Три вещи нельзя скрыть: солнце, луну и правду.
Даже после многих лет мира, вид герба Нации Огня посылает инстинктивный разряд страха через ее сердце. По-детски наивно Катара верила, что равновесие наступит сразу же, как только Аватар победит Лорда Огня Озая. После долгих лет переговоров о трибуналах и политике восстановления она почти скучает по простоте войны. Столетняя война вывела мир из равновесия настолько, что трудно представить, возможно ли будет вообще его когда-нибудь восстановить. Даже бесконечные запасы оптимизма и изобретательности Аанга истощаются, пока он постоянно путешествует, договариваясь об условиях сотрудничества между народами, используя каждую свободную минуту, чтобы основать новую нацию Воздушных Кочевников. Южное Племя Воды начинает восстановление. Получается медленно. Прошло так много лет с тех пор, как у них была какая-либо цель, кроме выживания, что первое время никто даже не знал, что должно означать восстановление. Без магов воды — кроме Катары — невозможно было вернуться ко многим традиционным способам строительства и охоты. Маги, прибывшие с Северного племени, не разделяют и не ценят многих южных традиций. Южные обычаи считаются менее значимыми лишь потому, что Южное Племя меньше. Напряжение витает в воздухе постоянно, как и обвинения в том, что они цепляются за прошлое и должны позволить более «продвинутым» странам возглавить их восстановление. Новый мир. Новая эра. И многие в племени готовы это принять. Катара — единственный оставшийся маг из Южного Племени Воды, и ей кажется, что никто, кроме нее, не ощущает угрозу традициям, как части идентичности Племени. Она ругается с Соккой во время собрания Совета о балансе между традицией и модернизацией. Импортные лодки. Импортная архитектура. Импортные учителя. Проекты шахт и заводов. Она хочет знать, останется ли вообще хоть что-то от Южного Племени Воды. После Совета отец просит Катару взять на себя обязанности Посла Племени Воды. Почетный титул, но цель — изгнание. Ее просто выслали, чтобы она перестала вмешиваться в решения о восстановлении. — Я несу ответственность перед каждым в этом племени, Катара, — говорит Хакода, когда она начинает возражать. — Я не могу отдать приоритет традициям магии воды. Даже ради дочери. В будущем, когда появятся новые маги, у нас будет время восстановить южные традиции. К тому времени для них уже не останется места — это все, о чем она думает, собираясь. Первое место, куда Катара отправляется, — Нация Огня. Мысли о том, что она снова увидит Зуко, заставляют ее сердце биться чаще от волнения, несмотря на то, что цель поездки ей малоприятна. Народ Огня согласился выплачивать репарации Южному Племени. Прошли годы с тех пор, как Катара видела Зуко в последний раз, и вот она снова смотрит на него, но не как друг, а как посол, который обращается к Лорду Огня, прося его объяснить, почему платежи его народа ее племени в последнее время запаздывают. Зуко выглядит старше, когда сидит в тронном зале, окруженный стенами пламени. Шрам на его лице по-прежнему такой же резкий и грубый, как и тогда, когда она впервые увидела его много лет назад. Огонь блестит в его золотых глазах, отражается в эмблеме Нации Огня, золотых деталях замысловатой мантии и Короне, которая держится в пучке на его голове. Сердце сжимается в ее груди от этого вида. Близость, которая когда-то существовала между ними, кажется, угасла. В комнате душно, особенно в традиционных одеждах Племени Воды. Слои шерсти, меха и кожи удерживают тепло, и когда Катара чувствует, что рискует испариться, то кланяется и официально благодарит его за гостеприимство. Капелька пота выступает на виске и стекает к подбородку, пока девушка излагает цель своего визита и наклоняется вперед в почтительном поклоне. — Для вас приготовлен номер во внутреннем дворе, — говорит Зуко. — Завтра с вами встретится главный Казначей, чтобы решить проблемы Племени Воды. Спасибо, Посол. Это все, что он говорит. Будто они даже не знакомы. Аанг часто бывал здесь, и Сокка несколько раз посещал Нацию Огня, чтобы договориться о покупке техники. Они описывали свои визиты как теплые дружеские встречи. После прилета Кометы Созина Катара считала себя ближе к Зуко, чем кто-либо другой. Он спас ей жизнь, а она спасла его. Почему-то он всегда понимал ее, как никто другой. Ей казалось. В последний раз они виделись в Ба Синг Се, в чайной его дяди. Это была их последняя общая встреча перед тем, как все разошлись, отправившись восстанавливать баланс в мире, уверенные, что совсем скоро снова соберутся вместе. Зуко стоял на ступеньках чайной, одетый как официант, он поднял руку на прощание, пока Аанг помогал ей взобраться на спину Аппы. Тогда все казалось простым. Теперь Катара чувствует, что ничего уже никогда не будет простым. Катара чувствует себя бездомной. Все остальные нашли свое место после войны. Зуко — Лорд Огня. Аанг — Аватар, возрождающий нацию Воздушных Кочевников. Тоф основала школу магии металла в Царстве Земли. Сокка вместе со своим отцом возглавил процесс восстановления и модернизации Южного Племени Воды. Кажется, в мире больше не осталось места, где нужна Катара. Комнаты во дворце, которые ей достались, роскошные и гораздо просторнее, чем может когда-либо понадобиться одному человеку. Она отпускает слуг и раздевается до нижнего белья. Здесь так жарко. Как будто солнце садится в Нации Огня, паля с той же неумолимой, голодной силой, которая наполняет тронный зал. Жадность и мощь огня ощущаются в самом воздухе, которым она дышит. Луна только появилась на небосводе. Катара ощущает слабость, когда двигает запястьем, пытаясь найти воду вокруг себя. Здесь есть ванная, в которую подается вода из вулканических горячих источников под землей. Рядом стоит кувшин. Девушка притягивает из него воду, чувствуя, как жидкость плавно отвечает на ее зов. Она превращает ее в туман и обволакивает им себя, пока ее кожа снова не становится прохладной. Ей понадобится другая одежда. Возможно, это ощущение физического дискомфорта сделало встречу с Зуко такой разочаровывающей. Она уверена: в следующий раз все пройдет лучше. Встреча с Казначеем оказывается невыносимой. В комнате ужасно жарко, а Катара до сих пор не приобрела новую одежду. Нация Огня выплачивает репарации всем остальным народам, а также переселяет сотни граждан из колоний Нации Огня по всему миру в соответствии с новыми договорами, платит за жизненно важные ресурсы, такие как зерно, которое они все эти годы конфисковывали в качестве налога. Вся страна в хаосе, их финансовые ресурсы находятся в постоянном движении. Катара сидит молча, глядя на бумаги перед собой. Жизни магов воды и Племени Воды сведены к цифрам. Рассчитан экономический эффект от их потери. Катара присутствовала на трибуналах, но расчеты, определяющие экономические последствия истребления, были произведены позже. Она ненавидит это. Она ненавидит, что люди превращены в деньги. Она ненавидит все это еще сильнее, потому что Племени Воды нужны эти деньги, они примут их в качестве компенсации и это будет считаться достаточным. Как будто есть сумма, которой может быть достаточно. Ее матери больше нет, а значит этого не достаточно. Ее прощение Зуко много лет назад никогда не распространялось на всю Нацию Огня. Катара чувствует это интуитивно, пока сидит в душном и неприветливом дворце. — Возможно, я могла бы поговорить с Хозяином Огня, — наконец предлагает она. Зуко всегда лично встречался с Аангом и Соккой. Казначей откашливается и просто передает ей еще один свиток с еще большим количеством цифр. — Лорд Огня приказал казне урегулировать этот вопрос за него. Желудок скручивается тугим узлом, Катара больше ничего не говорит. Ее будто готовят изнутри, пока она сидит и слушает. Наконец она вынуждена извиниться. Катара идет в свою комнату, набирает ванну с дымящейся водой и охлаждает ее, едва не превращая в лед, прежде чем погрузиться под воду. Мир, окруженный водой, вдали от неумолимой жары, кажется безопасным. Как дома. Как будто у нее есть дом. Теперь мир должен стать лучше. Катара верила, что после войны все станет лучше. Вместо этого каждое проходящее мгновение кажется лишь более бессмысленным, чем предыдущее. Она знает, что так действительно лучше, но это не чувствуется, как должно. Как будто в новом мире для нее нет места. Каждое место, которому она когда-либо, казалось, принадлежала, исчезало. Должность, на которую ее назначили, ей не нужна. Катара всплывает, чтобы подышать воздухом, а затем снова погружается под воду, убеждая себя, что если она будет терпелива, все наладится. Ее прибытие, должно быть, просто оказалось не вовремя. Зуко занят, но в конце концов у него найдется время для нее. И тогда все станет лучше. Катара встречается с Казначеем или одним из его помощников каждые несколько дней и часами пишет письма и отчеты своему отцу и Совету Племени Воды. Она понятия не имеет, что на самом деле должна делать, кажется, никто вообще от нее ничего не ожидает. Она видит Зуко издалека во время обедов с участием двора. Как гость во дворце, она должна присутствовать на них, но о ней не вспоминают и не приглашают. Военная культура Народа Огня существует уже сто лет, и эти традиции до сих пор сохранились в правилах и этикете. Удушающе формально. Хотя у Катары есть комнаты во дворце, она явно не имеет значения для Лорда Огня. Двор замечает это и тоже игнорирует ее.***
Доставка заказанной одежды занимает неделю. Легкие дышащие шелка струятся по ее телу как жидкость. Тонкие слои ткани оставляют спину, талию и руки обнаженными. Модель и стиль Народа Огня, но синий цвет Племени Воды, чтобы указать на ее статус посла. Шелк украшен серебряной вышивкой с изображением нежных волн и полумесяцев. Ее традиционные бусы из резного дерева и бивня заменяются на серебро. Она — дочь вождя, посол и последний маг воды Южного Племени — ожидается, что она будет выглядеть соответствующе. Катара оставляет ожерелье своей матери. Не существует серебра или золота для достойной замены. Теперь, чувствуя себя чуть менее физически подавленной, она покидает свои комнаты и в течение дня исследует дворец. Охранники игнорируют ее. Катара обнаруживает пруд с уткочерепахами в уединенном месте, несколько в стороне от более официальных садов. Когда солнце уступает свое место на небе луне, девушка возвращается туда. Полумесяц рябит на поверхности пруда. Катара слышит шаги на усыпанной гравием дорожке. Инстинкт заставляет ее руку сжаться, чтобы почувствовать воду, прежде чем она поворачивается. Это Зуко. Сердце подпрыгивает. — Катара, — произносит парень, дважды осматривая ее с ног до головы, но выражение его лица остается неизменным. В том, как он произносит ее имя, нет ничего теплого. Жар. Обжигающая, жгучая сила, которая у нее всегда ассоциировалась с ним. Ни капли той теплоты, которую она когда-то знала. Катара расправляет плечи и выпрямляется, прежде чем почтительно склонить голову. — Лорд Огня. Зуко продолжает смотреть на нее. Они уже не дети. Не то чтобы им была предоставлена роскошь детства раньше, но теперь даже физические следы юности исчезли. Пока Зуко стоит в нескольких метрах от нее, Катара, наконец, получает возможность внимательнее его изучить. Власть, кажется, идет ему. В Лорде Огня не осталось ничего от того мальчишки, которого она знала. — Я надеюсь, Казначей смог решить проблемы Племени Воды, — наконец произносит Зуко сдавленным голосом. Катара моргает. Только сейчас она поняла, что, вероятно, Зуко воспринял это как оскорбление своей чести — то, что она здесь, во дворце. Он пообещал, что Народ Огня искупит свою вину, подверг свою страну судебным разбирательствам и репарациям, а она здесь, просит его сделать это быстрее. Катара опускает взгляд. В груди нарастает чувство пустоты. — Надеюсь, — отвечает Катара, но это ложь. Она не надеется. Успех или неудача, но многие вещи, которые ее заботят, исчезнут, как только она вернется домой, и что тогда у нее останется? Да и дом ли это, если ее там больше не хотят видеть? — Я должен извиниться, — это все, что говорит Зуко, прежде чем уйти. Позже Катара подслушает от шепчущихся слуг, что в тот вечер Хозяин Огня устроил частный ужин с близкими друзьями. Оказывается, посол Племени Воды — не друг. Теперь Народ Огня — еще одно место, где присутствие Катары нежелательно. После этого она перестает искать Зуко. Катара отправляет письмо в Совет. Она больше не думает, что ее присутствие в Нации Огня способствует переговорам.***
В ночь полнолуния Катара не может уснуть. Она чувствует свою силу, постоянный пульс в венах. Лежа в постели, она ощущает подземные реки и горячие источники. Катара почти не использовала магию за пределами своих покоев с тех пор, как прибыла в Нацию Огня. Ей не терпится почувствовать силу луны, которая освещает комнату серебром. Катара возвращается в сад с прудом и уткочерепахами. Первые приемы, которые она практикует, просты и осторожны, чтобы убедиться в собственной точности. Затем ее движения ускоряются. Магия воды была танцем задолго до того, как стала формой боя. Племя Воды наблюдало за океаном и луной, изучая их путь. Инь и Ян. Тяни и толкай. Она направляет поток вверх, скручивает его и посылает в небеса, продолжая держать контроль. Катара сжимает руки в кулаки, чувствуя, как температура падает и вода кристаллизуется. Ее руки опускаются и снег падает с ясного, залитого лунным светом неба, растворяясь при соприкосновении с поверхностью пруда. Катара наблюдает за падающим снегом, чувствуя, как новая жидкость приближается к ней. Не вода. Кровь. Приближается тихо и очень близко. Одно движение руки и снег превращается в твердый лед, зажатый в ее ладони, когда она оборачивается. Катара резко останавливается. Лед, который она держит, похож на лезвие на расстоянии одного вдоха от горла Зуко. Она задыхается от удивления и разжимает ладонь, едва чувствуя, как лед тает и вода стекает по ее запястью. — Зуко! Это Зуко. Его церемониальные одежды исчезли, как и пучок с Короной. Волосы свисают на лицо, смягчая резкие линии боли и силы в его чертах. Он одет в темный шелковый халат, украшенный вышивкой. Он похож на человека, которого она знала. Катара чувствует его кровь. Полная луна и его тело так близко, что она отчетливо ощущает движение в его венах. Зуко стоит неподвижно. Она уверена: он даже не моргнул, когда она приставила клинок к его горлу. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Катара, выпрямляясь и стараясь не выглядеть так, будто чуть не убила его в его же собственном саду. — Увидел, как ты тренируешься. Это напомнило мне о старых временах. Старые времена. Почему-то из его уст это звучит как что-то безвозвратно утраченное. Возможно, так оно и было. Возможно, это понимают все, кроме Катары. Прошлое ушло, ничего не остается, кроме как принять это и отпустить его. Ее сердце все еще колотится в груди. Катара не знает, что делать с его внезапным появлением после нескольких недель избегания. — Надеюсь, моя техника стала лучше, — говорит она. Зуко пожимает плечами. — Мне нужно увидеть больше, чтобы сказать. В том, как он это говорит, есть что-то наводящее на размышления. Катара резко поднимает взгляд, но выражение его лица ничего не выдает. Это вовсе не значит, что магия — что-то личное. Она использовала ее в боях, сражалась с ним, спасала его, исцеляла. И все же мысль о том, чтобы практиковаться перед ним в залитом лунным светом саду, кажется ей интимной. — Мне нужно больше места, — произносит Катара через мгновение. Зуко отступает на несколько шагов и девушка чувствует нервозность под его пристальным взглядом. Магия воды никогда не была для нее частью представления, как это часто бывает в Северном Племени. Катара закрывает глаза, чтобы перестать смотреть на него. Она разводит руки, чувствуя воду. Прохладный пруд позади, капельки на траве под ее ногами, туман в воздухе. Она двигается медленно, ощущая притяжение воды и свою силу. А затем направляет потоки вверх, превращая их в формы и узоры из льда. Сначала маленькие, но постепенно они становятся все больше и больше, поднимаясь в воздух. Капли сияют, как новые созвездия. Она чувствует, как кровь Зуко бежит в жилах, пока он наблюдает. Ощущение этого пробуждает в ней что-то беспокойное и дерзкое. Желание проверить пределы своих возможностей. Катара поднимает руки и вода возвращается обратно на поверхность пруда, она кружится, заворачивая ледяные пласты, как лепестки раскрывающегося лотоса. Девушка снова притягивает воду, окутывая ее вокруг себя, как плащ, который несет ее вверх, прямо в небо. Она взлетает так высоко, что, кажется, стоит ей только протянуть руку и она коснется луны. Катара летит вниз и, как только оказывается достаточно близко к земле, — призывает воду и мягко приземляется на траву. С характерным плеском жидкость падает обратно в пруд позади нее. Где-то в камышах сердито крякает уткочерепаха, раздается низкий гул цапли, но после этого ночь снова стихает. Она стоит перед Зуко, тяжело дыша, убирает волосы назад. Он молчит какое-то время. — Это было прекрасно, — наконец произносит Зуко, но его голос пуст. В этих словах нет чувств. Они звучат как формальность. — Спасибо, — отвечает Катара, разочарованная тем, что не смогла вызвать большей реакции. С другой стороны, он уже видел ее кровожадность. Он маг огня и его оценка магии, вероятно, ограничивается ее военной полезностью. Наверное, Зуко ожидал увидеть боевые элементы, которые она тренировала во время войны. Наступает более длинная пауза, пока Катара ждет, когда он извинится и уйдет. — Аангу должно быть нравится наблюдать за тобой. Это последнее, что она ожидала услышать. Катара моргает от удивления, после чего качает головой и нервно усмехается. — Аангу? Я не видела Аанга почти год. Храм Воздуха занимает большую часть его времени, а все остальное — народы. Что-то в поведении Зуко внезапно меняется. — О? Она кивает, собирая воду с кожи. — Теперь у него есть помощники, которые путешествуют с ним. Он сосредоточен на восстановлении традиций Воздушных кочевников, прежде чем они будут потеряны. Я была в Южном Племенем Воды, пока Совет не отправил меня сюда. Выслал. Она не говорит. — Я думал, что после войны ты и Аанг… — кажется, Зуко придвинулся ближе. К ее щекам приливает тепло. — О, ну мы были какое-то время, но мы нужны в разных местах. Это было так давно, что она почти забыла. О нескольких застенчивых поцелуях, которые теперь канули в прошлое. Есть что-то в том, как Зуко смотрит на нее сейчас. И это что-то вызывает мурашки по спине. Это не страх. Что-то теплее. Зуко стоит всего в нескольких дюймах от нее — она не заметила, как он приблизился. Он выше, чем был во время войны. Катара думала, что из-за церемониальных одежд он кажется величественнее, но сейчас он нависает над ней. Золотые глаза устремлены на ее лицо, изучают, ищут что-то. Катара чувствует огонь в нем. Тепло вокруг него, которое она помнила, внезапно снова становится ощутимым. — После войны все изменилось, — произносит она. — Думаю, мы оба ожидали, что все будет проще, что после всего все сложится само собой. Он кивает. — Не то чтобы я ожидал, что будет легко, но, — парень сухо смеется, — мне приходилось бороться за мир усерднее, чем когда-либо во время войны. Зуко отворачивается, оглядывая дворцовый сад. — Однажды я пришел к своему отцу, чтобы спросить, как он мог спокойно спать, будучи Лордом Огня, как он жил с тяжестью всего этого. Видимо, это просто моя слабость и неуверенность в себе. Катара качает головой. В конце войны она восприняла восхождение Зуко на трон Лорда Огня как достижение. Но теперь, когда она видит его без трона и регалий, внезапно это ощущается как обязанность. Вес, который он несет на своих плечах. Восстановить честь нации. Вернуться к миру, загладив жестокую жадность своего народа. Катара знает, что его регулярно пытаются убить или свергнуть. Есть много знатных семей, которые выступают против мира и репараций, они возмущены тем, что у них отняли колонии и губернаторство. Отказ Зуко сделать больше, чем заключить в тюрьму Озая и Азулу, делает его еще более уязвимым для лоялистов. Тем не менее, Зуко продолжает оставаться непоколебимым. И одиноким. Айро живет в Ба Синг Се, он отошел от войны и политики, отказался от всех своих королевских титулов и обязанностей. Аанг и Сокка упоминали, что Зуко чувствует себя обязанным оставить дядю в покое. Его личная репарация. Рука скользит вверх. Ее пальцы почти касаются шрама на его скуле, но Катара колеблется и вместо этого проводит кончиками пальцев по подбородку. Ее сердце замирает, когда она смотрит на него. — Ты самый благородный человек, которого я когда-либо знала, Зуко. Ты должен спать спокойно. Он смотрит на нее сверху вниз. Золото в его радужках светится огненными кольцами. — Спасибо, Катара. Теперь ей следует отступить, но она остается на месте, видя, насколько ослепительно он горит. Даже ночью, когда его сила слабее всего, Катара все еще может чувствовать его мощь. Вода терпелива. Она — приливы и отливы, следующие за циклами луны. Она подождет. Огонь беспокойный, голодный. Сдерживай его слишком долго, и он задушит тебя. Девушка чувствует пульс и нетерпение в крови Зуко. В сочетании с весом короны и мира удивительно, что он вообще может спать. — Я рада, что ты пришел сегодня, — произносит Катара. — Ты был так далеко, когда я приехала. Я думала, ты забыл нашу дружбу. Его рука касается ее бедра, выбивая воздух из легких. Зуко замирает, а затем Катара чувствует, как кончики его пальцев дотрагиваются до юбки. — Не думаю, что это когда-либо могло произойти, — говорит он почти себе под нос. Зуко не прикасается к ней. Почти. Его длинные пальцы бегают по шелку юбки, заставляя ткань двигаться на коже, словно шепот на ее бедрах. От этого ощущения по телу проносится теплая дрожь. Ее сердце начинает стучать чаще. Пальцы соскальзывают с его лица и упираются в грудь, прямо над сердцем. Его халат мягкий и гладкий под ее ладонью. Достаточно тонкий, чтобы она могла чувствовать твердость груди под ним. Ей кажется, что она делает что-то опасное. Катара не делала ничего опасного так долго, что забыла, насколько живым ощущаешь себя в такие моменты. Это смелее, чем свободное падение. — Почему ты пришел сюда, Зуко? — спрашивает Катара тихим голосом, потому что теперь, когда он стоит так близко, она подозревает, что знает ответ. Катара думает, что, возможно, всегда знала, но она никогда не была готова столкнуться с ним. До этого момента под полной луной, когда она ощущает силу, которая течет в крови, а сердце Лорда Огня бьется под ее рукой. Катара чувствует его так, будто держит в своей ладони. Что-то тихое, выжидающее, но уже совсем не дремлющее витает между ними. Не дружба. Она не уверена, что это когда-либо была просто дружба. Катара чувствует, как учащается его сердцебиение под ее пальцами. — Я менее благороден, чем ты думаешь. Теперь она чувствует вес его руки, тепло, проникающее в кожу на бедре, и ее пульс ускоряется. — Почему? Зуко не отвечает. После паузы его рука скользит с бедра вверх, касается ожерелья на ее шее. — Потому что Аватар надеется однажды жениться на тебе. Катара смотрит на него, ощущая, как он только что сжег ее изнутри. — Что? — это все, что ей удается сказать. Конечно нет. Может быть, однажды, но ее отношения с Аангом остались в далеком прошлом. Они сказали когда-нибудь, когда разошлись. Катара думала, что на это уйдет несколько месяцев, может быть год. Для нее возможность когда-нибудь исчезла в прошлом, это не была какая-то неопределенная дата в будущем, которую Катара должна ждать — день, когда у Аанга снова найдется время для нее. Она даже не знает, хотела ли бы этого. Вспоминая те времена, когда они путешествовали вместе, Катара понимает, что ее чувства были скорее покровительственными, почти материнскими, чем романтическими. Мысль о том, что Аанг думает, что она его ждет, что он рассказывает об этом людям, вызывает в ее груди острое чувство негодования. — Я никогда не соглашалась на это. Катара чувствует, как Зуко выдыхает, и поднимает подбородок, пронзительно глядя на него. — Почему это так важно для тебя? Она хочет услышать, как он скажет. Вместо этого Зуко отходит, выражение его лица становится жестче. — У меня есть нация, за которую я несу ответственность. Есть вещи, от которых я должен отказаться, чтобы сохранить мир. Народ Огня нуждается в доброй воле Аватара. Ее рука безвольно опускается. Теперь она понимает. — Вот почему ты был так далеко с тех пор, как я приехала, — это не вопрос, она просто хочет, чтобы он признал свою холодность. Катара по-прежнему нежелательна, просто не по той причине, по которой она думала. Он коротко кивает. — Почему ты пришел сюда, Зуко? — спрашивает она в третий раз. Катара видит, как дергается его горло, когда их взгляды пересекаются. — Я хотел увидеть твою магию снова, — его голос задумчивый. — Наблюдение за магом воды, которым ты стала, напоминает мне — то, что я делаю, имеет значение. Я всегда считал твою магию одной из самых прекрасных вещей, что я когда-либо видел. Зуко выглядит так, будто собирается повернуться, чтобы уйти. Не задумываясь, Катара делает шаг вперед, хватая его за одежду и останавливая. Она тянет его вниз и целует. Его губы встречаются с ее, и он, кажется, на мгновение замирает от удивления, прежде чем его руки собственнически обхватывают ее. Это как купаться в огне. Зуко жадно целует ее в ответ. Она обнимает его за плечи и притягивает ближе, чтобы углубить поцелуй. Катара никогда никого не целовала первой. И никогда вот так. Целомудренные, осторожные поцелуи, подобные волнам летнего озера, — это все, что она знала. Объятия Зуко подобны затягивающему огненному цунами. Руки на талии притягивают ее ближе, пальцы обжигающе бегают по обнаженной коже спины. Зуко целует ее, долгим страстным поцелуем, который вспыхивает, запечатлев его желание в ее душе. Ее пальцы путаются в его волосах, руки обвивают плечи. Это похоже на падение с головой в самое сердце солнца, и она никогда не захочет вернуться. Катара чувствует себя живой в его объятиях. Рука Зуко скользит вдоль спины, пальцы путаются в волосах, притягивая ее вверх, заставляя выгибаться. Он крепко держит ее, целует еще мгновение, прежде чем резко отпустить и отшатнуться. — Я не могу… Его грудь вздымается, он отступает. Руки, сжатые в кулаки, трясутся. — Я не могу! — повторяет он. Слова, кажется, больше обращены к себе самому, чем к Катаре. — Этому миру нужен мир. Я не могу эгоистично выбрать то, что может угрожать этому. А потом он уходит. Без него в саду холодно и пусто. Катара возвращается в свои комнаты, но ее сердце бьется слишком быстро, чтобы уснуть. Она сидит у окна, наблюдая за луной. Она не знала, что такая страсть существует в ней. Что она может чувствовать вещи с такой интенсивностью. В последний раз Катара испытывала такую нужду во время войны. Тогда все было просто. Она держалась за людей и отказывалась бросать их, чего бы ей это ни стоило. Почему-то она забыла, что это может быть так просто. Народ Огня нуждается в доброй воле Аватара. Она воспроизводит слова Зуко, пока они не застревают в ее груди, словно свинцовые пули. Аанг — друг Зуко. И эта дружба жизненно важна для поддержания мира между странами. Мир хрупок. Другие нации далеки от того, чтобы доверять или прощать Народ Огня, именно Аанг, его непоколебимая дружба и доверие к Зуко поддерживают этот хрупкий баланс. Катара — это риск, который Зуко не может себе позволить. Она это понимает. Даже небольшое напряжение в их отношениях может оказаться слишком сильным для хрупкого баланса, которого достиг мир. Положение Зуко как Лорда Огня крайне шатко. Он не может подвергать опасности самую важную дружбу, которая у него есть. Даже ради неё.***
Она засыпает с рассветом и спит допоздна на следующий день. Когда Катара просыпается, сквозь окна льется солнечный свет. Ярко-золотой. Она лежит в постели еще несколько минут, пока солнце греет спину. Тепло напоминает ей о пальцах Зуко, скользящих по ее коже. Позже Катара узнает от придворной дамы, что Лорд Огня встал на рассвете, выполнял боевую подготовку в течение нескольких часов, прежде чем провести встречу со двором. Катара должна была понять, что это не было обычной частью его повседневной жизни. На следующее утро Катара просыпается от яростного рева огня. Она выходит на улицу и обнаруживает, что половина двора стоит у стен и наблюдает, как Зуко в одиночку отбивается от двадцати магов огня. На нем только штаны. Его кожа скользкая от пота, мышцы блестят под восходящим солнцем. Он посылает обжигающую струю огня такой силы, что она может чувствовать жар на своем лице с расстояния тридцати футов. Это не обычная, сдержанная и точная магия огня, которую он применял в процессе обучения Аанга. Это напоминает ей его прежний стиль. Дикий и опасно агрессивный, без каких-либо усилий по сохранению сил и энергии, больше похожий на намеренные попытки истощить себя. Зуко вырывается, когда его окружают, посылает огненную волну по всему двору. Поворачиваясь, он замечает наблюдающую за ним Катару и замирает, его правая рука мгновенно сжимается в кулаке над головой. Маги огня, окружившие его, останавливаются. — Достаточно! — говорит Зуко. Его дыхание прерывистое. Он стоит, глядя на Катару. Она замечает шрам в виде молнии в центре его груди, он такой же грубый и яркий, как и шрам на его лице, хотя она сделала все возможное, чтобы его излечить. Зуко отводит взгляд первым, он натягивает мантию и уходит в окружении охраны. — Вчера он задержался подольше, — говорит молодая девушка рядом с Катарой. — Интересно, почему он остановился.***
Катара получает письмо от Совета Племени Воды: фабрика Царства Земли заинтересована в добыче полезных ископаемых на Южном полюсе, если она не хочет оставаться в Народе Огня, ее могут перевести туда. Она смотрит на послание и задается вопросом, так ли чувствовал себя Зуко во время изгнания. Ее выбрали для этой миссии не из-за того, что она может принести пользу, а просто чтобы держать подальше от дома. Катара сыграла свою роль в этой победе, но теперь, куда бы она ни пошла, — везде только мешает. Маг воды из Южного Племени никому не нужен. Собирается ли Совет однажды позволить ей вернуться? Уголки глаз горят, когда она снова оборачивает голубую ленту вокруг свитка и кладет его в стопку со всей остальной перепиской с Племенем. Она не может оставаться в Народе Огня. Она — помеха. Зуко видит в ее присутствии опасность. Он постарается избегать ее, пока она остается во дворце. Здесь ей никогда не будут рады. Ноющая пустота начинает распространяться в груди, когда Катара смотрит в окно на горный горизонт. Ком подступает к горлу, она макает кисть в чернила, начиная писать ответ. Царство Земли. Она готова отправиться на следующем корабле. Катара не видела Зуко два дня. На третий день она находит его одного на балконе, наблюдающего, как солнце садится за океаном. Она тянется к нему, как к приманке. Зуко напрягается, когда она подходит и становится рядом. Они стоят в тишине. Через несколько минут солнце садится, исчезают последние алые лучи. Когда мир растворяется в сумерках, Зуко разворачивается и уходит, не сказав ни слова. На следующий вечер за ужином Катара сидит в компании нескольких лордов и дам, которых забавляет мысль о существовании какой-либо непримитивной культуры за пределами Народа Огня. Едва ли это лучше игнорирования. Их невежество столь же оскорбительно, сколько и поразительно. Отвечая на их допрос, Катара вспоминает время, проведенное Аангом в школе Народа Огня. Они не обучены ничему, кроме войны, кроме того, что они — высшая нация. Их даже не учат танцевать. Зуко ни разу не взглянул на нее за весь вечер. — Может быть, я могла бы продемонстрировать традиционный танец Племени Воды, — импульсивно предлагает Катара. Все вокруг замолкают, а затем начинают уговаривать ее. Она чувствует себя новой игрушкой, но ей все равно. Ее глаза устремлены на Зуко, который замер на другом конце комнаты, будто она его заморозила. Катара снова слышит призывы и поднимается. Теперь все взгляды прикованы к ней. Ее сердце колотится, а желудок нервно скручивается. На самом деле она не хочет танцевать перед двором Народа Огня. Взгляд Зуко, который сейчас смотрит на нее так, словно не может оторваться, — это единственная вещь, которая волнует Катару. Танцы Южного Племени Воды не бывают сольными — она оставляет видимым отсутствие партнера. Выполнив простые шаги, несколько раз подпрыгнув и обернувшись, Катара призывает воду из своего стакана и продолжает, покоряя жидкость во время движения. Это сдержанная версия ее выступления в саду. Движения просты, но она знает, что Зуко узнает элементы. Катара делает еще одно сальто и вода оседает вокруг нее в виде снежинок, которые растворяются на коже и застревают в волосах. Раздаются вежливые аплодисменты, когда она возвращается на свое место. После еще нескольких вопросов о магах воды разговор переходит на другие темы. Она чувствует жжение от взгляда Зуко до конца трапезы. Когда Катара возвращается в свои комнаты, кто-то хватает ее за руку и тащит за колонну вне досягаемости факелов. Она не пытается сопротивляться. Жар рук, держащих ее, ощущается слишком знакомо. — Что ты творишь? — спрашивает Зуко. — Зачем ты предложила станцевать перед двором? Он держит ее за плечи, будто хочет встряхнуть. Катара симулирует безразличие. — Они задавали вопросы о Племени Воды. Я сказала им, что мы танцуем. — Ты не должна их развлекать, они должны уважать тебя. Она закатывает глаза. — Не думаю, что могла бы сделать что-то, чтобы заслужить их уважение, что не было бы квалифицировано как акт войны, — Катара усмехается, скрестив руки. — Меня не волнует, что они обо мне думают, все равно скоро меня здесь не будет. Она едва различает смутные очертания лица Зуко в темноте, но замечает движение его головы — он пристально смотрит на нее. — Что? — жар от его ладоней просачивается под кожу, и она ненавидит, как сильно ее заботит эта деталь. Катара пожимает плечами. — На прошлой неделе перед полнолунием я написала в Совет племени, что не подхожу для этой работы. Меня отправляют в Царство Земли. — Почему? Казначей сказал мне, что переговоры идут хорошо. Она вздыхает и смотрит вниз. — Совет мог просто послать письмо, Зуко. Они собирались отправить письмо. Причина, по которой меня сделали послом, не в том, что я должна способствовать переговорам. Я выступала против решений племени о восстановлении. Дать мне дипломатическую миссию — означало убрать меня с дороги. Зуко молчит. — Я собиралась завтра сказать Казначею, что через несколько дней уезжаю в Царство Земли. Там есть фабрика, заинтересованная в добыче полезных ископаемых на Южном полюсе. Я позабочусь о том, чтобы они отправили в Нацию Огня кого-то другого. Руки Зуко на ее плечах на мгновение напрягаются, а затем исчезают. Катара тихо выдыхает. Она подозревает, что это прощание. Она откидывает голову назад и поднимает руку, находя его лицо в темноте. — Будь осторожен, Зуко. Я надеюсь, что когда-нибудь ты обретешь покой для себя, а не только для других. Ее рука опускается и она поворачивается, чтобы уйти. Катара делает два шага, прежде чем снова ощущает на своем запястье руку, притягивающую ее назад. Она поворачивается, и его губы накрывают ее. Зуко прижимает ее к себе с такой силой, что наверняка останутся синяки. Они не должны. Это ошибка. Она знает, что они не должны. Как более спокойный элемент, она должна остановиться. Она должна. Это ошибка. Миру нужен мир. Она знает. Катара должна быть холодной и сопротивляться, пока огонь Зуко не остынет и он не придет в себя. Она должна остановить его. Они совершают ошибку. Они пожалеют об этом. Его горячее тело прижимает ее к стене. Твердые мышцы против мягких изгибов. Солнце и Луна. Его руки блуждают повсюду, как языки пламени, бегающие по ее коже. Катара издает стон и поцелуй сразу становится глубже. Разрушительный и всепоглощающий. Ее глаза закрываются и она охотно тает в его объятиях. Всего раз. Они ведь могут позволить себе один раз. В ее ушах стоит рев, и она не знает, то ли это из-за колотящегося сердца, то ли из-за стены пламени вокруг них. Катара хватается за грубую ткань его мантии, чтобы притянуть Зуко ближе. Удивительно, как он вообще может дышать в этом. Она находит застежки под воротником и расстегивает их, сбрасывая с него толстые церемониальные одежды со знаками отличия, вышивкой и гербами на плечах. Она не хочет целовать Лорда Огня. Человек, которого она хочет, — это Зуко. Катара не знала, что что-то настолько всепоглощающее может быть таким ярким. Голод желания сильнее ее. Его язык скользит вниз по ее горлу, и девушка хватает его за плечи, чувствуя, как он кусает ее шею и ключицы. Жар разливается по венам. Зуко прижимает ее ближе и стонет, когда она прикасается к нему, проводя пальцами по лицу. Она не знает, как они попали в его покои. Она потеряна в нем. Воздух пропитан благовониями и тускло освещен низкими красными светильниками. Катара чувствует под собой мягкий шелк простыней и матрас, до краев которого она не может дотянуться ни в каком направлении. Ее топ уже соскользнул где-то по пути, она чувствует, как развязываются завязки на юбке, ткань сползает и горячие руки Зуко скользят по внутренней стороне ее бедра. Губы касаются ее кожи, прежде чем зубы впиваются в плечо. Она кричит, выгибаясь, сбрасывает с него шелковый халат и проводит руками по голой коже. Зуко нависает над ней, его глаза почти черные. Ее пальцы медленно скользят по груди, задерживаясь на шраме. Катара нежно проводит по нему пальцами, когда его рука смыкается на ее запястье, удерживая. Ей кажется, что она впервые вдохнула с тех пор, как он поцеловал ее. Катара притягивает его ближе, ее рука скользит по пульсирующим мускулам, когда их губы снова встречаются. Зуко кладет руку на ее затылок, путает пальцы в волосах и собственнически притягивает девушку ближе. Она вдыхает тяжелый аромат кожи, пропитанной королевскими маслами и медитативными благовониями. Кожа и шелк. Ее руки сплетены вокруг него, пока Катара осыпает поцелуями шею. Ее язык скользит по ключицам, пробуя на вкус, наслаждаясь тем, как он задыхается и вздрагивает, реагируя на ее прикосновения. Как будто Зуко дал ей силу сломить его. Его дыхание тяжелое на ее коже, руки скользят вдоль тела, стягивая оставшиеся полоски нижнего белья, пока она не оказывается под ним полностью обнаженной. Катара чувствует, как будто все ее тело превратилось в жидкость, когда он раздвигает ноги, прижимаясь к ней. Это не ощущается как что-то приятное, когда он наполняет ее. Не ожог — больше похоже на пронизывающую боль, которая грозит порвать кожу. Крик застревает в горле, а ногти вонзаются ему в плечи. Он замирает, когда Катара переводит дыхание и пытается расслабиться. Зуко целует ее и она отвечает тем же, запуская пальцы в его волосы. Он напряжен, дыхание прерывисто, Катара с опозданием понимает, что ему нелегко оставаться неподвижным, пока она пытается приспособиться. Она медленно двигается под ним, покачивая бедрами, пытаясь привыкнуть к ощущению его внутри себя. Зуко стонет, его пальцы путаются в ее волосах, оттягивая голову назад, пока зубы царапают челюсть. Катара вздрагивает, ее бедра бьются о его. Он дергается и входит глубже. Она мгновенно напрягается, потому что думает, что будет еще больнее, но этого не происходит. Это неплохо. Лучше, чем неплохо. Зуко двигается в ней, и она отвечает на эти движения. Ощущения восхитительные. Руки и губы скользят по влажной коже, ноги спутаны. Их пальцы переплетаются. Она двигает бедрами и целует его. Зуко прижимается своим лбом к ее, тяжело дыша. Он нежнее, чем она могла представить. Ее глаза закрываются. Весь мир пылает между ними. Губы Зуко ласкают ее, пальцы сжимаются, а их руки остаются переплетенными, пока он толкается, удерживая ее ладони над головой. Сильнее. Быстрее. Удовольствие нарастает, и она дрожит, задыхаясь. Высвобождая руки, Катара обхватывает его, пытаясь найти что-нибудь, за что можно уцепиться. Зуко удерживает ее, когда она разбивается в его объятиях. Когда девушка перестает дрожать под ним, Зуко нежно целует ее в лоб. Она почти не чувствует собственных конечностей, но снова обнимает его за плечи, чувствуя его прерывистое дыхание. Зуко снова толкается, стон вырывается из него, он вздрагивает и утыкается лицом в ее шею. Они лежат, переплетенные, еще мгновение, прежде чем Зуко поднимается и падает на кровать рядом с ней. Он притягивает девушку к своей груди и целует возле линии роста волос, натягивая на них шелковое постельное белье. Катара вздрагивает, прижимаясь ближе. Он обнимает ее, его подбородок лежит на ее макушке. Ее пальцы — на его груди. Катара чувствует ритм его сердцебиения и это убаюкивает ее. Завтра Зуко выберет Народ Огня, потому что это его обязанность, но Катара позволяет себе спать в его объятиях, мечтая о мире, в котором есть место, которому она принадлежит.***
Она охвачена огнем. Алые языки пламени танцуют на ее коже. Нежно. Золотым теплом. Ощущения пронизывают нервы в темпе мелодии. Дразня. Облизывая. Огонь бегает по рукам и телу. Ее пальцы дергаются. Жар повсюду. Она купается в огне. Наслаждается всепоглощающим теплом, которое ее окружает. Расплавленный жар растекается по ее венам. Обжигающее тепло обволакивает грудь. Дыхание перехватывает, она стонет, когда удовольствие взрывается, вибрируя, как натянутая струна. В ее сердце мерцает огненный ад. С каждой обжигающей лаской она хочет большего. Ее глаза ошеломленно распахиваются. Катара лежит в объятиях Зуко, пока его пальцы и язык бегают по ее коже. Солнца еще не видно, но небо начинает подавать первые признаки рассвета. Катара протягивает руку, проводя кончиками пальцев по его руке. Зуко поднимает взгляд, и ее рука скользит по плечу к челюсти, чувствуя тепло его кожи. Его огненная кровь бурлит вместе с восходящим солнцем. Зуко наклоняется вперед и медленно целует девушку, задерживаясь на мгновение, прежде чем утащить ее за собой. Она усмехается, позволяя. Они снова занимаются сексом, незадолго до того, как солнце покажется из-за горных вершин и обязанности Лорда Огня позовут его обратно. Это прощание, думает Катара, целуя его. Одна ночь и одно украденное утро, прежде чем честь и долг отберут его у нее. Это больше, чем они могли себе позволить. Она запускает пальцы в его волосы, а затем проводит по плечам. Зуко стонет и сжимает ее запястья одной рукой, прежде чем поцеловать грудь. Его губы жадны, как и руки. Он медленно исследует ее, обращая пристальное внимание на ласки, которые заставляют ее дрожать. У Катары перехватывает дыхание, тихие хныкающие причитания срываются с ее губ. Пальцы скользят вверх по ее бедрам, проникают внутрь, и Катара обнаруживает, что он окончательно превратил ее в расплавленную жидкость. Зуко делает непостижимо нежное поглаживание и ее пальцы сжимают простыни. Он спускается, прислоняя рот к самой чувствительной точке, и она полностью выгибается над кроватью. Зуко кладет руку на живот, удерживая ее на месте. Он снова лижет, и она почти прикусывает язык, чтобы подавить крик. Его язык скользит в ней, и она перестает пытаться сдерживать хнычущие мольбы, которые вырываются из горла. Как будто у него есть способность покорить ее. Тело, скользкое от пота, извивается под его горящей кожей. Когда его язык пробует и исследует ее, Катара дрожит, готовая вот-вот разлететься на тысячу преломляющихся ледяных осколков. Солнце выходит из-за горных вершин, лучи стелются по полу, почти достигая кровати. Зуко отказывается торопиться. Катара чувствует жадность в собственной крови, ее ноги скользят по мышцам его спины, когда он становится на колени между ее ног. Пальцы путаются в его волосах. Здесь. Прямо тут. Еще, пожалуйста. Не останавливайся… Солнце поднимается выше, лучи заливают кровать. Тело Зуко освещается солнечным светом, Катара смотрит и думает, что никогда в жизни не видела ничего столь прекрасного. Следы света достигают ее тела, запутанного в простынях. Золотые глаза Зуко прикованы к ее лицу, в них сияет желание. Он медленно целует ее тело, и даже эти легкие прикосновения — слишком. Зуко целует ее и проникает своим телом между ее бедер. Катара обхватывает ногами его бедра и выгибается, когда он входит. Ей все еще больно, но она игнорирует это. Она исцелит себя позже. Катара просит быстрее. Он по-прежнему такой же нежный и медлительный, даже несмотря на жжение восходящего солнца. Катара хочет чувствовать, как он дает волю своим чувствам. Знать всю силу его желания. Всего раз. Пусть один раз у нее будет всё. Уголки глаз покалывают и на мгновение становится трудно дышать. Катара целует его, проводя руками по плечам и вниз по рукам. Ее ногти царапают грудь, прослеживая рельеф его туловища. Зуко стонет ей в губы и прижимается бедрами. Катара издает рваный вздох и сжимается вокруг него, ее ногти погружаются в его руки, направляя. Его пальцы обжигающе скользят по ее коже. Зуко выпрямляется, встает на колени на кровати, сжимает ее бедра и входит. Он быстр и горит. Катара теряет себя, распадаясь на части в самом сердце ада. На земле нет ничего более собственнического, чем огонь. Она могла бы гореть тысячу лет и никогда не захотеть вернуться. Кончая, он издает дикий рык и падает на нее. Катара тяжело дышит, чувствуя себя обожженной изнутри, когда обнимает его. Зуко продолжает целовать ее плечи, пока она засыпает. Катара просыпается в полдень. Одна в его постели. Солнце взошло высоко над головой. Ее одежду подняли с пола и оставили аккуратно сложенной на низком столике неподалеку. Она сидит в центре кровати, оглядывая пустую комнату Зуко и осознавая то, что сделала. Комната безликая. Никаких личных вещей. Какое-то оружие, набор старинных мечей, доспехи… Катара встает, чтобы одеться, и замечает рамку, лежащую лицевой стороной вниз на подоконнике. Затянув халат на груди, она подходит ближе. Возможно, это портрет его матери, думает она, поднимая рамку. Но это не он. Картина представляет собой чернильную иллюстрацию их всех. Зуко, Аанг, Сокка, Суюки, Тоф и Катара сразу после коронации Лорда Огня. Катара стоит рядом с Аангом, их руки переплетены. Катара кладет рамку обратно также, как она была оставлена, одевается и выскальзывает из комнаты Зуко. Пока она сидит по шею в теплой ванне, раздается тихий стук. Прежде чем она успевает заговорить, двери открываются и в комнату входит пожилая женщина в сопровождении двух молодых слуг. Слуги немедленно закрывают за женщиной двери, оставляя их. Женщина не придворная, но у нее есть статус, ее одежда указывает на это. Какое-то время она стоит, рассматривая Катару. В ее руках поднос с чайником и одной чашкой. Она идет вперед и ставит его рядом с ванной. — Тебе нужно выпить три чашки до наступления темноты, — говорит она, выпрямляясь. Понимание расцветает, когда Катара смотрит на то, что ей принесли. Она мысленно считает дни своего цикла: беременность должна быть почти невозможной. Не то чтобы она задумывалась об этом раньше. Женщина продолжает стоять неподвижно, ожидая, пока Катара выполнит инструкции. Она наливает себе чашку и делает глоток, едва не задыхаясь. От горечи сводит язык. Можно было бы добавить мед. Но, вероятно, дерзкие крестьянки, соблазняющие Лорда Огня, не считаются заслуживающими того, что могло бы улучшить вкус. Она заставляет себя выпить три чашки без жалоб. Когда она ставит чашку в третий раз, женщина берет поднос и уходит, не сказав больше ни слова. Катара остается в воде. Она чувствует себя нехорошо, как будто ее желудок превратился в перекрученную веревку. И это не из-за чая, как бы сильно ей того не хотелось. К тому времени, когда Катара покидает комфортную ванну и одевается, она осознает, что уже пропустила запланированную встречу с Казначеем. Завтра она сообщит ему о своем предстоящем отъезде. В тот вечер она пропускает ужин со двором. Катара не хочет сидеть на расстоянии комнаты от Зуко. В напоминание о ее месте. О том, что она — необходимая жертва. Что ей не позволено иметь свое мнение, потому что миру нужен мир. Она не обижается на Зуко за выбор, который он должен сделать, но это похоже на длинный шип, воткнутый в ее грудь. Если сердце бьется слишком быстро, она подозревает, что рискует истечь кровью. Катара не думает, что сможет заставить себя снова ступить на землю Народа Огня до конца своей жизни. Когда наступает вечер, Катара сидит, свернувшись калачиком, у окна и смотрит на убывающую луну. Поздним вечером в дверь раздается стук. Она не отвечает. Если это снова чай, она уверена, что они войдут без приглашения. Но повторного стука не следует. Она ложится в постель и лежит, не в силах уснуть, мысли метаются от тщетной тоски. Если каждое решение, которое Зуко обязан принимать весит так тяжело, удивительно, что он вообще спал с тех пор, как получил корону.***
Она сообщает Казначею о своем предстоящем отъезде и он кажется удивленным. Она предполагала, что Зуко упомянул об этом. Катара возвращается в свои комнаты и всего через несколько минут раздается громкий стук в дверь. Она открывает и видит Зуко, выглядящего так, будто он пробежал весь дворец в своих регалиях Лорда Огня. Охранники с грохотом несутся по коридору за ним. — Казначей сказал мне, что ты собираешься уйти, — говорит он. Катара удивленно смотрит на него. Он же не мог забыть? Она кивает и переводит взгляд на охранников, догнавших Зуко. — Да, меня отправляют в Царство Земли. Есть компания, заинтересованная в добыче полезных ископаемых на Южном полюсе. Зуко проталкивается в ее комнату и захлопывает за собой дверь, оставляя охранников снаружи. — Ты не можешь уйти. Она поворачивается и с опаской наблюдает, как он ходит по комнате вперед-назад. Он постоянно двигается, как животное, запертое в клетке. Катара уверена, что он не продумал речь или даже свое присутствие здесь. Просто полдень и он горит. Она вдыхает и расправляет плечи. — Я не могу остаться здесь. Зуко, я не хочу оставаться здесь. — Что? Она сглатывает, глядя на парня, одетого как Хозяин Огня, и снова сталкивается с тем фактом, что он ей не принадлежит. Он никогда не сможет. — Я не могу остаться здесь. Я не думаю, что смогу это вынести, — говорит она. — Мир нуждается в тебе, чтобы восстановить равновесие. Ты сам сказал, что Народ Огня нуждается в благосклонности Аватара, а я… — ее грудь сжимается от ощущения пустоты, — я подвергаю это опасности. Я должна уйти. Ты же знаешь, что я должна. Зуко на мгновение останавливается, затем делает вдох, и это на ужасающее мгновение напоминает ей ту стойку, которую он принял во время своего последнего Агни Кая. Он же не может намереваться драться с ней из-за этого? — Мой совет говорит мне жениться, — резко объявляет он. Катару пронзает острая боль, когда она пытается заговорить, ее голос срывается. Она заставляет себя кивнуть. — Конечно, — говорит она, — ты должен. Наследники укрепят его власть. Брачный союз поможет стабилизировать страну и, возможно, обеспечить лояльность могущественного лорда. Оглядываясь назад, удивительно, что он до сих пор не женился. Брак — обязанность Лорда Огня, как и все, что делает Зуко. — В Нации Огня есть несколько вариантов, которые пойдут на пользу стабильности. Но появление фаворитизма может усугубить напряженность и усилить лоялистскую поддержку моего отца и сестры, — он говорит быстро, его голос напряжен, как обычно бывает, когда он нервничает. Катара снова кивает. Если Зуко надеется, что она станет возражать, его ждет горькое разочарование. — Из-за этого политический союз с одной из других наций считается лучшим вариантом. Однако мало правителей с дочерьми. Дочь вождя Арнука погибла во время Осады Севера, король Куэй не женат, а в Нации Воздуха вообще нет наследственных титулов. Вождь Хакода Южного Племени Воды — единственный вождь, у которого есть дочь брачного возраста. Катара должна была догадаться, к чему он вел, но вместо этого она стоит, изумленно глядя на Зуко. — Мои советники составили письмо Совету Южного Племени Воды, в котором выражается желание заключить брачный союз с Катарой из Племени Воды, — Зуко пристально смотрит на нее. Катара судорожно дышит. — Ты… ты же не серьезно, да? Должны быть другие варианты. На лице Зуко появляется ухмылка, и он склоняет голову набок. — Также была упомянута семья Бейфонг, но почему-то мне кажется, что Тоф не будет заинтересована таким предложением. Уголок его рта дергается от сдержанного удовольствия. Он стоит там и ведет себя так, как будто это так просто, всего-то шутка и письмо. Катара хочет плакать, но заставляет себя сглотнуть подступающий ком. Ее руки грозят начать трястись, и ей некуда их спрятать. Она качает головой. — Ты не можешь этого сделать, Зуко. Ты просто придумываешь предлог, чтобы удержаться. Он приближается к ней, и Катара мгновение колеблется, прежде чем отступить. Теперь он Лорд Огня. Когда Зуко подходит к ней, это больше не титул, который он носит из-за долга, это — сила, которую он использует, чтобы получить то, чего хочет. Катара ненавидит, как сильно она хочет того же. Эгоистичная ее часть хочет, чтобы он выбрал ее, как будто это не будет иметь никаких потенциальных последствий. Мир не переживет еще одну войну. Она боролась за этот мир. Они оба боролись. Зуко носит шрам в центре груди в напоминание. Она не позволит им сжечь все дотла из-за его неспособности отпустить. Огонь — собственник, не способный сдаться. Катара выпрямляется, собираясь с духом. — Ваша дружба с Аангом важнее для Народа Огня, чем любой брачный союз. Ты знаешь это. Я знаю это. Это, — она показывает между ними, — эгоистично. Ты сказал об этом первым, и ты был прав. То, что мы сделали, было ошибкой. Зуко останавливается. — Не. Называй. Это. Так. Он стоит там и тепло исходит от него волнами. Катара вдыхает, пытаясь ощутить внутреннее спокойствие, которого ей сейчас так не хватает. Вода противодействует огню. Ей кажется, что она вот-вот испарится. Она злится, что это ее обязанность. Ее наследие — быть несущественной, когда она боролась так же сильно, как и все остальные. — Это была ошибка, — говорит она ледяным голосом. — Мы не можем быть рядом друг с другом. Я здесь меньше месяца, а нам уже нельзя оставаться наедине. Тебе не следует быть здесь. Зуко остается неподвижным. Она хочет, чтобы он набросился, нуждается в том, чтобы он попытался заставить ее сдаться. Вода — защитный элемент. Она не знает, как маневрировать, когда он отказывается наступать первым. Катара не готова к этому разговору. У нее нет решения. Все слишком свежее. Такое ощущение, что ее сердце разрывается от одного только нахождения здесь. Кажется, у Огня все еще есть способность наносить раны, которые она не может излечить. — Пожалуйста, уходи, Зуко, — говорит она, сжимаясь внутри. — И отпусти меня. — Я не могу. Он тянется к ней. Ей кажется, что в ее горле застрял камень, и Катара пытается его проглотить, протягивая руку, чтобы оттолкнуть парня. — Ты должен. Люди заметят, наверное, уже заметили. У Аанга могут возникнуть подозрения, даже если об этом ходят только слухи. Он уже ревновал меня к тебе в прошлом. Зуко останавливается, и чувство беспокойства охватывает Катару из-за изменившегося выражения его лица. — Вчера я написал Аангу письмо, я сообщил ему, что намерен ухаживать за тобой и жениться на тебе, если ты дашь согласие. Катара смотрит на него в шоке, ее рука опускается. — Ты… ты не сделал этого, — выдавливает она. Зуко подходит ближе, сокращая оставшееся пространство между ними. — Я сказал ему, что любил тебя еще до кометы Созина, но из уважения к нему и нашей дружбе я держал свои чувства при себе. Но я так больше не могу. Ее сердце застревает в горле, она безмолвно смотрит на него. Катара протягивает руку, пытаясь оттолкнуть его и удержать, пока не выработает ответ, пока она не поймет, что ей теперь делать. Его длинные пальцы смыкаются вокруг ее запястья, притягивая девушку ближе, пока ее ладонь не прижимается к его сердцу. Она чувствует, как оно бьется для нее. — Я намерен открыто добиваться тебя, — говорит Зуко, глядя на нее. — Я больше не буду скрывать то, что чувствую. Ты завладела моим сердцем еще до того, как спасла мне жизнь. Эта эра мира принадлежит тебе. Будет бесчестным предложить тебе меньше, чем все, что у меня есть. Горло Катары сжимается, когда она пытается заговорить. Ее пальцы цепляются за его мантию, пока она изо всех сил пытается подобрать слова. — Зуко, — наконец удается произнести ей. — Ты так все усложнил для себя. Все, за что ты боролся и ради чего работал… Он опускает голову, их лбы соприкасаются. — Если это все, что потребуется, я сделаю это тысячу раз. Она не знает, что сказать. Рука Зуко лежит на ее щеке, теплая и нежная. — Не оставляй меня, — выдыхает он. — Я сделаю все, что потребуется. Останься со мной. Это все, чего я хочу. Она прижимается лицом к его ладони, закрывает глаза и кивает.***
Мир не становится совершенным, когда в ее жизни появляется Зуко, но постоянная борьба перестает раздражать. Оно того стоит, думает Катара, когда длинные и напряженные дни проходят в поисках решений, потому что ночью Зуко принадлежит ей одной. Затерявшись в шелковых простынях, благовониях и огне его объятий, у нее есть свое собственное место. Его сердце — ее дом. В природе баланса есть что-то потерянное в каждой приобретенной вещи. Другие народы стали больше доверять Лорду Огня, который женился на своем противоположном элементе. Аанг скрывает свою боль, Катара читает это в послании, которое он в конце концов отправляет в ответ. По его словам, его дружба с Зуко и Катарой всегда будет важна для него. Он рад за них, если они счастливы. Но письма после этого приходят все реже и с каждым разом все короче. Его визиты в Нацию Огня теперь вызваны только крайней необходимостью. Хрупкий покой в мире временами шатается, и Катара чувствует, как пылает Зуко. Он потерял своего друга и посредника, и это заставляет его больше защищать то, что у него есть. Катара становится его чувством спокойствия. Несовершенная со своими собственными страстями, отличными от его. Теперь они являются их собственным балансом. Он предложил бы ей весь мир, если бы она этого захотела, потому что в его природе отдавать всего себя. Катаре нет дела до баланса. Ей нужен мир, чтобы любить его целиком. И Зуко дает ей это. Ночью, при лунном свете, они вместе лежат и мечтают о новом мире, а когда наступает рассвет, строят его.