***
Канун Рождества встретил их слепящим снегом за окном. После пробуждения Гермиона поспешила в свою комнату, чтобы принять ванну и одеться до появления Миппи. Драко и Тео уже ждали ее в коридоре. Грейнджер улыбнулась, когда они оба взяли ее за руки, и все трое направились к лестнице. Гермиона замерла. В центре гостиной расположилась огромная рождественская елка, сплошь украшенная мишурой и огоньками. Гермиона с восторгом рассматривала пушистые гирлянды на лестнице и вырезанные из бумаги снежинки на окнах. С проигрывателя доносилась маггловская рождественская музыка. Где он только взял проигрыватель? Знакомая песня накрыла ее волной ностальгии. Волшебница посмотрела на Драко, широко раскрыв рот. Он покраснел и упер взгляд в пол. – Драко, это ты все это сделал? На вопрос он только прокашлялся и повел их вниз. Тео с благоговением наблюдал за падающим с потолка снегом, кружащим по комнате, но не касающимся их плеч. Гермиона посмотрела на потрескивающий камин в комнате, примыкающей к фойе, и увидела жарящиеся над ним каштаны. Драко взмахнул палочкой, и под елкой появилось множество подарков. Гермиона присела на корточки, чтобы рассмотреть их. Она заметила маленькие кусочки скотча, тут тут, то там скрепляющие оберточную бумагу – явный след того, что подарки пытались обернуть несколько раз. Гермиона провела пальцем по мятому уголку. Она подняла голову и посмотрела на Драко. Он смотрел на нее с осторожностью, его рука лежала у Тео на талии. – Драко, ты.. сам упаковывал подарки? Маггловским способом? На бледном лице проступил румянец. – Я хотел подарить тебе настоящее Рождество. Я слышал одну песню – ну знаешь, в которой поется “каштаны жарятся на печном огне”, – и подумал, что, может быть, ты их тоже ела? – сказал он, глядя в другую комнату. Каштаны жарятся на открытом огне. Гермиона не стала поправлять его, только молча посмотрела на елку. Мишура была скрупулезно натянута, огоньки развешены так, чтобы было место для милых безделушек. – Драко, ты сделал все это по-маггловски: елку, бумажные снежинки… эти украшения ты сделал своими руками? – тихо спросила она. Он вздохнул, и Тео весело рассмеялся. – Ты поэтому так поздно лег? Мерлин, Драко, ты стал настоящим романтиком, – ухмыльнулся он, целуя блондина в щеку. Лицо Драко покраснело еще больше, и он неловко потер его, снова откашливаясь. – Я просто хотел, чтобы Гермиона чувствовала себя комфортно… – Он не успел закончить предложение, потому что Гермиона бросилась к нему с объятиями, весело смеясь. – Драко, это так мило, спасибо, – прошептала она, прежде чем коснуться его губ нежным поцелуем. Она не упустила из виду, что чистокровный, один из Священных Двадцати Восьми, слизеринец Драко Малфой без магии украсил свое поместье, чтобы подарить ей маггловское Рождество. Он обвил руками ее талию, увлекая в поцелуй. Затем он отстранился и прижался лбом к ее. – Я люблю тебя, Гермиона. Она улыбнулась ему. – Я тоже люблю тебя, Драко. Тео обнял их обоих. – Вы двое просто очаровательны. Драко ущипнул его, отчего Тео вскрикнул. – Завтрак, придурок. Прекрати болтать. Гермиона повернулась, чтобы пойти в столовую, и услышала, как Тео громко шепчет Драко: – Меня так заводит, когда ты такой милый. Драко вымученно заскулил. Гермиона хихикнула. Они нашли Нарциссу за столом. Комната была так же украшена, как фойе: гирлянды и мерцающие огни над головой. Гермиона скользнула на свое место, глядя на снежинки. – Я имею в виду, Драко действительно… – начала она, но улыбка на лице стала шире, когда на проигрывателе заиграла Jingle Bell Rock. Он со вздохом опустился на стул и скрыл улыбку за чашкой чая. – Счастливого Рождества. Есть планы на вечер? – любезно спросила Нарцисса. Она свернула экземпляр “Пророка” и демонстративно вручила Тео тарелку. Он ухмыльнулся и начал накладывать еду. – Блейз и Пэнс придут, – сказал Драко, проглотив принесенные Миппи яблочные оладьи. Гермиона улыбнулась, совершенно забыв о небольшом ужине, который они запланировали перед отъездом из замка. Она почувствовала легкое удивление от того волнения, которое она испытала при мысли о том, что снова увидит этих двоих. Скажи ей кто-нибудь, что она будет дружить с печально известными слизеринцами, она бы сочла, что виной тому был бы наложенный Конфундус. – Миппи все подготовит. Меня не будет до завтра... так что, пожалуйста, ведите себя прилично в мое отсутствие, – сказала Нарцисса, строго глядя на двух волшебников. Затем она сосредоточилась на Драко, и Гермиона заметила, как они обменялись понимающими взглядами. Она спрятала это в свою папку, планируя поразмыслить над этим позже. – Мы будем самыми примерными детьми, – сказал Тео, ухмыляясь старшей ведьме. Он балансировал на двух ножках стула, за что проходившая мимо Миппи ущипнула его за бок. Он вскрикнул и рухнул обратно, Нарцисса поджала губы. – Прости меня, Теодор, за предположение, что твое представление “хорошо себя вести” несколько отличается от общепринятого. Тео засмеялся. – Поверь, Цисса, я могу быть хорошим, когда мне нужно. Просто нужен верный стимул. Он подмигнул Драко, и блондин покраснел, уткнувшись лицом в чашку с чаем. Когда они закончили завтракать, Нарцисса встала из-за стола, поцеловала Драко и Тео в головы и собралась уходить. – Счастливого Рождества, – сказала она, мягко улыбнувшись Гермионе. Девушка улыбнулась в ответ. – Тебе тоже, Нарцисса. Они подождали, когда она уйдет из столовой. Потом Драко поднялся и, прочистив горло, сказал: – Мне нужно в подземелье закончить проект. Ничего, что я оставлю вас здесь одних? – Чем ты занимаешься? – хмуро спросил Тео. Драко избежал его взгляда, забирая с собой чайник. – Просто готовлю подарок в последнюю минуту, и я не хочу, чтобы кто-то из вас его испортил, так что не подглядывайте. Гермиона видела, что Тео не понравился ответ, его глаза на мгновение затуманились, но потом на щеках снова заиграли ямочки. Он притянул Драко для поцелуя. – Мы будем здесь в поисках неприятностей, не беспокойся о нас. Драко усмехнулся и отмахнулся от него. Прежде чем поспешно покинуть комнату, он схватил еще пару оладий. – Тео… – начала было Гермиона, но он остановил ее, подойдя к ней, повернулся к ней спиной и присел. – Пойдем посмотрим те книги о триадах, из-за которых ты постоянно краснеешь, – нахально сказал он, оглядываясь через плечо. Гермиона покраснела и встала на стул, чтобы залезть Тео на спину. Она обвила руками его шею, а он поддерживал ее ноги. Она прислонилась к нему головой, и запах кедра окружил ее. – Я говорила тебе, что ты очень хорошо пахнешь? Собственно всегда, – со вздохом отметила она. – Осыпай меня комплиментами, и я буду любить тебя еще больше, – смешок эхом прокатился по ее телу. Гермиона рассмеялась, поцеловав веснушку на его шее. – Еще у тебя лучшие мышцы, которые я когда-либо видела, – продолжила она. Он непристойно застонал, и девушка снова покраснела, когда Нотт издал низкий смешок. – Да, продолжай. Она дернула его за локон. – А еще у тебя безумно выразительные глаза. Он посмотрел на нее через плечо, хлопая ресницами, и она снова рассмеялась. Войдя в библиотеку, парень наклонился, чтобы Гермиона могла соскользнуть с его спины и приземлиться в одно из кресел. Он плюхнулся в соседнее и потянулся рукой за ухо. Она увидела, как на его лице отразилось замешательство, а затем его сменило осознание. Тео откашлялся и потянулся за книгой. – Почему ты от всего избавился? – тихо спросила она. – Хм? – он листал “Историю Хогвартса”, и она почувствовала, как ее сердце наполняется теплом. – От сигарет и самокруток. Он взглянул на нее с легкой улыбкой. – Не могу же я ослушаться дорогой Циссы, не так ли? Она нахмурилась. – Раньше тебя это не останавливало, Тео. Он демонстративно перевернул страницу. – Гермиона, я в порядке. Честно. Гермиона молча смотрела, как он перелистывает страницы книги, делая вид, что поглощен чтением. Она заметила морщинки между глаз, которые были видны отчетливее без играющей на губах улыбки. Она увидела легкую морщинку на лбу – усталость, покрывающую его осязаемой второй кожей. Они провели в библиотеке несколько часов, читая в дружеской тишине, и ели маленькие бисквиты, присланные Миппи. И каждый раз, когда Гермиона бросала взгляд на Тео, она видела эту хмурую гримасу на краю его губ. И каждый раз, когда Нотт ловил ее взгляд, он быстро прятал ее за улыбкой. Тео Нотт всегда был начеку. Вечно помогающий, вечно исправляющий, вечно спасающий. Гермиона знала, что он не был готов говорить. Как и то, что, вероятно, он злился на себя, потому что на днях позволил своей маске соскользнуть при Драко. Тео гордился своей ролью мученика. Она поняла, что он скорее умрет, чем перестанет заботится о ней с Драко. Эта мысль обожгла ее, словно раскаленное железо, и она почувствовала, как проступают слезы. Но она послала их прочь. Последним, что бы ей хотелось сделать, – это снова поплакать. Ей хотелось сделать что-то, чтобы показать, что она любит его, что она заботится о нем, даже если он пока был не готов выговориться. С этой мыслью Гермиона закрыла книгу и положила ее на столик между ними. Она опустилась на колени. Тео поднял бровь и сильнее сжимал книгу. Она заметила это движение и улыбнулась, пока ползла на четвереньках, медленно и неторопливо. – Грейнджер? – голос Тео стал более низким, когда он увидел, как она остановилась прямо перед ним. Гермиона ничего не ответила, она просто стянула резинку с запястья и, удерживая его взгляд, медленно потянула волосы вверх, сжав локоны рукой, прежде чем собрать их в хвост. Ярко-зеленые глаза потемнели. Он отложил книгу. – Что тебе нужно? – грубо спросил он. Гермиона по-прежнему молчала. Она встала на колени и положила руки на бедра. Продолжая удерживать его взгляд, она наклонилась вперед, и ее лицо нависло над сшитыми на заказ вельветовыми брюками. Затем девушка взяла зубами молнию и стянула ее вниз. Тео ругнулся. Гермиона игриво улыбнулась и освободила из штанов уже твердый член. Она услышала, как Нотт втянул воздух, кудри закрыли глаза, когда она высунула язык, чтобы нежно лизнуть его член. – Гермиона… – на выдохе сказал волшебник, но девушка его перебила. – Трахни меня в рот, Тео. Он снова выругался. Гермиона открыла рот, и Нотт осторожно запустил руку в ее кудри, но она стряхнула его пальцы. Она села так, что оказалась на коленях перед ним, сложив руки за спиной. Она произнесла безмолвное заклятие и небольшой отрезок веревки обмотал ее запястья. Рот Тео приоткрылся, и он удивленно фыркнул. – Трахни меня в рот, Тео. Не сдерживайся, я хочу, чтобы тебе стало легче, даже если ты не хочешь об этом говорить. Я могу помочь другим способом, – мягко сказала она, наблюдая, как слова медленно достигают ушей волшебника перед ней. На лице Тео мелькнуло понимание, и его челюсти сжались. – Гермиона, не нужно со мной нянчиться, я же говорил, что со мной все в порядке. – Я не нянчусь с тобой, а говорю, чтобы ты трахнул меня в рот, придурок. А теперь хватит ныть и сделай это. Его член дернулся от ее слов. Она видела, как его решимость пошатнулась, когда он встал перед ней, наклонившись, чтобы взять в руку ее хвост. Каштановые кудри шелком струились между его пальцев, когда он с каким-то благоговением прикасался к ним. Затем он усилил хватку и дернул вперед, ее вздох утонул, когда член скользнул ей в рот. Гермиона простонала, прикрывая глаза. Она скучала по выражению чистого блаженства, смешанного с болью, которое отпечатывалось на его лице. – Прости. Затем он резко двинул бедрами, вбиваясь ей в рот на всю длину, касаясь ее горла. Он шире раздвинул ноги, его кулак крепко держал каштановые кудри, когда он вышел и снова вбился в ее рот. Гермиона могла только наблюдать, она пыталась дышать, расслабляя горло. Он начал двигать членом внутри нее быстрее, набирая скорость. Он откинул голову назад, кудри закрутились вокруг его лица. Она смотрела, как парень прикусил губу, скрывая приглушенный стон. Тео выругался и начал жестко вбиваться в горло Гермионы, с неистовством трахая ее, задыхающуюся, с саднящими от шлепков губами. Он посмотрел на нее сверху вниз, и она чуть не сломалась от вида чистой боли, которая охватила его. По его щекам катились немые слезы, он крепче сжал ее хвост. – Прошу, прости, – прошептал он, теряясь в ощущении ее губ вокруг его члена, и каждое его движение вызывало у Гермионы волну возбуждения между ее бедер. Она моргнула, пытаясь выкрикнуть слова, крутящиеся у нее в голове. Не извиняйся, Тео, не сдерживайся, ты, черт возьми, имеешь право на то, чтобы чувствовать себя паршиво. Он моргнул, и Гермиона почувствовала, как телепатия сработала, потому что он отстранился и наклонился, чтобы грубо просунуть язык туда, где только что был его член. Он утопил Гермиону в безумном поцелуе, она снова задыхалась в парне. – Я люблю тебя, Тео. Он ничего не сказал. Просто отстранился и толкнул ее назад, ее руки все еще были связаны за спиной. Он опустился перед ней на колени и грубо притянул ее к себе. – Прости меня, – прошептал он сквозь слезы. Затем он поднял юбку и отодвинул нижнее белье в сторону, прежде чем засунуть свой член внутрь нее. Их стоны слились, и он начал дико трахать Гермиону, его лоб упирался ей в плечо, его руки были под ней, насаживая ее на член. Он вбивался в нее, вес тела прижимал ее к паркету. Она закричала, когда он поменял угол, его член ударил в то место внизу ее живота, которое всегда заставляло ее чувствовать, что она вот-вот потеряет сознание. – Черт возьми, Гермиона, какого хрена, – он задохнулся, голос прервался на ее имени. Его глаза были плотно закрыты, когда его бедра ударились о нее; слезы упали на лицо девушки, когда он потерял себя в ней и во всем, что она предлагала ему. Он страстно трахал ее, их тела чувственно двигались вместе, приближая ее оргазм. – Я сейчас кончу, Тео, – рвано выдохнула она. – Тогда иди ко мне, дорогая. Она сделала это, и он последовал за ней, его бедра дрожали, когда он наполнял ее, – чувство, от которого Гермиона никогда не устанет. Тео вытащил палочку, развязал ее путы, освободив запястья, и рухнул на нее. Она осторожно обняла его ноющими руками, прижимая к себе, он снова уткнулся лицом ей в плечо. Грейнджер продолжала держать Нотта, успокаивающе выводя круги на его спине, не желая ничего говорить, пока он не будет готов. Она чувствовала, как он делает размеренные вдохи, которые, как она была уверена, он считал в уме. Затем он откашлялся и медленно поднялся, застегивая брюки. Он улыбнулся ей своей фирменной улыбкой с ямочкой. Гермиона поправила одежду, прежде чем встать рядом с ним. – Прос… Она оборвала его нежным поцелуем. – Не стесняйся трахать меня в рот в любое время, – прошептала она. Он схватил ее за талию и притянул к себе. – Ты идеальна, Гермиона, – засмеялся он. Она влюбилась в его невозмутимый вид, его шутки и мерцание глаз. Его слезы исчезли, и Гермиона тихо улыбнулась. Она заставила его забыться хотя бы на несколько мгновений. Это все, что ей было нужно. Она не собиралась позволить Тео погрязнуть в этом… ради нее и Драко. Они все должны были выбраться из этой ямы отчаяния, Гермиона сделает все для этого. Так что вместо того, чтобы снова надавить, она приняла то, что он ей дал. – Для тебя все что угодно, Тео. Ее голос был хриплым из-за боли в горле, и Тео рассмеялся, прежде чем снова сесть на стул и притянуть девушку к себе на колени. Нотт снова открыл “Хогвартс и историю”, и Гермиона прислонилась к его груди. Он заказал у Миппи немного имбирного чая с медом. После того как он убедился, что она сделала несколько глотков, он откинулся назад и начал читать ей вслух. Он не останавливался до тех пор, пока Драко не вошел в библиотеку. Малфой просиял, глядя на них с торжествующим видом, и бросился в кресло, которое освободила Гермиона. – Почему ты выглядишь таким довольным? – спросил Тео, заметив нехарактерную улыбку на губах блондина. Драко лишь пожал плечами, взглянув на него и Гермиону, и прикрыл глаза рукой. – Мы должны подготовиться: Блейз и Пэнс скоро будут здесь, а ты знаешь, какой она становится, если ее не поприветствовать должным образом. Гермиона усмехнулась. – Это модное дело? Драко кинул на нее удивленный взгляд, и Гермиона покраснела. Она не осознавала, насколько сиплым все еще звучал ее голос. Тео рассмеялся и снова налил ей чай. – Мы немного увлеклись, пока ждали тебя. Драко усмехнулся. – Можно составлять список моментов, которые я, к несчастью, пропустил? Гермиона покраснела еще сильнее, и Тео усмехнулся, вставая и поднимая Гермиону на руки. Он отнес ее к Драко и усадил к нему на колени, бледные руки обняли волшебницу за талию. Она счастливо прижалась к Драко и поцеловала его в шею. – Пойду готовиться, увидимся позже, – Тео подмигнул, чмокнул обоих в губы, и, отсалютовав двумя пальцами, покинул библиотеку. Гермиона обвила руками шею Драко и посмотрела на него. На этот раз он выглядел гораздо менее напряженным, гораздо менее злым, и она задавалась вопросом, что изменилось. – Ты чувствуешь себя лучше? – Гораздо лучше, на самом деле, – сказал он, нежно улыбаясь, отчего в животе запорхали бабочки. Драко Малфой редко улыбался, и на то всегда была причина. Тот факт, что он позволил увидеть столь редкое явление, заставил Гермиону почувствовать себя счастливицей, ведь далеко не каждому дается такой шанс. С этой улыбкой Драко был по-настоящему очарователен. Гермиона вздохнула. – Я рада. Хотела еще раз поблагодарить за рождественские украшения, это было очень мило с твоей стороны. Он усмехнулся. – Это меньшее, что я мог сделать, любовь моя. Я знаю, как тяжело тебе здесь находиться, и хочу сделать все возможное, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Она кивнула, и ее сердце наполнилось теми теплыми чувствами, теперь преследующими ее повсюду. Любовью. – Как там наш мальчик? – спросил Драко. Она тут же нахмурилась. Как Тео? Ну, ему не лучше, это точно. Но у него был момент, когда он отпустил часть своей сдерживаемой боли, и она заметила это немного позже, когда он читал ей: его голос звучал чуть мягче, чем до этого. – Я хочу кое-что сделать для него, Драко. Он слишком идеален, – прошептала Гермиона. Драко тяжело вздохнул и опустил на нее голову. – Я знаю… знаю это. Нам нужно сделать что-то, что даст ему понять, как сильно о нем заботятся, как его ценят. Мерлин, как же сильно я люблю его. Она чувствовала эмоции в его словах, поскольку они буквально отражали ее собственные. Она вспомнила о подарке, который она сделала Тео, который, как она узнала, ему понравится, но этого было недостаточно. Казалось, что бы она ни сделала, этого будет недостаточно. Тео Нотт заслуживал, чтобы целый мир пал к его ногам. И если не весь мир, то по крайней мере все должны были знать, как им всем повезло жить с Тео в одно время. Она прикусила щеку изнутри, ее мысли закружились, и вдруг… Гермиона ахнула, и Драко с тревогой посмотрел на нее, сжимая в объятьях, словно пытаясь отразить невидимую угрозу. – Что такое? Она уставилась на огонь, ее мысли смешались воедино, прежде чем она издала легкий смешок. – Я знаю, что мы должны сделать для Тео. Она нашептала ему свой план, слова лились из ее уст – лицо Драко засияло, искренняя улыбка расползлась по губам. Он от души рассмеялся, в уголках глаз проступили морщинки. Он поцеловал ее, прикусив нижнюю губу. – Меньшего я и не ожидал от блестящей ведьмы нашей эпохи, – сказал он, облизывая укус. Она снова поцеловала его, даже не собираясь отрицать этого. План был превосходным. И Теодор Нотт его заслужил.***
– У меня есть предложение по поводу Рождества. Гермиона оглядела друзей. Пить они начали еще несколько часов назад, так что сейчас все были достаточно пьяны. Гермиона расположилась на диване между Пэнси и Драко, рука которого покоилась у нее на плече. Тео и Блейз же прижались друг к другу, склонившись над сымпровизированным кальяном, – комната утопала в густом дыме. Хвала Мерлину, Нарциссы не было в доме. Гермиона отметила, что Тео снова решил себя побаловать своим любимым занятием, и задалась вопросом, не обеденный ли минет склонил его к этому. Она ухмыльнулась, и Нотт вернул ей усмешку с вялым “здоро́во”. – И что такая зубрилка может предложить? – протянула Пэнси, закинув ноги на подлокотник дивана. Она допивала бутылку дорогого вина, которую нашла в столовой, сделав вид, что не слышала, как Драко велел поставить ее на место. Вина за то, что Гермиона решила выдвинуть эту идею, была благополучно скинута на излишек алкоголя в крови. Она взглянула на Драко, который, прижавшись к ней, напевал песню, играющую на маггловском проигрывателе. Он не знал слов, но, судя по ноге, отстукивающей ритм, ему нравилось ее звучание. Она ухмыльнулась. Конечно, ему пришлись по душе The Arctic Monkeys. Почему-то это ее не удивило. Она вздохнула. – Маггловский Лондон. Тео лежал, опираясь на локти, и выпустил поток пара в воздух. Волшебник улыбнулся ей, и этот блуждающий взгляд заставил все внутри затрепетать. – А что мы будем делать в маггловском Лондоне, любовь моя? Пэнси усмехнулась, уже собираясь сказать очередную колкость, но Блейз оборвал ее: – Выслушай ее, Пэнс. Она надула губы, на что Драко издал смешок. Гермиона пьяно улыбнулась. – Ночной клуб. Глаза Тео загорелись, как огни, висящие над их головами. Пухлые губы растянулись в улыбке. – Гермиона. Ты была в ночном клубе? Она покраснела. Она не должна была, но летом бывали дни, когда она ненадолго отлучалась из замка и использовала фальшивое удостоверение, сделанное кузеном. Она пожала плечами. – Есть одно место, где в канун Рождества устраивают вечеринки – и я слышала, довольно неплохие. Драко сузил глаза. – Это безопасно, да? Я слышал, что маггловский Лон… Она шлепнула его по руке, и у него хватило приличия сделать вид, что его отчехвостили – он пристыженно отвел взгляд и поспешно отхлебнул виски. – Что за предубеждения, дурак, это совершенно безопасно, – фыркнула Гермиона. Блейз рассмеялся, принимая один удар и на себя. Однако Пэнси это не убедило. – Мы и здесь можем просто пойти в ночной клуб. – Ну, Гермиона хочет поехать в Лондон. Так что так и сделаем, – непринужденно сказал Драко. – Подкаблучник, – пробормотал Блейз. Тео усмехнулся. Он глубоко затянулся косяком, затем наклонился к Гермионе. – Открой. Она в ту же секунду сделала, как было велено. – Быстро учишься, – одобрительно отметил Драко, наблюдая, как Тео выпускает дым ей в рот. – Эй, мы с Блейзом все еще здесь, – огрызнулась Пэнси. – Хочешь присоединиться? – протянул Тео, приподняв бровь. Драко рассмеялся, когда Пэнси возмущенно скривилась. – Вы все просто чертовы извращенцы. – Солнце, ты буквально отстрапонила меня до того, как мы пришли сюда, так что не тебе говорить, – небрежно бросил Блейз. Гермиона, Драко и Тео застыли, их глаза широко распахнулись. Они переглянулись и затем разом разразились смехом. Тео уложил голову Блейзу на колени и подмигнул ему. – Опять же повторю: мы будем рады, если вы присоединитесь к нам. – Держись подальше от моего парня! – закричала Пэнси, быстро преодолевая охватившее ее на секунду чувство стыда. Она швырнула подушку Тео в голову, и он поймал ее, теперь глядя на Драко. Тот махнул рукой и задел Пэнси – шелковистые черные волосы взъерошились. Гермиона открыто рассмеялась, сжимая собственную бутылку вина, и наблюдала, как ведьма размахивает палочкой и атакует волшебников кружащими по комнате подушками. – Чертова ведьма, опусти их, – вскрикнул Тео. – Пэнс, что я сделал? – спросил Блейз, будучи слишком обдолбанным, чтобы как-то иначе отреагировать на летящие в лицо предметы. Гермиона громко смеялась, хватаясь за живот, когда Драко, пьяный и одурманенный, произносил заклинание, которое должно было стабилизировать подушки, но вместо этого каждая их них распахнулась, и белые перья окутали их своеобразной снежной бурей. Они все так и сидели, наблюдая за кружащимися перьями, когда Драко снова взмахнул палочкой, бормоча заклятье исчезновения. Только вот не вышло. Он нахмурился, глядя на свою палочку. Гермиона села, тоже произнесла заклинание, но это тоже не сработало. Только после повторных попыток Пэнси и Блейза Тео разразился диким хохотом; разве что не катаясь по полу, его тело сотрясалось, выступили слезы. – Драко. Твоя мама… – он говорил, задыхаясь от смеха. Гермиона и Драко одновременно поняли, в чем дело, и Малфой отчаянно заскулил: – Она защитила комнату от магии. Твою мать! Теперь мы должны убирать это дерьмо! Гермиона рассмеялась, снова схватившись за живот, когда Пэнси чинно поднялась. – Ну уж нет, это твои проблемы, мы с Блейзом сваливаем. – Нет! Вы двое должны мне! Блейз, в прошлый раз ты заблевал комнату из-за своих блевотных конфет. – Такое было? – задумчиво спросил Блейз, сморщив лицо, словно пытаясь вспомнить. Он пожал плечами, взял Пэнси за руку и поспешил к огню. – Ублюдки! Не смейте, – почти уже взмолился Драко. Пэнси ухмыльнулась ему и нарочито громко выкрикнула “Поместье Забини”, заходя в камин. – С Рождеством. Увидимся в новом году, – Блейз ухмыльнулся, проходя внутрь. Пэнси ступила следом, но напоследок кинула взгляд через плечо. – Драко, передай привет своей маме. Драко вымученно застонал, прижимая ладони к глазам. Тео встал, его ноги тряслись, когда он начал собирать перья, но каждый раз, когда он ловил одно, несколько других в его руке выскальзывали между пальцами. Он продолжал, с беспокойством глядя на свою руку, перья вылетали из его рук, хотя он сам того не осознавал. Гермиона наблюдала за этим, ее лицо покраснело, когда она пыталась сдержать смех. – Тео! Ты вообще нихрена не помогаешь! – вскрикнул Драко, поднимаясь, чтобы присоединиться к нему. Гермиона с диким восторгом наблюдала, как они швыряли перья в камин, но с каждым брошенным пером на полу их появлялось еще больше. Координация совсем подвела Тео, и он упал прямо на Драко. Он медленно поднял на него затуманенный взгляд. – Вы двое просто бесполезны! – наконец заворчала Гермиона, вставая, чтобы помочь. Но когда она сама начала собирать перья, поняла, что они двоятся прямо у нее на глазах. – О, твоя мама – зло во плоти, Драко, – рассмеялась она. Они еще несколько минут предпринимали попытки убрать этот беспорядок, пока Драко не взял Тео за руку и недовольно прорычал: – Хрен с ним. Пошли спать. Гермиона с радостью подчинилась. Вся комната уже была забросана перьями, и они все равно должны будут прибраться, и не важно, что завтра Рождество. Поместье было тихим, но на удивление ярким под праздничными огнями. Пока они пересекали гостиную и поднимались по лестнице, Гермиона не испытывала того удушающего страха, который так долго преследовал ее. Лишь когда они дошли до коридора, ведущего к их спальням, Гермиона поняла, что то были вовсе не рождественские украшения. Причиной тому были парящие на каждом шагу огни, заливающие все вокруг мягким, теплым светом. Гермиона была слишком пьяна, чтобы выкинуть что-нибудь красноречивое, потому она просто сосредоточилась на Драко. Она взглянула на его раскрасневшуюся шею, на руку, крепко сжимающую ладонь Тео. Малфой что-то ворчал по поводу перьев, на лице отражалось то веселье, то раздражение, будто он не знал, какая из враждующих эмоций была более приемлема. Наконец, он остановился перед дверью своей спальни, повернувшись, чтобы посмотреть в сторону девушки. – Я физически ощущаю, как ты сверлишь меня взглядом, Грейнджер. Она подумала о том, как он ей сказал это в прошлый раз, когда они были в библиотеке, еще до того, как он отдал ей задание по древним рунам. Кажется, это было десятки тысяч лет назад. От воспоминаний и мысли, что такое новое стало таким прекрасным, на глазах выступили слезы. – Спасибо. Драко не стал уточнять. Он уже знал. Он только опустил подбородок, нежно сжав ее руку, и затащил их в свою комнату. Оказавшись внутри, все трое, собрав крохи силы воли, разделись – одежда разлетелась по всей комнате. Они рухнули на кровать, за последние несколько дней ставшую для них своеобразным убежищем. – Тео, клянусь, если тебя стошнит, я буду проклинать тебя до самой нашей смерти, – пригрозил Драко. Гермиона хихикнула, устроившись между ними. Тео улыбнулся ей в щеку, прежде чем поцеловать. – Как сильно рассердится Цисса? Драко фыркнул. – Не моя вина, что чертова ведьма решила схитрить и заколдовать комнату. Гермиона ухмыльнулась, когда Тео зевнул. – Выходит, знатно разозлится. Драко пожал плечами, крепче обнимая их двоих. – Скинем вину на Пэнси и Блейза. Тео рассмеялся. Наступила тишина, и Гермионе показалось, что они наконец заснули, но Тео снова заговорил. Открыв рот, он резко втянул воздух – Драко театрально застонал. – Так мы не будем говорить о страпоне? Весь драматизм исчез, когда Драко издал удивленный хрип. А потом все трое снова слегка измученно засмеялись. Все было идеально. Она была в порядке.