голос звучит громко из-за сильного эха. Вокруг никого, только поле. Большое поле с высокой травой, оно было усыпано огромным количеством цветков. Где-то виднелись ромашки, а где-то проскакивали маленькие лютики. Но больше всего было одуванчиков. Жёлтых цветов, что хоть и выглядят очень мило и ярко, но являлись сорняками. Мальчишка не знает, что делать. Вокруг хоть много всего, но одновременно пусто. Блондин решает пройтись. Сквозь эти полевые цветы и ярко-зелёную траву, при свете дня, он находит тропинку. Иннит не знает куда она ведёт, похоже, она шла дальше и куда-то спускалась вниз. Положив руки в карманы, парень аккуратно обходит все кочки, ямки. Глаза осматривают местность, ветер дует мягко и спокойно, тёплым воздухом. Сердцо сразу заныло от этого прекрасного ощущения свободы — лето. Чистый воздух и красивая местность создавали свою атмосферу, уже ничего не болело, голова была чиста и в адеквате. Всё было хорошо, настолько, что Томми даже стал сомневаться, нет ли здесь подвоха. Парень решает немного ускориться, дабы увидеть, что в конце этого поля. Спустившись с небольшого холмика, Саймонс замечает, стоящего человека среди высокой травы и держа в своих руках огромное количество цветов — одуванчиков. Тропинка уже закончился и путь идёт только через эти растения. Блондин не решается подходить, он стоит на расстоянии, всматриваясь в силуэт. Инниту отсвечивает, вечернее солнце уже было на горизонте и сложно разглядеть человека в этих оранжевых лучах. — Эм… Привет? — не сильно прокрикивает Том, чтобы его заметили. На него оборачиваются, всё ещё сложно увидеть лицо этого человека. Но стоит ему немного подойти и парень видит Уилла. Брюнет подходит к нему почти в плотную. В руках он держит достаточно большой букет. — Томми, — нежный голос слышится от Уильяма. Такой красивый и певучий. Блондин резко понимает, что это не голос Голда, это голос Уилбура. Мальчишка испуганно вздыхает, услышав этот голос с такой прекрасной внешностью. Он не понимал, что происходит, разум вошёл в тупик. Голд протягивает букет цветов младшему, парень и сам не осознанно забирает эти сорняки. Взгляд этих по истине детских глазок, переходят с лица на цветкм. Такие яркие, такие пушистые. Солнце освещает из-за спины Уилла, давая его худой фигуре контраст. — Красивые, — выдает Том, сейчас эти противные цветы, уже кажутся не такими плохими. Они выглядят очень даже мило для сорняка. Этот душистый запах исходит от них, заставляя вздрагивать и улыбнутся. Иннит снова смотрит на высокого, карие глаза выглядят пустыми, словно неживыми. Ещё один шаг и брюнет целует в губы мальчишку, так мягко и требовательно. Блондин даже не пугается, наоборот, отвечает переходя с обычного на французский поцелуй. Языки извиваются, тело мальчика притягивают за талию. Иногда в поцелуе, они отрываются на миллисекунды, дабы вдохнуть воздух. Губы покусывают, но всё-таки это по истине замечательное и приятное для Томми занятие. Но Уилл всё заканчивает так резко, как и начал. Он вновь отходит от блондина, что пытается даже за ним следовать, но буквально за мили секунду они на огромной расстоянии. Голубые глаза вступаре смотрят на спокойное, несколько нейтральное лицо старшего. — Проснись, Томми, — этот сладкий шепот, заставляет Иннита раскрыть глаза шире. Грудь вздымается, и ярко-голубые очи раскрываются. Он снова в своей комнате, в своей кровати. Рядом с его постелью сидит испуганная мама, что так его старательно будила. — Ох, слава богу, проснулся, — она облегчённо выдыхает, прикладывая руку к своей грудной клетке. Она тяжело вздыхает, прикрыв глаза. Томми приподнимает на локтях, смотря на собственную мать, и ничего не понимая. — Что такое? — испуганно тот спрашивает. Парень чувствует как ему жарко. — Ты бредел во сне… — мисс Саймонс раскрывает карие глаза, смотря на своего сына, — Вечно что-то бормотал, — несколько испуганно и напряжённо выдала женщина. Парень неловко отводит взгляд, ему немного стыдно от того, что он напугал маму, хоть и не намеренно. Инниту жарко, слишком жарко. С него буквально льётся пот, в надежде охладить худощавое тело. Женщина явно видит не здоровый вид своего мальчика, она протягивает ладонь ко лбу сына. Но рука сразу отдергивается, словно обожглась. Белокурая женщина, понимает, что это температура и никак иначе. Мария уходит, но через минуту приходит вновь со стаканом воды и несколькими коробок таблеток. Она также принесла градусник и протянула его сыну. — Померяй температуру, — говорит блондинка, отдавая термометр, — Похоже ты заболел, всё лицо горит, — Мария демонстрацивно прислоняет свою ладонь тыльной стороной, ощущая жар на щеках блондина. Вскоре она опять уходит, пока Томми думает про себя, градусник успел просигналить тихим писком о готовности. Саймонс достал градусник, замечая температуру: тридцать семь и пять. Его мама вновь возвращается в комнату, держа кружку чая с печеньем, — Какая температура? — спрашивает она, кладя кружку с угощением на тумбочку, где лежали все лекарства и уже злощастный градусник. — Тридцать семь и пять, — с тяжестью произносит он, ощущая как голова рвется по швам, от простых действий. Руки рефлекторно хватаются за неё, когда боль стреляет в виски. Мама испуганно прикрывает ладонями губы, но позже приобнимет сына, — Что такое? Голова болит? — обеспокоенно спрашивает она. Томми болезненно стонет, проговаривая осевшим голосом робкое: «Да». Мария взяла одну пластинку таблеток с обезболивающием, что принесла ранее, и подала пилюлю сыну вместе с кружкой чая. Её так же послушно выпивают. Миссис Саймонс подходит к шкафу, кладя туда разбросанную одежду. Обычно за Томми никогда не убирали беспорядок, но его мама всегда заботлива прибиралась, когда тот болел. По части именно отец запрещал ей убирать в комнате Тома. Хоть сама она была и не против, сына искренне она любила и души в нём не чайла. Как он говорил: «Он не маленький, сам справиться». Но в отличии от мистера Саймонса, мама была очень понимающая и лишний раз сложить вещи ей было несложно. Только мужа по-баивалась и лишний протест ему не высказывала. Блондинка достаёт из шкафа другую футболку, она белая, но её рукава красного цвета. В этой майке, парень впервые поцеловался со своим первым молодым человеком. Ещё до Уильяма. Она для него считается счастливой. Женщина кидает вещь в сторону Томми, дабы тот переоделся, а то белая майка Сута, промокла до ниточки. — Лучше поспи, организму нужно отдохнуть, — материнская забота льётся через край. Инниту несколько стыдно, что он когда-то обижался на неё из-за переезда, ведь теперь ему тут нравится. Женщина мило улыбается и закрывает за собой дверь комнаты. В помещении тишина, слышится лишь приглушённый звук ткани, пока блондин переодевает майку. Он снова ложится в мягкую постель, но на этот раз уснуть не получается. Телу жарко и мальчишка, как в своем детстве, скидывает с себя одеяло. Он помнит, что в детстве всегда зимой болел. Его привычка ходить на распашку, до добра не доведёт. Голова забита чем только можно, к счастью, боль сходила на нет и мышцы уже не болели. На душе становилось более спокойно и приятней, от чего Том перевернулся на бок, стягивая подушку ниже и накрывая себя одеялом. Больше всего удивлял сон парня. Эти цветы, этот поцелуй… Этот голос. Уильяму так идёт этот тёплый, низкий, уютный тембр. По телу снова бегут мурашки, но не от холода. Грудь тяжело вздымается. «Опять температура?» — думает он, хотя подсознательно понимает, что это всё из-за Уильяма. Все действия, все мысли о нём и разного рода мечтания, заставляли парня смущаться, краснеть, тяжело дышать. И с этими мыслями, он проваливается в сон.***
На следующий день Томми не пришёл в школу. Сначала Уилл думал, что Иннит просто опоздает, но уже как третий урок, а о парне ни слуху ни духу. Уилл не знает, что делать, лёгкая паника охватывает его. «Неужто это из-за того поцелуя вчера?» — мысли бегут одна за одной, — «А вдруг с ним что-то случилось или он что-то сделал собой…» — Голд сидел, не слушая учителя, наверное, впервые за всю свою жизнь. Он отличник и брюнет всегда усваивает материал на уроке, а не дома, повторно читая параграф. Уильяму страшно, ведь по идее Томми убежал весь в слезах, не смотря куда он бежит. А что если… Нет, этого не может быть. «Успокойся, Уилл, ты накручиваешь себя», — утверждает и успокаивает себя брюнет. Он сам не замечает как болезненное чувство пронзает сердце, от чего хочется пустить слезу. Но Уилбур старается держать себя в руках, отвлекаясь на голос учителя, что строго произнёс его фамилию. — Уильям Голд, — как обычно, никто не слушает учительницу по биологии. Сут немного теряется из-за строгости тона, он даже не знает, что и сказать. Это и вправду первый случай, когда он не знает о чём даже шла речь, и что им так старательно сейчас объясняли. А ведь раньше Уилл не понимал учеников, которые плохо учились и ничего не знали, если на уроках итак всё досконально рассказывают. А теперь он и сам в прострации, далеко от этого места. Голова была забита вовсе не темой урока, она заполнена мыслями об этом мальчишке. О столь прекрасном и единственном Томми. — Я не знаю, — он словно попался на каком-то приступлении. Весь класс буквально оборачивается на него. Уильям и не ответить?! Это два не совместимых слова. Таббо это знатно напрягает. Смит уже давно знал о симпатии Саймонса к кареглазому брюнету, однако Тоби действительно не мог сказать, что это взаимно. На памяти, Уилл всегда был закрытым и лишний раз слов не проронял. Но сейчас, парень стал более общительным, свободным, даже чаще улыбаться стал, что было безумно редко. Даже инициативу взял померить двух друзей. Тоби особо никогда не говорил с Уильямом лично, до появления Томми в их классе. Голд сразу проявил на себя не самое хорошее впечатление и как всезнайку. Что может и неправильно делать поспешные выводы, но Таббо не стремился и не был таким упёртым в отличии от Саймонса, поэтому причин поговорить с Уиллом никогда не находил. Но всё же, что-то не так и интуиция русого парня так гудела на заднем фоне, пытаясь что-то донести. Смит не мог оставить всё это не замеченным, его натура сплетника не позволила бы. Однако мысли Тоби, что так долго выстраивались в логическую цепочку оборвал звонок на перемену. В классе сразу становиться шумно, и все идут потоком в нужные кабинеты, пока младшие на первых этажах кричат и бесятся. Тоби идёт с Ранбу, обсуждая будущую прогулку на выходных. Они, как пара, часто гуляли и виделись не один раз на неделе. Бывало ходили домой друг к другу в гости, чаще всего к Ранбу, ибо с его имунодефецитом, не советовалось быть в гостях. Но это не мешало Таббо наслаждаться их отношениями, у них всё было всегда спокойно, мило и беззаботно. — Тоби, прости, что врываюсь в разговор… — слова Марка прерываются голосом Голда, — Но ты не знаешь, где Томми? — спрашивает гитарист, весь обеспокоенный; никогда его ещё таким не видели. — Нет, но я могу ему позже позвонить, спросить, — немного напугано отвечает русый, но вскоре снова делает более расслабленный вид. Уильям быстро благодарит и уходит. Парни же переглядываются, в замешательстве смотря снова в спину высокому брюнету. Тобби всё больше начинает подкреплять свою теорию, что не так уж и холоден Голд, и кажется те простые знаки внимания, что стал уделять шатен, были не обычной отзывчивостью. Неужто для него так важен Томми? Это забавляло и несколько радовало Смита. Всё-таки у Иннита чувства к Голду. Ничего так и не объяснив Марку, низкий парень достаёт из кармана брюк телефон и решает не медлить по поводу звонка. Всё-таки и у Тоби есть вопросу к блондину. Контакт быстро находят, слышатся гудки в трубке, стоит гаджет поднести к уху. Спустя несколько секунд, Таббо хочет уже сбросить, но Томми поднимает звонок. — Ало?.. — звучит тихий, заспанный голос друга. Он серьезно только сейчас проснулся? Уже так то двенадцатый час дня идёт. — Ало, Томми, ты что проспал? — спрашивает русый, скрестив руки на груди. Его мимика забавляла Марка, что наблюдал за всем со стороны и ни черта не понимал. Из-за недавней простуды, он пропустил неделю учёбы и оказывается уже успело что-то произойти. –А, нет… Я заболел, наверное на следующей неделе только приду, — Саймонс медленно и неуверенно формирует речь. — Ох, печально, поправляйся… И кстати, Томс, а что-то вчера произошло? — решает спросить подросток, немного тише прежнего, — Сегодня Уильям сам не свой, слишком он… Нервный. Ты не знаешь случайно? — вопрос звучал с небольшой издёвкой, но по факту он слышал настороженность и тихий голос Таббо. — Сегодня на биологии не смог ни на один вопрос ответить, так и ещё он заставил меня тебе позвонить. Что происходит? — блондина закидывают вопросами, недавая объясниться. Томми уже чувствовал себя лучше, лишь болело горло со спиной и температура, но это лучше, чем было вчера. Щёки младшего, что болезненно были бледными, становились более румяными от перечисленных «странностей» Голда. Конечно, Иннит знает, с чего вдруг Уилл сегодня такой расеяный. Блондин не знает как сам бы в такой ситуации себя бы чувствовал, возможно, он бы даже начал избегать Уилла, просто потому что стыдно. Томми просто безумно сейчас рад, что заболел, ибо им обоим нужно обдумать спокойной эту ситуацию. Так как Саймонс не сильно понял как конкретно отреагировал Уильям на этот поцелуй, и что он при этом чувствовал. По крайней мере его не оттолкнули, от чего слабая надежда ещё как-то жила в сердце мальчика. — Ну… — хриплым голос переходил на кашель, — Честно, я безпонятие, что с ним, — он врёт, при чём очень плохо врёт. Тоби явно не верит в сказанное все эти покашливанья, наигранная эмоция безразличия — это выдавало мальчишку с потрохами. — Ты врёшь, Том, признавайся, что случилось? — настаивает Таббо, ему уже надоели эти оправдания. Саймонс тяжело вздыхает и взяв волю в кулак признаётся, — Я поцеловал Уилла вчера, — выпаливает он на одном дыхании. Голубые очи жмурятся в страхе, словно его могли ударить через экран телефона. — Что?! — чуть ли не кричит Смит на весь коридор. Рядом стоящий Ранбу даже немного вздрагивает от этого крика. — Когда ты успел?! — продолжает он. Тоби в таком ступоре, видел бы Томми как сегодня Голд грустил и волновался за «друга», то наверное уже бы сидел у него на коленках и обжимался бы с ним. — Мы шли домой и… Я не сдержался, — это полностью правда, которую сложно рассказывать и несколько стыдно признавать. Безусловно, Томми слегка удивлён, что этот звонок попросил сделать Уилл, но почему он сам не позвонил или написал? У них есть номера друг друга, но видимо старшему было сейчас трудно говорить с блондином в лицо. Видимо всё-таки не взаимно… В трубке повисло молчание, Таббо нечего сказать. — Понял, — проговаривает он, смотря по сторонам опешившими глазами, — Выздоравливай, — слово и звонок скидывают.***
Учебный день закончился и все идут по домам. Уилл, как и раньше, идёт к метро один. Если признаться, без Томми паршиво. Грустно и одиноко. Этот солнечный мальчик окрылял сердце и надежду в душе старшеклассника. А сейчас его нет рядом. От сердца Уилбура, словно кусок оторвали. Так хочется быть ближе к нему. Брюнет идёт по их привычному пути, даже не заходя в кофейню, как обычно бывало. Ему хочется побыть дома одному. Подумать насчёт произошедшего вчера, и что делать дальше. Голду сложно принять решение, ведь то, что нужно и то, что ему хочется весьма отличается. У Сута есть чувства к блондину, он ему явно симпатичен, и Уилла манила глубина души младшего. Она казалось гораздо интереснее и сложнее, хотелось в ней разобраться, изучить вдоль и поперёк. Рядом с Томми, Уильям чувствовал себя хорошо, от него веяло безопасностью и тем утешением, которого ему так не хватало. Ну, а ещё более очевидная вещь: Томми понимает его. Теперь Уилл действительно понимает о чём тогда говорил парень, они правда похожи, пусть совсем разные. Но интересами очень даже схожи, у них уже даже есть любимые темы разговора о которых они болтали почти несколько часов. Но несмотря на это, Уилбур понимал, что это огромный риск. Одни мысли о раскрытии его тайной личности, пугала до мурашек. Хоть Сут доверял Томми, его социофобия проявлялась в виде паники, стоило Инниту заговорить о музыканте. И страх быть с кем-то, в любом виде отношений, из-за популярности, действительно пугала. Даже видя искренние намерения Саймонса, Уилбур не мог до конца отпустить этот страх, он преследовал его, вызывая паранойю. Поэтому Сут не может сейчас определиться, что делать, и как строить своё будущие. Обижать Томми и врать самому себе явно не хочется, но потерять свою «маскировку» не хочется. Голова уже звенит от таких сложных вопросов, поэтому Уильям решает переключить мозг на другую тему. Гитарист был в большом предвкушении, ведь уже завтра будет первая репетиция его группы. Ещё когда Сут только поступил в музыкальную школу, он смог подружиться с мальчиком, что был его на год старше и опережал по обучению. Это был Джо Голдсмит, в детстве был слегка рыженьким и пухлым мальчиком, однако на гитаре он играл так, что за душу брало. Как-то Уиллу пришлось сидеть в кабинете с более старшими ребятами из-за того, что мама опаздывала его забрать. А сидя за последней партой и пытаясь перебирать детскими, не послушными пальцами, к Уиллу подсел конопатый мальчик, что просто глупо улыбался. Некоторое время они молча молчали, но после Джо заметил неудачи маленького Уилла научиться аккуратно перебирать струны и тот предложил свою помощь. С тех пор они были хорошими друзьями, часто виделись и были некими партнёрами по неудачам. У Уилбура не было отца с самого рождения, а Джо пережил болезненный развод своих родителей по итогу оставшись у матери, которую после повзрослев — не возлюбил. Учились они в разных школах и каждый со своими планами. Голд хотел пойти на лингвиста и после работать в редактуре, музыка для него было больше хобби, причём всегда. Джо же ушёл после девятого класса, поступил в музыкальный колледж и параллельно был группе своих старых одногруппников. Но с того момента прошло уже как два года, друзья всё ещё хорошо, даже отлично общаются. Уилл не менял своих планах о поступление на лингвиста, однако судьба сложилась так, что популярность его песен, что он в какой-то момент ради шутки решил выложить пару песен на Спотифай, стала расти. И теперь музыкант имел около полтора миллиона подписок в Твиттер, и чуть меньше в Спотифай. Это удивительно, ведь изначальные намерения Сута были вовсе не серьёзными, а теперь он встретил в лицо своего фаната. Голдсмит был более хаотичным и плыл по реке жизни, часто подаваясь своим желанием. Парень бросил колледж и вышел из группы, так как почти словил перегорание к музыке, а она для Джо очень важна. Аккорды, мелодии, сам инструмент гитара — это чрезмерно важно для Джо, поэтому возненавидеть то, к чему у тебя всегда лежало сердце, для него было хуже смерти. Конечно, мама не была этому очень рада, из-за чего произошёл конфликт. Голдсмит окончательно перестал общаться с матерью и стал жить у отца, что был более добрым и понииающим человеком. И вот месяц два назад, Уильям захотел создать свою группу, парень сразу позвал туда своего давнего друга. Джо как раз таки смог помочь брюнету, насчёт инструментов и оформления студии, где они смогут репетировать. Мистер Голдсмит является состоятельным человек, поэтому смог помочь сыну и устроил его к себе на работу в ресторан, и в принципе помогал парню в его начинаниях. Уильям же набрал ещё двух человек — Эш Кабосу и Марк Бордман — басист и барабанщик. Двое отзывались на пост Уилбура, о то что он хочет сделать группу. Они по перепискам были не плохие ребята, очень даже приятные. И что забавно оба они были старше и Голда, и Голдсмита, на пару лет. Хоть Сут и немного побаивался раскрытия личности, но в глубине души, надеется, что аудитория оценит его старания. Голд доходит до перехода в метро и садиться на поезд. Диктор оглашает об отправлении и со свистом выезжает из отправной точки. Карие глаза смотрят в пол, вокруг люди, которые ему не знакомы. Парень не знает сам о чём он задумался, но голос, который слышит только для себя. Мычанием напевал мелодию, не существующей песни. Возможно, пока не существующей. Мотив очень притягателен и простой, сыграть и подобрать аккорды на гитаре — будет несложно. Длинные пальцы достают телефон и открывают приложен с названием: «заметки». Творческий разум ничего не придумает, кроме одного названия. Оно выдаётся из раза в раз. «Jubilee line».