Новый виток

      В таком городе, как Нью-Йорк, довольно легко затеряться. Жемчужина Америки, что вобрала в себя краски всех народов мира. Здесь совершенно неудивительно встретить европейца, негра или моего соотечественника. Аляпистый рисунок современного города восхищал. Тонкие капилляры переулочек сливаются в широкие магистрали крупных улиц, по которым струится жизнь мегаполиса. Каждая клеточка этого огромного организма — отдельная личность со всеми своими плюсами и минусами. И во всей вакханалии американской жизни был островок, не относящийся к ней. Я бы мог считать себя каким-то странным вирусом, что проник сюда с неизвестной целью. Неизвестной, прежде всего, для самого себя.       Талисман, что ранее возвращал меня к жизни после каждой смерти во время моей вендетты, словно выгорел. Древние китайские монеты, перевязанные по центру красной нитью — вряд ли кто-то мог даже подумать, что это настоящий артефакт. Каждая монета держала в себе десятилетие жизни. Каждая поворачивала время вспять, когда моё тело стынущим трупом опадало на землю. Возможность драться, не задумываясь о смерти — действительно великий дар. И опасный. Когда передо мной лежал Янь, поверженный уже постаревшей рукой дряхлого мастера... моей собственной рукой, я понял. Талисман вновь показал свое господство над временем и перенес меня в детские годы. Я вспомнил некогда подслушанный разговор между моим отцом и Янем. Последний их разговор перед его возвращением...       Возможно, кто-то может сказать, что моя жизнь напоминает сюжет старых фильмов. Юный мастер идёт мстить за гибель своей семьи и расправляется со всеми злодеями. Я бы тоже так счел. Бывший ученик моего отца вернулся вместе с подельниками, чтобы убить своего мастера и разгромить его школу. Под конец он находит сына учителя и приказывает убить его. Что смог бы противопоставить воину в расцвете сил всего лишь ребенок? Я умер. И воскрес из-за старой безделушки, оказавшейся настоящим артефактом. Зачем? Я не знаю. Тогда мои мысли посещали лишь гнев, чей жар опалял грудь изнутри пламенем, и ненависть, чёрная и всепоглощающая. ***       — ...Сегодня погода балует нас теплым летним солнцем! А чтобы настроение было на той же высоте, что и термометр, сейчас будет песня...       Выключенное радио обиженно напоследок что-то шепнуло, оставив следующий трек неизвестным, но мне было не до того. Иногда я задавался вопросом, зачем я выжил. Но в голову мгновенно приходил ответ.       Месть. Я встал на ноги ради неё. Восемь лет практически непрерывных тренировок что тела, что разума привели меня к сегодняшнему дню. Это может показаться глупым и самонадеянным решением в одиночку идти против целой банды. Но мою месть ничто не остановит. Путь к Фахару не занял долго времени — я долго готовился и составлял примерный вариант пути. Разведал территории шайки наркоторговцев, захватил "языков". Всё прошло удачно. Я выбил дерьмо почти из каждого члена группировки, что ошивалась около моего кровника. В конце концов, мотивация творит чудеса, моя — превратила ребенка в практически мастера всего за восемь лет. Всё это дало возможность увидеть "Ботаника" так быстро. Именно он убил меня в ту злополучную ночь. И, что забавнее всего, убил меня вновь. Будто не было сводящего с ума напряжения жил, когда я выковывал из себя клинок. Будто я снова ребенок. Конечно, я смог дать отпор, но одичавшему человеку этого было явно недостаточно. Упав с рассеченной трахеей, я заливал пыль старого завода собственной кровью. Это было больно. Почти так же, как и восемь лет назад. Но амулет поднял меня совершенно чистого, без какого-либо шрама или напоминания о смерти минуту назад. Лишь разломанный вид лаборатории Фахара и запекшаяся кровь на полу грязного помещения. С новой силой я набросился на противника. Мы рычали друг на друга, нанося удары, блокируя и уворачиваясь. А затем он показал мне, что мистические силы — не моя монополия.       За пару секунд вырастить целый бамбуковый лес — это очень серьезное подспорье. И я не говорю про отравленную почву бывшего завода, что скрывалась под толстым слоем бетона — Природа всегда побеждает цивилизацию. Вопрос лишь во времени. В этот раз очень короткого времени.       И я снова упал. Мачете Фахара рассекло живот, выпустив внутренние органы быстро, кроваво. Больно. Смерть снова забрала меня. И так же быстро вернула. Ещё не остыл от горячки боя мой враг, а я стоял напротив. Живой, целый и невредимый. Даже майка была совершенно новой, непропитанная моей кровью.       Передо мной стоял Фахар. Противник сильный, ловкий. Но предсказуемый. Что-то внутри меня смогло увидеть его. Весь паттерн действий, алгоритм его движений. И подсказывало, что лишь один уворот и вот он открывается для мощного броска. Или же уворот, перехват мачете и легкий удар — и Фахар сам рассекает себя. Или же уворот, быстрый хук и захват его руки с клинком. Все движения произошли всего лишь за пару мгновений. Холодная сталь, что так много раз знакомилась с моей плотью, стоит у его горла. Тихая проникновенная из-за кипящих эмоций речь — Фахар падает к моим ногам с рассеченным горлом. Совсем как я в детстве...       Дома я понял, что случилось. На зеркале на меня смотрел не юнец, что совсем недавно закончил школу, а уже взрослый мужчина с окаймляющей лицо бородкой. В мышцах — звенящая сила и скорость, а в голове всплывают знания движений и приемов, отточенных за тот срок, что отделяет мой нынешний возраст и возраст начала этого дня. Словно я вместо решения начать вендетту остался в угуань и далее тренировался. Это заставляло задуматься о действии талисмана...       И я продолжил мстить. Янь, к моему счастью, вел не слишком законную жизнь. Фактически он захватил город вместе со своими союзниками. И прошлым его владельцам это решительно не понравилось. Если предыдущее поколение мастеров старалось не трогать политику и иерархию в городе и потому их решение уважали, то Янь ворвался в сию тихую заводь. Словно брошенный камень в ровную гладь озера, он вызвал волны противодействия. Одним из них была полиция.       До возвращения Яня я хотел стать полицейским. Эта профессия вызывала мое истинное уважение, да и навыки, что прививал отец, были бы очень востребованными. На мои слова он лишь посмеивался и, как я ныне понимаю, хотел моего продолжения в нашей династии мастеров кун-фу и у-дэ. В конечном итоге, все произошло иначе. Комиссар полиции, давний друг моего отца, лично вел дело о его смерти. Но за Янем не осталось доказательств, кроме моих слов, и его вынуждены были отпустить. К тому же его прикрывала крепнущая рука Корпорации, а на улицах — бандиты и торчки. Город практически перешел на военное положение... Тогда все висело на волоске. Но комиссар и мэр решили не усугублять. И ситуация застыла в странной картине холодной войны, где время шло за Янем и его командой. В городе у него оставался всего один враг — полиция. И лишь этот факт давал мне надежду, что отомстить я смогу малой кровью. ***       Вслед за Фахаром я пришел за Шоном. Он унаследовал угуань своего отца, такого же мастера, что и мой. Непревзойденный мастер с древковым оружием, он наносил сокрушительные удары своим посохом. Но и он пал, как и ряды его учеников. Пусть это стоило мне пробивающейся седины в бороде и висках.       Ночной клуб, что принадлежал одному из друзей Шона, продолжался закрытым районом, который захватил новый владелец силы Огня. Его пылающая натура и воистину огненная взрывоопасность характера, помноженная на преклонение силе... Его ученики были одними из самых сильных воинов, полностью принявших философию своего си-фу. Настоящие волки, влекомые жаждой силы и способные выгрызть слабого. Стоя над телом Шоном, я размышлял. ***       Я никогда не любил современное искусство. Абстрактные мазки, тянущиеся линии красок на холсте и сюжет картины, о котором нужно больше говорить и разъяснять, нежели самому отмечать мысли. Либо же я просто старомоден. Но как бы то ни было, месть меня привела к музею выставки, которую арендовала Куроки. Что я о ней знал?       Она была, несомненно, японкой. Бежала с островов. Владеет на мастерском уровне оружием ниндзя по типу кусари-гамы. Я это запомнил в день смерти отца. До его убийства нигде не всплывало её имя и при каких обстоятельствах Янь познакомился с ней мне неизвестно. В последние года была достаточно популярна в различных тусовках: много путешествовала по странам Европы, где завела немало знакомств с местным бомондом. Было несколько скандалов, но до Китая доносились только отголоски. Сперва у меня была мысль начать именно с неё, но по здравому размышлению решил начать с Фахара. С Гидрой организации Яня нужно было бороться максимально быстро, желательно — всего за день. Иначе они сгруппируются и достать убийц отца не получится. Тем более, музей открыт с самого утра, но закрывается довольно рано. Как раз успел закончить с "Ботаником" Фахаром и "Бойцом" Шоном, пока в его клубе не набрался народ.       Огромные комнаты со множеством картин и иными арт-образцами авторства Куроки. Руководство музея было радо принять у себя нашумевшего художника настолько, что полностью посвятило эту неделю только ей.       Множество телохранителей. Гораздо больше, чем у Фахара или Шона. Новая смерть, принятая от пудового кулака большого бодигарда. На месте сломанных лицевых костей, чьи осколки проткнули мой мозг в трех местах, ровная поверхность выпирающих по-азиатски скул. На месте моего убийцы — труп с ножом в районе сердца. Быстрая смерть. Почти безболезненная.       Пока поднимался до Куроки, увидел своё отражение. Откуда-то появилась на мне рубашка мастера, а в бороде и волосах наполовину сверкала седина. Морщины собрались у глаз мелкой сеткой и рост, кажется, потерял пару сантиметров.       Плевать.       Я завершу свою месть так или иначе. ***       И вот я стою перед личным кабинетом Яня в основанном им Убежище — центре традиционной медицины и не самых известных методов лечения. Позади меня трупы ближайших его союзников и учеников. Что "Художница", что "Гендир" не смогли меня остановить. Да, они прибавили мне года. В противостоянии с Цзиньфэн я уже мало отличался от неё самой, по крайней мере, возрастом. Позади остались разрушенный музей и разворошённый улей ниндзя, которых готовила последняя.       Створки дверей мягко распахнулись, открывая обширное помещение последнего мастера. Глаза быстро обвели кабинет, зацепившись за древнее на вид полотно. У-дэ. Тайное мистическое искусство, про которое отец рассказывал, что оно способно "лишить воли противника". Не знал, что Янь будет об этом размышлять.       — Надо же, к чему привел твой путь разрушения.       Негромкий голос бывшего ученика моего отца разнесся по кабинету. Время оставило на Яне не так много отметин, как я ожидал. Лишь отпущенная борода отличали того "Лидера", которого я запомнил, от нынешнего. Но хватит молчать. Я так долго ждал этого момента.       — Он привел меня к тебе. Этого достаточно. Сегодня свершится месть.       — Возможно. А возможно наследие сифу сегодня умрет. Стоило ли это того?..       Янь не успел договорить из-за моей атаки. ***       — ...Сегодня погода балует нас теплым летним солнцем! А чтобы настроение было на той же высоте, что и термометр, сейчас будет песня...       Острое чувство дежавю не оставляло меня после выключенного радио. Я помнил все то, что произойдет сегодня. Дикое ощущение. Я отомстил. Но месть на вкус оказалась горькой, как бы я не старался с её охлаждением. Стоя над трупом человека, что стал мне братом, я всё думал, что он — такая же жертва обстоятельств. Сила талисмана, что присвоил себе Янь — Земля, которая владеет самой опасной силой. Жизнью. Он попытался с его помощью воскресить свою погибшую семью, но сделал только хуже.       Я глубоко вздохнул. Я должен понять, что произошло те злосчастные восемь лет назад.